Макаревич только солнце все также садится

Текст песни Андрей Макаревич — Песня перемен

Am Dm
Все меняется — так справедливо считается,
G C
Набирает разгон перемен колесо.
A7 Dm
И, конечно же, многое в мире меняется,
H7 E7
Но при этом, увы, безусловно, не все.

Am Dm
Пусть дороги давно, как асфальтом покрытые,
G C
Но лежат все по тем же, по древним местам —
Dm Am
Мимо храмов Господних, что ныне забытые,
Dm E Am
Словно вечный поклон золоченым крестам.

Все меняется. Что ж сокрушаться и плакати?
И скалу пробивает зеленый росток,
Только солнце все так же садится на западе,
И пока никуда не сместился восток.

Да и люди, хоть видели мало хорошего,
Точно так же доверчивы, как в старину:
Точно так же беспечно взирают на прошлое
И считают последней любую войну.

Точно так же все верят в свою исключительность,
Удивляясь, что нет подтвержденья тому,
Без обмана все так же не мыслят действительность,
Точно так же идут под расстрел и в тюрьму.

Только время летит, от движенья от быстрого
Всех заносит порою, не только меня.
Но сильней отличается выстрел от выстрела,
Чем сегодняшний день от минувшего дня. Am Dm
Everything changes — so justly considered,
G C
Gaining acceleration changes the wheel.
A7 Dm
And, of course, the world is changing a lot,
H7 E7
But this, alas, is certainly not all.

Am Dm
Let the road for a long time, as the asphalt-covered,
G C
But are all on the same, the ancient sites —
Dm Am
Past the temple of the Lord, that is now forgotten,
Dm E Am
Like the eternal bow gilded crosses.

Everything changes. Why lament and weep?
And the rock pierces green sprout,
Only the sun still sets in the west,
And yet nowhere has shifted eastward.

And people have seen at least a little good,
Similarly, trusting in the old days:
Similarly, careless look to the past
And consider any last war.

Similarly, all believe in their exclusivity,
Surprised that there is no evidence
Without cheating still do not think the reality,
Similarly, it is going to be shot and imprisoned.

Only time flies, from the movement of the rapid
Everyone enters at times, not just me.
But the shot is very different from the shot,
The date of the last day.

Источник

Текст песни Андрей Макаревич — Песня перемен

Everything changes. Why lament and weep?
And the rock pierces green sprout,
Only the sun still sets in the west,
And yet nowhere has shifted eastward.

And people have seen at least a little good,
Similarly, trusting in the old days:
Similarly, careless look to the past
And consider any last war.

Similarly, all believe in their exclusivity,
Surprised that there is no evidence
Without cheating still do not think the reality,
Similarly, it is going to be shot and imprisoned.

Only time flies, from the movement of the rapid
Everyone enters at times, not just me.
But the shot is very different from the shot,
The date of the last day.

Источник

Три окна. А. Макаревич, группа Машина Времени.

Я забыл о бурях и о громе,
Мне теперь дороже тишина,
И живу я в старом-старом доме,
Из него выходят три окна.

Первое окно выходит в поле,
В поле наших самых лучших лет,
В этом поле не бывает боли,
И любой вопрос находит свой ответ.

Там и днем и ночью солнце светит,
Летом и зимой цветет земля,
Не взрослея, там играют дети,
И один из них — наверно я.

А окно второе вышло к лесу,
Темный лес поднялся до небес,
И от солнца лес создал завесу,
От вопросов скрыл ответ — лес.

И жизнь идет там по лесным законам,
И я пугался каждого куста,
Проходя по тропкам незнакомым,
В час, когда спускалась темнота.

Третье окно выходит к океану,
Ровным ветром дышит океан,
А за ним диковинные страны,
И никто не видел этих стран.

Словно вечность, океан огромен,
И сильна спокойствием волна,
И когда мне тесно в старом доме —
Я сажусь у третьего окна.

