Моя фантастическая история про космос

Рассказ «Космическое приключение»

Скачать:

Предварительный просмотр:

2028 год. Меня зовут Андрей. Я – пилот межгалактического космического корабля. Позади учёба в школе и космической академии. Теперь я работаю в космическом агентстве. Летаю в межпланетные экспедиции и выполняю различные задания по изучению соседних планет, галактик. Сегодня мне предстоит лететь в очередную экспедицию в планетную систему Яизатнаф. Я встал, умылся, позавтракал, сел в свой автолёт и поехал на работу. Зашёл в ангар посмотреть на свой звездолёт. Мой механик Ефим заканчивал подготовку корабля к полёту. Ефим очень талантливый инженер-конструктор. Я ему доверяю на 100 %. Потом я пошёл в мед. пункт, где доктор Вера проверила моё давление, сняла кардиограмму сердца и вообще проверила моё состояние здоровья перед полетом. К полёту я готов.

И вот я стартую. Полёт проходит нормально. За иллюминатором пролетают галактическая пыль, осколки комет. Всё спокойно. Становится даже немного скучно.

Вдруг… я вижу за иллюминатором летающую тарелку, а в ней сидит чудик, такой смешной и зелёный. Он тоже увидел меня и очень обрадовался, замахал щупальцами. Его рот растянулся в подобии улыбки. Наши звездолёты состыковались. Инопланетянин перешёл в мой корабль. Он стал мне что-то очень быстро говорить и жестикулировать. Я его не понимал. Он говорил на непонятном мне языке. Тогда чудик дал мне коробочку. Из неё зазвучал металлический голос, говоривший на русском языке. Эта коробочка оказалась карманным переводчиком. Чудик сообщил мне, что на его планету Илсым напал огромный монстр. Он разрушает города на планете, убивает её жителей. А жители этой планеты очень добрые и миролюбивые существа. Они никогда ни с кем не воевали и не враждовали. На их планете нет никакого оружия. Они беззащитны перед монстром.

И мы вместе полетели на планету Илсым. Подлетев к планете, я увидел чудовищные разрушения, руины зданий, толпы беспомощных чудиков, которые обречённо бродили среди развалин. Мой звездолёт и летающая тарелка чудика опустились на поверхность планеты. Мы с чудиком стали думать, как победить монстра, ведь на планете нет оружия.

Оглядев окрестности, я увидел уцелевший объект. Это была тарелка радиотелескопа.

Тогда я предложил собрать все зеркала и зеркальные осколки и выложить ими тарелку. Мы так и сделали. Все чудики приносили зеркала и помогали выкладывать ими тарелку.

Потом мы сконцентрировали лучи звезды, которая выполняла роль Солнца для планеты Илсым, и направили их на монстра. Получился гигантский солнечный «зайчик» огромной разрушительной силы. Этот «зайчик» «поджарил» злобного монстра. От него осталась лишь горстка пепла. Так мы все вместе справились с чудовищем. Чудики ликовали. Они прыгали и плясали от радости как земные дети. Я попрощался с ними и полетел домой. Полёт проходил нормально. Но я уже не скучал. Я вспоминал школу и истины, которые мы изучали. Когда мы едины — мы непобедимы! Жаль только, что добро, иногда, должно быть с кулаками! Или нет?

Андрей Юрин, 2 «б» кл., Лицей № 7, г. Кстово, Нижегородской обл.

Источник

Космическое путешествие. Рассказ

2073 год. Планета Земля стремительно перестает быть пригодной для проживания. Единственное верное решение – найти новый дом, за пределами солнечной системы. Последние 37 лет, лучшие ученые со всего мира объединились для решения этой задачи. За эти годы было создано 3 корабля, которые отправились в глубины далекого космоса, для заселения новых планет. Проекты «ВЕРА», «НАДЕЖДА», «ЛЮБОВЬ». Три самых современных корабля, в какой-то степени, опередившие свое время. С лучшими в своей области специалистами. Путешествие в один конец, для всего человечества. К тому моменту, когда они достигнут своих целей, Земли, какой мы ее знаем, а вместе с ней и человечества существовать не будет. А значит, существование всего вида зависит от успеха проекта.

Все начиналось в начале 2000х, природные катаклизмы и эпидемии приняли экспоненциальный рост. Ураганы, наводнения, землетрясения, лесные пожары. В 2020 году был первый серьезный звонок, пожары в Австралии, США, Колумбии. Эпидемия во всем мире. Спустя год взрыв на атомной станции в Китае. Хлынувшие революции на всех континентах. Сильнейшее наводнение в Японии за последний век. И это было только начало.

В 2041 году из-за очередной сильнейшей вспышки вируса Эбола и его мутаций был практически уничтожен континент Африка, непрекращающимся на протяжении месяца бомбардировками. В результате это сказалось на ближайших странах Европы, а также сильно пострадала Бразилия.

В 2045 в результате наводнения 3 крупнейших острова Японии были разрушены практически полностью.

В 2049 сильнейший выброс корональной массы на солнце нарушил работу спутников и электрических сетей, что привело к проблемам, в том числе с подачей топлива и воды. Торговля была приостановлена. Ущерб исчислялся миллиардами долларов. В итоге это спровоцировало социальную разруху и массовый голод.

Затем пожары, ураганы, землетрясения только участились. Стали появляться новые виды вирусов, выкашивающие целые города. Атмосфера истощалась, вспыхивали войны. Некоторые страны вымирали от голода. Индия, лишенная запасов пресной воды практически исчезла к 2057 году.

2059г Алла Борисовна Пугачева в очередной раз заявила об уходе со сцены, что спровоцировало массовые беспорядки по всему миру.

К середине 2060х население Земли сократилось до 2х миллиардов человек. Запасы нефти истощены. Плодородной почвы почти не осталось.

2066г Было изучено одно из редких и необъяснимых с научной точки зрения явлений – «скольжение» в космосе. Так ученые назвали способ перемещения сквозь темную материю, позволяющий преодолевать расстояния в 100 световых лет за 1 год.

В 2069г запущены «ковчеги человечества». Три корабля, с тысячами капсулами с биоматериалами и оборудованием, для возобновления вида на других планетах.

Миссия первая. ВЕРА.

«ВЕРА» — первый корабль, отправившийся на новую планету для заселения. Kepler-438 b – на 90% подобна Земле, основной уровень жизнепригодности – 88%, выше чем у Земли (72%). Главная надежда и вариант №1. На ВЕРЕ собраны лучшие из лучших. Самый большой из трех ковчегов. Более 500 человек репродуктивного возраста в инкубационных капсулах и более 15000 образцов биоматериала для искусственного выращивания человека в специально разработанных камерах, полностью воссоздающих условия на 100% приближенные к внутричеловеческим. Путь длиной в 470 световых лет, «скольжение» на 4.7 года.

Каждый из трех ковчегов оснащен самым современным оборудованием, а большую часть функций и управление системами выполняет искусственный интеллект – самая умная система прямого взаимодействия, получившая название в честь корабля. «ВЕРА» анализирует показания со всех датчиков от 5 до 30 раз в секунду, отслеживает динамику изменений и на основе анализа с самого начала запуска, может прогнозировать потенциальные угрозы. Вера сама ведет корабль к назначенной цели и ее основная задача – добраться до места назначения. 60 человек экипажа, среди которых по 3 лучших специалиста в своей области, медики, инженеры, программисты, физики и т.д. Каждый из них прошел общий расширенный курс обучения и лучшую подготовку. Была определена схема дежурств, по 13 человек сроком в 1 год. Затем будут разбужены другие 13 человек, которые начнут следить за кораблем, а предыдущая смена погрузится в сон. По прибытию на место, весь экипаж и 500 человек поселенцев будут выведены из длительного сна ВЕРОЙ автоматически.

Первая смена заканчивает годовое дежурство. Главный инженер Сомов Лев Николаевич и американский биолог Дженнифер Сойер, прибыли на третий уровень в дендрасекцию – огромный парк живых растений, вырабатывающих кислород.

— ВЕРА, можешь более детально сообщить о проблеме? – спросил Лев.

— Согласно анализу системы, распределение кислорода осуществляется некорректно. Панель распределения DO-11 и DO-17 сигнализируют об аварийном завершении работы, необходим ремонт данных панелей. Система удобрения и полива растений в первом, третьем, седьмом и девятом рядах перестала функционировать. Система освещения второго яруса перешла в аварийный режим. 74 растения нуждаются в отсадке в карантинную зону – завелись жучки. Номера я скинула на планшет Дженнифер. Система слежения за состоянием почвы…

— Стоп. Мы поняли, спасибо ВЕРА. Давай мы пока начнем, и по мере решения проблем будем двигаться дальше. Неужели столько неисправностей возникло буквально сегодня? – спросил Лев с ухмылкой.

— Вчера отклонений в работе всех систем не наблюдалось. Все показатели были идентичны показателям за предыдущие 346 дней.

— Я пойду отсаживать растения в карантин. – сказала Дженнифер не отрываясь от планшета, с тревогой изучая список.

— Займусь пока DO-панелями. – Лев начал разбирать распределительные коробки. – Блин, да тут программный сбой, по электронике все в порядке.

— Анализ программной среды на ошибки не указывает. Я на всякий случай перепрошивала панели из резервных копий, проблемы это не устраняет. С вероятностью 96,7% я уверена, что сбой в работе панелей связан с механической неисправностью. – ВЕРА намекала на неправильную диагностику Льва Николаевича.

— Деточка, я создал эти штуки, я знаю их лучше, чем кто бы то ни был. Я уверен на 100% что сбой программный. – Лев переключился на общую частоту. – Кагава, тут твоя помощь нужна, DO-панели надо перепрограммировать.

— Сейчас подойду, посмотрим.

— Хорошо, жду. Я пойду освещением пока займусь.

Лев проходя мимо Дженнифер подмигнул ей, она улыбнулась ему в ответ. Дженни ковырялась с растениями в полумраке, в 10 метрах от входа в центр управления дендропарком (ЦУД), куда и отправился Лев. Именно там были щитовые, к которым подключалось освещение. В ЦУД также находились накопительные системы кислорода, откуда он распределялся по всем уровням.

— Лев, только что поступили данные о нарушении герметичности накопительных баков. Но утечки кислорода нет. – предупредила ВЕРА.

— Видимо какой-то датчик начал барахлить. Проверю потом, сейчас со светом разберусь.

— Лев, это Кагава, я спустился к вам, тут система доступа на этаж не срабатывает.

— Я сейчас выполню процедуру предоставления аварийного доступа. – сказала ВЕРА.

Дверь открылась, Кагава подошел к панелям, подключился и начал анализ программного кода.

Лев вошел в ЦУД и начал осматривать щитовую, он снял защитную стенку и заглянул внутрь.

— Вот же янки, ничего нормально сделать не могут, тут коротит в двух местах, вон искру пробивает. Сразу видно американцы делали.

— Лев, я все слышу. – весело произнесла Дженнифер, посмеиваясь над ворчливым инженером.

Лев копался в щитке, пытаясь устранить замыкание.

— Лев! Кислородные накопители разгерметизи… — ВЕРА не успела закончить, как случился разрыв кислородных накопителей. В результате последовал сильнейший взрыв.

Дженнифер увидела как Льва буквально разорвало на куски, его ноги взмыли в воздух оторвавшись от туловища. Дженнифер отбросило ударной волной, в нее полетели части металлической обшивки, стекла и осколки накопителей. Она потеряла сознание на минуту.

Очнувшись Дженнифер увидела сильный пожар, растения горели, парк, обеспечивающий корабль на 70% кислородом, умирал. Сработала тревога, выла сирена, извещающая об опасности, основное освещение переключилось в аварийный режим. Дженни с трудом дышала и не могла подняться.

— ВЕРА, что случилось?

— Произошла разгерметизация кислородных накопителей, в результате чего случился резкий выброс кислорода рядом с воспламенившимся объектом, последовал взрыв.

— Скажи показания моего жизнеобеспечения.

— У вас пробито легкое, потеря крови 37%, пульс 51, нарушение сердечного ритма, сотрясение, повреждение позвоночника, отказ опорно-двигательного аппарата, множественные рваные раны мягких тканей. Прогноз – даю 94%, что вы умрете в течение 20 минут, мне жаль Дженнифер.

Дженни закрыла глаза, из них текли слезы.

— В целях предотвращения пожара, этаж будет изолирован, кислород откачан через 5, 4, 3, 2, 1. Полная изоляция этажа активирована. Консервация завершена.

В этот момент Кагава пытался выбраться с этажа, но система допуска не сработала.

— ВЕРА, выпусти меня, запусти процедуру аварийного доступа к этажу. – задыхаясь и хрипя прокричал Кагава, опиравшись на дверь.

— Прошу прощения, я не могу этого сделать, моя задача изолировать этаж. Мне жаль, Кагава.

— Сука! – жизнь в зрачке Кагавы медленно потухала, он опустился на пол и отключился.

Старший капитан Теемуу Саммиолла, лучший финский специалист и его помощник Иван Дмитриевич Ерофеев в ужасе наблюдали за происходящим с капитанского мостика. Иван уставился молча в огромное стекло, выполненное в пол, он только что потерял лучшего друга – Льва. Его губы дрожали. Вдруг лицо Ивана резко изменилось, казалось его пронзил страх.

— Теемуу, смотри! Что она делает? ВЕРА, что ты делаешь?

— Шансы завершить миссию с теми системами кислородообеспечения, что у нас остались 0% при текущей численности. Если сбросить 500 поселенцев и 41 член экипажа, мы сэкономим на поддержании их жизнеобеспечения и увеличим шансы до 17%. Я приняла единственное правильное решение для спасения миссии. Я сбросила криогенные камеры со спящими людьми в открытый космос.

За стеклом во тьме космоса тонул 541 «гроб» с одними из последних живых представителей человечества. Погребенные заживо в вечной тьме и холоде. Спите спокойно.

— Внимание. Отказ системы подачи воды. Отказ энергосистем первого и второго уровней. – ВЕРА не успевала перечислять возникающие ежесекундно неполадки. – Сбой системы навигации, потеря доступа к температурным датчикам, невозможность провести полную диагностику корабля…

ВЕРА резко замолчала. Раздался сильнейший взрыв на нижнем уровне.

— Повреждение корабля 63%. Полный отказ двигателей скольжения. Вероятность успешного завершения миссии 0%. Вероятность повторного взрыва составля…

Раздался еще один мощный взрыв. Осколки «ВЕРЫ» медленно разлетались в невесомости, теряясь во тьме.

Миссия «ВЕРА». Продолжительность – 347 дней. Статус – провалена.

Дубликаты не найдены

Авторские истории

19.2K постов 20.3K подписчиков

Правила сообщества

Сообщество для авторских текстов с тегом моё. Только тексты, ничего лишнего

1. Мы публикуем реальные или выдуманные истории с художественной или литературной обработкой. В основе поста должен быть текст. Рассказы в формате видео и аудио будут вынесены в общую ленту.

2. Вы можете описать рассказанную вам историю, но текст должны писать сами. Тег «мое» обязателен.
3. Если ваша история, частично или полностью является выдумкой — желательно наличие тегов «рассказ, истории».

4. Сообщество — не место для выражения ваших политических взглядов.

Кароч не тяни с продолжением,срал я в орфографию

Ну что же — до «Миссия первая» мне всё нравится. Скажите — это ваши мечты, или же планы ??

А если серьёзно : занятно, хоть и сама идея далеко не нова. При том в самом начале чтения давит излишний фактаж который напрямую не влияет на суть повествования. Эдакое в стиле : «Иван Петрович был продавцом. Он торговал — булочками по 2 копейки, сайками по 6 копеек (и далее ещё 282 наименования товара)» Что делает текст напоминающим некий справочник но не особо проясняет ситуацию и ничего не говорит ни о характере персонажей, ни о . Так и тянет съязвить, мол «спасибо что удержались от перечисления стоимости каждого элемента корабля». Далее где уже началась заварушка — экшн уже затягивает и нет этой трахомодии. И ещё в плане орфографии : у вас «Вера» то с кавычками, то без, то как аббревиатура , а то с маленькой .

Так а что с кораблем случилось? С Надеждой понятна причина, а тут просто внезапно всё разваливаться начало?

Загадка

Космонавт сперва потянул руку к гермошлюзу, но в последний момент в неуверенности одернул её. Как там было? Маленький шаг для человека, но гигантский прыжок для человечества. Он пару раз глубоко вздохнул, что строго говоря запрещалось, чтобы шлем не запотел, а на последнем выдохе открыл шлюз и прыгнул в открытый космос.

Вакуум приветливо принял кокон скафандра, пару секунд помедлил, прицениваясь, а потом повлек его ровнехонько в черную дыру.

Дыши ровно, — почти вслух думал человек, стремясь прямо в темный зев. — Просто дыши ровно. Темнота боится тебя больше чем ты её. Ой, мамочка.

Шлем трещал, выдавая помехи вместо голоса капитана. Тьма обступала со всех сторон.

— Нет тут ничего. Хотя, постойте.

Толпа детей визжала и бурлила. Первая поездка в звездный городок проходила очень весело. Маленький Тим воспользовался тем, что учительница занята и убежал по коридорам, именно в глубине запутанной сети лестниц и переходов он и увидел приоткрытую дверь. Осторожно заглянул в нее и скользнул внутрь.

На небольшой кровати сидел абсолютно седой человек и смотрел в окно.

— Я уже говорил вам, что абсолютно уверен, — сказал он скрипнувшим под Тимом половицам. — Я не мог ошибиться. И, кажется, все логично. Мы же летели искать источник периодических выбросов из черной дыры, так? Те регистрировались сериями. Затихали и возобновлялись. Себя вспомните и поймёте, в чем загадка пульсирующей черной дыры. Серия колебаний, то затихающая, то возобновляющаяся. Разнородная, но общей природы. Да, приборы не регистрировали, но я там был и своими глазами видел.

Тим аккуратно переступил с ноги на ногу и спросил:

Наконец седой человек в пижаме повернулся к мальчику и улыбнулся.

— Понимаешь, высоколобые учёные мне не верят. Так что хорошо, что ты пришел. Мне не дадут, а ты сможешь рассказать людям правду.

Он бахнулся с кровати на колени, крепко схватил мальчика на плечи и произнес глядя прямо в глаза.

— В черной дыре живёт большой космический кит. Откуда колебания? — спросишь ты. Этот кит кашляет.

Не шевелись

Выйти из гибернации и тут же не выплюнуть содержимое желудка – невозможно. По крайней мере, так говорят работники космоса. Павел решил, что в его силах разрушить этот миф. Он и сам не знал, почему столь глупая мысль так сильно въелась в мозг. Звучит, конечно, по-идиотски – проснуться и всего лишь не блевануть. Понимая, что это не достижение как, к примеру, пробыть дольше всех в гибернации как Джеймс из соседнего модуля. Или пролететь на ранце в открытом космосе дальше всех, как покойный ныне Алферов. Это настоящие рекорды. В один ряд ставить героические поступки и эту глупость неправильно, но Павел именно это и сделал.

