Ренессанс
Искусство может переживать времена упадка, но оно вечно, как сама жизнь
Данте Алигьери. Божественная комедия
Данте в «Божественной комедии» (фреска Доменико ди Микелино, 1465 г. Собор Санта-Мария-дель-Фьоре, Флоренция. 2,32×2,9 м). Данте изображён держащим копию «Божественной комедии» рядом со входом в Ад, семью террасами Горы Чистилища, городом Флоренция и сферами Неба вверху. Фрагмент
«Божественная комедия» (итал. La Commedia, позже La Divina Commedia) — поэма, написанная Данте Алигьери в период с 1307 по 1321 годы и дающая наиболее широкий синтез средневековой культуры и антологию мира. Настоящая средневековая энциклопедия научных, политических, философских, моральных, богословских знаний. Признаётся величайшим памятником итальянской и мировой литературы. «Комедия» — последнее и самое зрелое произведение Данте.
Содержание:
История создания
Называя свою поэму «комедией», Данте пользуется средневековой терминологией: комедия, как он поясняет в письме к Кангранде, — всякое поэтическое произведение среднего стиля с устрашающим началом и благополучным концом, написанное на народном языке; трагедия — всякое поэтическое произведение высокого стиля с восхищающим и спокойным началом и ужасным концом. Слово «божественная» не принадлежит Данте, так поэму позже назвал Джованни Боккаччо. Трагедией он не мог назвать своё произведение лишь потому, что те, как и все жанры «высокой литературы», писались на латинском языке. Данте же написал её на родном итальянском языке. «Божественная комедия» — плод всей второй половины жизни и творчества Данте. В этом произведении с наибольшей полнотой отразилось мировоззрение поэта. Данте выступает здесь как последний великий поэт средних веков, поэт, продолжающий линию развития феодальной литературы.
Аналогичный сюжет «экскурсии по аду» присутствовал в древнеславянской литературе на несколько веков раньше — в Хождении Богородицы по мукам.
Структура
«Божественная комедия» построена чрезвычайно симметрично. Она распадается на три части: первая часть («Ад») состоит из 34 песен, вторая («Чистилище») и третья («Рай») — по 33 песни. Первая часть состоит из двух вступительных песен и 32, описывающих ад, так как в нём не может быть гармонии. Поэма написана терцинами — строфами, состоящими из трёх строк. Эта склонность к определённым числам объясняется тем, что Данте придавал им мистическое толкование, — так число 3 связано с христианской идеей о Троице, число 33 должно напоминать о годах земной жизни Иисуса Христа и пр. Всего в «Божественной комедии» 100 песен (число 100 — символ совершенства).
Сюжет
Согласно католической традиции, загробный мир состоит из ада, куда попадают навеки осуждённые грешники, чистилища — местопребывания искупающих свои грехи грешников, и рая — обители блаженных.
Данте детализирует это представление и описывает устройство загробного мира, с графической определённостью, фиксируя все детали его архитектоники. Во вводной песне Данте рассказывает, как он, достигнув середины жизненного пути, заблудился однажды в дремучем лесу и как поэт Вергилий, избавив его от трёх диких зверей, загораживавших ему путь, предложил Данте совершить странствие по загробному миру. Узнав, что Вергилий послан Беатриче, умершей возлюбленной Данте, он не без трепета отдается руководству поэта.
Анализ произведения
По форме поэма — загробное видение, каких было много в средневековой литературе. Как и у средневековых поэтов, она держится на аллегорическом стержне. Так, дремучий лес, в котором поэт заблудился на полпути земного бытия, — символ жизненных осложнений. Три зверя, которые там на него нападают: рысь, лев и волчица — три самые сильные страсти: чувственность, властолюбие, жадность. Этим аллегориям даётся также политическое истолкование: рысь — Флоренция, пятна на шкуре которой должны обозначать вражду партий гвельфов и гибеллинов. Лев — символ грубой физической силы — Франция; волчица, алчная и похотливая, — папская курия. Эти звери угрожают национальному единству Италии, о котором мечтал Данте, единству, скреплённому господством феодальной монархии (некоторые историки литературы дают всей поэме Данте политическое толкование). От зверей спасает поэта Вергилий — разум, посланный к поэту Беатриче (богословием — верой). Вергилий ведёт Данте через ад в чистилище и на пороге рая уступает место Беатриче. Смысл этой аллегории в том, что человека от страстей спасает разум, а знание божественной науки доставляет вечное блаженство.