Превратится в воду рек — Снег,
Станет облаком седым — Дым,
Станет домом твой родной Дом,
Из руин воздвигнут вам Храм.

Должен кончиться любой — Бой,
Победит, сомненья нет, — Свет,
Я возьму букет цветов — Слов,
И раздам моим друзьям — ВАМ .

Другие статьи в литературном дневнике:

18.06.2015. Три окна. А. Макаревич, группа Машина Времени.
03.06.2015. ***

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Макаревич только солнце все также садится

Слишком короток век

Слишком короток век,
Позади до обидного мало
Был мороз — не мороз
Да и зной был не очень-то зной
Только с каждой весной
Все острей ощущенье финала
Этой маленькой пьесы
Что придумана явно не мной.
Это словно в кино —
Где мы в зале и мы на экране
Всем обещан полет
И сверкают огни полосы
Только время пришло —
Отпирают трезвонят ключами
И разрушено все —
И со вздохом глядишь на часы.
Кто тут прав, кто не прав
Я прошу вас не надо не спорте
Слишком короток век —
Не прошел бы за спорами весь
Мы увидимся все
В позаброшенном аэропорте
При попытке успеть
На когда-то отправленный рейс.

Пооткрыли вновь церквей

Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются
И звонят колокола в ночь то там, то тут
Только бог нет и нет, ангел не является
Зря кадилом машет поп и бабушки поют.
А Бог оставил нам в наказ старые инструкции
Почерневший образок высохших елей
Ну а сам покинул нас после революции
И теперь в других краях, где живут светлей.
Мимо кассы, чтоб быстрей, взял портвейн «Таврический»,
Возвращаюсь и смотрю, верится с трудом
Кто-то в черном у дверей смотрит иронически,
Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом.
Толь виденье, то ль обман, то ль к беде, то ль к радости
Толь плевать через плечо, то ли голосить
Достаю второй стакан, набираюсь храбрости
Мне так много у него следует спросить.
Я давно другим не лгал, врать вообще не хочется
Только вот не врать себе во сто крат трудней
Я хочу спросить у Вас, Ваше одиночество
Как бы веру сохранить и что мне делать с ней?
А еще вопрос такой, каково покойникам?
Отчего маршрут туда день и ночь открыт
Но в конце не ждет покой с тихим светлым домиком
Не хранят меня глаза Ваших Маргарит.
Я бы был ужасно рад слышать Ваше мнение
Только молча гость сидел, попивал вино
Да смотрел программу «Взгляд», депутатов прения
На часы взглянув зевнул и вылетел в окно.
И в раскрытое окно ночь глядит загадочно
Дыры звезд на платье тьмы — драный материал
Дел, как видно, у него без меня достаточно
Ну а может он, как я, силы утерял
Ну а может он, как мы, знанье утерял
Ну а может он, как мы, веру утерял.

Наливай, нет причин для грусти,
нам еще не назначен срок,
И еще не умолкли гусли,
И пока не нажат курок.
И еще какие-то люди,
Вспоминают, поют и ждут.
Я один, словно хрен на блюде,
Все промчалось как пять минут.
Сколько раз за спиной шептали,
Называли нехорошо,
Сколько раз в лицо посылали,
Сколько раз я туда не шел.
И ни скем не в любви, не в ссоре,
И уже не держа весла,
Я почти потерялся в море
Умноженья добра и зла.
Я носился как лошадь в мыле,
В суете, словно в пустоте,
Я любил и меня любили,
К сожаленью, совсем не те.
Но и те и другие дамы
Одинаково хороши
Без зазренья били ногами
По там-таму моей души.
Наливай, что еще осталось,
Запах листьев, осенний цвет.
И как дохлый хорек усталость,
И надежда, которой нет.
Этот мир не так уж чудесен,
Не щадит никого из нас,
И прошу вас, не надо песен,
Если можно, поставьте джаз.

