Дочь луны и солнца: Сказка
Жила-была одна женщина. У неё был один единственный сын. И любила она его больше всех на свете.
Сын ходил на охоту.
Однажды мать говорит ему:
— Сын мой, ты можешь охотиться в горах везде, но только на горе змея не охоться! Этот змей, сын мой, очень страшный: он тебя съест, проглотит целиком. Туда, на гору змея взбирались многие храбрецы, да не вернулись…
Сын не послушал мать, а послушал свою девицу-зазнобу.
Молвила девица так:
— Храбрец, если ты меня любишь, то ни на какой другой горе, кроме как горе змея, охотиться не смей!
Смельчак очень любил девицу-красавицу и никогда не нарушил бы данного слова.
Проснулся поутру юноша и пошёл охотиться на гору змея. Как только взобрался наверх, земля под ногами начала дрожать каждым своим камнем, каждым деревцем. И вот перед ним явился огромный змей о семи головах и семи хвостах, с глазищами, горящими как зажжённый факел, пастью размером с пещеру, крылами за спиной, как у летучей мыши, но гораздо большими по размеру. Змей изрыгал из себя клубы жёлтого дыма и огня. Языки пламени сжигали и плавили траву, цветы, кустарники. Змей ударил три раза хвостом оземь и случилось сильное землетрясение. Юноша не испугался — пустил в змея стрелу из лука. Стрела полетела, прошипев в воздухе, однако никакого вреда ему не причинила. Метнул копьё, но и оно было змею не почём. Выхватил юноша меч, но да змей пыхнул на него огнём такой силы, что меч тут же выпал из рук храбреца.
Так и стоял он перед змеем без стрел, копья и меча.
Засмеялся змей всеми своими семью головами, приблизился к юноше, очертил вокруг него огненный круг и говорит.
— Сейчас я тебя съем, юноша. Ты покусился на мою гору. Разве не слышал ты, что тот, кто взойдёт на эту гору, расстанется с жизнью? До тебя уж многие храбрецы приходили сюда, да я их всех съел, и тебя проглочу. Готовься!
— Эй, змей-змеище, вижу, что ты меня съешь. И впрямь, ты очень сильный. Прошу об одном: позволь мне побывать дома, попросить у матери благословения перед смертью. Потом я вернусь обратно и ты меня съешь.
— А что ты мне дашь за то, чтобы я тебя отпустил?
— Я тебе дам слово верное.
— Хорошо, дай слово и иди.
Юноша дал змею слово вернуться, спустился с горы, пришёл домой и говорит матери.
— Госпожа-матушка, меня пленил змей на горе, где я охотился, и сейчас хочет меня съесть. Я дал змею слово, что вернусь, и он меня отпустил. А теперь давай попрощаемся навсегда — иду к змею, который съест меня.
Застонала мать, заплакала, запричитала.
— Ах сын мой, сын! Зачем ты пошёл на гору змея? Почему меня не послушал? Не ходи туда!
— Нет, мама, пойду. Я дал слово змею.
Храбрец горько улыбнулся, встал на колени, чтобы мать его благословила. Поцеловал матери руку и она его благословила. А мать оделась в чёрное, заточилась в доме…
Юноша пришёл к своей девице-зазнобе и говорит.
— Прости меня, моя красавица. Пришёл попрощаться с тобой. Я сейчас уйду и никогда обратно уж не вернусь. Съест меня змей, пленивший, когда я охотился на его горе. Стрела моя не достигла цели, копьё моё не помогло мне, меч выпал из рук, когда хотел сразить им змея. Я дал слово, что вернусь, и он меня съест. Итак, будь счастлива, моя красавица.
Красавица весело засмеялась.
— Ты кручинишься о том, что тебя съест змей?
— Нет, моя красавица. Ты подарила мне так много радости своей красотой, своей улыбкой, что я иду на смерть без всякого сожаления. Будь счастлива и здорова! Хочу быстрее добраться до места — меня ждёт змей.