«Божественная комедия» проникнута политическими тенденциями автора. Данте никогда не упускает случая посчитаться со своими идейными, даже и личными врагами; он ненавидит ростовщиков, осуждает кредит как «лихву», осуждает свой век как век наживы и сребролюбия. По его мнению, деньги — источник всяческих зол. Тёмному настоящему он противопоставляет светлое прошлое, Флоренции буржуазной — Флоренцию феодальную, когда господствовала простота нравов, умеренность, рыцарское «вежество» («Рай», рассказ Каччагвиды), феодальную империю (ср. трактат Данте «О монархии»). Терцины «Чистилища», сопровождающие появление Сорделло (Ahi serva Italia), звучат, как настоящая осанна гибеллинизма. К папству как к принципу Данте относится с величайшим почтением, хотя отдельных представителей его, особенно тех, которые способствовали упрочению в Италии буржуазного строя, ненавидит; некоторых пап Данте встречает в аду. Его религия — католичество, хотя в неё вплетается уже личный элемент, чуждый старой ортодоксии, хотя мистика и францисканская пантеистическая религия любви, которые принимаются со всей страстью, тоже являются резким отклонением от классического католицизма. Его философия — богословие, его наука — схоластика, его поэзия — аллегория. Аскетические идеалы в Данте ещё не умерли, и тяжким грехом почитает он свободную любовь (Ад, 2-й круг, знаменитый эпизод с Франческой да Римини и Паоло). Но не грех для него любовь, которая влечёт к предмету поклонения чистым платоническим порывом (ср. «Новую жизнь», любовь Данте к Беатриче). Это — великая мировая сила, которая «движет солнце и другие светила». И смирение уже не есть безусловная добродетель. «Кто в славе сил не обновит победой, не вкусит плод, добытый им в борьбе». И дух пытливости, стремление раздвинуть круг знаний и знакомство с миром, соединяемое с «добродетелью» (virtute е conoscenza), побуждающее к героическим дерзаниям, — провозглашается идеалом.
Своё видение Данте строил из кусков реальной жизни. На конструкцию загробного мира пошли отдельные уголки Италии, которые размещены в нём чёткими графическими контурами. И в поэме разбросано столько живых человеческих образов, столько типичных фигур, столько ярких психологических ситуаций, что литература ещё и сейчас продолжает черпать оттуда. Люди, которые мучаются в аду, несут покаяние в чистилище (причём объёму и характеру греха соответствует объём и характер наказания), пребывают в блаженстве в раю, — все живые люди. В этих сотнях фигур нет и двух одинаковых. В этой огромной галерее исторических деятелей нет ни одного образа, который не был бы огранён безошибочной пластической интуицией поэта. Недаром Флоренция переживала полосу такого напряжённого экономического и культурного подъёма. То острое ощущение пейзажа и человека, которое показано в «Комедии» и которому мир учился у Данте, — было возможно только в социальной обстановке Флоренции, далеко опередившей остальную Европу. Отдельные эпизоды поэмы, такие, как Франческа и Паоло, Фарината в своей раскалённой могиле, Уголино с детьми, Капаней и Улисс, ни в чём не похожие на античные образы, Чёрный Херувим с тонкой дьявольской логикой, Сорделло на своём камне, по сей день производят сильное впечатление.
Источник
Константин Когут
Данте Алигьери (1265—1321) — огромная фигура, стоящая на границе двух миров: Средневековья и Ренессанса. Эта скромная заметка посвящена не его произведениям, а тому, что известно хуже — судьбе художника.
