Дети вселенной
В условиях пандемии коронавируса мы, порой, забываем, что важно.
События этой пьесы происходят на улице, в городе. На заднем плане небольшая лестница вверх, справа пешеходный переход. На переднем плане скамейка, справа от которой мусорка, а слева фонарь.
Сцена 1.
На улицу выезжает мальчишка лет семи на самокате, останавливается перед лестницей, которая ведет наверх. Думает. Потом пытается на самокате запрыгивать по ступеням. Сверху, ему навстречу, спускается старик и говорит:
— Ты бы, милок, самокат внизу оставил, или, на худой конец, с собой взял. Куда ж ты так скачешь? Так и убиться недолго.
— Дедушка, — отвечает мальчик, — без самоката я уже умею по лесенке ходить.
Старик поворачивается лицом к зрителю и зачитывает «Крыло».
Я самолетом управлял когда-то.
Был я пилотом, — просто высший класс!
Летал, как ангел в небесах, ребята.
Но от паденья жизнь свою не спас.
Теперь лишь я немного понимаю,
За сединою лет увидев, как назло,
Что сам себе с таким трудом ломаю
Растущее волшебное крыло.
Сцена 2.
Уставшая женщина средних лет несет тяжелые сумки. Навстречу «вылетает» все тот же мальчишка на самокате, сталкивается с женщиной. Сумки падают на пол. Мальчик взволнован, подбирает продукты, просит прощения. Женщина поворачивается лицом к зрителю и зачитывает «Тонну».
Тонна вины бездонна.
Как тяжела убогая вина.
Несешь ее куда-то обреченно,
Не зная, для чего она.
Сгибая плечи, угасая,
Как пламя догорающей свечи,
Бредешь сквозь улицы слепая
На зов больной души.
Оставить, но остаться,
И жить в ладу с собой.
Хочу я распрощаться
С тяжелою виной.
Женщина уходит, позабыв про сумки, а мальчик в растерянности садится на лавочку и ставит сумки рядом.
Сцена 3.
Приходит побитый бродяга. Садится на лавочку рядом с мальчиком. По запаху бродяга замечает продукты, и, как бы в никуда, кидает:
— Ах, как я голоден!
— Можете угощаться, — добродушно отвечает мальчик.
— А тебя мама не накажет? — уточняет бродяга, потирая руки.
— Можете все забрать. Ей это уже не нужно.
Довольный бродяга, задумчиво глядя в небо, читает «Благотворительность».
Благотворительность.
Благо творите вы…
Отдаете то, чего много,
Чтобы продолжить дорогу,
И обретая в пути
То, без чего не пройти.
Бродяга берет сумки, и, уходя, говорит мальчишке:
— Ну, спасибо!
Сцена 4.
На улице появляется грузный священник, лет сорока. Он садится на скамейку и вытирает платком пот со лба.
— Батюшка, а почему вы не в храме?, — спрашивает мальчик.
— Фу! Не пойду больше туда! Сил моих нет!
Священник снимает с себя крест и аккуратно кладет рядом на лавочку, потом внимательно смотрит на крест, поцеловав, надевает его обратно и, перекрестившись несколько раз, прошептав трижды «Господи, помилуй!», подходит к зрителю. Священник читает «Между небом и Землей», а мальчик снова катается на самокате.
Между небом и землей давно живем мы.
Хлеб да соль и свою боль жуем мы.
Руки корчатся от старости, за жизнь хватаясь,
В нашей малости и слабости не сомневаясь.
Каждый день мы оправдание себе находим,
Мол, не зря Твое создание на нет изводим.
Сколько будем лет и зим к Тебе тянутся
Прежде, чем себя простим, чтобы проснуться?
Священник, словно вспомнив о важном деле, уходит.
Сцена 5.