Он и засыпал с одной только мыслью: «Как проснешься, не шевелись. Не шевелись. Не шевелись. Не шеве… не…»

Открыв глаза, он сразу почувствовал импульс. Это мозг проверяет, доступно ли ему еще тело. Подобное можно испытать, когда проваливаешься в глубокую яму сна и вдруг какая-то мышца резко сокращается. Так случилось и сейчас. Павел дернул рукой и уже готов был перегнуться через край капсулы и сделать то, что делают все, после долгого сна. Но навязчивая мысль, за это время никуда не делась и дала о себе знать.

И была она такая же вялая и тяжелая, как и все тело.

«Не ше-ве-лись», — туманом расплывалось в голове.

Несколько минут он лежал на спине, сопротивляясь желанию поскорее подвигать затекшими руками и ногами. Звуки корабля, которые в обычной жизни совершенно не заметны, сейчас кажутся особенно противными. Все эти

пи-пи-пи… да и светодиоды на капсуле. И ведь ясно же, что они на одном месте моргают, а ощущение складывается такое, будто это разноцветные светлячки ползают по холодному металлу.

— Выспался? – послышался голос капитана Мюррея.

— Нет. – Ответил Павел и…

…и тело само перегнуло его через борт капсулы и выдавило из себя всю слизь, что скопилась за время полета. Горький и вязкий комок выполз изо рта и повис в невесомости. Несколько секунд Павел ждал очередного толчка из желудка. Не дождавшись, вытер рот рукой. Выругался и приподнялся.

— Когда-нибудь у меня получится, — сказал он сам себе.

— На обратном пути попробуешь. Будет еще шанс не блевануть, — довольно серьезно сказал Мюррей. – Убери эту жижу, приходи в себя и за работу. Тебе еще повезло, что вообще проснулся. В соседнем блоке обшивку мусором пробило. Троих потеряли.

— Кто? – спросил Павел, повиснув на борту капсулы.

— Томасон, Пыльнова и Чжан. Знал их?

— Тогда тебе будет легче перенести утрату. В любом случае, времени на скорбь у нас нет. Иначе будем скорбеть по всем людям земли.

— Кстати, какие вести?

Мюррей оттолкнулся от капсулы и подлетел к пульту управления.

— Человечество, оказавшись на краю гибели, прибегает к совершенно идиотским решениям, лишь бы сохранить себя как вид. – Начал он монотонно бубнить. – Мировое кризисное правительство взяло под контроль все источники энергии и перенаправляет их на нужды населения…

— Так это ведь еще при нас было.

— Да? За пять лет сна, все в голове перемешалось. В таком случае на земле опять зреют какие-то реформы. Ты же понимаешь, нам не все докладывают. А только то, что нам надо знать. А теперь хватит болтать. Работать пора.

Работы действительно предстояло много. Из-за аварии в третьем блоке, корабль потерял значительную часть энергии и вынужден был постоянно корректировать курс, расходуя и без того ценное топливо. Еще необходимо было избавиться от повреждённого модуля, предварительно перетащив оттуда груз в отсеки. Провизия и кислород, единственное, что осталось целым.

Трое земных суток потребовалось на эту работу.

Перед прощанием с коллегами, Мюррей собрал всех в рубке.

— В связи с аварией в третьем модуле мы потеряли часть топлива. По расчетам Фаруша у нас есть два пути. Первый. – Мюррей поднял указательный палец. – Мы сворачиваем миссию и благополучно возвращаемся домой. На это нам хватает ресурсов. Естественно обратный путь мы будем делать пустыми. И второй, — Мюррей разжал средний палец. – Мы грузим транспортники и отправляемся домой, насколько хватит энергии. Будем надеяться, что нам навстречу отправят помощь. У нас нет времени ждать ответа с земли, так как сообщение мы получим только через двое суток. За это время орбита Xion-19 сместится и у нас уже не будет шанса забрать Салутарий. Данное решение мы должны принять самостоятельно.

Экипаж единогласно проголосовал продолжить миссию.

— Спасибо, — сказал Мюррей. – Я знал, что вы поступите именно так. А теперь, почтим минутой молчания наших коллег.

В рубке собрался весь экипаж. Шесть человек молча парили в невесомости. За стеклами широкого иллюминатора виднелась, словно подглядывала, черная планета Xion-19 с метеоритным поясом.

— Кто-то хочет сказать пару слов, прежде чем…

— Разрешите? – выступил Тэльман.

— Коллеги, — стеснительно начал он. – Все мы знали цель нашей экспедиции. И оказались мы здесь не по воле случая. Нас отбирали из тысячи кандидатов. Мы лучшие в своем деле. Давайте простимся с лучшими из людей. Пыльнова, Томасон, Чжан… надеюсь, их имена не будут подвластны времени. Надеюсь, их имена будет знать каждый житель земли. Надеюсь, их смерти будут оправданы тем, что мы спасем землю. Надеюсь.

Тэльман шагнул в строй.

— Можно я, коротко? – Спросила Лиза. – Может быть, здесь мы оказались не по воле случая, — аккуратно начала Лиза и посмотрела на Тельмана. – Но именно случай решил пробить третий модуль. На их месте мог оказаться каждый из нас. В их смерти нет ни нашей, ни чьей-либо еще вины. Но у нас есть цель. И наша цель это все жители земли. Без Салутария человечество не выживет. И мы единственный шанс на спасение. Помните об этом. Каждый день и каждую секунду помните. Спасибо.

Лиза вернулась в строй.

Мюррей обвел взглядом экипаж. Выждал некоторое время. Он не любил говорить речи, но случай обязывал.

— Несмотря на все достижения науки, — начал он. – Мы все равно не знаем, что нас ждет после смерти. Может быть пресловутый рай. Может быть кромешное ничто. В добрый путь.

Мюррей подлетел к рубке и осторожно передвинул рычаг. Стальная капсула с тремя телами на борту отсоединилась от корабля и медленно поплыла в космическом пространстве. Совсем скоро она сместится на орбиту Xion-19 и, если повезет пройти сквозь метеоритный пояс, то спустя несколько лет или даже раньше – упадет на черную скалистую почву. И останется там, среди самого дорогого по земным меркам материала – Салутария.

— Мюррей сегодня не в духе, — заметил Павел.

— С чего ты взял? – спросила Лиза и посмотрела на Мюррея. Ей он показался обычным. – По-моему ничего странного.

— Мало ты его знаешь. Смотри, как он пальцем по панели настукивает? Видишь? И куда бы он ни полетел, что бы ни делал, все равно его палец будто азбуку Морзе выбивает. Вот, смотри.

Мюррей в это время схватился за рацию.

— Чего вы там телитесь!? – прокричал он.

— Видишь? – продолжал Павел. – Он всегда так делает, когда нервничает.

— А давно ты его знаешь?

— Отправляйте транспортник! – скомандовал Мюррей. – На этой стороне меньше всего гравитация. Легче будет взлететь и можно взять больше груза. – Он припал ухом к наушнику. Выслушал. – Вы знаете, зачем мы здесь. И знаете, что земля ждет нашего возвращения. Мне плевать! Это приказ!

Павел дождался пока Мюррей уткнется в монитор и отложит рацию:

— До энергетического коллапса мы с ним в доставке работали. – Продолжил Павел, когда Мюррей замолчал. – По программе «Спасения», когда люди думали, что найдут энергию на ближайших планетах. А потом, как известно все это прикрыли и мы на несколько лет разбежались. И вот опять встретились, когда метеорит с куском Салутария приземлился в Сибири.

— Это я помню. – Улыбнулась Лиза. – Этот метеорит был для нас как глоток воздуха. Отчаявшееся человечество уже смирилось с тем, что скоро больше половины погибнет и тут на тебе… падает метеорит с неизвестным материалом. Странно все же получается. Как будто опять всё по воле случая произошло. Летел этот камень в космосе не одну тысячу лет и упал на землю именно тогда, когда мы в нем больше всего нуждались. Тут хочешь, не хочешь, а подумаешь о том, что кто-то заботится о нас.

— Бог или не бог. Не знаю. Но это чувство греет. От него как-то уютно на душе. Будто бы мы не одни. Будто бы есть что-то больше, сильнее и умнее нас. Это придает сил. И веру.

— Тишина в эфире! – раздался голос Мюррея.

— Он нас слышал? – виновато улыбнулась Лиза.

— Какая теперь разница.

— Оставить болтовню. Тельман, как там дела?

— Секунду капитан. Есть посадка! – радостно завопил он. – Посадили капитан.

— Молодцы ребята. Итак, Павел, Лиза. Помните, каждая крошка Салутария это год обеспечения энергией всей земли. У вас десять часов чтобы набить транспортники.

— Есть десять часов, — продублировал Павел.

— Следите за весом и отчитывайтесь каждые полчаса.

— Есть полчаса. – Сказала Лиза.

— Что там у нас? – Павел ткнул пальцем в монитор и вывел картинку с транспортника. – Ага… целое плато Салутария с редкими вкраплениями металлов. Ну что ж, времени отделять зерна от плевел у нас нет, значит, будем грести без разбора. Ребята, спасибо за прекрасное место. Вид превосходный.

— Наслаждайся, бульдозер! – пошутил кто-то в эфире.

— Ну, понеслась… Где там мои ручки? Вот они родненькие. — Павел схватился за манипуляторы.

Спустя пару часов, уже изрядно вымотанные, Павел и Лиза наполняли транспортники драгоценным веществом.

— Как хорошо, что этот Салутарий податливый как пластилин. Иначе нам бы самим пришлось спускаться.

— Исключено. – Отрезала Лиза. – Там ни один скафандр не выдержит такого излучения. А за пару минут ты, вряд ли много наполнишь.

— Спорим, я быстрее набью трюм. – Сказал Павел, скорее чтоб подстегнуть себя.

— Набивай, — равнодушно ответила Лиза, не отрываясь от монитора. – Все равно раньше чем через десять часов взлета не будет. Окно в метеоритном поясе не появится.

— Как успехи? – спросил Мюррей.

— Больше половины, — отчитался Павел.

— Идем ноздря в ноздрю.

— Сигнал потерян! – закричала в передатчик Лиза.

— Да чтоб вас! — выругался Мюррей.

— Тельман! Джеймс! На выход. Найти и устранить поломку. Павел, как у тебя?

— Все в порядке капитан. Гружусь. – Изрядно уставший, ответил Павел.

На борту началась суета. Экипаж спешно собирался к выходу в открытый космос.

Джеймс и Тельман, как и положено техникам, все это время просидели в скафандрах, чтобы в случае поломки, не тратить драгоценное время.

— Капитан. Я догадываюсь, где сбой. – Оторвавшись от экрана, сказала Лиза.

— Надеюсь это не сам транспортник?

— Нет. Сигнал отлично доходит до передаточного спутника, а дальше теряется.

— Проклятье! Феруш, ближайшая дыра в метеоритном поясе?

— Через пятнадцать минут. Через два часа и… и самое большое окно для взлета транспортников.

Мюррей сам бросился к техникам и буквально вытолкнул их.

— Феруш, сколько у нас времени?

— Минут пятнадцать, не больше.

— Успеем. Должны успеть! – сказал Мюррей, отстукивая пальцем дробь по столу. – Павел, продолжай погрузку. Не останавливайся. Лиза, сколько заполнила?

— Сорок пять процентов.

— Хоть так… хоть так. Ну, где же вы? Где?

— Они вышли, — доложил Феруш. – Вывожу картинку.

На большом мониторе, в черном пространстве заблестели два силуэта. Тельман и Джеймс подлетели к метеоритному поясу.

— Феруш. – прорвался в эфир Джеймс. – Дай знать, когда нам начинать.

— Через полторы минуты. У вас есть пятнадцать минут, чтобы пройти пояс. Иначе метеориты размажут вас по всему космосу.

— Обнадежил, — сказал Джеймс.

Казалось, за полторы минуты на корабле не было ни одного вздоха. Все с замиранием сердца следили за крохотными блестящими точками на мониторах.

— Будьте аккуратны. Удачи! – сказал Мюррей.

Семь минут… восемь… девять… десять…

На одиннадцатой минуте раздался короткий крик Тельмана.

— Тельман! Джеймс! – заорал в микрофон Мюррей.

— Тельмана больше нет. – Доложил Феруш.

— Капитан, разрешите отправиться на спутник. Я уверена, что смогу починить. Я раньше работала с подобной системой.

— А кто будет грузить? У нас больше нет манипуляторов. Как же не хватает нам рук. – Сказал Мюррей, вспоминая погибших коллег.

— Павел сможет меня подменить. Он как раз скоро закончит со своим. Капитан, я вас умоляю, разрешите. – Просила Лиза и заворожено смотрела на палец Мюррея.

— Феруш, сколько у нас до следующего окна? – сдался Мюррей.

— Чуть больше получаса.

— Готовься к выходу.

— Готово, капитан! – доложила Лиза. – Я же говорила, что справлюсь. – Радостно закончила она.

— Павел, грузи второй. – Мюррей оттолкнулся от стены и прилип к панели управления.

— Уже приступил, — сказал Павел, развернув мониторы.

— Феруш, сколько у нас времени?

— Чуть больше часа.

— Должен успеть, капитан. Просто обязан. – Сквозь зубы сказал Павел.

— Давай сынок. За тобой весь мир наблюдал бы, если б мог.

— Если бы у нас задержки такой не было, — попытался пошутить в эфире Феруш.

— Джеймс, Лиза… — Мюррей губами припал к микрофону. – Дожидайтесь взлета транспортников и следуйте за ними. Там будет самое большое окно в поясе. Вам надо успеть, слышите? Вы должны. Иначе…

— Иначе будет то, что случилось с Тельманом, — продолжил Джеймс. – Спасибо капитан, мы знаем.

Напряжение росло. С каждой минутой в рубке становилось жарче, хотя градусник показывал привычные 22 по Цельсию. Мюррей летал от монитора к иллюминатору, пытаясь то здесь, то там увидеть два транспортника и двух космонавтов летящих следом.

— Скоро капитан, скоро… — доложил Феруш. – Прошли слои атмосферы, сейчас должны будут показаться.

— Тишина в эфире гнетет! – раздраженно сказал Павел и тоже прилип к иллюминатору. В монитор смотреть не хотелось. Глаза жгло после десяти часов работы.

Мюррей полетел к панели управления.

— Капитан, вижу! – прокричал Павел, пытаясь заглянуть за угол иллюминатора.

— Давайте! Давайте! – нервничал Мюррей, отстукивая пальцем. – Феруш, доклад в реальном времени.

— Есть капитан. Транспортники входят в окно… Джеймс и Лиза готовы следовать. Есть попадания в окно! Отстыковка прошла успешно.

Павел висел у иллюминатора, наблюдая как два транспортника медленно движутся им на встречу. Блестящие и ровные, они бесшумно плыли в космическом пространстве, чуть заметно увеличиваясь в размерах.

— Капитан! – раздался в динамиках испуганный голос Лизы. – Капитан! Ранец Джеймса вышел из строя. Метеорит или мусор, пока непонятно… Беру его на буксир.

— У тебя не хватит энергии, и вы вместе останетесь в поясе.

— Капитан! – почти плача, кричала Лиза.

— Он прав, Лиза. – Обреченно сказал Джеймс. – Мы можем остаться тут вдвоем.

— Но ведь у нас может получиться!

— Шансы слишком малы.

Павел оттолкнулся от иллюминатора.

— Капитан, разрешите надеть ранец.

— Ты еще куда!? – выругался Мюррей.

— Капитан! – опасливо начал Феруш. – Лиза меняет курс.

— Лиза, это приказ! – плюясь в микрофон, кричал Мюррей. – У нас не хватит энергии делать еще один виток и спасать вас. Бросай Джеймса! Это приказ!

— Это человеческая жизнь! – ответила Лиза и покинула эфир.

— Лиза! Лиза! Это приказ! – продолжал кричать Мюррей понимая, что его уже не слышат. Микрофон полетел в панель управления. А спустя секунду, пластиковые щепки начали летать и кувыркаться в рубке корабля. – Феруш, продолжай доклад!

— Транспортники идут по курсу. Через пятнадцать минут будет стыковка.

— А… — не решился продолжить Мюррей.

— Пока нет информации. Если им удалось набрать предельную скорость, то они прибудут вместе с транспортниками.

Лиза вернулась в эфир спустя двадцать минут, когда транспортники успешно пристыковались к основному модулю.

— Капитан Мюррей, — голос ее был тревожный. – Извините, капитан. Мы не успели.

— Я же тебе говорил! Говорил! – кричал Мюррей. Он посмотрел на Феруша и выключил микрофон. – Господа. На этот счет у меня есть инструкции. Я не могу подвергать опасности всю миссию ради спасения жизней экипажа.

— Но… — начал было Павел.

— Никаких но! Две жизни в обмен на жизни миллиардов. Не надо быть математиком, чтобы ощутить разницу.

— Теоретически… — аккуратно начал Феруш. – У нас в любом случае не хватит энергии на возвращение и нам придется ждать помощь с земли. Если мы совершим еще один виток по орбите, то сможем забрать их спустя… примерно четыре часа. При условии, конечно, что ни нас, ни их не изрешетит метеоритный пояс.

— За это время может случиться что угодно!

— Может, — тихо добавил Павел. – Но шансы на нашей орбите встретить метеорит, крайне малы. Вы же сами знаете.

— Я действую по инструкции. Это единственное рациональное решение.

Павел оттолкнулся от стенки и через секунду оказался возле капитана. Он обнял его.

— Конол, я понимаю, насколько сложно сейчас принимать решения. Знаю, что перед полетом нас всех снабдили инструкциями. Но на то мы и люди, чтобы совершать поступки, которых нет в инструкциях. Если бы все было рассчитано, то вместо нас полетели бы роботы. Но космос слишком огромен, чтобы знать всё. Слишком огромен. Феруш прав. У нас все равно нет достаточной энергии на обратный путь. Мы в любом случае будем ждать помощи с земли. Подумай, Конол. И помни, любое твое решение я приму как правильное. – Павел похлопал его по плечу и улетел, оставив Мюррея в одиночестве.

Павел стоял в отсеке перед плотно закрытым люком. Спустя секунду, механизмы щелкнут, замки разомкнутся и перед ним откроется бескрайний космос. Черная планета. Метеоритный пояс. Серый угловатый корабль. А если отвернуться и посмотреть в пустоту, то глазу не за что будет зацепиться. Да и не хочется ему ни за что цепляться, когда перед ним, бесконечная черная даль. И тихо станет, как нигде и как никогда на земле. Только собственное дыхание. Только удары пульса.

Сотню раз уже покидал отсек космического корабля, а все равно волнительно.

— Готов!? – спросил Феруш.

Павел кивнул и, вспомнив, что его не видят, тут же ответил:

Космос поглотил его.

Мюррей радостно встречал Павла и Джеймса. На Лизу же он бросил косой взгляд. Несколько секунд он строго смотрел на нее. Но сердце капитана не могло вечно пребывать в камне. Он улыбнулся и обнял ее.

