Конец вселенной айзек азимов

Конец вечности

Действие романа происходит в том же мире, что и действие многих других книг Азимова, в частности, рассказов о роботах и цикла об империи Трантора; таким образом, они объединяются в своеобразную историю будущего.

Эта книга Азимова является образцом виртуозной игры писателя с пространством и временем. Отличная проработка временных парадоксов, сюжет держит в постоянном напряжении, совершает крутые виражи и поражает научным подходом. Многие критики говорят, что это лучшая работа Азимова.

Роман описывает деятельность организации под названием «Вечность», существующей вне времени и зародившейся в 27 столетии. Люди «Вечности» изменяют ход развития истории во имя блага человечества. Миллиарды людей могут навсегда исчезнуть по их воле. Так бы и продолжалось дальше, но главный герой Эндрю Харлан становится участником странных событий, о которых и пойдёт речь в романе.

Нравится книга? Посоветуй её друзьям:

История появления

В декабре 1953 года Азимов пролистывал старый журнал Time, выпуск от 28 марта 1932 года, в котором ему мельком показалось нечто, похожее на изображение грибовидного облака от ядерного взрыва (на то время ядерные реакции ещё не открыли). Когда он присмотрелся внимательнее, то обнаружил, что на рисунке, на самом деле, был гейзер « Старый Служака » (один из самых знаменитых гейзеров на Земле). Однако, он начал задумываться над вопросом, какие были бы последствия, если бы в журнале за 1932 год действительно опубликовали бы изображение ядерного взрыва. Так, Айзек придумал сюжет рассказа про путешествия во времени и начал его писать 7 декабря 1953 года, озаглавив его « Конец вечности » . Через 2 месяца, 6 февраля 1954 года, он закончил рассказ, который получился длиной 25000 слов. Азимов отправил его в журнал Galaxy Science Fiction, а через несколько дней ему позвонил редактор журнала Гораций Леонард Голд и сказал, что рассказ не будет опубликован. И тогда, Азимов решил превратить его в полноценный роман, и 17 марта отправил его Уолтеру Брэдбери, редактору издательства Doubleday, чтобы узнать, что он об этом думает. Брэдбери был открыт к новому, но только 7 Апреля Азимову сказали, что контракт на написание романа готовится. Так, он начал расширять рассказ, в конечном итоге, закончил первую версию романа 13 декабря. Издательство его приняло и опубликовало в августе 1955 года. Так, на свет появился роман, который многие считают самой мощной работой Азимова.

Как приняли роман

Литературные критики приняли роман крайне положительно. Обозреватель New York Times Вилерс Герсон восхвалял роман, сказав, что он « держит в напряжении на каждой странице » и, что там « крутые сюжетные виражи в каждой главе, за что автор и известен » . В 1972 году, Лестер дель Рей сказал, что ещё никто не « выжал так много из … или придумал столько возможностей из парадокса » .

Видео обзор романа на русском

Особенности вымышленного мира книги

Книга имеет сложную структуру, большой объем и фундаментально, до мелочей, продуманную вселенную; она способна удивить даже опытных фанатов жанра фантастики.

Роман описывает деятельность организации под названием « Вечность » , существующей вне времени. Людей, работающих в ней, называют вечными.

« Вечность » контролирует путешествия по времени с помощью так называемых « Колодцев Времени » , однако, путешествовать можно только по тем столетиям, которые идут после 27-го (столетие, в котором основана « Вечность » ); столетия до 27-го относятся к Первобытной истории.

Путешествия по времени требуют огромного количества энергии, но « Вечность » располагает почти неограниченной энергией, поступающей из далёкого будущего, когда Солнце превратилось в сверхновую. С помощью устройства, называемого дубликатор массы, удалось практически без затрат создать во всех столетиях (даже в тех, которые в действительности не использовались « Вечностью » ) однотипные « Сектора Вечности » , в которых вечные могут жить и работать, и из которых могут проникать в соответствующее столетие. « Сектора Вечности » находятся вне обычного времени, в них течёт так называемое биовремя, которое вечные не могут контролировать.

