И оч просто: «Дети солнца» Николая Рощина в Александринском театре
Когда–то кинокритики всего мира похваливали британский зомби–апокалипсис «28 недель спустя» — за сцену финальной битвы жертв вируса и пока ещё здоровых людей, снятую в почти полной темноте. Долгие минуты жутких криков, редкие вспышки фонариков, трясущаяся камера — всё это переплюнули на сцене Александринского театра.
По обыкновению: «Мещане» Горького добрались до Театра Ленсовета
Нашествие озлобленного холерой плебса на барский дом в конце спектакля «Дети солнца» погружено режиссёром Николаем Рощиным в темноту абсолютную: вопли бьющих и побиваемых обходятся без единого проблеска света. Потом, правда, картина чуть проясняется, и здешние зомби принимаются добродушно выяснять, кто кого стукнул и как именно чуть не убил.
Неизвестно, почему пьеса Максима Горького об интеллигенции, страшно далёкой от народа, понадобилась главному режиссёру Александринского театра именно сейчас. Но её пессимистичное звучание усилено стократно даже без музыки Ивана Волкова, играющего главную роль учёного Протасова. А уж с нею в эпилоге — и подавно.
Пресловутый народ — воплощение хтони, пузыри земли, вылитые зомби. Серые, чёрные, страшные, еле шевелятся в своём невнятном тряпье, поднимаются с железных кроватей холерного барака, только чтобы побить кого-нибудь (Егор — жену, жена — его собутыльника и проч. и проч.), грязно полапать (Фиму, например, или даже сестру хозяина дома Лизу, нечаянно забредшую в этот мордор), в крайнем случае, листовку вслух почитать.
Глас этого народа — нянька Антоновна, великолепная в своей угрюмой монотонности Елена Немзер. Руки его — дворник Роман (Валерий Степанов), замечательно чинящий электричество в начале постановки: палкой по патронам на столбе. Местный трикстер — люмпен–алкоголик Яков Трошин (Иван Ефремов), чей витиеватый нахрап останавливает только та самая палка, да и то ненадолго. Холерный бунт затевает, кажется, именно он. А его мутновато–угрожающее «и оч просто» — главный мем спектакля — застревает в памяти намертво.
На другой, правой стороне больничного барака — те же кровати вокруг буржуазной сияющей ванны с львиными ножками. Тут располагается царство разума. В ванне всклокоченный Павел Протасов (Иван Волков) полощет дымящуюся колбу с прокисающими дрожжами. В ней же, наполненной реальной водой, половину двухчасового спектакля мокнет его аристократичная жена Елена (Анна Селедец). Сюда залезает ветеринар Чепурной (Сергей Мардарь), отважившийся на признание в столь сложном, чисто интеллигентском чувстве, как безответная любовь.
Кровати тоже не стоят без дела. На одной из них большую часть времени проводит Лиза, мучающая посттравматическим синдромом себя и всех вокруг. На другую регулярно плюхается вниз лицом Протасов: как заканчиваются прописанные Горьким реплики, так бух — и замер, словно в нём нажали кнопку «выкл.». Образованный класс «включается» в разговорах о любви и высоких идеалах, лица сияют, все обнимаются.
Однако трескучие горьковские пассажи о детях солнца и прекрасной России будущего в устах Елены, Протасова, художника Вагина (Сергей Балакшин) звучат как минимум неубедительно. А часто и оч смешно. Понятно почему. На Антоновну здесь шикают, Егора (Николая Белина) откровенно боятся, посредников между двумя мирами — Меланью (Янина Лакоба) и Чепурного с их любовью и даже юркого как змея дельца Назара (Дмитрий Бутеев), который того и гляди купит всю здешнюю интеллигенцию с потрохами, — в барском доме попросту не слышат: «Всё это не нужно».
Источник
Дети солнца александринский театр содержание
Александринский театр благодарит заслуженную артистку России Елену Немзер
за создание картин, представленных в спектакле
Максим Горький создал первый вариант «Детей солнца» зимой 1905 года в казематах Петропавловской крепости, где был в заключении за резкий протест, в связи с событиями 9 января. Но сам замысел текста возник раньше. «Дети солнца» были частью общих размышлений нового века, размышлений интеллигенции об идеальном человеке, но и о разрыве человеческих связей. Не случайно, именно «Детей солнца» часто называют «самой чеховской» из всех пьес Горького. Впрочем, в сценической истории «Детей солнца» широкая амплитуда трактовок, пьесу видели и как остросоциальную.
На сцене Александринского театра «Дети солнца» были поставлены лишь в 1976 году, роль Протасова сыграл Игорь Горбачёв.
