Космос это огонь философия

Гераклит и мировой огонь-логос

ТЕМА ОГНЯ В ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ ДОСОКРАТОВСКОГО ПЕРИОДА

ГЛАВА 3. ГЕРАКЛИТ И МИРОВОЙ ОГОНЬ

После милетцев и Пифагора, древнегреческая философская мысль развивалась в двух очень различных направлениях. Элейская школа, возникшая в италийских колониях (Ксенофан, Парменид, Зенон),учила, что истинное и познаваемое бытие неизменно, неподвижно и абсолютно, а многообразие и движение чувственных вещей относительно и иллюзорно/1/. Гераклит же пошел в другом направлении: он признал высшим законом сущего само изменение. Он увидел мир как процесс и провозгласил вечный генезис и движение истинной сущностью вещей. Учение Гераклита (жителя Эфеса) можно считать следующим этапом развития ионийского «стихийного материалима», о котором шла речь в первых главах. Если милетские философы пытались понять, как движение происходит из стихии, то Гераклит нашел такую стихию, которая сама же является процессом своего изменения. Эта стихия — огонь.

Гераклит стал искать абсолют в самой подвижности мироздания и нашел его в огне, который является одновременно и стихией и процессом. Так же как и в случае с водой Фалеса и воздухом Анаксимена, огонь Гераклита – это нечто большее, чем видимый физический огонь. Огонь Гераклита есть то, что движет всё. Он есть живая душа изменения. Видимый огонь не есть символ или иллюстрация этого всеобщего изменения. Он есть его чувственное явление, подобно тому как верхушка айсберга есть лишь видимая часть скрытой под водой массы льда, причем лёд в этой верхушке ничем не отличается по природе ото льда остального айсберга.

Гераклиту приписывают слова «все течет, все изменяется», хотя в действительности он мог бы скорее сказать: «все изменяется, все горит». Действительно, если текущее вещество остается по сути неизменным, то при горении меняется сама субстанция. В современных терминах можно сказать, что Гераклит называл огнем все процессы молекулярного движения и превращения. Подобное расширительное употребление отчасти присуще и современному химическому понятию «горение», которое на описательном уровне порой применяют ко всем процессам окисления/2/.

Огонь Гераклита – это не разрушительное пламя всеобщего пожара, а разумная субстанция, творящая мир в соответствии с законами и логикой. Для описания этого аспекта огня, Гераклит впервые ввел понятие Логоса, впоследствие получившее широкое применение у неоплатоников и в христианстве. Огонь-Логос – это скрытый разум вещей, разумная связь мирового целого, его внутренняя мысль. Из него вытекает все разумное в природе, все различие и согласие вещей. Из современных терминов понятие «разумность» довольно близко к «Логосу» /3/. Логос – это не свободный личный разум, а объективный закон, происхождение и цель которого загадочны/4/.

Логос является человеку в своей огненной мощи. Ветхозаветным евреям он явился как «огонь поядающий» и его слово было Законом. Логос Гераклита, как и библейский Бог – это как создатель, так и справедливый законодатель и судья. Подобно Анаксимандру, учившему, что мир должен вернуться в исходную субстанцию, из которой он возник, Гераклит признавал необходимость огненного апокалипсиса, конечного воспламенения всей вселенной и погружения всех стихий в огонь, из которого возникнет новый мир. Огонь придет внезапно, всё рассудит, и ничто от него не укроется. Огонь-Логос таким образом не только формирует мир, но и различает добро и зло. Такое понимание огня очевидно созвучно его использованию в древнем правосудии как «детектора лжи». Логос, как и Сын Божий в христианстве, приносит «не мир, но меч».

Гераклит, как и все досократики, не отделяет стеной качественного различия материальное и духовное. Огонь есть движущаяся материя и вместе с тем само движение и животворящий его дух. Однако дуализм плотского и божественного все же виден в его космогонии, в которой явно просматривается вертикальная ось от земли и воды к небесному огню/5/. Вверху – небесная сфера божественного, чистого и разумного огня, внизу – подлунная сфера погасшего вещества, холодного, тяжелого и сырого. Путь сверху вниз – это путь погашения огня. Этот путь ведет к генезису мира. Земля и вода (и вообще материя) – это результат остывания огня, что-то вроде пепла. Материя оживляется только оставшимся в ней тлеющим огнем, сама по себе она способна лишь на безжизненное статичное существование. Путь наверх –это путь прогрессивного воспламенения, который кончается возвращением всей вселенной в огонь. Всеобщее воспламенение мыслится не как разрушение, а как полное согласие и примирение противоположностей и возвращение от смерти к жизни. Таким образом, конец света – это не всеобщее умирание, а всеобщее оживление.

