Культ космоса древняя греция

КОСМОС

КОСМОС (греч. κόσμος, лат. mundus) – понятие древнегреческой философии и культуры, представление о природном мире как о пластически упорядоченном гармоническом целом. Древние греки противопоставляли космос хаосу. Первоначально термин «космос» употреблялся для обозначения «наряда», «украшения», «воинского строя» и т.д. Семантически наиболее близки в русском языке «порядок», «чин», «устройство», «красота», «лепота». Греческое сознание соединяло в понятии «космос» две функции – упорядочивающую и эстетическую, что во многом предопределило все дальнейшее развитие учения о космосе – космологии.

Философская ассимиляция термина «космос» относится к периоду становления первых философских школ Древней Греции. Впервые в значении «целого космоса» термин «космос» встречается в милетской школе у Анаксимена: «Как душа наша, сущая воздухом, скрепляет нас воедино, так дыхание и воздух объемлют весь космос» (13 В2 DK). Первое философское употребление термина «космос» не просто как «порядка», или красоты, а в значении всего мира принадлежит Пифагору: «Пифагор первый назвал Вселенную «космосом» по порядку (ταξις), который ему присущ». Первое упоминание термина «космос» в философском значении относят к Анаксимандру: «Этим [началом] он считает не воду и не какой-нибудь другой из т.н. элементов, но некую иную бесконечную природу, из которой рождаются небосводы [миры] и находящиеся в них космосы» (12 А9 DK). Упоминание термина «космос» зафиксировано и у Гераклита: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».

Термин «космос» получает широкое употребление у Парменида, Эмпедокла, Анаксагора, Демокрита и у других философов-досократиков. Согласно Диогену Лаэртскому, Парменид применил понятие «космос» по отношению к небесам, Эмпедокл – к комбинации четырех элементов, Демокрит – к физической структуре мира. Заслугой Парменида можно считать осознание им различия между космосом физическим и его мысленной конструкцией. Эта идея позднее воспринимается Платоном и открывает путь для рациональной реконструкции устройства космоса.

В своем учении о космосе Платон опирался на воззрения пифагорейцев Филолая, Аристоксена и др. В «Тимее» Платон излагает учение о космосе как гармоническом целом. В этом диалоге он формулирует «космологический принцип», согласно которому космос есть живой, одушевленный и соразмерный организм и человек является родственной частью (органом) этого организма (Tim. 29 e, 30 с, 89 а). Вся дальнейшая история понимания устройства космоса вплоть до 20 в. являлась либо его отрицанием («принцип Коперника–Бруно»), либо попыткой его ассимиляции и развития («антропный принцип»).

Согласно Платону, видимый космос создается Демиургом в соответствии с Первообразом (Tim. 30 c-d) из «небытия» – бесформенной материи (μη ov). Однако прежде тела космоса Демиург создает космическую душу, которая призвана управлять самим космосом: «тело [космоса] было сотворено гладким, повсюду равномерным, одинаково распространенным во все стороны от центра, целостным, совершенным и составленным из совершенных тел. В его центре построивший дал место душе, откуда распространил ее по всему протяжению и в придачу облек ею тело извне» (Tim. 34 b). Разумная душа космоса, составленная из «тождественного» – предела и «иного» – беспредельного, имеет математически упорядоченную структуру, что позволяет поддерживать космос в надлежащем порядке (Tim, 34 с-37 с). Космической душе подчиняется жизнь как космического, так и общественного и индивидуального организмов. Общественный организм состоит из ума, души и тела. Аналогичным образом устроен и человеческий организм, для которого космос служит образцом «для подражания» (Tim. 88 c-d). В «Тимее» (69с-71а) Платон описывает отдельного человека как минимизированную модель государства. Человек состоит из трех слоев, соответствующих трем классам идеального общества. Только созерцая совершенные круговращения космоса и подражая во всем его вечно сущей природе, человек может достигнуть того состояния, которое связывалось в античном сознании с доступным человеку совершенством – калокагатией.

