Неизвестные подробности съемок «Белого солнца пустыни»
Фильм «Белое солнце пустыни» вышел на экраны в 1970 году и уже почти полвека является народным достоянием. Фразочки товарища Сухова и Петрухи давно уже перекочевали в фольклор: «Гюльчатай, открой личико!», «Восток — дело тонкое». Сейчас сложно представить, что уже готовую картину посчитали неудавшейся и хотели навсегда положить на полку.
Вестерн по-советски
Во второй половине 1960-х руководство Госкино поставило задачу снять приключенческую ленту в стиле американских вестернов, но в советских реалиях. Потом этот жанр назовут «истерн» (от английского слова East — «восток»). За основу для сценария соавторы Валентин Ежов и Рустам Ибрагимбеков взяли реальный случай Гражданской войны, когда один из басмачей, убегая от красноармейцев, бросил в пустыне свой гарем. Изначально планировалось, что снимать фильм будет Андрей Михалков-Кончаловский, но в итоге он от предложенного сценария отказался. Поиски подходящего режиссера затянулись, в какой-то момент было решено предложить работу опальному Владимиру Мотылю, который тогда только снял вызвавшую у чиновников недовольство картину «Женя, Женечка и «катюша». Мотыль не пришел в восторг от сценария «Белого солнца. », но он находился в безвыходном положении — любое предложение о съемках для него тогда было удачей. К тому же за эту картину отвечала ЭТК — Экспериментальная творческая киностудия, независимая от Госкино, которая была рассчитана на создание коммерчески успешных фильмов (сейчас бы их назвали «блокбастерами»).
Работа над картиной началась в 1968 году. Сложности возникли сразу же. На главную роль товарища Сухова утвердили Георгия Юматова, но в первый же день съемок (эпизод снимался в Ленинграде) он в назначенное время не явился — ассистенты нашли его в номере гостиницы пьяного и с разбитым в драке лицом. Появляться в кадре с такими синяками актер не мог, поэтому Владимиру Мотылю пришлось срочно вызывать из Москвы второго кандидата на главную роль — Анатолия Кузнецова. На роль таможенника Верещагина Мотыль решил взять ленинградского актера Павла Луспекаева. К тому моменту он был тяжело болен — из-за проблем с сосудами у него были сначала ампутированы пальцы на обеих ступнях, а затем и сами ступни. Актер передвигался на протезах, каждое движение вызывало у него сильнейшую боль. Режиссеру пришла в голову идея «добавить» к образу Верещагина костыли — Мотыль даже уже продумывал сцену драки с бандитами, где таможенник пустит их в ход. Но Павел Луспекаев от такого «реквизита» наотрез отказался, мол, «еще успею сыграть инвалида в следующей картине». Более того, все трюки в фильме он хотел исполнить сам, без помощи каскадеров.
На роль Петрухи взяли молодого паренька Николая Годовикова — он уже мелькал в кино в эпизодах «Республики ШКИД» и «Жени, Женечки и «катюши». Роль Саида отдали актеру Московского театра сатиры Спартаку Мишулину.
Вместо актрис под чадрой — солдаты
Труднее всего оказалось найти достаточное количество «жен» для гарема. Актрису на роль Гюльчатай — Татьяну Денисову — нашли в Московском цирковом училище. Но через четыре месяца съемок ей предложили выгодный контракт в цирке, и она уехала на гастроли. Замену случайно нашли среди студенток Вагановского хореографического училища. Новую Гюльчатай звали Татьяна Федотова. Остальных искали по всему Советскому Союзу, причем на роль восточных красавиц брали даже женщин типично европейской внешности, например, баскетболистку Велту Деглав из Риги. Лишь три из девяти жен были профессиональными актрисами, остальные снимались в кино впервые.
