Ирина ракша за деревом было солнце

За деревом было солнце

худ. Юрий Ракша «Воскресение»,1968 г. холст.масло. Художественный музей. г.Таганрог.

ЗА ДЕРЕВОМ БЫЛО СОЛНЦЕ

Детям — жертвам всех войн посвящается

В коридоре детского дома творилось что-то необычное. Уже знакомо пахло картофельным супом, и дежурных уже отправили помогать, но в столовую никто не спешил. Ребята толкались совсем в другом конце коридора, обычно пустующем, у застекленной двери с табличкой «Директор».
Все липли к стеклу, и хотя оно было матовое, но кое-что различить было можно. Вокруг стоял приглушенный, тревожный гул.
В столовой дежурные звенели кружками, быстро раскладывали по куску хлеба с кубиком масла на каждом, и тоже готовы были сорваться, когда в «директорском» конце коридора произошло оживление и кто-то крикнул:
— Алика позовите! Из пятой группы. Татьяна велела! Это к нему приехали!
Татьяной звали директрису Татьяну Ивановну.
Дежурный мальчишка с ложками в руках выскочил из столовой и закричал:
— Он еще на пруду! На пруду он!
— Не-е! — отвечали ему. — Он в слесарной. Я сам видел, — и чьи-то башмаки затопали к выходу.
А в директорском кабинете у стола, аккуратно застланного зеленой бумагой, сидели двое: маленькая стриженая директриса, похожая на девочку в своем шевиотовом, великом в плечах жакете, и молодой морской капитан. Впрочем, молодым он только казался из-за белых, седых волос, прядями падавших на лоб. Правый, пустой рукав его был забит в карман. А на коленях он пристроил морскую фуражку с «крабом». Выцветшую морскую фуражку.
— Этого мальчика вывезли из Одессы, — тихим голосом говорила женщина. — К нам он поступил в сорок третьем. Это была моя первая партия. Документов с ними не было. Никаких документов, — она говорила медленно и как-то напевно. — Ни имени, ни фамилии он не помнил. Маленький был, а возможно, пережил шоки. Бомбежки, эвакуация, знаете. Назвали мы его сами — Аликом. Это я его назвала и фамилию дала свою. Наши сотрудники тогда многим свои фамилии давали. Тут у нас все теперь Растворовы да Глазковы, — и невесело улыбнулась. — Так что, как видите, просто семейственность. — В руках она крутила чернильницу-непроливайку, и пальцы ее правой руки были в чернильных пятнах. Она помолчала и вдруг, покраснев, тихо спросила: — А вы не на Черноморском флоте служили?
— Нет. Я на Северном был. На спасателе. Пока нас не затопили. А что, похоже, что с юга?
Она отвернулась:
— Нет, у меня отец там погиб в сорок третьем.
За окном густой тополь трепал по ветру листву, закрывая весь двор, подсобные детдомовские постройки, сараи.
— Он трудный, конечно, мальчик, — заговорила она серьезно. — Замкнутый, молчун, весь в себе, но удивительно честный, правдивый. Он стал бы хорошим сыном. За него я ручаюсь, — видно, очень дорог был ей этот Алик.
— Конечно, конечно, — кивнул капитан. — Я познакомлюсь с ним, но все же. понимаете, мне хотелось бы девочку. У меня ведь дочка была. В блокаду погибла. И жена погибла, и мать, — сказал он это спокойно и даже как-то устало. — Я коренной питерец, а вот вернулся и не мог дома жить. Не мог, знаете, двором своим проходить, особенно если дети играют. Скакалки там разные, классики. По лестнице не мог подниматься. Голоса слышал. А в квартире и вовсе. — Он поправил фуражку на колене. — Потому и уехал подальше от памяти. У вас вот осел, сухопутным стал, — усмехнулся. — Как сказал бы мой бывший старпом: «Осел в глубоком тылу». Веселый был человек мой старпом.
Она поставила чернильницу:
— Так что я вам советую, очень советую этого мальчика. Можно, конечно, и девочку. Но вы познакомьтесь сперва с детьми. Выберите.
В дверь постучали. За стеклом были видны расплющенные носы, размытые детские лица. Дверь тихо открылась, и мальчик лет шести-семи вошел в комнату. Наголо остриженный, в девчачьей кофте, с быстрым, настороженным взглядом. От скорого бега он запыхался и теперь сдерживал дыхание.