Для Николая Рощина «Дети солнца» стали первым, но далеко не случайным обращением к драматургии Максима Горького. Как к драматургии именно классической, очищенной от идеологических наслоений, от печати произведения «пролетарского писателя».
В спектакле Николая Рощина роль Павла Фёдоровича Протасова играет Иван Волков. Те, кто знает историю театра, смогут увидеть в этом двойной оммаж, двойное продолжение темы. С одной стороны, у Горького Павел Фёдрович Протасов – литературный наследник пьесы Льва Толстого «Живой труп», герой, развивающий тему Фёдора Протасова. С другой стороны – именно артист Иван Волков играет роль Сирано в спектакле Николая Рощина «Сирано де Бержерак». А название своим «сценам» Горький дал в память впечатления от пьесы Эдмона Ростана.
Так сама логика творчества, возможно, неожиданно, но привела Николая Рощина именно к этой пьесе Горького. Толику странной, тревожной актуальности спектаклю придают обстоятельства эпидемии холеры, во время которой происходит действие пьесы. Но самое главное, «Дети солнца» Николая Рощина – это современный взгляд на мечту об идеале и поиск счастья.
Премьера – 10 февраля 2021 года
Пресса о спектакле
Работные люди между собой именуют Протасова чернокнижником. А он уже в прологе колдует над немаленькой колбой, осторожно поворачивает ее, встряхивает — и под воздействием испарений весь сценический свет выразительно сбоит. Не исключено, что дурман достигает и партера: чем еще объяснить два сценических часа, показавшихся мгновением?
Вместо занавеса на публику обрушиваются картины Елены Немзер – апокалипсис, гибель мира, о чем говорится в пьесе М. Горького и что сбывается сто лет спустя. Это резюме посильнее если не «Фауста» Гете, то картин, снившихся Босху. Это удар под дых. И подкрепляет тяжелые ощущения музыка. Ее сочинил актер Иван Волков, который играет (прекрасно, с абсолютным пониманием того, что хочет сказать) главную роль – Протасова. Недовыраженные чувства он вложил в ноты и, словно гвозди, забил в тот корабль, что для нас не стал ковчегом, но потерпел крушение, потянув за собой всех «детей солнца», идеалистов, живших надеждой на лучшее.
Источник
«Дети солнца» в Александринском театре — очень своевременная пьеса
Нет сейчас ничего более современного, чем ранние пьесы Горького и особенно «Дети солнца». Пьеса написана в январе-феврале 1905 г. в Петропавловской крепости: Горький сидел за участие (точнее — за информационное обеспечение и мировой резонанс, вызванный в том числе и его публицистическими текстами) в «массовых беспорядках», вызванных расстрелом петербургскими городскими властями (с молчаливого одобрения императора Николая II, делавшего вид, что ему ничего об этом не было известно) нескольких массовых мирных демонстраций. В реальности: прекрасно информированный, но совершенно не понимающий, что делать, император покинул столицу и предоставил военным сколь угодно лютовать. Вероятно, для напоминания обо всех этих вещах в спектакле Николая Рощина опустившийся интеллигент Яков Трошин, и в пьесе — потенциальный революционер, зачитывает вслух воззвание, осуждающее Кровавое воскресенье.
Собственно, в оригинале — пьеса эта, как и несколько других горьковских пьес, — памфлет на интеллигенцию, болтливую и совершенно беспомощную. А также на простой народ — бессмысленный и беспощадный.
Для того, чтобы сделать из идейного предсоцреализма интересный сегодняшнему зрителю спектакль, режиссер просто увеличивает скорость действия (весь спектакль длится всего 2 часа). Это оказывается гениальным ходом: наивность реплик главных героев от этого увеличивается в разы, а глупость творцов словесных смыслов, определяющих жизнь человечества — ведь мнения, как известно, правят миром — становится не просто очевидной, а ужасно смешной.
Ряд сцен решен очень интересно с помощью модернизированной системы Сталинславского. Например, на сцене стоит ванна, полная водой, в которой полспектакля проводит Елена, немного посидит доктор Чепурной, а художник Вагин в наиболее сложные минуты будет смачивать лоб. Обнажение ряда героев (впрочем, весьма целомудренное — на 16+) оказывается и метафорой и диагнозом психиатра. Или очень эффектно — от начала до конца — играет в спектакле телеграфный столб, стоящий в глубине сцены. В начале спектакля он дает неверный свет, в конце спектакля его снесут бунтующие мужики, отчего выстрелы и мордобой, написанные Горьким в 4 действии, протекают в полной темноте — если пьесу заранее не прочесть, то и не знаешь, что там происходит.