На улицу приходит молодой полицейский. Он садится на лавочку, рядом присаживается мальчик и начинает болтать ногами. Полицейский достает сигарету, искоса смотрит на мальчишку и, с глубоким вздохом, убирает сигарету обратно. Он спрашивает у мальчишки:
— А что ты тут делаешь? Между прочим, поздно уже. Ты гуляешь один, без родителей, такой маленький.
— Я не маленький, — смело отвечает мальчуган, — мне, между прочим, сегодня 33 года исполнилось. С этими словами он берет самокат и уезжает со сцены.
Полицейский провожает мальчика взглядом и с ухмылкой бормочет сам себе под нос:
— Ну да, ну да…. Старше меня, получается.
Потом он встает, достает из кармана сигарету и, крутя ее в руках, зачитывает «Туман».
Всю дорогу с этой сигаретой,
Как в тумане, я иду сквозь дым.
Нарушая ветхие заветы,
Сами мы не знаем, что творим!
Закурю, пущу дымок надежды,
Что ж, раз так я чувствую себя?
Не бывает чистоты, как прежде,
В жизни среди пепла и огня.
Разве можно путь себе туманить,
Отдаляясь от маршрутов внеземных,
И на кон судьбу свою поставить,
Проиграв все то, что дарит жизнь?
Полицейский сжимает сигарету в руках и бросает в урну.
Сцена 6.
На улицу выходит мужчина, на вид 50 лет. Он переходит дорогу, издалека слышится визг тормозов и сигнал клаксона. Мужчина в испуге отпрыгивает с перехода обратно на тротуар, ждет пока проедет машина. Звук мотора сначала приближается, затем удаляется, значит можно идти.
Возле скамейки полицейский останавливает мужчину и спрашивает:
— Вы в порядке?
— Да, спасибо! — отвечает мужчина.
Они садятся.
— Это место очень опасное! — обеспокоенно говорит полицейский.
— Эх, рассказывай! А то я не знаю. Я, молодой человек, как Вы, дежурил здесь по молодости. Давно, да. Место ужасное! Закопать дорогу эту надо. Как сейчас помню, лет 20, хотя нет! 25 лет назад это было, точно! На моих глазах… Такое вовек не забудешь. Мальчишка, лет семи на самокате здесь по переходу ехал, и тут — на тебе! Машина, откуда ни возьмись! Бедняга у меня на руках… так и не дождался скорой… все маму звал. Ушел я из милиции тогда, не смог больше работать. Да и здесь стараюсь не ходить. Вот, сегодня занесла нелегкая.
Мужчина, утирая слезы, встает со скамейки, поворачивается лицом к зрителю и, поднеся руку к груди, произносит:
— С тех пор я всем говорю: «Люди! Будьте внимательны в пути! Любая дорога, даже с виду простая и спокойная, таит в себе опасности! Пусть ваши маршруты пересекаются плавно.»
PS: Согласно данным ВОЗ, каждые 30 дней в мире, в результате ДТП, погибает в среднем 661 319 человек.
Источник
Дети Вселенной
«Это еще не конец. И даже не начало конца. Но это уже окончание начала»
(Уинстон Черчилль)
Зачастую прогресс и рост благосостояния наносят людям больший ущерб, чем любые бедствия. К примеру, в начале двадцать первого века наиболее развитые народы Европы попали в ловушку демографического спада и со временем стали национальными меньшинствами в своих титульных государствах. Правда, к концу столетия это потеряло значение, поскольку все население Земли сократилось до нескольких миллионов человек. Многократно меньше, чем было в начале третьего тысячелетия от рождества Христова — и все исключительно из-за научно-технической революции.
Сейчас старики составляли основную часть жителей планеты. Молодежь предпочла разлететься по Вселенным, как реальной, так и виртуальным. Большинство настолько далеко, что даже шансов на возвращение не осталось…
Пенсионер с изрезанным шрамами лицом, похожий на Штирлица-Исаева в отставке, расположился на просвечивающей синевой льдине, по привычке щурился, рассматривая зависший над горизонтом багровый кругляш Солнца, и вспоминал воздушные бои с иранскими истребителями над Южным Азербайджаном.