Данте родился в непростое время. Каждый младенец во Флоренции был обречен стать членом одной из двух враждующих группировок: гвельфов или гибеллинов. Гвельфы — это влиятельные граждане Флоренции, купцы, банкиры, юристы, пытающиеся отстоять свою независимость как финансовую, так и политическую. Их деятельность была связана с Римом, Неаполем, Францией. Стремление к независимости означало желание ограничить власть императора и усилить влияние папы римского. Гибеллины же напротив были приверженцами императорской власти. Борьба с гвельфами, по сути, являлась борьбой между папством и империей.
О семье Данте известно мало. Это люди среднего достатка, владеющие землями во Флоренции. Отец Данте был юристом, был женат дважды. Его первая жена — мать Данте — умерла, когда он был ребенком. Ее звали Белла (или Изабелла). Когда Данте исполнилось 18 лет, умер отец. Поэт слишком рано стал главой семьи. Возможно, он учился в школе правоведения в Болонье. Университетское образование он не закончил.
В девять лет Данте встретил прекрасную Беатриче Портинари, которой также было девять лет. Майским летним днем он любовался дочерью соседа. Это его первое воспоминание. Именем Беатриче оказалась озарена вся его жизнь. Он не просто любил ее, это было чувство огромной глубины, благовейная любовь. И потому столь велико было горе, пережитое Данте, когда Беатриче, будучи уже замужней женщиной, умерла в 25 лет. Но ничто не заканчивается просто так. Ее чудесный образ, прекрасный лик «прославленной владычицы его воспоминаний» превратился символ наивысшей Мудрости, приближенной к Откровению.
Образ юной и полной любви красавицы, полной сожаления к нему, не покидал Данте и только усиливался в его сердце. Ему кажется, что весь город охвачен этой скорбью. Покидая этот мир, она уходит в царство вечного покоя — в Эмпирей. И там, «за сферою предельного движенья», ему открывается ее лик: «Покинувшую плен земных тревог, // Достойную похвал и удивленья».
Нельзя считать, что Данте стал мечтательным отшельником. Боккаччо пишет, что вскоре после смерти Беатриче Данте женился на Джемме Донати. Брак был предрешен родителями (известный случай, когда муж и жена были еще детьми). Джемма ни разу не упоминается в произведениях Данте. Родилось два сына: Пьетро и Якопо, дочь Антония (она после смерти Данте примет монашество под именем Беатриче).
Горе Данте постепенно улеглось. Однажды молодая красива дама взглянула на него, соболезнуя ему, и в нем проснулось что-то новое, какое-то неясное чувство, ищущее компромисс с прошлым. Он начинает убеждать себя, что в той красавице живет та же любовь, которая заставляет его лить слезы. И каждый раз, когда она встречалась с ним, она смотрела на него так же, немного бледнея. Это напоминало ему о Беатриче, которая была такой же бледной. Он заглядывается на незнакомку. Если раньше ее сострадание вызывало у него слезы, то теперь их нет. Он спохватывается и корит себя за неверность сердца, ему становится еще больнее и совестнее. Беатриче снится ему, одетая так же, как в тот теплый день, когда он увидел ее еще девочкой… И Данте возвращается к старой любви с невероятной страстью, почти с мистическим аффектом. Он напишет увидев паломников: «Если вы остановитесь и послушаете меня, то удалитесь в слезах; так подсказывает мне тоскующее сердце. Флоренция утратила свою Беатриче, и то, что может о ней сказать человек, всякого заставит плакать».
Любовь к Беатриче навсегда оставалась в нем. Всё остальное было мимолетным и незначительным. После ее смерти он в «Новой жизни» скажет о том, как он любил ее. Он также скажет, что этого произведения мало для ее прославления, и он решит создать в ее честь еще небывалый памятник слова. И потому Данте усердно работает: читает Боэция («Об утешении философией»), Цицерона («О дружбе»), посещает школы монахов, расширяет круг своих знаний. Диапазон его мысли охватывает весь круг знаний человечества в начале XIV века, вбирает в себя и античную, и средневековую культуру. Это качественно иной тип знания. Современный человек не может вместить в себя огромность накопленных знаний, а потому мир для него рассыпается на тщательно изученные, но фрагменты. Знания идут не вширь, а вглубь. Для Данте же Вселенная — это, напротив, единое целое, где всё взаимосвязано и оправдано, подчинено единой идее и цели. Занятия философией для Данте совпадают со скорбью о Беатриче. Но он живет в этом мире скорби, отвлеченных категорий и аллегорий. Вспоминая сострадающую ему красавицу, он думает: не в ней ли скрыта та любовь, которая заставляет его страдать о Беатриче?
