Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Наука
А стоит ли вообще заниматься колонизацией космического пространства?
В случае колонизации вселенной вероятность уничтожения человеческого рода на самом деле может увеличиться, а не уменьшиться.
Есть немало причин, по которым колонизация космического пространства может показаться необходимой. Известный астроном Нил Деграсс (Neil deGrasse) считает, что это будет стимулировать экономику, а также послужит источником вдохновения для будущих поколений ученых. Илон Маск (Elon Musk), основатель компании «СпейсЭкс» (SpaceX), считает, что «существует сильный гуманитарный аргумент в пользу создания мультипланетарной жизни для гарантирования существования человечества в случае каких-либо катастрофических событий». Бывший руководитель НАСА Майкл Гриффин (Michael Griffin) считает подобную перспективу вопросом «выживания человеческого рода». А покойный астрофизик Стивен Хокинг (Stephen Hawking) высказал такое предположение: если человечество в ближайшие 100 лет не сможет колонизовать вселенную, ему может грозить исчезновение.
Конечно, человечество, в конечном итоге, будет вынуждено покинуть Землю для того, чтобы спастись, поскольку Солнце через 1 миллиард лет сделает нашу планету необитаемой. Однако для многих «космических экспансионистов» покидание Земли означает значительно больше, чем уклонение от смертельной пули, пули исчезновения — для них речь в данном случае идет о том, чтобы на основе астрономических данных использовать огромные ресурсы вселенной для создания своего рода утопии. Так, например, астробиолог Милан Чиркович (Milan Cirkovic) провел такой подсчет: около 10 в 46 степени людей могут появиться, если мы колонизуем наш Местный суперкластер Девы (Local Supercluster Virgo). Это приводит Ника Бострома (Nick Bostrom) к выводу о том, что последствия отказа от колонизации вселенной будут трагическими, поскольку в результате эти потенциальные и «достойные жизни» люди никогда не появятся, и это в моральном отношении будет плохо.
Но можно ли сказать, что эти триллионы жизней, на самом деле, имеют какую-то ценность? Или колонизация космического пространства приведет к дистопии, к антиутопии?
В своей недавно опубликованной в журнале Futures статье, вдохновленной готовящейся к публикации книгой политолога Дэниела Дьюдни (Daniel Deudney) «Темные небеса» (Dark Skies), я решил более внимательной взглянуть на этот вопрос. Вот к какому выводу я пришел: в колонизованном космическом пространстве вероятность уничтожения человеческого рода на самом деле будет увеличиваться, а не уменьшаться.
Данный аргумент основан на идеях эволюционной биологии и теории международных отношений, которые исходят из того, что никакой другой технологически развитой формы жизни, способной колонизовать вселенную, не существует (к такому выводу приходит автор еще одного исследования).
Представьте себе, что может случиться, если человечество переселиться с Земли на Марс, а с Марса — на расположенные в относительной близости такие экзопланеты как Эпсилон Эридана b (Epsilon Eridani b), Глизе 674 b (Gliese 674 b) или Глизе 581 d (Gliese 581 d). Каждая из этих планет имеет собственную среду, которая будет способствовать дарвинской эволюции, и в результате, со временем, возникнут новые представители человеческого рода, а также такие его виды, которые будут мигрировать на новые острова, и они будут обладать чертами, отличными от тех, которыми обладают родственные им группы. То же самое относится к искусственной среде на борту такого космического корабля как «Цилиндры О’Нила» (O’Neill Cylinders), которые представляют собой огромные цилиндрические структуры, вращающиеся для создания искусственной гравитации. Пока будущие человеческие существа будут соответствовать основным условиям эволюции на основе естественного отбора, — речь идет о дифференциальной репродукции, наследственности и вариации особых черт среди представителей конкретной популяции, — эволюционное давление будет порождать новые формы жизни.
Контекст
Космос и благоговение
Возвращение ядерного сдерживания
Мы и космос через 60 лет
У США нет монополии на ядерный удар
Зачем человеку летать в космос?
Однако процесс киборгизации (cyborgization), то есть, использования технологий для модификации и укрепления наших тел и нашего мозга, скорее всего, будет оказывать влияние на эволюционные траектории будущих популяций, живущих на экзопланетах или в космических кораблях. В результате могут возникнуть человеческие существа с совершенно новой когнитивной архитектурой (или интеллектуальными способностями), эмоциональным восприятием, физическими возможностями, продолжительностью жизни и так далее. Другими словами, естественная селекция и киборгизация приведут к диверсификации людей в процессе распространения человечества в космосе. Одновременно распространение в пространстве станет также причиной идеологической диверсификации. Перемещающиеся в космическом пространстве человеческие популяции будут создавать свои собственные культуры, языки, правительства, политические институты, религии, технологии, ритуалы, нормы, мировоззрения и так далее. В результате различные популяции со временем будут испытывать все больше трудностей в понимании мотивации, намерений, поведения, решений и так далее друг друга. Не исключено, что коммуникация между отдельными представителями рода человеческого, имеющими различные языки, станет почти невозможной. Кроме того, некоторые группы могут начать спрашивать себя, насколько развитыми являются пресловутые «другие». Это имеет значение, и вот почему: если представители популяция Y не способны чувствовать боль, то представители популяции X, возможно, не будут считать для себя обязательным беспокоиться о представителях группы Y. В конечном счете, мы не особенно переживаем, когда пинаем ногами камни на улице, потому что мы не верим в то, что эти камни способны испытывать боль. Поэтому, как я подчеркиваю в другой своей статье, филогенетическая и идеологическая диверсификация породят ситуацию, в которой многие популяции станут «не только чужими друг для друга, но и — что более важно — будут отчуждены друг от друга».
