Космос не предел
Сергей Белецкий, докт. истор. наук,ведущий научный сотрудник Институтаистории материальной культуры РАН,профессор кафедры музееведения Санкт-Петербургского университета культурыи искусств (СПбГУКИ), рассказал ТрВ-Но памятном дне 12 апреля 1961 г.
О полете Гагарина помню очень хорошо. Я тогда учился в 1 классе. Помню, как прямо во время урока в класс вошла завуч и сказала, что Юрий Алексеевич Гагарин, советский летчик, стал первым человеком, полетевшим в космос, стал первым космонавтом. Нас отпустили с уроков. Я побежал домой (мы жили тогда рядом с Эрмитажем, на Дворцовой набережной). Газеты в тот день были доставлены с опозданием, но в них уже была на первой странице фотография Гагарина. Пришел отец [1] — они с мамой работали в Эрмитаже, и дойти до дома было делом пяти минут- перейти через двор Эрмитажного театра.
Мы с отцом вырезали из газеты фотографию Гагарина, наклеили ее на лист чертежной бумаги, отец нарисовал вокруг акварелью контуры красного вымпела с желтой бахромой. Я с этим листом побежал в школу и повесил этот самодельный плакат в вестибюле. Говорят, потом школе райком объявил благодарность за оперативное появление наглядной агитации (но точно я этого не знаю).
Потом мы с несколькими одноклассниками побежали на Дворцовую площадь. Там было очень много народа. Фактически, начались стихийные народные гуляния. Помню, что двое или трое людей несли четвертого вокруг Александрийского столпа, а он, этот четвертый, писал на столпе мелом. Кажется, фраза была такая: «Космос это не предел — захотел и полетел» (впрочем, не уверен).
А по дороге на площадь мы уже видели на стенах домов на улице Миллионной (тогда — ул. Халтурина) надписи мелом: «Ура!» и «Гагарину- слава!». Кстати, хорошо помню, что тогда была очень модной прическа — два хвостика волос над ушами, перевязанных ленточками. Такая прическа называлась почему-то «Полюби меня, Гагарин».
И еще помню байку, которую рассказывали про Александру Александровну Яблочкину. Яблочкину пригласили на банкет в Колонном зале по случаю полета в космос Гагарина и Титова. Обоих космонавтов подвели к Яблочкиной, представили: «Александра Александровна, познакомьтесь, это наши первые космонавты — Юрий Алексеевич Гагарин и Герман Степанович Титов». Оба они в то время были молодыми, красивыми парнями. Гагарин и Титов поцеловали руку Яблочкиной, та потрепала обоих по щеке, поцеловала в висок. Через некоторое время началась, как это бывало обычно на приемах такого рода, пьянка. И вот в какой-то момент, когда шум чуть-чуть стих, все услышали хорошо поставленный голос Яблочкиной: «Но мне так и не сказали, в каком полку служат эти молоденькие поручики!».
Подготовила Н. Демина
1. Отец С.В. Белецкого — Василий Дмитриевич Белецкий (1919-1997), выдающийся российский археолог, участник ВОВ. В.Д. Белецкий был ведущим научным сотрудником Отдела истории русской культуры Эрмитажа. Благодаря многолетней работе коллектива Псковской экспедиции Эрмитажа, возглавляемой сначала Г.П. Гроздиловым, а потом В. Д. Белецким, в центре Пскова появился архитектурно-археологический заповедник «Довмонтов город» под открытым небом. Василий Дмитриевич был автором многочисленных трудов, в том числе книг «Древний Псков», «Довмонтов город» и др. Им воспитаны поколения ученых-археологов, архитекторов-реставраторов. (Использована и уточнена информация с сайта научной библиотеки г. Пскова www.pskovlib.ru.)
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Источник
Журнал «Все о Космосе»
Николай Моисеев: небо не предел
Мы живем в мире быстро развивающихся технологий, в котором за короткое время происходят большие события. Человечество стоит на пороге великих открытий и новых достижений освоения космоса. Однако это было бы невозможно без людей, которые не боятся раздвинуть границы возможного, людей, для которых небо не предел. Мы очень гордимся тем, что знаем одного из этих выдающихся людей – известного дизайнера и инженера по скафандрам Николая Моисеева.
