Занятие № 12
Орфография (4 часа)
Орфография – как наука о передаче буквами фонемного состава слов и морфем. Традиционный, фонетический и морфологический принципы русской орфографии. Вопрос об основном принципе русской орфографии. Дифференцирующие написания. Орфографический анализ слова.
Цель занятия: обсуждение особенностей русской орфографической системы; выполнение итоговой контрольной работы.
Литература: [3] — стр. 435-452.
Вопросы для обсуждения:
1. Что является предметом орфографии как науки?
2. Каких основные принципы легли в основу русской орфографии?
3. Какой из принципов является основным принципом русской орфографии?
4. Что понимают под дифференцирующими написаниями?
Орфографический анализ слова.
Порядок орфографического анализа:
1. Найти орфограмму или орфограммы в слове.
2. Соотнести данную орфограмму с соответствующим правилом и дать определение этому орфографическому правилу.
3. Графически обозначить орфограмму в слове.
Образец: в слове предполагатьчетыре орфограммы: безударная гласная буква в приставке пред- ;последняя согласная буква в приставке пред-; безударная гласная буква в приставке по-; безударная гласная буква в корне -лаг-;
пред — — в данной приставке независимо от произношения всегда пишется буква еи на конце буквад(ср.: предвыборный, представить, предугадывать);
по — — в данной приставке независимо от произношения всегда пишется буква о (ср.: помнить, посланный);
-лаг- — в чередующихся корнях –лаг-// -лож- перед буквой г пишется буква а, а перед буквой ж – буква о (ср.: предполагать // предположить, прилагать // приложить).
Задание 1: произвести орфографический анализ следующих слов
Загорать, изложение, касаться, возраст, подросли, стереть, приклеить, низкий, кровяной, бесчувственный, резчик, преподаватель, подыскать, преграда, рассказ, зверолов, бескозырка, объездчик, горошек, борются.
Образец объяснения и комментария орфограммы:
приз…млиться – зе / млю (чтобы правильно написать корень данного слова, в котором корневой гласный звук находится в слабой позиции, т.е. является безударным, нужно подобрать такое проверочное слово или форму слова, где бы этот гласный оказался ударным).
стро…вший строить + -вш- (действительное причастие прошедшего времени строивший образовано с помощью суффикса –вш- от основы инфинитива строи-, в которой содержится суффикс –и-; данный суффикс сохраняется и в причастии перед суффиксом –вш-).
Задание 2: объясните и прокомментируйте орфограммы в следующем тексте
ОХОТА НА ПЕРЕПЕЛА
Июнь. Солнце теперь почти не уходит с неба (в) течени… всех суток.
Если взглян…те на (северо) запад в (тот) час когда дог…рает вечерняя з…ря и небо становится (по) ночному темным вы увид…те у г…ризонта уз…нькую полоску света. Она не и…чезнет совсем, только передвинется на восток и начнет (в) новь разг…раться.
Выйд…те на утре…ей или вечерней зорьке в поля, там вы (на) верняка услыш…те (не) затейл…вую песенку перепела.
Первые лучи солнца едва к…снулись верхушек сосен, а Сергей Иванович школьный учитель и его верный помо…ник второкла…ник Володя то (же) страс…ный любитель птиц уже вышли в поле что (бы) достать для живого уголка перепела.
Разо…лали совершенно (не) заметную сеть (по) верх стеблей высокой еще 9не) кош…ной травы. Сергей Иванович вынув из плет…ной сумки перепел…ную дудочку принялся манить перепела. Дело (с) разу пошло (на) лад. Где (то) (в) близи откликнулся мал…нький луговой петуш…к. но попробуй (ка) заманить жела…ного гостя под сеть! Если он почу…ствует (не) ладное ни (за) что не пойдет сюда. Ни ш…роха, ни ш…пота. А вот и он. Володя почти не дыш…т, прикрыл глаза и только в щ…лочку между рес…ницами и… (под) тишка наблюдает за птичкой.
Контрольная работа № 2: тест по всему разделу «Фонетика и фонология»
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
Диктанты за 3 четверть
Контрольный диктант за III четверть
Возле нашего дома был пустырь, там одиноко рос огромный дуб.
На пустыре мы играли в волейбол, футбол, городки.
Однажды утром выглянул я в окно и не поверил своим глазам. Появились люди, грузовые машины, мощные самосвалы. Я поспешил на наше любимое место, а там уже собрались мои друзья.