При этом возникают определенные проблемы. Прежде всего, подобного рода экстремальные различия подорвут доверие одной группы людей к другой. Если вы не уверены в том, что ваша соседка не собирается что-то у вас украсть, не намерена причинить вам ущерб и не пытается вас убить, то тогда вы будете с подозрением к ней относиться. А если вы с подозрением относитесь к вашей соседке, то вы, возможно, захотите иметь эффективную стратегию для того, чтобы остановить ее нападение — в том случае, если нечто подобное произойдет. Однако ваша соседка может рассуждать таким же образом: она может не полностью быть уверенной в том, что вы не собираетесь ее убить, и поэтому она тоже начинает организовывать оборону. Проблема в том, что ее оборона в действительности является частью вашего плана нападения. Поэтому вы начинаете носить с собой нож, а она воспринимает это как угрозу для себя, и в результате она вынуждена купить огнестрельное оружие и так далее. В области международных отношений это называется «дилемма безопасности» (security dilemma), а ее результатом является спираль милитаризации, которая в значительной степени способна увеличить вероятность возникновения конфликта — даже в том случае, если все действующие лица имеют подлинно миролюбивые намерения.
Так каким же образом действующие лица могут выйти из ситуации дилеммы безопасности, если они не полностью доверяют друг другу? На уровне отдельных людей одно из решений связано с тем, что Томас Гоббс называет «Левиафаном». Ключевая идея состоит в том, что люди собираются вместе и говорят: «Послушайте, поскольку мы не способны полностью доверять друг другу, давайте создадим независимую систему управления — своего рода рефери, — у которого будет монополия на легитимное использование силы. Заменяя анархию на иерархию, мы сможем также заменить существующую постоянную угрозу на закон и порядок». Гоббс не верил в то, что это происходит само по себе в ходе исторического развития, и считал, что именно эта проблема и оправдывает существование государства. По мнению Стивена Пинкера (Steven Pinker), «Левиафан» является главной причиной того, что в последние столетия проявление насилия сократилось. Смысл состоит вот в чем: если отдельные индивидуумы — вы и я — способны с помощью правящей системы избавиться от постоянной угрозы нанесения ущерба со стороны наших соседей, то тогда будущие представители рода человеческого, возможно, могут собраться и создать что-то вроде системы космического правления, которая тоже будет в состоянии гарантировать мир за счет замены анархии на иерархию.
К сожалению, это не очень вероятно в рамках «космополитического» пространства. Одна из причин состоит в том, что государство для поддержания закона и порядка среди своих граждан должно соответствующим образом координировать свои разнообразные ведомства — систему обеспечение правопорядка, суды. Если вы вызываете полицию по поводу ограбления, а полицейские не приезжают в течение трех недель, то какой смысл тогда жить в таком обществе? С таким же успехом вы сможете жить и без него! Но тогда возникает вопрос — а будут ли все эти ведомства системы космического правления в достаточной мере скоординированы для того, чтобы отвечать на возникающие конфликты и принимать идущие сверху вниз решения о том, как реагировать на конкретную ситуацию? Можно сформулировать этот вопрос иначе: если возникнет конфликт в каком-то регионе вселенной, то сможет ли тогда соответствующая власть ответить достаточно быстро для того, чтобы она сама имела значение, чтобы это меняло ситуацию?
Возможно, этого не случится из-за колоссальных расстояний в космическом пространстве. Возьмем, к примеру, уже упомянутые Эпсилон Эридани b, Глизе 674 b и Глизе 581 d. Они находятся на расстоянии 10,5, 14,8 и 20,4 световых лет, соответственно. Это означает, что сигнал, посланный в момент написания этой статьи в 2018 году, достигнет экзопланету Глизе 581 d только в 2038 году. Космический корабль, двигающийся со скоростью в ¼ скорости света, прибудет только в 2098 году, а послание с простым подтверждением его успешного прибытия вернется на Землю лишь в 2118 году. При этом Глизе 581 находится относительно недалеко в сравнении с другими экзопланетами. Просто подумайте о том, что галактика Андромеды находится на расстоянии примерно 2,5 миллионов световых лет от Земли, а галактика Треугольника (Triangulum Galaxy) — на расстоянии 3 миллионов световых лет. Более того, существуют еще около 54 галактик в нашей Локальной группе, протяженность которых составляет около 10 миллионов световых лет, а находятся они во вселенной, простирающейся на 93 миллиарда световых лет.