Другие статьи в литературном дневнике:

26.05.2020. ***
16.05.2020. Статистика и мы.
14.05.2020. ***
13.05.2020. ***
08.05.2020. ***

Источник

Макаревич только солнце все также садится

Тому я вижу лишь одну причину,
Простую, как колумбово яйцо:
Идя в потоке, видишь только спины,
Идя навстречу, смотришь всем в лицо.

Ведь прощаемся мы не с людьми, не с местами,
И не в том, между нами, расставания суть.
Всякий раз мы прощаемся с нашими днями,
Что уже не вернуть .

Нас мотает от края до края,
По краям расположены двери,
На последней написано: «Знаю»,
А на первой написано: «Верю».

И, одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь — то веришь, не зная,
Если знаешь — то знаешь, не веря.

И свое формируя сознанье,
С каждым днем, от момента рожденья,
Мы бредем по дороге познанья,
А с познаньем приходит сомненье.

И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы :
Если знаем — безумно слабы,
Если верим — сильны бесконечно!

Ночью — больше усталость и меньше злость.
За окном — осенняя вьюга.
Гостиница — это от слова «гость»,
Все мы в жизни в гостях друг у друга.
Можно глотку драть, не жалея сил,
Утверждая, что все невзначай, но.
Всех нас кто-то когда-то сюда пригласил,
Мы встречаемся не случайно.
И когда поверишь, что это так,
То рождается ощущенье
В том, что каждая встреча есть верный знак
Высочайшего назначенья.
Только что надежды? Рассыпались в прах.
Ночь в окне туманом клубится.
Я опять в каких-то незванных гостях.
Спит хозяин. Пора расходиться.

Увы! Прошли года, когда мы,
Учуяв сердцем верный тон,
Вгрызались юными зубами
В унылый брежневский бетон.

И дух крепчал в убогом теле,
Когда, дозволенность поправ,
В ночных ментовках мы сидели
И пели «All you need is love».

Был тонок луч, и голос светел,
И ветер голову кружил.
. Старик Державин нас заметил,
Но никого не заложил.

Отвечаю им с сожалением:
Нет, измучены мы не пением.
И не пением, и не танцами,
А хождением по инстанциям,

Уставая до измождения
От бессмысленного хождения.
И самим нам безумно хочется
Знать, когда же все это кончится.

Не то он задачки искал решенье,
Не то он был сотрудник газет,
Не то он считал мои прегрешенья,
Не то он просто хотел в клозет.

А в задних рядах пробирались к калошам,
И девочка с белым, красивым лицом
Уходила с парнем, который хороший,
А я себя чувствовал желторотым юнцом.

Какие же песни петь на эстраде,
Чтоб отвести от песен беду?
Чтоб они годились квадратному дяде
И этой девочке в заднем ряду.

Не могу понять, хоть ты вой, хоть тресни,
Что стало с песней, в конце концов ?
А, может быть, братцы, кончилась песня
И падает в землю белым лицом.

Ну хорошо, а что же дальше?
Покроет могилку трава-мурава.
Тогда я думаю: «спокойствие, мальчики,
Еще не сказаны все слова !»

Там будут все: гиганты и карлики,
Совсем молодые и снега седей,
Будут музыканты, большие и маленькие, —
Оркестр совершенно глухих людей

Они исполнят гимн повседневности,
Реквием клятвам на старой крови,
Марш равнодушия, оду посредственности
И вечную тему чьей-то любви.

Они всех вокруг поразят горением,
Как делали это миллион лет подряд,
И будут святы в своем откровении,
Ибо не ведают, что творят.

Но скоро шеренга за городом скроется,
Шагами замучив дорогу — змею,
И вы не успеете даже расстроиться,
И жизнь войдет опять в колею.

