Нам не хватает солнца Подборка 12127
НАМ НЕ ХВАТАЕТ СОЛНЦА
ПОДБОРКА СТИХОВ 12127
. . .
Нам не хватает
солнца света счастья
и голубого неба
не хватает
и вот теперь оно
со мной сегодня
прошло по улицам
в обнимку улыбаясь
и славно говорило
о любви
любовь приходит
огненной красавицей
и обещает счастье
молодое
и с птицами небесными
летит
так высоко
в свои миры восторга
где все забудется
что было на земле.
. . .
Как можно жить
на этой
темной улице
зачем туда
вообще выходят
люди
вот жили бы
за окнами за шторами
в большом тепле
натопленных квартир
не знали бы
ни кашля ни простуд
не верили
ни в бога и ни в дьявола
молились только
зайчикам и мишкам
лежащим на диване
день и ночь
вот это жизнь
была бы без обид
без ночи и морозов
и без ветра
и кто-то прилетал бы
ранним утром
играть на скрипке
только вот не ангел
а кто-нибудь
из жителей земли.
. . .
Придут другие дни
наполненные светом
в них будет то
чего сегодня не было
ты встретишь
на поляне все цветы
которые цветут
на белом свете
весенней
радостной порой
и будешь счастлив
словно птица в небе
и как волна
в широком вольном
море
и как звезда
на темном небе
ночью
и как влюбленный
что целует девушку
которую сегодня
повстречал.
. . .
Мир бывает красив
словно рыцарь
закованный в латы
и стоит он на страже
лесов и полей
охраняет дороги дома
города
и далекие страны
бережет голубые моря
рад тому
что летят в небе
птицы
и что дети
по лугу зеленому
снова бегут
я к нему подхожу
и дарю ему робко
подснежники
но он занят
своей удивительной
думой о счастье
и все ждет
молодую весну.
. . .
Дома сегодня
вытянуты в ряд
деревья маршируют
по бульварам
трубит в трубу
восторженное солнце
день празднует
величие зимы
она красавицей
влетает на санях
с распахнутого неба
прямо в город
танцует во дворах
и улыбается
улыбкой холода
такая молодая
вся в блеске
розового льда.
. . .
Каждый день
похож на предыдущий
как две капли
розовой воды
то же солнце вновь
в холодном небе
где так быстро
замерзают души
и сосульками
летят на землю
все сияя
новой краской льда
тот же снег
скрипучий под ногами
словно белый
сахарный песок
но когда его
насыпешь в чай
сладко не становится
в стакане
терпкого
от чая кипятка
и вот этой жизнью
и живу
и иду по ней
как по дороге
среди дальних
и пустых полей
где лежит
поникшая трава
с прошлого
забывшегося лета.
. . .
Я люблю свою жизнь
потому что
в ней нет ничего —
ни плохого
ни очень хорошего
как в обеде
который ты ешь
каждый день
как в твоем полушубке
в котором ты ходишь
по улицам
когда всюду на свете
мороз
жизнь подернута
дымкой
большого как мир
равнодушия
и ведь в этом таится
ее волшебство
и неважно что там
за углом
безразлично что рядом
за дверью
и плевать что маячит
с утра
за закрытым окном.
. . .
На самом деле
есть одна земля
а неба нет —
оно же ведь пустое…
да в нем
летают птицы иногда
и облака
неспешно проплывают
но вот пешком
по небу не пройти
на облаке
никак не поселиться
и ангелов
ведь нет
в бездонном небе
и рая не бывало
никогда
и тем не менее
без неба — не прожить
была бы лишь
одна земля сырая
для нас такое
непереносимо
как будто в небе
правда можно жить.
. . .
И многим кажется
что жизнь им
навязали
и вот живут они
чужую эту жизнь
и так всегда хотят
освободиться
расправив крылья
улететь куда-то
хоть на край света
или в мир иной
а я живу
единственную жизнь
как будто
вместе с ней родился
на этой тесной
маленькой земле
где все знакомы
и друг друга любят
и день и ночь
и лето и зима
и девушки
такие молодые
и старость
что за ними не пришла
и добрый бог
на облаке далеком
у края неба
в чудной вышине
и все живущее
в любимом этом мире
таком во всем
давно знакомом мне.
. . .