— Подожди, молодец, хочу и я пойти на гору вместе с тобой.
— Не ходи, моя красавица. Там дрожат камни и деревья. Змей очень злой. Он тебя сжарит огнём, съест тебя, проглотит целиком.
— Я не пойду, но тогда ты останешься со мной здесь навсегда.
— Не могу, моя любимая, я дал слово змею и не нарушу его… Лучше умереть, чем нарушить клятву.
Красавица засмеялась и говорит ему.
— Я пойду с тобой.
Девица села на белого коня, а храбрец оседлал чёрного, и поскакали они на гору змея.
Казалось, будто одежды девушки излучали свет. Молодец смотрел на неё и его охватывала дрожь. Думал про себя. — Что будет, если змей съест такую красоту. Эх, если бы у меня было три жизни… все три отдал бы змею за то, чтобы он позволил любимой вернуться домой и жить счастливо.
Красавица заметила, что молодец погрузился мысли, и спрашивает его.
— О чём думаешь, храбрец?
Он и рассказал ей всё, о чём думал.
— Если бы у меня было три жизни, моя красавица, все три отдал бы змею за то, чтобы тебя спасти, чтобы ты вернулась домой и жила счастливо.
Белая красавица с восхищением посмотрела на юношу.
— Даже, если и без меня…
— Ты так сильно любишь меня?
Вдруг загрохотала вся гора, затряслись камни, закачались деревья. Появился змей о семи головах и начал петь…
— О, как счастлив я. Был у меня один человечишка на обед, а стало два. Ко мне пожаловала девица-красавица. Я её съем, проглочу целиком.
Девица засмеялась и молвит в ответ змею.
— Бедный ты, бедный, мой змей! Был у тебя один человечишка, а станет ни одного. А сам ты провалишься под землю, потому что эта гора принадлежит людям и будет им принадлежать вечно.
Девица и юноша приблизились к змею. Змей обнажил свои острые зубы и изрыгнул пламя. Не моргнув глазом, девица осталась стоять там, где стояла. Змей испугался, попятился.
— Кто ты такая, моя белая девица, заставляющая меня дрожать всем моим телом? Что за отблески света играют на твоём лице? Что за огонь, который меня так жжёт?
— Я — дочь луны и солнца, я — частичка небес, проникающая в горы и поля, вершащая суд ради блага и спасения людей.
— Откуда у тебя столько смелости, моя белая девица?
— У меня есть муж, готовый отдать за меня жизнь.
— Ах, красивейшая из земных красавиц, — воскликнул змей. Да приумножаться твои обычаи и законы в жизни с твоим избранником! Вы оба преданы слову и вы победили меня.
— А ты, змей-змеище, что теперь будешь делать? — спросила дочь луны и солнца, сжимая в руке светящуюся стрелу.
— Раз уж ты меня одолела, нет мне места на этой земле. Уйду под землю и никогда больше оттуда не выйду.
Змей исчез и больше не появлялся. Может, сгорел и превратился в пепел, может, спрятался глубоко под землёй.
Эти двое — белая красавица и преданный слову храбрец — жили поживали, да добро наживали. А охотники теперь могли охотиться на горе змея также, как и на других горах. С горы доносился шелест плодовых деревьев, да стук топоров дровосеков, а всё потому, что жизнь победила смерть.
Источник
Сказка «Дочь луны и солнца»
Романтическая история со счастливым концом рассказана в сказке «Дочь луны и солнца». Сказка учит мальчиков и девочек быть хозяевами своего слова, смелости и большим поступкам ради большой любви. Была гора, с которой ни один человек живым не возвращался. Это – дом змея трехголового. Но одна девица-зазноба отправляла туда своего любимого в знак искренней любви. Парень пошел на смелый поступок и был в шаге от смерти. Но благодаря чести, благородству и любви, влюбленный остался жив. Счастливо стали жить влюбленные, а на ту гору больше уж никто не боялся забираться. Почему? Ответ в захватывающей сказке о любви «Дочь луны и солнца».
