Божок вселенной
«Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть — чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовёт
и с этой искрой скот скотом живёт.»
Мефистофель, И.В.Гёте «Фауст»
Не принимай за оскорбленье —
Да, человек собой таков,
Проводит жизнь в страданиях, мученьях,
Но мнит себя — природы бог!
Он — искра божия — согласен.
Могу серьёзно утверждать!
Но! — как сей слог обосновать? —
Вопрос серьёзен толковать.
В эгоистичном постиженьи
Солидный кроется недуг —
Отсюда к жизни отношенье
И чувство первенства, не вдруг.
Непостоянство наших взглядов
уму покоя не дают,
Метанье высшего разряда —
Он в беспокойстве — там и тут.
В каком то поиске невнятном,
Не знает толком — что искать,
Стабильности, желанного устроя.
Ведёт к стремленью обладать!
Набор различных впечатлений,
Ум создаёт особым зреньем —
Привычки, правила — влеченья —
Неповторимый угол, мненье.
В своеобразьи — разделенье,
В подспудной мысли — ухищренье!
И безпричинно полагать
Я — лучший. мир завоевать!
И в столкновеньи интересов
Ведётся скрытая борьба —
Для достиженья главной цели
Готов победе всё отдать!
Природы мир — пример свободы!
Ничей, кому то надлежать —
Какое упущенье небосвода.
Ничьё? — такому не бывать!
Я — выше всех, я — царь природы —
От самомненья голова
Кружится счастьем воеводы —
Готов натуру покорять!
Несоответствие потенций.
Ужели сложно распознать? —
Будь хоть царём на этом свете.
Чрез обладанье — не поднять!
Невыполнимость очевидна —
Всё поделили до него.
Как только приостановился —
Живи не богом, а скотом!
Источник
Божок вселенной
«Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть — чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовёт
и с этой искрой скот скотом живёт.»
Мефистофель, И.В.Гёте «Фауст»
Не принимай за оскорбленье —
Да, человек собой таков,
Проводит жизнь в страданиях, мученьях,
Но мнит себя — природы бог!
Он — искра божия — согласен.
Могу серьёзно утверждать!
Но! — как сей слог обосновать? —
Вопрос серьёзен толковать.
В эгоистичном постиженьи
Солидный кроется недуг —
Отсюда к жизни отношенье
И чувство первенства, не вдруг.
Непостоянство наших взглядов
уму покоя не дают,
Метанье высшего разряда —
Он в беспокойстве — там и тут.
В каком то поиске невнятном,
Не знает толком — что искать,
Стабильности, желанного устроя.
Ведёт к стремленью обладать!
Набор различных впечатлений,
Ум создаёт особым зреньем —
Привычки, правила — влеченья —
Неповторимый угол, мненье.
В своеобразьи — разделенье,
В подспудной мысли — ухищренье!
И безпричинно полагать
Я — лучший. мир завоевать!
И в столкновеньи интересов
Ведётся скрытая борьба —
Для достиженья главной цели
Готов победе всё отдать!
Природы мир — пример свободы!
Ничей, кому то надлежать —
Какое упущенье небосвода.
Ничьё? — такому не бывать!
Я — выше всех, я — царь природы —
От самомненья голова
Кружится счастьем воеводы —
Готов натуру покорять!
Несоответствие потенций.
Ужели сложно распознать? —
Будь хоть царём на этом свете.
Чрез обладанье — не поднять!
Невыполнимость очевидна —
Всё поделили до него.
Как только приостановился —
Живи не богом, а скотом!
Источник
Божок вселенной человек такова
Комический актер
Директор
Господь, небесное воинство, потом Мефистофель. Три архангела.
Рафаил
Гавриил
Михаил
Все втроем
Мефистофель
Господь
Мефистофель
Господь
Мефистофель
Господь
Мефистофель
Господь
Мефистофель
Господь
Мефистофель
Господь
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад. — Директор имеет в виду не путь Фауста и его гибель (в духе старой народной книги о докторе Фаусте), а широту замысла трагедии, действительно обнимающей и землю, и небо, и ад.