Ветеран Третьей, она же последняя, мировой войны предпочитал проводить время в Антарктиде. Поскольку до этого материка экспансия людей так и не добралась, здесь отсутствовали наводящие на печальные мысли следы разрушений и деградации человеческой цивилизации. Все было так же, как и сто, тысячу или миллион лет назад. Что оставляло зыбкую надежду на сохранение в жизни хоть каких-либо ценностей.
К тому же здесь были пингвины. Забавные птички с повадками рыб.
В двух метрах от курортника-экстремала в воздухе сконцентрировалось облачко тумана. Распалось, явив хрупкую женщину, лет пятидесяти, с волевым лицом. О любимом месте отдыха старого солдата знали слишком многие, чтобы можно было надеяться скрыться здесь от визитеров.
— Юсуф Петрович, они собираются взорвать солнце! — Юля, успевшая в свое время побывать даже президентом весьма немалой страны, заметно волновалась.
— Пусть рвут, что хотят, какая теперь разница…. — Флегматично ответил Юсуф. Спохватился, — чего.
— Солнце взорвать… превратить его в сверхновую.
— А за … чем? — От неожиданности Петрович стал даже заикаться.
— Ну, говорят, что Земля не сумела сохранить людей как биологический вид, потому её дальнейшее существование бессмысленно. Что не исполняет свою миссию, то должно исчезнуть. Как-то так.
— Я им дам уничтожить! Я им дам бессмысленно! — Вскочил ветеран. — Кто они и где?
— Северяне. Которые «истинные люди и последние дети Земли».
— Даааа… — Ошарашено протянул ветеран, — это ребята серьезные. Эти если чего обещают, то обязательно исполнят. И что же теперь делать? Что, все это …
Он обвел глазами широкую свинцовую гладь океана, задержал взгляд на горбах китового стада, деловито плывущего к Антарктиде, альбатросе, кружащем над головами, посмотрел на ледовые шапки сурового континента на горизонте, семейку императорских пингвинов на соседней льдине…
— … должно исчезнуть?? — Выдохнул горестно.
***
Началось все с почти буквального исполнения пророчеств великих славянских философов и провидцев от Желязны до Лукьяненко. Виртуальный мир стал слишком заманчивым, гораздо более привлекательным, нежели реальность. Покупай не очень дорогие гаджеты и пакеты программ, твори вселенные по своим потребностям и живи потом в них. С полнейшим «эффектом присутствия»!
А со временем, вдобавок, были созданы нано-коктейли, позволяющие входить в сети без использования дополнительных технических средств. Боты растворялись в крови, размножались до необходимой концентрации и обеспечивали прямую связь с интернетом. Тело человека само становилось подобием сервера и модема. В результате население наиболее развитых стран все больше времени проводило в виртуальном пространстве, отстраняясь от работы, политики, семьи. Именно в этот период и произошли значительные изменения в национальном составе стран «золотого миллиарда». Который стал гораздо более черным и мусульманским, желтым и раскосым.
Авторитарные режимы, напротив, запретили использование подобных технологий на своей территории. В ответ цивилизованный мир стал распылять наноботы с беспилотников, обеспечивая своевременно продекларированные ООН права всех жителей планеты на беспрепятственный доступ в инет. А программы по «созданию» миров сделали бесплатными, что выровняло ситуацию с дезертирами в виртуальные миры, рождаемостью и экономической рецессией по всей Земле.
Но все это оказалось только первым этапом гибели человечества. Начало второго этапа ознаменовало, как это частенько происходит в истории, преступление. Убийство ради наследства. Если разобраться, абсолютно глупый поступок. Потому что спустя всего лишь несколько десятилетий все золото мира стало столь же бесполезным товаром, как самолеты, акции нефтяных компаний или уличная грязь.
***
— Джонни, я чего-то очкую, — шепнул долговязый тип с изможденным завистью лицом своему низенькому и лысоватому приятелю. И двоюродному брату.