В « Вечности » почти нет женщин, их вербовка и исчезновение из их временного промежутка приводит к серьезным нарушениям пространственно-временного континуума.

Любой, пришедший на работу в организацию, может пройти такую карьеру:

1. Ученик — ученичество длится довольно долго, например, Харлан (главный герой) был учеником 10 лет.
2. Наблюдатель — человек, который проводит наблюдения во времени в разных столетиях и докладывает о них « Вечности » . Эта должность менее престижна, чем должность специалиста, однако, наблюдатели являются «глазами» вечных, и все изменения рассчитываются согласно их наблюдениям.
3. Специалист — большинство наблюдателей становятся специалистами. А специалисты уже имеют ряд разных профессий.

Список профессий вечности:

Вычислители — именно их исследования определяют, какие изменения должны производиться.
Социологи — строят « Психологическую характеристику общества » , которая служит основой для измерений.
Статистики — обрабатывают собранные данные для вычислителей.
Техники — именно они осуществляют одобренные минимальные необходимые воздействия (МНВ), которые приводят к Изменениям Реальности.
Администраторы — координируют работу всех структур « Вечности » .

Поскольку именно действия техников приводят к Изменениям Реальности, которые имеют не только положительные, но и отрицательные последствия («Техник зевнул — миллион людей перевернул»), техников в « Вечности » презирают. Техники находятся в положении изгоев, почти не общающихся ни с другими вечными, ни друг с другом.

В романе не сказано, существуют ли какие-либо ещё профессии, а также не совсем ясно определены задачи представителей каждой профессии.

Есть ещё Работники (не специалисты). Они выполняют непрестижную работу, связанную с обслуживанием. К ним относятся, например, связисты. Работники пополняются за счёт учеников, не выдержавших испытания в конце обучения, а также за счёт разжалованных Специалистов. Работников примерно в 10 раз больше, чем Специалистов, и они составляют основу « Вечности » , обеспечивая её существование.

В « Вечности » используется специфическая профессиональная терминология. Например, поскольку время в обычном смысле не имеет там значения, используется термин «биовремя» (англ. physio time), хотя в повседневном общении правило редко соблюдается. Также, по аналогичной причине, направления и положения обычного времени определяются не как, например, будущее и прошлое, а используются особые термины, такие как upwhen, downwhen, somewhen и anywhen (в переводе на русский данная терминология сохранена не была).

Относительно Изменений Реальности используются термины МНВ (Минимальное необходимое воздействие, в оригинале Minimum Necessary Change) и МОР (Максимальная ожидаемая реакция, Maximum Desired Response).

Вечные контактируют с времянами (так они называют тех, кто не служит в « Вечности » ) и осуществляют торговлю между разными столетиями, но скрывают от времян самое главное — то, что « Вечность » осуществляет изменения человеческой истории, называемые Изменениями Реальности. Целью этих изменений является, как полагают вечные, благо человечества, так как отрицательный эффект этих изменений обычно компенсируется положительным. Вечные предотвращают войны, катастрофы, эпидемии. Почти всегда побочным эффектом Изменений Реальности является исчезновение космических кораблей как технологии, хотя и не обязательно в том же столетии, которое подверглось изменению.

Все Изменения Реальности тщательно просчитываются вечными, а организаций, пытающихся противостоять « Вечности » , не существует, так что её действия всегда завершаются успехом.

Обычно произошедшее Изменение Реальности затрагивает столетие, в котором оно произошло, и последующие, но, со временем, его влияние начинает становиться слабее и через какое-то количество столетий вообще перестаёт быть заметным.

Изменения реальности стали настолько частым явлением, что для вечных история человечества перестала быть незыблемым и неизменным явлением. Однако, времяне не подозревают об этих изменениях, так что времяне, начинающие службу в « Вечности » , обычно испытывают шок от осознания того, что они больше никогда не увидят своих родных, которые могут исчезнуть или кардинально измениться во время многократных Изменений Реальности.

