Кладовая солнца это фантастика
«Верно судить о писателе можно только по семенам его, понять, что с семенами делается, а для этого время нужно и время. Так скажу о себе, что прямого успеха не имею и меньше славен даже, чем средний писатель… – записал однажды в Дневнике Михаил Пришвин.
Действительно, его произведения не на слуху: «Кащеева цепь», «Мирская чаша», «Черный араб», «Жень-шень»… – не растеряется только читатель Пришвина. Но «Кладовую солнца», включенную в школьную программу, знают почти все. Потому мы и решили о ней поговорить.
Мелькнул сюжетик для рассказа детям о лесе. Тиль-тиль и Митиль. В лесу. Тропинка расходится вилочкой. Поссорились в споре, по какой идти домой. Рассказ начинается описанием этих тропинок. Вечный спор – и дети заспорили. И пошли. Одна глава: переживания Тиля, другая – Митиль. Конец: обе тропы сливаются в одну.
«Кладовая солнца» далека от волшебной сказки – но в ней имеется ряд реликтовых признаков традиционного сказочного жанра: росстань, развилка – выбор пути, один из которых ведет к погибели; поиск места, «где никто не бывал», путь к которому неизвестен; болотные елочки своей формой и птицы своим криком, предостерегающие от беды; его гибель, спасение, подвиг, победа и явление героя.
Важную роль в сказке-были играют мифологемы ветра и воды: деструктивная роль ветра ограничивается безразличием к происходящему – ветер равнодушно разносит по Блудову болоту птичьи крики, вой волка и собаки, крик Насти; иное вода: по болоту с гибельной Слепой еланью проходит граница жизни и смерти.
Мир Блудова болота наполняется жизнью, которая выражается во взаимоотношениях человека и природы, что и становится сюжетом сказки-были. Сюжет строится как последовательность событий в жизни не отдельных персонажей, а мира в целом: мифологическая связь всего со всем создает особую атмосферу, особую атмосферу, в которой оказались Митриша и Настя.
Значение литературной (философской) сказки в культуре, начиная с последней трети 18 века общеизвестно – интерес писателей к сказке, написанной одновременно и для детей и для взрослых, от «Черной курицы» до «Синей птицы», «Маленького принца» и далее к сказкам советских и зарубежных писателей ХХ и ХХ1 века, продолжает расти. В русле культурной традиции литературы ХХ века* Пришвин «задался целью написать современную сказку» со сказочным содержанием настоящего дня.
* «Метареализм (metarealism) – художественно-интеллектуальное течение 1970-х–1990-х гг. в России То, что в искусстве обычно называют «реализмом», – это реализм всего лишь одной из реальностей, социально-эмпирической. Метареализм –реализм многих реальностей, связанных непрерывностью метаболических превращений. Есть реальность, открытая зрению муравья, и реальность, открытая блужданию электрона, и реальность, свёрнутая в математическую формулу, и реальность, про которую сказано: и горний ангелов полёт. Метареальный образ, метаморфоза, метабола –способ взаимосвязи всех этих реальностей, утверждение их растущего единства. Метареальный образ не просто отражает одну из этих реальностей (зеркальный реализм), не просто сравнивает, уподобляет (метафоризм), не просто отсылает от одной к другой посредством намёков, иносказаний (символизм), но раскрывает их подлинную сопричастность, взаимопревращение, достоверность и неминуемость чуда. «Я знаю кое-что о чудесах: они как часовые на часах» О. Седакова.
Чудеса блюдут законы иной реальности внутри этой, образ становится цепью метаморфоз, охватывающих Реальность как целое, в её снах и пробуждениях, в её выпадающих и связующих звеньях. Приставка «мета» прибавляет к «реализму» то, что сам он вычитает из всеобъемлющей Реальности». Эпштейн М. Дар Слова №122(175).
Возможно, когда-нибудь сказка Пришвина займет место среди произведений других писателей, бывших предтечами особого направления в литературе, которое теперь назвали метареализмом. Пришвин «задался целью написать современную сказку» со сказочным содержанием настоящего дня.
«Кладовая солнца» начинается былью – описанием трудной жизни Митраши и Насти в годы войны. Осиротевшие дети, стараясь вести себя в точности как некогда мать и отец, справляются со своим большим хозяйством, и в дружбе их царит «прекрасное равенство». Их жизнь просто и органично связана с природой. Однако полученный в наследство от родителей и принятый как простая и ясная истина образ жизни не выдерживает испытания, возникающего, как только дети покидают привычный, до мелочей знакомый, устроенный родителями домашний мир и попадают в Блудово болото. Тут и начинается сказка.