Этот второй пролог писался в 1797–1798 годах. Закончен в — 1800 году. Как известно, в ответ на замечание Гете, что байроновский «Манфред» является своеобразной переработкой «Фауста» (что, впрочем, нисколько не умаляло в глазах Гете творения английского поэта), задетый этим Байрон сказал, что и «Фауст», в свою очередь, является подражанием великому испанскому поэту-драматургу Кальдерону (1600–1681); что песни Гретхен не что иное, как вольные переложения песен Офелии и Дездемоны (героинь Шекспира в «Гамлете» и «Отелло»); что, наконец, «Пролог на небе» — подражание книге Иова (библия), «этого, быть может, первого драматурга». Гете познакомился с Кальдероном значительно позже, чем взялся за работу над «Фаустом», и едва ли когда-либо находился под влиянием испанского поэта. Монологи и песни Гретхен только очень косвенно восходят к песням и монологам Офелии и Дездемоны. Что же касается книги Иова, то заимствование из нее подтверждено самим Гете: «То, что экспозиция моего «Фауста» имеет некоторое сходство с экспозицией Иова, верно, — сказал Гете своему секретарю Эккерману, обсуждая с ним отзыв Байрона, — но меня за это следует скорее хвалить, чем порицать». Сходство обеих экспозиций (завязок) тем разительнее, что и библейский текст изложен в драматической форме.
В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подает,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот. — В этих стихах, как и в первом акте второй части «Фауста», Гете говорит о гармонии сфер — понятии, заимствованном у древнегреческого философа Пифагора (580–510 гг. до н. э.).
Источник
Фауст
Иоганн Гёте
Вот почему я в обществе твоем
И всех, кто состоит тут в услуженье.
Но если б я произносил тирады,
Как ангелов высокопарный лик,
Тебя бы насмешил я до упаду,
Когда бы ты смеяться не отвык.
Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Полу летя, полу скача,
Он свиристит, как саранча.
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!
И это все? Опять ты за свое?
Лишь жалобы да вечное нытье?
Так на земле все для тебя не так?
Да, господи, там беспросветный мрак,
И человеку бедному так худо,
Что даже я щажу его покуда.
Ты знаешь Фауста?
Да, странно этот эскулап
Справляет вам повинность божью,
И чем он сыт, никто не знает тоже.
Он рвется в бой, и любит брать преграды,
И видит цель, манящую вдали,
И требует у неба звезд в награду
И лучших наслаждений у земли,
И век ему с душой не будет сладу,
К чему бы поиски ни привели.
Он служит мне, и это налицо,
И выбьется из мрака мне в угоду.
Когда садовник садит деревцо,
Плод наперед известен садоводу.
Поспоримте! Увидите воочью,
У вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.
Они тебе даны. Ты можешь гнать,
Пока он жив, его по всем уступам.
Кто ищет, вынужден блуждать.
Пристрастья не питая к трупам,
Спасибо должен вам сказать.
Мне ближе жизненные соки,
Румянец, розовые щеки.
Котам нужна живая мышь,
Их мертвою не соблазнишь.
Он отдан под твою опеку!
И, если можешь, низведи
В такую бездну человека,
Чтоб он тащился позади.
Ты проиграл наверняка.
Чутьем, по собственной охоте
Он вырвется из тупика.
Поспорим. Вот моя рука,
И скоро будем мы в расчете.
Вы торжество мое поймете,
Когда он, ползая в помете,
Жрать будет прах от башмака,
Как пресмыкается века
Змея, моя родная тетя.
Тогда ко мне являйся без стесненья.
Таким, как ты, я никогда не враг.
Из духов отрицанья ты всех мене
Бывал мне в тягость, плут и весельчак.
Из лени человек впадает в спячку.
Ступай, расшевели его застой,
Вертись пред ним, томи, и беспокой,
И раздражай его своей горячкой.
(Обращаясь к ангелам.)
Вы ж, дети мудрости и милосердья,
Любуйтесь красотой предвечной тверди.
Что борется, страдает и живет,
Пусть в вас любовь рождает и участье,
Но эти превращенья в свой черед
Немеркнущими мыслями украсьте.
Небо закрывается. Архангелы расступаются.
Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя,
Прекрасная черта у старика
Так человечно думать и о черте.