— Здрасьте, — выдохнул он и уставился в пол. Конечно, он уже понял и увидел все, но боялся смотреть.
— Подойди, подойди сюда, Алик, — позвала директриса.
Мальчик шагнул к столу, не глядя на гостя, но всем своим существом чувствуя его присутствие, его взгляд.
За дверью притихли, уткнулись лбами в стекло, перестали дышать.
— Ну, чего там видно? — приставали задние.
— К столу подошел. стоит, — комментировал кто-то.
— А я бы сразу отца узнал. Я бы сразу.
— А может, это и не отец совсем. Вон Глазкова вовсе чужие взяли.
Кто-то шмыгнул носом:
— А я бы такого взял в отцы. Ну и пусть без руки. Подумаешь. Я бы сам все делал.
Капитан не знал, как лучше начать разговор, спросил неуверенно:
— Так из какого ты города, Алик?
Тот тихо ответил:
— Не знаю. Там море было.
— А улицу помнишь? — спросил капитан, но тут же пожалел, что спросил.
Мальчик замер, лицо стало бледнеть. Ему хотелось вспомнить как можно больше. Ведь от этого зависело все. Может, вся его жизнь. Но улицу. нет, улицу он не помнил, и врать он не мог.
Капитан не знал, как и о чем говорить, как помочь малышу, и взглянул на женщину, ища поддержки. Но тут Алик тихо, отчетливо произнес:
— Я помню, как мы ходили с тобой по песку у самой воды.
Стало так тихо, что слышен был шепот ребят за дверью, шелест листвы за окном.
Волнуясь, женщина мягко спросила:
— А что ты помнишь еще?
— А еще я помню коня. — Он не смел поднять глаз на гостя. — Красного коня. Ты принес мне такого. красного.
Замолчал, мучительно вспоминая что-то еще. Напряженье было так велико, что ладошки рук его взмокли. Но он вспомнил! Вспомнил и поднял на человека счастливый взгляд, сказал на одном дыхании:
— Еще я помню, за окном у нас росло дерево. Такое большое зеленое дерево. Оно шумело. шумело. — Он рад был точности воспоминания. Для него это было так важно. И теперь. теперь он только ждал, когда же гость наконец откроется, признается, кто он.
И взволнованный капитан, глядя в его маленькое веснушчатое лицо, серьезно сказал:
— Ты прав. Под окном у нас росло дерево, — и улыбнулся. — А за этим деревом было что?
И мальчик, не отрывая от него счастливого взгляда, громко сказал:
— Небо. Солнце? — Он был счастлив, но еще не смел сделать шага к этому долгожданному человеку.
А капитан вдохновенно спрашивал:
— А помнишь, как я учил тебя плавать?
И мальчик замер растерянно. Опять стало слышно, как в коридоре толкаются дети.
— Не помню, — прошептал он испуганно. Для него все теперь рушилось. Рушилось, может быть, навсегда.
Но капитан взял его за худое плечико, повернул к себе и крепко встряхнул:
— Ну а песню? Ты же помнишь песню, какую мы пели с тобой?
Алик неуверенно поднял глаза:
— «Орленок, орленок, взлети выше солнца»?
И капитан ответил взволнованно:
— «И степи с высот огляди. »
Лицо мальчика стало светлеть, он поверил в чудо. И вдруг, отстраняясь, тоненько затянул:
— «Навеки умолкли веселые хлопцы, В живых я остался один. »
Капитан, держа его за плечо большой ладонью, поддерживал низким, уверенным голосом:
— «Орленок, орленок, мой верный товарищ, ты видишь, что я уцелел. Лети на станицу, родимой расскажешь, как сына вели на расстрел».
Теперь уже два голоса, неумелый мальчишеский и хрипловатый мужской, на удивление всем, звучали из кабинета директора детского дома. А сама она, маленькая, стриженая, в великом в плечах шевиотовом пиджаке, не в силах смотреть на это, ушла к окну и смотрела теперь сквозь слезы на расплывающееся зеленое дерево за стеклом, на трепещущие на ветру листья.
— Он узнал его, — горячо сказал мальчик за дверью.
Девчушка вздохнула:
— Я бы тоже сразу отца узнала.
Притихшие дети неслышно расходились по коридору и, конечно, думали, что их тоже когда-то отыщут, что за ними однажды тоже придет отец и, может быть, тоже окажется капитаном.

