Лина Люче
Любовь больше, чем космос
© Издательство «Aegitas», 2021
Пролог
В определенном смысле мы сверхлюди. Мы здоровее, способнее, целостнее. Мы быстрее учимся, быстрее понимаем, быстрее адаптируемся, и способны наилучшим образом контролировать себя и чувствовать других. И это налагает на нас ответственность. Перед нашими семьями. Перед нашими близкими. Перед всей планетой. Запомните: вы никогда. Никогда. Никогда не должны вернуться. У каждого из вас есть задача, которая важнее, чем вы сами. Все вы – телепаты. Все вы не хуже, чем они, и вы должны взять то, что принадлежит вам, для всех нас. Все вы летите на Горру ради будущего нашей планеты. Вся Октиания надеется на вас!
Слова звучали слишком пафосно, слишком затерто, чтобы затронуть хоть что-то в ее душе. Сколько раз ей говорили про сверхлюдей и про сверхответственность те, кто впоследствии оказывались далеко не самыми ответственными и уж точно не заслуживали доверия? Сотни раз. Ей постоянно внушали, что телепаты – это нечто особенное. На практике она видела, как эти телепаты оказывались слабее обычных людей, превосходством над которыми так гордились.
Торжественные речи давно и полностью потеряли для нее всякий смысл. Но Кей-Ше приподняла подбородок, глядя на инструктора так, словно не слышала в своей жизни ничего интереснее. Точно так же – она была уверена – на него глядели и остальные – те, кого она не знала, но кто отбывал вместе с ней. Шпионы, лазутчики, проныры. Они друг друга не могли видеть даже сейчас, когда слушали одно и то же дурацкое напутствие по одному видеоканалу. У каждого было свое задание, и в случае провала никто из них не должен был выдать других.
Кей-Ше не знала ни возраста, ни пола других телепатов-шпионов, но сейчас, слушая унылое выступление инструктора, уделом которого было всегда сопровождать и никогда не делать ничего важного самому, словно чувствовала тех, других. Она на минуту даже пожалела, что они не могут поддержать друг друга и обменяться впечатлениями о невыносимой скуке, которую нагнетали все эти формальности. Сейчас, например, ей совершенно не хотелось слушать никакой напутственной речи. Ей хотелось бы еще раз напоследок обнять тетю и, может, бабушку. Сказать, что она когда-нибудь обязательно заберет их с Октиании в мир, который, безусловно, был намного лучше. В тот мир, где она должна была родиться, но в результате какой-то космической ошибки оказалась на богом забытой планете, окраине мироздания. И вот теперь эта ошибка должна быть исправлена.
Странно, но она почти не испытывала волнения перед заданием, которое выглядело довольно-таки сложным – сначала она даже не поняла, как это: играть роль сбежавшей землянки? Зачем? Потом выяснились подробности: землянка была очень важна для Октиании. Она выросла на Горре и по сути была местной, настоящей горианкой, хорошим телепатом с высоким уровнем. И при этом она еще и была землянкой – тем видом человека, которого никогда не видели на Октиании и очень хотели изучить. У нее была куча полезной информации и навыков, а главное – искреннее безумное желание оказаться на Октиании вопреки всем горианским законам и даже здравому смыслу. Какой нормальный человек хочет переехать в нижний мир из рая, да еще навсегда? Что было в голове у этой землянки, летевшей ей навстречу прямо сейчас, чтобы навеки разминуться, обменявшись планетами?
Кей-Ше этого не знала, как и октианское правительство. О Земле сведений было мало, горианцы «разрабатывали» эту планету в одиночку, хранили все в секрете и близко никого не подпускали. Поговаривали, что это бесило весь Галактический совет, не только Октианию, но пока никто, кроме горианцев, не мог даже найти Землю, чтобы появиться там и попытаться колонизировать ее или начать какие-то отношения. А еще поговаривали, что все земляне – немного того. Что ж, это как раз похоже на правду, судя по поведению некой Сэмиллы, в которую ей надлежало превратиться.
