Взрывы на орбите
24 января 1978 года спутник «Космос-954», принадлежащий СССР и имеющий на борту ядерную энергетическую установку, разрушился в атмосфере Земли. Его фрагменты упали над северной частью Канады. Происшествие вызвало серьезный международный скандал, но данный случай был не первым и далеко не последним в мировой практике. Некоторое количество подобных «фокусов» выкинули и США. Помимо происшествий с «ядерными спутниками», обе сверхдержавы в XX веке успели провести еще и серии ядерных испытаний в космосе.
Ядерные взрывы в космосе
Одни из самых существенных и многочисленных действий, которые ставили под угрозу не только экологическую безопасность на планете, но и безопасность осуществления космических программ, неразрывно связаны с попытками разработки противоспутникового оружия. Первыми на этот путь вышли американцы. 27 августа 1958 года впервые в истории США произвели космический ядерный взрыв. На высоте 161 км был взорван ядерный заряд мощностью 1,7 кт. Заряд был доставлен на эту высоту с помощью ракеты Х-17А, запуск которой был осуществлен с борта американского военного корабля AVM-1 Norton Sound.
Уже тогда стало очевидно, что столь малый ядерный заряд не в состоянии представлять существенной угрозы для спутников. Для поражения требовалась точность наведения, которой США в тот момент просто не располагали. Поэтому очевидным решением стало увеличение мощности используемых боевых частей и запуск ракет все выше и выше. Рекордным в этой серии испытаний, которые получили кодовое название Argus, стал взрыв, который был произведен на высоте примерно 750 км. Достигнутый при этом результат — образование узких искусственных радиационных поясов вокруг нашей планеты.
Взрывы в космосе могли продолжиться и дальше, но их временно приостановил мораторий на ядерные испытания. Правда, продлилось его действие недолго. Здесь первым «высказался» уже СССР. С целью изучения влияния ядерных взрывов в космосе на работу электронной аппаратуры системы ПРО была проведена серия ядерных испытаний. Так 27 октября 1961 года с полигона Капустин Яр было проведено два пуска баллистических ракет Р-12, несущих заряды мощностью 1,2 кт. Данные ракеты взорвались над полигоном Сары-Шаган на высотах 150 и 300 км соответственно.
Ответ американских военных в виде реализации проекта Starfish Prime можно без преувеличения отнести к действиям «слона в посудной лавке». 9 июля 1962 года на высоте около 400 км был проведен самый мощный взрыв в космосе, мощность использованной термоядерной боеголовки ракеты «Тор» составляла 1,4 Мт. Ракета была запущена с атолла Джонсон.
Практически полное отсутствие воздуха на такой высоте подрыва заряда воспрепятствовало появлению привычного при таких взрывах ядерного гриба. Однако при этом наблюдались не менее интересные эффекты. Так, на Гавайях на удалении до 1500 км от эпицентра взрыва под воздействием мощного электромагнитного импульса нарушилась работа уличного освещения (вышло из строя примерно 300 уличных фонарей, но не все), помимо этого, из строя вышли радиоприемники, телевизоры и другая электроника. При этом в небе в регионе проведения испытаний более 7 минут можно было наблюдать сильнейшее зарево. Свечение было такой силы, что его удалось заснять на пленку даже с острова Самоа, который находился на удалении в 3200 км от эпицентра взрыва. Зарево от вспышки также можно было наблюдать с территории Новой Зеландии на удалении в 7000 км от эпицентра взрыва.
Мощный взрыв отразился и на работе космических аппаратов, находящихся на околоземной орбите. Так, 3 спутника были сразу выведены из строя образовавшимся электромагнитным импульсом. Заряженные частицы, которые образовались в результате взрыва, были захвачены магнитосферой нашей планеты, в результате чего их концентрация в радиационном поясе планеты выросла примерно на 2-3 порядка. Воздействие образовавшегося радиационного пояса стало причиной очень быстрой деградации электроники и солнечных батарей еще у 7 спутников, в том числе Телестар-1 — первого коммерческого телекоммуникационного спутника. Всего в общей сложности в результате данного взрыва была выведена из строя треть всех космических аппаратов, находившихся в момент взрыва на низких околоземных орбитах.