Место действия фильма — пустыня где-то в Средней Азии. Город Педжент — вымышленный, но по косвенным репликам героев можно понять, что он находится на восточном берегу Каспийского моря, не очень далеко от границы с Персией. Съемки проходили под Махачкалой в Дагестане и возле города Байрам-Али в Туркмении. С середины июня на берегу Каспия началась постройка декораций — на песчаных дюнах возводились бутафорские дом Верещагина, сад с виноградником, нефтеналивные баки. К берегу подогнали старый баркас «Дербент». По воспоминаниям Владимира Мотыля, декорации доставили съемочной бригаде много хлопот — при сильном ветре они заваливались, их приходилось выстраивать заново.
Съемки фильма давались тяжело. Август, температура доходила до 45 градусов жары. Жены Абдуллы, наряженные в плотную чадру, изнывали от перегрева и после съемок лежали с мокрыми платками на лбах и валидолом под языком. Сжалившись над женщинами, Владимир Мотыль для некоторых эпизодов вместо них отправлял в кадр солдат из располагавшейся неподалеку военной части, ассистентов оператора и даже плотника. Все равно под чадрой незаметно.
Одна из последних ролей Луспекаева
А вот Спартаку Мишулину, сыгравшему роль Саида, замену найти было невозможно. Сцену, где он по самую шею зарыт в песок, снимали дважды. Закопать актера просто так было невозможно — в раскаленном песке он бы «испекся».
Для Мишулина выкопали яму, в нее поставили деревянный ящик, в который он и залез. Песок около шеи полили водой. Но когда отснятый материал прислали в Москву, выяснилось, что кинопленка бракованная и кадры надо переделывать. Узнав, что ему снова придется сидеть по горло в горячем песке, актер был в ярости.
Павлу Луспекаеву пришлось труднее всех — целый день вышагивать на своих протезах по раскаленным барханам, когда каждое движение приносило жуткую боль. Следом за ним на съемочной площадке всегда ходила его жена Инна Кириллова и несла алюминиевый стульчик. Через каждые 20 метров Луспекаев говорил ей: «Подставь». После съемок он всегда садился у моря и опускал ноги в воду, чтобы хоть немного уменьшить боль. Кстати, роль Верещагина — одна из последних ролей актера. Он умер через две недели после премьеры фильма.
Съемочную бригаду преследовали различные неприятности. В одну из ночей, когда сторож лег спать, местные воры украли из сарая часть реквизита — в том числе саблю, подаренную «Ленфильму» кавалеристом Окой Городовиковым, и часы фирмы «Буре», которые должны были надеть на руку товарища Сухова. Съемки застопорились, хотели привлечь к делу милицию. Владимир Мотыль нашел другой выход: разузнав, кто в этих краях является криминальным авторитетом, он отправился к нему «на поклон». Авторитетом оказался 26-летний дагестанец Али. Мотыль предложил ему эпизодическую роль в своем фильме, а когда тот с радостью согласился, режиссер пожаловался на кражу ценного реквизита. Новый участник съемочной группы тут же все «уладил», и уже к утру все вещи были возвращены киношникам. Али сыграл одну из эпизодических ролей в банде Абдуллы — именно он наставляет винтовку на товарища Сухова на берегу моря, в котором тот беспечно купался.
«В банде Абдуллы должны быть русские»
Съемки фильма затянулись на два года. Худсовет был недоволен результатами работы Владимира Мотыля — худрук Экспериментального творческого объединения Григорий Чухрай назвал товарища Сухова «бесхарактерным», якобы он мало проявляет «мужицкой смекалки и чувства мужицкого юмора». Все сошлись на том, что главный герой — не супермен, а фильм — отнюдь не вестерн. Сам режиссер называл жанр своего детища «сказом-былиной с авантюрной пружиной». Владимир Мотыль несколько раз переписывал сценарий, многое пришлось менять по ходу съемок. Как вспоминал режиссер спустя много лет, «Белое солнце пустыни» было, наверное, единственным советским фильмом, который радикально отличался от изначально задуманного сценария.
Дирекция картины возмущалась еще и «перерасходом» — съемочная группа не смогла уложиться в выделенный бюджет и за первый период съемок израсходовала 350 тысяч рублей. К зиме было решено работу над фильмом «законсервировать» как дорогостоящую и «бесперспективную». Владимир Мотыль в отчаянии писал письма во все инстанции, чтобы ему дали возможность доснять картину. Спасение пришло от Министерства финансов — оно отказалось «списывать» уже потраченные 350 тысяч рублей, поэтому Мотылю разрешили снимать дальше.