Он пригласил нас в дом последний раз.
Прощание? Поминки? Или проводы?
Не знаю. Но горел на кухне газ,
И были убедительными доводы,
С которыми он нам преподносил
Свое прощанье. Возражать не смели.
Не то чтоб спорить не хватало сил,
Он не хотел. И долго мы сидели
За странно неустроенным столом,
Нас много. Он один. И старый дом
Как будто неохотно с ним прощался.
Вино лилось рекой. Никто не признавался,
Что в этот раз прощаемся всерьез.
И было нарочитое веселье,
И он шутил и хохотал до слез,
И с каждой шуткой будто удалялся
В чужой нам мир. В чужое новоселье.
И некая стена, как из стекла,
Нас разделяла, становилась толще.
И, наконец, настала тишина.
Конец. И ничего не будет больше.
Но было утро. Из последних зим,
Нас та зима не баловала снами.
Я шел и думал — что же мы творим?
Что будет с ним? И что же будет с нами?

Зеленое море пело,
Навек снимая усталость,
Весне не будет предела, казалось.
А что осталось?

Остался бездомный ветер,
Осенний звон погребальный
И лист, последний на свете,
На черной дороге дальней.

Весною нам все известно
И все до предела ясно
Мы дрались легко и честно
И это было прекрасно.

И часто в бою казалось —
Победа в руки давалась,
И нужно самую малость, казалось…
А что осталось?

Остались стены пустые
И бельма белых портретов,
И наши стяги святые
Обрывками старой газеты.

И выше любого хотенья,
Сильнее любого знанья,
Вечное жизни цветенье
И вечное умиранье.

А там, наверху, все благие
Отверзнут алмазную ширь
На головы наши хмельные
Прольется небесный чифирь

Сгибаясь под тяжестью ноши,
Прекрасно по лужам шагать
И думать, какой ты хороший,
И вольные песни слагать.

И сами собой возникают
Полезных пословиц стада:
Погода плохой не бывает,
Одежда бывает худа!

И прочие, в этом же роде,
Но мы их в рассчет не берем.
Иные в них мысли находим
И так, например, мы поем:

Коль режешь — так режь, как придется,
Не надо семь раз отмерять,
И воду не пей из колодца,
В который наметил плевать.

Мы сами придумаем порох,
Беде не откроем ворот.
И кто угадает тот город,
Куда нас язык доведет?

Пусть хату ты выстроил скраю,
Молясь о спасенье души,
Ты, все-таки, многое знаешь,
И ты кулаками маши.

Маши, хоть и кончилась драка.
Мы ищем добра от добра.
Нам волосы нужно оплакать
С голов, что скатились вчера.

И в кузов, никем не назвавшись,
Мы лезем, и что нам сума,
И крестимся мы, не дождавшись,
Когда загрохочут грома.

А счастье — оно за горами,
Где век не стоптать нам сапог.
Не держим язык за зубами,
Грибной доедая пирог.

В великое плаванье мчится,
Без страха, наш утлый корабль
И в небе прекрасней синица,
Чем в руки попавший журавль.

Нам трезвым моря по колено,
А пьяные мы промолчим.
И ляжет дорога — до Праги, до Вены,
Та самая, что от печи.

Подняв капюшоны штормовок,
Мы выйдем в осенний рассвет,
Оставив вопрос нерешенный:
Семь бед. А что ждет нас в ответ?

Лучшим доктором в мире считается время.
Я давно не грущу, обходя этот дом,
А пройдешь мимо дома — и что-то защемит,
И чуть-чуть поболит. И отпустит потом.

Вот бы было красиво, достойно, вот было бы здорово:
Высочайшим указом свободу даруем, мол, вам.
Всем омоновцам дать по медали с портретом Невзорова,
Хорошо угостить, а потом отпустить по домам.

Будут новые стычки, поверьте, уж повод отыщется.
И опять у рязанского парня не дрогнет рука.
Отпустите литовцев. Вам это зачтется, запишется,
Все равно с них сегодня, пардон, как с козла молока.

Скоро кончатся дырки от бубликов — где уж там бублики !
Недоверье к словам рождено недоверьем к делам.
Лучше друг по соседству, чем враг в виде братской республики.
Отпустите литовцев, ну что они сделали Вам ?