Николай Рощин каждый раз другой. В этот раз, казалось, он делает спектакль почти строго по тексту, в современной версии Станиславского, но с массой интересных аллюзий на современность. Такого спектакля я у него не упомню. Но в конце все-таки следует фирменный ход. Протасов идет дирижировать оркестром, и под какую-то трехчастную симфонию на экране демонстируются три картины. Первая сделана наподобие обсуждаемой в спектакле картины «Дети солнца», но так, как будто картину Бёклина написал Тимур Новиков. Вторая и третья в том же стиле — развитие сюжета первой: кораблекрушение и выброшенные на остров люди и звери. Пародийные картины сами по себе смешные, но они поразительно меняют все настроение финала. И это, конечно, катарсис. Блестящая задумка Николая Рощина воистину заставляет умного человека задуматься.
Если говорить об актерах, то ярче всех Иван Волков в роли Протасова — сыгравший как-то синтетически и очень убедительно. Очень интересны Мария Лопатина (его сестра Лиза) и Анна Селедец (его жена Елена) хорошей игрой по Станиславскому. Остальные персонажи как-то совершенно однотонны, но в этом, видно, и заключается рефлексия Рощина над Горьким. Лучшая роль второго плана — Елена Немзер (Антоновна, нянька).
Сценография, как всегда, впрочем, у Рощина — поражает и никогда нигде не повторяется. Очень хороший спектакль. И, как сказано в начале, своевременный.
Источник
Дети солнца александринский театр содержание
Александринский театр благодарит заслуженную артистку России Елену Немзер
за создание картин, представленных в спектакле
Максим Горький создал первый вариант «Детей солнца» зимой 1905 года в казематах Петропавловской крепости, где был в заключении за резкий протест, в связи с событиями 9 января. Но сам замысел текста возник раньше. «Дети солнца» были частью общих размышлений нового века, размышлений интеллигенции об идеальном человеке, но и о разрыве человеческих связей. Не случайно, именно «Детей солнца» часто называют «самой чеховской» из всех пьес Горького. Впрочем, в сценической истории «Детей солнца» широкая амплитуда трактовок, пьесу видели и как остросоциальную.
На сцене Александринского театра «Дети солнца» были поставлены лишь в 1976 году, роль Протасова сыграл Игорь Горбачёв.
Для Николая Рощина «Дети солнца» стали первым, но далеко не случайным обращением к драматургии Максима Горького. Как к драматургии именно классической, очищенной от идеологических наслоений, от печати произведения «пролетарского писателя».
В спектакле Николая Рощина роль Павла Фёдоровича Протасова играет Иван Волков. Те, кто знает историю театра, смогут увидеть в этом двойной оммаж, двойное продолжение темы. С одной стороны, у Горького Павел Фёдрович Протасов – литературный наследник пьесы Льва Толстого «Живой труп», герой, развивающий тему Фёдора Протасова. С другой стороны – именно артист Иван Волков играет роль Сирано в спектакле Николая Рощина «Сирано де Бержерак». А название своим «сценам» Горький дал в память впечатления от пьесы Эдмона Ростана.
Так сама логика творчества, возможно, неожиданно, но привела Николая Рощина именно к этой пьесе Горького. Толику странной, тревожной актуальности спектаклю придают обстоятельства эпидемии холеры, во время которой происходит действие пьесы. Но самое главное, «Дети солнца» Николая Рощина – это современный взгляд на мечту об идеале и поиск счастья.
Премьера – 10 февраля 2021 года
Пресса о спектакле
Работные люди между собой именуют Протасова чернокнижником. А он уже в прологе колдует над немаленькой колбой, осторожно поворачивает ее, встряхивает — и под воздействием испарений весь сценический свет выразительно сбоит. Не исключено, что дурман достигает и партера: чем еще объяснить два сценических часа, показавшихся мгновением?
Вместо занавеса на публику обрушиваются картины Елены Немзер – апокалипсис, гибель мира, о чем говорится в пьесе М. Горького и что сбывается сто лет спустя. Это резюме посильнее если не «Фауста» Гете, то картин, снившихся Босху. Это удар под дых. И подкрепляет тяжелые ощущения музыка. Ее сочинил актер Иван Волков, который играет (прекрасно, с абсолютным пониманием того, что хочет сказать) главную роль – Протасова. Недовыраженные чувства он вложил в ноты и, словно гвозди, забил в тот корабль, что для нас не стал ковчегом, но потерпел крушение, потянув за собой всех «детей солнца», идеалистов, живших надеждой на лучшее.
Источник