Она нежно целует солнце

Крематорий — Данте Алигьери

Текст песни Крематорий — Данте Алигьери

Em / G
F Em D C
Она нежно целует Солнце,
G F Em
И Солнце встает
G C
И стоит как кол,
Am D7 G F Em
И никогда уже не упадет.
C C/H Am D7
А вокруг нее звездной россыпью
G F Em
Короли и пэры.
G C Am D7
И глядит с высот, недоступных мне,
G F Em
Данте Алигьери,

G D Em
И считает круги.
G D Em
А мы смотрим в стакан,
C G
И там внутри,
D D7 Em

На забытой богом Земле,
G D Em D C
Живут такие же, как мы,
Em
Одинокие пиплы.

Ах, красавец Босх,
Нарисуй мне смерть
С голубыми глазами,
Если вдруг продаст Дьяволу Шакал
Всех нас с потрохами.
Бьется братец мой
Глупой головой
В закрытые двери,
От которых мне подарил ключи
Данте Алигьери.

Он считает круги,
А мы смотрим в стакан,
И там внутри,
В забытой богом Земле
Ждут нас такие же, как мы,
Одинокие пиплы.

Другие песни исполнителя

Слова и текст песни Крематорий Данте Алигьери предоставлены сайтом Megalyrics.ru. Текст Крематорий Данте Алигьери найден в открытых источниках или добавлен нашими пользователями.

Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru

Слушать онлайн Крематорий Данте Алигьери на Megalyrics — легко и просто. Просто нажмите кнопку play вверху страницы. Чтобы добавить в плейлист, нажмите на плюс около кнопки плей. В правой части страницы расположен клип, а также код для вставки в блог.

Источник

С любимыми не расставайтесь

«Странное чувство — любовь. Когда любишь человека, ты любишь его любого. Когда он злится и ругается в пробке. Когда полумертвый от усталости приползает с работы. Когда он простуженный, с заложенным носом и воспаленным горлом, и отбивается от попыток уложить его в постель и напоить горячим молоком с медом. Когда он опаздывает, торопится, дергается, раздражается по пустякам, жует на ходу, курит, смеется там, где совсем не смешно, язвит, хвастается, дуется, не высыпается, нудит, боится идти к стоматологу, лезет с ненужными советами, рассказывает пошлые анекдоты, думает, что он всегда и во всем прав. Ты любишь его от макушки до пяток. С обгоревшими на солнце плечами, содранными коленями, трехдневной щетиной, воспаленными от бессонной ночи глазами, шрамом от аппендицита, милой родинкой возле этого шрама. Со всеми причудами, капризами, амбициями, симпатиями-антипатиями, депрессиями, страхами, слабостями, болезнями, глупостями, умностями. Странное это чувство — любовь. Будто она подсвечивает любимого человека каким-то нездешним светом, в котором все кажется бесконечно дорогим и родным. До боли вдоха. До невозможности выдоха.»
Пост в интернете. Автор неизвестен.

Уже полчаса я пытаюсь заполнить необходимые документы, которые лежат на столе передо мной. Строчки напечатанных букв не складываются в слова, а расплываются пред моими глазами, потому что мысли мои далеко отсюда, очень далеко, мои мысли с тобой, моё солнце.
Я представляю, как ты сидишь за компом, работаешь или смотришь что-то. Я знаю, что ты очень занят, но всё равно подхожу сзади и обнимаю тебя за плечи и шею. Прижимаюсь грудью к твоей спине и трусь об твою щеку. Дышу тебе в ухо. Ты, не отрываясь, проводишь рукой по моим волосам и спрашиваешь: «Что, милая?» Я улыбаюсь и шепчу тебе: «Соскучилась. «

И целую тебя в шею, возле уха. Ты поворачиваешь голову, губы твои совсем рядом, они сразу встречаются с моими губами, и я целую тебя нежно-нежно, ласково, ласкаю тебе их язычком, захватываю твою нижнюю губу и слегка посасываю её.
Дыхание у тебя сбивается, ты разворачиваешься ко мне, и притягиваешь меня к себе. Я стою у тебя между ногами, ты обнимаешь меня, держишь за попку и целуешь мне грудь. Потом протягиваешь руку, расстегиваешь мне халатик, под ним ничего нет, и притягиваешь меня ближе к себе.