Сначала она вообще не верила, что такое возможно, хоть и была невероятно счастлива от открывшегося задания, которое позволяло улететь на Горру. Пусть они с той землянкой и похожи внешне, но как она сможет играть роль другой девушки перед ее друзьями, родственниками – они же не слепые, не говоря уж о том, что телепаты. Но потом ей объяснили, что Сэмилла сбегала на Октианию вместо переезда на другую планету Горианской системы. И там, на новом месте, ее ждали, но при этом никто не знал, в том числе и будущий жених. Когда ей сообщила об этом инструктор – не тот, который как механическая кукла изрыгал лозунги им вслед, а та, которая с ней работала три года и была другом – Кей-Ше засмеялась:
– Высокий, крылатый и красивый? Я должна его обаять?
Она была не прочь пофлиртовать с симпатичным парнем, а особое отношение к помолвкам на Горре возбуждало ее искренний интерес. Начать с того, что неведомого инопланетянина в пару землянке подобрала компьютерная система, которая на Горре была причиной начала девяноста процентов помолвок. В это трудно было поверить, но высшая развитая раса почти не умела или не хотела устраивать свои отношения с противоположным полом сама – все отдали на откуп специальной психологической службе, глубокому анкетированию и, в конечном счете, компьютерной программе, которая анализировала совместимость людей друг с другом и выдавала наилучшее совпадение. После чего, как ни странно, большинство помолвок действительно удавалось. А если не выходило – так что ж, через некоторое время всегда появлялся следующий вариант.
Изучать то, как была устроена романтическая сторона взаимоотношений на Горре Кей-Ше всегда было очень интересно. Сначала она была уверена, что телепаты-горианцы практикуют еще более свободные отношения, чем октианцы, которые вот уже сто лет как приняли идею свободного брака и по возможности выбирали именно его, если, конечно, позволяло материальное положение. Когда Кей-Ше выяснила, что горианцы не только абсолютно моногамны, но еще и построили патриархальную систему, она была сильно удивлена. С одной стороны, ее всегда привлекала идея о том, чтобы мужчина оставался сильнее, но не полностью же отдавать власть. Это просто опасно…
А еще больше ей не нравилась информация о том, что психика телепатов образовывала каким-то образом неразрывный симбиоз во время секса, и именно поэтому свободных отношений на Горре не могло быть. Это обескураживало. Пока Кей-Ше не знала об этом, она никогда не задумывалась, почему близость телепатов на Октиании объявлена смертельно опасной. Просто приняла это как данность, как все, и никогда не гадала, что будет, если на планете останутся одни телепаты. Оказалось, отношения телепатов возможны, и это звучало логично. Просто у людей должно быть какое-то особое отношение, особое чувство друг к другу. Любовь? Горианцы что, верили в любовь? Это казалось невероятным, но будило в ней такое любопытство, что даже перспектива остаться без секса на долгое время не пугала – черт с ним, как-нибудь все решится.
Особые чувства между сверхлюдьми… когда-то Кей-Ше тоже хотелось особых чувств, и в детстве она еще читала сказки о любви. Но ведь октианские психологи еще сто лет назад объявили, что миф об этом порожден простой эмоциональной зависимостью, которая в свою очередь была вызвана личной недоразвитостью, и позже на своем примере она поняла, что это так и есть. Люди постоянно влюбляются в тех, кто не отвечает взаимностью, начинают страдать, делать глупости, и это совсем не похоже на сказочное чувство из мифов. Это больше похоже… на недоразумение, ошибку психики.
Чем больше Кей-Ше узнавала о горианцах и их отношении к чувствам, тем больше приходила в замешательство. Выходило, что любовь все-таки есть, только для того, чтобы ее испытать в нормальном независимом варианте, оказывается, надо стать телепатом – будет сюрприз для октианских психологов-теоретиков, большой сюрприз. Конечно, и на Октиании такое бывало, что наука ходила по кругу: в древние времена верили в телепатию, потом лет триста считалось, что ее нет, а потом появились горианцы, и все снова поверили. Более того, тут-то и выяснилось, что на планете есть свои телепаты, которых просто никто не замечал. Которые, как та же Кей-Ше, и сами никогда бы не поняли, какими именно способностями обладают.