— Капитан, — доложил Феруш. – Маршрут до земли, по крайней мере, насколько у нас хватит энергии, построен. Разрешите отправить отчет о выполненной миссии.

— Разрешаю Феруш. А вы, — обратился он к Павлу, Лизе и Джеймсу, — приводите себя в порядок и готовьте к гибернации. Обратный путь будет долог и…

— Сообщение с земли! – вклинился Феруш.

— Подожди ты с сообщениями.

Мюррей лично помог снять скафандры и разместить ранцы.

— Выпить бы чего-то! Отпраздновать! – сказал Мюррей и посмотрел на экипаж, словно у них есть то, что он ищет. – Ладно, достану свою заначку.

Мюррей слетал в каюту и вернулся с тонкой флягой.

— Феруш, давай к нам. Не больше одного глотка, — приказал капитан. – Мне ради этой фляги знаете, через что пришлось пройти. И это вам не какое-то пойло. Это настоящий ирландский односолодовый. Не больше одного глотка! Держи!

Экипаж по очереди обжег горло крепким напитком.

— За успешный путь домой! – сказал Мюррей и глотнул виски. Он некоторое время не решался глотать обжигающей жидкости и даже глаза закрыл, наслаждаясь вкусом. – А теперь за работу. Феруш, выведи мне сообщение с земли!

— Я вас собрал… – сбивчиво начале Мюррей. Лиза с Павлом тут же заметили, как дрожит его палец. – У нас дома в очередной раз сменилось мировое кризисное правительство. И у меня… У меня для вас плохие новости. За время нашего полета химики синтезировали какой-то альтернативный вид энергии, и нашу миссию решено было свернуть. Я еще сам не до конца понимаю, что там происходит. Надо будет дождаться дополнительных разъяснений с земли, но пока что…

— То есть, они не вышлют за нами помощь? – перебила Лиза.

— Нет. – Ответил Мюррей. – На земле посчитали, что это нерациональное использование энергии.

— Но ведь у нас на борту…

— Они уже в этом не нуждаются.

— И что нам делать? – спросил Феруш.

— Я… я не знаю. В сообщении говорится, что этот вид топлива невозможно использовать для космических полетов, но он отлично подходит для использования в земных условиях. Я не знаю, что это такое. Может они нам врут.

— Они ведь могут снарядить новую миссию. За нами! — сказал Павел. – У них хватит энергии.

— И снарядить могут. И энергии хватит. – Поддержал Мюррей. — Это решение не одного правительства, но и воля всего населения земли. По крайней мере, так говорится в сообщении.

Капсула закрылась, отрезав звуки корабля. Павел закрыл глаза. Совсем скоро он, как и вся команда, погрузится в гибернацию. Вышлют им помощь при очередной смене кризисного правительства или же они бесконечно долго будут блуждать по космическому пространству – неизвестно.

Мыслей в этот момент было много. Но одна из них забивала все остальные:

«Как проснешься, не шевелись. Не шевелись. Не шевелись. Не шеве… не…»

Про космического поросенка

Сегодня было очень жарко, а владелец магазина ни в какую не желал ставить кондиционер, или хотя бы вшивый вентилятор. Потея, как шлюха в церкви, я стоял за прилавком магазина запчастей для электроники и томно вздыхал по вожделенной прохладе, до которой была еще минимум пара месяцев.

В нашем городе таких магазинов было уже не слишком много, люди давно предпочитали не чинить что-то, а просто покупать заново, хотя, казалось бы, денег всем вечно не хватает.

Мой удушливый покой нарушил специфический «клиент»: маленький поросенок, размером со среднюю кошку, толкнув копытцем дверь, процокал внутрь и начал увлеченно разглядывать различные платы и провода.

Усмехнувшись, я отметил, что съестными эти детали не назовешь, да и жарковато тут, на улице хоть ветерок есть. Я сказал это вслух, но поросенок не реагировал на мой голос. Вздохнув во всю грудь, я раздумывал, стоит ли прогнать поросю, или же пусть рыщет.

Здравый смысл победил: поросенок мог съесть несколько деталей, тогда владелец вынул бы мою душу и отдал ее сатане в качестве оплаты за детали.

Как раз в тот момент, как я открыл прилавок, поросенок вдруг схватил в зубы несколько деталей, развернулся, припустил к двери, как бешеный и врезался в нее с такой силой, что дверь отворилась, позволяя ему протиснуться.

Какое-то время я с открытым ртом смотрел на происходящее, но, отойдя, побежал за странным воришкой.

Повезло, что наша улица была широкой, а вечером народа на улицах мало, из виду я поросенка не потерял: маленький демон бежал со всех копыт в сторону леса. Для маленького копытного, он бегал прямо-таки невероятно быстро.

Я припустил за ним, пару раз споткнувшись о горячие выступы в асфальте голыми пальцами ног, несколько раз матом поругал производителей шлепанцев, догнал я его только когда поросенок, пробежав с километр по лесу, выскочил на дорогу и чуть не попал под машину. Это его дезориентировало, и он кубарем покатился в небольшой овраг, располагавшийся сразу за дорогой.

И вот, когда я уже прижал его к дереву и готовился изловить, он выронил детали изо рта и заговорил.

— Не трогай меня! — завизжал поросенок тонким и пронзительным голосом.

Я так опешил, что присел на задницу прямо там, где стоял.

— Ты говоришь?! — прошептал я.

Поросенок молча прижимался к стене, дрожа всем телом, и я начал подозревать, что попросту перегрелся.

— Чего ты молчишь? — осторожно спросил я.

— А зачем спрашивать очевидное? — буркнул поросенок, морща свой пятак.

«Не показалось» — подумал я, — «я же вроде ничего не принимал».

— Ты украл у меня товар! — воскликнул я.

— Ну украл и украл, и что? — огрызнулся поросенок.

Проведя рукой по лицу, я принялся разглядывать поросенка с весьма неумным выражением лица.

— Ну что ты смотришь на меня?

— Ты вообще что такое? — очнулся я, — экспериментальная говорящая свинья? Пришелец? Предмет эволюции? Что мне на тебя не смотреть вдруг, у нас свиньи не говорят!

— В общем-то, ты частично прав в каждом своем предположении, — поросенок уже не дрожал, явно успокоившись.

— Да, я не поросенок. Я с другой планеты.

— Во дела! — поразился я, — а с какой?

— Это лучший вопрос, что ты придумал? Даже если я объясню, ты не поймешь.

— Стоп. А зачем тебе эти компоненты?

Поросенок поудобнее уселся.

— Да тут такое дело. вашу планету недавно окончательно обрубили от космического сообщества, а я умудрился остаться тут, по глупости, понятное дело.

— Почему же вы не выходите на контакт? — поинтересовался я.

— Первый контакт был уже лет сто назад, — пробурчал поросенок, — встретили нас не очень — пытались атаковать, испугались. Мы объяснили, что пришли не нападать, но потом поняли, в чем дело. Около сотни лет мы не знали, что делать с вашей планетой.

— В каком таком смысле?

— Разумная жизнь здесь, по непонятным причинам, все время пытается поработить саму себя. Мы общались с вашими «правителями», они уже давно знают о нашем существовании, но не сочли нужным сообщить остальным, будто считают себя выше по развитию, хотя от некоторых представителей вида даже отстают на доброе десятилетие. Космическое сообщество много раз размышляло о том, стоит ли пойти на контакт с вами. Понимаешь, как получается, с одной стороны — горстка из вас держит в рабстве остальных, убеждая, что так надо — это нехорошо, с другой стороны, вы сами не противитесь этому, постоянно оставаясь на том же уровне. И вот, не так давно, ваше общество было решено признать «неприемлемым», а все гравитационные тоннели были заблокированы. Я застрял здесь, без возможности связаться с моей планетой.

— На Земле давно нет рабства, — улыбнулся я, — наверное, заблокировали чуть раньше, чем узнали.

— Нет рабства, говоришь? — прищурился поросенок, — я наблюдал за тобой, ты каждый день сидишь за прилавком не твоего магазина, твое настроение зависит от твоего хозяина, как и то, поел ты сегодня или нет. Это свобода?

— Так я сам выбрал это, — пожал я плечами, — и я не просто так там сижу, деньги зарабатываю.

— Ты в чистом поле. У тебя в руках много денег. Ты хочешь есть. Вопрос: как тебе поможет эта бумага?

— Такое почти невозможно, — рассмеялся я.

— Ох, — уронил голову поросенок, — я и забыл, что вы так убеждены в правильности этой системы, что будете отрицать даже очевидные факты.

— Да ладно тебе, вы ведь тоже проходили через рабство и рыночную экономику, может, наше время еще не настало.

— В том и дело, что нет. Только на этой планете существует рабство и деньги. Собственно, деньги — прямое следствие рабства, поскольку вашим правителям нужны были новые рычаги давления на вас. Как думаешь, почему они запретили нам рассказывать всей планете о наших технологиях, возможностях и нашей жизни в общем? Они делали все, чтобы никто из нас не мог поговорить ни с кем, кроме их засаленных представителей. В космическом сообществе никогда не было тенденции к эксплуатации своего же вида.

— Но ведь это часть развития! Естественный ход событий!

— Для вас. Понимаешь, для меня все это также дико, как если бы тебе кто-то рассказывал, как поработил свою руку и она теперь работает на него.

Я недоуменно нахмурился.

— А зачем ты все это рассказал мне?

— Я пытаюсь вернуться домой, — взмахнул копытцем поросенок, — и мне нужна помощь.

— Думаешь, я помогу?

— Надеюсь на это, — промямлил пришелец.

— А как тебе вообще помогут детали из магазина электроники? Ты же, думаю, не телевизор строишь?

— Модуль для создания гравитационного туннеля, — кивнул поросенок.

— И что, тебе подойдут эти компоненты? — засомневался я.

— Строй я настоящий гравитационный тоннель, конечно нет. Но мне нужно лишь, как бы сказать, — поросенок приложил копытце к рыльцу, — влезть в заблокированный, как бы. Гравитационные туннели, однажды созданные, не могут быть уничтожены или закрыты. Их можно только заблокировать, заглушить. Устройство для создания тоннеля, конечно, на вашей планете не построить, но, пролезть через брешь. в принципе, реально.

— Ладно, а мне с того какая выгода?

Поросенок покачал головой.

— Вот о чем я и говорил. Застрянь один из вас на нашей планете, каждый встречный был бы готов помочь, а с вашими позициями, только и сидеть на одном месте!

— Можно подумать, никто из вас не попросил бы ничего взамен, — насупился я.

— Не только у нас, но и по всей вселенной! Нет ни одного разумного существа, что печется только лишь о своей собственной выгоде!

— Но это же наши инстинкты! — в сердцах воскликнул я, — механизм выживания!

— В том то и беда, — вновь покачал головой поросенок, — у разумных существ, в процессе эволюции, разум заменяет инстинкты. Только вы еще остались на уровне развития животных.

— Да ты же сам животное! — засмеялся я.

Поросенок умудрился хитро улыбнуться.

— Когда разумное существо становится способно управлять собственными инстинктами, когда оно берет над ними верх, оно более не обязано находиться в одной лишь телесной форме.

Я недоверчиво прищурился.

— Так ты можешь быть любым существом?

— Каким захочу, — подтвердил поросенок, — вы лишаете себя такой возможности, продолжая идти на поводу у своих гормонов.

— Не могу понять, — расстроился я, — как вообще такое возможно? Люди часто могут контролировать свои инстинкты, держать их в узде, но превращаться в иных существ они не могут! Даже близко к этому не подошли.

— Если ты думаешь, что предел возможностей биологической жизни — свобода от конкретной оболочки — ты очень ошибаешься. Развиваясь, вид становится способен на такие действия, что вы, ограниченные, назвали бы магией.

— Что ж ты от меня убегал? — усмехнулся я.

— Не хотел причинять вред, — всплеснул копытцами поросенок.

— Докажи! — воскликнул я, — и тогда я помогу тебе!

Поросенок посмотрел на меня недовольным взглядом, фыркнул, и вдруг его тело будто стало пластилином и он превратился в весьма странного зверя: он был весь покрыт блестящими наростами, вместо морды у него был только небольшой глаз и маленькое отверстие, видимо, предполагаемый рот.

Убедившись, что я офигел, чудо-юдо вновь стало поросенком.

Я осел на землю там, где стоял.

— А ты можешь научить меня быть таким, как вы? — прошептал я.

Поросенок закатил глаза.

— Могу, конечно, попробовать, но вы еще на слишком низкой ступени развития.

— Пойми же ты, если ты не сможешь поставить свой разум во главу угла, если не сможешь понять суть разумной жизни, любая учеба бессмысленна!

— Попробовать-то можно? — понадеялся я.

— Иначе ты мне не поможешь, да? — обреченно произнес поросенок.

— Да нет, все равно помогу. Мне просто очень хочется так уметь.

Поросенок кивнул, с довольным видом.

Инопланетянин строил свой странный агрегат в течение еще недели. Он разместил устройство в чаще леса, причем, он закрыл его чем-то вроде поля, которое действовало на всех живых организмов так, что те передумывали к нему идти, приближаясь на сотню метров.

В эту неделю я мог во всей красе наблюдать возможности инопланетян, отгородившихся, оказывается, от нас. Действительно, поросенок был способен не только трансформировать свое тело. Он мог вырабатывать электричество, менять структуру металлов, практически владел телекинезом и многим другим.

Наблюдая за стройкой его механизма, я ни на секунду не закрывал рта, а с моего лица не пропадало выражение удивления.

Я также спросил его, что именно он строит. Пришелец ответил, что механизм ему необходим для создания волн необходимой частоты. Он говорил. что ему нужно как бы «настроиться» на частоту тоннеля, после чего пробить брешь и просочиться в нее.

Также, он пытался учить меня, как можно избавиться от власти плоти и стать разумным существом. Он говорил, что я должен осознать несколько вещей. Первое: тело является механизмом поддержки разума. Второе: разум — это энергия, что влияет на мозг, вот почему некоторым людям физиологические процессы кажутся мерзкими. Проще говоря, разумное существо не нуждается в поддержке биологическим телом. Третье: разумное существо никогда не руководствуется в решениях желаниями тела, разумное существо руководствуется планом эволюции. Именно поэтому ни одно разумное существо не станет пользоваться другим. И четвертое: разум — сплетение вещества и энергии нескольких видов, почти все физические процессы могут быть подвластны ему.

Честно, я всю неделю пытался понять, о чем он. Пытался хоть как-то выйти на новый уровень развития разума, но, хоть тресни, не мог осознать, как это повлияет на мой разум или тело.

И вот мы: я сижу на земле, закрыв глаза и пытаюсь «понять», а порося занимается строительством своей чудо-машины.

— Нет! — воскликнул я, — не понимаю! То есть, я все понял, но ничего не меняется.

Поросенок, не отвлекаясь, фыркнул.

— Я предупреждал, это не так работает. Ты на низкой ступени, где понимание еще не доступно. Ты должен понять не слова, а сами процессы, а это совсем другой уровень.

Я глубоко вздохнул.

— Ну что, долго тебе?

— Последние действия, несколько минут, по времени.

— Скажи, а время для вас течет иначе, так?

— О чем это ты? — удивился пришелец, — время есть время. Это не материя и не энергия, его можно по-разному измерять, но его течение одинаково для всех.

— Но даже у нас проверяли, время может идти с разной скоростью. К примеру, на большой высоте от планеты, была разница со временем на поверхности.

— Лишь влияние обстоятельств на механизмы, которым вы измеряете время. Оно не течет иначе нигде и никогда.

— Но люди чувствуют время по-разному порой,- возразил я.

— Занимаясь чем-то, твой разум попросту не следит за течением времени, вот и кажется, что оно идет быстрее. Поверь, время неизменно.

Я замолчал на минуту.

— Слушай, неужели мы лишь один вид, который не смог развиться? Прямо ни одного такого же нет во вселенной?

— Один. Хотя, некоторые из вас все же пытались развиться, просто большинство не смогло понять их правоты.

— Точно не знаю, но были среди вас такие, кто пытался понять тело и разум.

— Был у нас один тип, который долго сидел под деревом, а потом вроде как обрел просветление. Начал распространять новую философию.

— Возможно, он и был одним из них.

— Там философия в том, что не надо переживать из-за чего бы то ни было, если кратко.

— Переживания — это эмоции, эмоции — гормоны, гормоны — инстинкты. Да, один из главных принципов в том, чтобы не поддаваться гормонам.

— Я примерно понял, о чем ты говорил, — задумчиво пробормотал я, — но ведь невозможно избавиться от первичных потребностей. Нам же нужно кушать, спать и тому подобное. Разве вы не едите?

— Нет, — отрезал поросенок.

— Серьезно? — удивился я, — а как же так?

— Еда для животного — это энергия. Каждое разумное существо способно получать энергию от самой вселенной и даже вырабатывать ее самостоятельно. Если мы можем получить чистую энергию, зачем нам сложный механизм по ее переработке из живых клеток?

Я досадливо покачал головой.

— А как же удовольствие от еды? От. других животных штук?

— Удовольствие — реакция организма, призванная дать животному понять, что его действие было правильным, — не оборачиваясь говорил инопланетянин, — когда руководит разум, удовольствие не требуется.

— А разве вам не скучно жить без удовольствия?

Пришелец отвлекся и обернулся.

— Мы способны строить тоннели для мгновенного перемещения через миллионы световых лет, можем быть любым живым существом или даже просто материей. Как думаешь, нам скучно? — он опять вернулся к строительству, — кроме того, мы сами руководим всей своей жизнью.

— Но все же, без удовольствия как-то странно.

— Тебе не понять, что такое быть разумным существом, пока ты им не станешь. Также тебе не понять и наш тип мышления. Для сравнения: некоторые живые существа на вашей планете кровно заинтересованы в поедании фекалий других. Им это доставляет удовольствие. Тебе хочется того же?

— А-а-а. Ну да, примерно понимаю, о чем ты. А тот из нас, кто смог. Почему он не стал делать такими же других?

— Они пытались. В итоге, это оказалось невыполнимо и их забрали на другие планеты.

— Так они улетели. Знаешь, теперь многое стало более понятно насчет их действий. Они делали такое, что никто не мог.

— Разумное существо знает суть вещества и может на него влиять. Конечно, при непосредственном контакте, но все же, — поросенок вдруг радостно хрюкнул, — все, закончил!

— Ты увидишь только то, что я прикоснусь к вот этой панели, — поросенок показал копытцем, — и исчезну. Все будет быстро.

— Я еще столько хотел спросить у тебя.

Пришелец всплеснул копытцами.

— Быть может, у тебя получится стать одним из разумных существ и я заберу тебя к нам. Или, кто знает, может сам навещу тебя еще когда-нибудь.

— Прощай, космический поросенок!

— До новых встреч, человек-помощник.

Поросенок коснулся панели и растаял воздухе.

