Афиша
В эпоху перемен так трудно поймать мимолетное счастье… Начало XX века – это период расцвета науки и искусства и вместе с тем предвестие великой катастрофы. В своей пьесе «Дети солнца» Максим Горький поднимает вечные темы любви, одиночества, отчуждения и надежды на фоне того удивительного времени. Многие пьесы Горького уже шли в Малом театре, но «Дети солнца» появляются на его сцене впервые. Кроме того, это первое сотрудничество Малого с известным режиссером-постановщиком Адольфом Шапиро.
За первые два сезона спектакль «Дети солнца» и его участники стали лауреатами сразу нескольких театральных премий и форумов:
VII Международный театральный форум «Золотой витязь»
— «За лучшую мужскую роль»: Василий Бочкарев – Павел Протасов
— «За лучшую женскую роль»: Евгения Глушенко – Мелания
— «Золотой диплом» — спектакль целиком
Международная театральная премия им. К.С.Станиславского
— «За лучшую мужскую роль»: Василий Бочкарев – Павел Протасов
— «За лучшую женскую роль»: Евгения Глушенко – Мелания
Московская ежегодная театральная премия Союза театральных деятелей Российской Федерации «ГВОЗДЬ СЕЗОНА»
Режиссёр-постановщик — народный артист Латвии А.Я.Шапиро
Художник-постановщик — В.А.Ковальчук
Композитор — Народный артист России Г.Я.Гоберник
Художник по свету — заслуженный деятель искусств России Д.Г.Исмагилов
Режиссёр — А.И.Шуйский
Суфлёр — заслуженная артистка России Л.В.Андреева
Премьера — 15 октября 2008 года.
Продолжительность спектакля — 3 часа.
Стоимость билетов — от 50 до 1000 рублей.
ДЛЯ ЗРИТЕЛЕЙ СТАРШЕ 12 ЛЕТ.
Сцены
Спектакль идет с одним антрактом
Источник
И оч просто: «Дети солнца» Николая Рощина в Александринском театре
Когда–то кинокритики всего мира похваливали британский зомби–апокалипсис «28 недель спустя» — за сцену финальной битвы жертв вируса и пока ещё здоровых людей, снятую в почти полной темноте. Долгие минуты жутких криков, редкие вспышки фонариков, трясущаяся камера — всё это переплюнули на сцене Александринского театра.
По обыкновению: «Мещане» Горького добрались до Театра Ленсовета
Нашествие озлобленного холерой плебса на барский дом в конце спектакля «Дети солнца» погружено режиссёром Николаем Рощиным в темноту абсолютную: вопли бьющих и побиваемых обходятся без единого проблеска света. Потом, правда, картина чуть проясняется, и здешние зомби принимаются добродушно выяснять, кто кого стукнул и как именно чуть не убил.
Неизвестно, почему пьеса Максима Горького об интеллигенции, страшно далёкой от народа, понадобилась главному режиссёру Александринского театра именно сейчас. Но её пессимистичное звучание усилено стократно даже без музыки Ивана Волкова, играющего главную роль учёного Протасова. А уж с нею в эпилоге — и подавно.
Пресловутый народ — воплощение хтони, пузыри земли, вылитые зомби. Серые, чёрные, страшные, еле шевелятся в своём невнятном тряпье, поднимаются с железных кроватей холерного барака, только чтобы побить кого-нибудь (Егор — жену, жена — его собутыльника и проч. и проч.), грязно полапать (Фиму, например, или даже сестру хозяина дома Лизу, нечаянно забредшую в этот мордор), в крайнем случае, листовку вслух почитать.
Глас этого народа — нянька Антоновна, великолепная в своей угрюмой монотонности Елена Немзер. Руки его — дворник Роман (Валерий Степанов), замечательно чинящий электричество в начале постановки: палкой по патронам на столбе. Местный трикстер — люмпен–алкоголик Яков Трошин (Иван Ефремов), чей витиеватый нахрап останавливает только та самая палка, да и то ненадолго. Холерный бунт затевает, кажется, именно он. А его мутновато–угрожающее «и оч просто» — главный мем спектакля — застревает в памяти намертво.