Время делится вечными на Столетия (Centuries), в русском переводе романа называются века. Каждое Столетие имеет отдельный штат, а обстановка в секции по возможности приближена к обстановке Столетия. Соприкосновения между сотрудниками далеких столетий, по видимому, редки. Закон гласит, что ни один вечный не может служить в пределах двух столетий от родного времени ни при каких обстоятельствах. Предпочтительно назначение в Столетия, как можно менее похожие на родное время вечного. В случае, если вечный излишне привязывается к эпохе своей службы, его требуется немедленно переместить.

В романе более-менее подробно описываются некоторые Столетия, упоминаются относительно редкие « энергетические Столетия » , где всё, что возможно, делается из силовых полей, а вещество рассматривается как нечто варварское.

Суровые и аскетические законы « Вечности » отлажены и никогда не дают сбоев. Но, однажды, молодой и гениальный техник Харлан, совершив одно из перемещений во времени, влюбляется в красивую девушку Нойс из другого столетия. Любовь кружит ему голову, колеблет его устои. Харлан становится перед выбором – долг и подчинение закону или личное счастье? Его решение может привести к парадоксам времени и даже исчезновению самой « Вечности » .

Перевод на русский язык

Долгое время существовал только цензурированный перевод Ю. Эстрина, изданный в 1966 году общим тиражом более 1 750 000 экз. (и который цитируется в фильме А. Ермаша). В нём, в частности:

вырезана информация о евгенике в 482 столетии;
вырезано описание смерти человечества;
слова Нойс о пагубности системы, при которой люди могут выбирать своё будущее, были заменены на слова о пагубности выбора будущего всех людей лишь кучкой из них.

В 2002 году перевод Эстрина был исправлен И. Измайловым с незначительной общей редактурой.

Проблема освоения космоса.

В конце романа Азимов указывает истинную проблему современного человечества — освоение космоса. Азимов написал « Конец Вечности » в 1955-м году, когда человек даже не был в космосе. Лишь спустя несколько лет произошел ряд космических прорывов.

Социальная значимость романа

« Конец Вечности » — научно-фантастический роман, так сказать, с « двойным дном » . Конечно, уже сама по себе увлекательная тема путешествия во времени возбуждает естественную любознательность читателя, а остродраматический сюжет и столкновение характеров захватывают воображение. Сокровенные мысли автора, однако, лежат значительно глубже внешнего развития событий в романе. Чтобы добраться до этого «второго дна» и составить себе верное представление о том, какими опасениями и надеждами Азимов хотел поделиться с читателями, надо принять во внимание ту гнетущую духовную атмосферу, в которой находятся широкие слои творческой интеллигенции на Западе. Их тревога за судьбы человечества и цивилизации связана с тем вполне реальным обстоятельством, что научно-техническая революция XX века в условиях общества, где они живут, сопровождается колоссальной концентрацией экономического богатства и политического могущества в руках господствующих, привилегированных классов и слоев. Опираясь на эти, в перспективе безграничные материальные ресурсы, предоставляемые в их распоряжение бурным развитием науки, капиталистические монополии вкупе с государством могут исподволь установить свое безраздельное господство в обществе. Их диктатура покоилась бы не на физическом подавлении, а на духовном порабощении народных масс, не на примитивном ограблении, а на изощренной эксплуатации трудящихся под вывеской «государства всеобщего благоденствия». Для увековечивания своего господства правящая монополистическая олигархия прибегала бы не столько к полицейским репрессиям, сколько к манипуляции людьми, к внушению им надлежащего образа мыслей и поведения посредством тщательно разработанной системы научных методов воздействия на сознание человека. В таком обществе угнетенные даже не подозревали бы о своем угнетении. Подобная диктатура горстки монополистов, узурпирующих право бесконтрольно распоряжаться благами цивилизации и судьбами целых народов, по мнению многих людей на Западе, несравненно опаснее фашизма в его традиционной, привычной форме. Опаснее наряду с прочим и потому, что все еще не осознана народными массами.