Я остался наедине со странным агрегатом и гнетущим чувством тоски по моему новому другу-пришельцу.

Сегодня же вечером, уплетая вкусный стейк из говядины (свинину я теперь не мог видеть), я думал о том, смогу ли я отказаться от тех удовольствий и стать кем-то большим. В конце концов, жизнь человека также имеет свои прелести.

Астробабушки!

Эта история случилась на самом деле пару лет назад. Она совсем маленькая, но совсем важная.

Я был в Крыму, и в одну из ночей мне повезло побывать в местной обсерватории. По дороге туда казалось, что нам совсем не повезло и ехать большого смысла нет: было облачно, мы случайно выбрали долгую и сложную дорогу через Ай-Петри, а потом и вовсе пошёл дождь. Но мы проехали слишком много, чтобы разворачиваться, а в обсерватории побывать хотелось, и мы добрались.

Мы как будто проехали через ворота в другой мир — стоило приехать, как дождь прошёл и небо как будто бы в мгновение очистилось. Я смотрел на большие старые ворота, за которыми дорога уходила куда-то вверх, скрываясь в темноте. Действительно, это ворота в какое-то совершенно иное пространство.

Нас встретил астроном, сотрудник обсерватории, который должен был провести нам экскурсию. В обычном джемпере, брюках и совсем без колпака со звёздами — не знаю, почему, но я ожидал увидеть такой колпак, как в книжке. «Не волшебник» — подумал я. И очень ошибся.

Астроном повёл нас через темноту раскидистых деревьев. Показал нам большие телескопы : они старые-старые, эти большие глаза в космос. Но видно в каждой мелочи, как сотрудники обсерватории заботятся об этих глазах. Уверен, что намного больше, чем о собственных. Почему-то подумалось, что вот это круглое здание с телескопом для астрономов — как пусковая площадка для космонавта. Сам телескоп — ракета. И пусть улетают астрономы только взглядом и мыслью, но летят намного, намного дальше любого космонавта.

Везде — и на улице, и в зданиях — было очень тихо и темно. Но как-то очень по-доброму тихо, по-тёплому темно. Такой тишины невозможно испугаться, в такой темноте невозможно пропасть. В тот момент я думал, что более сильное впечатление для меня уже недоступно. И снова ошибся.

В конце экскурсии мы снова вышли на улицу и пришли на небольшую полянку. Недалеко чернело что-то вроде вагончика, а под деревом рядом с ним мы услышали два голоса — оба принадлежали бабушкам. Сначала я удивился, потому что нам сказали, что посетителей уже нет, а потом понял, что, скорее всего, это местные уборщицы. Или вахтёрши. Во всяком случае, наш астроном на них особого внимания не обратил. Он достал огромную лазерную указку, нажал кнопку — и зелёный, тонкий и яркий луч ударил вверх и бежал, пока не упёрся в небо. Не шучу, правда — упёрся. Тут я понял — ну как же он не волшебник? У него есть самая настоящая волшебная палочка. И ей астроном действительно творил что-то волшебное: он обводил нам каждое созвездие на небе. Никогда в них не разбирался, а тут — увидел. Это тоже чувство, никакому тексту не подвластное. Могу только констатировать факт.

Показав созвездия, астроном повёл нас к вагончику, зашёл в него и… Крыша вагончика медленно отъехала в сторону, и изнутри вырос (правда, вырос!) небольшой телескоп. Покажите мне последние достижения науки и техники — не удивлюсь так, как удивился тогда.

Астроном пригласил нас войти. В эту же секунду зашевелились и бабушки. Они подбежали к нам и попросились тоже посмотреть на звёзды. Астроном разрешил. «Как здорово, что они стремятся узнавать новое!» — подумал я тогда. И через пару минут почувствовал себя дураком.

Мы по очереди подходили и смотрели в телескоп. Странное чувство — я много раз видел Сатурн и двойные звёзды на фотографиях и картинках, но смотреть и понимать, что смотрю не на фото, а на настоящую планету — совершенно другое чувство. Тоже новое.

К телескопу подошли бабушки. И тут случилось то, чего я ожидать никак не мог. Одна из них прислонила глаз к окуляру, и…

— Сатурнчик, любимый ты мой! Как я давно тебя не видела! Ты ж мой хороший, всё такой же…

Столько любви и нежности у бабушки может быть только ко внуку. Но к планете?!

Астроном тем временем снова начал показывать нам созвездия своей волшебной указкой. Но какое-то — не помню, какое — никак не мог найти. Ну, что ж, не судьба?

За моей спиной раздался мягкий старушечий голос:

— Так ты же не там смотришь-то! От Лебедя левее! Около Геркулеса! Во-о-от!

Одна бабушка нянчит Сатурн, другая знает карту звёздного неба. Я, на секундочку, найду вам максимум Медведиц. Что-то тут не так. Я подошёл к астроному и тихонько спросил:

— Извините, а кто эти женщины?

— А, это наши доктора наук…

Астроном продолжал говорить, уточняя про их исследования, награды и степени, но я уже не слышал. Вахтёрши! Ну и дурак!

Я посмотрел на небо, предположительно в сторону Сатурна. Интересно, он знает, что на Земле у него есть бабушка, которая его так любит?

Пуся, двуножка присолнечный

Хозяйка открывает дверцу клетки, когда Пуся еще спит. Толкает его в бок верхними лапами, проводит усиками по волосам, потом слегка щиплет педипальпами за бок, чтобы проснулся.

Пуся вздрагивает, потягивается на своем грязном матрасике и говорит:

— Дура. Жрать давай. Жрать хочу!

— Ты мой Пуся! Пусечка!

Жрать Пусе дают не сразу — у Хозяйки по утрам в силу возраста бывает игривое настроение. Сначала его вытаскивают из постели, опрокидывая стоящие рядом бутыли, выносят из клетки и начинают подкидывать на высоту в пару-тройку метров. Затем, наигравшись, Хозяйка оглядывается, хватает верхними и одной нижней лапками его за руки и ноги, чтобы не брыкался, а средними, скользкими и по-детски костлявыми, щекочет живот и бока. Хоботок, высунувшийся из пасти, проходится по лицу. Это слегка возбуждает, но в то же время дико страшно и неприятно. Пуся отплевывается от слизи, пытается вырваться из этого садистского захвата, но тщетно, остается только кричать на родном языке.

илл. Александра Павлова.

— А! А-а! Хва-атит! Пусти, дура членистоногая! Пусти! Руку вывернешь!

— Мурчишь, Пусечка! Любимый мой Пусечка! — радуется Хозяйка и щекочет еще быстрее.

Спустя минут пять экзекуций слышится голос Родительницы, его торопливо отпускают из рук, прячут средние лапки под одежду, и Пуся лезет обратно в клетку, к туалету. После отправления естественных надобностей он садится на матрас и вопросительно смотрит на Хозяйку:

— Жрать неси, дура!

— Что ты, Пусечка? Что ты мурчишь? Что тебе не нравится? Холодно тебе?

Суставчатые конечности Хозяйки вытаскивают из шкафчика розовое латексное платье — любимое у нее и ненавидимое Пусей. Почему-то считается, что светлокожих независимо от пола надо одевать в розовое.

— Ты покормила Пусю? — слышится низкий, тяжелый голос Родительницы.

— Да! Жрать! Жрать дайте! — Пуся знает, что Родительница часто напоминает Хозяйке о еде, и начинает выворачиваться.

— Да, мама, сейчас, сейчас, я наряжаю его в платье.

Когда тесное платье оказывается на Пусе, в лапках появляется долгожданная коробка с кормом. На ней нарисован раздавленный кассиопейский слизняк и облизывающийся негр в балетной пачке. У Пуси текут слюнки, он царапается и брыкается, пытаясь выхватить коробку целиком.

Наевшись и мучаясь отрыжкой, Пуся ждет, что его засунут в тесную мягкую коляску и начнут катать по жилищу, как это обычно бывает, но все оказывается совсем не так. Его относят на руках в соседнюю комнату. Помимо Родительницы (которой Пуся слегка опасается после того, как она отшлепала его за кражу грибов из горшка) там возвышается гигантский самец в странной переливчатой раковине. Он скидывает наплечные сумки и достает из них приборы.

Пуся узнает его. Это Ветеринар. Последний раз, когда Пуся видел его, с ним делали страшные вещи. От страха Пуся сначала прижимается к щетинистому животу хозяйки, потом пытается вывернуться из рук, но четыре лапы держат его крепко.

— А-а! Не-ет! Пустите! Нет! Дура! Спаси!

— Так-так, — говорит Ветеринар. — Двуножка присолнечный. Он же присолнечник двуногий. Как его зовут?

— Пуся. Это мой Пуся, — говорит Хозяйка.

— Кажется, я помню, у него была проблема с зубами. И один раз вправляли плечо после подвывиха. Ты знаешь, что твой Пуся уже вырос и ему надо менять одежду?

— Но это платье так хорошо подходит. Ты мой Пуся! — Хозяйка гладит Пусю по голове и облизывает хоботком, и Пуся слегка успокаивается.

— У него немного лишний вес, хотя выглядит крепким. Не забывайте брить и стричь ногти. Или научите делать самостоятельно, только под присмотром, острое лучше в клетке не оставлять. Он уже заканчивает половое созревание. Кастрировать будем?

Лапка тянется к зловещим щипцам.

— Нет, — отвечает Родительница. — При покупке нам сказали, что он породистый, думаем разводить, когда появятся средства на еще одного такого. Дочь, раздень его.

Хозяйка вытаскивает Пусю из платья и на вытянутых лапках протягивает его Ветеринару. В комнате жарко, присоски приборов облепляют липкое от пота тело. Усики и шершавый хоботок проходятся по телу Пуси, он дрожит от страха.

— Давление и гормональный фон в норме. Слегка избыток половых гормонов и гормона страха. Да, похож на породистого, светлокожего. Очень популярны сейчас в разведении. Но, судя по органам зрения и носу, немного метис. Если вы думаете о выставках или родословной, то я могу вас разочаровать. Можете научить кулачным боям, хотя это негуманно, и придется заниматься регенерацией. Разведение беспородных тоже может принести немало бонусов и уважения. Дети могут пригодиться лабораториям.

— Это правда, что он разумный? — спрашивает Хозяйка.

Ветеринар убирает присоски и отпускает Пусю на пол. Пуся принимается чесать живот и грудь после присосок.

— Этот вопрос спорный. Социум двуножек обладает парой признаков раннего разума. Им известны технологии, некоторые наши эмоции, способность любить и получать удовольствие. Но большинство ученых считают, что до разумных им далеко. У них нет бителепатии, нормальной регенерации, не побеждены некоторые болезни. Они не освоили межзвездные перелеты, нет единого языка, и, страшно сказать, на момент окончания золотодобычи и вывоза они все еще массово уничтожали друг друга!

— Как это — уничтожали?

— Не пугайте ребенка, — просит Родительница. — Скажите, что с ним делать? Мы в последнее время не выпускаем его из клетки, потому что он стал метить территорию. Ему что-то не нравится, но не могу понять, что?

— Сухим кормом. Слизняками. Даем два спиртовых раствора в сутки. Биодобавки.

— Попробуйте еще давать вареную падаль долгоносиков и добавляйте растительной пищи, которая с хлорофиллом. Спиртовой раствор стоит давать реже. Почему-то считается, что у них принято пить его раз в цикл из семи присолнечных суток, то есть раз в четыре наших дня. Можно осмотреть его клетку?

Пусю тащат обратно в клетку и бросают на матрас.

Ветеринар просовывает морду в домик, пробегается усиками по стенам и обстановке.

— Может, слишком тесная?

— Нормально, кондиционер есть. На родине они жили в таких же клетках. Из развлечений только беговое колесо и три книжки. Небогато. Вы его забрали после курса начального обучения?

— Да. В семь лет. В питомнике у них была школа.

— Тогда надо больше книжек. Примерно столько же книжек, сколько он весит сам, хватит на год. Но учтите, что часть из книжек он прочесть не сможет — у них разные языки, а он знает только один. Проще приобрести человеческий компьютер, будет развлекаться с ним через органы зрения и слуха.

— Я слышал, что есть переводчики с их языков на наш?

— Да, но стоит ли оно того? Вы не очень обеспеченная семья, у вас низкий уровень бонусов и уважения. Переводчики очень долго настраивать. И имплантацию качественно сделают лишь несколько специалистов на планете, это опасно для здоровья питомца. Лучше, если позволяют средства, попозже взять ему напарника. Они социальные зверьки, дольше живут, если есть общение с себе подобными. Только лучше своего пола, если не уверены, что готовы к разведению.

Родительница взмахивает усиками.

— Вот я это и хотела спросить. У моей кузины есть похожий, возможно, даже одной породы. Считаете, это не опасно, если мы прихватим его в гости? Для общения?

— Их поведение достаточно непредсказуемо. Можете разрешить им общаться под наблюдением. Но недолго. Бывали случаи, что после такого общения они пытаются сбежать.

Через пару суток Пусю рано утром хватают на руки, вливают в глотку спиртовое пойло, натягивают пуховую жилетку и бросают в мягкую ледяную сумку, пахнущую эфирными маслами. В легком трансе Пуся смотрит через окошко на окружающую местность. Вот Хозяйка с Родительницей натягивают комбинезоны. Потом становится нестерпимо ярко и жарко, и Пуся понимает, что его вынесли на улицу. Позади мелькает овальная дверь в жилище, раскрашенная множеством цветных полосок. Пусю выносят наружу всего третий или четвертый раз за все десять лет, что он живет у Хозяйки, и каждый раз он пытается запомнить всю последовательность цветов. Зеленый — синий — черный — оранжевый — красный — белый — зеленый. Кажется, следующий серый. Да, светло-серый.

Дальше сознание отключается. Он просыпается через пару часов в ледяной сумке, смотрит в одно окошко, потом в другое. Хозяйки рядом нет. Сила тяжести изменилась и стала заметно меньше. Сначала Пуся пытается интереса ради попробовать замок в потолке сумки. Он прочный, молекулярный и открывается снаружи, поэтому Пуся быстро бросает эту затею. В одном из окошек виден ряд похожих сумок, внутри одной из них виднеется морда какого-то зубастого синего монстра, а позади всего ряда — огромный иллюминатор с вытянутыми галактиками за ним. Пуся летал на звездолетах только один раз, когда был еще младенцем и его перевозили в питомник. Детские воспоминания уже стерлись из памяти, и Пусе становится страшно.

— Эй! Хозяйка! Где ты! Эй, дура!

Пуся забивается в уголок сумки и плачет. Потом нащупывает небольшую коробку с кормом, наедается и засыпает.

Просыпается от того, что сумку начинает слегка мотать из стороны в сторону. Потом кто-то хватает сумку, он слышит голос Хозяйки и вопит:

— Хозяйка! В туалет хочу! Обделаюсь сейчас! Здесь душно! И жрать! Дай чего-нибудь!

Клетка расстегивается, и в просвете виднеется морда Хозяйки.

— Ты мой Пусечка! Разговорчивый какой. Хорошо покушал? Сейчас, сейчас, мы уже прилетели, скоро мы приедем к моей тете.

— В туалет, говорю, хочу! Дура! Не здесь же прям гадить?!

Хозяйка не оставляет Пусе вариантов. Наконец, грязного и неухоженного, его вытаскивают из сумки.

— Смотри, тетя, какой у нас Пуся!

Его передают от одного хозяина к другому, удерживая за руки и ноги. Конечности родительской кузины настолько длинные и липкие, а запах незнаком и неприятен, что Пуся орет.

— А-а! Пустите! Не-е-ет! А-а!

— Молодой. Мой Пушок уже совсем старенький. Ишь ты, как разорался. Давай, чтобы он нам не мешал, сразу засунем его в клетку.

Пусю вытаскивают из жилетки, запихивают в розовый комбинезон и толкают в тесное помещение через лючок на крыше. Упав с высоты в полтора метра, он сильно ушибается.

— Вот дура! Не могла аккуратнее.

Внутри светло. Перед ним стоит человек. Высокий, с пышными кудрявыми сединами и не менее пышной бородой. Пуся осторожно приподнимается, обходит старика кругом и щупает за легкую белую одежду. Старик протягивает руку.

— Блин! Не понимаю ни фига!

— Shuõ zhõngguó huà?

— А! Ви говорить по-русски?

— Чего? А. Да, вроде бы. Угу.

— Я плехо говорить. Меня звать Моисей. Рад приветствовать в мой убежище. Как ваше зовут?

— Нет. Не то имя. Как зовут?

— Не знаю. Давно было. Я из питомника. Забыл.

— Где живешь? Планета?

— Без понятия. Синяя такая. Большая. А на дверях, помню, зеленый — синий — черный — оранжевый — красный — белый — зеленый — серый, кажется. Не помню.

Моисей жестом приглашает его в другое помещение.

— Номер квартиры. Не важно. Важно планета. Зеленый-синий — не наша. Бедная, плохая планета. Жаль. Увезут обратно. Кто хозяйка?

— Дура малолетняя. Беговое колесо. Три книжки. Клетка узкая с парашей. Все. А тебе тут хорошо!

— Да. Мой хозяйка есть заботиться меня. Я родился на Земле. Украденных тяжело держать. Если меня плохо содержать, я бы есть убежаль.

Действительно, клетка Моисея гораздо просторнее клетки Пуси — в ней несколько комнат, в одной из них он видит роскошную кровать, гигантские стопки книг и пузатый монитор старого компьютера.

— Книги. Я учусь по ним. Можешь взять себе часть на память.

На стене Пуся замечает изображение женщины, нарисованное толченым кормом на склеенных вырванных листочках из книг.

— Моя жена. Умерла пять лет назад. Подавилась кость, я не сумел.

В третьей комнате обнаруживается стол с парой стульев, холодильник и индукционный чайник — Пуся с трудом вспоминает названия этих предметов — и Моисей предлагает ему сесть. На стене другой портрет — какого-то несимпатичного худого мужчины в очках, большой, с рваным краем.

— Ха-ха! Каков юмор шутки!

Из холодильника Моисей достает несколько банок и бутылок.

— Жена. Каково с ней?

— Хорошо. Ты взрослый человек. Тебе тоже нужда жена.

— Необходимо делать пи-пи все вокруг, и они поймут, и купить тебе жена.

— Да делал я. Не помогает.

— Я придумаю кое-что. Пока ешь, сходи в душ и ложись спать.

Странно, но никто из хозяев не обращает на них внимания весь вечер. Даже сама Хозяйка всего один раз заглянула в люки на крыше домика Моисея и прощебетала что-то. Ночью Пусю будят толчком в бок.

— Идем. Я покажу что-то.

Они идут на кухню и отодвигают холодильник. Внизу, в расковыренной плитке виднеется отверстие.

— Осторожно, высоко. Ножка э. клетки. По ней.

Они сползают по ножке вниз. Без обуви пол обжигающе-горячий, но Пуся терпит. Хозяева спят, завернувшись в кокон-гамак.