На другой, правой стороне больничного барака — те же кровати вокруг буржуазной сияющей ванны с львиными ножками. Тут располагается царство разума. В ванне всклокоченный Павел Протасов (Иван Волков) полощет дымящуюся колбу с прокисающими дрожжами. В ней же, наполненной реальной водой, половину двухчасового спектакля мокнет его аристократичная жена Елена (Анна Селедец). Сюда залезает ветеринар Чепурной (Сергей Мардарь), отважившийся на признание в столь сложном, чисто интеллигентском чувстве, как безответная любовь.
Кровати тоже не стоят без дела. На одной из них большую часть времени проводит Лиза, мучающая посттравматическим синдромом себя и всех вокруг. На другую регулярно плюхается вниз лицом Протасов: как заканчиваются прописанные Горьким реплики, так бух — и замер, словно в нём нажали кнопку «выкл.». Образованный класс «включается» в разговорах о любви и высоких идеалах, лица сияют, все обнимаются.
Однако трескучие горьковские пассажи о детях солнца и прекрасной России будущего в устах Елены, Протасова, художника Вагина (Сергей Балакшин) звучат как минимум неубедительно. А часто и оч смешно. Понятно почему. На Антоновну здесь шикают, Егора (Николая Белина) откровенно боятся, посредников между двумя мирами — Меланью (Янина Лакоба) и Чепурного с их любовью и даже юркого как змея дельца Назара (Дмитрий Бутеев), который того и гляди купит всю здешнюю интеллигенцию с потрохами, — в барском доме попросту не слышат: «Всё это не нужно».
Источник
Дети солнца горький спектакль
Александринский театр благодарит заслуженную артистку России Елену Немзер
за создание картин, представленных в спектакле
Максим Горький создал первый вариант «Детей солнца» зимой 1905 года в казематах Петропавловской крепости, где был в заключении за резкий протест, в связи с событиями 9 января. Но сам замысел текста возник раньше. «Дети солнца» были частью общих размышлений нового века, размышлений интеллигенции об идеальном человеке, но и о разрыве человеческих связей. Не случайно, именно «Детей солнца» часто называют «самой чеховской» из всех пьес Горького. Впрочем, в сценической истории «Детей солнца» широкая амплитуда трактовок, пьесу видели и как остросоциальную.
На сцене Александринского театра «Дети солнца» были поставлены лишь в 1976 году, роль Протасова сыграл Игорь Горбачёв.
Для Николая Рощина «Дети солнца» стали первым, но далеко не случайным обращением к драматургии Максима Горького. Как к драматургии именно классической, очищенной от идеологических наслоений, от печати произведения «пролетарского писателя».
В спектакле Николая Рощина роль Павла Фёдоровича Протасова играет Иван Волков. Те, кто знает историю театра, смогут увидеть в этом двойной оммаж, двойное продолжение темы. С одной стороны, у Горького Павел Фёдрович Протасов – литературный наследник пьесы Льва Толстого «Живой труп», герой, развивающий тему Фёдора Протасова. С другой стороны – именно артист Иван Волков играет роль Сирано в спектакле Николая Рощина «Сирано де Бержерак». А название своим «сценам» Горький дал в память впечатления от пьесы Эдмона Ростана.
Так сама логика творчества, возможно, неожиданно, но привела Николая Рощина именно к этой пьесе Горького. Толику странной, тревожной актуальности спектаклю придают обстоятельства эпидемии холеры, во время которой происходит действие пьесы. Но самое главное, «Дети солнца» Николая Рощина – это современный взгляд на мечту об идеале и поиск счастья.
Премьера – 10 февраля 2021 года
Пресса о спектакле
Работные люди между собой именуют Протасова чернокнижником. А он уже в прологе колдует над немаленькой колбой, осторожно поворачивает ее, встряхивает — и под воздействием испарений весь сценический свет выразительно сбоит. Не исключено, что дурман достигает и партера: чем еще объяснить два сценических часа, показавшихся мгновением?
