Стихи о любви. Анна Ахматова
8 ноября 1913 года
Солнце комнату наполнило
Пылью желтой и сквозной.
Я проснулась и припомнила:
Милый, нынче праздник твой.
Оттого и оснеженная
Даль за окнами тепла,
Оттого и я, бессонная,
Как причастница спала.
9 декабря 1913 года
Самые темные дни в году
Светлыми стать должны.
Я для сравнения слов не найду —
Так твои губы нежны.
Только глаза подымать не смей,
Жизнь мою храня.
Первых фиалок они светлей,
А смертельные для меня.
Вот поняла, что не надо слов,
Оснеженные ветки легки.
Сети уже разостлал птицелов
На берегу реки.
А ты думал — я тоже такая.
А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок —
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом —
Я к тебе никогда не вернусь.
А ты теперь тяжелый и унылый.
А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.
Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи,-
Покоя, видно, не нашел в вине.
И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Всё чаще ветер западный приносит
Твои упреки и твои мольбы.
Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.
Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не смог ее убить.
А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,
Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным
Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.
Страшна моей душе предгрозовая тишь.
Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,
Врученным мне навек любовью и судьбою.
Я предала тебя. И это повторять —
О, если бы ты мог когда-нибудь устать!
Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,
Так ангел смерти ждет у рокового ложа.
Прости меня теперь. Учил прощать Господь.
В недуге горестном моя томится плоть,
А вольный дух уже почиет безмятежно.
Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,
И крики журавлей, и черные поля.
О, как была с тобой мне сладостна земля!
Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.
Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.
И знать, что все потеряно,
Что жизнь — проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.
Божий Ангел, зимним утром.
Божий Ангел, зимним утром
Тайно обручивший нас,
С нашей жизни беспечальной
Глаз не сводит потемневших.
Оттого мы любим небо,
Тонкий воздух, свежий ветер
И чернеющие ветки
За оградою чугунной.
Оттого мы любим строгий,
Многоводный, темный город,
И разлуки наши любим,
И часы недолгих встреч.
Был он ревнивым, тревожным и нежным.
Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как божье солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
Промолвил, войдя на закате в светлицу:
«Люби меня, смейся, пиши стихи!»
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.
Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее.
В ту ночь мы сошли друг от друга с ума.
В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,
И Азией пахли гвоздики.
И мы проходили сквозь город чужой,
Сквозь дымную песнь и полуночный зной,—
Одни под созвездием Змея,
Взглянуть друг на друга не смея.
То мог быть Стамбул или даже Багдад,
Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходство
Душило, как воздух сиротства.
И чудилось: рядом шагают века,
И в бубен незримая била рука,
И звуки, как тайные знаки,
Пред нами кружились во мраке.
Мы были с тобою в таинственной мгле,
Как будто бы шли по ничейной земле,
Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой.
И если вернется та ночь и к тебе
В твоей для меня непонятной судьбе,
Ты знай, что приснилась кому-то
Священная эта минута.
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: «Я верный друг!»
И моего коснулся платья.
Так не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных.
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
«Благослови же небеса —
Ты в первый раз одна с любимым».
Все обещало мне его.
Все обещало мне его:
Край неба, тусклый и червонный,
И милый сон под Рождество,
И Пасхи ветер многозвонный,
И прутья красные лозы,
И парковые водопады,
И две большие стрекозы
На ржавом чугуне ограды.
И я не верить не могла,
Что будет дружен он со мною,
Когда по горным склонам шла
Горячей каменной тропою.
Высоко в небе облачко серело.
Высоко в небе облачко серело,
Как беличья расстеленная шкурка.
Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело
Растает в марте, хрупкая Снегурка!»
В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!
Я не хочу ни горечи, ни мщенья,
Пускай умру с последней белой вьюгой.
О нем гадала я в канун крещенья.
Я в январе была его подругой.
Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он сказал: «Быть с тобой в аду».
Я смеялась: «Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду».
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
«Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты».
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю: его отрада —
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
Подушка уже горяча
С обеих сторон.
Вот и вторая свеча
Гаснет и крик ворон
Становится все слышней.
Я эту ночь не спала,
Поздно думать о сне.
Как нестерпимо бела
Штора на белом окне.
Здравствуй!
Тот же голос, тот же взгляд,
Те же волосы льняные.
Все, как год тому назад.
Сквозь стекло лучи дневные
Известь белых стен пестрят.
Свежих лилий аромат
И слова твои простые.