НОЧЬ [ПЕРВАЯ ЧАСТЬНочь — Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774-1775 годах и впоследствии подвергалась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауст» 1790 года: конец сцены дописан в 1797-1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808).Творенье Нострадама взять / Таинственное не забудь. – Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503 – 1566) – лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр», Гете оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688-1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему; 1) весь «надземный мир» состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духами доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гете не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им поэтически используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». Ремарка: Открывает, книгу и видит знак макрокосма. – Макрокосм – вселенная; по Сведенборгу – весь духовный мир в его совокупности. – Знак макрокосма – шестиконечная звезда.«Мир духов рядом, дверь не на запоре. до слов: Очнись, вот этот мир, войди в него» – переложенная в стихи цитата из Сведенборга; заря – по Сведенборгу, символ вечно возрождающегося мира. с тобою схож / Лишь дух, который сам ты познаешь. – В двойном вызове духов и в двойной неудаче, постигшей Фауста, завязка трагедии, решение Фауста добиться знания любыми средствами.Немногих, проникавших в суть вещей. / Сжигали на кострах и распинали. – По мнению молодого Гете, подлинная роль науки всегда прогрессивна, революционна; она основана не на изучении «источников», а на живом, действенном опыте, на активном участии в историческом бытии человечества.Ремарка: Колокольный звон и хоровое пенье. – Последующие хоры мироносиц, ангелов, учеников и т. д. поются не «потусторонними силами», а участниками крестного хода в пасхальную ночь.Гудите там, где набожность жива, / А здесь вы не найдете благочестъя. – Как видно из этого стиха, Фауста удерживает от самоубийства не вера в евангельского «спасителя», а чувство единения с ликующим народом и нахлынувшие воспоминания детства; в следующей сцене, в особенности же в конце трагедии, в знаменитом предсмертном монологе, Фауст снова проникается этим чувством единения.]
Тесная готическая комната со сводчатым потолком.
Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.
Источник
Диалог Фауста и Мефистофеля. основная информация
Диалог Фауста и Мефистофеля.
К Тебе попал я, Боже, на прием, чтоб доложить о нашем положенье. Я о планетах говорить стесняюсь, Я расскажу, как люди бьются, маясь. Божок вселенной, человек таков, каким и был он испокон веков. Он лучше б жил чуть-чуть, не озари его Ты божьей искрой изнутри. Он эту искру разумом зовет и с этой искрой скот скотом живет.
Таким, как ты, я никогда не враг. Из духов отрицанья ты всех мене, бывал мне в тягость, плут и весельчак. Из лени человек впадает в спячку. Ступай, расшевели его застой.
Мефистофель Прекрасная черта у старика так человечно думать и о черте.
Я, образ и подобье божье, я даже с ним, с ним, низшим, несравним! Где нет нутра, там не поможешь потом. Цена таким усильям медный грош. Учитесь честно достигать успеха и привлекать благодаря уму. Пергаменты не утоляют жажды. Ключ мудрости не на страницах книг. Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой, в своей душе находит их родник. А то, что духом времени зовут, есть дух профессоров и их понятий, который эти господа некстати за истинную древность выдают.
Я, названный подобьем божества, возомнил себя и вправду богоравным.
Что трудности, когда мы сами себе мешаем и вредим! Мы драпируем способами всеми свое безволье, трусость, слабость, лень. Нам служит ширмой состраданья бремя, И совесть, и любая дребедень. Какой я бог! Я знаю облик свой. Ты, голый череп посреди жилья! У природы крепкие затворы. То, что она желает скрыть в тени не выманить ни силами орудья никакого. Наследовать достоин только тот, Кто может к жизни приложить наследство. Но жалок тот, кто копит мертвый хлам.
Две души живут во мне, И обе не в ладах друг с другом. Лекарство от душевной лени — Божественное откровенье, Всесильное и в наши дни.
«Вначале было Слово». «Вначале мысль была». Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть? «Была в начале сила». «Вначале было дело», – стих гласит. Бог, обитающий в груди моей, Влияет только на мое сознанье. На внешний мир, на общий ход вещей не простирается его влиянье.
Я проклинаю ложь без меры и изворотливость без дна, С какою в тело, как в пещеру, У нас душа заключена. Я проклинаю самомненье, которым ум наш обуян, и проклинаю мир явлений, обманчивых, как слой румян. Кляну Маммона, власть наживы, растлившей в мире все кругом, кляну терпение глупца. Я сын земли. И до иного света мне нет дела, не любопытно, где его пределы, и есть ли там, в том царстве, верх и низ. Тебе, педанту, значит, нужен чек и веры не внушает человек? Где мне нацарапать имя? На камне? На бумаге? На меди? Мир бесконечности мне недоступен. Пускай живут муж, старец и дитя. Народ свободный на земле свободной , тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье! О, как прекрасно ты, повремени!