Ты словно
маленьким был
много долгих лет
и не совсем
на свет еще родился
почти не научился
говорить
улыбкою ребенка
улыбался
и старших слушался
без всякого смущения
что прожили
на свете целый век
теперь ты вырос
первая любовь
растаяла вдали
совсем простая
и любишь уже
радостно серьезно
и с мужеством спокойным
в своих ласках
и зная
все превратности любви
живи мой друг
ведь ты нашел таинственно
ключи от жизни
молодости счастья
и от большой
и трепетной любви
которая не знает
расстояний
и времени не знает
никогда.
. . .
Есть люди
те что созданы
таинственно
чтобы прожить
одну вторую жизнь
и возвратиться
в те миры и страны
где эта жизни
начались когда-то
так и оставшись
словно в забытьи
чтобы потом
их находили странники
и жили ими
гордо и красиво
забыв о времени
забыв о расстояниях
столетия
меняя на часы
и долгие часы
меняя на минуты
чтоб к вечности
вернуться еще раз.
. . .
И что-то есть
таинственное в мире
и радостное
вместе с тем
и светлое
как утро раннее
когда запели птицы
и солнце
появляется за лесом
как ласковый
и добрый человек
готовый все обнять
и полюбить
как любят юных
девушек красивых
как любят ведь
и небо голубое
если к нему
с мольбой
поднять глаза…
мне хорошо
ведь я живу живу
и буду жить
когда земля состарится
и так дружить
с простыми облаками
плывущими
в края святых чудес
как я дружил
с ребятами когда-то
в своем обычном
городском дворе.
. . .
Рассвет крадется
в мир
как привидение
и скоро встанет
в полный рост
у дома
раздвинешь шторы
за своим окном
и он тебя
плащом своим
накроет
о тайнах сказочных
начнет тебе
шептать
а ночь старушкой
спрячется на кладбище
среди высоких
каменных крестов
и попрощается
со звездами своими
с луной волшебницей
и с красотою мира
лежавшего
до самого утра
у ее ног
как пес у ног хозяина
лежит порой
и видит свои сны.
Ты полон музыки
как радиоприемник
который принимает
все на свете
а сам лежит
на старенькой кровати
и попросту
не ходит никуда
ни рук тебе не надо
и ни ног
весь мир итак в тебе
он сам приходит
и ты его умеешь
просто слушать
и отвечать
мелодией чудной
под ее музыку
танцуют облака
деревья нагибаются
как дамы
в простых зеленых платьях
и большие
бегут по морю волны
друг за другом
и лижут ноги
строгим берегам
и пеной украшают
грудь утесов
и шлют нам поцелуи
иногда.
. . .
Все радости
уплыли по реке
как милые
бумажные кораблики
которые должны
когда-то утонуть
и ты стоишь
один на берегу
и думаешь о них
и их жалеешь
и над тобой
проходят облака
как старые солдаты
с поля боя
и кажется
идут они домой
и кто-то их там ждет
и будет нежен
а под ними
вода реки
холодная всегда.
Забудь что есть зима
что снег бывает
белым и глубоким
что по нему
так тяжело идти
и он скрипит скрипит
как тысяча сверчков
а ты устал
и хочешь к теплой печке
забудь про это
думай — рядом лето
и ты опять
купаешься в пруду
чудесном
словно в сказке
и отражение твое
в воде
сегодня рядом с солнцем
и можешь ты его обнять
и целовать
как девушку нагую
и все забыть
что было на земле.
Я сам себя не слышу
в этом мире
как будто в нем
ни слова ни сказал
зато я слышу ясно
всех других
они столпились
у моих дверей
и так орут
и громко
и протяжно
как будто волки
воют на луну
и скоро станут
серыми такими
и стаей в поле
рысью убегут
и я останусь вновь
совсем один
на маленькой земле
как на волчке
кружиться.
Ночь в черном колпаке
застыла за окном
и тишина такая
что я слышу
как ходят мысли
в этой тишине
на цыпочках
по старому паркету
и как идут
настенные часы
на каблуках
отсчитывая время
спокойными шагами
той судьбы
которая уже стоит за дверью
но никогда
не скажет свое имя
пока ее
войти не позовут.
Всю жизнь бежал бегун
а часовой всю жизнь
стоял на страже
моряк всю жизнь проплавал
а влюбленный
всю жизнь любил
и все они хотели
чтоб мир таким
остался навсегда
крот роет нору
лев стучит зубами
а бабочка летит
к цветку
и забывает
что что-то в жизни есть
кроме цветка.