В это время во Флоренции бушуют политические распри. Среди гвельфовской знати произошла стычка — между Донати (партия Черных) и Черки (партия Белых). Пролилась кровь и вся гвельфовская знать распалась на два лагеря. Черные — заодно с папой, который жаждет подчинить себе Флоренцию, а Белые — их злейшие враги, пытающиеся защитить независимость своей родины. Данте примыкает к Белым именно потому, что считал своим долгом отстаивать независимость Флоренции, право народа на голос. С 1295 года его имя значится в списках различных правительственных советов, а в 1300 году он был отправлен в Сан-Джиминиано в качестве посланника для переговоров.
Правительством Флоренции в ссылку были отправлены некоторые члены как Черного, так и Белого лагеря, среди них — лучший друг Данте — Гвидо Кавальканти. Его в числе Белых сослали в Сарцану, какую-то нездоровую местность, где Гвидо тяжело заболел и умер в тот же год, несмотря на то, что уже осенью вернулся оттуда.
Данте продолжал выступать на заседаниях советов в качестве противника папы. Но власть перешла к Черным. Начали составляться списки подлежащих к изгнанию. В списке 1302 года значилось имя Данте Алигьери. Его обвиняли во всём, в чем только можно (вымогательстве, должностных преступлениях и т. д.). Приговор — огромная денежная пеня и двухлетнее изгнание из Токсаны с запретом занимать государственные должности. Всё имущество Данте конфисковали. Дом подлежал разрушению. Эта весть дошла до него, когда он был в Риме. Он уже не смог вернуться во Флоренцию. Через несколько месяцев последовал новый указ, в котором снова значилось его имя вместе с четырнадцатью другими: в случае поимки приговорить к сожжению на костре: «…пусть его жгут огнем, пока не умрет».
До конца своей жизни Данте прожил изгнанником. Это двадцать лет его жизни, время, в которое он создает «Божественную комедию». Он живет у властителя Вероны Бартоломео делла Скала; жил в Болонье, городе ученых; путешествовал в Париж, где изучал богословие и философию (1308—1309).
Он горестно вспоминает Италию, раздираемую противостояниями. Ему кажется, что все плутают в заблуждениях, в темных чащах леса, как и он сам в первой песне «Божественной комедии», и всем загородили путь к свету те же символические звери: пантера — сладострастие; лев — гордыня; волчица — любостяжание. Последней особенно много вокруг. При этом пути личного спасения открыты всем: разум, самопознание, наука — всё это ведет человека к уяснению истины, к вере, божественной благодати и, наконец, любви. И Беатриче становится символом этой деятельной благодати. Голос же разума и науки отводится Вергилию.
Судьба Данте схожа с судьбой Шекспира и с судьбой Пушкина. Видимо, это типология гениев. Да, в XIV веке творения Данте были восторженно восприняты передовыми современниками. Но что произошло в литературном сознании последующих эпох? В эпоху классицизма и просветительской философии его имя было почти что забыто. Например, Вольтер признавал некоторые достоинства творений Шекспира и Данте, но это не мешало ему называть первого пьяным дикарем, а о «Божественной комедии» второго отзываться как об уродливом порождении средневековья, варварского готического вкуса.
Рассуждение Вольтера о «Гамлете»: «Кажется, это произведение — плод воображения пьяного дикаря» («Рассуждение о трагедии древней и современной»).
