Безмолвно, но красноречиво Мерцанье бледного стиша. Здесь, во всемирной паутине, Как после смерти, я — душа.
И здесь несчастья не случится, — Из электронной тишины Тебе откликнется как птица Твоя Упавшая с Луны.
Произведения
Ты превращаешься в вальс— любовная лирика, 13.06.2014 09:18
Песенка из девяносто пьяного— любовная лирика, 31.05.2014 19:34
Авторадио— любовная лирика, 31.05.2014 19:32
Сходство— любовная лирика, 31.05.2014 19:32
Когда-нибудь— любовная лирика, 30.05.2014 12:44
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Девушка с Луны (月の娘, Tsuki no Musume ? , англ. Girl of the Moon) — искусственный «мозг» для Луны, созданный человечеством.
Содержание
Описание [ править | править код ]
Общее [ править | править код ]
Девушка с Луны — жизненная форма, которая управляет стабильностью и окружающей средой Луны.
Внешность [ править | править код ]
Имеет вид девушки с соломенными волосами. Её руки напоминают неорганические каменные столбы, которые сливаются с землёй.
Характер [ править | править код ]
Девушка с Луны — воплощение «души» Луны, и порождать ресурсы и явления она будет до тех пор, пока будет связана с Луной.
Роль [ править | править код ]
Она продолжает поддерживать Луну даже после исчезновения её народа. После прихода Парня с Земли она, изучая его, начинает перенимать человеческие качества и постепенно влюбляется в него. Однако, как только Девушка начала становиться более человечной, Луна начинает умирать, и Человек был вынужден отправить её на Землю. Коралловые острова возникли вокруг того места, где она упала в океан.
Источник
Конспирология лжи: как были найдены останки девушки-инопланетянки на Луне?
Секретная лунная миссия: шокирующие фотографии женщины-инопланетянки покорили сеть.
О женщине-инопланетянке, которой было дано имя Мона Лиза, заговорили после миссии «Аполлон 20».
В августе 1976 года недалеко от кратера Дэльпортэ на тёмной стороне Луны прилунился космический модуль. Совместная экспедиция СССР и США была засекречена, а сама она получила название «Аполлон 20». В лунную экспедицию входили Уильям Рутледж, Леон Снайдер и Алексей Леонов. Перед космонавтами стояла задача исследовать сигарообразный объект искусственного происхождения. Официально же известно, что лунная программа «Аполлон» была свёрнута на номере 17 в связи с недостаточностью финансирования в 1972 году.
Но космонавт Уильям Рутледж заявил, что остальные полеты номер 18, 19 и 20 были засекречены. По словам Рутледжа, экспедиция обнаружила на Луне огромнейший космический корабль (5 километров в длину, сигарообразной формы), соответственно внеземного происхождения. Возраст корабля по оценкам экспертов составил порядка 1.5 миллиарда лет. Рядом с инопланетным летательным устройством находился разрушенный «город».
В космическом лунном аппарате были обнаружены следы органических растений, маленьких тел (10 сантиметров) в стеклянных трубках по всем кораблю, а также останки двух человекоподобных существ. Одно тело находилось в хорошем состоянии и было словно забальзамировано, поэтому образцы тканей и части корабля были перевезены на Землю.
Одно из существ по всем признакам являлось женщиной невысокого роста. Лицо и руки женщины-инопланетянки содержали загадочные устройства, от носа шли кабели, члены экспедиции предположили, что гуманоид женского пола был пилотом корабля.
«(Тело) было неповрежденным. Гуманоид, женщина, 1.65 метра. Гениталии, шесть пальцев. Функция: пилот, пилотируемое устройство, прикрепленное к пальцам и глазам, нам пришлось вырезать два кабеля, соединенных с носом. Леонов не зафиксировал глазное устройство. Кровь или биожидкость растеклась и застыла вокруг рта, носа и глаз. Некоторые части тела были в отличном состоянии (волосы), а кожа была покрыта тонким прозрачным защитным слоем. Состояние казалось ни мертвым, ни живым, — заявил Рутледж. — У нее в голове был странный предмет, прямо на лбу. Характеристика лица: глаза намного больше, чем у людей. Обратите внимание на то, насколько высоки надбровья. Такая структура глаз, конечно, поразительна. Возможно, что ее лоб был разрезан, чтобы напрямую связать часть ее мозга и синхронизировать с технологией корабля. В остальном она очень похожа на современного человека».