Дочь луны и солнца
Жила-была одна женщина. У неё был один единственный сын. И любила она его больше всех на свете.
Сын ходил на охоту.
Однажды мать говорит ему:
— Сын мой, ты можешь охотиться в горах везде, но только на горе змея не охоться! Этот змей, сын мой, очень страшный: он тебя съест, проглотит целиком. Туда, на гору змея взбирались многие храбрецы, да не вернулись…
Сын не послушал мать, а послушал свою девицу-зазнобу.
Молвила девица так:
— Храбрец, если ты меня любишь, то ни на какой другой горе, кроме как горе змея, охотиться не смей!
Смельчак очень любил девицу-красавицу и никогда не нарушил бы данного слова.
Проснулся поутру юноша и пошёл охотиться на гору змея. Как только взобрался наверх, земля под ногами начала дрожать каждым своим камнем, каждым деревцем. И вот перед ним явился огромный змей о семи головах и семи хвостах, с глазищами, горящими как зажжённый факел, пастью размером с пещеру, крылами за спиной, как у летучей мыши, но гораздо большими по размеру. Змей изрыгал из себя клубы жёлтого дыма и огня. Языки пламени сжигали и плавили траву, цветы, кустарники. Змей ударил три раза хвостом оземь и случилось сильное землетрясение. Юноша не испугался — пустил в змея стрелу из лука. Стрела полетела, прошипев в воздухе, однако никакого вреда ему не причинила. Метнул копьё, но и оно было змею не почём. Выхватил юноша меч, но да змей пыхнул на него огнём такой силы, что меч тут же выпал из рук храбреца.
Так и стоял он перед змеем без стрел, копья и меча.
Засмеялся змей всеми своими семью головами, приблизился к юноше, очертил вокруг него огненный круг и говорит.
— Сейчас я тебя съем, юноша. Ты покусился на мою гору. Разве не слышал ты, что тот, кто взойдёт на эту гору, расстанется с жизнью? До тебя уж многие храбрецы приходили сюда, да я их всех съел, и тебя проглочу. Готовься!
— Эй, змей-змеище, вижу, что ты меня съешь. И впрямь, ты очень сильный. Прошу об одном: позволь мне побывать дома, попросить у матери благословения перед смертью. Потом я вернусь обратно и ты меня съешь.
— А что ты мне дашь за то, чтобы я тебя отпустил?
— Я тебе дам слово верное.
— Хорошо, дай слово и иди.
Юноша дал змею слово вернуться, спустился с горы, пришёл домой и говорит матери.
— Госпожа-матушка, меня пленил змей на горе, где я охотился, и сейчас хочет меня съесть. Я дал змею слово, что вернусь, и он меня отпустил. А теперь давай попрощаемся навсегда — иду к змею, который съест меня.
Застонала мать, заплакала, запричитала.
— Ах сын мой, сын! Зачем ты пошёл на гору змея? Почему меня не послушал? Не ходи туда!
— Нет, мама, пойду. Я дал слово змею.
Храбрец горько улыбнулся, встал на колени, чтобы мать его благословила. Поцеловал матери руку и она его благословила. А мать оделась в чёрное, заточилась в доме…
Юноша пришёл к своей девице-зазнобе и говорит.
— Прости меня, моя красавица. Пришёл попрощаться с тобой. Я сейчас уйду и никогда обратно уж не вернусь. Съест меня змей, пленивший, когда я охотился на его горе. Стрела моя не достигла цели, копьё моё не помогло мне, меч выпал из рук, когда хотел сразить им змея. Я дал слово, что вернусь, и он меня съест. Итак, будь счастлива, моя красавица.
Красавица весело засмеялась.
— Ты кручинишься о том, что тебя съест змей?
— Нет, моя красавица. Ты подарила мне так много радости своей красотой, своей улыбкой, что я иду на смерть без всякого сожаления. Будь счастлива и здорова! Хочу быстрее добраться до места — меня ждёт змей.