Источник

Ирина Ракша

Уважаемый читатель!
Сердечно Вас приветствую и рекомендую, кроме моих произведений в «Оглавлении» обратить внимание на ссылки,
указанные внизу: мои интервью, видео, картины. Обещаю, будет интересно, не соскучитесь!

Новые книги прозы XXI века Ирины РакшИ, члена Союза Писателей и Союза Журналистов СССР и РФ с 1969 и 1967 годов,
Российского и Интернационального союзов писателей, народного писателя России, профессора, академика АРС:

1. Ирина РакшА. «ИЗБРАННОЕ». 336 стр.
2. Ирина РакшА. «Всё что было загадано». 329 стр. Москва, Российский союз писателей.
3. Ирина РакшА. «Окно с видом на океан». 320 стр. Москва, Российский союз писателей.
4. Ирина РакшА. «Звёздный бульвар». 328 стр. Москва, Интернациональный союз писателей.
5. Ирина РакшА. «ИЗБРАННОЕ». 534 стр. 2020 год, Интернациональный союз писателей.

Все иллюстрации известного художника живописи и кино Юрия Ракши.
Продаются в разных книжных и интернет-магазинах.

Если Вам по душе моя проза, если она близка Вам и чему-нибудь научила, — можете отправить мне донейшн — буду рада любой Вашей лепте:
— номер моей карты 4817 7601 8400 6884

Уважаемые читатели!
К сожалению, ещё раз обращаюсь к плагиаторам и бесплодным авторам —
не заимствуйте моих сюжетов и мыслей.
Все они опубликованы в моих книгах и на сайтах.
Авторское право охраняется законами РФ.
Спасибо.

Произведения

• Танго на ребрах— новеллы, 13.05.2020 12:44
• Увозят милых корабли— рассказы, 04.08.2012 16:37
• Скатилось колечко— рассказы, 18.06.2014 04:45
• Переписка на машинке— рассказы, 04.08.2012 16:34
• Земляничная поляна— новеллы, 15.04.2018 16:32
• За деревом было солнце— рассказы, 04.08.2012 16:15
• А какой сегодня день?— рассказы, 31.03.2018 13:01
• Всё, что было загадано— рассказы, 13.05.2015 12:07
• Окно с видом на океан— рассказы, 29.10.2017 06:48
• Течёт речечка по песочечку— новеллы, 27.11.2013 22:21
• Белеет парус.— новеллы, 04.05.2013 17:29
• И былым моё время продли.— история и политика, 04.08.2012 12:47
• О, если б навеки так было.— рассказы, 04.08.2012 13:31
• В третий день по писанию— рассказы, 04.08.2012 13:07
• Пятое евангелие— рассказы, 04.08.2012 13:26
• Хозяин— рассказы, 04.08.2012 16:19
• Почему опоздал маневровый— рассказы, 24.12.2018 21:54
• Марьин цвет— рассказы, 04.08.2012 16:31
• Мне рано с тобой расставаться.— новеллы, 17.02.2013 00:08
• Тонкая рябина— новеллы, 10.06.2013 22:10
• Будьте здоровы— новеллы, 22.05.2013 19:16
• Живёт моя отрада.— новеллы, 06.05.2013 02:32
• Мне милой дайте взгляд— новеллы, 30.04.2014 01:35
• Над полями да над чистыми— история и политика, 21.02.2020 14:05
• Есть на Волге утес— новеллы, 11.05.2014 20:38
• Без дураков— новеллы, 27.10.2013 14:01
• В обнимку с приставкой— новеллы, 11.06.2014 04:37
• Государева невеста— рассказы, 11.06.2013 22:54
• Руки, вы словно две большие птицы— рассказы, 20.04.2013 22:03
• Снег да снег кругом— новеллы, 27.04.2014 08:59
• Там, за далью непогоды— новеллы, 17.07.2013 17:45
• Его забыли вы.— повести, 20.05.2013 23:43
• Белый свет— романы, 04.08.2012 12:51
• На престоле— рассказы, 04.08.2012 16:24
• В благословенной Пюхтице— новеллы, 17.02.2013 21:39
• Охота на волков. повесть— повести, 04.08.2012 16:28
• А. Соколова Статья о И. Ракше— публицистика, 25.02.2020 13:56
• Вс. Сурганов. Гори, звезда!— литературоведение, 06.05.2014 14:48
• Вс. Сурганов. Свет добра— литературоведение, 06.05.2014 14:57
• Шкатулка с секретом. Очерк, предисловие к мемуара— рассказы, 04.08.2012 17:07
• И. Ракша. Первое издание на родине мемуаров певицы— романы, 04.10.2017 22:09