Твои руки такие горячие и нежные. Они гладят меня и ласкают, ты целуешь мне сосочки и облизываешь их языком.
Мне уже жарко. Я тоже тяжело дышу. Мои руки гладят, ласкают тебя по плечам и спине. Я запускаю руки внутрь короткого рукава твоей рубашки, мои пальцы скользят вверх по твоей мускулистой сильной руке, гладят нежную кожу на внутренней стороне руки, сжимают и задевают.
Наверное, это заводит тебя, тебе это очень приятно, потому что ты начинаешь дышать горячо и часто, целовать меня жарко и торопливо.
Я сажусь перед тобой на стол и медленно раздвигаю ножки, руки у меня по-прежнему лежат на твоих плечах, я смотрю тебе в глаза и медленно — медленно опускаю свою ручку ниже к девочке. Ты откидываешься на спинку стула и смотришь. глаза твои уже затуманены, губы приоткрыты. ты нервно облизываешь их . и смотришь. жадно смотришь, как я открываюсь перед тобой, как я ласкаю себя.

Потом ты кладешь свои руки мне на обнаженные бедра, поглаживаешь внутреннюю поверхность моих ножек, мягко проводишь руками туда и обратно, не отрывая взгляда от моей девочки.
Затем ты притягиваешь меня поближе. Твои губы опять находят мои сосочки, и нежно их посасывают по очереди. я закрываю глаза от наслаждения.
Обхватываю тебя ногами и притягиваю к себе, начинаю жадно целовать тебя в губы. Я готова съесть тебя целиком, чтобы ты был только мой, наклоняюсь к твоему уху и шепчу : «Сейчас я буду тебя залюбливать. » » Да милая. давай моя сладкая», — отвечаешь ты с нежностью.

Я целую тебя в шею и сползаю к тебе на колени. Ты ещё полностью одет, но через ткань джинсов я чувствую как стоит твой меч. твой нежный и страстный мальчик . как он ждет меня.
Ты приподнимешь меня со своих колен, ставишь на пол и торопливо раздеваешься. Вот ты уже стоишь передо мной полностью обнаженный и прекрасный. Я невольно любуюсь тобой, твоим сильным мускулистым и стройным телом. Твоим мальчиком, стремящимся вверх и словно напрашивающимся на то, чтобы его приласкали. Какой же он у тебя красивый. как я его обожаю.

Я думаю о тебе и чувствую, как становлюсь мокрой и влажной там внизу,чувствую как набухают и ноют сосочки от желания, чтобы ты прикоснулся к ним, а губы нетерпеливо чешутся и горят, когда я смотрю на твою фотографию. хочется погладить их пальчиками. размазывая помаду рукой.
А стоит только закрыть глаза, как я опять вижу, как мы стоим обнаженные напротив друг друга, уже горячие и возбужденные. Как мы прикасаемся друг к другу, трогая и задевая, проводя по телу руками.

Ты опускаешься на диван и притягиваешь меня к себе на колени. Я и сама рада это сделать. Я сажусь к тебе на коленки с широко разведенными ножками, обхватываю тебя за шею руками и прижимаюсь к тебе плотно девочкой. Твой мальчик твердый и горячий, я чувствую его, и хотя я уже полностью открыта и готова впустить тебя, я не тороплюсь. Я жду, когда ты сам этого захочешь. Я легонько прижимаюсь к тебе своей грудью, трусь ею о твою грудь, я хочу, чтобы ты почувствовал её мягкость и шелковистость. Целую тебя в шею и легонько покусываю твоё ухо, ты прижимаешь меня к себе. Мы так близко, чувствуем друг друга всем телом. До проникновения остается совсем немного, всего одно движение и ты уже внутри.

Это так приятно и сладко, что я не сдерживаю стон. Мы чуть-чуть привыкаем к сладким и острым ощущениям, и я начинаю двигаться, сначала медленно, ласкаясь, потом активнее, быстрее. Ты откидываешь голову на спинку дивана и закрываешь глаза. На твоем лице явное наслаждение, ты придерживаешь меня за попу и помогаешь двигаться, задавая ритм.
Я ласкаюсь о твоего мальчика там внутри, это так приятно чувствовать его каждой точечкой, каждым своим сладким и вкусным местом. Я специально иногда чуть меняю положение своего тела, чтобы почувствовать тебя там по-другому, потереться о твоего мальчика ещё более сладко и вкусно. Твой мальчик давит и нажимает, и я сладко постанываю, двигаюсь на твоих коленях взад и вперед, выгибая навстречу тебе и твоему мальчику бедра и таз. Всё моё тело горячее и жаркое, возбужденное, нетерпеливо выгибается. Мне хочется одновременно, и кончить быстрее, твой мальчик заводит и дразнит меня, и продлить этот сладкий и вкусный танец.

