Грустное солнце грустный пейзаж

Левитан Исаак Ильич » Лучшие пейзажи » Последние лучи солнца, 1899

Сумерки. Последние лучи солнца, 1899

Михаил Нестеров об Исааке Левитане:

«Говорить о Левитане мне всегда приятно, но и грустно. Подумать только: ведь он был лишь годом старше меня, а я как-никак еще работаю. Работал бы и Левитан, если бы «злая доля», ранняя смерть не отняла бы у нас, всех знавших и любивших его, всех старых и новых почитателей его таланта, — чудесного художника-поэта. Сколько дивных откровений, сколько не замеченного никем до него в природе показал бы людям его зоркий глаз, его большое чуткое сердце. Левитан был не только прекрасным художником — он был верным товарищем-другом, он был настоящим полноценным человеком. » читать далее »

А.А. Федоров-Давыдов об Исааке Левитане:

«Исаак Левитан — один из наиболее значительных не только русских, но и европейских пейзажистов XIX столетия. Его искусство впитало горести и радости своего времени, переплавило то, чем жили люди, и воплотило творческие искания художника в лирических образах родной природы, став убедительным и полноценным выражением достижений русской пейзажной живописи. » читать далее »

Александр Бенуа об Исааке Левитане:

«Самым замечательным и драгоценным среди русских художников, внесших в черствый реализм живительный дух поэзии, является безвременно умерший Левитан. В первый раз Левитан обратил на себя внимание на Передвижной выставке 1891 года. Он выставлялся и раньше, и даже несколько лет, но тогда не отличался от других наших пейзажистов, от их общей, серой и вялой массы. Появление же «Тихой обители» произвело, наоборот, удивительно яркое впечатление. Казалось, точно сняли ставни с окон, точно раскрыли их настежь, и струя свежего, душистого воздуха хлынула в спертое выставочное зало, где так гадко пахло от чрезмерного количества тулупов и смазных сапог. » читать далее »

Читайте также: Краше зари милее солнца

«Левитан понял, как никто, нежную, прозрачную прелесть русской природы, ее грустное очарование. Живопись его, производящая впечатление такой простоты и естественности, по существу, необычайно изощренна. Но эта изощренность не была плодом каких-то упорных усилий, и не было в ней никакой надуманности. Его изощренность возникла сама собой — просто так он был рожден. До каких «чертиков» виртуозности дошел он в своих последних вещах! Его околицы, пристани, монастыри на закате, трогательные по настроению, написаны с удивительным мастерством.» ( Головин А.Я. )

Источник