«Мы нашли второе тело, уничтоженное, мы принесли голову на борт. Цвет кожи был сине-серый. У кожи были какие-то странные детали над глазами и спереди, ремешок вокруг головы, без надписи. «Кабина» (корабля) была разрисована», — вспоминал космонавт.
Что же произошло на самом деле? Всё сказанное Рутледжом правда или мистификация? Сомневающиеся говорят о том, что запуск «Аполлонов» слишком трудоемкое дорогостоящее дело и такое количество людей, причастных к запуску, не смогли бы долго скрывать столь грандиозное событие. Скептики также отметили, что на записи осмотра «Мона Лизы» наблюдается действие гравитации. Если космонавт солгал, то для чего? Вопросов остается больше, чем ответов.
Источник
LiveInternetLiveInternet
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Дневник девочка_упавшая_с_луны
Запись понравилась
0 Процитировали
0 Сохранили
0Добавить в цитатник
0Сохранить в ссылки
тунц-тунц
Понедельник, 26 Ноября 2007 г. 00:07 + в цитатник
Настроение сейчас — аЦЦЦкое
Всем большой Хой! Я вновь редко постю, простите.те кто мну читают.
Потрясное настроение. СнежоГ.
Сегодня поехали с подругой гулять,сьездили во дворы, где жили в раннем детстве..так клево.
Потом долго-долго гуляли по Москве,по самому центру, народу ваще никого. ппц. Но нас окатила грязь. желтая фура. Спасибо ей большое. день был прожит незря.
Воть. Терь сижу в инете.
Настроение портит лишь то что не иду на концерт «Сплина» (((
И радует то что есть симпа))А кто поставил?Пасяпки)
Запись понравилась
0 Процитировали
0 Сохранили
0Добавить в цитатник
0Сохранить в ссылки
Без заголовка
Запись понравилась
0 Процитировали
0 Сохранили
0Добавить в цитатник
0Сохранить в ссылки
Без заголовка
Запись понравилась
0 Процитировали
0 Сохранили
0Добавить в цитатник
0Сохранить в ссылки
Пятница, 19 Октября 2007 г. 22:31 + в цитатник
Настроение сейчас — депрессия
В Москве расстаял снег. И все. на душе какая-то тоска.
нет, внешне все ок! Я улыбаюсь другам, веселюсь и прочие вредные привычки. Но как я устала воспринимать все серьезно. Мне на многое срать. Ладно. скоро все измениться,я эт чувствую. а я не ошибаюсь в чувствах.
Хотела спросить. Вот,каждый день, у меня проходит почти как всегда. Обыденно,быстро и как-то неправильно,например закрывая глаза,ложась спать, понимаю,что оч многого не сделала. Бывает ли у вас такое?Или мне и впрямь лечиться пора. )))))
Источник
Девушка упавшая с луны
Нортон, исполнявший в данный момент обязанности вахтенного офицера, бросился в рубку управления, где располагались контрольные приборы и различные измерительные инструменты. Эта рубка находилась перед машинным отделением и представляла из себя коническую башню, выступавшую над верхней частью корпуса на двенадцать дюймов. Полусфера этой двенадцатидюймовой суперструктуры была разделена на небольшие сегменты толстым кристаллическим стеклом.
Повернувшись, чтобы последовать за Нортоном, я обратился к Весту:
— Мистер Вест, — сказал я, — вместе с мистером Джеем немедленно наденьте на лейтенанта-коммандера наручники. Если он окажет сопротивление, убейте его.
Поспешив за Нортоном, я услышал за спиной всплеск проклятий Ортиса и взрывы его почти маниакального хохота. Добравшись до рубки управления, я нашел Нортона, занятого изучением показаний приборов. В его движениях не было ничего истерического, но лицо его приняло пепельный оттенок.