Избранные авторы:

Ссылки на другие ресурсы:

Источник

Ирина РАКША. ЗА ДЕРЕВОМ БЫЛО СОЛНЦЕ. Рассказ

Ирина РАКША

ЗА ДЕРЕВОМ БЫЛО СОЛНЦЕ

Детям — жертвам всех войн — посвящается

В коридоре детского дома творилось что-то необычное. Уже знакомо пахло картофельным супом, и дежурных уже отправили помогать, но в столовую никто не спешил. Ребята толкались совсем в другом конце коридора, обычно пустующем, у застекленной двери с табличкой «Директор».

Все липли к стеклу, и хотя оно было матовое, но кое-что различить было можно. Вокруг стоял приглушенный тревожный гул.

В столовой дежурные звенели кружками, быстро раскладывали по куску хлеба с кубиком масла на каждом, и тоже готовы были сорваться, когда в «директорском» конце коридора произошло оживление и кто-то крикнул:

— Алика позовите! Из пятой группы. Татьяна велела! Это к нему приехали!

Татьяной звали директрису Татьяну Ивановну.

Дежурный мальчишка с ложками в руках выскочил из столовой и закричал:

— Он еще на пруду! На пруду он!

— Не-е! — отвечали ему. — Он в слесарной. Я сам видел, — и чьи-то башмаки затопали к выходу.

А в директорском кабинете у стола, аккуратно застланного зеленой бумагой, сидели двое: маленькая стриженая директриса, похожая на девочку в своем шевиотовом, великом в плечах жакете, и молодой морской капитан. Впрочем, молодым он только казался из-за белых седых волос, прядями падавших на лоб. Правый, пустой рукав его был забит в карман. А на коленях он пристроил морскую фуражку с «крабом». Выцветшую морскую фуражку.

— Этого мальчика вывезли из Одессы, — тихим голосом говорила женщина. — К нам он поступил в сорок третьем. Это была моя первая партия. Документов с ними не было. Никаких документов, — она говорила медленно и как-то напевно. — Ни имени, ни фамилии он не помнил. Маленький был, а возможно, пережил шоки. Бомбежки, эвакуация, знаете. Назвали мы его сами — Аликом. Это я его назвала и фамилию дала свою. Наши сотрудники тогда многим свои фамилии давали. Тут у нас все теперь Растворовы да Глазковы, — и невесело улыбнулась. — Так что, как видите, просто семейственность. — В руках она крутила чернильницу-непроливайку, и пальцы ее правой руки были в чернильных пятнах. Она помолчала и вдруг, покраснев, тихо спросила: — А вы не на Черноморском флоте служили?

— Нет. Я на Северном был. На спасателе. Пока нас не затопили. А что, похоже, что с юга?

— Нет, у меня отец там погиб в сорок третьем.

За окном густой тополь трепал по ветру листву, закрывая весь двор, подсобные детдомовские постройки, сараи.

— Он трудный, конечно, мальчик, — заговорила она серьезно. — Замкнутый, молчун, весь в себе, но удивительно честный, правдивый. Он стал бы хорошим сыном. За него я ручаюсь, — видно, очень дорог был ей этот Алик.

— Конечно, конечно, — кивнул капитан. — Я познакомлюсь с ним, но все же. понимаете, мне хотелось бы девочку. У меня ведь дочка была. В блокаду погибла. И жена погибла, и мать, — сказал он это спокойно и даже как-то устало. — Я коренной питерец, а вот вернулся и не мог дома жить. Не мог, знаете, двором своим проходить, особенно если дети играют. Скакалки там разные, классики. По лестнице не мог подниматься. Голоса слышал. А в квартире и вовсе. — Он поправил фуражку на колене. — Потому и уехал подальше от памяти. У вас вот осел, сухопутным стал, — усмехнулся. — Как сказал бы мой бывший старпом: «Осел в глубоком тылу». Веселый был человек мой старпом.

Она поставила чернильницу:

— Так что я вам советую, очень советую этого мальчика. Можно, конечно, и девочку. Но вы познакомьтесь сперва с детьми. Выберите.

В дверь постучали. За стеклом были видны расплющенные носы, размытые детские лица. Дверь тихо открылась, и мальчик лет шести-семи вошел в комнату. Наголо остриженный, в девчачьей кофте, с быстрым, настороженным взглядом. От скорого бега он запыхался и теперь сдерживал дыхание.

