Гвинет джонс вселенная вещей

Профессор, именная кафедра английского языка
и литературы Хелен Дерой,
Колледж свободных искусств и наук (CLAS),
Университет Уэйна (WSU).
Адрес: 5057 Woodward, suite 9408,
48202 Detroit, MI, USA
E-mail: shaviro@shaviro.com

Статья посвящена эстетическому измерению существования вещей, которое обсуждается автором в рамках философии Альфреда Уайтхеда в сопоставлении с объектно-ориентированной онтологией Грэма Хармана. Обсуждение начинается с иллюстрации опыта нечеловеческого, за которой автор обращается к роману Гвинет Джонс «Вселенная вещей». Автор тематизирует инструментальность вещей и противопоставляет ее наличности, опираясь на рассуждения Грэма Хармана и Мартина Хайдеггера. Он фиксирует концептуальный момент, когда ему приходится принять сторону Хайдеггера и Уайтхеда в борьбе с Харманом за референциальность вещей вне присутствия. Демонстрируя недостаточность размещения вещей между присутствием и использованием, он предлагает тему эстетических отношений между вещами. В этом контексте он сопоставляет понятие «прелесть» Хармана, порывающее с контекстом, и понятие «метаморфозы», напротив умножающее сеть значений. Все это — «приманки для ощущения», пропозиции, предлагающие человеку потенциальности, поскольку вещи обладают, согласно Уайтхеду, причинной действенностью. Последняя объединяет вещи в ветвящуюся сеть следов, «вселенную вещей». Они отличны друг от друга, но объединены принадлежностью к общему миру. Автор обсуждает аспект чувственности и эмоциональности этого универсума. В заключение автор выписывает три тезиса касательно «демократии вещей». Во-первых, все приводимые эстетические структуры — универсальные, а не специфически человеческие. Обсуждается стирание различия между живым и неживым. Во-вторых, все вещи живы и креативны, что вытекает из первого тезиса. В-третьих, это означает, что реанимируется панпсихизм, или панэксперенциализм.

THE UNIVERSE OF THINGS

Steven Shaviro
Helen DeRoy Professor of English, shaviro@shaviro.com
College of Liberal Arts and Sciences (CLAS),
Wayne State University (WSU), 5057 Woodward,
suite 9408, 48202 Detroit, MI, USA

This article is dedicated to the aesthetic dimensions of the existence of things. The discussion draws on Alfred Whitehead’s philosophy and on Graham Harman’s object-oriented ontology. The article opens with an illustration of the nonhuman experience with reference to a case from Gwyneth Jones’s novel “The universe of things.” The author discusses the instrumentality of things and juxtaposes it with the presence of things, using ideas brought forth by Graham Harman and Martin Heidegger. The author pinpoints the moment when he must side with Heidegger and Whitehead over Harman, arguing for the referentiality of things beyond their presence. The author demonstrates the insufficiency of placing things between their presence and their use, and thus argues that we should pay attention to the aesthetic relationships between things. In this context, the author compares Harman’s idea of “allure,” which breaks with context, and the idea of “metamorphosis,” which widens the web of meaning. All of this works to capture attention, since, according to Whitehead, things have causal efficacy. This causal efficacy unites things into a complicated web of traces, or into a “universe of things.” These things are different from each other, but they are united by the fact that they belong to a common universe. The author discusses the feelings and emotions of this universe. In conclusion, the author offers three theses on the “democracy of things.” The first thesis states that that all aesthetic structures discussed here are universal rather than specific to human beings. The second thesis follows from the first and argues that all things are alive and are creative. The third thesis follows from the previous two and alludes to the fact that we are witnessing a return to panexperientialism or panpsychism.

Источник

Гвинет джонс вселенная вещей

THE UNIVERSE OF THINGS

Steven Shaviro
Helen DeRoy Professor of English, shaviro@shaviro.com
College of Liberal Arts and Sciences (CLAS),
Wayne State University (WSU), 5057 Woodward,
suite 9408, 48202 Detroit, MI, USA

Источник

Гвинет джонс вселенная вещей

Во мне сейчас спрятано много аспектов, а в них скрыты другие. Думаю, вы все это найдете в моем животе.

Вам придется разрезать меня, и я, к сожалению, не смогу вам помочь расшифровать их. Но вы, скорее всего, сохраните их до того момента, когда вас окончательно разобьют, и тогда сможете принять предложение врага. Или отклонить его. Выбор за вами. Но ради всех тех, кого я знаю и люблю, надеюсь, что у вас хватит мужества отбросить все страхи.

Не дайте страху помешать вам.

Сделайте свой выбор с открытыми глазами. Пожалуйста, разве я так уж много прошу?

Теперь он не стоял внутри шара. Он уплыл в другое место, и было непонятно, сколько прошло времени, но, судя по всему, очень много. Сейчас Блох плавал в каком-то неопределенном пространстве, отчасти реальном, но больше похожем на изображение, – в огромной сфере, населенной десятками миллионов земных организмов.

Блох различил знакомые лица. Здесь были его мать и мистер Райтли, ученые и светловолосая девушка, чье имя он так и не узнал. Верблюд тоже оказался здесь, как и другие уцелевшие животные из зоопарка, и двести тысяч горожан, которых в конце концов вытащили из подвалов и из-за парадных дверей. Пингвины так и не приехали в город, а леопарда уже пристрелили, и Мэтт все-таки погиб в Тихом океане – доблестный воин, делавший то, что любил больше всего на свете.