— Смотри, — Моисей указывает на полупрозрачную пленку-окно мусорного лифта над пятиметровым столом. — Нам необходимо туда.

— Офигеть! Высоко как! Не, я не полезу.

— Идем. Ты суметь. Я знаю путь.

Любопытство побороло страх, они идут к столу и вдвоем с трудом отодвигают тяжелую лифтовую дверцу из мягкого, скользкого на ощупь материала.

— Лезь по полкам! По полкам наверх! Там есть вентиляция дыра.

Полки, скорее похожие на сетчатые гамаки, полны каких-то сырых и дурно пахнущих предметов. Не то еды, не то специй, не то духов и ароматизаторов. Часть из них шевелится, Пуся брезгливо отряхивает ноги и вытирает руки об одежду, но наверх все же залезает первым, помогая залезть и Моисею.

Они стоят перед колышущейся пленкой. Пуся замахивается, чтобы прорвать ее, но Моисей хватает его за руку и начинает колдовать с панелью вызова лифта. Наконец, с легким хлопком мембрана мусорного лифта раскрывается.

— Ого! Круто! Научи?

— Потом. Успеем. Наверняка они улетать не на следующий день. Прыгай!

Они прыгают на платформу, и Моисей командует держаться за край. С огромным ускорением платформа несется куда-то далеко вниз и бросает их на смердящий пол. Пуся промаргивается, чихает и видит в отдалении, за кучами разлагающегося мусора какие-то огни.

Пуся слышит голоса людей, он держится сзади и боится, хоть и доверяет своему старшему товарищу.

— Moses! It’s Moses! — слышатся голоса.

Вскоре незнакомцы обступают их двоих. Их около десятка, они разного роста и цвета кожи, в лохмотьях и обертках от еды. В их руках самодельные копья и факелы. Пуся с удивлением и странным чувством в груди видит женщин и детей.

— Moses, Moses! Lead us to Promised Earth! — хором говорят они, подходят и касаются Пуси и Моисея.

— Tribe mine! Take a look at this child, my sons. — Моисей садится на корточки и начинает долго и монотонно что-то рассказывать своим адептам. Потом хватает Пусю за руку, подводит к самому высокому и крупному из них, заставляет опуститься на колени и говорит:

— Я называть тебя Адам. Ты не Пуся, ты Адам.

Одна из женщин берет его за руку и отводит в сторону, за кучу из объедков. Адам с трудом снимает свой розовый комбинезон. Они говорят на разных языках, но любят друг друга.

Возвращение обратно Адам не помнит.

Проходит пара лет. Он снова Пуся. Хозяйка несет Пусю в сумке по странному месту, полному запахов, криков и цветов.

— Help me! — слышит он знакомый язык.

Женский голос. Это как раз то, что ему нужно. Мельком во время разворота сумки он видит в окошко крохотное голое тельце за толстыми бамбуковыми ветками. Пуся начинает отчаянно трясти сумку.

— Эй! Хозяйка! Ее! Купи ее! Или как там у вас это называется! Возьми!

— Пусечка! Чего ты разбушевался! — слышится голос Хозяйки. — Мама, давай возьмем ему самочку? Уже пора, а то он совсем одичает.

— Help me! — снова кричит самочка.

— I’m here! — кричит Пуся. Теперь у него в клетке есть книжки и ноутбук, он выучил пару других языков.

— Нет, эту самочку очень сложно будет содержать. Давай лучше возьмем вот такого. Как думаешь?

— Такого? А что, неплохо. У меня будет черненький и беленький.

Через некоторое время замочек сумки приоткрывается, и с небес почти на Пусю падает что-то небольшое, живое и вонючее. Следом добавляется еще пара предметов — матрас и какие-то мешки. Пуся привыкает к освещению и рассматривает незнакомца.

— Hello! — слышит он писклявый голос. — I’m Musya!

Муся оказывается карликом-негром. Он знает еще меньше слов, чем Пуся, по дороге домой он рассказывает свою историю — двадцать шесть лет, родился в магазине, жил у какого-то парня, который приучил его к копрофилии и прочим извращениям. Пуся понимает, что время пришло, молчит и вспоминает наставления Моисея.

Дома Муся выжирает весь алкоголь в клетке, отодвигает матрас Пуси к сортиру и расстилает свой на его месте, а ближе к ночи, когда хозяева легли, достает из кармана штанов колоду карт.

— Let’s play cards, my friend!

Пуся, разумеется, проигрывает, и карлик, облизываясь, заявляет:

— Now give me your love.

Задушив карлика, Пуся ложится спать. Утром Хозяйка открывает дверцу и достает мертвого Мусю. Слышится пронзительное стрекотание, которое заменяет хозяевам плач. Она тащит мертвеца куда-то к Родительнице, чтобы показать, и забывает запереть клетку. Пуся выпрыгивает наружу. Прячется за шкаф. Потом, когда Хозяйка бежит к клетке, прорывается на кухню. Родительница расставляет коленчатые ноги по всей окружности двери, но он проскальзывает между ними. От кухни Пуся бежит в хозяйский туалет. Моисей рассказывал, что он устроен проще человеческого. Набрав в легкие побольше воздуха, он ныряет в вонючие пучины.

Трубы раскалены, Пуся ошпарился и едва не задыхается внутри, но наконец небольшой водопад выносит его в канализацию.

Он на свободе. Теперь его снова зовут Адам. Теперь он найдет ту, которая звала его.

Проходит пятнадцать лет.

Адам удирает от погони: два подростка, вооруженные самодельной паутинкой, гонятся за ним по утреннему переулку. Они бегут по стенам на высоте метра в три, а он — внизу, мечась, как крыса, от одного укрытия к другому. В руках Адама самодельное копье. Он знает, что сможет если не убить, то хотя бы ранить своего преследователя.

. В первые годы Адам побывал, казалось, во всех подземельях города хозяев, на всех рынках и лавках, продающих питомцев. Его теперь знает каждый второй из тысячи живущих на этой планете свободных людей. Он так и не нашел ту женщину, хоть и был с десятком других. На теле Адама пара ожогов и шрамов. У него были друзья, которых он учил жизни, и враги, которых он ненавидел. Пять лет он дрался на кулачных боях, больше из удовольствия, чем по принуждению, но, в итоге, смог сбежать от своих владельцев. Адам знал двух своих сыновей и на пару лет оставался с их матерью, живущей в грибном парке. Ставил детей на ноги и учил их говорить. Он был рад общению с этими двумя отпрысками, хотя наверняка их родилось больше, чем два.

Адам прячется за канистрой с водой, которые ставят на каждом углу. Его мучает жажда, но он не рискует залезть наверх. Пока лучше прятаться. Подростки вряд ли причинят вред сознательно, раса хозяев миролюбива по своей сути, но молодой разум не всегда адекватно оценивает свою силу. Переломы ему не нужны. Шансов, что кто-то станет лечить бездомного двуножку, — никаких. В лучшем случае — усыпят, в худшем — бросят помирать на улице.

К тому же он так близок к цели.

Шуршащие шаги приближаются. Пуся решает, что лучшая оборона — нападение, выпрыгивает из-за канистры и выставляет пику вперед. Главное — попасть по сухожилию. Лапки тянутся к нему. Удар, еще один.

— Ай! Колючий! От него больно.

— Может, не будем его ловить?

— Дети, где вы? — слышится свист взрослых из-за конца улицы.

Его преследователи уходят. Адам опускает копье.

Впереди еще небольшая клумба из грибов — правильнее называть их ксеноводорослями, но ‘грибы’ привычнее. Наконец Адам видит череду овальных дверей, расписанных в разноцветные полоски. Вокруг пока никого не видно, и он мешкает, не знает, какую выбрать.

— Зеленый. Зеленый — серый — коричневый. — бормочет Адам. — Какой же последний цвет. Розовый? Или желтый?

Наконец он решается и выбирает одну из дверей. Приподнимает копье за самый конец и стучит наконечником по твердой окантовке дверей.

— Эй! Открой! Пусти давай!

Спустя мгновение цветная мембрана на двери расползается в стороны.

— Пусечка! Смотри, дорогой, это же мой Пусечка! Он жил у меня в детстве! Мой любимый! Он вернулся спустя столько лет!

— Дура! Тише, ты же выросла! Да, я вернулся, да, я тоже тебя, типа, люблю, но осторожнее! Жрать давай!

Его хватают и радостно подбрасывают вверх. Ему неприятно, но он, Адам, ждал этого все последние годы. Потому что понял, что именно это ему нужно в старости. Снова стать Пусей.

Планета скелетов. (3)

Трое исследователей космоса стояли в ряд — совсем недалеко от «Зари». В руках они держали бластеры. Корабль пришельцев сел в паре сотен метров от них. Дюзы под «пирамидой» перестали извергать пламя, и из-под основания открывшегося проёма на поверхность планеты спустился трап.

— Интересно, — еле слышно произнёс Виктор, — это и есть хозяева кладбища? Или это такие же любопытные дурачки как и мы?

— Давайте тише, — ответил командир. — Смотрите, оттуда кто-то выходит. Всем снять оружие с предохранителей и приготовиться.

По трапу спустилась фигура существа, одетого в какой-то тёмный балахон. Через несколько секунд изумлённые путешественники смогли разглядеть в фигуре пришельца некую схожесть с человеческими чертами. Но инопланетянин не был человеком, а был — лишь весьма отдалённо на него похож. Через складки одежды проступали неестественно худые и длинные ноги. Плетеобразные руки венчали кисти с длинными пальцами. Внимание, которое притягивали к себе огромные глаза на круглом лице, затмевали лишь акульи зубы, проступающие из прорези хищной и высокомерной улыбки.

— Замечательно смотрится, — прошептал Виктор. — Увидел бы его в детстве — сразу бы обо.

— Тихо! Нам нужно ещё понять: видит он нас, или нет, — толкнул его в плечо Николай. — Здравствуйте! — теперь уже громко он обратился в сторону подходившего всё ближе пришельца.

— Забирать новые тела на борт вашего корабля было абсолютно не нужно, — сквозь зубы произнёс пришелец. — Верните их на место.

— К. Куда? — выдохнул Виктор.

— Значит это ты. И ты нас видишь, — проговорил Михаил, с ненавистью глядя на незнакомца со звёзд.

— Здравствуй Михаил. Да это я, и меня зовут Маган. Первая цивилизация в галактике — это все мы, и это, — топнул он ногой по земле, — моя планета. Я думаю, что ты уже об этом догадался за все эти годы.

— О чём он говорит, Миш? Откуда он тебя знает? — командир, как в первый раз посмотрел на своего товарища. — Какие ещё годы?

— Расскажи им, — произнёс, ядовито улыбаясь, Маган.

Михаил, нахмурив брови, опустил свой взор к земле:

— Я давно хотел вам рассказать. Я должен был давно это рассказать. Извините меня, ребята.

— Да за что!? — удивился Виктор.

— Я, на самом деле — с «Зари». И это тело, которое вы недавно видели, моё. Скелет мой, Вить.

Через несколько секунд гнетущей тишины, послышался смешок Магана:

— Не тяни. Их разум, наверное, уже усвоил новую информацию. Продолжай.

— Около двадцати лет назад, я был в составе экспедиции направляющейся в туманность Ориона. Мы действительно засекли сигнал с этой планеты и командир принял решение изменить курс и садится. Вот. Наш пилот оказался молодым неопытным юнцом, и нас тогда изрядно тряхнуло во время приземления — вы уже видели последствия жёсткой посадки. Но даже новость о значительных повреждениях не смогла перебить тот восторг и трепет перед великим открытием. Я до сих пор слышу тот общий крик «ура».

— И все пошли к кристаллу? — спросил Николай.

— Нет, не все. Несколько учёных. Остальные остались на корабле. Я и пару техников пошли чинить повреждения в двигательной установке. Мы начали ремонт, я залез внутрь камеры тэтронного двигателя. И тут пришла синяя волна. Очнулся я уже на песке, лёжа в ряд — в том кольце возле корабля, вместе с другими членами экипажа. Ужасно хотелось пить и есть. Я встал и оглянулся. И увидел себя. И других членов нашего экипажа. Я просто истерично стал кричать и тормошить своих спутников. Но все были мертвы. Через пару минут умерло и моё тело. Я понял что прошло уже несколько дней, когда вошёл внутрь «Зари»: на компьютерах существенно изменилась дата.

— А почему же не «вышли из себя» другие члены экипажа «Зари»? — задал вопрос Виктор.

— Их некому было разбудить. Как вас, например, — скалил зубы Маган. — А Михаил проснулся сам — и это удивительно, и скорее всего, потому что частота излучения кристалла сместилась в тэтронной камере. Но давай дальше.

— Вот примерно и всё. Я больше десяти лет слонялся по планете, как привидение, жил в «Заре», изучал инопланетные корабли. Но своё тело я не трогал, всё надеялся на какое-то чудо. И теперь мне не нужно было питаться, друзья мои. И простите, я всё это время притворялся что ем и пью. Да, и ещё: я попытался восстановить корабль, но всё было тщетно: улететь отсюда мне не удалось. Как сделать и установить маяк с предупреждением об опасности.

— Но как!? — силился что-то вспомнить командир. — Я, хоть убей не вспомню. Как ты попал к нам?

— В один день я исчез и проснулся в каюте, на борту «Буревестника». Я совершенно не понимал что происходит. И тут входит Виктор и говорит, какого чёрта я развалился на кровати и что не мешало бы уже пойти и починить кухонный комбайн. Я промолчал, ценя каждую секунду. Неужели меня снова видят, и я снова нормальный человек, и лечу сейчас на корабле? И планета скелетов — это просто сон? Дурной, и очень долгий? Но нет. Я не чувствовал тела так как раньше и не хотел есть. Я, в своем новом обличии, был теперь членом другой команды. Николай, и ты Виктор, обращались ко мне так, как будто бы я был с вами уже очень давно. Всё было как во сне. Я приступил к работе, стараясь не показывать виду, что я был потрясён до глубины души. Только будучи снова на Земле я понял, что меня там никто не видит. Только мои новые друзья.

— Но как же так, Миша!? — продолжил восклицать командир. — Почему ты нам сразу ничего не рассказал?

— Кто бы поверил? А вас, в итоге приняли бы за сумасшедших. Даже если бы и поверили потом, пришлось бы раскрыть координаты планеты. А я ведь до сих пор не разгадал всего. И я боялся исчезнуть. Поначалу боялся.

— Подожди, родной, — с некоторой тенью злости произнёс Виктор, — ты был на этой планете раньше. Знал, какое дерьмо здесь творится. И всё же, затащил нас сюда!? И вал сломал, сволочь!? И кристалл этот поганый трогал! Захотел себе в компанию дружков-привидений!?

— Нет-нет, Вить, всё не так! Трещина на валу — это не я. Просто совпало. Как знак. Я понял что дальше так продолжаться больше не может. И указал на эту систему.

— Нахрена ты трогал кристалл? — теперь к Виктору присоеденился и командир.

— У меня была одна теория. Я думал что если я прикоснусь к нему, в этой, своей новой оболочке — я просто исчезну. Исчезну навсегда. И вы всё увидите своими глазами, и сразу поверите. И потом предупредите всех наших.

— Глупее и выдумать невозможно! Брось ты такие дурацкие мысли, Миш! — удивился Николай. — Мы что-нибудь придумаем, тем более что мы познакомились с вами, — указал он на Магана. — Вы же нам поможете? Да, и расскажите поподробнее об этом месте пожалуйста. Вы же наверняка знаете о том как Михаил оказался у нас?

— Ну конечно расскажу! — оскалился пришелец. — Михаила к вам перенёс я. А вам внушил то, что вы его давно знаете.

— Но зачем? — почти одновременно спросили Николай с Виктором.

— Эмм. Ваш корабль пролетал не так далеко отсюда, но всё же недостаточно для того, чтобы засечь сигнал кристалла, всё просто. Я думал что Михаил сразу же расскажет вам о планете. Но он оказался хитрее. Но всё-таки полезнее, чем я мог думать, и даже близко не мог себе представить — как полезнее. Насколько я знаю, теперь сюда летит целый флот ваших кораблей. Это прекрасно, просто прекрасно! И всё благодаря вам и Михаилу!

— Я ни черта. — начал Виктор.

— Зачем вам всё это. — почти крикнул командир.

— Начинающие расы достаточно глупы, — сцепил корявые пальцы Маган. — Ну оглянитесь. Напрягите свой разум. Впитайте мощь и величие моего творения, — махнул он в сторону гигантского кладбища. — В центре стоит Афагорийский кристалл с планеты Тентар. Его главное свойство — отделять разумную оболочку живых существ от материи. Проще говоря: убивать. Правда с некоторыми побочными эффектами, но не важно. Я немного подправил его излучение, — живые твари, испытывая трепет перед нахлынувшей на них Мудростью должны были сами ложиться в гигантские круги и умирать от голода и жажды. Продолжая ткать собой великий узор. Правда ведь, забавно?

Николая с Виктором от злости начало уже мелко трясти. Командир еле выговорил:

— Зачем. Зачем ты это сделал!?

— Зачем? Потому что я из первой расы. Вы — жалкая пародия на разумные существа. Я установил приманку миллионы лет назад, и как вы видите — моя коллекция вселенской глупости только продолжает пополняться. Как насекомые летящие на свет. Я — коллекционер, и это — моя коллекция.

Маган хотел сказать что-то ещё, но не успел. Ярко блеснула вспышка выстрела, пришельца отбросило примерно на метр. Вокруг него полыхнуло какое-то синее поле. Николай схватил за руку Виктора, и поднимая её вверх, вместе с оружием, выкрикнул:

— Отставить огонь, твою мать! Он нам ещё нужен! Так и собираешься оставаться привидением и дальше, идиот!?

— Эта сволочь ещё может нам понадобится, — добавил Михаил, глядя на то как с земли поднимается Маган. Тот произнёс, с трудом смеясь:

— Я. Кха. Я ещё раз убеждаюсь в том, насколько тупы начинающие расы. Неужели вы думаете, что я бы вышел к дикарям без защитного поля?

— Подождите, — задумчиво произнес Михаил. — Я сейчас вернусь, — и тут же побежал в сторону «Зари».

— Куда? Куда ты бежишь, Михаил? От судьбы не убежать! — смеялся ему вслед пришелец.

Но Михаил его не слушал. Он быстро вбежал по трапу на корабль, ещё через несколько секунд трап поднялся, ярко вспыхнули дюзы — корабль начал подниматься вверх.

— Что он делает? — старался перекричать гул взлетающего корабля Маган. — Он же сломан! Не сможет даже покинуть пределы атмосферы!

Но Николай с Виктором ему не ответили, они сами с крайним удивлением смотрели за действиями своего верного спутника.

Корабль, тем временем, поднялся на высоту километра. И начал разворот, со смещением к центру мёртвой структуры.

— Что!? Что он делает!? Остановите его!! — прохрипел пришелец. Страшная догадка осенила его разум. И он с этим не ошибся. Снопы пламени дюз «Зари» стали просто огромными, корабль опустил свой нос вниз. И начал, падая, набирать скорость. Целясь прямо в центр проклятой коллекции.