Они сообщили мне интересные новости. Здесь будут строить Дворец спорта. Вот почему съехались сюда каменщики, бетонщики, сварщики.
А вокруг Дворца мы посадим фруктовый сад, и наш дуб не будет одиноким.
Слова для справок: пустырь, городки, Дворец спорта.
1. Укаазать, сколько звуков и букв в словах возьми, тянуть .
2. Подчеркнуть буквы, обозначающие мягкие согласные звуки в словах почка, лесной ищу.
Контрольный диктант за III четверть
Как зимуют рыбы.
В зимней реке сумрачно и глухо. Не просвечивает сквозь воду солнце, не блестит песок, не цветут подводные травы.
В глубокой тишине стоят рыбы, не шевелятся. Еще осенью рыбы собираются в стада и выбирают место для зимовки.
Широкий плоский лещ перед зимовкой поднимается на поверхность, лежит здесь и прощается со светом и воздухом. Потом он стремительно бросается в глубину и ложится на дно. Сазаны выбирают дно илистое. Веселые проворные окуни любят устраиваться на зиму среди камней. Щуки и судаки рядами дремлют в темных ложбинках.
Пойдет время к весне, сгонит солнышко лед и заглянет в реку. Рыбы проснутся и поплывут, раздуют жабры.
(100) (По Л. Карпову)
Слова для справок: (не) просвечивает, илистое, (в) ложбинах, жабры.
1. Подчеркнуть глаголы с чередующимися гласными в корне, объяснить графически их написание.
2. Подчеркнуть в тексте диктанта личное местоимение.
Контрольный диктант за III четверть
Каштанка, поцарапав дверь, налегла на неё грудью, отворила и тот час же почувствовала странный запах. Предчувствуя неприятную встречу, ворча и оглядываясь, Каштанка вошла в маленькую комнатку и от страха покатилась назад. Она увидела нечто неожиданное и страшное. Пригнув к земле голову, растопырив крылья и шипя, прямо на нее шел гусь. Несколько в стороне от него лежал на матрасине кот. Увидев Каштанку, он вскочил, выгнул спину дугой и тоже зашипел. Собака испугалась не на шутку, но, не желая выдать своего страха, громко залаяла и бросилась к коту. Кот, еще сильнее выгнув спину, зашипел и ударил Каштанку лапой по голове. Каштанка, отскочив, присела на все четыре лапы и, протягивая к коту морду, залилась громким, визгливым лаем. В это время гусь, подойдя сзади, больно долбанул ее клювом в спину.
Слова для справок: визгливым лаем, долбанул, растопырив крылья.
1. Подчеркнуть деепричастные обороты. Определить вид деепричастия.
2. Разобрать по составу слово попятилась .
3. Разобрать по членам последнее предложение.
Контрольный диктант за III четверть
Самые мягкие и трогательные стихи, книги и картины написаны русскими поэтами, писателями и художниками об осени.
Левитан, так же как Пушкин, Тютчев и многие другие, ждал осени, как самого дорогого и мимолетного времени года.
Осень снимала с лесов, с полей, со всей природы густые цвета, смывала дождями зелень. Рощи делались сквозными. Темные краски лета сменялись робким золотом, пурпуром и серебром. Изменялся не только цвет земли, но и самый воздух. Он делался чище, холоднее.
Осень на картинах Левитана очень разнообразна. На них изображены знакомые с детства вещи: стога сена, почернелые от сырости; маленькие реки, кружащие в медленных водоворотах палую листву; одинокие золотые березы, еще не обитые ветром; небо, похожее на тонкий лед; косматые дожди над лесными порубками. Но во всех этих пейзажах, что бы они ни изображали, лучше всего передана печаль прощальных дней, сыплющихся листьев, увядающих трав, тихого гудения пчел перед холодами и предзимнего солнца, едва заметно прогревающего землю.
1. Составить схему расстановки знаков препинания между однородными членами в одном из предложений, указанном учителем.
2. Дать общую характеристику предложения, построить его схему.
3. Сделать полный синтаксический разбор последнего предложения.
Контрольный диктант за III четверть
Устрица была по уши влюблена в луну. Словно заворожённая, она часами глядела влюбленными глазами на ночное светило.
Сидевший в засаде прожорливый краб заметил, что всякий раз, как из-за туч выплывает луна, раззява-устрица раскрывает створки раковины, забыв обо всем на свете. И он решил ее съесть.