Образовавшийся в результате реализации проекта Starfish Prime радиационный пояс стал причиной того, что в течение двух лет странам приходилось корректировать параметры пилотируемых запусков в рамках программ «Восход» и «Меркурий». Если же говорить о достижении главной цели эксперимента, то эта цель была с лихвой перевыполнена. Из строя была выведена треть имеющихся на тот момент спутников, размещенных на низкой околоземной орбите как американских, так и советских. Результатом стало признание того, что столь неизбирательное средство поражение может нанести значительный ущерб самим штатам.
Взрыв спровоцировал очень громкий политический скандал, заглушенный Карибским кризисом. При этом в итоге в мире был введен мораторий на проведение ядерных взрывов в космосе. Всего же в период 1950-60 годов в США успели провести 9 таких ядерных испытаний, в Советском Союзе — 5 испытаний.
Реактор с неба
К довольно серьезным международным скандалам приводили не только ядерные испытания в космическом пространстве, но и аварии, которые представляли угрозу не только для окружающей среды, но и для граждан какой-либо страны, которые могли оказаться не в том месте и не в то время. С начала 1970-х годов СССР осуществлял разработку и развертывание системы морской космической разведки и целеуказания, получившей название «Легенда». В данную систему входили две группы спутников — активные и пассивные разведчики. Для нормального функционирования активных разведчиков требовалось постоянное электропитание большой мощности.
В этой связи на спутниках было решено установить бортовые энергетические ядерные реакторы. При этом ресурс одного такого спутника оценивался в 1080 часов, что было определено довольно частой коррекцией положения спутника на орбите и выработкой запасов горючего. Бортовой реактор при этом продолжал свою работу. Для того чтобы не сбрасывать такие «подарки» на Землю, спутники выводили на так называемую «орбиту захоронения» на высоте примерно 1000 км. Согласно расчетам, на данной орбите спутники должны находиться порядка 250 лет.
При этом эксплуатация подобных спутников часто сопровождалась нештатными ситуациями. Так, в январе 1978 года разведывательный спутник «Космос-954», оснащенный бортовым реактором, полностью вышел из строя, став неуправляемым. Попытки вернуть контроль над ним и вывести на «орбиту захоронения» ни к чему не привели. Начался процесс неконтролируемого снижения космического аппарата. О спутнике стало известно Объединенному командованию ПВО Североамериканского континента NORAD. Со временем информация об угрозе, которую таил «русский спутник-убийца» просочилась в западную прессу. Все с ужасом стали гадать, где же именно упадет на землю этот «подарок».
24 января 1978 года советский разведывательный спутник разрушился над территорией Канады, а его радиоактивные обломки упали над провинцией Альберта, которая была малозаселена. Всего канадцами было обнаружено порядка 100 фрагментов общей массой 65 кг в виде дисков, стержней, трубок и более мелких деталей, радиоактивность некоторых составляла 200 рентген/час. По счастливой случайности никто из местных жителей не пострадал, так как в этом регионе их практически и не было. Несмотря на незначительное радиоактивное загрязнение, обнаруженное на Земле, СССР был вынужден выплатить Канаде денежную компенсацию.
При этом, как только стало понятно, что советский разведывательный спутник упадет на территории Северной Америки, в штаб-квартире ЦРУ начали активную проработку операции под кодовым названием «Утренний свет». Американскую сторону интересовали любые данные, которые касались секретного советского спутника — конструкторские решения, применяемые материалы, системы передачи и обработки данных и т.д.
Руководили операцией в Лэнгли, но активное участие в ней принимали и представители американской флотской разведки, подразделений Министерства обороны Канады, сотрудники Министерства энергетики США. К счастью, канадским и американским городам не угрожала радиационная катастрофа, по этой причине спецслужбы двух стран работали в достаточно спокойной обстановке. В канадской тундре они пробыли до октября 1978 года, после чего, собрав на месте все, что удалось обнаружить, вернулись назад.