— Нет!! — зашелся в крике Маган.

— Миша! Не-ет! — закричали его друзья.

Взрыв. Ослепительная вспышка, — словно второе солнце встало над центром кладбища. От удара задрожала земля.

— Миша. — прошептал командир. — Зачем же, Миша.

Маган валялся на земле и истерично бил по ней ногами:

— Криста-а-а-лл! Мой красавец! Вы даже не представляете себе сколько он стоит!!

Но его никто не слышал. Виктор с Николаем исчезли, и только два их бластера с глухим лязгом упали на песок.

— Вить, как ты? — отцепляя от себя капельницу, спросил командир.

— Коль! Мы вернулись! Вернулись! — улыбался Виктор, поднимаясь на ноги. — Голова кружится. Но там. Мишка! Что же с ним?

Не долго думая, два космонавта выбежали наружу. Они пронеслись по трапу «Буревестника» сжимая и разжимая пальцы — было приятно ощущать как натягивается кожа на кулаках, да болит когда-то ушибленный локоть — если резко дёрнуть руку. Старые болячки как никто подтверждали им то, что они снова живые.

«Пирамида» корабля Магана стояла там же, где и была. Невдалеке они заметили и фигуру пришельца. Повернувшись в сторону «коллекции» они увидели горящие обломки «Зари» и. И человеческую фигуру, идущую к ним навстречу, прямо из центра огромной структуры.

— Миша. — улыбнулся Виктор во весь рот. — Живой, зараза! Ну, то есть. — осёкся он.

— Да начихать! Мишка! — Николай махнул ему рукой.

Михаил в ответ тоже замахал руками, и под конец своего шествия подбежал к друзьям бегом.

— Ну ты и камикадзе! Ну орёл! — хлопал его по плечам Виктор.

— Спасибо тебе, Миш! Ты извини нас дураков. — начал командир, но Михаил перевел его внимание, указав на Магана:

— Не сто́ит, ребят. Я до сих пор не могу придти в себя после той картины, когда вы выходили из своих тел, прямо на моих глазах. И жалею что полетел с вами на Землю, после той синей волны. Мне нужно было сделать это ещё тогда, простите, я растерялся. Очень за вас рад, правда! Но сейчас нам нужно разобраться с этой зубастой мордой.

Маган стоял и держал в руках по бластеру Николая и Виктора. Космонавты услышали, как он им крикнул:

— Обезьянки! Я с вами ещё не закончил! Вы мне малость должны. Ну идите, идите сюда. Оружия же у вас больше нет? И я разнесу ваше корыто, если вы только попытаетесь взлететь.

— Что будем делать, командир? — прошептал Виктор, — оружия ведь и правда нет. А бластер Миши разбился с «Зарей».

— Идём к нему. Будем действовать по обстоятельствам, — процедил Николай.

— Держитесь позади меня, — сказал Михаил, — мне он ни черта уже не сделает. Есть идея.

— Что ухмыляешся? — со злобой произнёс Маган, вцепившись взглядом в Михаила. — Ты думаешь я так всё и оставлю? Я убью твоих друзей, и обязательно продолжу ряд.

Михаил сделал резкий выпад. В районе головы пришельца полыхнуло синее пламя. Тот постоял пару секунд на ногах, опустил руки, уронил оружие на песок. И замертво упал на землю. Николай и Виктор подбежали к телу Магана, и переведя попеременно взгляд то на труп, то на Михаила, спросили:

— Ну слушай, круто. Чем это ты его?

Николай разглядел острый стеклянный шип, торчащий изо лба представителя «первой расы»:

— Кристалл. Осколок кристалла! Ты. Ты молодец, Миш! Он пробил его защитное поле!

— Осторожно, ребят. Не рекомендую вам до него дотрагиваться, — произнёс Михаил. — Когда я выбрался из-под обломков корабля, меня осенило: было бы неплохо насадить «на булавку» и самого коллекционера. И я взял осколок с собой. «Насекомых» он собирал, сволочь.

— Так, все назад! — воскликнул командир, схватив с земли бластер. Виктор молниеносно последовал его примеру; волноваться было от чего: Маган начал шевелиться.

Поводив немного в воздухе руками, пришелец, кряхтя, стал приподниматься с земли. Земляне отступили на несколько шагов назад, взяв его на прицел:

— Не нужно в него целиться, — сказал Михаил. — Добро пожаловать в пустоту, дружище Маган.

— А? Что? Что это ты несёшь? — спросил пришелец.

— Посмотри себе под ноги, — ответил Михаил.

Ответом ему был лишь удивлённый хрип инопланетянина. Ещё бы: под ногами он увидел своё тело. Абсолютно мёртвое.

— Вышел. — прошептал Виктор, из себя вышел, падла.

Маган несколько секунд разглядывал своё бездыханное тело, осознавая навалившуюся — так неожиданно, новую реальность.

— Значит умер, — произнёс он. — Ну что же, это всё меняет, — злобно ухмельнулся он, — и не в вашу пользу, обезьянки.

Наверное он хотел ещё что-то сказать, но грохот с неба перебил его мысли.

В атмосферу проклятой планеты спускался военный флот землян. Огромные корабли поддержки сопровождали поистине гигантский флагман. От рокота, давящего с неба, казалось, задрожала поверхность планеты-ловушки. В шлемофонах космонавтов прогремел голос адмирала:

— Всем звездолётам — немедленно выключить двигатели! За неподчинение приказу мы откроем огонь на поражение!

Маган пулей сорвался с места, и побежал к своему кораблю. Он обернулся лишь раз, для того чтобы крикнуть:

— Я с вами не закончил! У меня есть ещё один кристалл! Увидимся теперь на Земле! То ещё будет веселье!

Виктор тут же начал по нему стрелять, но пришелец, пару раз упав, вновь поднимался на ноги и со смехом продолжил свой бег к «пирамиде».

— Вить, не стреляй, он теперь бессмертный. — сказал Михаил.

— Ну что же делать? Так его и отпустим!? — потряс оружием в сторону скрывшегося в проёме корабля Магана, Виктор.

Тем временем наши корабли спускались всё ниже. Но чёрный звездолёт уже запустил свои двигатели и резко начал набирать высоту. Николай включил передатчик на шлеме:

— Внимание, флот! Говорит командир ДРК — 711 «Буревестник» — Горелов Николай! Прямая угроза Земле! Опасный преступник! Прошу открыть огонь по чёрному звездолёту! Немедленно!!

— Адмирал девятого флота Ковалёв, флагман «Брест», принято. Эсминец «Орёл», по противнику — огонь!!

— Есть! — отозвалось в шлемофонах.

Белые линии огня упали на тёмный бок корабля Магана, раздался взрыв, но синее поле, моментально возникшее вокруг «пирамиды» смогло её спасти. В ответ к эсминцу улетели две чёрные молнии. Взрывы. Наш корабль загорелся и начал снижаться.

— Вот собака. Ведь уйдет же! — крикнул Виктор. Но он с Николаем услышал новый приказ адмирала:

— Внимание всем кораблям флота! Общий залп по противнику из всех орудий! На счёт три. два.

— А-а! Бежим отсюда на. — истерично крикнул Виктор, но Николай его остановил:

— Ложись, дурак! Куда бежать?

— «Огонь» — услышали они, но наверх уже не смотрели. Смотрел только Михаил. И он увидел фантастическое зрелище: сотни белых, ослепительно ярких «игл» упали на корпус чёрного звездолёта. Казалось, дрогнуло само пространство. Девятый флот дал общий залп; раздался оглушительный взрыв. Корабль Магана загорелся. Испуская огромные клубы чёрного дыма, транспорт представителя неземной расы, вращаясь, стал менять свою траекторию. Вбок, ещё вбок. Волею судеб его сносило прямо в центр, такой обожаемой им, «коллекции». Секунда, ещё секунда. Взрыв! Корабль упал практически на обломки «Зари».

— Готов, — констатировал Виктор.

— Пойдёмте туда, — сказал Михаил.

Трое друзей подходили к пылающему центру ловушки. Позади них, в нескольких километрах, садились корабли землян, на эсминце вовсю уже тушили пожар. Корабли перед этим ещё довольно продолжительное время зависали над пустыней, не торопясь садиться. И, видимо, их команды были заворожены открывшимся видом смертельно опасной — в прошлом, планеты.

— Смотрите, ну и зараза, — осторожно переступая через обломки костей, проговорил Виктор. — Вылезает.

Разбрасывая горящие куски обшивки корабля, показался их старый знакомый. Маган.

— Да что же ты будешь с ним делать? — в сердцах воскликнул командир.

— Я же не погиб, — объяснял Михаил, — значит — и он, тоже.

— Что, думаете что это всё? Думали что убили меня? — услышали космонавты голос пришельца.

Но ни Виктор с Николаем ни Михаил сейчас не обратили на него никакого внимания. Они смотрели себе под ноги. Вокруг стало творится что-то необъяснимое: все осколки и черепки стали покрываться голубым свечением. Мелкие стали соединяться вместе — в более крупные фрагменты, и вот уже стали появляться целые, «собранные» скелеты инопланетян. Они начали шевелиться. И. вставать на ноги. Тысячи и тысячи скелетов космических странников, в оборванных скафандрах, стояли, повернувшись мордами, лицами, и бог знает чем ещё. В сторону того, по чьей вине они здесь оказались.

— Твою мать, страшно-то как. — просипел Виктор. — Миша, это чего это?

— Возможно остатки энергополя разумных существ, частично оставались в кристалле. Камень после разрушения вернул его. Я точно сказать не могу, — также шёпотом ответил Михаил.

— Ну и что!? Что вы встали!? Надолго ли вам хватит поля? И что вы мне сделаете? — Маган залез на крупный обломок корпуса, и стучал себя в грудь:

— Я ваш хозяин! Вы все просто жалкие экспонаты! Убить меня невозможно!

— И это — главное, дружище! — крикнул ему Михаил.

— Что ты имеешь ввиду? — презрительно спросил Маган.

— Ты теперь будешь жить вечно. Но ты же не умеешь проходить сквозь стены? — не унимался последний космонавт с «Зари».

— При чём тут это, идиот?

— Да притом, — отстраняя друзей в сторону, Михаил пропустил скелет какого-то ящера. Тот, пригнувшись, побежал в атаку, прыгнул. Маган ударом руки разломал его снова на кучу черепков:

— Удачи с коллекцией. Уходим ребята, быстрее! — развернулся в сторону кораблей землян Михаил.

Мимо них пошло движение. Как в страшном сне, обтекая трёх космонавтом, к «хозяину» побежали тысячи мертвецов. Они кидались на него, ломались, рассыпаясь на куски и испуская голубоватое сияние прямо вверх. Новые и новые, десятки, сотни, тысячи. Вот уже и перестал слышаться отчаянный вопль пришельца — он утонул под градом костей, которые он так старательно здесь собирал. Николай, подбегая уже к краю проклятого места, обернувшись увидел позади белый курган — эта была настоящая тюрьма из которой было невозможно выбраться. Тысячи тонн костей надёжно погребли под собой «яркого» представителя первой расы.

Обратив свой взор вперёд, командир увидел идущую к кургану команду «Зари» — они замыкали ряды скелетов. Михаил поднял руку в приветствии. Командир «Зари» кивнул ему в ответ.

— Миш, а почему. Ты извини конечно, а почему осталось только твоё тело? Почему не пошёл эээ. хоронить того гада? — сидя на уступе, сбоку трапа «Буревестника», спросил Виктор.

— Вить, ну хорош уже чушь нести, — прервал его командир. — Миша остался с нами, и я этому очень рад. Лучше приведи себя в порядок, вон, адмирал с целой делегацией к нам идёт.

— Не захотел, — улыбнулся ему Михаил.

— Не, ну понятно что не захотел. Я бы тоже не захотел. Ну а вообще-то мне ни хрена не понятно, — улыбнулся ему в ответ Виктор. — Миш, мы с Колей, ну вот, ну ты даже не представляешь, как мы тебе благодарны! Ты же наш герой! Вот попроси, ну вот что хочешь для тебя сделаю! Вот, прямо сейчас говори!

— Серьезно? Найди мне невесту, — почти срываясь на смех ответил Михаил. Хохотом ему вторил и Николай.

Виктор аж поперхнулся, и после, хитро прищурился:

— Вообще-то я хотел предложить пирожки с рыбой.

— Там костей много, шутник мамкин.

Командир в ответ прошипел обоим:

— Ну вашу же в душу. кончайте вы уже про кости!

Планета скелетов. (2)

— . Видишь Николай? Кругом только кости, и заржавевшие корпуса кораблей.

— Вижу, Миш. Постарайся не наступать на кости. Если осколок пробьёт скафандр. Чёрт его знает, какая там может быть зараза.

— Я осторожно. Это, мать его, самое большое кладбище из всех, которое я когда-либо видел. Ты посмотри — каких только инопланетян не бывает. И корабли. Странно.

— Что «странно», Михаил? Говори! — командир уже раз пятьдесят вставал, смотрел в бинокль, и снова садился, внимательно изучая изображение с камеры Михаила.

— Возраст скелетов. Их скафандры практически исчезли, истлели совсем. На костях наблюдаю чёрную патину — результат воздействия солнца за сотни, а возможно и за тысячи лет. По мере продвижения к центру, корабли пришельцев имеют всё большие признаки коррозии, многие полуразрушены. Коль, чем дальше к центру — тем древнее. Такое впечатление, что пришельцы — также как и мы, садились на краях этих колец. Потом погибали, и их трупы складывали дальше, пока не замыкался очередной гигантский круг. Затем прилетали новые корабли, и начинался новый круг. Я, наверное, прошёл уже с сотню.

— Слушай Миш, может быть пора повернуть назад?

— Да вроде всё в порядке. Пеленгатор упорно показывает в центр. Продолжаю движение вперёд. Тем более. Смотри! Видишь? Вроде бы в центре этой чёртовой мишени. Блестит.

— Вижу. Что это может быть?

— Не знаю. Но мне кажется, что это и есть источник радиосигнала. Как там Виктор?

— Уже раз десять прибегал. Говорит что нужно ещё минут пять и он закончит.

— Хорошо. Даю круговой обзор. От многих кораблей остались лишь горы ржавчины. Целых скелетов нет, остались только мелкие фрагменты костей. Время почти что всё уничтожило. Подошёл к цели. Как картинка?

— Вижу хорошо, Миш. Что это, какой-то кристалл?

— Похоже на то. Включаю анализатор. Ерунда какая-то. Похоже на смесь алмаза и кварца. Но так не бывает. Пеленгатор радиосигналов показывает «зашкал». Излучение точно идёт отсюда. Что будем делать, командир?

Николай взволнованно ходил по отсеку. «Вот источник сигнала. Заманивает корабли, проводящие свои исследования в ближайшем космосе.» — терзали его мысли. «Но зачем? Чтобы кто-то убил всех членов экипажей? А где этот кто-то? Нет, времени абсолютно нет, нужно действовать.»

— Михаил, отойди от этого кристалла метров на тридцать. Ляг на землю, и открой по нему огонь. Как понял?

— Всё понял командир, выполняю.

В бинокль Николай увидел далёкие вспышки выстрелов и ещё какие-то синие огни.

— Командир, не помогает, — раздался в динамике грустный голос Михаила. — Я расстрелял почти всю обойму, но кристалл защищён каким-то синим полем. Оно появляется в моменты выстрелов.

— Всё, уходи оттуда. Слышишь? Немедленно уходи! Это приказ! Мы попытались и хватит! Виктор, у тебя всё готово? — повернулся Николай к вошедшему в отсек технику.

— Да, можно взлетать.

— Командир, слышу тебя. Я должен попробовать. — снова послышался голос Михаила.

— Чего попробовать!? Немедленно уходи оттуда!!

Николай и Виктор вцепились взглядом в монитор. Там ясно было видно как Михаил снимает перчатку обнажая свою кисть.

— Ты что это делаешь, Миша!? Немедленно одень перчатку и уходи!!

— Коль, мне очень приятно было поработать с вами. Ты и Виктор — моя лучшая команда. — Михаил приближался к таинственному, и вероятно с метр высотой кристаллу, вытянув вперёд ладонь.

— Стоять!! Назад!! — гремело в шлемофоне Михаила.

— Я должен попробовать, ребята. Должен.

Прошла ещё одна тягостная секунда, и кончики пальцев Михаила коснулись поверхности кристалла. Экран монитора тут же заполнило сплошное синее пламя. Виктор с Николаем испуганно посмотрели в окно — с той стороны куда ушёл Михаил, на них шла, огромная — словно цунами, синяя волна огня.

— Ребята, вставайте! Ну очнитесь же наконец! — послышалось далёкое эхо голоса Михаила.

Николай попробовал приподнять голову, но ему показалось, что она весит сейчас, наверное с тонну. Еле повернув голову вправо он увидел рядом лежащего на песке Виктора. Техник понемногу начал шевелиться: значит жив.

— Коля! Витя! Ну как же так-то, а!? Но ведь не так должно же быть! Вставайте, ну пожалуйста!

Повернув голову влево, Николай увидел скелет человека. Одного из членов экипажа «Зари». Ужасная мысль пронзила его мозг — они продолжили ряд из трупов. Вложив во все свои члены неимоверную волю, Николай приподнялся на локте, повернувшись на бок:

— Какого хрена. Ты зачем его трогал, придурок несчастный?

— Ну как же так? — отчаянно причитал Михаил, приседая и снова вставая рядом со своими товарищами. Словно курица над цыплятами, не иначе.

— Я такого дурака в первый раз вижу, — еле произнёс Виктор. — Теперь понятно почему все погибли. В каждой команде, видать, был свой собственный идиот. Если кристалл кто-то трогает — он передаёт какой-то мысленный импульс, заставляя всех ложиться и подыхать. Рядком. Красота просто. Моя лучшая турпоездка, так и запишите в журнал.

— Но. На тебя ведь не подействовала эта синяя волна, Миш? — приподнимаясь с песка, спросил командир. — Ты же был в самом эпицентре?

— Не знаю, я ничего не почувствовал, — чуть не вытирая слёзы ответил Михаил, — ну как же так? А, ребята? А что вы помните? Как здесь оказались?

Николай потёр виски:

— Вспоминаю с трудом. Волна прошла сквозь корабль и сквозь нас. И мы ощутили.

— Мудрость, — закончил за него Виктор. — Знаешь, как будто мы теперь знаем всё. Всё что было и всё что будет.

— Как будто знали где сейчас находится каждый атом во вселенной, — продолжил за него Николай, — где он был раньше и где он будет потом. До тех пор, пока вселенная не перестанет существовать. От этого знания мы ощутили полное умиротворение. Стало так спокойно. Наши жизни показались лишь мелкими капельками в огромном, вселенском океане событий. Идти было никуда больше не нужно, искать ничего не нужно, всё стало понятно. Наши бренные тела мешали нашему разуму объять бесконечность. Для полной гармонии мы должны были с ней слиться в единое целое. Жизнь теперь только мешала, и лучший способ избавиться от неё в этом священном месте — это продолжить круг перехода, умерев от голода и жажды.