Однажды ночью, когда взошла луна и устрица, по обыкновению, уставилась на нее, раскрыв рот, краб подцепил клешней камешек и, изловчившись, бросил его внутрь раковины. Любительница лунного света постаралась было захлопнуть створки перламутрового жилища, но было поздно. Брошенный камешек помешал бедняжке.
Подобная участь ждет каждого, кто не умеет в глубокой тайне хранить свои сокровенные чувства. Глаза и уши, охочие до чужих секретов, всегда найдутся.
Слова для справок: раззява-устрица, створки, клешня, охочий.
1. Подчеркнуть деепричастные обороты.
2. Определить типы связи слов в последнем предложении.
3. Найти грамматическую основу в первом предложении.
4. Произвести синтаксический разбор и составить схему последнего предложения.
Контрольный диктант за III четверть
Охота на перепела.
Июнь. Солнце теперь почти не уходит с неба в течение всех суток.
Если взглянете на северо-запад в тот час, когда догорает вечерняя
заря и небо становится по-ночному темным, вы увидите у горизонта
узенькую полоску света. Она не исчезнет совсем, только передвинется на
восток и начнет вновь разгораться.
Разостлали совершенно незаметную сеть поверх стеблей высокой,
еще не кошеной травы. Сергей Иванович, вынув из плетеной сумки
перепелиную дудочку, принялся манить перепела. Дело сразу пошло на
лад. Где-то вблизи откликнулся маленький луговой петушок.
Привлеченный голосом манка, он бежит все ближе, разыскивая
спрятавшуюся перепелочку. Две огромные скрюченные фигуры людей перепел,
по-видимому, принял за кочки. Вот он приостановился и побежал снова,
почти не касаясь земли ножками. С замирающим сердцем ловцы следят за ним.
Вот он под сеткой. Охотники разом вскочили. Перепел запутался в сетке и, приминая зеленые травяные стебли упал на землю.
Словаи и выражения для объяснения: разостлать, приминая стебли, манок.
1. Дать полную характеристику первому предложению.
2. Найти в тексте 2 -3 причастия охарактеризовать их.
3. Подчеркнуть деепричастные обороты.
4. Определить типы связи слов во втором предложении.
Контрольный диктант за III четверть
Навстречу друг другу.
Проходили сотни тысяч и миллионы лет, и человек оставался для всего живого только врагом, только хищником, убивающим других, чтобы жить самому. Пробегал волк, крался сквозь чащу тигр, проходил человек – в одном ряду с ними, только самый опасный, самый хитрый. Но даже потом, когда охота перестала быть главным, что кормило человека, страх перед ним остался. И это была, к сожалению, не только память о прошлом.
Тем удивительнее, что узы недоверия, ненависти и страха – не единственное, что связывает человека с окружающим его животным миром. Ощущая соседство человека, звери и птицы нередко тянутся к нему, вопреки всему злу, которое человек творил, а порой и сегодня творит живому.
В минуты беды и опасности, когда никто не может помочь им, кроме человека, звери и птицы прибегают к нему. По словам охотников, тетерева, спасаясь от ястребов, нередко бросаются к человеку, замирая буквально у самых его ног.
В отличие от других существ, которые обращаются к человеку, главным образом, только попав в беду, дельфины ищут контактов, казалось бы, без особых поводов.
Слова для справок: вопреки, тетерева.
1. Произвести синтаксический разбор и составить схему первого предложения.
2. Объяснить расстановку знаков препинания в последнем предложении.
3. Произвести морфологический разбор слов соседство, убивающим .
4. Найти производящую основу и определить способ образования слов опасность, окружающими.
Источник
Диктант охота на перепела. Начинается со строк солнце почти не уходит с неба в течение суток
Хищники,в отличие от травоядных,не часто едят.Все они не ярко окрашены.На равнине немного укрытий, поэтому многие виды мелких животных живут под землей.Ящерицы неплохо переносят жару и сушь пустынь.Так им не трудно добывать пищу и находить защиту.
Жил-был Глагол. Он очень не любил ленивых, и сам трудился целый день: бегал, летал, скакал, мастерил, варил… Там что-то выкопает, там что-то достроит, там склеит, там пришьет, и все волнуется: успею ли помочь, добегу ли вовремя, смогу ли все трудности преодолеть. А вы как думаете? Успеет? Сможет? Добежит?