По пути в разговоре с Настей Митраша то и дело вспоминает отца: каждая его реплика начинается словами «отец говорил». Митраша идет по болоту уверенно, будто не один, а с отцом. От отца он все знает, и в словах «отец говорил» для него заключена истина, не требующая никаких доказательств. Настя, напротив, чувствует себя беззащитной и слабой перед «неминучей силой погибели» в болоте.
Природа встает перед ними в своей могучей силе. Все в этом мире живет единой жизнью: стон сплетенных деревьев вызывает отклик собаки, лисицы, волка и зайца – ветер разносит по Блудову болоту их вой, «ему все равно, кто воет». Это ветер замутил прекрасное утро, когда все живое с напряжением ожидает восхода «великого солнца». Природа принимает Митрашу и Настю: «Борина Звонкая охотно открыла детям свою широкую просеку». Они оказались не просто в лесу, а в особом мире Звонкой борины, которая впустила их в жизнь, здесь совершающуюся, и отныне каждый их поступок связывается с реальностью более значительной, чем реальность их прежней, обыденной жизни. Ведь даже великое солнце «со всеми его живительными лучами» закрылось серою хмарью», когда дети, поссорившись, разделились и пошли каждый своей тропой.
Чередование событий в природе соответствует развитию спора между детьми, и это ритмическое соответствие свидетельствует о единстве жизни, подтверждая реальность той связи, которая возникла между детьми и природой. Солнце скрылось, ветер рванул, застонали сплетенные друг с другом деревья, ворон догнал и долбанул косача, а мы чувствуем: что-то случится у этих маленьких людей, – вернее, уже случилось: Митраша и Настя, разделенные разным отношением к отцовским словам, разошлись и разными тропами пошли вглубь Блудова болота.
В «Кладовой солнца» сюжет был: брат и сестра пошли в лес за клюквой, их тропа в лесу разделилась, дети заспорили, поссорились, разошлись. Вот и все. Остальное навернулось на этот сюжет само собой во время писания.
Сказку я понимаю в широком смысле слова как явление ритма, потому что сюжет сказки есть не что иное, как трансформация ритма. Я это могу иллюстрировать из своего опыта создания сказки «Кладовая солнца». Когда застонали деревья, все части расположились как металлические опилки под полюсом магнита сказку, не подчиненную поэтическому ритму, я исключаю
В споре о том, каким путем идти им за клюквой, Настя говорит так: «Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами. И, наверно, на севере вовсе и нет никакой палестинки». В словах девочки сказка – просто заманчивый вымысел, который не имеет отношения к реальной жизни. Но в памяти Митраши слова отца о палестинке совсем другие: «Держите все прямо на север и увидите – там придет вам палестинка, вся красная, как кровь, от одной клюквы. На этой палестинке еще никто не бывал». В этих словах угадывается тайный наказ отца свои детям: «идите все прямо», «там придет вам палестинка» – придет? как награда? как чудо? и так важно, что на ней «еще никто не бывал». Может быть, отец-то говорил просто о клюкве, но у Митраши это осталось как мечта. Тут и трудный путь – Слепая елань, где погибло много «и людей, и коров, и коней»; тут и «чудесная», как называет ее Митраша, палестинка: непременно дойти, достигнуть этим путем, а не той тропой, «куда все бабы за клюквой ходят». «Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил», – говорит Митраша. «Достигнуть» становится даже не мечтой, а долгом, который ставит перед собой сам человек.
Дважды на своей тропе должна была бы вспомнить о Митраше Настенька: когда заблудилась – о Митрашином компасе, и как только неожиданно вышла на ту самую палестинку. Но вопреки их прежней дружбе – то есть вопреки законам обыденной реальности, вопреки всему вековечному, глубокому, родовому, что связывало ее с братом – не вспомнила: ее душа незаметно слилась с жизнью самого леса, где каждый живет сам для себя. Настя ползет по болоту, собирая клюкву, «вся мокрая и грязная – прежняя Золотая курочка на высоких ногах». В осиннике лось спокойно обирает осинку и не пугается девочки, смотрит на нее, как на всякую ползающую тварь, и за человека ее не считает. Лось не узнал в ней человека, а собака Травка не узнала в ней своего хозяина – лесника Антипыча, которого она ищет, пытается узнать в каждом человеке и который, в ее понимании, «вовсе не умирал, а только отвернул от нее лицо свое». Не узнала, хотя из корзинки так заманчиво пахло картошкой и хлебом.
Неожиданно дернув клюквенную плеть у пня, на котором лежала огромная ядовитая гадюка, Настя вдруг очнулась. Ей представилось, что «это она сама осталась на пне и теперь вышла из шкуры змеиной и стоит, не понимая, где она». Увидев полную клюквой свою корзину, она все вспоминала: «брат голодный, и как она забыла о нем, как она забыла сама себя и все вокруг», – снова посмотрела на гадюку и пронзительно закричала: «Братец, Митраша!»