Изгнанный Пушкин в ссылке делает запись о Данте, а именно вспоминает слова, которые художник вложил в уста Франчески в «Аде», отражающие горестные переживания как Данте, так и самого Пушкина: «Нет больше муки, как вспоминать о времени счастливом в несчастья дни»). (Позднее Рылеев возьмет эти же строки в качестве эпиграфа к поэме «Войнаровский».) Эпизод встречи Данте с тенями Франчески и Паоло в V песне «Ада» глубоко запал в память Пушкина. К «Евгению Онегину» он делает эпиграф из Данте: «Но скажи мне: в дни нежных вздохов // По каким признакам и как Амур допустил, // Чтобы вы узнали свои неясные желания?».
Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. М.-Л.: Academia, 1935. С. 483.
Муки Данте озарялись до конца жизни светом Беатриче. Он засыпал с мыслями о ней, «словно заплаканный побитый малыш» («Новая жизнь», XII, 2—3). В шутливом сонете, адресованном Гвидо Кавальканти, он рисует картину: «Хотел бы я, чтобы каким-нибудь волшебством мы очутились, ты, и Лапо, и я, на корабле, который шел бы по всякому ветру, куда бы мы ни пожелали, не страшась ни бури, ни непогоды, и в нас постоянно росло бы желание быть вместе. Хотел бы я, чтобы добрый волшебник посадил с нами и монну Ванну (Джованну), и монну Биче (Беатриче), и ту, которая стоит у нас под номером тридцатым, и мы бы вечно беседовали о любви, и оне были бы довольны, а как, полагаю, довольны были бы мы!». Но это всего лишь игривая форма любви. Для Данте любовь наполнялась более важными смыслами.
Когда он вдумывался в голос своего сердца, то видел Беатриче уже не в обществе веселых поэтов — она становится одухотворенным призраком, «молодой сестрой ангелов», ее ждут на небе. Господь, ведающий то, что говорят о мадонне Беатриче, отвечает: «Милые мои, подождите спокойно, пусть ваша надежда пребывает пока, по моей воле, там, где кто-то страшится ее утратить, кто скажет грешникам в аду: я видел надежду блаженных». В этом отрывке из «Новой жизни» «мерцают» настроения еще не созданной «Божественной комедии» — в самом пафосе идеализации Беатриче.
Когда она умерла, Данте был неутешен. Он вспоминает ее, и эти воспоминания заглушают весь мир. Этот мир, словно, «теряется» в ее образе, в числах 3 и 9, в вещих видениях… Умирая, Данте думает о ней: он уже видит себя рядом с Беатриче, закрывает глаза, у него начинается бред. Там, где-то на другой стороне мироздания, ему видятся женщины с распущенными волосами, которые говорят ему: и ты также умрешь! Они шепчут ему: ты умер. Бред усиливается, Данте уже не знает, видит ли он реальный мир. Затем идут женщины, убитые горем, они плачут, тускло светят звезды над ними: звезды тоже плачут и проливают слезы, птицы падают мертвыми на лету… Кто-то проходит рядом и говорит: неужели ты ничего не знаешь? Твоя милая покинула этот свет. И Данте тоже плачет. Появляется сонм ангелов, которые несутся к небу со словами: «Осанна в вышних». Ему кажется, что он следует за ними поглядеть на нее. Женщины накрывают Беатриче белым покрывалом, ее лицо спокойно, она созерцает источник мира. Такова «Новая жизнь»:
И бред позволил мне
Узреть мадонны лик преображенный;
И видел я, как донны
Его фатой покрыли белотканной;
И подлинно был кроток вид ея,
Как бы вещавший: «Мир вкусила я!»
Наконец, он видит Беатриче на небесах:
Сияет Беатриче в небе горнем,
Где ангелы вкушают сладость дней;
Она для них покинула вас, донны, —
Унесена не холодом тлетворным,
Не зноем, умерщвляющим людей,
Но благостью своей непревзойденной.
Попадая в Рай, Данте летит рядом с Беатриче. Возносясь в Эмпирей, он видит только ее лицо, ее глаза, потому что она находится перед ним. Всё остальное теряет свое былое значение, обращаясь в Высший Свет:
Но Беатриче так была прекрасна
И радостна, что это воссоздать
Мое воспоминание не властно.
В ней силу я нашел глаза поднять
И увидал, что вместе с ней мгновенно
Я в высшую вознесся благодать.
Источник