Все свое детство, половину жизни она не знала, кем является на самом деле. Но как только узнала, стало сразу ясно – ей надо на Горру. И в одном этот неприятный инструктор перед полетом был прав: она никогда. Никогда. Никогда не должна вернуться.
Первая часть
Глава 1
Транспортный корабль по маршруту Горра-Центр – Горра-3 приземлился. В тот момент, когда Берк заметил, как полукруглое тело летательного аппарата слегка вздрогнуло, полностью сбрасывая скорость и напряжение, он понял, что сам, наоборот, слегка напрягся.
Сквозь огромную прозрачную стену кафе в космопорте можно было разглядеть все до мелочей, даже крошечные пятнышки грязи на блестящем боку корабля. И Берк уставился на них так, словно это была какая-то хитрая схема, которую надо было срочно разгадать и успеть с этим до того, как пассажиры устремятся к выходу.
Всего за несколько минут до приземления транспортника он преспокойно смаковал свой мятный коктейль и думал только о том, что должен во что бы то ни стало успеть на персональную консультацию с одним из очень перспективных студентов. Его расписание – и как преподавателя, и как врача – вот уже несколько лет было забито под завязку. Ради встречи невесты этим утром буднего дня пришлось перенести две консультации на выходной день, но на вечер еще оставались дела.
Берк и сам удивлялся, до какой степени философски отнесся к известию о помолвке с землянкой – должно быть, он действительно серьезно продвинулся в работе над собой, контроле за эмоциями и пресловутому душевному равновесию телепата наивысшего уровня. Уровня, близкого к способностям Сезара.
Заниматься телепатией в век ее самого интенсивного развития на телепатической планете – что может быть обыкновеннее? Телепатией так или иначе интересовались все, только мало кто мог показать в ней выдающиеся результаты. Но Берк с детства чувствовал, что способен на большее, чем кто-либо еще. Взрослые сначала снисходительно улыбались, но уже к шестнадцати годам, научившись прямо сквозь блоки видеть эмоции отца – телепата с уровнем, близким к высшему, Берк заслужил его серьезное отношение. И после этого он получил свой билет в академию телепатии – несмотря на то, что родителям пришлось потратить половину сбережений на оплату его обучения в этом престижном заведении. И Берк не подвел, закончив его быстрее и успешнее, чем любой другой выпускник за всю историю. А несколько следующих лет он посвятил тому, чтобы стать самым сильным специалистом по телепатии во всей планетарной системе Горра.
Скосив взгляд на свой коммуникатор, где ответа дожидались восемь тысяч триста пятнадцать сообщений, Берк с сожалением улыбнулся. Он не сможет ответить и помочь всем, даже если выделит на это год своей жизни – в известности были свои минусы. Например, кроме основного номера пришлось завести еще один, секретный. Но у него было правило – отвечать на несколько случайных сообщений и по тому, общественному, который мог получить по запросу в сети любой желающий. Бесконечный список сообщений, почти ежеминутно приходящий по этому номеру, одновременно и удручал, и радовал. Эти сообщения каждый день наглядно показывали ему, как многого он достиг и насколько востребован – больше, чем абсолютное большинство горианцев когда-либо могли бы мечтать. Но эти же сообщения с той же наглядностью показывали: как бы он ни был талантлив, сколького бы ни достиг, помочь он может лишь немногим.
Слегка прикрыв глаза, он прокрутил бесконечную ленту сообщений и наугад ткнул в одно из них. Едва открылся розовый экранчик, Берк стиснул зубы и внутренне вздрогнул. Сообщения от детей он не любил: на них невозможно просто ответить и забыть, если это просьба о помощи.
Прикрыв глаза на мгновение, он невольно прошептал: «только бы не лечение… только бы не лечение… только бы не…»
Но, едва лишь начав читать, понял: оно.