Лирическое отступление-притча проливает свет на происходящее: «Ах, ворон, ворон, вещая птица! Живешь ты, может быть, сам триста лет, и кто породил тебя, тот в яичке своем пересказал все, что он тоже узнал за свои триста лет жизни. И так от ворона к ворону переходила память обо всем, что было в этом болоте за тысячу лет. Сколько же ты, ворон, видел и знаешь, и отчего ты хоть раз не выйдешь из своего вороньего круга и не перенесешь к сестре на своих могучих крыльях весточку о брате, погибающем в болоте от своей отчаянной и бессмысленной смелости! Ты бы, ворон, сказал им…»
В этой маленькой притче скорбь о какой-то потере в природе, вызов личности, преодолевающей родовую память, ожидание небывалого усилия: «ты бы, ворон, сказал им» – ожидание слова. Последняя фраза обрывается. «Дрон-тон» – «урви чего-нибудь» – перекликнулись вороны, погасла притча, но остался ее ясный смысл: невозможно было «бедной Насте» вспомнить о брате, она еще раньше, не веря в «чудесную палестинку», что-то очень важное в себе потеряла. «Очень даже будет глупо нам по стрелке идти – как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим», – говорит она. Но слова девочки вовсе не кажутся верными после Митрашиных слов об отцовской палестинке. А отцовские, сказочные, живые, действуют, определяя поступки и Митраши, и Насти.
Что же так страшно предстало Настеньке в облике ядовитой гадюки? Что с ней произошло и что значит «забыла сама себя и все вокруг»? Может быть, то неверие в палестинку, которое пустила в свою душу девочка, так далеко увело ее и разделило с любимым братцем Митрашей? И вот теперь она опомнилась, увидела свою душу без любви и ужаснулась. Нет, стать прежней Золотой курочкой невозможно: свет притчи о вороне, вызывающий личность к действию, коснулся девочки: любовь требует личных усилий, и к естественному, само собой разумеющемуся родовому чувству просто так уже не вернешься.
Так один за другим нарушаются и перестают действовать, как оказалось, весьма условные законы повседневной реальности. Их вытесняют и начинают парадоксально действовать, создавая иную реальность, законы совсем другие, связанные с глубиной жизни, с ее смыслом, с тайной личности.
Действие сказки разворачивается в двух мирах: хронотоп реальной жизни Митраши и Насти с очевидностью вытесняется сказочным хронотопом. В самом деле, всего несколько часов прошло с тех пор, как дети ранним утром вошли в лес, но Настя прожила огромное, неизмеримое часами время, и именно оно становится реальным: вечность промелькнула между тем мгновением, когда Настя говорила, что отцовской палестинки вовсе нет, и моментом, когда она на этой палестинке закричала «Братец, Митраша!» Обнаруживается сказочный гиперболизм времени (Бахтин): с временем что-то происходит – оно пролетает и одновременно растягивается, так как вмещает совершенно новые смыслы. И для Насти, и для читателя, астрономическое время исчезает.
Реальность иного, неизмеримого часами времени связана и с Антипычем. Он существует в сказке-были только в памяти Травки и в воспоминаниях геологов, от имени которых и ведется рассказ. Но Травка ищет Антипыча, для нее он «не умирал, а только отвернул лицо свое»ей нужно и можно его найти.
Одинокий старый лесник и его собака Травка, единственный верный друг, которому он «перешепнул» слова о «большой человеческой правде». Умирая, не человеку, а собаке доверил он нести эти слова как главную нажитую им мудрость, и можно лишь предполагать, догадываться, что это были за слова. Так с интонацией предположения и догадки они и появляются в сказке. Как обещал геологам, так и сделал: «И мы думаем: эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь».
Эти слова структурируют мир Блудова болота: с одной стороны «большого полукруга» Блудова болота несется «печальный плач», «живой стон», «призыв к себе нового человека», «собачья молитва» Травки; с другой – вой волка Серого помещика, злейшего врага человека. Мир Блудова болота становится ареной борьбы добра и зла. И в душах двух маленьких детей, Митраши и Насти, идет невидимая борьба «за единство самого человека» – всечеловека, который «всегда глядит через каждого», «переливается во всем своем разнообразии», порой собирается в одном лице – и «тогда забудешь о времени, и как будто в этом лице весь-человек». Именно так и происходит – весь-человек собрался в лице Антипыча, и время исчезло.
Источник
«Кладовая солнца» М. М. Пришвин Кратко
Михаил Михайлович Пришвин
Сказка-быль «Кладовая солнца» Краткое содержание
Природа, человек стали темой сказки-были, которую в 1945 году написал русский писатель Михаил Пришвин. Влюбленный в природу, он прекрасно ее знал. В центре повествования–дети, которые пошли за клюквой на болото и столкнулись с трудностями. Автор рассказывает, как они справляются с ними.