Источник
Анализ стихотворения А мои руки в крови
Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как божье солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил…
Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее.
А.А. Ахматова 1914 г.
Неслучайно эпиграфом к стихотворению являются строчки из произведения Анны Ахматовой, русской поэтессы с очень тяжёлой судьбой. Настроение, переданное в стихотворении очень близко автору, повторяет его чувства. Точно также как у героини Ахматовой, убийство «белой птицы» ассоциируется со смертью мечты и веры, для автора это убийство чего-то чистого, прекрасного и совершенного, что ранее жило у него в душе.
Тема данного стихотворения – это нравственные страдания и мучения девушки/женщины. Лирическая героиня занимает очень шаткое положение между жизнью и смертью. Она повествует читателю историю своей жизни, своей любви, всё больше склоняясь к самоубийству. Но не стоит понимать утверждение «мои руки в крови» буквально. Автор пытается передать свои ощущения, чувства и эмоции с помощью элементов реализма, сравнивая убийство своего «больного сердца» со смертью человека. Итак, идеей этого стихотворения является мысль об убийстве собственных желаний, принципов и убеждений героини другим человеком, в роли которого выступает её возлюбленный.
В первой же строчке мы узнаём о любви девушки к человеку, услышавшему её «мольбы», но не давшему вздохнуть полной грудью: «Ты оставил лишь след…», — не оставив больше ничего кроме боли и потери веры в любовь. Всю свою жизнь лирическая героиня представляют как игру, где она всего лишь пешка:
…Жестоких правил игра
Бессмертную душу ставлю на кон
Решка? Орёл?
Как и прежде играй…
Автор также старается показать сомнения своего персонажа, неуверенность, почему же на самом деле он потерялась в этом мире, рассуждая от долгой разлуки или всё же от большой любви. Окружение, в котором живёт девушка, нам помогают представить символы – грязь, бордовые потоки, месть, ложь – всё это олицетворяет собой низы жизни, до которых опустилась героиня нравственно.
Чтобы провести границу между истиной и ложью автор использует метафору: «белый с красным на рукавах», которая вбирает в себя понятия о правде (белый цвет) и средствах её достижения (красный цвет). Белый – это символ правды, мира, невинности, чистоты, но наряду со всем этим, белый – ещё и цвет траура в культуре некоторых стран Cредиземноморья и Индии, траура по той жизни, в которую ещё никто не вмешивался и не пытался изменить устоявшиеся нормы. Красный – это символ мужества и отваги, признак опасности, но наряду с этим красный, как цвет крови, в римской мифологии он ассоциируется с богом войны, Марсом. То есть внутри девушки постоянно идёт борьба, отсюда и «последний бой», — схватка с самим собой. Автор считает, что только кровь сможет смыть вину за совершённые содеяния: «Измены мои мне снились во снах», — нравственные преступления преследуют девушку повсюду, даже во снах. На неё постоянно давит груз воспоминаний: «на шее тяжестью свинец»; героиня не может жить в постоянном напряжении и умоляет:
Только больше не проси
И обманов не прощай
Солнца свет мне заслонил
Ничего не обещай.
Отсюда и мрачные мысли, что «у всего есть свой конец», сравнение жизни с игрой. Ей кажется, что она вот-вот оступится и упадёт, хотя в шаге от девушки находится еёлюбимый, он уже ничем не может ей помочь. Отчаявшись, героиня видит свет в конце туннеля, но он не белый и яркий, а красноватый, цвет запрета, остановки. Именно поэтому:
Это может быть закат?
Или дальше нет пути
Выбирай всё наугад
Больше некуда идти.
Для девушки уже потеряна дорога назад. Но и вперёд продвигаться она уже не может. Она обращается к своему возлюбленному, говоря о том, что уже не грустит и не скучат по нему, что он ей «стал противен». Используя эпитет «ледяное твоё окно», автор пытается передать отношение любимого человека девушки к самой героине – это холодное, равнодушное касательство без капли сострадания и милосердия. Теперь же при упоминании о нём у главной героини «не дрогнет даже бровь». «Струйки тёплые по жилам /Превращают слёзы в лёд», — автор старается передать полное безразличие, сравнивая чувства лирической героини со льдом – чем-то холодным и твёрдым, как глухая стена.