«Дорогой Берк мне 5 лет. Моя мама говорит чтобы я тибе ни писала что ты все равно ни атветишь. Но я думаю что когданебуть ты атветишь. Пожалуйста мне очень нужно выздараветь. У меня высокая телепатическая чувствительность. Пажалуйста атветь мне очень-очень надо. Искренне твоя Никамая эс-Керсе»
Чтоб тебя. Чтоб тебя. Чтоб тебя. С глубоким тяжелым вздохом Берк посмотрел на адрес отправительницы, и его брови слегка дернулись вверх: бывают же совпадения – сообщение пришло с Горры-3. Что ж, уже легче. Больная девочка хотя бы на той же планете, что и он.
«Похоже, ты вытянула свой счастливый билет, Никамая», – негромко прошептал он и отложил телефон, снова бросая взгляд в окно. Берк и не глядя знал, что перед открытием шлюза корабля пройдет еще некоторое время, но на всякий случай поглядывал в ту сторону. Счастливый билет. Только озвучив эти слова, он невольно вспомнил, сколько раз сам слышал нечто подобное – как будто весь его труд ничего не стоил. Как будто большинство горианцев не жили всю жизнь с уровнем, отстоящим от верхней планки их потенциала на полтора-два «этажа».
Пронзенный внезапной догадкой, он снова взял телефон и включил поиск по имени отправителя: «Никамая». И, даже зная примерно, какой результат получит, все равно оказался изумлен: сто пятьдесят два сообщения за полгода. Наугад открыв пару из них, он невольно улыбнулся: в последнем малышка умудрилась даже исправить три ошибки: в его имени, слове «Горра» и слове «искренне». Но свой диагноз писала верно во всех сообщениях. Еще бы: должно быть, она слышала его с самого рождения, тысячи раз.
Немного подумав, Берк ответил на последнее сообщение, а потом удалил все письма маленькой Никамаи, кроме одного. На его телефоне осталось восемь тысяч сто шестьдесят шесть сообщений – еще три новых пришли только что и мигали сверху.
«Да, малыш, упорство вознаграждается. Редко, но бывает такое», – пробормотал он себе под нос, сунул коммуникатор в сумку и встал, поскольку тело космического корабля снова вздрогнуло, и шлюз начал открываться.
А теперь пришла пора встретиться с невестой-землянкой. Подумать только, сколько времени будет потеряно впустую в ближайшие два месяца. Он бы здорово разозлился на Сезара за такой «подарок», если бы был на десять-пятнадцать лет моложе. Тогда он только начинал карьеру. Но теперь Берк в каком-то смысле был даже благодарен этому нелепому стечению обстоятельств: он слишком давно планировал облегчить режим работы, устроить себе полуотпуск, но никак не мог договориться со своей совестью. А теперь у него вроде как даже не было выбора, и это радовало. Наконец-то он выспится. Наконец-то просто посидит в каком-нибудь кафе и будет спокойно есть, никуда не торопясь и не срываясь с места по срочному сообщению. Ну, и на землянку интересно посмотреть, хоть вступать в слияние он и не собирался – просто Берк с детства любил все странное: странные болезни, странную еду, странных людей.
Как бы не представлял себе Берк землянку перед этой встречей, но увидел совсем другую девушку. Прежде всего, она оказалась намного меньше, бледнее и пугливее, чем он ожидал. Бескрылая, настороженная, слегка замороженная внешне – натянутая, как вибрационная нить в операционной. И так же чутко реагирующая на все. Впервые скользнув по ней взглядом, Берк считал то, что всегда считывал с незнакомцев в первую очередь: уровень здоровья. Результаты визуального сканирования слегка его озадачили: а как же глубокая травма, о которой говорилось в ее карте? Как жених, который должен был забрать пре-сезариат над землянкой от ее нынешнего опекуна, он получил исчерпывающую предварительную информацию о психике девушки, в том числе о серьезных проблемах, которые на деле не подтверждались.