После того как канадская территория была «очищена» от радиоактивного мусора, Пьер Трюдо, занимающий пост премьер-министра страны, выставил советской стороне счет за работы по проведению дезактивации местности — 15 миллионов долларов. Расплачиваться по счету должен был ВМФ СССР, которому и принадлежал упавший в Канаде спутник. Однако финансовые пререкания двух стран затянулись на длительное время и завершились тем, что Советский Союз все же частично оплатил выставленный счет. До сих пор точно неизвестно, какую именно сумму перечислили канадцам, числа варьируются в диапазоне от 3 до 7,5 миллиона долларов.
В любом случае ни канадцы, ни американцы не остались внакладе. В их руки попали все собранные на земле фрагменты секретного военного спутника. Хотя основную ценность представляли лишь остатки полупроводниковых батарей и бериллиевого отражателя. По всей вероятности это был наиболее дорогой радиоактивный мусор в человеческой истории. В результате разразившегося после падения спутника международного скандала, СССР на три года приостановил запуски подобных аппаратов, работая над повышением уровня их безопасности.
Аварии с участием спутников с ядерной энергетической установкой на борту
21 апреля 1964 года неудачей закончилась попытка запуска навигационного спутник «Транзит-5В», принадлежащего США. Спутник был оснащен ядерной энергетической установкой SNAP-9A. В этой установке находилось 950 граммов радиоактивного плутония-238, который в результате аварии рассеялся в атмосфере Земли. Данная авария стала причиной повышения уровня естественного радиационного фона на всей нашей планете.
18 мая 1968 года на участке выведения на орбиту потерпела аварию американская ракета-носитель Тор-Аджена-Д». Данная ракета должна была вывести на орбиту Земли новый метеорологический спутник «Нимбус-В», оснащенный ядерной энергетической установкой SNAP-19B2. Счастьем оказался тот факт, что конструкция аппарата продемонстрировала должную прочность. Спутник выдержал все перипетии полета и не разрушился. Позднее он был выловлен ВМС США, радиоактивного заражения мирового океана не последовало.
25 апреля 1973 года неудачей закончился запуск очередного разведывательного спутника, оснащенного ядерной энергетической установкой и принадлежащего СССР. По причине выхода из строя двигателя доразгона спутник не был выведен на расчетную орбиту запуска, и ядерная установка устройства упала в акваторию Тихого океана.
12 декабря 1975 года практически сразу же после выхода на земную орбиту вышла из строя система ориентации еще одного советского разведывательного спутника «Космос-785», оснащенного ядерной энергетической установкой. Начались хаотические движения спутника на орбите, что могло стать причиной его последующего падения на Землю. Понимая это, активная зона реактора была в срочном порядке отделена от спутника и переведена на орбиту «захоронения», где и располагается в настоящее время.
24 января 1978 года в северо-западных районах Канады упали обломки советского разведывательного спутника «Космос-954», оснащенного ядерной энергетической установкой. При прохождении спутником плотных слоев земной атмосферы он разрушился, в результате земной поверхности достигли лишь его фрагменты. При этом было зафиксировано несущественное радиоактивное загрязнение поверхности, что, как упоминалось выше, привело к серьезному международному скандалу.
28 апреля 1981 года на еще одном разведывательном советском спутнике «Космос-1266», обладающем ядерной энергетической установкой произошел сбой в работе бортового оборудования. В экстренном порядке было произведено отделение от спутника реакторного отсека, который был «заброшен» на орбиту «захоронения».
7 февраля 1983 года в пустынных районах Южной Атлантики упал еще один советский разведывательный спутник «Космос-1266», также оснащенный ядерной энергетической установкой. Внесенные в его конструкцию доработки, которые основывались на предыдущих авариях, позволили отделить активную зону от термостойкого корпуса реактора и предотвратить компактное падение обломков спутника на Землю. Однако в результате этой аварии было зафиксировано несущественное увеличение естественного радиационного фона.
В апреле 1988 года вышел из-под контроля очередной разведывательный спутник СССР «Космос-1900», обладающий ядерной энергетической установкой. Космический аппарат медленно терял высоту, приближаясь к земной поверхности. К контролю за положением данного советского спутника были подключены службы контроля космического пространства США. Лишь 30 сентября 1988 года за несколько дней до того, как спутник мог войти в плотные слои атмосферы Земли, включилась его защитная система, и аппарат был выведен на безопасную стационарную орбиту.