— Подожди, молодец, хочу и я пойти на гору вместе с тобой.
— Не ходи, моя красавица. Там дрожат камни и деревья. Змей очень злой. Он тебя сжарит огнём, съест тебя, проглотит целиком.
— Я не пойду, но тогда ты останешься со мной здесь навсегда.
— Не могу, моя любимая, я дал слово змею и не нарушу его… Лучше умереть, чем нарушить клятву.
Красавица засмеялась и говорит ему.
— Я пойду с тобой.
Девица села на белого коня, а храбрец оседлал чёрного, и поскакали они на гору змея.
Казалось, будто одежды девушки излучали свет. Молодец смотрел на неё и его охватывала дрожь. Думал про себя. — Что будет, если змей съест такую красоту. Эх, если бы у меня было три жизни… все три отдал бы змею за то, чтобы он позволил любимой вернуться домой и жить счастливо.
Красавица заметила, что молодец погрузился мысли, и спрашивает его.
— О чём думаешь, храбрец?
Он и рассказал ей всё, о чём думал.
— Если бы у меня было три жизни, моя красавица, все три отдал бы змею за то, чтобы тебя спасти, чтобы ты вернулась домой и жила счастливо.
Белая красавица с восхищением посмотрела на юношу.
— Даже, если и без меня…
— Ты так сильно любишь меня?
Вдруг загрохотала вся гора, затряслись камни, закачались деревья. Появился змей о семи головах и начал петь…
— О, как счастлив я. Был у меня один человечишка на обед, а стало два. Ко мне пожаловала девица-красавица. Я её съем, проглочу целиком.
Девица засмеялась и молвит в ответ змею.
— Бедный ты, бедный, мой змей! Был у тебя один человечишка, а станет ни одного. А сам ты провалишься под землю, потому что эта гора принадлежит людям и будет им принадлежать вечно.
Девица и юноша приблизились к змею. Змей обнажил свои острые зубы и изрыгнул пламя. Не моргнув глазом, девица осталась стоять там, где стояла. Змей испугался, попятился.
— Кто ты такая, моя белая девица, заставляющая меня дрожать всем моим телом? Что за отблески света играют на твоём лице? Что за огонь, который меня так жжёт?
— Я — дочь луны и солнца, я — частичка небес, проникающая в горы и поля, вершащая суд ради блага и спасения людей.
— Откуда у тебя столько смелости, моя белая девица?
— У меня есть муж, готовый отдать за меня жизнь.
— Ах, красивейшая из земных красавиц, — воскликнул змей. Да приумножаться твои обычаи и законы в жизни с твоим избранником! Вы оба преданы слову и вы победили меня.
— А ты, змей-змеище, что теперь будешь делать? — спросила дочь луны и солнца, сжимая в руке светящуюся стрелу.
— Раз уж ты меня одолела, нет мне места на этой земле. Уйду под землю и никогда больше оттуда не выйду.
Змей исчез и больше не появлялся. Может, сгорел и превратился в пепел, может, спрятался глубоко под землёй.
Эти двое — белая красавица и преданный слову храбрец — жили поживали, да добро наживали. А охотники теперь могли охотиться на горе змея также, как и на других горах. С горы доносился шелест плодовых деревьев, да стук топоров дровосеков, а всё потому, что жизнь победила смерть.
Источник
Дочь луны сын солнца
Я наконец-то нашла в интернетах одну из любимых сказок своего детства — саамскую сказку «Дочь Луны и сын Солнца». Она такая красивая, грустная, очень такая про мужчин, женщин и про любовь. Нашла в одном только месте — вот тут. И не смогла найти все иллюстрации, так что если вдруг у вас есть — подбросьте, пожалуйста!
Дочь Луны и сын Солнца
Саамская сказка
Пересказала А.Елагина
Долгий-долгий день ездит Солнце в берестяной кереже по синему небу — осматривает свои земли. Утром Медведь его везёт в полдень — Олень-бык, к вечеру — Оленьва-женка. Много, очень много дел у Солнца: надо дать жизнь всему, что должно родиться, надо растить деревья, ягель и травы, надо светить зверям, людям и птицам, чтоб жирели они и плодились, умножая богатства Солнца.