Свеж утренний воздух над Глаголией. Над крышей Дворца Времен на фасаде большого здания на шелковом полотнище из-за зарослей виднеется надпись: «Мы обозначаем действие».
Здесь глаголы изменяются по временам. Зайдет в одну дверь глагол будущего времени, в другую выходит глаголом настоящего или прошедшего. У входа наденет на себя число, род или лицо, возьмет под руку подлежащие, станет сказуемым — и пошел по дорожкам предложений.
Источник
Текст книги «Сборник диктантов по русскому языку для 5-11 классов»
Автор книги: Михаил Филипченко
Жанр: Педагогика, Наука и Образование
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Идет лесник по тихой тропинке, пробирается сквозь чащобу, а потом перебирается через топкий лесной ручей. Ветер треплет густую крону лип, развевает зеленые верхи берез. Только в дубовой листве, такой густой, что, кажется, даже в ливень она не промокает, ветер запутывается и стихает.
Вот лесник останавливается у невысокого деревца, наклоняется. Нет, не поганки, растущие здесь, привлекают его внимание. Лесник отыскивает в сумке инструмент, приступает к работе, и вот уже из тела дерева вынут небольшой блестящий кусочек металла – осколок снаряда. Ничего, скоро рана обрастет корой, и дерево будет жить по-прежнему. А вот он поравнялся с дубком, который уже перенес такую же операцию. Теперь и не найдешь его раны: молодая кора сровняла даже шрам. Останавливается Лукьян Кузьмич возле ростков сосны, нежно прикасается к ним, и от его прикосновения они ласково кивают пушистыми верхушками. «Вот бы сюда привести тех скептиков, которые полагают, будто сосна не может расти на черноземе», – думает он. В его питомнике выращено более двух миллионов саженцев лиственных и хвойных пород.
Перед возвращением домой можно и передохнуть, и лесник прислоняется спиной к стволу, вслушивается в безыскусный перезвон птичьих голосов. Вдруг к привычным запахам примешивается горьковатый запах горелого. Что за наваждение? Где же горит?
С собой только сумка с немудреным инструментом да пара рук, а впереди, зловеще блистая, уже текут змейки пламени. Лесник очищает землю от сухих листьев, спешит, превозмогая боль в обожженных пальцах, погасить пламя, и вот уже один за другим, дойдя до очищенной земли, гаснут огненные ручейки. Лесник вытирает пот со лба. Туда, где только что бушевало бешеное пламя и деревья стояли словно окропленные кровью, возвращается мгла.
Два дня и три ночи бесилась погода, на третий день улеглась. Ветер стих, враз уступил всю северо-западную московскую и новгородскую Русь тишине и морозу. Малиновый солнечный шар коснулся снизу сквозной юго-восточной лазури. Он всплыл из-за леса, уменьшаясь и плавясь в золото. Этот слепящий золотой сгусток быстро отделился от горизонта. Вся лесная стихия приняла невиданно сказочный образ. Безбрежная, непорочно чистая голубая лазурь была тем гуще, чем дальше от солнца. На другом небесном краю еще умирал палевый сумрак ночи. Месяц, ясно и четко оттеняемый этим светлым сумраком, бледнел над лесами, когда снега заискрились окрест. Ели, отягощенные белыми снежными клубами, изменили свои очертания, но безмолвствовали. Кроны старых сосен гордо остались сами собою, лишь молодую сосновую поросль вынудил снежный гнет: нежная, неокрепшая плоть там и тут напряглась в основаниях мутовок.
Белизна заставляла еще яростней зеленеть сосновые лапы. Пар непростывших влажных низин поднялся на уровень древесных вершин и замерз, и рассыпался на свободных от снега березовых ветках. Несчетные россыпи мельчайших бисеринок засверкали на солнце. С последним колыханием исчезающего осеннего тепла все замерло. Мороз начал неспешно гранить, ковать, серебрить, лудить все, что имело хоть самую малую долю влаги.
Лесная речка, еще вчера бежавшая навстречу метели, начала сдавливаться серебряными зубцами. Прозрачный лед уверенно наползал на середину струи, сужая водяной ток несокрушимым ребристым панцирем.