Источник
Репетиция Армагеддона
28 мая 1962 года на ракетном полигоне Капустин Яр стартовала ракета, которая вывела на высокоэллиптическую орбиту спутник «Космос-5». Официально он должен был заниматься изучением полярных сияний, но в действительности его главной задачей стала оценка последствий самого мощного рукотворного взрыва, произведённого человечеством в космосе.
Взрыв на Луне
Овладение энергией распада атомного ядра, появление атомных бомб и реакторов открыли для конструкторов небывалые возможности. То, о чём мечтали фантасты, становилось реальностью. Двигателями на атомной энергии предполагалось снабдить автомобили и танки, корабли и самолёты, ракеты-носители и межпланетные корабли. Почти сразу родилась идея опробовать атомное оружие в космосе: специалисты полагали, что такие взрывы не только дали бы уникальную научную информацию, но и послужили бы своеобразной демонстрацией мощи, показывающей всему миру, на что способна ядерная держава.
В начале ХХ века основоположники теоретической космонавтики писали о том, что на первом этапе освоения внеземного пространства нужно произвести заметный взрыв на Луне. Земные астрономы зафиксировали бы получившуюся вспышку и подтвердили бы исторический приоритет государства в достижении поверхности ближайшего небесного тела. Так, идею обсуждал американец Роберт Годдард в своей ранней статье «Перемещение в космосе» (The Navigation of Space, 1901) — он анализировал возможность запуска снаряда на Луну при помощи огромной пушки, причём полезным грузом должен был стать пакет с магниевым порошком, вспышку которого на затенённой части Луны можно было бы увидеть в достаточно сильный телескоп.
О предложениях основоположников вспомнили, когда началось формирование советских планов освоения Луны. В начале 1958 года главный конструктор Особого конструкторского бюро №1 (ОКБ-1) Сергей Королёв подготовил доклад, на основе которого формировался целый пакет проектов. Среди прочего обсуждался проект аппарата «Луна-Г», позднее в рабочей документации получившего обозначение Е-4. Королёв писал:
«Четвёртый объект — «Луна-Г», с зарядом ВВ [взрывчатого вещества — прим. автора]. На нём устанавливается:
полный комплект аппаратуры первого объекта;
специальное снаряжение (с автоматикой, прибором высотного подрыва и контактно-взрывательными устройствами), которое предназначается для организации взрыва-вспышки на поверхности Луны или на некоторой высоте, что позволит зафиксировать факт попадания ракеты в Луну и, возможно, определить состав лунных пород при помощи спектрального анализа раскалённых газов, образующихся при взрыве».
Инициативу конструктора поддержал Мстислав Келдыш, в то время возглавлявший Научно-исследовательский институт №1 (НИИ-1) Министерства авиационной промышленности. 28 января 1958 года Королёв и Келдыш направили в ЦК КПСС письмо, в котором излагали своё видение перспектив изучение Луны.
Проект Е-4 был детально проработан, а в ОКБ-1 даже изготовили макет станции. Её габариты были заданы физиками, которые исходили из параметров существовавших на тот момент ядерных боеголовок. Контейнер с зарядом массой 400 кг, словно морская мина, был утыкан штырями взрывателей, чтобы гарантировать взрыв при любой ориентации станции в момент прилунения.
Впрочем, дальше макета дело не пошло. На стадии обсуждения возникли резонные вопросы о безопасности такого запуска. Если бы ракета-носитель потерпела аварию на участках работы первой или второй ступеней, то контейнер с ядерным зарядом свалился бы на территорию Советского Союза. Если бы не сработала третья ступень, то падение могло произойти на территорию соседних стран, что вызвало бы международный скандал.
В конце концов от Е-4 отказались. Точку в спорах поставил элементарный расчёт, результаты которого убедительно показали: яркости и длительности ядерной вспышки в космической пустоте на расстоянии Луны будет явно недостаточно для её надёжной фоторегистрации с Земли.
Похожий проект под кодовым обозначением А-119 прорабатывали и американские учёные. Он развивался с конца 1958 до середины 1959 года, был строго засекречен, а в документах проходил под нейтральным названием — «Изучение исследовательских лунных полётов» (A Study of Lunar Research Flights). Под крышей Иллинойского технологического института в Чикаго этим вопросом занималась группа из десяти специалистов во главе с физиком-ядерщиком Леонардом Рейффелем; в её состав входили такие известные астрономы, как Джерард Койпер и Карл Саган.