— Здрасьте! — выдохнул он и уставился в пол. Конечно, он уже понял и увидел все, но боялся смотреть.

— Подойди, подойди сюда, Алик, — позвала директриса.

Мальчик шагнул к столу, не глядя на гостя, но всем своим существом чувствуя его присутствие, его взгляд.

За дверью притихли, уткнулись лбами в стекло, перестали дышать.

— Ну, чего там видно? — приставали задние.

— К столу подошел. стоит, — комментировал кто-то.

— А я бы сразу отца узнал. Я бы сразу.

— А может, это и не отец совсем. Вон Глазкова вовсе чужие взяли.

Кто-то шмыгнул носом:

— А я бы такого взял в отцы. Ну и пусть без руки. Подумаешь. Я бы сам все делал.

Капитан не знал, как лучше начать разговор, спросил неуверенно:

— Так из какого ты города, Алик?

Тот тихо ответил:

— Не знаю. Там море было.

— А улицу помнишь? — спросил капитан, но тут же пожалел, что спросил.

Мальчик замер, лицо стало бледнеть. Ему хотелось вспомнить как можно больше. Ведь от этого зависело все. Может, вся его жизнь. Но улицу. нет, улицу он не помнил, и врать он не мог.

Капитан не знал, как и о чем говорить, как помочь малышу, и взглянул на женщину, ища поддержки. Но тут Алик тихо, отчетливо произнес:

— Я помню, как мы ходили с тобой по песку у самой воды.

Стало так тихо, что слышен был шепот ребят за дверью, шелест листвы за окном.

Волнуясь, женщина мягко спросила:

— А что ты помнишь еще?

— А еще я помню коня. — Он не смел поднять глаз на гостя. — Красного коня. Ты принес мне такого. красного.

Замолчал, мучительно вспоминая что-то еще. Напряженье было так велико, что ладошки рук его взмокли. Но он вспомнил! Вспомнил и поднял на человека счастливый взгляд, сказал на одном дыхании:

— Еще я помню, за окном у нас росло дерево. Такое большое зеленое дерево. Оно шумело. шумело. — Он рад был точности воспоминания. Для него это было так важно. И теперь. теперь он только ждал, когда же гость наконец откроется, признается, кто он.

И взволнованный капитан, глядя в его маленькое веснушчатое лицо, серьезно сказал:

— Ты прав. Под окном у нас росло дерево, — и улыбнулся. — А за этим деревом было что?

И мальчик, не отрывая от него счастливого взгляда, громко сказал:

— Небо. Солнце? — Он был счастлив, но еще не смел сделать шага к этому долгожданному человеку.

А капитан вдохновенно спрашивал:

— А помнишь, как я учил тебя плавать?

И мальчик замер растерянно. Опять стало слышно, как в коридоре толкаются дети.

— Не помню, — прошептал он испуганно. Для него все теперь рушилось. Рушилось, может быть, навсегда.

Но капитан взял его за худое плечико, повернул к себе и крепко встряхнул:

— Ну а песню? Ты же помнишь песню, какую мы пели с тобой?

Алик неуверенно поднял глаза:

— «Орленок, орленок, взлети выше солнца»?

И капитан ответил взволнованно:

— «И степи с высот огляди. ».

Лицо мальчика стало светлеть, он поверил в чудо. И вдруг, отстраняясь, тоненько затянул:

— «Навеки умолкли веселые хлопцы, В живых я остался один. ».

Капитан, держа его за плечо большой ладонью, поддерживал низким, уверенным голосом:

— «Орленок, орленок, мой верный товарищ, ты видишь, что я уцелел. Лети на станицу, родимой расскажешь, как сына вели на расстрел».

Теперь уже два голоса, неумелый мальчишеский и хрипловатый мужской, на удивление всем, звучали из кабинета директора детского дома. А сама она, маленькая, стриженая, в великом в плечах шевиотовом пиджаке, не в силах смотреть на это, ушла к окну и смотрела теперь сквозь слезы на расплывающееся зеленое дерево за стеклом, на трепещущие на ветру листья.

— Он узнал его, — горячо сказал мальчик за дверью.

— Я бы тоже сразу отца узнала.

Притихшие дети неслышно расходились по коридору и, конечно, думали, что их тоже когда-то отыщут, что за ними однажды тоже придет отец и, может быть, тоже окажется капитаном.

Источник