И все вокруг бесшумно сияло, сверкало, искрилось от морозного света. Но едва поднявшись над лесом, едва успев разгореться, расплавиться слепящим своим золотом, великое наше светило начало краснеть и падать на дальние лесные верха. Розовое холодное половодье затопило четвертую часть горизонта. Лиловые зоревые крылья, переходящие в зеленоватую глубь темнеющего морозного простора, опускались все ниже. Правее, в созвездии Близнецов, блеснул своим красноватым глазом пробудившийся Марс – бог римских язычников, покровитель войн и пожарищ. Но этот блеск тотчас исчез, затерянный в мерцании бесчисленных звезд. И вот уже повисли над миром близкие и дальние звездные гроздья. Они словно бы раздвигались и в глубинах темного неба вскрывали новые объемные гроздья. За ними роились другие такие же, роились и раздвигались…
Только месяц, горящий ярким желтым, но все же нездешним, светом, казался совсем близким морозной лесной земле.
Царство безмолвного знобящего холода раздвигалось подобно звездам, захватывало глубины небес и земного пространства. Но откуда же мимолетно и тихо пахнуло вдруг березовым, неунывающе бессонным дымком?
Только совершенно незаинтересованному взгляду русская природа кажется бедной и нисколько не разнообразной. Неброская, но какая-то сосредоточенная и сразу не раскрывающаяся красота ее вызывает неповторимое, долго не забывающееся чувство щемящей грусти. Я не знаю ничего более трогательного, чем первый снег, который, несмотря на свою хрупкость, властно манит далью еще почти не проторенных дорог.
Сколько песен сложено про зиму, сколько поэм посвящено юной красавице в сарафане из серебряной парчи, а нам все недостает. Когда особенно безветренна и румяна зорька, не спеша умывается она студеным рассыпчатым снегом. А как поведет потом синими очами из-под опушенных инеем ресниц, так каждый поверит, что такая красота никем и нигде не видана.
Чего только не вспомнишь из далекой поры юности! Я до сих пор вижу дуги с узорами, писанными масляной краской, золоченую упряжь коней с лебедиными шеями, которые на масленой неделе, едва не сцепившись оглоблями, наперегонки мчат нас по вовсе не узкой деревенской улице. Часто за мной приезжал брат, и мы не медля отправлялись в соседнее село. Заметив, что я загляделся по сторонам, он с непривычной мне ловкостью выталкивал меня из саней и пускал обындевевшего коня в галоп.
В тяжелых валенках и овчинном свежедубленом полушубке не быстро побежишь, но я налегал изо всех сил, а брат не останавливал коней, пока я не начинал спотыкаться. Но сколько ни пробовал я вытолкнуть его из саней, это мне никогда не удавалось.
Нет, русской зимы нельзя не любить. Люди, не видевшие ее, досыта не налюбовавшиеся ею, не поймут русской жизни и русского характера.
На высоте трех тысяч метров мы снова увидели солнце, которого там, внизу, когда нас провожали на посадку, уже не было. Снова показавшись над горизонтом в полдиска, оно багрово осветило правый борт и залило салон тревожным отсветом. Был как раз тот момент, когда с земли, уже окутанной сумерками, мы, летящие в пустынном, вечеряющем небе, кажемся загадочным раскаленным крестиком.
Здесь еще можно было читать без плафонов, и кое-кто зашуршал страницами. Но я никогда не занимал себя чтивом в дороге, особенно в поезде. Для меня самая лучшая, самая интересная книга – за окном.
Мое место оказалось у иллюминатора по левому борту, откуда закатный свет не мешал смотреть вниз. Я рассчитывал взглянуть на осенние в разгаре золотой поры березовые леса, которые здесь, под Москвой, пока еще не редкость. Даже с такой высоты должны быть видны их пространные огненные разливы с прожилками дорог, просек и лесных речек. Но под крылом уже надвинулась легкая, кисейная синева, постепенно густеющая к востоку, где небо, готовясь к ночи, обрело свою отрешенную аспидность. Там, под его мерклым покровом, уже зажглись первые огни и пунктирно обозначились невидимые дороги бегущим светом автомобильных фар.
Минут через пятнадцать полета впереди по курсу в загадочной сини земли молнией взблеснула река. По широким, плавным извивам, свойственным большим рекам, я узнал Оку. И сразу же отвесно внизу начал ртутно поблескивать, суетливо петлять левый ее приток – Нара.
Прошел холодный ветреный март, и, наполняя воздух ароматом оттаявшей земли, наступил солнечный апрель, хотя по-прежнему иногда дул студеный ветер. Все обрадовались, увидев, что наперегонки побежали шустрые ручьи, стремясь к сверкающей в отдаленье речонке, ставшей вдруг шумной и полноводной.