Первоначально проектанты планировали использовать термоядерную бомбу, но в то время ещё не существовало ракет, способных доставить к Луне соответствующий груз. Поэтому было решено использовать боеголовку W25 — лёгкую и малой мощности (1,7 кт). Автоматическую станцию с W25 предполагалось направить на неосвещённую сторону Луны вблизи линии терминатора. Пылевое облако, образованное взрывом, поднялось бы на значительную высоту, попав под лучи Солнца, благодаря чему его можно было бы увидеть с Земли.
Проект был остановлен заказчиками без объяснения причин. Есть мнение, что принятию решения о закрытии способствовала случайная утечка секретной информации. Карл Саган, занимавшийся созданием виртуальной модели гипотетического атомного гриба при низкой гравитации, ознакомил с результатами своей работы товарищей по университету. Возможная огласка и общественно-политический резонанс, который она могла вызвать, заставили военных отказаться от дальнейшего развития А-119.
Операция «Аргус»
Перспектива использования околоземного космоса в качестве плацдарма для размещения ударных вооружений заставила задуматься над способами борьбы с искусственными спутниками ещё до появления самих спутников. Наиболее радикальным средством представлялось уничтожение космических аппаратов взрывом ядерного заряда, доставляемого ракетой за пределы атмосферы.
Начало экспериментам по этому направлению положили американцы: летом 1958 года в обстановке повышенной секретности началась подготовка к проведению операции «Аргус» (Argus). Организаторы предполагали изучить влияние поражающих факторов космического ядерного взрыва на земные радиолокаторы, системы связи, электронную аппаратуру спутников и баллистических ракет. Кроме того, учёных интересовало взаимодействие радиоактивных изотопов плутония, высвобождавшихся при взрыве, с магнитным полем Земли: греческо-американский физик Николас Кристофилос выдвинул гипотезу, что наиболее существенный военный эффект от ядерных взрывов в космосе может быть достигнут в результате создания искусственных радиационных поясов, аналогичных природным.
В качестве носителя боеголовки W25, выбранной для испытаний, использовалась модифицированная баллистическая ракета X-17A, которую запускали с борта военного корабля Norton Sound (AVM-1), входившего в состав оперативной группы №88.
Первый космический ядерный взрыв прогремел 27 августа 1958 года на высоте 161 км над южной частью Атлантического океана (в 1800 км юго-западнее Кейптауна). Через три дня, 30 августа, второй ядерный взрыв был произведён на высоте 292 км. Третий и последний взрыв в рамках операции «Аргус» осуществили 6 сентября на высоте 750 км.
Разумеется, взрывы в рамках операции «Аргус» являлись лишь частью проводимых экспериментов. Они сопровождались многочисленными запусками геофизических ракет с измерительной аппаратурой, которые осуществлялись американцами в различных районах планеты непосредственно перед взрывами и спустя некоторое время после них. Кроме того, наблюдения за ионосферой велись с помощью метеорологических зондов. Эксперимент подтвердил гипотезу Кристофилоса: искусственные радиационные пояса действительно возникали после взрывов.
Советским специалистам тоже удалось получить подробную информацию о первом космическом взрыве. 27 августа с полигона Капустин Яр были проведены пуски трёх геофизических ракет: одной Р-2А и двух Р-5А. Измерительная аппаратура, установленная на них, зафиксировала аномалии в магнитном поле Земли.
Подготовка и проведение операции «Аргус» было окружено плотной завесой секретности, однако тайну удалось сохранять недолго. Спустя полгода, 19 марта 1959 года, газета New York Times опубликовала статью, в которой подробно рассказывалось о том, чем именно занимаются американские военные в южной части Атлантики.
Операция «К»
Своеобразным ответом на операцию «Аргус» стала серия советских ядерных взрывов, названная операцией «К». Основной задачей при проведении экспериментов стала проверка влияния высотных ядерных взрывов на работу радиоэлектронных средств систем обнаружения ракетного нападения и противоракетной обороны (системы «А»). Операцией «К» руководила Государственная комиссия во главе с генерал-полковником Александром Герасимовым.