Кто я? Мелочный вопрос в устах того, кто безразличен к слову, Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла. Я дух, всегда привыкший отрицать. Творенье не годится никуда. Итак, я то, что ваша мысль связала с понятьем разрушенья, зла, вреда. Вот прирожденное мое начало, Моя среда. Я верен скромной правде. Только спесь людская ваша с самомненьем смелым себя считает вместо части целым. Я – части часть, которая была когда-то всем и свет произвела.
Свет этот – порожденье тьмы ночной и отнял место у нее самой. Он с ней не сладит, как бы ни хотел. Его удел – поверхность твердых тел. Он к ним прикован, связан с их судьбой, лишь с помощью их может быть собой, и есть надежда, что, когда тела разрушатся, сгорит и он дотла. Мир бытия – досадно малый штрих среди небытия пространств пустых, Не завладей я областью огня, местечка не нашлось бы для меня.
Как ни плоха среда, но все подобны, И человек немыслим без людей. Я дам тебе, чего не видел свет. Ты ж мне черкни расписку долговую, Изволь тут расписаться каплей крови. Кровь, надо знать, совсем особый сок.
Вселенная во весь объем доступна только провиденью. У бога светозарный дом, Мы в беспросветной тьме живем, вам, людям, дал он во владенье чередованье ночи с днем. Но жизнь, к несчастью, коротка, а путь до совершенства дальний, нужна помощника рука. Бесстрашье льва, оленя ход, страсть итальянца, твердость шведа как претворить в одну черту двуличие и прямоту. Все мыслимое охвати, стань микрокосмом во плоти. Ты – то, что представляешь ты собою. Ты – это только ты, ни что иное. Ты в близорукости не одинок, Так смотрите вы все на это дело. А нужен взгляд решительный и смелый, большой ли пользы истиной достигнешь. Что, скажем, выше лба не перепрыгнешь? Да, каждый получил свою башку, свой зад, и руки, и бока, и ноги. Брось умствовать! Схоластика повадки напоминают ошалевший скот, который мечется кругом в припадке, а под ногами сочный луг цветет. Водотолченье в ступе.
Таинственного мирозданья и вещества живой состав, живой не создадите ткани. Спешат явленья обездушить, забыв, что если в них нарушить одушевляющую связь, То больше нечего и слушать. «Encheiresis naturae». Записывайте мыслей звенья. Как будто эти откровенья продиктовал вам дух святой.
Богословье. Наука эта – лес дремучий. Не видно ничего вблизи. Исход единственный и лучший: Профессору смотрите в рот и повторяйте, что он врет. Спасительная голословность избавит вас от всех невзгод, Поможет обойти неровность и в храм бесспорности введет. Бессодержательную речь всегда легко в слова облечь. Из голых слов, ярясь и споря, возводят здания теорий. Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum.
Кто жадность победил, тот в барыше. А церковь при своем пищеваренье глотает государства, города и области без всякого вреда. Нечисто или чисто то, что дарят, она ваш дар прекрасно переварит». Sеrvibilis (Подлиза) Chorus mysticus (Мистический хор ) Все быстротечное — символ, сравненье. Цель бесконечная здесь – в достиженье. Здесь – заповеданность Истины всей. Вечная женственность тянет нас к ней. Mater gloriosa (Богоматерь), Magna peccatrix (Великая грешница).
Спасен высокий дух от зла Произведеньем божьим: «Чья жизнь в стремлениях прошла, Того спасти мы можем». Вы духами нас падшими зовете, меж тем гораздо больше есть
причин, как колдунов, винить вас в привороте, прельщающем и женщин и мужчин! Вы тоже не родня ли Люциферу? Душа нейдет из грязной оболочки, ей дорога вонючая дыра.
Конец? Нелепое словцо! Чему конец? Что, собственно, случилось? Раз нечто и ничто отожествилось, то было ль вправду что-то налицо? Зачем же созидать? Один ответ; Чтоб созданное все сводить, на нет. «Все кончено». А было ли начало? Могло ли быть? Лишь видимость мелькала. Зато в понятье вечной пустоты двусмысленности нет и темноты.
Источник