Душа по Гераклиту (как и у Пифагора/6/) есть частица божественного огня. В силу своей огненной природы душа сообщается с окружающим её мировым огнем, который есть во всех вещах и во всё проникает. Наше ощущение беспредельности души связано именно с этим единством души с огненным Логосом. Мудрость состоит в познании этого всеобщего разума путем приобщения к божественному Логосу. Тем самым Гераклит фактически впервые выразил мысль о всеобщности разумного начала в душе человека. Индивидуальный разум имеет свой корень в разуме всеобщем. Лишь разумное познание, укорененное во всеобщем, имеет непреходящую ценность.

Гераклит однако смотрел на человека с пессимизмом. В самом деле, человеку свойственно изолировать свой личный разум и создавать себе собственный мир. Самомнение, высокомерие и страсти – все это отдаляет нас от чистого и всеобщего источника мудрости. Чисто личный чувственный опыт относителен и недостоверен. Для Гераклита мир – это угасшее божество, область страданий и смерти. Люди следуют внушению плоти, доверяя чувствам. Их души – частицы небесного огня, оказавшиеся в плену у плоти. Никто не следует вселенскому закону, никто не ведает божественного слова. По свидетельству Диогена Лаэртского, Гераклит удалился от людей и жил в горах. По-видимому, его можно считать первым отшельником в греческом мире. Его называли плачущим философом.

Философия Гераклита мистична и близка по духу греческим мистериям, в которых также праздновалось вечное рождение и обновление жизни. Через мистерии древние греки обретали путь в небеса. В мистериях в смерти обреталась жизнь. Так же и в филососфии Гераклита: жизнь есть временное пленение души в материальном, погашение божественного. Смерть, напротив, есть воскресение жизни, освобождение божественного начала, возвращение души к своему горнему источнику.

Гераклит первый увидел процесс в абсолютном и первый определил Логос как разумный аспект божественного, посредством которого божественное создает и животворит мир. Однако Гераклит не отвечает на вопрос, каким образом в мире поддерживаются устойчивость и порядок. Почему формы вещей в вечном круговороте вещества остаются постоянными? Каким образом вообще сам огонь может быть истинно сущим, если он вечно становится? Если все есть рождение, генезис, то не упраздняется ли бытие? Возможно ли вообще познание, если ничто не может быть зафиксировано? Невозможность ответить на эти вопросы внутри системы Гераклита привела его последователей к скептицизму и отрицанию познания. Только Платон, бывший учеником Кратила, последователя Гераклита, разрешил эти противоречия, отделив духовное от физического и признав автономное бытие идей и форм, которые и являются объектами познания.

ПРИМЕЧАНИЯ
1. Воззрения элейской школы имели общие черты с некоторыми учениями индийской религиозной философии, в которых воспринимаемый мир (Майя) считался нереальным, кажущимся, а невидимый глазу, но доступный духовному постижению абсолют (Брахман) – реально существующим.
2. Можно сказать, что гниющий компост в определенном смысле «горит». Сопоставление метаболизма животных, который построен на реакциях окисления, с горением также не вызовет удивления. Ведь в обоих случаях выделяется тепло, т.е. происходит какое-то слабое, невидное глазу горение. Древние описывали это как действие внутреннего огня.
3. Хотя греческое слово «логос» означает «слово», Логос не следует понимать как единичное слово или название. Это скорее речь и её разумный смысл. Такое значение присутствует и в нашем языке, когда мы говорим «взять слово», или в старославянском: «слово молвить», «Слово о полку Игореве».
4. Огонь-Логос не имеет личностных характеристик и этим отличается от Логоса христианства.Он не тождествен личному Богу, но может служить средством символического описания Его атрибутов. Дионисий Ареопагит объясняет использование образа огня авторами библейских текстов чертами сходства между свойствами божественного и свойствами огня (всюду проникает, скрыто во всем, придает всему жизнь). При этом Дионисий приписывет огню именно свойства огня Гераклита, а не обычного огня. См. Дионисий Псевдо-Ареопагит. О небесной иерархии, XIV, 2; также мой очерк «Огонь в Библии и в христианской традиции».
5. Гераклит отличал более чистый и благодатный огонь небесных сфер от реального обжигающего огня материального мира. Эти два вида огня субстанциально идентичны, но различаются также, как вода в мутном пруду отличается от чистой ключевой воды.
6. Мы судим о воззрениях Пифагора в основном из трудов Филолая, который писал позже Гераклита. Поэтому трудно утверждать, чье влияние было здесь определяющим.