И ты возникла
прямо из песка
счастливым миражем
в пустыне
где шел
какой-то
древний караван
и люди
ошалевшие от жажды
тебя готовы были
целовать
как отражение
в живой воде.
Когда откинешь шторы
чудной ночью
вселенная
уже перед тобой
с туманными
далекими мирами
со звездами
вокруг которых вечно
кружатся души
мертвых и живых
и мрачной тьмой
где демоны поют
писклявыми
и злыми голосами
и ангелы
на легких белых крыльях
спешат
в пространство света
иногда
и исчезают быстро
как пушинки
которых
ветер вечности унес.
. . .
И вот вам встретится
какой-то человек
как будто без лица
и одинокий
когда сидите
где-нибудь в саду
на старенькой скамье
а он придет
и сядет рядом с вами
и будет
долго очень говорить
что раньше здесь когда-то
такой пустырь
бескрайний был
росли одни лишь
лопухи крапива
и никого не встретишь
никогда
теперь же вы пришли
шумят деревья
так хорошо
что стал я не один
ведь я всегда
с тех пор
как я на свете
все так и жил
на этом пустыре.
И ты дождись
когда все то
что есть на свете
придет к порогу дома
твоего
откроешь дверь —
и синий океан
у ног твоих
так плещется красиво
и пена белая
летит тебе в лицо
пройдешь по улице
и входишь
в лес дремучий
деревья в нем
до звезд
и так темно
и нет тропинок
и никак не выйти
но зато можно
обо всем забыть
в таком лесу
волшебном
и счастливом
который здесь
у дома твоего
а небо
оно тоже
станет ближе
и ты его коснешься
головой
и бог тебя погладит
как ребенка
который вновь вернулся
в старый сад
где все играл
с тех пор
как и родился.
Ты никогда не знаешь
что случится
сегодня или завтра
и живешь
как будто
на краю обрыва
с которого
ты можешь вдруг сорваться
неведомо куда
в какой-то миг
и что там встретишь
в пропасти бездонной
неведомо на свете
никому
поэтому живи
так как и раньше
возможно ты
и просто не заметишь
что полетишь куда-то
в серой мгле.
. . .
Я вижу жизнь такой
какой не видел раньше
без туфелек и платья
просто голой
и вот она стоит
одна передо мной
ей хочется
наверное любви
и я ее целую и целую
и что мне еще делать
в этом мире
когда приходит
просто обнаженной
ко мне
безлунной ночью
эта жизнь.
. . .
Жил на свете
добрый человек
он добра конечно же
не делал
а любил
красивые цветы
целовал ночами
лепестки
и дарил их
голубому небу
когда утро
наступало вновь
жил один
ни с кем не говорил
и со злом конечно
не общался
и пришел
неведомо откуда
и ушел
неведомо куда.
. . .
Реальности нет
для меня
я не знаю — ну что же
такое
действительность
вот той комнаты
что ли
где я и живу
той квартиры
за дверью тяжелой
и дома
где вечно
хожу я
в парадной по лестнице…
это что ли реальность
знакомая мне
и моя?
а все то что я вижу
на старой
простой фотографии
и то что читаю
в хорошей
задумчивой книге —
лишь вымысел
его нет в самом деле
оно
только кажется
как в пустыне
нам видится новый мираж…
есть стакан
из которого
воду я пью по утрам
есть окно
за которым зимой
очень холодно
ну а больше
и нет ничего
остальное — придумано
чтобы мне
веселее казалась
обычная жизнь.
. . .
Реальности нет
для меня
я не знаю — ну что же
такое
действительность
вот той комнаты
что ли
где я и живу
той квартиры
за дверью тяжелой
и дома
где вечно
хожу я
в парадной по лестнице…
это что ли реальность
знакомая мне
и моя?
а все то что я вижу
на старой
простой фотографии
и то что читаю
в хорошей
задумчивой книге —
лишь вымысел
его нет в самом деле
оно
только кажется
как в пустыне
нам видится новый мираж…
есть стакан
из которого
воду я пью по утрам
есть окно
за которым зимой
очень холодно
ну а больше
и нет ничего
остальное — придумано
чтобы мне
веселее казалась
обычная жизнь.
. . .
Душа заставлена ненужными вещами
как кладовка —
портреты грез
в своих старинных рамах
и сундуки листов
исписанных надеждами
и лыжи
на которых ты
летел с горы мечты
пока не поскользнулся
все это вынести
оставив только память
в одежде призрака
потом захлопнуть дверь
забыть все что увидел
и жить дальше
как будто ничего и не случилось
а прошлое —
лишь пропуск лишних слов.