Закончить можно словами писателя:

Для человека, привыкшего смотреть на вещи с американской точки зрения, оптимистическое видение современного общества неприемлемо, — с грустью признавался Азимов. — Я использую фантастику для критики общества. Так же поступают в общем и все другие американские фантасты.

Источник

Библиотека современной фантастики. Том 9. Айзек Азимов (Конец вечности)

Техник Эндрю Харлан вошел в капсулу. Капсула находилась внутри колодца, образованного редкими вертикальными прутьями. Прутья плотно облегали круглые стенки капсулы и, уходя вверх, терялись в непроницаемой дымке в шести футах над головой Харлана. Харлан повернул рукоятки управления и плавно нажал на пусковой рычаг.

Капсула осталась неподвижной.

Харлана это не удивило. Капсула не должна была двигаться ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево, ни вперед, ни назад. Только промежутки между прутьями словно растаяли, затянувшись серой пеленой, которая была твердой, но все-таки нематериальной. Харлан почувствовал легкую дрожь в желудке и слабое головокружение и по этим признакам понял, что капсула со всем своим содержимым стремительно мчится в будущее сквозь Вечность.

Он вошел в капсулу в 575-м Столетии. Этот Сектор Вечности стал его домом два года назад. Никогда до этого ему не приходилось забираться в будущее так далеко. Но сейчас он направляется в 2456-е Столетие.

Месяц назад при одной только мысли об этом Харлану стало бы не по себе. Его родное 95-е Столетие осталось далеко в прошлом. Это был век патриархальных традиций, в котором атомная энергия находилась под запретом, а всем строительным материалам предпочитали дерево. Век славился своими напитками, которые в обмен на семена клевера вывозились почти во все другие Столетия. Хотя Эндрю Харлан не был дома с тех пор, как он в пятнадцать лет стал Учеником и прошел специальную подготовку, его никогда не оставляла тоска по родным Временам. Между 95-м и 2456-м Столетиями пролегло почти двести сорок тысяч лет, а это ощутимый промежуток даже для закаленного Вечного. При обычных обстоятельствах все было бы именно так.

Однако сейчас Харлану было не до абстрактных размышлений. Рулоны перфолент оттягивали его карманы, планы тяжким грузом лежали на сердце, мысли были скованы страхом и неуверенностью. Он машинально остановил капсулу в нужном Столетии.

Странно, что Техник способен волноваться. Харлан вспомнил сухой голос Наставника Ярроу:

— Первая заповедь Техника — ничего не принимать близко к сердцу. Совершаемое им Изменение Реальности может отразиться на судьбах пятидесяти миллиардов человек. Миллион или более могут измениться настолько, что их придется рассматривать как совершенно новые личности.

Читайте также: Боб во вселенной 8 бит

Пытаясь отделаться от воспоминаний, Харлан резко тряхнул головой. Кто бы мог подумать тогда, что именно он, Харлан, станет Техником и к тому же одним из самых талантливых. И все-таки он волновался. Но не за судьбу пятидесяти миллиардов человек. Что ему пятьдесят миллиардов обитателей Времени? Только один человек существовал для него во всех Столетиях. Один-единственный.

Харлан заметил, что капсула остановилась, однако, прежде чем выйти наружу, он задержался на какую-то долю секунды, чтобы собраться с мыслями и вновь обрести бесстрастное, невозмутимое расположение духа. Капсула, которую он покинул, разумеется, не была той же самой, в которую он вошел: она уже не состояла из тех же атомов. Харлан воспринимал это обстоятельство как нечто само собою разумеющееся. Только Ученики ломают себе голову над загадками путешествий во Времени. Вечные заняты более важными делами.

Харлан снова ненадолго задержался у бесконечно тонкой завесы Темпорального поля, которое не было ни Временем, ни Пространством, но которое сейчас отделяло его как от Вечности, так и от обычного Времени.