В стенах Академии было впервые осознано затруднение в объяснении устройства космоса: космос является божественным и поэтому движение всех небесных тел должно быть круговым и равномерным, однако наблюдения показывают, что движения планет неравномерны: Сатурн, Юпитер, Марс и Луна вращаются с неодинаковой скоростью (Tim. 39 а) и совершают «попятные движения». Евдокс решает эту проблему, построив гомоцентрическую модель космоса, состоящую из двадцати семи сфер с Землею в центре. Гераклид Понтийский считал, что Земля движется вокруг оси, по другим сведениям (согласно Халкидию), что «внутренние планеты» (Меркурий и Венера) движутся вокруг Солнца, а не Земли. Аристотель отказывается от платоновского учения о космической душе. Качествами и функциями космической души Аристотель наделяет космический Ум, который выступает как перводвигатель, управляющий космосом. Космос Аристотеля, состоящий из 56 сфер, является, в отличие от математического космоса Евдокса и Калиппа, физически связанным. Выступив с критикой пифагорейского и платоновского учения о строении космоса, Аристотель сам оказался несвободным от затруднений. Напр., в одном случае он говорит о «неподвижности» перводвигателя (Физика, III, 1, 201 а 26–27), а в другом – о присущности богу «вечного движения» (О небе, II, 3, 286 а 10–12). Однако безупречная (с логической точки зрения) аргументация Аристотеля и его опора на чувственно постигаемый очевидный мир определили господство геоцентрической модели с учетом видоизменений, совершенных в эллинистическую эпоху (Гиппархом, Птолемеем и др.) вплоть до 16 в.

Согласно учению стоиков, космос является находящимся в бесконечной пустоте одушевленным, разумным, сферическим, цельным телом. Космос рождается из огня и в огонь превращается, пройдя свой цикл развития. Космосом правит Зевс-Логос. Согласно неоплатоникам, космос есть жизнь мировой Души и движется под ее воздействием. В центре космоса находится Земля, вокруг которой вращаются планетные сферы и сфера неподвижных звезд. Космос есть иерархически упорядоченное целое: от высших тончайших слоев эфира до неподвижной и тяжелой Земли.

Многие идеи античного учения о космосе были восприняты и развиты в работах средневековых схоластов. Восточная христианская традиция, особенно в лице представителей каппадокийской школы (Василий Великий, Григорий Нисский и др.), испытала значительное влияние платонизированной космологии. Григорий Нисский пытался совместить платоновское учение о происхождении космоса с ветхозаветной концепцией творения мира «из ничего». Латинская традиция первоначально ассимилировала античный космос как mundus и ornatus, выделив его упорядочивающую и эстетическую функции, и лишь впоследствии развила учение об «Универсуме» как собственно христианском представлении о мире в целом. Идеи античной, преимущественно платоновской, космологии проникают в западное богословие и схоластику через Иоанна Скота Эриугену, Ансельма Кентерберийского и др.

Античное учение получает развитие в эпоху Возрождения. Николай Коперник, Галилео Галилей, Иоган Кеплер и др. космологи 16–17 вв. сознательно опирались на Пифагорейско-платоновские представления о космосе. В основании гелиоцентрической модели Коперника лежат основные принципы античной космологии: Вселенная должна быть сферичной, а движение тел по небосводу – равномерным. Кеплер полагал, что размеры планетных орбит и расстояния между ними подчиняются гармоническим соотношениям, о которых учили пифагорейцы.

В Новое и новейшее время понятие «космос» окончательно вытесняется из научного употребления понятием «Вселенная», сохраняя за собой историко-культурное и философское употребление. Некоторые идеи античной космологии (одушевленность природы и др.) находят отклик в кругу немецких философов кон. 17 – нач. 18 в. (И.В.Гёте, Ф.В.Шеллинг и др.).

Современная космология воспроизводит некоторые положения античного учения о космосе: космологический принцип, антропный космологический принцип и др.