. . .
Ты бодро начал
танцевать
на празднике
таинственной весны
ну а потом
тебе связали руки
заткнули рот
какой-то
грязной тряпкой
оставили в сарае
на всю ночь
и годы шли
и тени тех прохожих
которым все равно
как ты живешь
мелькали рядом
пока ты лежал
не в силах даже
и пошевелиться
а что потом случилось —
непонятно
но только все вокруг
стало иным
ты стал другим
другие рядом люди
и ты живешь
свою вторую жизнь
как будто первой
вовсе не бывало
или она была
не для тебя.
. . .
Растет в этом старом лесу
одинокий подснежник
и ели как будто бы
держатся за руки
тихо касаясь друг друга
бежит как девчонка
куда-то смешная тропинка
и грустно молчит
среди низких своих берегов
невеселая речка
так хочется слышать
простые ее разговоры
но ей очень трудно сказать
что она заблудилась
и небо над ней
так похоже на синие волны
которых она никогда не увидит.
. . .
Жизнь такая
свободная стала
словно кто-то
шнурки развязал
на ботинках
и гуляет она
босиком
и застежки на платье
и пуговки все
расстегнул в пиджаке
и на брюках
и забросил
на очень высокое дерево
старую шляпу
сбрил седую
длиннющую бороду
стал музыкантом
в оркестре любви
и игривому небу
послал поцелуи
ведь оно же
всегда голышом
над землей
провожает закат
и встречает рассвет
нежным утром
и невинность готово
легко потерять
в облаках.
. . .
И все равно
ты в встретишь свое счастье
однажды сказочном лесу
восторженной весной
или быть может
в поле одиноком
среди шумящих трав
и пенья птиц
и будешь с ним кружиться
словно в вальсе
как листья кружатся
в волшебном октябре
и не хотят упасть
на эту землю
чтобы когда-то обрести покой.
. . .
Я обнимаю мир
с зелеными садами
с дорожкой
убегающей как заяц
во дворе
с цветами в клумбе
яркими большими
и с улицей широкой
за домами
где пешеходы вечные
спешат
как муравьи
безумно деловые
с воронами
на всех деревьях парка
сидящими
как стражники покоя
и с облаками в небе
синем синем
как будто
синие чернила
пролил бог
как мальчик маленький
сегодня утром
на скатерть белую
там где-то в небесах
и засмеялся
вместе с добрым солнцем
ведь хорошо
быть шаловливым богом
и всем дарить
счастливую улыбку
в чудесном зеркале
волшебного пруда
который спрятался
в заветной чаще леса
на самой сказочной
окраине земли.
. . .
Ты любишь меня
хоть чуть чуть
или вовсе не любишь
а так
для тебя я
большая игрушка
которая просто
приходит сама
по утрам
и делает только поклоны
снимая бумажную шляпу
а после
стоит неподвижно
в углу
и ты так легко
улыбаешься этой игрушке
как добрый ребенок
сидящий с утра
на полу
где всегда перед ним
его зайки и мишки
и куклы
в стареющих платьях
и я
неподвижно стоящий
в углу.
. . .
Солнце будет
сушить этот мир
на своем одиноком костре
словно путник
сырую одежду
и луна вместо сна
приготовила
порцию счастья влюбленным
за шторой
больших облаков
и какой-нибудь
старый волшебник
пролил океан
из своей
нескончаемой чаши
и теперь океан
заливает леса и поля
города и дороги
и люди с хвостами
как рыбы
плывут по нему
молчаливо
вместо рук
плавниками
легко шевеля.
. . .
Я раздвигаю нежно
облака
и вновь целую
красоту нагую
той сказочной волшебницы
над нами
что небом удивительным
зовут
она нас соблазняет
жить и жить
и проникать
в таинственное счастье
которое кружится
и кружится
над нами
в бесконечной тишине
ласкать ее
как девочку простую
которую целует
даже бог
тоскующий один
в своем раю
где для любви
и сил уже не стало.
. . .
Все упоение
божественного мира
перед тобой теперь
в волшебном небе
где царствуют
и звезды и луна
а вот за ними
та большая тайна
в которой
тебе сладко утонуть
как в омуте бездонном
на всю ночь
чтоб утром
на поля свои вернуться
просторные
бескрайние земные
укрыв все звезды
нежно
в поднебесье
луну одев
в ее простое платье
и проводив до дома
в облаках.