После событий в Праге в 1968 году, к фильмам, где так или иначе всплывала международная и межнациональная тематика, относились особенно внимательно. «Белое солнце пустыни» курировал лично Владимир Баскаков — первый зампред Госкино СССР. Второй этап съемок проходил в Туркмении, и Баскаков постоянно слал туда телеграммы с указаниями, чтобы в банде Абдуллы обязательно были русские бандиты. Чиновник очень опасался, что иначе республиканские руководители могут обвинить Госкино в разжигании межнациональной розни — мол, все отрицательные персонажи у вас азиаты. Как потом вспоминал режиссер, бесконечные советы чиновника принесли пользу фильму: «Восток требует совершенно иного подхода, у них там другое мышление, у мусульман», — напутствовал он меня перед экспедицией, делая грозное лицо. Эти его слова и натолкнули меня вписать Сухову реплику: «Восток — дело тонкое».
Возможно, именно после замечаний Баскакова в банде Абдуллы появился нервный белогвардеец, который кричал: «Встать, когда с тобой говорит подпоручик!» Кстати, его сыграл каскадер Валентин Фабер, исполнявший в фильме почти все трюки.
Спасибо Брежневу
Мытарства фильма не закончились и после окончания съемок. Худсовет был по-прежнему недоволен результатом, требовал вносить все новые и новые поправки (например, сократил эпизоды с пьянством Верещагина, вырезал из кадра икону Богоматери со струйкой крови в сцене убийства хранителя музея). Но и этот вариант «Мосфильм» не устроил, акт о приемке картины в Госкино так и не подписали.
Спас «Белое солнце пустыни», сам того не ведая, Леонид Брежнев. В те годы существовала практика закрытых «предпоказов» киноновинок на дачах высокопоставленных деятелей. Таким образом, спорный фильм оказался у генсека, который был большим любителем американских вестернов и пришел в восторг от увиденного. Естественно, после такого «высокого» признания картине был тут же дан зеленый свет, и уже в 1970-м она вышла на широкий экран. Только за первый год ее посмотрели более 34 миллионов человек.
Источник
Как Павел Луспекаев стал Верещагиным в «Белом солнце пустыни»
Когда Владимир Мотыль дописывал в сценарии образ таможенника Верещагина, Павел Луспекаев о работе даже и не мечтал — с 1 марта 1965 года в его трудовой книжке значилась запись «Уволен с работы в связи с переходом на пенсию по причине инвалидности». После четырёх операций от ступней у него остались только пятки (фото из архива В. Кострина)
В первоначальной версии сценария «Белого солнца пустыни» Верещагин был заявлен как эпизодический персонаж. Но Мотыль кардинально изменил и образ таможенника, и его роль в сюжете. От первоначального сценария осталась лишь эпизод с черной икрой
О том, кто будет играть эту роль, Мотыль задумывался уже тогда, когда прорабатывал образ. Но понимал, что Луспекаев сыграть вряд ли сможет. Но перепробовав несколько других актёров, понял, что не может никого найти под задуманный образ.
И тогда режиссёр всё же отправился к Луспекаеву, который к тому времени заново учился ходить.
Павел Борисович вёл дневник. Вот фрагмент из него: «Только что ушли киношники. Предлагают попробоваться на небольшую, но очень интересную роль. Я завёлся. Много говорил. Волнуюсь, что мои ноги могут не дать сниматься».
Луспекаев заказал специальные протез, имитирующие стопы. С ними у него появилась возможность передвигаться самостоятельно. А значит и сниматься.