— Что случилось, мистер Нортон? — спросил я. Но стоило мне только взглянуть на компас, как я уже мгновенно знал ответ, прежде чем младший лейтенант заговорил. Мы двигались под прямым углом к прежнему курсу.
— Мы падаем на Луну, сэр, — ответил он. — Управлять судном нет возможности.
— Отключите двигатели, — приказал я, — они только приближают наше падение.
— Слушаюсь, сэр, — ответил он.
— Восьмой Лунный Луч может удержать нас в стороне от Луны, — сказал я. — Если с ним все в порядке, мы не должны упасть на поверхность Луны.
— С ним не все в порядке, сэр. Во всяком случае, мне так кажется.
— Но прибор показывает полный бак, — напомнил я ему.
— Знаю, сэр, — ответил он. — Но если бак полон, мы не падали бы так быстро.
Я бросился проверять индикатор и почти сразу обнаружил, что прибор испорчен: стрелка была установлена так, чтобы показывать все время максимальный уровень. Я повернулся к своему товарищу.
— Мистер Нортон, — распорядился я, — пожалуйста, отправляйтесь и проверьте контейнер с Восьмым Лунным Лучем. О результатах проверки немедленно сообщите.
Молодой человек отсалютовал и вышел. Чтобы добраться до контейнера, ему пришлось пролезть в очень узкое пространство под палубой.
Через пять минут Нортон вернулся. Он был не таким бледным, как раньше, однако выглядел крайне озабоченным.
— Ну? — нетерпеливо спросил я, когда он появился.
— Наружный клапан выпуска был открыт, сэр, — сказал он. — Лучи уходили в космос. Я перекрыл клапан, сэр.
Клапан, о котором шла речь, использовался для наполнения контейнера только во время стоянки судна в сухом доке. Он был расположен в самом неудобном месте корпуса, дабы предотвратить случайное открытие.
Нортон взглянул на приборы.
— Мы падаем уже не так быстро, — прокомментировал он.
— Да, — ответил я. — Я отметил это, как только починил датчик Восьмого Лунного Луча, который показывает, что у нас бак полон всего наполовину.
— Этого недостаточно для того, чтобы вернуть нас на прежний курс, — задумчиво сказал Нортон.
— Да, если атмосфера на Луне отсутствует. Но если здесь есть атмосфера, мы можем при желании хотя бы не врезаться в поверхность. Как бы там ни было, я рассчитываю, что мы сможем спокойно прилуниться, хотя это не сулит нам ничего хорошего. Полагаю, мистер Нортон, вы понимаете, что это практически конец.
— Это будет тяжелым ударом для обитателей обоих миров, — ответил он, забывая о собственной судьбе, что ясно демонстрировало благородство его характера.
— Придется отправить печальный рапорт, — заметил я, — но это необходимо сделать, причем — немедленно. Будьте любезны, передайте следующее сообщение Мировому Секретарю:
«Борт корабля американского флота „Барсум“, 6 января 2026-го года, в двадцати тысячах миль от Луны. Лейтенант-коммандер Ортис, находясь под воздействием алкоголя, повредил аварийный генератор и открыл наружный клапан герметического контейнера, содержащего Восьмой Лунный Луч. Корабль отклонился от курса. Будем держать вас…».
Нортон, сидевший за столиком радиооператора, внезапно вскочил на ноги и повернулся ко мне.
— Мой Бог! Сэр, — закричал он, — радиопередатчик тоже поврежден. Мы не можем ни передавать, ни принимать радиосигналы.
Внимательный осмотр подтвердил, что Ортис настолько основательно испортил приборы, что на их восстановление не оставалось никакой надежды.
— Мы не только мертвы, Нортон. Мы уже и похоронены.
Говоря это, я улыбался, и он ответил мне улыбкой. Он не страшился смерти.
— Я жалею только об одном, сэр, — сказал он. — Мир никогда не узнает, что в нашей гибели не повинны отказ наших механизмов, недостатки корабля или инструментов.