Первые два эксперимента были проведены 27 октября 1961 года (К-1 и К-2), три других — 22 октября, 28 октября и 1 ноября 1962 года (К-3, К-4 и К-5). В каждом из них производился последовательный запуск с ракетного полигона Капустин Яр двух баллистических ракет Р-12, причём их головные части летели по одной и той же траектории на некоторой дистанции друг от друга. Первая ракета оснащалась ядерным зарядом, который подрывался на заданной высоте, а в головной части второй размещались многочисленные датчики, призванные измерить параметры поражающего действия получившегося взрыва.
Высота подрыва зарядов в экспериментах К-1 и К-2 составляла 300 и 150 км при мощности головной части 1,2 кт. Высота подрыва зарядов в экспериментах К-3, К-4 и К-5 составляла 300, 150 и 80 км при мощности 300 кт.
Информация об экспериментах в рамках операции «К» до сих пор отрывочна и нуждается в уточнении. В основном это воспоминания непосредственных участников событий. Например, инженер-испытатель Юлий Цуков, служивший на полигоне Сары-Шаган, рассказывал:
«Атомную бомбу на нас бросать не собирались, но для чистоты эксперимента подорвать спецзаряд над средствами полигона, по мнению начальства, было просто необходимо. Ближе всех к самому «тёплому» местечку оказалась наша вторая площадка. Жён, детей, а также всех, без кого можно было обойтись, отправили в гостиницы и казармы Приозёрска. На площадке построили несколько бомбоубежищ, установили сейсмодатчики. Выдали толстую чёрную бумагу для заделки окон на станциях и специальные противогазы.
Окна моего рабочего помещения выходили на противоположную от взрыва СБЧ сторону, и я рискнул оставить щёлочку в чёрной бумаге, предположив, что узкий луч переотражённого светового излучения вряд ли нас ослепит. После нескольких репетиций вышли на реальную работу. Обнаружили цель, взяли на автосопровождение. В динамике голос главного оператора: «До точки подрыва осталось 10 секунд… 5 секунд… Подрыв!»
Ослепительная молния света ударила в оставленную мной оконную щель. Глаза даже не успели зажмуриться. Экраны индикаторов засветились помехами, но через несколько секунд работоспособность станции была восстановлена, антенна выставлена в точку ожидания, и мы приготовились к работе по следующей баллистической ракете.
Томительно тянутся секунды… Расчётное время обнаружения цели прошло. И вот наконец из динамика доносится голос главного оператора нашей станции лейтенанта Чекашкина:
— Цель обнаружена! Цель на автосопровождении! Координаты цели выдаются на центральную вычислительную станцию!
В расчётное время стартовала противоракета и, как потом выяснилось по материалам регистрации и киносъёмки, цель была поражена. После окончания работы мы вышли из станции и взглянули вверх. Северо-западнее, на фоне голубого неба, мы увидели огромное ядовито-зелёное клочковатое облако. Всем стало не по себе. Дома я включил радиоприёмник: на всех диапазонах слышался только треск. Видимо, мы были под мощным электронным куполом. Отметив успех скромным застольем, наша площадка погрузилась в беспокойный сон.
Утром небо было снова чистым, началась подготовка к следующим работам. Испытания прошли весьма успешно. Однако позже в степи несколько месяцев попадались слепые сайгаки».
Похожими впечатлениями поделился инженер-радиотехник Михаил Трухан:
«Насколько помню, даже вопроса не стояло, окажет ли на нас вредное влияние взрыв. Мы заранее рассчитали, что радиоактивные продукты не достигнут Земли и будут вытеснены давлением атмосферы в безвоздушное пространство. К тому же нас от точки взрыва отделяли сотни километров. А ведь некоторые ребята в это время находились непосредственно под эпицентром: там тоже стояли измерительные средства, теодолиты, пеленгаторы… Служащих полигона, конечно, предостерегли, чтобы в окна не выглядывали, но, уверяю вас, особых визуальных эффектов и не было. Во-первых, все взрывы Советский Союз проводил днём, во-вторых, их мощность была не столь большой, как у американцев. Некоторые, правда, решили перестраховаться и заклеили окна крестами, как перед бомбардировкой… В момент взрыва в аппаратуре раздался щелчок, как во время грозового разряда. Пожалуй, это единственное, что явно «бросалось в глаза». Остальные произошедшие отклонения, наверное, понятны разве что специалистам.