Миллиарды людей погибли. Это случилось так давно, что Вселенная уже не помнила о них, и никто даже не заметил трагедии. Но внутри искусственного. сильно сжатого объема их раса сохранилась. Приключение еще не закончилось. Один из пассажиров захотел послушать историю Саймона Блоха, и он рассказал, от начала и до конца, остановившись только тогда, когда уже нечего было добавить, наслаждаясь восхищенными взглядами и почтительным молчанием.

Потом он обернулся и посмотрел в другую сторону.

Этот звездный корабль появился в тот момент, когда погиб весь большой мир, и яростные вспышки Солнца отбросили его в глубокий космос. На борту корабля собрались уцелевшие из многих миров, после многих трагедий – последняя крепость, не покорившаяся неизбежности. Теперь народы галактики должны были сойтись в финальной битве, но Блох не любил заглядывать далеко вперед.

В межгалактическом мраке и холоде виднелась манящая полоска атмосферы и чахлое солнце – спасительный остров, на котором мудрые выжившие могут предпринять вторую попытку достичь совершенства.

Многие люди глубоко задумались бы, узнав, что они направляются в такое место.

Некоторые даже испугались бы.

Но нет, только не Блох.

Гвинет Джонс Марсианский пастырь

Гвинет Джонс – одна из самых известных английских писательниц своего поколения, лауреат премии Джеймса Типтри-младшего за роман «Белая королева» («White Queen», 1991), который поднимает гендерные проблемы в научной фантастике. За роман «Дерзкий, как любовь» («Bold as Love») она получила премию Артура Кларка и две Всемирные премии фэнтези (World Fantasy Award) – за рассказ «Принцесса травы» («The Grass Princess») и сборник «Семь сказок и басня» («Seven Tales and a Fable»). Другие ее произведения: романы «Северный ветер» («North Wind»), «Пыльца» («Flowerdust»), «Планы спасения» («EscapePlans»), «Священная стойкость» («DivineEndurance»), «Кафе „Феникс“» («Phoenix Café»), «Замки из песка» («Castles Made of Sand»), «Безкамня» («Stone Free»), «Полночный светильник» («Midnight Lamp»), «Кайрос» («Kairos»), «Жизнь» («Life»), «Вода в воздухе» («Water in the Air»), «Влияние железного дерева» («The Influence of Ironwood»), «Обмен» («The Exhange»), «Дорогой Хилл» («Dear Hill»), «Спрятанные» («The Hidden Ones») и «Радужный мост» («Rainbow Bridge»), а также более шестнадцати молодежных романов, опубликованных под псевдонимом Энн Халам (Ann Halam). Ее рассказы печатались в «Interzone», «Asimov’s Science Fiction», «Off Limits», в других журналах и антологиях и были объединены в сборники «Идентификация объекта: сборник рассказов» («Identifying the Object: A Collection of Short Stories») и «Семь сказок и басня» («Seven Tales and a Fable»). Она автор критического исследования «Деконструкция звездолетов: научная фантастика и реальность» («Deconstructing the Starships: Science Fiction and Reality»). Из недавних ее произведений – научно-фантастический роман «Призрак, или Принцесса спящего леса» («Spirit: or The Princess of Bois Dormant») и два сборника: «Квартет Буонаротти» («The Buonarotti Quartet») и «Вселенная вещей» («The Universe of Things»), У Гвинет Джонс есть сайт: http://homepage.ntlworld.com/gwynethann/. Живет она в Англии, в городе Брайтон, с мужем, сыном и кошкой бирманской породы.

В рассказе «Марсианский пастырь» на фоне реалистичного описания колонизированного Марса она поведает нам жутковатую историю, которая, возможно, не более чем сказка о привидениях – а может быть, и нет.

Преподобный Боааз Ханаахаан, первосвященник Всемогущей Пустоты, и юный алеутский авантюрист, отзывавшийся на имя Конрад, были единственными временно проживающими на Старой станции в Баттер-скотче. Встретившись на пути из Оппортунити, они стали проводить вечера вместе, наслаждаясь бокалом-другим превосходного купажа «Планет-близнецов» из запасов Боааза в уютной приватной гостиной. Странная получилась пара: массивный шет, чья серая шкура собиралась в тяжелые величественные складки на черепе и над бровями, и юный бессмертный – с головы до плеч его спускались гладкие пряди волос, черные глаза по обеим сторонам темного пространства носа мерцали озорством. Но алеут, хоть он и никогда не доживал до старости – такое не в его характере, – за множество своих жизней накопил немалый запас разнообразных знаний, а Боааз был пожилым священником с разносторонними интересами и живым взглядом на мир.

Постоянные жители Баттерскотча – их насчитывалось около сотни – редко заглядывали на Старую станцию. Обычными ее клиентами были надзиратели шахт – они приезжали из пустыни на грузовиках с жилыми фургонами, и всякий мог услышать, как они мирно пьянствуют в баре. Боааз и Конрад переглянулись, безмолвно согласившись не участвовать в вечернем веселье. Местные вели себя достаточно дружелюбно, но почти все марсианские колонисты были людьми и никогда не покидали привычное пространство. Шахтеры встречали всего несколько инопланетян и верили в то, что межзвездный транзит Буонаротти – опасная новинка, которая никогда не приживется. Ведь подобные беспокойные увлечения очень утомляют.

Источник