Всюду, куда ни взглянешь, стелется над землей легкий пар, на песчаных буграх, которые сами собой уже давно обезлесели, мало-помалу подсохли проталинки, и только на давно неезженой дороге синеют лужицы последней снеговой воды. И степь, и сама деревенька, разбросанная на пригорках, и дощатый заборишко, и сложенные у него дрова, обмытые дождями и обветренные, – все казалось таким новым, праздничным, что каждый, кто ни смотрел, не раз удивлялся диковинной перемене.
А вот и прилетели первые скворцы и тут же, несмотря на усталость после долгого перелета, начали оживленную работу. Без устали носили перышки и соломинки, собирали зернышки, брошенные в траве. Прилетели скворцы, и тут же оказалось, что прилетели они не в пору и только один день могли вволю попеть. Весна пошла на попятную, и уже ввечеру ударил мороз, в течение ночи валом валил снег, а пополуночи завьюжило совсем по-январскому.
Люди укрылись в домах, а скворцы забились в хворост, прятались вместе с воробьишками в обындевевших соломенных крышах конюшен… А неопытные или просто недогадливые насмерть замерзали либо на лету, либо в холодных скворечнях. Приходилось голодать: где уже тут найти хоть какое-нибудь семечко.
Время смены цивилизации ответственное и опасное. Вот и нынче все то, что мы называем жизнью человека, уже следует называть проблемой выживания. Выживание должно быть проблемой не только материальной, но и духовной, а экология должна обрести эстетический смысл. В новой цивилизации культура и культурные ценности нашей эпохи, думается мне, приобретут такое значение, которое имеют нынче для нас культуры Древней Греции и Рима. Верю, что русская литература, а вместе с ней и русский язык не потеряются среди этих памятников. Верю, но и сомневаюсь, потому что люди все больше и больше теряют интерес к истории. Это особенно заметно в молодом поколении – история не оправдала его надежд, не научила жизни, тем более выживанию.
За последние два века благодаря перенасыщенности событиями истории стало гораздо больше, но, может быть, именно по этой причине она и девальвируется. Молодое поколение все больше и больше убеждается в том, что история мало чему научила их отцов и дедов, разве только прописным истинам, а если так – откуда же у молодежи возьмется прилежание к истории?
Новая цивилизация, наверное, не захочет глобальных экспериментов – социальных, экономических, религиозных (национальные, очевидно, все еще не будут исключены), ей не нужны будут и призраки, которые бродили бы по Азии, Африке, Южной Америке, тем более по Европе, ее цель – экологическое благополучие – должна будет подчинить себе и экономику, и политику, и просвещение. Преувеличение? Может быть, но оно не меняет сути проблемы.
Да, природа когда-то приютила в своем доме человека, но он решил, будто он и есть полновластный хозяин, и создал в доме природы свой собственный, надприродный дом. А теперь ему ничего не остается, как приютить природу в этом своем доме, но вовсе не в качестве бедной родственницы, а при условии, что она-то и будет определять режим и порядок жизни нового дома, право пользования всем его имуществом. Среди этого имущества находится и литература – и для нее не будет и не может быть исключения, и чем раньше она найдет себя, свое место в доме новой цивилизации, тем лучше.
Я чересчур переоценил свою потрепанную и расшатанную машину. Тяжелый североуральский участок с его 1230 километрами в осенних условиях оказался не под силу моему заслуженному моторику. Он начал покашливать и сдавать. Ноги у меня одеревенели, глаза остекленели. Ледяные ветры гонят низко нависшие тучи и кое-где уже обледенили машину. По старинной привычке я попробовал беседовать с самим собою: «До аэродрома, Кузьма Кириллыч, не дотянете. Спокойствие! Не дурачься, оставь трассу и сэкономь горючее, приблизься к северным озерам и разыщи что-нибудь похожее на посадочную площадку. От твоего искусства будет зависеть, приземлишься ты или отправишься к праотцам».
Вглядываюсь в знакомую местность, и мысли вереницей проносятся в голове. В когда-то невдалеке отсюда находящемся городишке Золотой Ключик я командовал инженерной ротой, а потом заведовал конструкторским бюро. В этом городишке меня чествовали при получении первого ордена. Помнится, мои юные друзья вместе со мною недоедали и недосыпали – все создавали новые модели. Бывало, обессиленные, свалятся с ног, а потом выспятся и опять за работу. Здесь было так привольно расти моим дочкам Наденьке и Лизоньке!