Командир замолк, выпучив в страхе свои глаза. Со страхом на него смотрел и Виктор:

— Вот как работает эта падла. Нужно срочно сообщить об этом военным! Пусть разнесут здесь всё, залпом из тетраорудий!!

Корабль молнией разрезал атмосферу планеты «надвое». Чудовищное ускорение грозило убить всех членов экипажа «Буревестника». Как только за смотровым стеклом показалось звёздное небо, Николай включил главный привод — звёзды исчезли, и только серая мгла за окном говорила о том, что путешественники помчались домой с фантастической скоростью, в тысячи раз превосходящую скорость света.

— Кажись, вырвались, — выдохнул командир. Его улыбка подсказала друзьям — угроза миновала, теперь можно расслабиться.

— Так что же это была за засада? — спросил Виктор. — И кто её устроил?

— Не знаю в чём там смысл, но думаю, это просто чудо: то что мы смогли оттуда смыться. И наверняка мы первые, кто смог это сделать. Ведь если бы кто-то смог вырваться оттуда раньше нас, он наверняка бы вызвал помощь, и даже не знаю. Планету давно бы уничтожили, ну или бы точно разбомбили всё это кладбище. Как думаешь, Миш? — устало улыбнулся ему командир.

— Может быть ты и прав, — грустно ответил Михаил.

— Но почему же мы не умерли — вот вопрос, — встрял Виктор. — Может быть кристалл со временем потерял свои свойства?

Николай задумчиво произнёс:

— Думаю, что мы с тобою «прекрасно» дополнили бы тот самый ряд из скелетов, я тогда совсем отключился. Если бы не Миша. Он нас и вывел из этого оцепенения. И кстати, действительно очень интересно: почему же на него не подействовало излучение кристалла?

— Может быть он как-то смог отключить свой мозг, — подражая тону командира продолжил Виктор. — Миш, вспомни: ты пользовался мозгом в тот момент?

— Иди в задницу, — рассмеялся в ответ Михаил.

Через несколько часов, малый разведывательный корабль приземлился на Земле, прямо на территории базы планеторазведывательной службы. Стояла глубокая ночь; диспетчер, буркнув разрешение на посадку, явно собирался вернуться в объятия Морфея. Экипаж покинул корабль и отправился пешком к жилым корпусам — там располагались их личные комнаты-каюты. Николай решил отложить с докладом руководству до утра, Михаил с Виктором протестовать не стали. Все вымотались практически до полного изнеможения и несколько часов сна были им просто необходимы.

Командир вошёл в свою комнату, и тут же открыл холодильник. Схватил бутыль и стал с жадностю поглощать воду. Через минуту, он, даже не раздеваясь, рухнул на кровать и отключился.

— Коля! Командир! Вставай! — раздались возгласы Виктора и Михаила.

— Что? Что такое? Уже обед что-ли? — еле разлепив глаза проворчал командир и недовольно взглянул на вломившихся в его комнату товарищей. И он был немного удивлён их крайне взволнованным видом.

— Вот, смотри же! — воскликнул Виктор, взмахнув рукой в сторону стены. На ней тут же появилось изображение ведущего программы новостей:

— «. неслыханное происшествие. Сегодня, в три часа ночи, на территорию четвертой базы ПРС, из дальнего похода вернулся малый разведывательный корабль «Буревестник». Ни диспетчер ни сотрудники службы охраны не заметили ничего странного, они попросту ни с кем не общались. По предварительному заключению специально созданной комиссии, выяснилось, что экипаж в полной мере выполнил все поставленные перед экспедицией задачи. Но факт остаётся фактом — на борту никого не было. Корабль приземлился абсолютно пустым. И как заявляют эксперты: он не был на автопилоте. Комиссия продолжит изучение этого феноменального случая. По факту пропажи трёх участников экспедиции прокуратурой возбуждено уголовное дело. »

— Это что за ахинея? — придя в себя после минутного замешательства вымолвил Николай. — Они все рехнулись там что-ли? Мы же здесь, в жилом корпусе!

Виктор молча открыл холодильник и жадно отхлебнул воды:

— Вот именно. Уже наверное полчаса как на базе творится полная вакханалия.

— Да что происходит? — командир вскочил на ноги.

— Коль, пойдём наружу, — сказал Михаил.

Через минуту они спустились вниз, к выходу из здания. На входе сидел дежурный и не уделил и грамма своего драгоценного внимания проходящему мимо экипажу «Буревестника». Ночью было то же самое, но Николай не придал этому особого значения. Сейчас же это выглядело более чем странно.

— Пойдём, — эхом прозвучал голос Михаила.

Они вышли на огромное, забетонированное поле посадочной площадки. Совсем недалеко виднелся «Буревестник», рядом стояло ещё несколько кораблей. Кругом сновали люди, было похоже что словно кто-то разворошил людской муравейник.

— Эй! — крикнул Николай. — Было трудно догадаться пойти и проверить в комнатах!?

Но на него никто не обратил внимания, даже несколько сотрудников службы, проходящих в нескольких метрах от него.

— Да что же. — менялся в лице Николай, глядя на испуганные лица своих спутников, — это. Это что получается. Что мы немного. не вернулись?

— . Да погодите вы галдеть! — воскликнул командир. Он, вместе с остальными членами экипажа, по-прежнему продолжал стоять на посадочной площадке. — Корабль они видят, значит то, что мы на Земле — нам не приснилось. Только мы как будто бы стали невидимками.

— И пить вечно хочется, я почему то не могу напиться. И пожрать — тоже было бы неплохо, — вставил Виктор.

— Да, верно. — отозвался Николай, — но сейчас давай не об этом. С ситуацией нам нужно разобраться, прежде всего. Что за хрень вообще произошла? Это из-за той чёртовой планеты?

— Ты прав, командир, — вздохнул Михаил, — я думаю, ты прав. Та синяя волна огня не прошла даром. И.

— Что? Ну говори! — чуть не крикнул Виктор.

— . и наши тела остались там. На планете скелетов. Путешествует только сознание.

— Это как? — удивился Виктор. — Как сознание может управлять кораблём? Или открывать двери? И, не знаю. я же вот сейчас пил воду?

— И не напился. Ведь правда? — спросил Михаил.

— Правда, — глухо отозвался Виктор.

— Как мы можем открывать двери или расстилать постель — к примеру, я не знаю, продолжил «специалист». Но одно ясно точно — мы хотим пить, потому что сейчас наши тела лежат на краю кольца из костей. И изнывают от жажды. За пятьсот световых лет отсюда. Вот такое вот предположение, друзья мои.

На минуту воцарилась зловещая тишина, прерываемая лишь голосами людей, работающих рядом с кораблями, да шумом техники. Экипаж «Буревестника» переваривал полученную информацию.

— Если мы — там. — начал командир, — то скоро мы умрём.

— Супер, — заключил Виктор, — говорила же мне мама: не шляйся дальше Солнечной системы.

— Нам нужно туда вернуться! — энергично продолжил Николай. — Мы должны найти способ эээ. как нам вернуться в свои тела!

— Неплохая идея, командир. Командуй! — хлопнул его по плечу Виктор.

— Угоним «Буревестник». Как там с топливом, Миш?

— Хватит на туда-сюда. И это ведь нужно сделать обязательно. Потому что члены комиссии уже проверили наш бортовой журнал. И, скорее всего, уже знают координаты той чёртовой планеты. Нам нужно оказаться там раньше них. Иначе планета получит ещё много новых трупов.

— «. феномен с кораблём «Буревестник» получил сегодня загадочное продолжение. Как вы видите на этих кадрах, полученных с камер наблюдения за взлетно-посадочной площадкой базы ПРС, на корабле неожиданно загорелись огни взлёта. Через несколько секунд включились двигатели, и он взлетел. В этот момент на корабле никого не было, все члены комиссии работали уже снаружи. Вот, вы видите бегущих от корабля людей. По сообщению, которое мы получили от руководства базы — при взлёте никто не пострадал. Сейчас корабль находится за пределами Солнечной системы и движется по направлению к туманности Ориона. В данный момент факты происшествия переданы специалистам министерства обороны. »

Адмирал Ковалёв, чертыхнувшись, движением руки заставил исчезнуть изображение на стене своего кабинета. Но огромный экран загорелся вновь — на адмирала в упор смотрел Главнокомандующий:

— Пётр Иванович? Здравствуй дорогой.

— Здравия желаю, Антон Михайлович! — на ходу застёгивая верхние пуговицы мундира, вскочил с кресла старый вояка.

— Видел новости? С «Буревестником»?

— Так точно, товарищ.

— Давай без формальностей. Что ты об этом думаешь?

— Дак. Ерунда какая-то происходит, Антон Михайлович. Не мог он никак взлететь.

— Но он улетел. Как думаешь, кто им мог управлять? Это было сделано удалённо? Ведь он прилетел без экипажа?

— Я сам теряюсь в догадках. Кораблями такого класса невозможно управлять удалённо, я навёл справки.

— Думаешь. Эмм. Возможно ли инопланетное вмешательство в этом случае?

— Мы ведь до сих пор не встречали никого, товарищ.

— Значит так. Экипаж корабля по дороге домой отклонился от курса. И побывал на пятой планете системы UGC-33711. Там что-то произошло. По последним данным, «Буревестник», на всех парах снова возвращается туда. Если от этой системы исходит хоть какая-то угроза для Земли, нам просто необходимо её устранить. И постараться найти перед этим пропавший экипаж, конечно же. В общем: собирай весь свой лихой табор. И немедленно отправляйся туда.

Не дожидаясь пока осядет пыль после посадки, экипаж бросился к месту, где лежали тела членов команды корабля «Заря».

— А вот и мы. И как же мы вышли из самих себя. Ни черта не помню, — прошептал командир, дрожащей рукой указывая на лежащее рядом со скелетами своё тело, и тело Виктора.

Последний подбежал к своему телу и прильнул к грудной клетке:

— Дышит! Мы живы! Так, давайте перенесём наши тела на корабль. Поместим их в медкапсулу и поставим капельницы. Потом разберемся как нам опять. Опять в них вернуться.

— Да, давай. — повернулся Николай к Михаилу. — А твоё тело, Миш? Оно наверное лежит возле того кристалла?

Михаил не стал отвечать на этот счёт, но сказал, помогая приподнять тело командира:

— Давай, понесли. Обо мне потом.

Пока они относили тело, Виктор оставался у своего. Минут через пять они вернулись, и увидели растерянный взор своего техника:

— Пока. Пока вы ходили. Я тут рассмотрел скелет ближайшего к нам космонавта с «Зари».

— И что не так, Вить? — уже настороженно спросил командир.

— Эмблема на его груди. Посмотрите что там написано. «Озерцев Михаил Иванович». Всё как у тебя, Миш.

— Не понял, — задумчиво склонился над останками космонавта Николай, — совпадение? Он удивлённо посмотрел на Михаила, но судя по всему, его товарищу сейчас очень трудно было ему отвечать:

— Я. Вы. — не успел он договорить, как с неба раздался громкий рокот.

Всё посмотрели наверх. Вниз спускался довольно странный на вид корабль. Он напоминал сильно вытянутую вверх чёрную египетскую пирамиду.

— Не наш. — воскликнул Николай. — Это не наши! Давайте, быстрее, отнесём тело Виктора! Бегом! И держать оружие наготове!

Планета скелетов. (1)

— Командир, похоже что наши дела — неважные, — нацепив подобие виноватой улыбки на свою физиономию, и ввалившись в пилотский отсек, произнёс техник Виктор.

— А когда они у нас были «важные»? Что опять стряслось? — Николай, командир небольшого разведывательного корабля «Буревестник», скривился в недовольной ухмылке, глядя на перепачканное какой-то копотью лицо своего друга, и по совместительству — подчинённого, с которым они исследовали не один десяток звёздных миров.

Третий член команды — Михаил, что слыл в команде «специалистом», и также избороздил за несколько лет неплохой участок Млечного пути — вместе с Виктором и Николаем, скинул ноги с пульта управления и развернулся в кресле второго пилота в сторону Виктора:

— Я тебе сто раз говорил: не лазь без меня, переломаешь же всё.

— Отстань. Я серьезно говорю. На валу главного привода я заметил трещину. При следующем ускорении мы можем немного та-дам. — Виктор сделал знак руками, изображая, как будто летящая невесть где его ладонь, превратилась в некое подобие салюта.

— Так возьми с собой «специалиста», идите, и вместе заварите эту трещину, — предложил решение вопроса командир.

Виктор вытер рукавом пот со лба:

— Не пойдёт. Нужна полная переплавка вала, с небольшой добавкой кобальта.

— Ну и из чего ты собираешься добывать кобальт? Закинешь в печь свои носки? — спросил Михаил.

— Не знаю. Ищите планету для посадки, будем искать там.

Николай с Михаилом переглянулись и развернулись в сторону монитора главного компьютера.

— Посмотри на этот сектор. — сказал Николай, — здесь целая сотня звёздных систем, — указал он пальцем на скопление звёзд. — Наверняка здесь есть что-нибудь интересное. Разверни радар.

Примерно через минуту, Михаил, отстучав коды по клавишам и внимательно рассматривая ещё несколько вспомогательных экранов, воскликнул:

— Коль! Кхм. Командир! И ты, Витёк. Посмотрите, вот система UGC-33711. Видите сигнатуру сигнала, который идёт оттуда?

— Думаешь там есть цивилизация? — удивлённо спросил Николай. — Ведь. Ведь насколько нам известно, — провёл он пальцем по строке на экране, — из разведчиков здесь ещё никого не было. Да и вообще никого не было.

— Странно очень. Тут больше на помехи похоже и спектр излучения очень широк. Но есть некоторая периодичность импульсов, — Михаил, словно соглашаясь на немой вопрос, закивал головой, — лучше места и не придумать, ребята. Где есть цивилизация — там есть много чего. Включая и кобальт. Заодно и прославимся.

— Да этого просто не может быть. Неужели нашли? — почти шепотом произнёс командир.

— Сколько туда тащиться на маршевых двигателях? — расплывшись в улыбке спросил Виктор. Очень уж он любил поверхности планет, где можно было бы «тряхнуть костями» — как он любил произносить, а проще говоря: прогуляться. Правда при условии, что поверхность твердая и не нужно будет боятся, что ты провалишься там в болото или застрянешь по уши в пыли.

Сдержанно улыбнувшись в ответ, командир ответил:

— Часа два. Всем занять свои места! Миша, скорректируй курс.

«Буревестник» лёг на орбиту пятой планеты системы UGC-33711. Звезда системы по своей светимости и массе была очень близка к свойствам нашего Солнца, и «всем своим видом» как-бы говорила о том, что поиски планеты с жизнью могли бы завершиться успехом. Но командир, внимательно разглядывая показания приборов произнёс:

— Пустыня. Жизни нет, хотя кислород и давление воздуха здесь в норме.

— Тогда откуда сигнал? — спросил Виктор.

— Вот, посмотрите внимательно. Даю увеличение, — волнуясь, промолвил Михаил. — Видите? Ближе к Южному полюсу? Похоже на город.

На желто-оранжевой поверхности планеты, — чем-то напоминающей землянам Марс, действительно виднелось большое круглое пятно. На экране стало видно, что «город» состоит из очень-очень многих окружностей, словно кто-то аккуратно сложил здесь кольца Сатурна. Тут и там виднелись огромные постройки, которые, при приближении к центру, становились всё ниже и меньше. Приборы весело запищали.

— Много металлов, командир! — воскликнул Михаил. — И судя по всему — есть и кобальт.

— Ребята, это же грандиозно! — чуть не крикнул Николай, и этим почти испугал нагнувшегося было к экрану Виктора. — Вы представляете что мы сейчас с вами нашли?

— Ну орать-то было зачем. — потирал уши Виктор. — И что мы нашли?

— Следы древней, высокоразвитой цивилизации! Это вам не за Цефейскими мустангами по степям скакать! Хотя эта цивилизация, по-видимому, погибла. Сигнал оттуда?

— Да, из центра круга, — утвердительно кивнул Михаил.

— Виктор, пристегнись. Садимся на окраине.

Разведывательный корабль, подняв в небо тучи оранжевой пыли, сел на краю самого внешнего кольца. Ещё за несколько секунд до посадки лица всех членов экипажа замерли в выражении крайнего изумления.

— Это. Это не постройки, — прошептал Николай. — Это.

— . корабли, — закончил за него Виктор.

— Что же это такое? Космодром? — спросил, быстро расстёгивая ремни командир.

— Находка — просто супер, — как-то грустно заключил Михаил.

— Да о чём ты говоришь, Миш? Посмотри внимательно в окно! Земляне впервые встретились со следами другой разумной цивилизации! — Николай торжественно указывал обеими руками на открывшийся фантастический пейзаж. — А корабли? Они же все разные! То есть, с большой долей вероятности можно утверждать, что они прибыли из разных звёздных систем! Я сейчас с ума сойду! Вы понимаете что это за открытие?

— Если корабли и прилетели с других звёзд. то что-то не видно никого из их экипажей, — глядя на расставленные на разном удалении от центра гигантской «мишени» корабли, проговорил Михаил. — Подозрительно всё это. И этот сигнал. И эти здоровенные круги на земле. Что это всё значит?

— Правильно говоришь! Начнём с поиска экипажей! — кивнул ему Николай, и одновременно включил передатчик радиосвязи:

— Я ДРК — 711, малый разведывательный корабль «Буревестник». Эмм. Земля, Солнечная система. Прибыл с мирной миссией. Назовите себя.

Но в динамике передатчика в ответ слышались лишь небольшие помехи. Командир повторил ещё пару раз, менял частоты, но ответа так не последовало. Сотни кораблей, стоявших посреди безлюдной пустыни, выглядели совершенно безжизненно.

— Как на кладбище. — прошептал Виктор. — Что же с ними случилось? Может быть нам лучше свалить отсюда?

— Прекращай говорить ерунду. Здесь просто никого нет. Да, и как ты решил отсюда смыться не раздобыв кобальта? — повернулся к нему командир.

— Не знаю, но мне как-то не по себе здесь.

— Предлагаю не сходить с ума. Давайте выбираться наружу, — предложил Михаил.

Трое космонавтов спустились по трапу на поверхность незнакомой планеты. и снова замерли в удивлении. Светло-серые полосы загадочных кругов были ни чем иным как уложенными — ногами в сторону центра кольцевой структуры, тысячами и тысячами скелетов. Останки разных существ, которые возможно прилетели сюда из самых отдалённых уголков вселенной, лежали в полуистлевших скафандрах так, что казалось, как будто кто-то намеренно сложил их здесь, соблюдая какой-то демонический ритуал. Стало сразу понятно, почему никто не отвечал нашим космонавтам по рации.