— Спок, Сэмми, — ответил тот. — Никто ни о чем не догадается. Ну, ушел человек в инет. И там умер. Нормальное дело, бывает, я об этом читал. Они же, как наркоши уже. А нам то достанется по десятку лимонов. Дед в этом мире явно зажился. Отдал бы нам деньги сам, ему все равно ни к чему. И все. А то сутками в сети торчит. И не живой, и не мертвый. И не ему, и не нам.
— Ладно. Давай. — Решился длинный. Они подступили к сидящему в мягком кресле старику. Глаза его были закрыты. Из уголка рта на подбородок стекала слюна.
Пухлый Сэм движением фокусника достал из сумки напоминающую противогаз маску с ведущим к небольшому баллону гофрированным шлангом. Братья быстро напялили её на голову деда. Отвернули краник. Жертва несколько раз дернулась. И затихла.
— Все, теперь заметаем следы и уходим! — Хрипло выдохнул короткий. — Других наследников нет, а в морге у тебя все должно быть схвачено. Иначе на хрена бы ты мне был нужен.
Он сунул противогаз в сумку. Развернулся. Ойкнул. Замер. Коленки Сэма затряслись. Челюсть отвисла. Глаза обессмыслись. У двери, подбоченись, стоял только что убитый старик. То есть его копия, поскольку точно такое же тело полулежало в кресле.
— Вы что это, поганцы, в моем доме делаете? — Спросил он. — И что за развалина расположилась в моем любимом кресле? Стоп, стоп, стоп. Это что, я что ли? Ах вы, ублюдки!
Призрак (а что это могло еще быть?) сделал шаг вперед.
— Стой! — Пискнул толстенький. Выхватил из сумки револьвер, взвел курок, — стой. Я выстрелю!
— Ты, гаденыш, уже один раз, похоже, меня убил, — яростно прошипел старик, — еще раз хочешь? Давай!
Грохнул выстрел. Второй, третий. Пули пролетали через тело, не причиняя ему никакого вреда, дырявили ковер за спиной.
Лицо Сэма побагровело. Оружие вывалилось из ослабевшей руки, с глухим стуком упало на паркет. А вслед за револьвером на пол обвалилось и тело незадачливого убийцы.
— Деда, это не я! — Пискнул длинный. Отчаянно прыгнул к выходу, огибая старика. Но споткнулся о подельника, потому пролетел сквозь призрак. Заорал, ударился в закрытую дверь плечом, еще раз. Добавил всем телом с небольшого разбега.
— На себя надо, внучек, — ехидно прокомментировало привидение. Джонни ошалело оглянулся, рванул к окну, вынес раму со стеклами, оставляя пятна крови на подстриженной травке, помчался к машине.
— Ну, с вами ладно, опосля разберемся … — проворчал убиенный. — А мне то, что теперь делать? Вот, ублюдок! Что сотворил, а?
Пнул безвольное тело Сэма. Ступня в поношенном тапке пролетела через грудную клетку, не встретив никакого сопротивления. Причем не только в организме убийцы, но и в кресле с трупом за ним.
— Ладно, хрен пока с вами…. — Сделал вывод старик, — там у меня орки Кемь берут. Отобьюсь, потом здесь решать будем…
… Через неделю призрак сидел в кабинете начальника полиции городка.
— Понимаешь, — говорил шериф, — ситуация то очень непростая. Я тебе, сам знаешь, врать не буду. С одной стороны, ребятки то в убийстве признались, и светит им электрический стул. С другой стороны, ты сейчас передо мной сидишь, мы полвека знакомы, и я то точно вижу, что ты — это ты. С третьей стороны, не обижайся, но ты явно призрак. Я у тебя по нормальному, даже отпечатки пальцев снять не могу. Только через фото. Потому возникают сомнения в твоем статусе. В общем, я посоветовался с судьями, они все в ярости от поведения твоих внучков, но расклад такой. Или мы признаем, что ты мертвый, и тогда им вышка. Либо запускаем длинную процедуру по признанию тебя полноценным гражданином. Но в этом случае они отмазываются.