— Дествительно, это весьма плохо, — бросил я реплику. — Из-за этого попытка сообщения между двумя мирами вновь будет отброшена лет на сто, а может быть, и навсегда.
Я вызвал Веста и Джея, которые к тому времени надели на Ортиса наручники и заперли его в каюте. Когда они явились, я изложил им суть происходящего, и они восприняли мое сообщение с таким же спокойствием, как и Нортон. Меня не удивило подобное обстоятельство, ведь их выбрали из числа лучших в великолепной организации, которая называлась Международный Мирный Флот.
Мы вместе предприняли детальный осмотр корабля и других повреждений не нашли, однако уже обнаруженные неисправности были настолько серьезными, что мы ясно отдавали себе отчет: никаким образом нам не удастся преодолеть притяжение Луны.
— Джентльмены, вы понимаете наше положение не хуже меня, — сказал я. — Если мы сможем починить аврийный генератор, то сможем собрать Восьмой Лунный Луч, нейтрализовать притяжение Луны и продолжить наше путешествие. Но дьявольская предусмотрительность, с которой лейтенант-коммандер Ортис разрушил механизмы, делает это невозможным. Мы можем продолжать борьбу какое-то время на поверхности Луны, но в конце концов это ни к чему не приведет. Вот мой план: в любом случае мы должны совершить посадку на поверхность Луны. Как бы ни обстояло дело с изучением земного спутника, известна масса теорий и гипотез, многие из которых противоречат друг другу. Как минимум, данная ситуация имеет для нас чисто познавательный интерес. Мы прилунимся в этом мертвом мире и сможем его тщательно изучить. Не исключена возможность, что какие-нибудь непредвиденные обстоятельства улучшат наше положение — во всяком случае, хуже уже не будет. Прожить пятнадцать лет, заключенными в корпус мертвого корабля — уму непостижимо. Могу говорить лишь от своего имени, но я предпочел бы мгновенную смерть жизни внутри корабля безо всякой надежды на спасение. Если бы Ортис не повредил наш радиопередатчик, мы связались бы с Землей, было бы построено новое судно, которое примерно через год спасло бы нас. Однако мы не можем связаться с Землей и там ничего не известно о нашей участи. Авария произошла при таких непредвиденных обстоятельствах, что я не считаю себя вправе предприниимать какие-либо шаги без предварительной консультации с вами, джентльмены. В данной ситуации от этого может зависеть продолжительность нашей жизни. Я не могу продолжать исполнение миссии, для которой был избран, и не могу вернуться на Землю. Поэтому нам необходимо свободно обсудить план, который я только что имел честь вам предложить.
Вест, бывший старшим офицером среди присутствующих, заговорил первым. Он сказал, что готов всюду следовать за мной, что бы я не предпринимал. Джей и Нортон в свою очередь также изъявили готовность подчиниться любому решению, которое я приму. В довершение ко всему они уверили меня, что рвутся вместе со мной тщательно исследовать поверхность Луны и считают: самый лучший способ провести отстаток жизни — исследуя неведомое и делая новые наблюдения.
— Превосходно. В таком случае, мистер Нортон, — скомандовал я, — направляйте наше судно точно на Луну.
Благодаря лунной гравитации наше возвращение протекало значительно быстрее.
Пока мы преодолевали пространство с ужасающей скоростью, земная спутница, казалось, с невероятной быстротой мчалась нам навстречу. Через пятнадцать часов я отдал приказ перевести наше судно в дрейф в девяти тысячах миль от поверхности Луны. Никогда раньше мне не приходилось видеть ничего более завораживающего, чем возвышающиеся горные пики. Холмы высотой в три-четыре тысячи футов были вполне обычным делом, вся сцена выглядела изумительно — разноцветные скалы и странные, всех цветов радуги, оттенки растительности в долинах. Дрейфуя над поверхностью Луны, мы наблюдали множество кратеров различных размеров, некоторые из них достигали огромной величины — три-четыре мили в диаметре. Постепенно мы дрейфовали к одному из таких бездонных кратеров, невероятная глубина которого не позволяла нам заглянуть на дно. Кому-то из нас показалось, что он видит странное свечение глубоко внизу, но уверенности в этом не было. Джей высказал предположение, что это может быть отраженный свет расплавленной магмы. Я ответил, что в таком случае мы должны были бы зафиксировать повышение температуры, проходя над жерлом кратера.