Радиолокационные станции дальнего обнаружения, работающие в метровом диапазоне, после ядерного взрыва ослеплялись помехами от ионизированных образований и фактически становились беспомощными. Но всё же полигонная противоракетная система выполнила свою задачу: боеголовки были обнаружены и «телеметрически» уничтожены. Произошло это потому, что высотные ядерные взрывы не вызывали значительных нарушений в функционировании радиолокаторов точного наведения и системы наведения противоракет».
Оставил воспоминания о последнем испытании в рамках операции «К» и конструктор ракетной техники Борис Черток, который в тот день находился на космодроме Байконур и участвовал в подготовке запуска автоматической станции к Марсу:
«1 ноября был ясный холодный день, дул сильный северный ветер. На старте шла подготовка к вечернему пуску. Я забежал после обеда в домик, включил приёмник, убедился в его исправности по всем диапазонам. В 14 часов 10 минут вышел на воздух из домика и стал ждать условного времени. В 14 часов 15 минут при ярком солнце на северо-востоке вспыхнуло второе солнце. Это был ядерный взрыв в стратосфере — испытание ядерного оружия под шифром К-5. Вспышка длилась доли секунды.
Взрыв ядерного заряда ракеты Р-12 на высоте 60 километров проводился для проверки возможности прекращения всех видов радиосвязи. По карте до места взрыва было километров 500. Вернувшись быстро к приёмнику, я убедился в эффективности ядерного эксперимента. На всех диапазонах стояла полнейшая тишина. Связь восстановилась только через час с небольшим».
Последние взрывы операции «К» сопровождались проблемами. Дело в том, что кроме двух традиционных ракет Р-12 и противоракет полигона Сары-Шаган, в ходе экспериментов К-3 и К-4 предполагалось задействовать межконтинентальную баллистическую ракету Р-9, запуск которой должен был состояться с 75-й площадки полигона Тюра-Там (Байконур). Головная часть этой ракеты должна была пройти максимально близко от эпицентра взрыва — при этом её создатели планировали проверить надёжность аппаратуры системы радиоуправления.
Пуск ракеты 22 октября 1962 года закончился неудачей. У неё разрушилась камера сгорания первой ступени, и ракета упала на стартовую площадку, серьёзно повредив дорогостоящее сооружение. 28 октября вторая Р-9 оторвалась от стартового стола, но успела подняться на высоту всего 20 м, когда опять вышла из строя камера сгорания — ракета осела и рухнула на площадку. Таким образом, всего за шесть дней две пусковые установки Р-9 получили серьёзнейшие повреждения, поэтому в дальнейших испытаниях их не использовали.
«Морская звезда»
Американские ядерные испытания в космосе тоже не ограничились операцией «Аргус». Одно из них состоялось летом 1962 года. В рамках операции «Аквариум» (Fishbowl) предполагалось провести взрыв заряда W49 мощностью 1,4 Мт на высоте около 400 км — эксперимент получил наименование «Морская звезда» (Starfish).
Первая попытка осуществить рекордный взрыв закончилась провалом. 20 июня 1962 года с площадки на атолле Джонстон в Тихом океане была запущена баллистическая ракета Thor, но на 59-й секунде произошло внезапное отключение двигателя. Позднее выяснилось, что офицер, отвечавший за безопасность полёта, отправил на борт команду, которая инициировала механизм самоликвидации, — на высоте 10 км ракета была уничтожена обычной взрывчаткой. Часть обломков упала обратно на атолл Джонстон, другая — на соседний Сэнд.
Эксперимент повторили 9 июля. Опять была задействована ракета Thor, и на этот раз испытателей ждал успех. Очевидцы рассказывают, что взрыв W49 на космической высоте выглядел невероятно и очень красочно. Ядерное зарево можно было увидеть даже в Новой Зеландии, то есть в 7000 км к югу от Джонстона.
Источник