— А вообще, что люди говорят?
— А люди говорят, что это самое весомое доказательство существования Всевышнего со времени Христа. — Довольным голосом прокомментировал шериф, — я, ты знаешь, в Бога верю. Потому все, что с тобой произошло, мне как бальзам на сердце. Тем более, что оно у меня давненько пошаливает, а так теперь и помирать как то не страшно. Опять же, прецедент какой! Призрак обвиняет своих убийц! Полагаю, тяжелая преступность в нашем графстве, а то штате, а может, и всей стране упадет очень серьезно. Что плюс по любому.
— Я тоже верю в Бога. Но думаю, все это связано исключительно с тем, что во время убийства я находился в своем виртуальном мире, — проворчал призрак. Сразу поправился, — хотя в этом тоже очевиден промысел божий. Я, наверное, должен быть даже благодарен этим ублюдкам, потому как вместе моего больного раком тела они мне подарили новое. Совершенное.
Не выдержал и похвастался, — понимаешь, Пит, я уже побывал на Луне, Марсе и Венере! Не представляешь, как там красиво! Всегда мечтал стать космонавтом. И вот, к старости, неожиданно повезло.
— Но, — вернулся к теме, — зло должно быть наказано. Потому давай считать, что я мертвый, а голубчики пускай отправляются мерить «зеленую милю». Имущество мне уже ни к чему, нехай отходит в бюджет.
— Принято! — Кивнул шериф. — А ты хоть расскажешь, каково там?
— Супер, — улыбнулся старик, — понимаешь, я создал в виртуале свой мир. На основе историй Толкиена. Помнишь, мы в детстве в хоббитов играли? Ну, и проводил там практически все время. Что мне здесь делать, в постоянно больном и старом теле? Дети погибли, а внучки … еще те ублюдки. А теперь к моей личной вселенной добавилась еще одна. Настоящая. Сейчас собираюсь на Юпитер. А потом, может быть, к Центавре слетаю. Или еще куда дальше. Там ведь просто определяешь направление, закрываешь глаза и разгоняешься. Главное, вовремя глаза открыть, а то может невесть куда занести. Я первый раз в поясе Купера казался вместо красной планеты. Пришлось возвращаться. Это счастье, Питер. Это настоящее счастье. Это рай, как вознаграждение за праведно прожитую жизнь. А у тебя свой мир в инете есть?
— Да, — смутился, но все же признался шериф.
— Нэтландия!? — Заговорщицки наклонился к нему призрак. Расплылся в улыбке, увидев кивок.
… Наказать убийц не получилось. Смерть они встретили пусть на электрическом стуле, но находясь в своих виртуальных мирах. И потому присоединись к своему деду в новом раю, став соответственно следующими представителями нового вида, со временем сменившего человечество…
А потом следы первопроходцев были затоптаны миллиардами последователей, также канувших в неизвестность то ли в бесконечном космосе, то ли в инете, непонятным образом «оторвавшемся» от технических и «живых» носителей и ставшим самостоятельным независимым миром. Точнее, их огромным множеством.
***
Со временем число людей, обменивающих прежнее «биологическое» существование на два новых мира — один персональный и по своему желанию, второй — всю Вселенную, стало расти по экспоненте. Авторитарные режимы, пытавшиеся использовать ситуацию в свою пользу, пали после распыления над их территориями наноботов из-за полного дезертирства поданных. Последними народами, сохранявшими данные природой сущность и облик, стали эвенки и чукчи.
Так случилось, что интернет-технологиями они не очень интересовались, поскольку уходить в минус сорок, что во всемирную сеть, что в астрал означало много шансов вернуться в уже замерзшее тело. То есть, вообще не вернуться. Среди узкоглазых детей Севера успело возникнуть националистическое движение «Истинные люди», проповедовавшее, что именно их потомки наследуют Землю после того, как мать-природа освободит планету как от бледнолицых, так и чернокожих манкуртов и оборотней.