С учетом космических расстояний все эти факты делают безнадежной эффективную координацию правоохранительной деятельности, принятие юридических решений и так далее в рамках системы правления. Вселенная просто слишком велика для того, чтобы какое-либо правительство смогло установить закон и порядок, осуществляемый сверху вниз.
Однако существует и другая стратегия для достижения мира: будущие цивилизации могут использовать политику устрашения для предотвращения нанесения другими цивилизациями первого удара. Такого рода политика (она должна быть убедительной для того, чтобы работала) формулируется так: «Я не буду первым на тебя нападать, но если ты первым нападешь на меня, у меня есть возможности уничтожить тебя в ходе ответного удара». Это была проблема в отношениях между Соединенными Штатами и Советским Союзом во время холодной войны, которая получила название «гарантированное взаимное уничтожение» (mutually-assured destruction, MAD).
Но сможет ли это работать в космополитической области вселенной? Похоже, что это маловероятно. Во-первых, нужно подумать о том, каковым в будущем может быть количество различных групп человеческого рода, — речь идет о многих миллиардах людей. Некоторые популяции будут слишком удалены друг от друга, и поэтому не будут представлять собой опасность друг для друга, — однако следует учитывать приведенные ниже соображения, — и, тем не менее, будет существовать огромное количество людей внутри галактического заднего двора. И простое их количество сделает невероятно сложным процесс выяснения того, кто был инициатором первого удара в случае нападения. А при отсутствии надежного метода идентификации подстрекателей политика устрашения не будет вызывать доверия. А если ваша политика устрашения не вызывает доверия, то тогда такая политика вообще не существует!
Во-вторых, следует учитывать те виды оружия, которые могут быть доступными для будущих перемещающихся в космическом пространстве цивилизаций. Перенаправленные астероиды (так называемые планетоидные бомбы), кинетические «стрелы Бога» (rods from God), солнечные пушки, лазерные установки и, несомненно, многочисленные виды исключительно мощного оружия, которые мы сегодня не можем себе представить. Ходят даже разговоры о том, что вселенная, возможно, находится в «метастатичном» состоянии и что мощный ускоритель частиц может привести вселенную в более стабильное состояние. В результате может появиться пузырь тотального уничтожения, распространяющийся по всем направлениям со скоростью света, — и такой вариант открывает возможность для представителей какого-нибудь самоубийственного культа использовать ускорители элементарных частиц для разрушения вселенной.
В таком случае возникает вопрос о том, смогут ли защитные технологии эффективно нейтрализовать подобные риски. Многое можно сказать по этому вопросу, однако в рамках данной статьи отметим только следующее: если рассуждать исторически, то оборонные технологии часто отстают от наступательных вооружений, и в результате возникают периоды высокой уязвимости. Это важный момент, поскольку, когда речь заходит об экзистенциально опасном оружии, требуется всего лишь короткий период уязвимости для возникновения угрозы полного уничтожения.
Пока я могу лишь сказать, что подобный вариант значительно подрывает надежность политики устрашения. И если популяция А не сможет убедить представителей популяции Б в том, что в случае удара со стороны популяции Б популяция А сможет осуществить эффективный и разрушительный контрудар, то тогда популяция Б может пойти на риск и осуществить нападение на популяцию А. На самом деле популяция Б не должна обязательно быть для этого злонамеренной, — ей нужно всего лишь быть обеспокоенной тем, что популяция А в какой-то момент в ближайшем или в отдаленном будущем нападет на популяцию Б, и тогда популяция Б получает разумное обоснование для нанесения упреждающего удара (для ликвидации потенциальной угрозы). Если рассуждать об этой проблеме с учетом радикально многополярных условий космического пространства, то представляется довольно очевидным, что избежать конфликта будет крайне сложно.
Вытекающий из данного аргумента урок состоит не в том, чтобы рассуждать некритично и полагать, что освоение небес сделает наше существование более надежным и гарантированным. Поэтому таким организациям как «СпейсЭкс», НАСА и Mars One следует серьезно задуматься. Каким образом человечество может переселиться на другую планету, не захватив с собой наши проблемы? И как могут различные расселенные в космическом пространстве человеческие популяции поддерживать мир в такой ситуации, когда невозможно создать достаточного количества взаимного доверия, а самые современные виды оружия способны уничтожить целые цивилизации?
Человеческие существа приняли в прошлом большое количество катастрофических решений. Некоторых возникших последствий можно было бы избежать в том случае, если бы принимавшие решения люди немного больше могли подумать о том, что может пойти не так — то есть, провели бы «предсмертный» анализ (premortem analysis). Мы находимся сегодня именно в таком привилегированном положении в отношении колонизации космического пространства. Давайте же не будем прыгать головой вниз в водоем, который на деле может оказаться мелководным.
Фил Торес — директор «Проекта процветания человечества» (Project for Human Flourishing), а также автор книги «Мораль, предвидение и процветание человечества: введение в проблему экзистенциальных рисков» (Morality, Foresight, and Human Flourishing: An Introduction to Existential Risks).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Источник