Николай Моисеев – бывший сотрудник НПП «Звезда», а сегодня ведущий инженер стартапа Final Frontier Design сейчас живет в Нью-Йорке и считается законодателем моды в космосе, чьи инновационные разработки завоевали множество наград и конкурсов.
В 2007 году Николай Моисеев и его партнер художник и дизайнер Ted Southern приняли участие в конкурсе NASA Astronaut Glove Challenge, а два года спустя получили денежный приз в размере 100 000 долларов за свои инновационные космические перчатки, которые превзошли технологии NASA в нескольких основных категориях. В 2010 году Моисеев и Ted Southern основали Final Frontier Design со штаб-квартирой в Бруклине, Нью-Йорк.
Final Frontier Design в настоящее время является одной из ведущих частных дизайнерских студий, разрабатывающих защитную одежду для космических путешествий. Компания получила пять грантов по исследованию инноваций в сфере малого бизнеса, официальное соглашение с NASA Space Act Agreement в 2014 году, контракт с фиксированной ценой с NASA в 2016 году, а также грант Flight Opportunities Program в 2017 году. С момента своего создания в Final Frontier Design уже создано девять отдельных скафандров, и теперь его блестящая команда работает над новой технологией для первого скафандра Extra GTig Activity.
Этот удивительный человек уже разработал прототип марсианского скафандра, и теперь он как никогда близок к воплощению своих инновационных идей в жизнь.
Ранее в нашем журнале “Всё о Космосе” мы уже публиковали интересный материал на данную тему:
Fine Art Shippers
Дорогие друзья! Желаете всегда быть в курсе последних событий во Вселенной? Подпишитесь на рассылку оповещений о новых статьях, нажав на кнопку с колокольчиком в правом нижнем углу экрана ➤ ➤ ➤
Добавить комментарий Отменить ответ
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Источник
Космос не предел
Сергей Белецкий, докт. истор. наук,ведущий научный сотрудник Институтаистории материальной культуры РАН,профессор кафедры музееведения Санкт-Петербургского университета культурыи искусств (СПбГУКИ), рассказал ТрВ-Но памятном дне 12 апреля 1961 г.
О полете Гагарина помню очень хорошо. Я тогда учился в 1 классе. Помню, как прямо во время урока в класс вошла завуч и сказала, что Юрий Алексеевич Гагарин, советский летчик, стал первым человеком, полетевшим в космос, стал первым космонавтом. Нас отпустили с уроков. Я побежал домой (мы жили тогда рядом с Эрмитажем, на Дворцовой набережной). Газеты в тот день были доставлены с опозданием, но в них уже была на первой странице фотография Гагарина. Пришел отец [1] — они с мамой работали в Эрмитаже, и дойти до дома было делом пяти минут- перейти через двор Эрмитажного театра.
Мы с отцом вырезали из газеты фотографию Гагарина, наклеили ее на лист чертежной бумаги, отец нарисовал вокруг акварелью контуры красного вымпела с желтой бахромой. Я с этим листом побежал в школу и повесил этот самодельный плакат в вестибюле. Говорят, потом школе райком объявил благодарность за оперативное появление наглядной агитации (но точно я этого не знаю).
Потом мы с несколькими одноклассниками побежали на Дворцовую площадь. Там было очень много народа. Фактически, начались стихийные народные гуляния. Помню, что двое или трое людей несли четвертого вокруг Александрийского столпа, а он, этот четвертый, писал на столпе мелом. Кажется, фраза была такая: «Космос это не предел — захотел и полетел» (впрочем, не уверен).
А по дороге на площадь мы уже видели на стенах домов на улице Миллионной (тогда — ул. Халтурина) надписи мелом: «Ура!» и «Гагарину- слава!». Кстати, хорошо помню, что тогда была очень модной прическа — два хвостика волос над ушами, перевязанных ленточками. Такая прическа называлась почему-то «Полюби меня, Гагарин».