По ту сторону завесы лежал совершенно неизвестный ему Сектор Вечности. Он, конечно, заглянул перед отъездом в Справочник Времен и кое-что о нем узнал. Но Справочник — это одно, а личное впечатление совсем другое. Харлан внутренне приготовился к любым неожиданностям. Он настроил управление на выход в Вечность (это было совсем просто, куда проще, чем выйти во Время) и шагнул вперед. Оказавшись по ту сторону завесы Темпорального поля, он зажмурил глаза от ослепительно яркого блеска и инстинктивно прикрыл их руками. Перед ним стоял только один человек. Вначале Харлан едва различал черты его лица.

— Я Социолог Кантор Вой, — сказал человек. — Полагаю, что вы и есть Техник Харлан?

— Разрази меня Время! — воскликнул он. — Неужели вы никогда не выключаете эту иллюминацию?

— Вы имеете в виду молекулярные пленки? — снисходительно спросил Вой, оглядевшись.

— Вот именно! — раздраженно буркнул Харлан. Справочник упоминал о них, но Харлан никогда не подозревал, что блеск световых отражений может быть таким неистовым.

Харлан понимал причину своего раздражения. Если не считать нескольких энергетических Столетий, цивилизация во все Времена основывалась на использовании вещества. В 2456-м Столетии из вещества изготовлялось все, начиная со стен и кончая гвоздями. Поэтому Харлан с самого начала рассчитывал хотя бы на принципиальное сходство со знакомым ему миром. Здесь можно было не опасаться встретить ни совершенно непонятные (для человека, родившегося в вещественном веке) энергетические вихри, заменяющие вещество в 300-м, ни силовые поля 600-го.

Конечно, вещество веществу рознь, хотя человек из энергетического Столетия мог бы не согласиться с этим утверждением. Для него всякое вещество было чем-то грубым, громоздким и варварским. Но Харлан родился в вещественном веке и воспринимал вещество как дерево, металл (легкий или тяжелый), бетон, пластмассу, кожу и т. п.

Но попасть в мир, состоящий из одних зеркал!

Именно таким было его первое впечатление от 2456-го. Каждая поверхность сверкала, отражая свет. Эффект молекулярных пленок создавал везде впечатление зеркальной глади. Куда ни глянь, всюду были видны отражения Социолога Воя, его самого и всего, что находилось вокруг. От яркого блеска и путаницы красок просто мутило.

— Сожалею, — сказал Вой, — но таков уж обычай Столетия, а мы в нашем Секторе стараемся по возможности перенимать все, что практично. Потерпите немного, и вы привыкнете.

Вой быстро подошел к стене, наступая на пятки своему отражению, которое шагало вниз головой, в точности повторяя каждое движение Социолога, и передвинул волосок индикатора по спиральной шкале к нулю.

Отражения исчезли, яркие огни потускнели. Харлан почувствовал себя в более привычной обстановке.

— Не пройдете ли вы теперь со мной? — пригласил Социолог.

Харлан последовал за ним сквозь пустые коридоры, в которых всего несколько мгновений назад царил хаос радужных огней и бесчисленных отражений. Они поднялись по пандусу вверх и прошли через переднюю в кабинет Воя.

На всем пути им не встретилось ни одной живой души. Можно было не сомневаться, что весть о прибытии Техника уже разнеслась по всему Сектору. Харлан настолько привык к тому особому положению, которое занимали в Вечности люди его профессии, что воспринимал безлюдные коридоры как должное. Он удивился бы, заметив спешащую скрыться человеческую фигуру. Даже Вой пытался держаться на известном расстоянии и поспешно отшатнулся, когда Харлан случайно задел ладонью его рукав.

Чувство горечи, испытанное при этом Харланом, неприятно удивило его. Он полагал, что его душа, как улитка в раковине, давно уже неуязвима для подобных, уколов. Но если стенки его раковины стали тоньше, то этому могла быть только одна причина: Нойс.

Со стороны могло показаться, что Социолог дружелюбно наклонился к Технику, но Харлан машинально отметил, что их разделяет довольно длинный стол.

— Я польщен, — начал Вой, — что такой знаменитый Техник, как вы, заинтересовался нашей маленькой проблемой.