Но вот вдали что-то заблестело.
Приближаюсь. Да это же не что иное, как чудесное Анненское озеро! Ничто иное в этих местах и не могло бы оказаться. Снижаюсь. Волны беспокойно плещутся, сухие камыши колышутся, шепчутся, что-то назойливо лепечут. Смотришь вниз, и кажется, что на тебя несутся прибрежные скалы и что волны вот-вот докатятся до самолета.
Приземляюсь у линии прибоя. Кругом никого и ничего. Только темно-желтые сухие листья вертятся в сумасшедшей пляске. Позвать кого-нибудь? Попробуйте, крикните! Никто не услышит. Если вы крикнете громче, эхо загрохочет в ущелье. Снежинки вертятся в воздухе, колются, жалят и тотчас же тают на щеках. Но что это? Собачий лай. Сухонький старичок с ружьем. Да это же Аниканыч, знаменитый приисковый лекарь, искусно лечивший от цинги и других нехитрых «старательских» болезней настоем можжевельника.
Не рассчитывал я еще раз ночевать в его избушке. Расспросы. Рассказы. На столе все такое знакомое: старенькая тканая скатерть, деревянные блюда с криво выжженными на них какими-то надписями, тусклые оловянные ложки, каленые кедрышки, сушенная на ветру и печеная рыба, копченая медвежатина, вареный картофель, глиняная кринка с медом, две серебряные чарки, заветная фляжка, всегда наполненная в ожидании желанного гостя.
Василий Дмитриевич Темляков родился в зажиточной семье главного бухгалтера, служившего на чаеразвесочной фабрике Перлова, что на Мясницкой. Был младшим сыном в семье и до пятнадцати лет не задумывался над смыслом жизни, живя в свое удовольствие в одноэтажном домике на замоскворецкой булыжной улице. Он каждое утро вприпрыжку выбегал из дверей подъезда на известняковые плиты короткой дорожки, ведущей к калитке. Ему нравилось, как громко хлопала за его спиной тяжелая пружинная дверь, как испуганно вспархивали воробьи при его появлении. Ему нравилось все в этом мире: небо с белыми облаками, зеленые ветви сирени, влажная земля под ними, тугой весенний запах ее коричневой тьмы. Но не меньше нравился ему и зимний день, когда все ветви маленького садика на задах дома были убраны снегом.
Дом, одетый в желтую штукатурку, казался ему живым существом, с которым ему иногда хотелось даже поговорить. Над четырьмя высокими его окошками белели лепные вставки: гирлянды, сплетенные из лозового листа, виноградных гроздей, яблок, груш. Мезонинчик над зеленой крышей, похожий на скворечник, был непропорционально мал, возвышаясь теремком над домом, над слуховыми его окнами и печными трубами.
В мезонине было холодно зимой, и там никто не жил, но с весны туда переселялся отец, суровый и строгий, не знавший нежности к сыну, а только требовавший от него беспрекословного подчинения. Самым страшным и непонятным словом для маленького Васи было слово «баланс», которого он очень боялся и сразу утихал, если ему, расшалившемуся, грозили пальцем и говорили: «Тише, папа делает баланс…» Этот баланс представлялся мальчику в образе невидимого чудовища, которое часто поселялось в их доме, особенно в конце каждого года, и наводило на всех домочадцев панический страх.
Отец в эти дни, когда в доме жил «баланс», бывал капризен, как тяжело больной человек, и все его боялись, даже мать. Чутье его как будто обострялось в эти дни. Он улавливал за обеденным столом беспокоящие его запахи, если они вдруг вплетались в привычный дух накрытого стола.
68
Березки светлеют
Вы заметили, что березки стали чище, светлее? Они уже вовсю чистятся, белятся. Вот и сегодня – везде тонкие полоски от бересты, старые семена, сухие веточки. Они и в овражке, и в каждой ямке, и даже на лыжне. А помогает молодиться деревьям ветер. Он срывает с них ветхий ненужный наряд. Вон в лыжне сколько трубочек-берестинок. Я осторожно трогаю одну лыжной палкой, и вот понесло ее легкую, невесомую, понесло в большое поле. Только остался на снегу легкий загадочный след.