Очень краткий пересказ сказки-были М. Пришвина «Кладовая солнца»
Настя и Митраша, осиротевшие в войну, весной оправились на болото, в котором хранятся огромные запасы торфа, за клюквой. По пути детям встретились трудности, которые они, помогая друг другу, преодолели. Помогла им в этом собака Травка. Природа в рассказе живая, человек показан ее частью.
Список и краткая характеристика героев сказки-были М. Пришвина «Кладовая солнца»
Список и краткая характеристика главных героев
- Настя Весёлкина- 12 лет, она напоминает «курочку на высоких ножках», на ней вся женская работа.
- Дмитрий Весёлкин- 10 лет, кличка «мужичок-в-мешочке», в доме за мужчину, научился мастерить деревянную посуду.
Список и краткая характеристика второстепенных персонажей
- Собака Травка –потеряла хозяина лесника Антипыча, помогла Митраше выбраться из болота.
- Волк, по прозвищу Серый помещик, бесславно закончил свою жизнь от пули Митраши.
Краткое содержание сказки-были М. Пришвина «Кладовая солнца» подробно по главам
I
Настя и Митраша – сироты, жили в деревне возле Блудова болота. Отец погиб в войну, а мать умерла. Дети очень дружные, распределив обязанности по дому, помогали друг другу.
II
Ранней весной дети собрались за клюквой на болото. Очень полезная ягода для здоровья, особенно если из-под снега. Вспомнили про «палестинку», о которой узнали от родителей. Мальчик взял ружье, компас, девочка-хлеб, молоко, вареную картошку.
III
Блудово болото начиналось за деревней. Рассветало медленно, природа готовилась встречать солнце. Немного поспорив, дети по-шли по протоптанной тропе, Митраша вспомнил про волка по кличке Серый помещик, который обитал здесь.
IV
Небольшую передышку сделали у Лежачего камня. Солнце обогрело их, выбирая тропу, они снова заспорили. Одна была плотненькой, общей, другая слабенькой. Настя пошла по первой, а Митраша отправился на север.
V
Стоны деревьев разбудили собаку Травку, заставили вспомнить о горе: два года тому назад умер лесник Антипыч, которого она понимала с полуслова. Собака привыкала жить в одиночестве.
VI
Недалеко от сторожки находилась Сухая речка, когда–то там жил волчий выводок. По просьбе местных крестьян целая команда охотников отстреляла всех, кроме одного. В это утро он был голоден.
VII
Услышав вой собаки, волк рванул на голос, но Травка внезапно прекратила выть, отправилась на охоту. Скоро она учуяла запах зайца, начала его поиски по направлению Слепой елани.
VIII
Блудово болото было кладовой торфа, солнце дарило его людям, тысячи лет храня под водой. Слой его был разной толщины. Слепая елань – место погибельное, торф здесь был молодым и совсем тонким. На него попал Митраша. Вначале тропа была не опасной, но неожиданно мальчик угодил в болото. Он пытался вырваться, у него ничего не получилось.
IX
Настя, собирая клюкву, вышла на палестинку, о которой им рассказывал отец. Жадность подвела девочку, она забыла про братишку. Только увидев Травку, девочку вспомнила про него, крикнула ему. Не получив ответа, она зарыдала, упав возле корзины.
X
Травка выбежала на полянку, подошла к плачущей девочке, она почуяла беду человеческую. Ненадолго завыла. Тут выскочил заяц, которого она упустила. Он бросился от собаки в сторону мальчика.
XI
Заяц вывел собаку прямо на Митрашу. Что-то подсказало ей, что это хозяин в молодости. Она откликнулась на голос. Митраша проявил хитрость, Травка, которую он схватил за задние ноги, с безумной силой рванулась, вытащила его из болота.
XII
Травка, признав в мальчике хозяина, продолжила гон зайца. Митраша понял, что он–его спасение. Достав ружье, выстрелил. Но пуля попала в волка. Настя, услышав выстрел, закричала. Наконец дети встретились и вернулись в деревню. В дальнейшем мальчик вытянулся, из него вырос замечательный парень, а девочка всю со-бранную ягоду отдала эвакуированным детям.
Историю эту поведал разведчик солнечных недр.
История создания сказки-были Михаила Пришвина «Кладовая солнца»
Сказка-быль «Кладовая солнца» — одно из самых известных произведений Михаила Пришвина, которое он написал буквально за месяц в 1945 году. В сложные послевоенные годы. Несколько раз автор менял название, пока не остановился на последнем, которое приобрело глубокий смысл. Кладовая солнца — это и огромные запасы торфа, и вся природа, с которой человек имеет глубокую связь. Любить природу, бережно относиться к ее богатствам — главная мысль произведения.
Источник