И еще помню байку, которую рассказывали про Александру Александровну Яблочкину. Яблочкину пригласили на банкет в Колонном зале по случаю полета в космос Гагарина и Титова. Обоих космонавтов подвели к Яблочкиной, представили: «Александра Александровна, познакомьтесь, это наши первые космонавты — Юрий Алексеевич Гагарин и Герман Степанович Титов». Оба они в то время были молодыми, красивыми парнями. Гагарин и Титов поцеловали руку Яблочкиной, та потрепала обоих по щеке, поцеловала в висок. Через некоторое время началась, как это бывало обычно на приемах такого рода, пьянка. И вот в какой-то момент, когда шум чуть-чуть стих, все услышали хорошо поставленный голос Яблочкиной: «Но мне так и не сказали, в каком полку служат эти молоденькие поручики!».
Подготовила Н. Демина
1. Отец С.В. Белецкого — Василий Дмитриевич Белецкий (1919-1997), выдающийся российский археолог, участник ВОВ. В.Д. Белецкий был ведущим научным сотрудником Отдела истории русской культуры Эрмитажа. Благодаря многолетней работе коллектива Псковской экспедиции Эрмитажа, возглавляемой сначала Г.П. Гроздиловым, а потом В. Д. Белецким, в центре Пскова появился архитектурно-археологический заповедник «Довмонтов город» под открытым небом. Василий Дмитриевич был автором многочисленных трудов, в том числе книг «Древний Псков», «Довмонтов город» и др. Им воспитаны поколения ученых-археологов, архитекторов-реставраторов. (Использована и уточнена информация с сайта научной библиотеки г. Пскова www.pskovlib.ru.)
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Источник
Насколько темно в космосе?
Насколько наше небо тёмное и что это говорит нам о количестве галактик в видимой Вселенной? Астрономы могут оценить общее количество галактик, посчитав все, которые видны на снимках телескопа “Хаббл”, а затем умножить это количество на общую площадь неба. Однако, многие галактики слишком тусклые и далёкие, чтобы их можно было увидеть. И хотя мы не можем их сосчитать, их свет наполняет космическое пространство слабым свечением.
Чтобы измерить это свечение, астрономические спутники должны покинуть внутреннюю часть Солнечной системы тем самым отсеять её световое загрязнение, вызванное отражением солнечного света от частичек пыли. Группа учёных использовала наблюдения миссии “Новые Горизонты” (НАСА) к Плутону и поясу Койпера, чтобы определить яркость этого космического оптического фона. Их результат устанавливает верхний предел количества тусклых неразрешённых галактик, показывая, что их количество исчисляется всего лишь сотнями миллиардов, а не двумя триллионами галактик, как считалось ранее.
Почему космос чёрный?
Насколько тёмный космос? Если отойти от городских огней и посмотреть вверх, участки неба между звёздами действительно окажутся очень тёмными. Космическое пространство над земной атмосферой тускнеет ещё больше, превращаясь в чернильно-чёрное как смоль. И всё же даже там космос не совсем чёрный. Вселенная наполнена слабым мерцанием бесчисленных далёких звёзд и галактик.
Древняя звездообразующая галактика в представлении художника. Авторы и права: NRAO / AUI / NSF / B. Saxton.
Новые измерения этого слабого фонового свечения показывают, что невидимых галактик меньше, чем предполагалось в некоторых теоретических исследованиях, и их количество исчисляется лишь сотнями миллиардов, а не двумя триллионами галактик, о которых сообщалось ранее.
“Это важное число – сколько там галактик?”, – сказал Марк Постман из Научного института космического телескопа в Балтиморе, штат Мэриленд, ведущий автор исследования. “Мы просто не видим света от двух триллионов галактик”.