Берк снова осмотрел девушку: неужели он ошибся в своей оценке «на глазок»? Но это невозможно – он уже лет десять, как по одному лишь взгляду мог сказать, травмирован человек или нет. Если, конечно, речь шла о действительно серьезных проблемах. Нет, он не ошибся. Эта девушка могла иметь множество мелких травм, поскольку никогда в жизни не проходила нормального лечения, но в целом – здорова.
Какой же идиот вписал в ее карту запрет на сканирование? И какой идиот… будет пялиться на свою невесту вот уже три минуты подряд, не говоря ни слова, пока она стоит перед ним, смущенно вглядываясь в лицо, с огромной сумкой в руках?
Очнувшись, Берк спохватился, послал телепатическую улыбку, взял из ее рук сумку:
По скорости телепатического ответа – улыбкой на улыбку – он определил точный уровень: средний. Что ж, неплохо для землянки. Для женщины – абсолютная серединка на Горре, где средний уровень потому и был таким обозначен. Для мужчин норма – выше среднего. На таком естественном положении вещей и держалась трехсотлетняя система браков и пре-сезариата в его современном понимании: мужчины несли личную телепатическую ответственность не только за детей и подчиненных, но и за своих женщин. Иногда Берк думал, что для их планетарной системы было бы лучше «подравнять» женщин и снять груз постоянной ответственности с мужской половины населения, хотя по факту он пока не видел реалистичного способа сделать это в масштабе всех планет. В то же время он знал, что однажды обязательно начнет гигантское исследование на эту тему и не успокоится, пока не закончит с грандиозными революционными результатами.
– Я Сэм, – ответила она негромким голосом, таким же слегка замороженным, как вся ее внешность.
– Меня так все зовут. Тебе не нравится?
Она так внимательно вглядывались ему в лицо, что Берк почувствовал что-то странное… что-то еще более странное, чем он ожидал. Со следующим вдохом он понял, что все внутренности уже зудят от желания просканировать ее. Он не любил секретов и сюрпризов, зато обожал исследовать всякого человека, не похожего на других, который оказывался в его доступе.
Но все же она была его невестой… вот так сразу нападать, пожалуй, не стоит, тем более, что девушка никуда из-под его пре-сезариата не денется еще два месяца.
– Это же твое имя. Я буду называть тебя так, как тебе нравится, – сказал он и повернул голову в сторону, указывая направление легким кивком, – нам туда.
Кей-ше
Еще ничего не зная толком о своем женихе, она уже была ему признательна – за достаточно длительное молчание в транспортере. И за сам транспортер. Возможно, она не смогла бы скрыть ужаса, предложи он ей полет на своих крыльях. Но он, к ее радости, не предложил. Он позволил ей отойти от полета, от шока, от первого смущения. Только когда она попала на корабль, идущий на Горру-3, Кей-Ше поняла смысл всей жесткой подготовки. Дома ей казалось: что за ерунда, она мгновенно адаптируется. Ведь ее горианский идеален, и горианцев она видела, и смотрела столько фильмов о Горре, что все было знакомо до боли. Но все же она переоценила себя.
Видеть горианцев издалека оказалось не тем же самым, что очутиться среди них в полном одиночестве, когда их было так много вокруг – огромных мужчин, странных женщин. И каждый из них был телепатом, а многие – куда более сильными, чем она. Вот это – главный шок. Она знала, что так будет, но все же оказалась совершенно неподготовленной к моменту, когда первый же встреченный ей на корабле чудовищно огромный мужчина с крыльями спросит: «Маленькая, ты в порядке? Что тебя так напугало?»
От этого вопроса Кей-Ше перепугалась еще больше и с трудом смогла оправдаться тем, что она – землянка, и никогда прежде не летала на космических кораблях. На самом деле ее ужас был вызван тем, что каждый встречный мог читать ее эмоции как раскрытую книгу. Например, замечать неоправданный с их точки зрения страх. А значит, очень скоро все заметят странности в ее поведении, и так она может себя выдать.