«Твои движения навстречу меня опять свели с ума и я тебе сильней отвечу .. ты хочешь этого сама. », — вспоминаются где-то слышанные слова.
Ах, как я хочу этого. Ты чувствуешь, как я хочу. Я начинаю двигаться быстрее, активнее. Я уже не совсем управляю собой, ты открываешь глаза, смотришь на меня. В твоих глазах желание и наслаждение. В твоих глазах нежность .
Ты прижимаешь меня сильнее за бедра, прогибаешься мне навстречу, приподнимая таз, и от этого твой мальчик внутри начинает давить на что-то невыносимо сладко и остро, я начинаю двигаться быстро, жадно, громко стонать и закрываю глаза.

Ты видишь, как мне хорошо, как я хочу тебя и шепчешь : «Ну давай милая. давай, девочка. Бери меня, кончи так, я твой . »
Мне так хочется, и так сладко, что я совсем уже потерялась. Совсем не управляю собой, если бы ты меня не придерживал и не помогал мне своими движениями, я бы, наверное, не выдержала и сбилась с ритма. Но ты крепко прижимаешь меня руками и ведешь вперед, всё ближе к сладкому и яростному исходу. В глазах у меня темнеет, я стону, всхлипываю и задыхаюсь, бедра мои быстро и лихорадочно двигаются, твой мальчик внутри ласкает, гладит, надавливает. Мне уже так хорошо, что почти плохо. «Я больше не могу», — вырывается у меня, стоны мешаются со всхлипами, всё тело выгибается и содрогается, и я замираю, падаю тебе на грудь, закрываю лицо .. по нему бегут слезы .
Я так улетела, что даже не поняла, кончил ли ты, но ты целуешь моё мокрое лицо и тихонько говоришь, улыбаясь: «Опять ты плачешь, милая. », и я понимаю, что тебе очень хорошо.

Телефонный звонок обрывает мои мысли. Звонишь ты. Я беру трубку и слушаю твой веселый голос. Ты приезжаешь, из командировки сегодня вечером, всё по плану.
Я вздыхаю и смотрю на часы. До конца работы ещё два часа . блин. А потом ещё ждать, когда ты приедешь. Я как раз успею приготовить что-нибудь вкусное. Я вздыхаю ещё раз, и начинаю опять заполнять документы, лежащие передо мной. Имя, фамилия, отчество, место постоянного проживания, занимаемая на данный момент должность . Сегодня это натуральное мучение, потому что у меня на уме сейчас только одно ИМЯ. И оно — ТВОЁ.

Источник

Она нежно целует солнце

– Ты нужна мне, Грейси.

Она улыбнулась. Ее прекрасные карие глаза излучали мягкий свет.

Ной стянул юбку. Несколько мгновений Грейс стояла с поднятыми руками. Один лишь взгляд на ее сладкий животик, круглые бедра и треугольник темно-каштановых колечек заставил его протяжно застонать.

– Боже мой, Грейси…

Он положил ее на кровать и прижался всем телом. Потом последовал ненасытный и долгий поцелуй. Настолько долгий, что они едва не задохнулись. Ной впился губами в ее язык. Он жадно целовал ее шею, плечи. Потом перешел на грудь и почувствовал напряженные, твердые соски. Он вобрал их в себя. Грейс напряженно, с возгласом удивления и наслаждения приподнялась на кровати. Ной удержал ее. Он наслаждался ею, передвигаясь от одной груди к другой, не в силах насытиться, желая снова и снова вбирать ее в себя, до тех пор, пока ее соски не стали красными от пульсирующей в них крови. Грейс, раскинувшись под ним, громко стонала.

Целуя ее шелковистую кожу, он жадно скользил руками по ее телу. Он наслаждался нежным телом под своей грубой рукой – полными холмами и глубокими долинами и эхом ее быстро бающегося сердца. Его очаровала округлость ее живота, он должен был поцеловать и ее. Его рука проникла между ее ног. Она была горячая, красивая и влажная.

Грейси, размякшая от возбуждения, лежала на постели, откинув назад голову, и не переставала стонать. Ной скользнул пальцами по влажным губам, открывая вход в самую сокровенную часть женского тела, которая оказалась маленькой и плотной, даже для его пальца. Ее мышцы сомкнулись на нем, давили на него, и он уже знал, что умрет от счастья, когда почувствует это на своем пенисе.

– Скажи, что ты чувствуешь, – проговорил он и глубже погрузился в ее тело.

Он чувствовал ее аромат, запах, усиленный возбуждением. Его провоцировал вид темной руки между ее белыми бедрами, блестящими от влаги. Харпер наклонился и поцеловал ее бедро.

– Что ты чувствуешь?

Она снова застонала, ее закрытые глаза сжались, бедра напряглись.

Ритмично перебирая пальцами внутри ее тела, Ной вводил их все глубже и глубже, готовя Грейс к самому главному. Харпер склонился над Дженкинс. Стеснительность Грейс давно ушла, ее бедра были полностью открыты для его взгляда, для него. Розовая плоть пульсировала, маленький клитор был возбужден и готов к соитию. И не в силах больше сдерживать свою страсть, Ной лизнул его.