Чуть в стороне от тропы привольно раскинулась одинокая старая береза. Чуть солнце, и она бросит свою тень через овраг на пологий склон. Как-то я хотел обвести на снегу ее контуры. Да куда там! Вон сколько у нее кудрей! Нижние ветки опустились до самой земли, и, когда ветер, она их, наверное, полощет и моет в снегу. А сейчас стоит вся в думах, насорила вокруг себя семян-самолетиков. По весне их умчит полая вода. И как знать: где-нибудь вдалеке и задержится маленькое семечко, прорастет, и вымахнет со временем березка – матери под стать. И будут удивляться потом люди: откуда взялась такая красавица, вроде бы и нет тут поблизости берез.
А старая береза-мать тоже чистится, тоже небось хочется и ей еще порадовать людей по весне. А как же!
Березки светлеют, готовятся к весне. И уже праздничнее стало в лесу, уютнее. Оттого и радостно на душе.
Рубин был захвачен. Его темно-карие глаза казались огненными. Большая нечесаная борода была сваляна клочьями, и седой пепел непрерывно куримых трубок и папирос пересыпал бороду, рукава засаленного комбинезона с оторванной пуговицей на обшлаге, стол, ленты, кресло, альбом с образцами.
Рубин переживал сейчас тот загадочный душевный подъем, которого еще не объяснили ученые боги: забыв о печени, о гипертонических болях, освеженным, не испытывая голода, хотя последнее, что он ел, было печенье за именинным столом вчера, Рубин находился в состоянии того духовного реянья, когда острое зрение выхватывает гравинки из песка, когда память готовно отдает все, что отлагалось в ней годами.
Он ни разу не спросил, который час. Он один только раз, по приходе, хотел открыть форточку, чтобы возместить себе недостаток свежего воздуха, но Смолосидов хмуро сказал: «Нельзя! У меня насморк», и Рубин подчинился. Ни разу потом во весь день он не встал, не подошел к окну посмотреть, как рыхлел и серел снег под влажным западным ветром. Он не слышал, как стучался Шикин и как Смолосидов не пустил его. Будто в тумане видел он приходившего и уходившего Ройтмана, не оборачиваясь, что-то цедил ему сквозь зубы. В его сознание не вступило, что звонили на обеденный перерыв, потом снова на работу. Инстинкт зэка, свято чтущего ритуал еды, был едва пробужден в нем встряхиванием за плечи все тем же Ройтманом, показавшим ему на отдельном столике яичницу, вареники со сметаной и компот. Ноздри Рубина вздрогнули. Удивление вытянуло его лицо, но сознание и тут не отразилось на нем. Недоуменно оглядя эту пищу богов, точно пытаясь понять ее назначение, он пересел и стал торопливо есть, не ощущая вкуса, стремясь скорей вернуться к работе.
(По А. Солженицыну)
Он видел ползущую машину, навстречу ей по светлой змейке дороги ползла другая машина, а далеко в стороне от них еле заметно перемещалась третья странная машина, словно окутанная белым облаком, – то орошал поле искусственным дождем усердный механический поливальщик.
Когда машина, тащившая за собой огромный хвост пыли, отъехала от моста, ястреб решил перелететь за синюю широкую черту реки, потому что охота на этом берегу была испорчена. Но тут, вздумав, видимо, воспользоваться пыльным облаком, от норки к дороге и стремглав через нее пронесся суслик, устремляясь к воде. И ястреб, тесно прижав к бокам крылья и прямо установив хвост, стрелою пошел вниз. Суслик, так и не добежав до воды, метнулся назад, вновь к дороге и через нее по направлению к норке, однако было уже поздно. И чувствуя, что пропал, погиб, суслик отчаянно запищал, опрокинулся на спину и замер с оскаленной пастью. Мгновение спустя все было кончено для него, он вздрагивал всем тельцем, еще живой, и кусал грубую лапу птицы, сдавившую его со страшной силой.
Тяжело, сильно маша крыльями, задевая концами их землю, отчего взметывалась по обеим его сторонам степная пыль, ястреб низко полетел сначала вдоль дороги, затем свернул в сторону, к воде, и вскоре опустился на большой плоский камень у берега. Вяло разбросав крылья, зажав в когтях добычу, он сидел, не глядя на нее, и раздумывал, не грозит ли ему опасность с той стороны, где недавно находилась машина. И решив, что людям не до него, он спокойно принялся разрывать и глотать пищу.
Источник