На этой высоте мы сделали интересное открытие. Луну окружает атмосфера. Ее слой достаточно тонок, но наш барометр отметил ее наличие на высоте в пятнадцать тысяч футов над высочайшим пиком, который мы миновали. Вне всяких сомнений, в долинах и глубоких ущельях, где имелась растительность, атмосфера была плотнее, но я не мог знать этого наверняка, пока мы не опустимся на поверхность Луны. По мере дрейфа судна, мы обратили внимание, что описываем огромный круг, двигаясь параллельно стенкам гигантского кратера вулкана. Я тут же отдал приказ проверить курс, потому что, продолжая спускаться, мы оказались бы в кратере и не смогли бы подняться из его циклопической пасти.
Согласно моему плану мы должны были миновать долину, проплывающую внизу, и прилуниться среди растительности, с невероятной скоростью росшей под нами. Однако, когда Вест, в данный момент исполнявший обязанности вахтенного офицера, попытался скорректировать курс, мы обнаружили, что судно не слушается нас. Мы продолжали описывать огромный круг вдоль внутренних стен кратера. В этот момент мы находились всего в пяти тысячах футов над вулканом и продолжали, хотя и медленно, спускаться. Вест посмотрел на нас, улыбнулся и покачал головой.
— Бесполезно, сэр, — сказал он, обращаясь ко мне. — Все кончено, и даже крики тут не помогут, сэр. Похоже, мы попали в то, что можно назвать лунным водоворотом, так как, если вы заметили, сэр, наши круги становятся все уже и уже.
— Однако наша скорость, похоже, не возрастает, — заметил я, — что несомненно произошло бы, приближайся мы к центру водоворота.
— Думаю, я смогу объяснить это, сэр, — отозвался Нортон. — Все дело в действии Восьмого Лунного Луча, который еще остался в нашем контейнере. Он стремится оттолкнуть нас от Луны, то есть от стенок кратера. Наше кружение будет продолжаться до тех пор, пока мы не окажемся ниже уровня стенок вулкана.
— Видимо, вы правы, Нортон, — сказал я. — Это гораздо лучшая гипотеза, чем та, что нас затягивает в огромный водоворот. Мне кажется, для этого здесь недостаточная плотность атмосферы.
Когда мы опустились ниже верхнего уровня кратера, теория Нортона блестяще подтвердилась. Наша скорость несколько возросла, но радиус нашего вращательного движения остался неизменным. На большей глубине стабилизировалась и скорость. Теперь мы двигались со скоростью немногим менее девяти миль в час, барометр отмечал неуклонное повышение атмосферного давления, пока не приблизился к отметке, весьма близкой к земной. Температура постепенно возрастала, но не настолько быстро, чтобы давать повод для волнений. От двадцати пяти или тридцати градусов ниже нуля — с момента, как мы оказались в тени кратера — она постепенно выросла до нуля в точке, приблизительно отстоявшей от дна кратера на сто двадцать миль.
Через десять миль спуска скорость спуска еще больше упала, и наконец мы обратили внимание, что больше не опускаемся. Более того, мы даже стали несколько подниматься вверх. Поднявшись миль на восемь, мы снова начали опускаться вниз. На этот раз мы спустились на шесть миль, затем остановились и поднялись на четыре мили. Эти бесконечные колебания наконец прекратились, и мы повисли в ста тридцати милях от дна кратера. Стояла почти полная темнота, и о том, что происходит снаружи, мы могли судить только по показаниям приборов. Естественно, внутри корабля было светло и тепло.
Когда наше судно еще не остановилось, мы наблюдали внизу слабое свечение, которое первым обнаружил Нортон. Мы глубоко задумались. В конце концов юный Нортон не выдержал и заговорил первым.