К вечеру устаёт Солнце, валится без сил за море. Ему бы уснуть-отдохнуть, а тут сын Пейвальке — солнечный луч пристаёт:
— Отец, пора мне жениться!
— Что верно, то верно — пора! А есть ли у тебя невеста?
— Нету. Примерял я свои золотые сапожки земным невестам, ни одной не пришлись впору. Ноги у них тяжёлые, от земли не оторвёшь. А мне в небе летать.
— Не там ты ищешь невесту, Пейвальке, — сказало Солнце. — Спрошу я Луну, дочь у неё родилась. Хоть и бедней нас Луна, а всё же, как и мы, по небу ходит.
Дождалось Солнце того дня, когда Луна утром вышла на небо, подкатилось к ней поближе, спрашивает:
— Скажи, соседка, не растёт ли у тебя дочка хороша? У меня для неё жених есть, сынок мой Пейвальке — солнечный луч.
Затуманилась мать Луна, отвечает:
— Малое ещё дитя моя дочка. На руках держу и не чую, есть она или нет — чуть светится. Куда уж ей замуж!
— Ничего, — говорит Солнце, — наш дом богатый. Откормим, дородной будет. Дай, пусть посмотрит на неё мой Пейвальке.
— Ох, нет, — испугалась Луна и закрыла дитя тучкой, — сожжёт он её, твой Пейвальке. Скажу тебе правду, уже есть у неё суженый — Найнас — северное сияние. Вон он над морем ходит.
— Ах, так! — рассердилось Солнце. — Значит, нам отказ из-за какой-то полоски?! Видно, ты забыла, соседка, что я всему даю жизнь, что у меня — богатства, у меня сила!
— Сила твоя, сосед, сильна только вполовину, — молвила Луна, — а в сумерки ты где? А ночью? Долгой зимой где твоя сила? А Найнас — северное сияние и зимой и ночью даёт свет.
От таких слов ещё пуще взъярилось Солнце, мечет огненные стрелы, пышет жаром гнева: «Всё равно, — кричит, — женю сына на твоей дочке». Загремел гром, завыли ветры, вздыбились в морях воды, ходуном заходили горы. Шатко стало на земле. Сбились в кучу стада оленей, попрятались в вежи люди.
Поскорей ушла мать Луна в ночную темень. Думает: «Видно, надо спрятать дитя от солнечных глаз подальше». Присмотрела на озере плавучий остров, где жили старик со старухой, добрые люди, и сказала: «Вот кому доверю свою дочку!».
Устало бушевать Солнце, затих гром, улеглись ветры. Пошли старик со старухой в лес бересту драть. Видят: висит на еловой лапе серебряная люлька. Никого нет в ней, только слышится детский голос:
— Ниекия — нет меня. А вот я!
Смотрят: лежит в люльке дитя, на вид людское, но всё так и светится лунным светом.
Отнесли старики домой люльку, радуются, что теперь есть у них дочка. Стали её растить. Слушается она старика, как отца родного, слушается она старуху, как мать родную, а ночью выйдет из вежи, поднимет личико к Луне, протянет к ней руки и лучится ещё сильнее. Научилась она шить из оленьих шкур пологи и одеяла, научилась расшивать их бисером и серебром. А станет играть, крикнет: «Ниекия — нет меня!» — и исчезнет, только смех звенит рядом. Так и назвали её старики — Ниекия.
Выросла Ниекия, девушкой стала. Личико у неё круглое, румяное, как ягода морошка, волосы — нити серебряные, сама тоненькая и вся светится. Дошёл слух до Солнца, что живёт на острове невеста, на земных дочерей непохожа. Послало Солнце к ней сына своего Пейвальке. Прилетел Пейвальке на остров, заглянул к старикам в вежу, увидел он Ниекию, и мила он ему стала.