. . .
Ты счастье чувствуешь
в себе самом
потом оно уже
прольется в мир
как молоко волшебное
из чудного кувшина
и ты тогда
и ощутишь его на вкус
вокруг себя увидишь
белым снегом
горячим почему-то
день и ночь
а если нет в тебе
того восторга
который в счастье
можно превратить
то не получится
и волшебство удачи
и жизнь ее
не принесет к ногам
как раковину волны
нам приносят
со дна моря
где сотни лет
хранятся чудеса.
. . .
Ты маленький волшебник
в этом мире
тропинки все твои
в густом лесу
следы твои
по берегу речному
ведут наивно вдаль
и с самого утра
потом их прячет
вечер среди звезд
и вот мы видим
на луне огромной
там вдалеке
идут твои следы
быть может ты ушел
на встречу с богом
а может палочку
волшебную забыл
на марсе на луне
на дне вселенной
откуда свет
исходит иногда
и превращается
в простые поцелуи
которые мы ждем
здесь на земле.
. . .
Пусть нет тебя
со мной сегодня рядом
но ты — цветок
который я держу
в своих ладонях
и лист который
с дерева срываю
чудным утром
и облако
на синем небе
которое я буду целовать
и так ласкать
как больше не ласкают
в волшебном мире
сказочных чудес.
. . .
Я знаю
ты теперь уже моя
как будто я
вдруг побывал в мирах
где твои тайны
нежные раскрылись
и в тех мирах
так много было счастья
оно лилось
как будто через край
чудесной чаши жизни
днем и ночью
и превращалось
в море поцелуев
бурлящее волнами
среди звезд.
. . .
Я успокоился
теперь уж наконец
как ветер
успокоится когда-то
когда устанет
вечно дуть и дуть
гнуть травы и деревья
и гонять
испуганную рябь
в большом пруду
как стаю
серебристых рыбок
мне хорошо
но я теперь другой
задумчивый
как небо
звездной ночью
как будто
вся вселенная — моя
и я держу ее
спокойно на ладони
как бабочку
которая сложила крылья
и больше уж
не хочет улетать.
. . .
Я рад
что я совсем не умер
вот в чем дело
а мог бы умереть
так много раз
и мог бы даже
заново родиться
под именем другим
в другое время
и у других
каких-нибудь людей
но этого
не будет никогда
я не умру
и не смогу родиться
на белом свете
снова сотни раз
под громкий звон
колоколов небесных
а останусь
таким как был
на много тысяч лет.
. . .
На небе
воркуют счастливые звезды
как голуби
и мы на земле
очень редко
но любим друг друга
а не просто проходим
куда-нибудь мимо
в глухой тишине
где обычно
лишь кашляет ветер
и желтые пальцы луны
молча гладят
дома и деревья
и наши холодные лица.
. . .
И в жизни должен быть
какой-то огонек
чтобы к нему стремиться
днем и ночью
так мотылек
летит на свет неутомимо
и может в этом
счастье для него
а кто-то любит
собирать цветы
играя что они — девчонки
и ветер так волнует
ранним утром
их розовые лепестки
а третий любит
облака и небо
и рад смотреть на них
всю свою жизнь
забыв о том
что где-то существуют
дома деревья
люди и земля.
. . .
И кем бы я был
если б тайно родился
в каком-нибудь
чудном
придуманном мире
наверное гномом
тем который
носил бы мешки
своих новых сокровищ
в пещеру
в дремучем лесу
великаном
мне просто не быть
и разбойником
быть не хочу
вот любовником
нежным
который встречает
красавиц
на чудесной поляне
в лесу
это сладко
им стать
и пока вокруг
феи танцуют
ты ласкаешь одну
из их девичьей стаи
так жарко
что к тебе
летят звезды
с высокого
темного неба
и глядит молчаливо
с красивого облака
на эти ласки
очень старый
задумчивый бог.
. . .
И там и тут
в огромном этом мире
поляны красоты
или покоя
дома растут
как белые грибы
и шляпками порою
подпирают небо
а иногда
так прячутся
в лесах дремучих
что их не увидать
издалека
и если подойдешь
откроешь двери
то там внутри
такая тишина
как будто это
новая страна
где вот никто еще
и не родился
и все боятся
просто жить на свете
и ни о чем
не думать никогда.