Ничего ужаснее, чем выдать себя, с ней случиться не может – это в центре подготовки ей дали понять предельно ясно. Если ее депортируют на Октианию, остаток дней она проведет в тюрьме. Лучше даже не думать об этом. Назад дороги для нее не было, навсегда. Более того – у нее была серьезная задача перевезти на Горру семью. Она не могла оставить их там теперь, когда попала в это райское место. Она не могла позволить им продолжать жить в ужасных условиях. Ей предстояло как-то вытащить их всех, одного за другим: Асей-Ше и ее мужа, брата Кадита, бабушку, и деда, и еще дядю Сурима с семьей, маминого брата. Весь ее род надеется на нее, и она на самом деле единственная, кто может их по-настоящему спасти.
Мягкий гул транспортера располагал к погружению в себя и воспоминания, но Кей-Ше усилием воли заставила себя вернуться в реальность. Ее внимание как никогда прежде требовалось ей здесь и сейчас. Ей надо внимательно смотреть по сторонам, быть начеку, запоминать каждую деталь, чтобы максимально быстро подстроиться, стать своей. Ей надо подхватывать все: как люди говорят, как ведут себя, как жестикулируют, о чем они говорят и о чем умалчивают. Как тут все устроено…
Ее жених сидел в транспортере напротив, не вылезая из своего коммуникатора – совсем как многие октианцы. Играл? Читал что-то? Или это по работе? Кей-Ше видела лишь то, как его пальцы летали над клавишами, а по лицу ничего нельзя было понять – абсолютно бесстрастная горианская маска телепата. За блоком она не могла слышать его эмоций и телепатически тоже – и это ее ни капли не удивляло. У него, разумеется, телепатический уровень выше, иначе бы их с Сэм не подобрали в пару друг другу.
А Кей-Ше во многом была очень похожа на Сэмиллу, и даже их телепатический уровень почти не различался. Внешне они были похожи, хоть и не близнецы: у обеих светлые волосы, большие серые глаза, невысокий по местным меркам рост. Им обеим суждено было перебраться на другую планету… Вот только чего не хватало на Горре этой землянке она понять не могла. Отказывалась понять. Знала лишь одно: Сэм преподнесла ей роскошный подарок своим безумным желанием сбежать из рая в «нижний мир», как про себя называла родную Октианию Кей-Ше. И она останется здесь во что бы то ни стало, даже если сначала для этого придется угождать жениху круглыми сутками.
Снова посмотрев на горианца, Кей-Ше попыталась оценить его рост: она не успела сравнить его с другими горианцами. Знала лишь, что Берк выше нее на пару голов или даже больше. И крылья. Крылья – это было красиво. Сейчас, когда он сидел в кресле с очень узкой спинкой, нижние перья лежали на полу. Ей стало интересно, горианцы говорят друг другу «извините», если наступают на перья, как на ногу?
Внезапный внимательный взгляд Берка прямо в глаза заставил Кей-Ше затаить дыхание, и она невольно напряглась. Господи… какой пронзительный взгляд, мелькнуло в ее голове. Такого она еще не видела. Интересно, он высший? В фильмах и книгах о телепатах не упоминалось о том, что у высших бывают такие взгляды, но Кей-Ше инстинктивно поняла, что это связано с уровнем. Она опустила глаза и уставилась на свои руки, сложенные на коленях, ожидая, что он заговорит с ней. Но горианец снова промолчал, тактично оставляя без комментариев ее безмолвный эмоциональный взрыв, и через минуту она смогла, наконец, выровнять дыхание.
Снова мельком бросив на него взгляд в тот момент, когда горианец опять углубился в коммуникатор, Кей-Ше попыталась определить, красив ли он. Нравится ли он ей внешне? Но не смогла. Его полная бесстрастность и отсутствие эмоций, которые она могла бы воспринимать любым из органов чувств, мешали ей составить какое-либо мнение, словно перед ней сейчас был не сам человек, а только его бездушная голограмма.
Черты лица Берка были схожими с многими горианцами, которых ей довелось встречать – разве что, уши чуть более оттопырены. Глаза очень большие и широко поставленные, а ресницы почти белые, создающие полупрозрачный ореол для этого проникающего насквозь взгляда и словно усиливающие его этим. И еще у него были очень длинные пальцы, даже для горианца – руки просто огромные.