— Прошу прощения, сэр, — деликатно начал он. — но вы не говорите нам, что думаете по этому поводу. Как по-вашему: где мы находимся, почему висим между небом и землей, и почему судно поворачивается всякий раз, когда мы проходим определенную точку?
— Можно только предполагать, — ответил я. — Согласно единственной в своем роде и довольно распространенной теории, Луна представляет собой пустую сферу с толщиной стенок около двухсот пятидесяти миль. Гравитационные силы не позволяют нам подняться выше, а центробежная сила не дает нам упасть.
Остальные кивнули. Они вынуждены были согласиться с этой довольно странной теорией, так как ничем иным не могли объяснить необычного поведения нашего судна. Нортон пересек рубку, желая снять показания барометра, которым мы пренебрегали с момента, когда начались странные эволюции корабля. Я обратил внимание, что брови нашего младшего лейтенанта изумленно изогнулись, когда он взглянул на барометр. Нортон внимательно изучил показания прибора и обернулся к нам.
— Видимо, какая-то ошибка с прибором, сэр, — сказал он. — Барометр фиксирует величину, равную давлению на поверхности Земли.
— Это можно легко проверить, — ответил я. — Мы выключим систему регенерации и приоткроем люк. Пяти секунд будет вполне достаточно для проверки работоспособности барометра. — В некотором смысле это была довольно рискованная процедура, но с Джеем возле генератора, Вестом возле люка и Нортоном у воздушной помпы я знал, что мы в безопасности, даже если атмосферы не окажется вовсе. Единственным неприятным моментом во всем этом эксперименте было то, что мы могли наткнуться на отравляющий газ такой же плотности, как и земная атмосфера. Однако в нашем положении следовало рискнуть жизнью. Мы сознавали: возможность столкнуться с отравляющим газом не сильно повлияет на результат нашей экспедиции.
Все-таки должен признаться, это был довольно напряженный момент, когда трое мужчин заняли свои места в ожидании моей команды. Если бы мы выяснили природу лунной атмосферы, что нам мешало продолжать исследования? Если здесь была атмосфера, мы могли бы двигаться в ней, в конце концов — выйти из корабля и вдохнуть свежего воздуха. Все были готовы, и по моему приказу Джей приготовился выключить генератор, Вест — открыть люк, а Нортон — запустить воздушную помпу. Если воздух окажется непригоден для дыхания, Вест подаст сигнал Нортону, и тот поможет ему закрыть люк, а Джей мгновенно включит генератор.
Так как Вест рисковал больше других, я подошел к нему и остановился на таком же расстоянии от люка, что и он. Затем прозвучала моя команда. Все сработало отлично, и дуновение свежего холодного воздуха пронеслось по внутренним помещениям «Барсума». Джей и Нортон вглядывались в наши лица, стараясь заметить малейшее отклонение от нормы, но поняли так же быстро, как и мы, что результаты проверки вполне удовлетворительные. Все заулыбались, хотя я уверен: никто из присутствующих не смог бы объяснить, почему он чувствует себя счастливым. Видимо, обнаружив условия жизни, близкие земным, мы радовались тому, что, хотя скорее всего никогда не увидим родной мир, но хоть будем дышать таким же воздухом.
Я приказал вновь включить моторы, и мы двинулись по огромной спирали, направляясь к внутренней поверхности Луны. Наше движение было довольно медленным, но по мере спуска температура неуклонно росла, а барометр неизменно показывал наличие атмосферы земного типа. Свечение под нами усиливалось по мере приближения к неизвестному источнику освещения, пока огромный колодец, в котором мы находились, не залил свет.
Все это время Ортис, скованный наручниками, сидел в своей каюте. Я распорядился, чтобы ему вовремя приносили пищу и воду, но никто не разговаривал с ним. Нортона я перевел в свою каюту. Узнав, что Ортис пьяница, предатель и потенциальный убийца, я не питал к нему никакой жалости. Я решил судить его, так как не собирался проводить оставшиеся мне часы или годы жизни взаперти с ним, в одном корабле. Я знал, что вердикт любого суда — будь то остальные члены экипажа «Барсума» или Главный Судья Мирного Воздушного Флота — будет для Ортиса звучать одинаково: смерть. Пока же я занимался более насущными делами, а он продолжал жить, хотя и не разделял наших страхов, надежд и радостей.