1. Трубецкой С.Н. Метафизика в Древней Греции. М., 1890;

2. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. М., 1927;

3. Рожанский И.Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М., 1988;

4. Diels H. Zum Kosmos des Anaximanders. – Archiv für Geschichte der Philosophie. 10, 1897;

5. Cassirer E. Logos, Dike, Kosmos in der Entwicklung der griechischen Philosophie. – Acta Univers. Go-toburgensis, 47, 1941;

6. Mugler Ch. Deux thèmes de la cosmologie grecque: devenir ciclique et pluralité des mondes. P., 1953;

7. Kranz W. Kosmos. – Archiv für Begriffsgeschichte, Bd II, I, 1955;

8. Kerschensleiner J. Kosmos. Quellenkritische Untersuchungen zu den Vorsokratikern. Münch., 1962;

9. Lovell B. Das Unendliche Weltall: Geschichte der Kosmologie von der Antike bis zur Gegenwart. Münch., 1983.

Источник

BlogVic

Блог Виктора Маевского

Космос: взгляд гностиков и греков

RU EN

Библиотека сайта пополнилась книгой Гностицизм. Эта книга, изданная в 1958 году, написана немецким ученым, специалистом по истории философии Гансом Йонасом (Hans Jonas). Хотя книга и написана в начале второй половины прошлого столетия, она до сих пор представляет интерес с точки зрения истории философской мысли в античном (греко-римском) мире.

Не будучи сам гностиком, Ганс Йонас озаглавил свою книгу весьма неудачно — «Гностическая религия», потому что такие понятия как религия и гностическая мысль несовместимы. Поэтому уже в русском переводе книга вышла в свет под заглавием «Гностицизм», что также можно считать неудачным выбором. Термином «гностицизм» относительно недавно начали пользоваться религиоведы и историки. На мой взгляд, более удачным выбором было бы название «Гностическая философия», потому что гностическая мысль — это и есть философия, а не очередной непонятный «изм», а тем более религия.

Почему не религия, а философия? Как известно, с греческого языка слово «философия» переводится как «любовь к мудрости», или же «любовь к Софии». У гностиков София (Мудрость) — это Великая Богиня, она же Царица Небес. Именно Ее гностики считают своей Небесной Матерью, а себя — Ее сыновьями.

Религия же — слово латинское, которое состоит из приставки re- и корня ligo. Рассмотрим значение этого слова, чтобы понять его неуместность по отношению к философам, которыми были гностики. Приставка re- выражает возобновление и повторность, т.е. какое-то действие, выраженное последующим глаголом-корнем, которое повторяется и возобновляется на постоянной основе. Какое же действие повторяется снова и снова? Глагол ligo имеет следующие значения в латинском языке:

ligo — 1) вязать, завязывать, связывать; привязывать; обвязывать, перевязывать 2) сдавливать 3) запрягать 4) сковывать; соединять; заключать.

От него происходят следующие слова:

religo — 1) связывать сзади; привязывать сзади 2) заплетать, убирать — завязать волосы узлом 3) обвязывать, обвивать 4) запрягать, впрягать 5) привязывать; захватывать.

religatio — привязывание, подвязывание.

А оригинальное латинское слово «религия» имеет, в том числе следующие значения:

religio — сомнение, недоумение, (моральное) стеснение или опасение, неуверенность; преступление против совести, прегрешение, грех, вина; суеверие.

Поэтому слово «религиозный» в латинском языке означает следующее:

religiosus — 1) внушающий сомнения или тревогу 2) испытывающий опасения, подверженный религиозному страху.

Кстати, не менее известное во всем мире санскритское слово «йога» имеет то же значение, что и латинское «религия». Сравните английское слово «yoke» со словом «йога». Оба происходят от одного индоевропейского корня.

yoke — ярмо, хомут, упряжка, колодка (на шее преступника); иго, рабство, гнёт, притеснение; бремя, тяжесть, давление (чего-л.); надевать ярмо, впрягать в ярмо; впрягать в плуг (крупный рогатый скот).

Подобные значения имеют также немецкое joch, французское joug, португальское jugo и русское иго.

Как видим, понятия Религия и Философия противоположны по своей сути. Если первое несет в себе значение связанного и скованного состояния, то второе — почитание сыновьями своей Матери Софии (Мудрости). Первое — подчинение, а значит, рабство божье, второе — любовь к Небесной Матери, а значит, небесная свобода.