Единый пдф-файл, соответствующий полному содержанию данного сборника, можно скачать здесь

Фрагменты ранних греческих философов. А.В. Лебедев. М., 1989. http://www.nsu.ru/classics/plato/vorsokratiker.htm

С. Н. Трубецкой. Метафизика древней Греции. М., «Мысль», 2003

А. Ф. Лосев. История античной философии в конспективном изложении. http://psylib.org.ua/books/losew01/index.htm

P. Kingsley. Ancient philosophy, mystery and magic: Empedocles and Pythagorean tradition. Oxford Univ. Press, 1995.

Источник

1. Космос — «вечно живой огонь»

один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей,

но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим.

ак гласит один из самых знаменитых фрагментов Гераклита, помещенный в сборнике Г. Дильса под номером 30. Поистине этот фрагмент, выдержанный в традициях эллинской героической поэзии, исполнен величия и мощи. Мы попытались придать ему интонационную форму (которую, кстати, можно придать почти любому фрагменту эфесца) для иллюстрации того факта, что гераклитовский стиль являет собою своего рода поэзию в прозе. В самом деле, наблюдаемая во фрагменте синтактическая симметричность расположения фраз и повторяющихся слов — oute (ни)… oute (ни), metra (мерой)… metra (мерой) — придает ему заметную поэтическую ритмичность и музыкально-интонационную стройность.

Однако фрагмент привлекает внимание не только своей формой (сколь бы замечательной она ни была), но главным образом своим глубоким теоретическим содержанием. Некоторые исследователи, такие, как Керк и Гатри, полагают в этой связи, что торжественность тона фрагмента можно объяснить особой значительностью содержания, подразумеваемого Гераклитом. В любом случае трудно переоценить идейное богатство фрагмента, знаменующего собой новый этап в развитии философской и научной (космологической) мысли греков. В этом отрывке впервые в истории теоретической мысли со всей определенностью провозглашается вечность мира — вселенной, миропорядка вещей (космоса), его несотворимость; космос рассматривается как саморегулирующийся процесс; боги же лишаются привилегии управления миром, признаваемой за ними религиозно-мифологической традицией. Вместе с этим всякие представления (традиционные и нетрадиционные) о возникновении мира, вселенной и господствующего в нем вечного порядка со всей категоричностью объявляются ложными. С этой настойчиво подтверждаемой идеей о невозможности возникновения мира и связаны слова «никто из людей» (не создал космос). Они не имеют самостоятельного значения и связаны с предыдущими словами «никто из богов», призванными потребностью эмоционального усиления мысли о вечности и несотворенности космоса. Проще говоря, эти слова надо понимать не буквально, а в том смысле, что мир не создан решительно «никем вообще», будь то бессмертные боги или смертные люди. Ведь никто и не предполагал, что мир-космос создан кем-либо из людей (хотя тон фрагмента, его полемическая направленность, заметная в словах «никто из богов и никто из людей», создают впечатление, что кто-то придерживался взгляда о создании мира людьми). Поэтому, на наш взгляд, нет нужды на основании догадок пытаться искать источник фразы, о которой идет речь, где-нибудь на Древнем Востоке, в том числе и в религиозно-мифологических представлениях Древней Индии, как это в свое время было предложено Д. Н. Овсяннико-Куликовским (см. 50, 182–188). Кроме того, известно, что высказывание подобного всеобъемлющего содержания помимо Гераклита наблюдается также у Гомера (Илиада VIII 27; XIV 342) и у Ксенофана (21 В 23).

Читайте также: Время общения с космосом

Не исключено, что Гераклит подвергал критике не только традиционные религиозно-мифологические (в том числе теокосмогонические) представления о возникновении мира, но также и космогонию милетцев, у которых наметившаяся идея о космосе как саморегулирующемся процессе еще сочеталась с представлениями о возникновении всего сущего из (или в лоне) первичной природной стихии (воды, апейрона, воздуха). Поэтому если, скажем, вода Фалеса — это стихия, из которой возникли мир и все вещи, то огонь Гераклита — это главенствующее начало (arche) мира, а не «начало» (arche) в смысле «то, из чего» возникли все вещи. Кроме того, огонь, о котором говорит Гераклит, представляет собой не обычный огонь, который горит в очаге, а космический, т. е. чистый огонь (эфир), заполняющий небесный свод и весь мир. Пламенеющий космический огонь подобен сверкающему и чистому огню небес — молнии, он и есть молния, которая «всем управляет» (В 64).