Вместо занавеса на публику обрушиваются картины Елены Немзер – апокалипсис, гибель мира, о чем говорится в пьесе М. Горького и что сбывается сто лет спустя. Это резюме посильнее если не «Фауста» Гете, то картин, снившихся Босху. Это удар под дых. И подкрепляет тяжелые ощущения музыка. Ее сочинил актер Иван Волков, который играет (прекрасно, с абсолютным пониманием того, что хочет сказать) главную роль – Протасова. Недовыраженные чувства он вложил в ноты и, словно гвозди, забил в тот корабль, что для нас не стал ковчегом, но потерпел крушение, потянув за собой всех «детей солнца», идеалистов, живших надеждой на лучшее.
Источник
Дети солнца горький спектакль
Пьеса «Дети Солнца» была написана Максимом Горьким в Петропавловской крепости, в камере номер 39 Трубецкого бастиона в 1905 году, в канун первой русской революции. Этим произведением Горький не просто предсказывал грядущую бурю, он отчетливо говорил о неизбежности человеческой катастрофы, вызванной масштабным разрывом между интеллигенцией и простым народом, прозябающим в нищете.
Драматическое противостояние людей разного уровня сознания можно наблюдать не только «во внешней политике», но и внутри. В личных отношений «детей солнца» всё далеко не так уж безоблачно, как может показаться с первого взгляда. Герой пьесы — ученый-химик Павел Федорович Протасов (Иван Волков) бесконечно поглощен наукой. Химия, только химия занимает его повседневность. Павел Федорович за своими экспериментами совершенно забывает о своей семье, а жизнь народа и вовсе далека от его понимания. Его жена, Елена Николаевна (Анна Селедец), уже давно привыкшая к равнодушию и невнимательности мужа, тоже ставит опыты. только на людях. Без устали принимая гостей в своем доме, она с удовольствием наблюдает за полномасштабным раскрытием характера мужа, его сестры Лизы и остальных участников словесных перепалок.
При этом при всем герои пьесы отчаянно желают найти в другом участие и поддержку, уважение и понимание, но «достучаться до небес» нет никакой возможности. Каждый занят только собой.
Режиссер Николай Рощин обнажает героев и их насущные проблемы посредством минималистичности. Его постановку можно было бы даже назвать «камерной» — всё мирно, неспешно, пусто и мертвенно тихо, как-то даже не по-рощински. Cлева дикие простолюдины, лежащие на металлических кроватях будто на больничных койках, справа — инфантильная прожженная интеллигенция в постелях и ванне. Проблемы в доме Протасовых решать не хотят и не привыкли, от них скрываются, как дети малые от монстров, смачно падая на кровать и театрально разбиваясь лицом о пуховую подушку. С народом все проще, там всегда работает принцип «сила есть — ума не надо».
Посреди сцены возвышается, слегка накренившись, поломанный и накаленный до предела электрический столб, являющий собой метафору конфликта между «детьми солнца» и народными массами. Под занавес он все-таки упадет, знаменую собой безусловный конец.
Шаг за шагом между всеми участниками пьесы разворачивается непримиримый конфликт, который еще более заряжает и без того наэлектризованную до предела атмосферу. Его пытается сгладить Лиза, но голос ее слишком слаб и тих.
Автор помогает своим героям «разрешиться», нагоняя на город холеру, которая не разбирается ни в чинах, ни в общественном положении. Болезнь уносит в мир иной всех, кто встречается на пути.
В результате апокалипсис и провал в тотальную темноту. Но Рощин не согласен заканчивать по-горьковски. Согласно его сюжетной линии откуда не возьмись появляется оркестр под руководством дирижера Протасова — Волкова. На черном полотне рождается огромный фрегат, спасающий души. уже впрочем мертвые.
Источник
«Дети солнца». Чем интересен спектакль по пьесе Горького
Большая загадка – почему одни театры любимы народом, а другие ничего, кроме раздражения, не вызывают. Опыт БДТ отчасти дает если не разгадку, то подсказку.
ФОТО Владимира ПОСТНОВА/предоставлено пресс-службой Александринского театра
Артисты Большого драматического театра были необычайно творческими людьми: писали стихи, прозу, картины, музыку, грешили режиссурой, тяготели к педагогике. Не будем перечислять всех, достаточно назвать Сергея Юрского или Анатолия Гаричева, Ларису Малеванную или Владимира Рецептера. То, что их занимало вне сцены, на сцене присутствовало незримо, но ощутимо. Можно назвать это подтекстом, можно – сверхсюжетом. Но все это духовное богатство, несомненно, шло на пользу спектаклям, которые кружили головы зрителям.