На протяжении всего стихотворения проскальзывают мысли о самоубийстве, лишения себя жизни – жизни, потерявшей всякий смысл. Автор проводит в качестве примера «сердца свет», который уже сожжён, «текст любви», который невозможно уничтожить – он остаётся в сердце навсегда. Девушка и раньше жила на грани, «догорая как свеча», а сейчас устала и хочет уйти, оставив после себя своё творчество, которое бесконечно и «невозможно всё прочесть». Героиня держит злость на человека, испортившего ей жизнь, хочет, чтобы он получил по заслугам. Она обвиняет его в строчках:
Лишь только ты посмел всё сжечь
Убеждения, мечты
И в отраженья витражей
Больше не видно запятых
Всё стёр: и точки, многоточья
И я осталась здесь ни с чем
Ты на одном сосредоточься
Ты пойми, что мир не тлен, —
героиня обрекает своего обидчика на вечные мучения, говоря, что всё же преступление на его руках. Чтобы передать отношение к мучителю, автор использует грубую лексику: «ты меня уже сгноил». Девушка полна ненависти и обиды, её чувства передают строки:
Ты уничтожил мои цели
И марионеткой стала я, —
автор пытается показать поведение героини, которая оказалась в условиях равнодушия и полного непонимания, которое её само постепенно убивало.
В этом стихотворении глубоко раскрывается тема нравственных страданий и терзаний, которые загоняют лирическую героиню в угол. Чтобы острее выразить свои эмоции, автор проводит очень тонкую грань между жизнью и смертью, ненавистью и любовью. Эти понятия постоянно находятся в противоборстве, и только от самого человека зависит, что же на самом деле победит в схватке с самим собой.
Автор заканчивает стихотворение на лирической ноте:
И мои руки в крови
Я знаю, кто меня довёл
И нет здесь места для любви
Лишь куст бы розовый расцвёл…
«Руки в крови» как символ убийства собственного «Я», своей личности и индивидуальность, полного растворения себя в другом человеке. Самоубийство – полная самоотдача, посвящение себя для служения другому. Как самоубийца убивает себя сам, так и лирическая героиня собственноручно обрекла себя на мучения, именно поэтому её руки в крови, крови, которая идёт из ран на сердце. Героиня также напоминает, кто виновник всех её бед, указывая на своего любимого как на источник всех её неприятностей, говоря, что он её «довёл». Печально и то заключение, к которому приходит девушка, что «нет здесь места для любви», но надежда всё ещё жива. Именно эту надежду в нас вселяет эпитет «розовый куст» — символ весны, пробуждения. В цветении героиня видит избавление от мук, счастливую пору, начало новой жизни.
Источник
💕Был он ревнивым, тревожным и нежным
Предлагаю анализ стихотворения Анны Ахматовой «Был он ревнивым, тревожным и нежным». Эти стихи относятся к личностным произведениям поэтессы, они открывают мир отношений с мужем. Четыре года прошло после венчания с Николаем Гумилёвым, поэтому Ахматова может уже трезво оценить свои отношения с супругом и делится этим, пусть и в несколько завуалированной форме, с читателями.
В строках героиня Ахматовой рассказывает, что муж её очень любит:
Но не желает, чтобы она жила по-прежнему, как до замужества, и убивает её белую птицу свободы. Он дозволяет только любить его, писать стихи и смеяться – всё остальное убито и забыто.
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.
Весёлая птица символизируется со свободой, круглый колодец означает вечное забвение, а старая ольха – старую жизнь.
Причины, по которым муж требовал этого, неизвестны. Возможно, это ревность, возможно, он просто хотел показать своё мужское «я» через послушание жены. Делайте скидку на время – это 1914 год, тогда отношения в семье были не на 100% равными. Муж был глава не на бумаге, брак означал венчание в церкви, а не недельную переписку в Одноклассниках.
Из последнего четверостишья мы видим, что героиня Ахматовой покорилась супругу, она дала обещание, что не будет плакать, но сердце после этого сделалось каменным. Оно чувствует, что прежней жизни больше нет, а её покорность – это лишь обязательный долг традиции.
Конечно, даже согласившись на эти условия, героиня горюет о невозвратном прошлом. Голос белой птицы часто слышится, но старое не вернуть. Возможно, в какой-то момент голос убитой птицы-свободы и есть награда, которую сегодня нам заменяют видео школьных вечеров и фотографии девичества.
Стихотворение построено на парной рифме и легко заучивается.
Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как божье солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
Промолвил, войдя на закате в светлицу:
«Люби меня, смейся, пиши стихи!»
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.
Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее.
1914 год
Источник