С точки зрения астрологии читателям блога может быть особо интересна десятая глава книги Ганса Йонаса, которая называется Отношение к космосу у греков и гностиков. Под греками, конечно же, автор имеет в виду не современных, а древних греков античного мира. Если отношение к астрологии, как звездной науке, у древних греков выражалось главным образом через астролатрию (поклонение планетарным богам), то у гностиков отношение к астрологии было сугубо философским, т.е. без малейшего намека на звездную религию. Хотя, атеистами, в отличие от современных астрономов, они конечно же не были.

Привожу здесь некоторые фрагменты из этой главы.

Идея «космоса» и место человека в нем

Не существует для сравнения двух миров — нового и старого, атакующего и атакуемого — более выдающегося символа, где раскрывается сущность каждого из них, чем понятие «космоса». Благодаря долгой традиции этот термин греческого ума облечен высочайшим религиозным достоинством. Само слово своим буквальным значением выражает позитивную оценку объекта — любого объекта — которому оно соответствует как описательный термин, поскольку космос означает в общем «порядок», во всяком случае, в мире или в доме, в государстве или жизни: это — термин восхваления и даже восхищения.

Гностическое нападение на классическую позицию отобрало это наиболее ценное понятие космоса для его наиболее радикальной переоценки. Оно направило против него полную силы традицию, описанную нами, не в меньшей степени воплощенную в самом названии «космос».

Сохраняя это имя для мира, гностики сохранили идею порядка как главную особенность того, что они постановили обесценить.

Действительно, вместо отрицания миром атрибута порядка (который теоретически мог привлечь к исполнению космический пессимизм), они превратили этот самый атрибут из атрибута восхваления в атрибут посрамления, и по мере развития процесса подчеркивали это.

Будет преувеличением сказать, что божественность космического порядка превратилась в свою противоположность. Порядок и закон здесь тоже являются космосом, но суровым и неблагоприятным порядком, тираническим и злым законом, лишенным смысла и благости, чуждым целям человека и его внутренней сущности, не имеющим предмета сообщения и подтверждения. Мир, освобожденный от божественной сущности, имеет свой порядок: порядок пустоты божественности.

«Космос», следовательно, становится во вновь появившемся взгляде на вещи подчеркнуто отрицательным понятием, возможно, довольно сильно подчеркнутым, поскольку здесь оно более эмоционально нагружено, чем когда оно существовало в греческой мысли как позитивное. Эта отрицательная концепция, разумеется, уравновешивает новую положительную концепцию надмирного Божества.

Возвышенное единство космоса и Бога сломалось, двое разорвались, и открывшаяся пропасть никогда полностью не закроется: Бог и мир, Бог и природа, дух и природа разъединились, стали чужими друг другу, даже противоположными.

Но если эти двое чужды друг другу, тогда и человек и мир чужды друг другу, и это с точки зрения чувства действительно подобно первичному явлению. Существует фундаментальный опыт переживания абсолютного разрыва между человеком и тем, где он ощущает себя временно проживающим, — миром.

Греческая мысль была способна к грандиозному выражению человеческой принадлежности миру (если не откровенно земной жизни), и через познание, что вызывает любовь, стремилась увеличить близость с родственной сущностью всей природы: гностическая мысль вдохновлялась мучительным открытием человеческого космического одиночества, полной непохожести его бытия на бытие вселенной во всем объеме.

Дуализм между человеком и миром постулируется в качестве его метафизического двойника — дуализма между миром и Богом. Это двойственность не дополнительных, но противоположных терминов, полярность несовместимого, и это явление господствует в гностической эсхатологии. Гностическая доктрина выражает двойственность, или скорее ощущение, лежащее в ее основе, с различных объективных позиций.

Теологический аспект утверждает, что божественность не принимает участия в заботах о физической вселенной: что истинный Бог, строго надмирный, не открыт и даже не указан миру, и, следовательно, Неизвестный, совершенно Другой, непознаваемый с точки зрения любой мирской аналогии.

Соответственно, космологическая позиция утверждает, что мир есть творение не Бога, но некоего низшего начала, чье низкое положение есть искажение божественного, и главные особенности которого — сила и власть. И антропологический аспект утверждает, что внутренняя суть, внутреннее Я человека не является частью мира, творения и владения Демиурга, но появляется в пределах этого мира как всецело запредельная и несоизмеримая со всеми космическими формами бытия, поскольку является их надмирным двойником, неизвестным Богом извне.