Сегодня смотрим премьеру – спектакль «Дети солнца» М. Горького в Александринском театре. Заранее сопротивляемся. Господи, как надоели эти дачники, мещане, «дети солнца» и проч. Спектакль это наше предощущение поддерживает: режиссер Николай Рощин тоже не жалует всех этих обитателей дна и партера. По мере сил их раздевает, окунает в ванну, вынимает оттуда в мокром дезабилье, раздражается их нытьем и мягкотелостью. Солнце над ними все то же, и они – все те же, что и сто с лишним лет назад.
Но что же изменилось? Неужели мир и мы в нем такие же, как при М. Горьком?
Режиссер, заинтриговав нас, в финале дает ответ. Точнее, дает слово актрисе Елене Немзер, которая на протяжении спектакля лишь подавала реплики, направлявшие зрительскую мысль в нужную сторону. Вместо занавеса на публику обрушиваются картины Елены Немзер – апокалипсис, гибель мира, о чем говорится в пьесе М. Горького и что сбывается сто лет спустя. Это резюме посильнее если не «Фауста» Гете, то картин, снившихся Босху. Это удар под дых. И подкрепляет тяжелые ощущения музыка. Ее сочинил актер Иван Волков, который играет (прекрасно, с абсолютным пониманием того, что хочет сказать) главную роль – Протасова. Недовыраженные чувства он вложил в ноты и, словно гвозди, забил в тот корабль, что для нас не стал ковчегом, но потерпел крушение, потянув за собой всех «детей солнца», идеалистов, живших надеждой на лучшее.
Эпилог не расставляет все точки над i, но проясняет позицию театра, живущего, как и мы, в эпоху перемен, сомнений и разочарований.
Доктор искусствоведения, профессор Российского института сценических искусств Анатолий Чепуров на протяжении тридцати лет просвещал студентов – будущих актеров и театроведов, рассказывал об истории русского драматического и музыкального театра. Своеобразный итог его научно-творческой деятельности – двухтомник «Театральный сверхсюжет», в котором собраны его статьи о событиях и людях, их инспирировавших, формировавших историю театра, свершавшуюся как задолго до нас, так и на наших глазах.
Как историк театра, Александр Чепуров начинает повествование с периода зарождения традиций петербургской театральной школы. Следующий шаг – прослеживание историко-театрального знания на материале процессов, происходивших в практике российской сцены: рождение режиссерского мышления, влияние драматургии Чехова на актерскую школу, на постановочную систему, проникновение прозы в структуру сценической композиции. Разрозненные вроде бы статьи выстраиваются в стройную систему развития отечественного театра.
Конечно, главные акценты – на сюжетах Александринской сцены, с которой автора связывает судьба, но и другие явления культуры волнуют Чепурова: опера, литература, международные взаимосвязи. Так в книге и в судьбе петербургского театроведа театр встраивается в контекст, без которого главный предмет скучен и неполон. Для учеников профессор Чепуров становится примером человека, универсально образованного и полифонически мыслящего. Для коллег – специалистом, оправдывающим нашу странную профессию, не исчерпывающуюся анализом отдельных явлений культуры. Его забота – течение времени и преемственность, сопряжение, перекличка событий. На его опыте учатся не только будущие театроведы, но и практики – актеры и режиссеры.
Тридцать лет назад начиналось все со студенческих капустников, в частности, с того, в котором Чепуров сыграл доктора Калигари. Поприще артиста оказалось тесным, а вот в качестве наставника нынешний профессор, заместитель художественного руководителя Александринского театра, лауреат премии К. С. Станиславского и других престижных наград весьма пригодился как теоретикам, так и практикам. Во время пандемии он, как и другие педагоги, читал лекции по ZOOM, а паузами воспользовался, чтобы подготовить книгу, которая и сама стала театральным сверхсюжетом, вышедшим за рамки сценического пространства.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 37 (6875) от 04.03.2021 под заголовком «Артистом можешь ты не быть».
Источник