— Примерь, — говорит, — красавица, мои золотые сапожки!
Вся зарделась Ниекия, стала примерять сапожки и вдруг закричала:
— Ой, жжёт, больно!
— Ничего, — утешает Пейвальке, — привыкнешь!
Хотел он обнять Ниекию, унести с собою, но крикнула она:
— Нет меня, нет меня, нету! — и, словно тень, растаяла, исчезла.
А золотые сапожки остались у порога.
До ночи таилась Ниекия в Лесной чаще. А когда поднялась в небе Луна, пошла, пошла она по лунной дороге через леса, через горы, через тундру. Мать Луна вела её к морю и вывела на пустынный берег к одинокому дому. Вошла Ниекия в дом — никого в нём нету. Грязно, не прибрано в доме. Принесла Ниекия воды, вымыла дом, всё прибрала. Захотелось ей спать. Обернулась она старым веретеном, воткнулась в стенку и задремала.
В сумерках услышала Ниекия тяжелую поступь. В дом вошли воины в серебряных доспехах, один другого сильнее и краше. Это вошли братья Сполохи, впереди — старший брат их и вождь Найнас — северное сияние.
— Чисто в нашем доме, — сказал Найнас. — Видно, пришла к нам добрая хозяйка. Она таится, не вижу, а чую, смотрит живыми глазами.
Сели братья за ужин. Поели — стали играть, затеяли между собой битву. То схватятся в рукопашную, то рубятся мечами. Белым огнем сверкает оружие, алые сполохи пляшут в небе. Запели братья песню воителей неба и один за другим улетели. Только Найнас светлой тенью остался в доме. Стал он просить:
— Покажись, кто ты! Если старая старушка — моей матерью будешь, если мне ровесница — будешь сестрою, если юная девушка — назову невестой.
— Это я! — тихо молвила Ниекия и в сумерках ранней зорьки предстала перед Найнасом. Он спросил её:
— Пойдёшь ли за меня замуж, Ниекия?
— Пойду, Найнас, — чуть слышно ответила Ниекия. Но тут заря разгорелась, выглянул край Солнца. Крикнул Найнас:
— Жди меня, Ниекия! — и умчался, будто его и не бывало.
Каждый вечер прилетали Найнас и братья к родному дому, каждый вечер затевали игрища в небе, а на утренней зорьке улетали. Просила Ниекия Найнаса:
— Останься, Найнас! Хоть денёк побудь со мною!
— Не могу, — отвечал Найнас, — ждут меня за морем небесные битвы.
Стала думать Ниекия, как удержать Найнаса. Сшила она полог из оленьих шкур, вышила на нём серебром Звёздный Пояс и большие звёзды и развесила под потолком в доме. К ночи прилетел Найнас со своим войском. Натешились они в небе, наигрались и легли отдыхать. Крепко спит Найнас, а нет-нет, глаза откроет, видит: над ним тёмное небо и Звёздный Пояс, значит, ночь ещё, вставать рано.
Проснулась Ниекия, вышла из дома, а дверь притворить забыла. Открыл Найнас глаза — за дверью ясное утро, Медведь везёт Солнце по синему небу. Выскочил Найнас из дома, зовёт братьев. Но тут Солнце его увидало, охватило жаром, к земле прижало. Бросилась к суженому Ниекия, заслонила его от Солнца своим телом. Поднялся Найнас, стал светлой тенью и в вышине растаял.
А Солнце схватило Ниекию за косы, обожгло огненным взглядом, стало звать своего сына Пейвальке.
— Убей, а не пойду за Пейвальке! — плакала Ниекия.
Швырнуло тогда Солнце Ниекию матери Луне на руки. Приняла её мать Луна, к сердцу прижала, так с того времени и держит. Видишь тень её личика на лунном лике? Смотрит, смотрит Ниекия на светлую полоску над морем, на битвы Сполохов в небе и глаз оторвать не может.
Источник