Судьба и звезды

Та сторона космоса, в которой для гностиков был выдающимся образом открыт его характер, — это гемармен, то есть вселенский рок. Этот гемармен в основном распределился среди планет или звезд, мифических представителей неумолимого и враждебного закона вселенной. Изменение в эмоциональном содержании термина «космос» нигде не символизировано лучше, чем в этом пренебрежении прежде наиболее божественной частью видимого мира — небесными сферами. Звездное небо — которое от Платона до стоиков было чистейшим воплощением ума в космической иерархии, примером разумности и потому божественной стороной чувственной реальности — теперь светит человеку в виде утвержденного ослепительного блеска чуждой ему силы и необходимости. Его правление — тирания, а не провидение.

Лишенный почитания, которым прежде его облачало все почитание звезд, но все еще обладающий значительной и показательной позицией, им приобретенной, звездный небосвод стал теперь символом всего, что ужасает человека в возрастающей непреложности вселенной.

Под этими безжалостными небесами, которые больше не внушают почтительного доверия, человек начинает осознавать свою полную заброшенность, свое бытие, не столько как часть охватывающей его системы, сколько как необъяснимо размещенное в этой системе и незащищенное перед ней.

Гностический дуализм, принимая планеты в той роли, в которой он нашел их, а именно в строгом космическом правлении, делает их вследствие этой истинной роли крайним выражением всего антибожественного, которое мир как таковой теперь представляет. При всей зависимости от материала традиции, не развитие, а только радикальный перелом приводит от позиции звездной религии к гностической концепции астрального правления. Неизбежный закон космического владения, который даже в смешении почитания и страха, характеризующем астральный фатализм, сделал звезды высшими божествами, теперь возбудил неистовый протест нового осознания внекосмической свободы, которая переместила их во вражеский стан. По каким бы то ни было причинам переживание этого «порядка» превратилось из почтительного в ужасный. Всеобъемлющая необходимость правления стала позором сил, развивших ее.

Архитектура сфер, разработанная традиционной космологией, сохранилась; но несмотря на то, что она включала в себя божественное, она теперь ополчилась против божественного, которое было окончательно размещено за ее пределами. И несмотря на то, что небесные сферы представляли божественность космоса в ее чистоте, они теперь наиболее эффективно отделились от божественного. Окруженные сотворенным миром, они сделали его тюрьмой для частиц божественного, которые были пойманы в ловушку этой системой.

Мы можем представить, что чувства гностических людей обратились к звездному небу. Как должно быть зло его великолепие, смотрящее на них, как встревожена его обширность и непреклонна непреложность его хода, как жестока его немота! Музыка сфер больше не слышна, и восхищение совершенством сферической формы уступает место совершенному ужасу, направленному на порабощение человека. Благочестивое изумление, с которым первый человек взирал на высшие области вселенной, превратилось в чувство давления от железного свода, который удерживает человека изгнанным из его дома за пределами. Но это «за пределами» действительно определяет новую концепцию физической вселенной и положение человека в ней.

Без запредельного мы не имеем ничего, кроме безнадежного мирового пессимизма. Его запредельное присутствие ограничивает содержимое космоса, который оказывается только частью реальности, от которой, следовательно, можно уйти. Царство божественного начинается там, где кончается космос, т.е. за Восьмой сферой. Общий гностический взгляд не пессимистический, не оптимистический, но эсхатологический: если мир плох, существует благость Бога, находящегося за пределами мира; если мир тюрьма, существует альтернатива ему; если человек заключен в мире, существует спасение из тюрьмы, и сила, что спасает.

Как продолжение темы гностической философии рекомендую посмотреть немецко-голландский документальный фильм 2005 года «Христианство до Христа?»

Путь к бессмертию лежит через смерть. Первым христианам казалось, что они очень близко к переходу в иной мир, они ещё были связаны с древнеегипетскими мистериями и и гностической религией. Христиане-иудеи не говорили о спасительной миссии жертвенной смерти Христа. Они считали, что Христос — это просвещённый просветитель, первооткрыватель. Не было непорочного зачатия, не было воскрешения, не было креста, а были только слова Иисуса, который сам — воплощение Божественной Мудрости.

Источник