К месту съёмок в пустыне необходимо было идти по пескам около полукилометра. Мотыль втайне дал указание изготовить рабочим что-то наподобие сидячих носилок — переносить Павла Борисовича от автобуса к декорациям. Но Луспекаев увидев эту конструкцию только пнул её ногой и пошёл до места сам
Для него съёмки стали шансом вернуться в профессию. Он при малейшей возможности пытался доказать всем, а в первую очередь и себе, что он не хуже других. Режиссёр предлагал актёру переписать сценарий, сделать Верещагина инвалидом Первой Мировой или раненого в обе ноги бандитами. Но Луспекаев отказался и всё делал сам. Даже драку на баркасе. Ну кроме одной сцены, где было видно, что носки сапог прогибались при упоре. В этом кадре его подменил Александр Масарский
А после съёмок он шёл к морю, снимал сапоги и протезы и опускал ноги в солёную воду Каспия
Как и предполагал актёр, съёмки в «Белом солнце. » стали билетом к возвращению в профессию. Мотыль предложил ему сняться в своём следующем фильме «Лес» в роли Несчастливцева, Кончаловский предлагал роль врача Астрова в «Дяде Ване», Лиознова рассматривала его как одного из кандидатов на роль Мюллера, от Товстоногова приходили приглашения на Отелло и Бориса Годунова
Но. Через 18 дней после премьеры «Белого солнца пустыни» Павла Борисович Луспекаева не стало.
Источник
Боль и страдания Верещагина. Судьба актёра из «Белого солнца пустыни»
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал «Я люблю кино» в Яндекс Дзене, чтобы не пропускать наши новые публикации.
Актёр Павел Луспекаев , при рождении получивший фамилию Луспекян, прожил не слишком длинную, но яркую жизнь, и его история является подлинным примером триумфа воли над невзгодами.
Детство. Война. Последствия
Павел Луспекаев родился в селе Большие Салы в Ростовской области в 1927 году. Его отец, армянин Богдасар Гукасович Луспекян , был мясником, а мать происходила из донских казаков. С началом войны Павла вместе с многими другими подростками перевезли в город Фрунзе (ныне Бишкек), где он работал слесарем. В 1943 году Луспекаеву исполнилось 16 лет и он пошёл добровольцем на фронт, присоединился к партизанам, участвовал в боях.
В ходе войны будущий актёр был тяжёло ранен в руку, пуля раздробила кость в плечевом суставе. Товарищи по отряду оперативно доставила его в госпиталь, где врач принял решение об ампутации, но находившийся в полубессознательном состоянии Луспекаев схватил медика здоровой рукой и не отпускал, пока тот не согласился сделать всё возможное, чтобы избежать потери конечности.
Руку удалось спасти и после выздоровления Павел был переведён на должность в штабе партизанского движения. По злой иронии судьбы раненая рука до конца жизни не беспокоила Луспекаева, а вот ноги, которые он отморозил, неподвижно пролежав на снегу четыре часа во время разведывательной миссии, позднее напомнили о себе самым неприятным образом.
Эта публикация подготовлена в сотрудничестве с Anews .
Актёр театра и кино. Семья. Ампутация
С 1944 года Павел Луспекаев играл в областном драматическом театре Луганска, который в те времена назывался Ворошиловград. После окончания войны он поехал поступать в театральное училище им. Щепина, где преподаватели неизменно высоко оценивали его актёрский талант. Во время учёбы Павел Борисович женился на Иннесе Кирилловой , которая училась на 2 курса старше него. У пары родилась дочь Лариса.
После окончания Щепкинского училища Луспекаеву довелось поколесить по стране: он играл в театрах Тбилиси и Киева, пока не осел наконец в Ленинграде, где выступал на сцене БДТ. Коллеги-актёры вспоминали, что Павел Борисович не любил заучивать роль досконально и порой нёс на сцене отсебятину.Однажды на уговоры драматурга Игнатия Дворецкого, который просил Луспекаева зазубить текст, актёр ответил : «Извини, но я не то что тебя, я самого Чехова своими словами играю!». Вместе с тем, легендарный британский актёр Лоуренс Оливье , увидев Павла Луспекаева на сцене Большого драматического театра, отзывался о нём как о гениальном артисте.
В 1954 году Павел Борисович дебютировал в кино в картине «Они спустились с гор» (Isini chamovidnen mtidan), после чего его ещё несколько раз приглашали сыграть военных или чиновников.