Под вопросом их глаз Вам все больше и больше сутулиться
Может быть, мы и вправду — большая-большая семья?
Только что-то семье не живется без танков на улицах,
Без талонов на воздух, без каторги и без вранья.

Я бы много отдал, чтоб увидеть как все это кончится.
Отпустите их с Богом, причем не потом, а сейчас,
Пусть они улыбнутся в ответ — как мне этого хочется !
И тогда их улыбки счастливее сделают нас.

Сядем с тобой за стол,
В кружки нальем вино —
Кажется, год прошел,
Год — это так давно.

Помнишь, стояло лето?
Вечным казалось лето.
Было ли важно это?
Было ли нужно это?

Помнишь, еще тогда,
Как мы кидались в бой!
Правда была одна,
И никакой другой.

Шел впереди отважный,
Мы поспевали дружно.
Было ли это важно?
Было ли это нужно?

Помнишь, как мы устали
И понемногу встали.
Снежные дни настали,
Зимние дни настали.

Стал отряд безоружным.
Друг боевой — бумажным.
Было ли это нужным?
Было ли это важным?

Помнишь, за холодами
Небо было бесцветным.
Дни казались годами,
Год прошел незаметно.

Друг!
Забудь о печали,
Все еще повернется.
Помнишь, нам обещали —
Скоро весна вернется.

Будет весна прекрасна,
Тут-то и станет ясно —
Было ли все напрасно?
Или не все напрасно?

Осень похожа
На поражение,
То, о котором
Знаешь заранее.
На прекратившееся
Движение.
На осложнение.
На опоздание.

И не могу я
Понять поэтому
Как это осень,
Такая лишняя,
Воспринимается
Всеми поэтами
Как нечто духовное
И возвышенное?

Новый ветер дует в лица,
Новый ливень будет лить.
Старым — нечего делиться,
Новым — нечего делить.

У каждого дела есть средняя часть,
Если поначалу не дали пропасть.
По камушку строим волшебный дворец,
Но и середине приходит конец.

У каждого дела бывает конец,
Хороший конец будет делу венец,
Но время проходит, и вот наконец
Даже концу приходит конец.

И мы вспоминиаем, что было начало,
Начало, когда было сделано мало.
И чаще всего мы не можем понять —
Зачем надо было его начинать?

Уже зима с природой спорит,
И дни ее недалеки.
Река ушла в седое море,
И сушат сети
рыбаки.

Нам никогда не будет плохо —
Мы все изведали с тобой.
Пусть за эпохою эпоха
Грядет,
одна дурней другой.

Не навести на глину глянца!
И я давно уже готов
Всю жизнь играть себе на танцах
В краю
взбесившихся рабов.

Ночь усталым сомкнула вежды,
Тишиной напоила сад,
И соратники безмятежны,
И сподвижники крепко спят.

По челу разлита усталость —
Не услышат не помянут.
А Ему до беды осталось,
Может, пять с небольшим минут.

Он недвижен. Он ловит звуки.
На мгновенья разбиты дни:
Вот Пилат умывает руки,
Вот толпа, что кричит: «Распни!»,

И Голгофа, и та осина,
Где Иуда прервет свой род.
До чего же невыносимо
Видеть ход вещей наперед!

Бесполезно учить чему-то —
Все уйдет, как вода в песок.
Бесполезно считать минуты —
Все исполнится точно в срок,

Все исполнится неизбежно:
Взят. К злодеям причтен. Распят.
А соратники безмятежны!
А сподвижники сладко спят!

И пока в тишине звенящей
Был слышен доспехов звон,
Все слова о какой-то чаше
Повторял беспрестанно Он.

Только нет в небесах ответа,
Ни движенья, ни звука нет.
Лишь мгновенья бегут, и это
Было принято как ответ.

У пророка одна дорога.
Суд над нею — лишь Высший Суд.
И осталось ему немного —
Слава Богу,
уже идут.

Источник