Через двадцать четыре часа после начала спуска в кратер, мы внезапно увидели под собой картину настолько чудесную и невероятную по сравнению с пейзажем на поверхности Луны, что она напомнила нам о родной Земле. Мягкий рассеянный свет заливал небольшие горы, долины и море. Горы были такими же изрезанными, как и на поверхности спутника, и казались такими же высокими. Зелень покрывала их почти до самых вершин, во всяком случае — многие из них, находящиеся в поле зрения. Тут же росли леса — странные леса настолько неземных деревьев, что они казались фантасмагорическим порождением сна.
Мы не смогли бы уже подняться выше пятисот футов над жерлом колодца, куда попали из космоса, когда я нашел отличное место для посадки. Все прошло на редкость удачно, и мы мягко опустились недалеко от густого леса, возле русла небольшого ручья. Затем мы открыли главный передний люк и поднялись на палубу «Барсума» — первые земляне, дышащие лунным воздухом. Это произошло согласно земному исчислению в одиннадцать утра, 8 января 2026-го года.
Мне кажется, первое, что привлекло наше внимание и возбудило любопытство — странное и непрывычное для нас свечение, освещающее лунную поверхность. Над головами клубились мохнатые облака, нижняя часть которых будто бы освещалась снизу, так как в разрывы между облаками виднелась блестящая, как чернила, тьма и ничто не наводило на мысль, что источником света и тепла является наше Солнце. Облака не отбрасывали тени, казалось, тени не было и от корабля, не говоря уже о близлежащем лесе. Все-таки тени были — мерцающие и расплывчатые, превращающиеся в ничто по краям. Мы сами практически не отбрасывали тени на поверхность «Барсума», чего на Земле можно было ожидать в облачный пасмурный день. Но освещение было такое, как в солнечный день на Земле. Этот загадочный лунный свет весьма заинтересовал нас, но прошло некоторое время, прежде чем мы обнаружили его источник. Вернее — источников на самом деле было два. Первый — и основной — был радий, обильно содержащийся в лунной почве, из него также состояло большинство гор. Его свечение смешивалось со светом, имевшим иную природу. Солнечный свет проникал внутрь Луны через сотни тысяч кратеров, пронизывающих всю лунную оболочку. Именно этот источник поддерживал внутреннюю температуру около восьмидесяти градусов по Фаренгейту.
Центробежная сила в сочетании с гравитацией лунной оболочки превратили внутреннюю лунную атмосферу в нечто вроде одеяла, которое в толщину лостигало около пятидесяти миль. Атмосфера покрывала всю внутреннюю поверхность, за исключением самых высоких пиков, в результате чего их постоянно покрывали снег и лед, сползающие в центральные моря гигантскими оползнями. Трудно себе даже вообразить, сколько долгих веков сохранялось тепловое равновесие внутри этой гигантской сферы. Земные времена года практически отсутствовали здесь, зимняя температура отличалась от летней практически на несколько градусов. Тем не менее тут бывали периодические воздушные бури — примерно раз в месяц. Эти воздушные катаклизмы возникали, насколько я понимаю, из-за сквозных отверстий в оболочке Луны — все дело было в определенной концентрации тепла в определенном месте и в определенное время. Естественная циркуляция атмосферных потоков происходила в направлении солнечных лучей. Из-за большой разницы температур между долинами и горными пиками постоянно зарождались шторма — более-менее сильные. Сильные ветры сопровождались обильными дождями над нижними уровнями поверхности и ослепляющими буранами — на большой высоте, выше уровня распространения растительности. Дожди, проливающиеся из низко расположенных облаков, были теплыми и приятными. Осадки из облачности более высоких эшелонов были весьма холодными. За исключением сумерек и штормов освещенность была практически постоянной. Здесь не было темноты и не было ночи.