Ранняя оценка была экстраполирована на основе наблюдений очень глубокого космоса с помощью космического телескопа “Хаббл”. Она опиралась на математические модели, позволяющие оценить, сколько галактик было слишком маленькими и тусклыми, чтобы “Хаббл” мог их увидеть. Эта команда пришла к выводу, что 90% галактик во Вселенной находятся за пределами способности “Хаббла” обнаруживать их в видимом свете. Новые результаты, основанные на измерениях миссии “Новые Горизонты”, говорят о гораздо более скромных цифрах.
“Возьмите все галактики, которые видит ‘Хаббл’, удвойте это число, и это то, что мы сможем увидеть, но не более того”, – сказал Тод Лауэр из NOIRLab NSF.
Космический оптический фон, который команда стремилась измерить, является эквивалентом более известного космического микроволнового фона в видимом свете – слабого послесвечения самого Большого взрыва, возникшего ещё до появления звёзд.
“В то время как космический микроволновый фон говорит нам о первых 450 000 лет сразу после Большого взрыва, космический оптический фон говорит нам кое-что о количестве всех звёзд, которые когда-либо образовались с тех пор”, – объяснил Постман. “Это накладывает ограничение на общее количество галактик во Вселенной”.
Каким бы мощным ни был “Хаббл”, команда не могла использовать его для этих наблюдений. Хотя “Хаббл” находится в космосе, он вращается вокруг Земли и по-прежнему страдает от светового загрязнения. Внутренняя часть Солнечной системы заполнена крошечными частицами пыли от распавшихся астероидов и комет. Солнечный свет отражается от этих частиц, создавая свечение, называемое зодиакальным светом, которое могут увидеть даже наблюдатели на земле.
Удаление света
Чтобы избежать воздействия зодиакального света, команде пришлось использовать обсерваторию, покинувшую внутреннюю часть Солнечной системы. К счастью, космический аппарат “Новые Горизонты”, который передал самые близкие из когда-либо полученных изображений Плутона и объектов пояса Койпера, находится достаточно далеко, чтобы провести эти измерения. На таком расстоянии (более 7 миллиардов километров, на момент проведения наблюдений) “Новые Горизонты” увидел окружающее небо в 10 раз темнее, чем самое тёмное небо, доступное для “Хаббла”.
“Подобные измерения чрезвычайно сложны. Многие люди пытались это сделать в течение долгого времени”, – сказал Лауэр. “Аппарат ‘Новые Горизонты’ предоставил нам точку обзора для измерения космического оптического фона лучше, чем кто-либо другой”.
В своей работе команда проанализировала существующие изображения из архивов зонда “Новые Горизонты”. Чтобы избавиться от слабого фонового свечения, им пришлось скорректировать ряд других факторов. Например, они вычитали свет от галактик, которые, как ожидается, существуют и которые слишком тусклые, чтобы их можно было идентифицировать. Самой сложной коррекцией было удаление света от звёзд Млечного Пути, который отражался от межзвёздной пыли и попадал в камеру.
Космический телескоп Хаббл (слева) имеет 2,4-метровое зеркало и телескоп Джеймса Уэбба, имеющий 6,5-метровое зеркало. Авторы и права: NASA.
Оставшийся сигнал, хотя и очень слабый, всё же можно было измерить. Итак, что может быть источником этого остаточного свечения? Возможно, что множество карликовых галактик в относительно близкой Вселенной находится вне пределов обнаруживаемости. Или диффузные ореолы звёзд, окружающие галактики, могут быть ярче, чем ожидалось. Может быть, по всему космосу разбросана популяция изгоев межгалактических звёзд. Возможно, и, что самое интригующее – там существует гораздо больше тусклых и далёких галактик, чем предполагают теории. Последнее означало бы, что плавное распределение размеров галактик, измеренное на сегодняшний день, резко возрастает за пределами самых слабых систем, которые мы можем видеть – точно так же, как на пляже больше гальки, чем камней.
Будущий космический телескоп имени Джеймса Уэбба (НАСА) может помочь разгадать эту загадку. Если причиной являются тусклые отдельные галактики, то сверхглубокие полевые наблюдения Уэбба должны их обнаружить.
Источник