Невольно желая сравнить его с другими, она стала потихоньку разглядывать всех пассажиров транспортера. Из-за отсутствия эмоций на лицах многие из них казались надменными, а другие имели какой-то полусумасшедший вид. Берк не походил ни на тех, ни на других: выглядел глубоко отстраненным, погруженным в себя. С удивлением осознав, что ее жених выглядит живее многих, Кей-Ше снова начала присматриваться к нему: что в нем такого особенного? Но разгадка пока ускользала от нее…
Внезапно она ощутила сонливость. Странно. Выдрыхлась же вроде в капсуле, в недельном полете с Октиании на Горру. Думала, три дня еще спать не захочет. Почему же так клонит в сон…
Гул транспортера то удалялся, то приближался, и превратился в гул металлического робота, перекладывающего трубы на улице. Ей шесть лет, она сидит возле окна в интернате – из окна немилосердно дует, но хотя бы можно дышать. Во всем интернате ужасно воняет вареной капустой. Есть капусту Кей-Ше больше не может – от нее тошнит и пучит, но вот уже две недели на обед ничего больше не дают. А на завтрак – слабо заваренный травяной чай и сухарик. На ужин дадут еще один.
Через неделю обещают поставку продуктов, тогда появятся хотя бы сладкий картофель и масло. А, может, бабушка в выходной принесет лепешку из черной муки… хорошо бы принесла. Кей-Ше снова слышит усиливающийся гул робота и вспоминает о транспортере… секундочку, постойте. Она ведь не ребенок, и ее прошлое с вечным голодом и бесконечными зимами ушло в прошлое. Она живет в столице… нет, она на Горре. Она выбралась и спаслась, и… она слышит горианский язык прямо над ухом.
– Просыпайся. Просыпайся уже, возвращайся на мой голос. Возвращайся, октианка, лучше тебе меня не сердить.
Резко открыв глаза, Кей-Ше вздрогнула всем телом и села на мягком диванчике. Она больше не была в транспортере. Горианец сидел напротив нее, но обстановка вокруг радикально изменилась. Квартира. Это была горианская квартира, похожая на те, которые она видела в фильмах: низкие диванчики без спинок, полукруглые каменные стены. Богатое просторное жилье, но… господи, неужели он сказал: «октианка»? Как? Что с ней случилось? Чем она выдала себя так быстро?
Она боялась посмотреть ему в глаза, но горианец, казалось, и не стремился встречаться с ней взглядом.
– Знаешь, кто я? – спросил он, глядя в сторону.
– Н… нет, – тихо ответила она, изо всех сил борясь с ужасом и отчаянием. Ей конец. Ее вышлют на Октианию – и затем тюрьма. Дома ей не простят провала этого задания, и никто не будет слушать никаких объяснений.
– Меня зовут Берк эс-Мессе. Мой телепатический уровень – выше высшего. Понимаешь, что это означает?
Он продолжал смотреть в сторону, но теперь Кей-Ше знала: ему не надо смотреть на нее, чтобы видеть насквозь. У нее не было шансов. Выше высшего – это телепат, читающий мысли. Во всей горианской планетарной системе таких не более нескольких десятков… ей просто ужасно не повезло.
Глубоко вздохнув, она кивнула и криво улыбнулась, покачав головой.
– Прекрасно. Сэкономим время, – кивнул он и встал, – хочешь выпить чего-нибудь?
– Нет. Я хочу умереть, – глухо пробормотала Кей-Ше и почти не соврала.
– Не говори глупостей, пожалуйста, – нервно дернув головой, быстро сказал горианец, но его голос прозвучал удивительно мягко. Кей-Ше, правда, было не до того, чтобы анализировать его интонации: к горлу внезапно подступила сильная тошнота.
– Так, – в мгновение ока Берк очутился рядом. – Погоди с этим минутку, я покажу тебе, где ванная.
Источник