Но спустя некоторое время ветры разнесли наноботы от мусульманского пояса до полярных широт.
И, несмотря на громкогласные декларации, отказаться от сладкого плена индивидуальных миров не смогли даже самые ярые сторонники секты. Потому в две-три долгие полярные зимы позамерзали все, пополнив число «манкуртов» и сделав его окончательным.
Вдобавок, несколько неожиданно был решен вопрос, кого из живых существ Земли считать разумными. Среди призраков были обнаружены кошки, собаки, слоны, дельфины, еще несколько десятков видов теплокровных, и, что многих удивило, еще пчелы и муравьи с термитами.
Но поскольку друг другу никто помешать не мог при всем желании, все произошедшее было принято со смирением. Бесконечной Вселенной, в которой люди стали теряться миллиардами, хватало на всех. Кроме того, у каждого была возможность уходить в свой индивидуальный мир.
***
— Но почему, Олег? — Юсуф всматривался в спокойное смуглое лицо стоящего перед ним человека.
— Мы не исполнили свое предназначение, — ответил тот. — Поддались соблазнам черных духов. И потому будем рассеяны по космосу и там исчезнем. Это уже происходит. А Землю нужно уничтожить, как символ нашего позора. Чтобы со временем и памяти о нас не осталось.
— Но мы же бессмертны. — Напомнил ветеран. — Только попавшие в черные дыры не возвращаются. А так, я, к примеру, побывал в ядрах самых крупных звезд. В центре Галактики, и на её окраине. И что?
— Ты говоришь чушь. Мы потеряли способность к размножению. Значит, наша численность будет только уменьшаться. Семь миллиардов бывших людей ничто перед вечностью и бесконечностью Вселенной. Мы растворимся и исчезнем. Даже не через миллионы лет, а гораздо раньше.
Юсуф привычным, пусть и бессмысленным движением попробовал почесать затылок. Конечно, ничего не получилось.
— Ты знаешь, — сказал он, — во время ирано-бакинской войны я был наемником. Сражался за независимость Южного Азербайджана. Прошло чуть больше полвека, и это уже никому не интересно. Если на южном берегу Каспия бывает в год хоть тысяча человек, это уже много. О чем ты говоришь? Есть старая мудрость: следует уклоняться от необратимых поступков. Если вы взорвете Солнце и уничтожите Землю, это будет как раз именно такой шаг. Потому как пока планета существует, хотя бы сохраняется шанс на изменение к лучшему.
Лицо эвенка не изменилось. Словно каменный истукан сидел перед ветераном. Уверенный в своей правоте и не желающий уступать.
Олег поднялся. Посмотрел в сторону. Буркнул. — Я устал от тебя. И ухожу.
— А ты веришь в легенду о Золотой Бабе? — Успел крикнуть Юсуф.
Туманное облачко вновь обернулось невысоким азиатом. На его лице проступило возмущение.
— Это не легенда! Это быль. Золотая Баба существует. Это дух моего народа. Она где-то на плато Путорана в заброшенном и забытом святилище.
— Поговорим об этом? — Предложил ветеран. — Говорят, она воплощение Земли. И потому может спасти человечество, о котором ты горюешь. Если её найдут и об этом попросят настоящие люди.
***
— Знаешь, я думаю, все равно бы у них ничего не получилось, — сказала Юля. — Двоечники! Превратить Солнце в сверхновую! Массы недостаточно. Одно слово — чукчи.
— Мало ли, — пробурчал Юсуф, — что мы знаем о наших возможностях. Вот мы с тобой каким-то образом ведь говорим? И оба не понимаем, как это происходит. Как и многое другое. Ограниченно, на материю мы влиять то можем, верно? И кто знает, в каких границах, и до каких пределов это распространяется.