Гераклитовский огонь — не слепая природная стихия, чуждая логосу и не подчиняющаяся никакой мере и ритму, не иррациональное начало, лишенное разумности, или некая неуправляемая сила, которая не ведает, что творит. Огонь Гераклита «логичен» (т. е. не лишен разумности, хотя и не есть разум-логос) и «космичен» (упорядочен), а логос — огнен. Космический огонь назван «вечно живым». Это значит, что он подобно логосу вечно сущ и «божествен» (в смысле «вечный»). Огонь не существует без логоса и логос без огня, ибо «вечно живой» огонь — это сам мир, а логос — это господствующий в мире порядок. Похоже, что логос выражает по преимуществу статический (устойчивый) аспект бытия, в то время как огонь — динамический, подвижный. В соответствии с этим можно условно допустить, что логос выражает в учении Гераклита «метафизический» принцип, а огонь — «физический». Однако, напоминаем, у Гераклита, как у всех философов до Парменида, «метафизическое» (сущность) со всей определенностью не противопоставляется «физическому» (явлению), хотя в какой-то мере различается.

Надо полагать, что Гераклит увидел в мировом огне единство противоположностей животворного и смертоносного начал: огонь подобно борьбе не только разрушает, но и созидает; не только сжигает и губит, но и дает жизнь всему. Ведь и сам космос существует благодаря «вечно живому» огню и представляет собой живой организм. «Вечно живой» огонь определяет космическую жизнь и вместе с тем является символом этой жизни. Космическая жизнь — это «мерное» воспламенение и угасание огня. Такова и жизнь человека. Она есть горение (воспламенение), а следовательно, и угасание. В жизни всего единичного и индивидуального заключена его смерть; жить — значит умирать, сгорать. Смерть не чужда жизни и не привносится откуда-то извне.

У Гераклита все вещи обладают жизнью, хотя и в различной степени, в зависимости от наличия в них большей или меньшей доли космического огня. Эфесец, как и его предшественники, — гилозоист, считающий «архе» вещей и сам космос одушевленными. Таким образом, «вечно живой» огонь Гераклита оказывается не только вещественной основой («телом») мира-космоса, но и его «душой».

Гилозоизм, оживляя окружающую природу (которая, кстати, не так уж «мертва»), ведет, с одной стороны, к неправильным аналогиям и представлению о существовании «души» вещей, но зато, с другой стороны, исключает вмешательство в мировые процессы потусторонних сил. Нельзя сказать, чтобы Гераклит, будучи гилозоистом, никак не отличал живое от мертвого, душу от тела, идеальное от материального, а тем более единое всеобщее (логос) от многообразия вещей. Он всего-навсего не ведал о противоположностях идеального и материального, духовного и вещественного, сущности и явления, абстрактного и конкретного, разумного и чувственного, логического и психологического и т. д. в том смысле, в каком эти противоположности понимались в последующие времена, особенно в средние века и в новое время (т. е. как абсолютные). По Гераклиту, космический огонь обладал и физической и психической природой, т. е. «вечно живой» огонь был одновременно и веществом и активностью, внешним, физическим процессом и внутренней, психической энергией. У эфесца жизнь, движение и вещество неотделимы, как неотделимы активность и огонь.

Читайте также: Снимки с космоса арктика

Космос это огонь философия

Гераклит и мировой огонь-логос

1. Космос — «вечно живой огонь»

Читайте также

Философия как живой опыт

2. РАЗВЕТВЛЕНИЯ ЖИВОЙ МАССЫ

§3. Структура живой души

Шлока (1) ПРЕДВЕЧНАЯ МАТЕРЬ-РОЖДАЮЩАЯ (ПРОСТРАНСТВО), СОКРЫТАЯ В СВОИХ ПОКРОВАХ, ВЕЧНО-НЕВИДИМЫХ, ЕЩЁ РАЗ ДРЕМАЛА В ПРОДОЛЖЕНИЕ СЕМИ ВЕЧНОСТЕЙ

Связь с центром, или Живой зуб

Не будет ли скучно жить вечно в идеальном мире?

Развитие живой природы

Глава 1 КОСМОС – ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ

ЖИТЬ ВЕЧНО

Необходим ли живой гуру?

82 ВЕЧНО НОВЫЙ

6 ТЫ ВЕЧНО НЕДВИЖИМ

ВЕЧНО ПЕРЕСТРАИВАЕМОЕ ЗДАНИЕ

ГЛАВА V «Живой труп»

О живой праведности