В 1962 году, после окончания съёмок в фильме «Капроновые сети» , где он сыграл шофёра, Луспекаев был госпитализирован. Развившийся из-за нарушения кровообращения в отмороженных во время войны ногах атеросклероз угрожал жизни актёра, и врачам пришлось ампутировать фаланги пальцев. В 1965 году актёр вышел на пенсию по инвалидности.
[подпись]Павел Луспекаев в фильме «Капроновые сети». Кадр из фильма[конец подписи]
В 1966 году Павел Борисович сыграл небольшую, но очень яркую роль преподавателя гимнастики КостАлМеда в фильме «Республика ШКИД» , и в том же году вновь оказался на больничной койке. Врачи собирались ампутировать Луспекаеву ноги до колена, тем самым поставив крест на его карьере актёра, но Павел Борисович уговорил медиков удалить ему только стопы.
После операции Павла Луспекаева стали одолевать боли, и он начал принимать обезболивающие препараты на основе опиатов и вскоре у него развилась зависимость. Актёр пробовал отвлечься, непрерывно лузгая семечки, но это мало ему помогало. Родные Павла Борисовича помнят, как он, борясь с зависимостью, вёл дневник, в котором отмечал сперва часы, а потом дни без наркотиков.
«Белое солнце пустыни»
В 1968 году режиссёр Владимир Мотыль предложил Павлу Луспекаеву сыграть таможенника Верещагина в истерне «Белое солнце пустыни» . Изначально персонажа должны были звать Александром, и он должен был появиться всего в паре сцен, но в ходе съёмок режиссёр был так восхищён творческой самоотдачей Луспекаева, что значительно расширил роль таможенника за счёт сцен, построенных на импровизации актёра, и переименовал героя в Павла.
Зная об инвалидности актёра, Мотыль предполагал, что Верещагин будет перемещаться на костылях, но Луспекаев с негодованием отверг эту идею и собственноручно разработал конструкцию металлических упоров, которые, будучи вставленными в сапоги, позволяли ему передвигаться без тросточки. И всё же съёмки давались Павлу нелегко, вскоре ноги начинали болеть и его жена (настоящая, не экранная), приехавшая вместе с супругом в Дагестан, приносила ему стул.
Павел Борисович грустно и проникновенно спел вошедшую в фильм песню «Ваше благородие, госпожа удача», но, как вспоминают его коллеги по легендарной картине, большую часть времени он производил впечатление жизнерадостного человека, который умел шутить и мог взорваться громогласным хохотом. Несмотря на инвалидность, Луспекаев мог постоять за себя. В сцене на баркасе кровь мы видим на лице актёра настоящую кровь: в тот день он пришёл на съёмки после потасовки в пивнушке, в ходе которой его зацепили ножом.
После выхода «Белого солнца пустыни» на экраны Павла Луспекаева начали узнавать на улицах, но пожинать плоды славы актёру было не суждено.
Смерть и память
Павел Луспекаев ушёл из жизни через месяц после премьеры прославившей его картины. Он умер в Москве, в гостиничном номере, от разрыва сердечной аорты в возрасте 42 года. Последней картиной, в которой актёру довелось сниматься, стала драма «Такая длинная, длинная дорога…» .
Похороны Павла Борисовича совпали с празднованием столетия со дня рождения Ленина, так что семье актёра пришлось везти его тело из Москвы в Ленингард, где студия «Ленфильм» взяла на себя хлопоты по проводам Луспекаева в последний путь. Тело актёра было захоронено на Северном кладбище, позднее на его могиле таможенники поставили памятник.
Памятники Луспекаеву в образе Верещагина были также поставлены в Луганске, на границе Донецкой и Ростовской областей, а также возле штаб-квартиры Федеральной таможенной службы в Москве.
Кроме того, именем Павла Верещагина был назван патрульный корабль таможенной службы, спущенный на воду во Владивостоке в 2000 году. Участие в церемонии поднятия флага на судне приняла дочь Луспекаева. Внучка актёра закончила Российскую таможенную академию и работает по специальности в аэропорту Пулково.
Источник