. . .
И над тобой опять
пустое небо
и в нем опять
пустые облака
и пусто на земле
вокруг тебя
как будто все ушли
в другие страны
и больше
не вернутся никогда
и мир останется
пустым стаканом
который выпил бог
в холодном ноябре
как раз тогда
когда ты и родился.
. . .
Как быстро все
кончается на свете
и остается в нем
как океан бездонный
только жизнь
не знающая
боли и страданья
и радости и смерти
и покоя
и всей своей
таинственной судьбы.
. . .
И воздух чудно напоен
дыханием
земли и неба
круженьем их
на вечной карусели
огромного
сияющего мира
где кружится легко
и жизнь твоя
и дышишь ты опять
и ароматом рая
и вздохами
чарующей земли
отдавшейся
любви своей волшебной
в которой нет
начала и конца.
И солнце на закате
словно с грядки
вновь сорванный
огромный помидор
и в темноте его
наверное кто-то съест
пока луна
катается по небу
как на салазках
до утра
с той горки
что ангелы залили
в добрый час
водой волшебной
ведь она в раю
хранится в старом
каменном колодце
и застывает
превращаясь в лед
если ты к ней
губами прикоснешься
поэтому и пить ее
нельзя
ей заливают на зиму
все небо
чтобы скользили звезды
вниз на землю
сверкающим
таинственным дождем.
Жить можно
без знакомых и друзей
а вот без неба голубого
жить нельзя
и когда нет его
над головой
ты будто бы в мешке
бездонном сером
и в нем тебя
уносит великан
неведомо куда
тем хмурым днем
что так похож
на клетку без решетки
где ты обязан жить
но петь не можешь
как птицы певчие
и в клетке все поют
порой весенней
так словно им она
великим чародеем
для счастья и покоя
создана.
Лучше всего
не ждать
ни дня ни ночи
ни осени ни лета
ни зимы
не думать о дожде
или о снеге
о небе звездах
о земле и солнце
о травах и цветах
в широком поле
и о тропинках
в том глухом лесу
куда лишь призраки
приходят на побывку
как в дом заходят
жители простые
после работы
переночевать.
Слова зажгут тебя
как зажигает пламя
сухое дерево
и их уже
эти слова шальные
нельзя не прочитать
повсюду в мире
в поле и в лесу
и в той реке
что уплывает в море
вместе с ними
и их уносит
может быть на дно
но ведь и там
слова останутся словами
без воздуха
без света и тепла
и будут зажигать
морское дно
как в небе
зажигали звезды
и за земле
горячие желанья
которым нет
и не было конца.
У меня еще есть
в моем славном саду
голубые цветы
и волшебный
таинственный пруд
где сбываются чудом
желанья
и туда можно
просто прийти
и как в зеркале
снова увидеть
всю жизнь
все что было
и все что
когда-нибудь будет
и поверить луне
что упала
в тот пруд
летней ночью
и опять говорит
о любви.
Останься призраком
не надо воплощаться
в прохожего
который все равно
уйдет
и не вернется
или в знакомого
который вдруг обманет
или в судью
что может засудить
в мужчину странного
и девушку смешную
в ребенка
даже в рыжего кота
и в бабочку
летящую к цветку
тем более
не стоит воплощаться
цветок сорвут
куда тогда лететь
а так — ты призрак
вечный и счастливый.
От мира надо защищаться
он как зверь
кусает
точит когти на тебя
преследует уже и днем
и ночью
теперь живешь
за каменной стеной
но все равно вокруг
он вечно бродит
и есть надежда
только лишь на то
что там в лесу дремучем
ему лучше
чем здесь в саду
у дома твоего
и он когда-нибудь
усталый и покорный
уйдет понуро
в этот темный лес.
Ночь наливает
томный свежий воздух
в бокалы тишины
и пьет
и медленно
пьянеют звезды
они качаясь
падают и гаснут
и одинокий
праведник-рассвет
их накрывает белой простыней
и зажигает вновь
лампаду солнца
в углу
перед иконой неба
где Бога лик
плывет за облаками
и видит все
что было на земле
А ты
так похожа
на сказку
которую мне рассказали шутя
но она
оказалась волшебной
в ней любишь
как будто идешь по карнизу
и падаешь
в пропасть блаженства
уже навсегда.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах — «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате — в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии — в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 18-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
Источник