Всеобщее молчание прервал командир:

— Да твою же. Смотрите! — указал он на стоявший неподалёку корабль.

Виктор с Михаилом оторвали свой взор от тысяч мертвецов. И на их лицах в один момент появилось куда большее изумление. Опоры корабля, на который указал Николай, был слегка присыпаны оранжевым песком. В корпусе были видны небольшие повреждения — опытный взгляд космонавтов сразу определил, что посадка была не из мягких. Но не смертельной. Но не это изумило экипаж «Буревестника». На корабле красовалась надпись: «Заря». Он был с Земли.

— Я не верю своим глазам, — прошептал Виктор, — этого не может быть. Это же «Заря»! Они же пропали более двадцати лет назад! — закончил он громкими возгласами.

За секунду переглянувшись между собой, экипаж бросился к кораблю, который долгое время считался пропавшим без вести. Практически подбежав уже к трапу «Зари» Михаил сдавленным голосом произнёс:

— Вот они. — указал он на ряд скелетов, пролегающий рядом. Кольцо, состоящее из останков инопланетян, продолжили десятки скелетов членов экипажа «Зари».

Человеческие останки, тоже казались аккуратно уложенными. Руки их были сложены на груди, шлемы открыты. Местами виднелись дыры в скафандрах, но они появились не от внешних физических воздействий, а от действия времени и солнца.

— Что тут произошло? — почти с испугом в голосе произнёс Николай. — Неужели их всех убили? Или они погибли из-за неудачной посадки?

— Не похоже на то что их убили. — внимательно рассматривая тела погибших, ответил Виктор.

— Тогда, может быть, они погибли из-за жёсткой посадки? — задал вопрос Михаил.

— Нет. Тоже не туда, — отрицательно замотал головой Виктор, — судя по характеру повреждений: это как со второго этажа спрыгнуть — зад себе отобьёшь, а вот для корабля такой скачок будет последним. Ты лучше подумай вот о чём: кто с такой любовью так тщательно здесь всех уложил?

— Я ни черта не понимаю. Что же здесь происходит? Почему все экипажи погибли? И почему тогда мы живы? — командир просто не находил уже себе места от создавшейся ситуации, и его сейчас, по-видимому, сильно терзал вопрос о выборе: улететь или остаться, и выяснить причину гибели экипажей сотен звездолётов.

— Давайте осмотрим корабль, — предложил Виктор, и все сразу же с этим согласились.

Внутри «Зари» всё было в относительном порядке, будто команда покинула его только что. Следов какого-то, предполагаемого боя не было, и только слой оранжевой пыли — из-за открытого шлюза, говорил о том что прошли уже годы с того момента, как последний член экипажа покинул корабль. И это, скорее всего, было выполнено вполне себе штатно, и безо всяких эксцессов.

Михаил — каким-то чудом, смог запустить центральный компьютер, и его спутники — даже с какой-то жадностью принялись изучать бортовой журнал. Через несколько минут ситуация немного прояснилась, но только совсем на чуть-чуть.

— Значит, что нам известно на этот момент? — начал командир. — Большое исследовательское судно, двадцать лет назад покинуло Землю. В состав экспедиции, кроме нескольких военных входили ещё и учёные разных специальностей. Их задачей было изучить миры в туманности Ориона.

— И они туда не долетели, — вставил Виктор. Я ещё с детства помню, как из-за каждого угла слышалась трагическая весть о пропаже «Зари». Они должны были вернуться через пару лет, но прошло три года или более. и ничего. Тогда даже предпринимали попытки их найти, но это ни к чему не привело. Потом объявили траур.

Михаил, в свою очередь, сказал:

— Они не долетели, потому что когда пролетали вот здесь, у двойной звезды. Также как и мы, они поймали этот чёртов сигнал из центра всех этих кругов из костей. — сжал кулаки Михаил.

— Похоже на ловушку, — мрачно заключил Николай. — Все корабли прилетели на эти радиосполохи, я просто уверен в этом. И с ними потом что-то случилось. Нужно быть полными идиотами чтобы оставаться здесь ещё хотя бы минуту, поэтому ребята, давайте.

— Погоди, Коль, — прервал его Михаил. — То что здесь нельзя больше оставаться — я с этим полностью согласен. Но некоторое время пробыть здесь нам всё же придется. Вить, здесь же есть детали с содержанием кобальта?

— Сколько времени уйдет на изготовление нового вала?

— Думаю что пару часов, а что? — недоумённо спросил Виктор.

— Я хочу сходить в центр всех этих окружностей. Попытаюсь разгадать загадку. Ведь если мы не поймём как работает эта ловушка, мы поставим под угрозу все будущие экспедиции. А этого нельзя допустить. Мы не имеем права этого допустить. Вы понимаете?

— Ты с ума что-ли сошёл? Отставить! — рявкнул командир.

— Давай лучше, после того как я закончу с ремонтом, сходим вместе, — предложил Виктор, — ну а Николай пусть останется здесь на случай чего. И ты Коль, сразу улетай при малейшей угрозе. Сообщи потом всем на Земле.

— Да вы пьяные что-ли? Никто никуда не пойдёт!

— Коль, ну представь что мы сейчас взлетим, и новый вал у нас сломается. — пытаясь переубедить командира, снова начал Михаил.

— Да ни хрена он не сломается! — возмутился Виктор. — Нормально всё будет.

— Ну и куда ты клонишь? — спросил Михаила Николай.

— И мы не долетим до Земли. И никто не узнает про эту планету. А твоему сыну, насколько я помню, семь лет. И, если я не ошибаюсь, он тоже мечтает стать исследователем космоса. Как папа. Понимаешь, о чём я? Когда-то он может сюда.

— Так, всё, заткнись. Продолжать не нужно, — крепко задумался командир. — Мы можем не долететь до дома, даже если разгадаем эту тайну.

— Но всё же, лучше попытаться её разгадать. И также нам нужно попытаться обезвредить угрозу, которая она в себе несёт, — посмотрел прямо в глаза своим спутникам Михаил.

— Значит так: Виктор пусть занимается валом, а я пойду с тобой, — сказал Николай.

— Исключено, — ответил Михаил. — Ты — единственный, кто кроме меня может управлять кораблём.

— Ну тогда меня дождись, я по-быстрому. — улыбнулся Виктор.

— Нет Вить, техник нужен на корабле. Наш старина «Буревестник» давно просится на свалку, и только благодаря тебе он ещё живёт. Я пойду один.

Как только Виктор снял пару деталей с «Зари», экипаж вернулся на «Буревестник». Немного посовещавшись, Виктор, не теряя ни минуты, приступил к ремонту. Николай наставлял Михаила:

— . Держи бластер наготове. Я буду наблюдать за тобой в бинокль. Ну и камеру на шлеме не выключай, батареи проверил?

— И говори, постоянно говори по рации. Не молчи.

— Если хотя бы что-то тебе покажется странным — сразу поворачивай назад, чёрт с ним, постараемся оповестить всех об угрозе хотя бы так. Ты меня понимаешь?

— Я всё понимаю. Мы должны попытаться, это даже наш долг.

— Слушай Миш, ты говоришь таким тоном, как будто прощаешься. Иди-ка ты. Я сам схожу.

— Всё нормально, командир. У меня нет семьи, — хлопнул по плечу Николая Михаил. — Может быть я устал от такой жизни. И мне уже насточертело ежедневно видеть, ваши с Виктором отвратительные рожи.

— Зараза, дай я тебя обниму.

(Далее завтра, спасибо!)

Большой глаз

Широкоплечий старик лежал на кровати и с любопытством смотрел перед собой. Чуть поодаль от него в кресле сидел бледный и худой незнакомец в чёрной одежде. За мужчиной, прислонившись к косяку двери, стояла коса.

-Давно не виделись, Большой Глаз.

Старик молчал. В его нос была вставлена трубка. Его грудь медленно поднималась и опускалась. От датчиков на теле через больничную палату к компьютеру летели электромагнитные волны, ежесекундно обновляя колонки цифр и графики на компьютере.

-У кого большой таз? – наконец произнёс он.

Незнакомец поднял глаза к потолку и взглянул на свою косу.

-«Большой Глаз» — это твоё имя двести сорок три рождения назад. Не помнишь? Жаль.

В комнате повисло молчание. Старик молчал.

— Я пришёл к тебе за помощью -нарушил тишину незнакомец. Сейчас ты почувствуешь больше сил. — человек в чёрном чуть сморщил лоб.

Через мгновение, старик закрыл глаза, открыл, протёр их руками и спросил чуть осипшим голосом:

— Я часть той силы, что бла, бла, бла. Смекаешь? – по лицу незнакомца расползлась улыбка.

— А кто я такой? – удивился старик.

— Тоже часть силы.

— И тоже бла, бла, бла?

— Можно и так сказать. Только по более узкому вопросу — человек в чёрном улыбнулся — Как самочувствие? Стало лучше? Если ты не против, я на несколько часов уменьшил твой срок, чтобы ты смог поговорить со мной. Если тебе не комфортно, верну как было…

— А почему дьявол с косой? – перебил его старик- Ты же с рогами должен быть!

— Святые угодники! – воскликнул незнакомец – всё время забываю. Так, погоди, а какие рога должна быть? Бычьи? Бараньи? Может эти, как их ..оленьи или козьи?

— Козьи, ага. Я, правда, сам не очень силён в мифологии. – Старик привстал с кровати, устроил подушку, чтоб та лежала выше, принял полуседячее положение и начал с интересом разглядывать человека в чёрном. Коса у двери исчезла, а у из-под вьющихся волос незнакомца уже проглядывали два маленьких рожка, ещё покрытые нежной кожей.

— Мне кажется рога должны быть более устрашающие, а ещё череп голый, а то твои волосы уж больно ухоженные. И кожа краснее от адского пламени.

Незнакомец о чём-то задумался, и его волосы, как будто, под ножницами парикмахера посыпались вниз, растворяясь в воздухе. Кожа покраснела. Рога чуть дёрнулись и застыли на месте, потом ещё раз – они упорно не желали расти.

— Едрить-мадрить, что-то опять напутал – сказал незнакомец ощупывая свои новые рога — Ты знал, что в твоём мире невероятно сложная физика? Мы до сих пор гравитацию для электронов адекватно не можем настроить. Ха, знаешь, шутку. Говорят, что надо подождать ещё лет пятьдесят, пока кто-то из ваших не додумается как соеденить квантувую теорию с относительностью.

-Не знаю. А что теория струн вообще бесполезна?

-Ой да брось. Мы уже рассчитали. В чёрных дырах пространство начнёт рваться и превращаться в вермишель. Бред какой-то. Нужно по другому придумать.

-Может пятое взаимодействие? Что-то вроде запрета Паули на макоронофикацию пространства?

— Вряд-ли. Какой там лаплассиан-то будет? Ну ладно. Я, собственно, по другому вопросу.

— Чёрт, ты меня удивляешь! Я только подумал, что встретил первого в своей жизни умного человека, а ты переводишь тему!

— Есть дела поважнее. Как бы объяснить? Понимаешь, у нас проект есть по переселению вас на одну планету. Не спрашивай название. Вы её откроете лет через пятнадцать, если всё сложится.

— Ты может не знаешь, но я никогда не верил в межзвёздные путешествия. В космосе же ого какие расстояния.

— Да, — протянул человек в чёрном — понимаю. Но мы нашли выход. Вы создадите свою первую колонию на спутнике блуждающей планеты, которая скоро пролетит мимо Земли! – человек в чёрном замер, с восторгом смотря на старика – ну как тебе? Правда здорово?

— Чёрт, ты свихнулся? Совсем все мозги в рога ушли? Какие блуждающие планеты? Это те, которые не вокруг звёзд вращаются, а шляются по Галактике как неприкаянные? Кто на это вообще согласится- жить в вечном холоде и тьме?

— Как-то ты не по-христиански, ко мне… Я лучше покажу тебе кое-что. Смотри.

Стены больничной палаты исчезли. Теперь кровать на которой лежал старик стояла на уступе скалы. Где-то внизу шумели волны прибоя. Была ночь, но мир вокруг светился как рождественский рынок, увешанный гирляндами. Море переливалось голубым, розовым, зелёным, огромные шары мерцающих то ли животных, то ли растений плавали в воде, коврами на камнях лежали пушистые комки ни то моха, ни то лишая, светясь белым и фиолетовым, моргая и искрясь. Но прекраснее всего было небо – целую его половину занимала гигантская планета – газовый гигант, опоясанный тонким кольцом. Она светилась красноватым светом, но таким слабым, что на неё можно было смотреть даже не cощурив глаза. Разноцветные пояса, вихри, пятна – всё было отчётливо видно на его поверхности. От горизонта до горизонта тянулся Млечный путь, а вокруг сияли мириады ярких холодных звёзд.

-Бог мой, где мы? – только через несколько минут смог произнести старик. Суетливость его посетителя внезапно прошла. Он принял серьёзный, даже торжественный вид. Незнакомец смотрел на небо и о чём-то думал. Вопрос старика вывел его из задумчивости.

— Ваш бог думает обо всем на свете, но ему плевать на звёзды. Я перенёс тебя на спутник блуждающей планеты, о которой мы говорили. Не знаю, как вы её назовёте, но мне нравится «Эфир». Как тебе?

— Это прекрасное место.

— Только обречённное на стазис. Всё, что ты видишь вокруг – это бактерии, сложные, и приспособленные к условиям этой планеты, но слишком примитивные, с отвратительным энергобалансом. Это мир бактерий и колоний бактерий, мир, которым ваша Земля была первые два с половиной миллиарда лет. Он никогда не породит сложную жизнь, не говоря уже о разуме. Мне пришлось так сильно искривить законы статистики и даже локально отменить нормальный закон, чтобы на Земле архея слилась бактерией и стала первым эукариотом.

— Ты хоть знаешь какие разборки начались, когда об этом узнали? Не смотри на меня так. Вселенная полна жизни, но эта жизнь — бактериальная. Земля единственная планета, на которой получилось создать что-то более интересное. Я хочу, чтоб этот мир стал чем-то более прекрасным, но лезть в математику мне уже нельзя.

Старик как будто не слышал слова незнакомца.

-Сложно нам будет приспособиться здесь – сказал он- слишком много придётся перевозить с Земли. Не факт, что колония сможет выжить. Хотя, я думаю, мы справимся.

-Конечно справитесь. Вы и не с таким справлялись.

— Тепло в этом мире поступает из недр планеты? Ну, конечно — приливной нагрев. А парниковый эффект каким газом обеспечен? Точно не метан. Углекислый газ и водяной пар, по-видимому?

-А ты быстро схватываешь.

— Кислорода здесь практически нет. Надо будет немного подкорректировать атмосферу. Но вы справитесь, и, надеюсь, не убьёте здесь всё вокруг – Повисла пауза. -Этот газовый гигант – незнакомец кивнул на небо- через несколько десятков лет сблизится с Солнцем, и у вас будет прекрасный шанс сюда переселиться. Тем более на Земле станет жить… не очень комфортно.

— Через несколько десятков лет? Но у нас нет технологий терраформирования! Как мы успеем?

— У меня есть план. Но для того, чтобы он осуществился ты мне и нужен.

Внезапно всё исчезло, они снова находились в больничной палате.

— У меня есть просьба к тебе на твою следующую жизнь. Ты должен взвешенно принять решение – это будет твой выбор, и если ты согласишься, то нарушишь закон, которому подчиняюсь и я, и он — незнакомец кивнул куда-то потолок, — наградой тебе будет только то, что ты станешь первым, кто ступит в новый мир.

— Я согласен – старик улыбался- Что ты от меня хочешь?

Эфир заметили, только когда блуждающая планета преодолела гелиопаузу – всему виной была катастрофически малая светимость бурого карлика. Учёные, писатели, журналисты, врачи, программисты – в общем все люди на Земле внезапно поняли, что это конец привычной жизни – Эфир нёсся через Солнечную систему со скоростью 67 км/сек прорезая орбиты планет, как бульдозер собирая возле себя большие и малые астероиды и прочий космический мусор. Через пару десятков лет он пролетит мимо Юпитера, отшвырнет его в сторону Солнца, а сам, по касательной направится к Земле.

Но оставим Землю в стороне нашего рассказа — ей уже ничего не поможет. В ближайшем будущем её ждут сотни ударов метеоритов, сдвинутая орбита, тысячи и тысячи лет зимы под непроницаемой для Солнца атмосферой. Жизнь не погибнет — её слишком сложно уничтожить, бактерии способны выживать около жерл вулканов, в самых засушливых областях нашей планеты, под многокилометровой толщей океана и высоко в атмосфере. Некоторые микроорганизмы неплохо себя чувствуют даже в космическом пространстве в условиях ужасающих космической радиации и холода. Но кто выживет на Земле после этой катострофы, неспособен предсказать ни чёрт ни Бог.

Перенесёмся же за миллиарды километров от нашей родной планеты и на несколько десятилетий вперёд, в то время, когда космический аппарат «Кон-Тики» исследует систему Эфира. Этот зонд-разведчик — последний рывок человечества в дальний космос, запущенный прежде, чем началась катастрофа. Помимо научной аппаратуры он нёс на своём борту оцифрованный геном человека и нескольких тысяч видов живых тсуществ. Зачем и для кого? Никто не знал, но это были не те вопросы, которые вы будете задавать обречённому на смерть человечеству.

Уже на подлёте к планете у «Кон-Тики» начались перебои. Отказывала то одна система, то другая. Мощный искусственный интеллект выявлял причины сбоев, перенаправлял электрические токи на запасные контуры, армия нано-роботов чинила аппаратуру. Но предел прочности был не бесконечен — «Кон-Тики» держался из последних сил. Бортовой ИИ посылал на Землю отчёты, от которых у любого специалиста по космической технике поседели бы волосы. Жаль, что эти отчёты уже некому было читать. Внутрь космического зонда проник грибок, смог приспособиться к радиации и перепадам температуры и стал активно распространяться по микросхемам, датчикам и проводке.

Критический момент настал, когда зонд включил манёвременные двигатели для того, чтобы выйти на орбиту потенциально обитаемого спутника Эфира – сломанный датчик температуры не передал на центральный компьютер сигнал о перегреве нагнетательной трубы, беззвучный взрыв покорёжил зонд, и в неуправляемом вращении тот по спирали полетел вниз. Мирно пасущихся в толще океана флюриисцируюзих бактерий совсем не побеспокоил рухнувший в их дом космический аппарат. Они даже его не заметили, погружённые в свои невероятно важные дела. От зонда остался лишь покорёженный металл, да часть пластинок с оцифрованным геномом животных Земли. Грибок с редким набором мутаций, тот самый, который хозяйничал на борту «Кон-Тики» благополучно перенёс падение и выжил.

Пройдут миллиарды лет прежде, чем его потомка, с огромными, приспособленными к вечной тьме зрительными элементами назовут «Большой глаз». Когда он будет умирать, он увидит некое существо – злого бога своей первобытной религии, но о чём будут говорить два старых друга нас уже не касается.

Источник