— Но все же, чем ты их купил? — рассмеялась женщина. — Все истинные дети сейчас шныряют по самым заброшенным уголкам Сибири! И сидят в библиотеках! Тех, что еще остались.
— Знаешь, у каждого народа есть сакральные символы. У мусульман — камни Каабы. Христиан – реликвии, оставшиеся от Иисуса. Плащаница, к примеру. У народов Севера – это Золотая Баба. Я просто напомнил им о ней. И они согласились, что нельзя уничтожать мир, не обратившись перед этим к земному воплощению той, что его сотворила. Так что пускай ищут.
— А как найдут? Или ты веришь, что она поможет?
— После того, как найдут, я выторговал еще век. — Проворчал Юсуф. — На то, чтобы желающие успели попрощаться с Землей. Так что Солнце станет сверхновой только спустя сто лет после откровений золотой бабы. А они её не найдут никогда.
Юсуф прищурился, представив запущенный с помощью последних исправных роботов космический зонд, направляюшийся за пределы Солнечной системы. Внутри его был единственный груз. Золотая болванка в центнер весом, отдаленно напоминающая очень толстую женщину.
***
— Мы все равно найдем её, даже если нам по метру придется прочесать всю планету… — Олег сидел на льдине рядом с Петровичем. — Хотя бы для того, чтобы себе доказать, что золотая баба – не легенда!
Они помолчали, наблюдая за повисшим над горизонтом Солнцем.
— А, правда, они хороши? — Спросил Юсуф.
— Кто?
— Пингвины. Смотри, какие забавные. Может быть, через миллион лет они станут разумными и заменят людей? Если наноботы сдохнут. И если ты им дашь шанс
Фигурки в черных смокингах важно шествовали колонной к краю утеса и один за другим обрушивались в океан.
— Знать бы, какой в том всем смысл? — С тоской произнес эвенк. — Вот идея сделать из солнца сверхновую хороша. Взорвать и все, ста лет нам раскачать звезду вполне хватит. Через сто лет Солнце станет сверхновой! Здорово, правда? Вот это – цель! Не хуже, чем найти Золотую Бабу.
— Столько же лет назад некто Смолин с не совсем характерным для такой фамилии именем Ли предположил, что миры подобны амебам. — Раздумчиво, словно для себя сказал Юсуф. — Так же подчинены естественному отбору, и вновь рожденные незначительно отличаются от предков. Размножаются же вселенные посредством черных дыр. Температура и плотность в их центрах такие, что понятия времени и пространства теряют смысл. А потом сингулярность взрывается, в этот момент зародыш отрывается от мира-родителя и начинает самостоятельное существование. Чем больше существующие во вселенной физические законы позволяют создавать черных дыр, тем более она плодовита.
— Юля пошутила, — продолжил ветеран, — что каждая черная дыра, если и несет что в себе, так только тайну своего возникновения. Поскольку в каждой из них находится свой, бывший, адронный коллайдер. Ты даже и не помнишь что это такое.
— К чему это я говорю, — Юсуф посмотрел на Олега, — сейчас я думаю, что вселенные размножаются иначе. Смотри, каждый из нас создал свой космос. Миллиарды новых миров. Это и было смыслом существования человечества. Чтобы каждый из нас стал Богом. И создал свою вселенную.
Эвенк хмыкнул. Поежился. — Очень, наверное, страшненькие… многие из этих Космосов… Какой, к примеру, мир создадут термиты?
— А каковы демиурги, такие и вселенные, — пожал плечами Юсуф. — Опять же, верно и обратное, каковы вселенные, таковы и рождающиеся в них демиурги. Потому я очень ответственен и к миру во мне, и к космосу вокруг меня. А ты?
Помолчали.
Олег посветлевшими глазами смотрел на темно-синее небо с белыми проплешинами облаков, отражавшееся в океане.
Промурлыкал слова Высоцкого, — … а все же конец мой еще не конец, конец, это чье-то начало…
И заинтересованно стал рассматривать плескающихся рядом с льдиной пингвинов.
Источник