Он ударил языком по ее трепещущему клитору.

– Ной! – руки Грейс погрузились в его волосы.

Харпер вытащил палец, обрадованный ее стоном, и тут же вместо одного ввел сразу два пальца. Он знал, что ей будет неудобно, слишком плотно для ее лона.

– Так тебе будет легче. У тебя здесь все маленькое.

– Сделай большим, – простонала Грейс.

Ной поднял голову и с нежностью посмотрел на нее. Дженкинс была горячая и влажная от пота, податливая и мягкая. Сладкая, восхитительная Грейс. Он взял ее за ягодицы и немного приподнял.

– Да, здесь у тебя нераспустившаяся роза, Грейси. И здесь… – он потерся щекой о ее грудь, целуя каждый набухший сосок. – Но здесь, милая.

Его палец несколько раз вошел в нее, с каждым разом все глубже.

– Здесь ты маленькая и плотная и такая замечательная, что я не могу больше ждать.

Он поднялся и быстро расстегнул брюки. С негромким криком Грейс бросилась к нему, стала помогать стягивать брюки, бороться с его туфлями и носками. К нему была обращена грациозная линия ее спины. Когда наконец он был раздет, она подползла к нему. Ее прекрасные глаза были покрыты туманом желания.

– Я возьму презерватив, – сказал он, обнимая ее.

При этих словах Грейс немного побледнела. Ной положил ее на спину. Густая масса шелковых волос рассыпалась на постели. Ее грудь тяжело вздымалась.

– Не шевелись, милая. Я сейчас.

Он распахнул дверцу ночного столика, достал коробку с презервативами. Зубами разорвал маленькую серебряную упаковку и под заинтересованным взглядом Грейс надел на член презерватив.

– Сейчас, – сказал он, пристально глядя на девушку.

– Да, пожалуйста, – Грейс протянула к нему руки, – иди ко мне…

Раздвигая коленями ноги Грейс, Ной снова подумал, что он первый мужчина в ее жизни. Сама эта мысль казалась удивительной, ведь ей было за двадцать, и она была сексуальна, как красотки на календаре.

В поведении Дженкинс чувствовалась неопытность. Обычно этого было бы достаточно, чтобы в нем проснулись инстинкты защитника, чтобы он смог побороть вожделение и быть нежным и терпеливым. Но сейчас эта мысль лишь сильнее распаляла его желание. Ной чувствовал себя пещерным человеком. Он так хотел стать первым мужчиной Грейс, что только от одной мысли взять ее девственность, он готов был завыть, как дикарь, как орангутанг, познающий свою самку.

– Ной, – прошептала она.

Грейс хотела помочь ему всем телом.

– Милая… – прошептал он и двумя пальцами развел ее губы. Ее мускулы напряглись, ногти вонзились в его плечи. – Посмотри на меня, Грейси.

Она подняла к нему свое бледное лицо с полуоткрытыми губами, и Харпер резко вошел в нее. Они оба застонали – Ной от невыносимого удовольствия, Грейс от шока и дискомфорта. Он поймал ее бедра и удержал, не позволив отпустить его. В то же время он боролся с желанием двигаться, толчком входить в нее.

Закрыв глаза, Грейс часто и тяжело дышала. На ее лице отражалась боль и напряжение.

Боже, он чувствовал себя полной скотиной, но он не в силах был выйти из нее. Он боролся с самим собой, и только громадным усилием воли остался неподвижен в ней. Пот покрыл его плечи, лицо. Стремясь быть нежным, Ной наклонился, чтобы поцеловать ее приоткрытые губы, переносицу маленького носика, брови.

– Все будет хорошо, Грейс, – пообещал он. – Просто постарайся расслабиться.

Она кивнула в ответ, но было видно, с каким напряжением Дженкинс сдерживала дыхание. Харпер снова поцеловал ее. Он сам не мог понять, откуда в нем взялась нежность в порыве страсти. Само сочетание этих чувств выводило его из равновесия. А вот все, что касалось Грейс, ставило его в тупик. Он привык подгонять себя под определенные рамки, обдумывать каждое последующее действие, чтобы после не было сожалений. Но с Дженкинс все оказалось наоборот – прелюдия оказалась слишком короткой. Желая выиграть немного времени и отвлечь Грейс, Ной решил подтрунить над ней:

– У тебя не очень хорошо получается быть послушной. Ты такая напряженная, что я боюсь, что ты сломаешься.

Страсть сжала его сердце. Он снова поцеловал Грейс.

– Тогда открой свои прекрасные глаза и не закрывай их.

– Ты чувствуешь меня, Грейс?

– Ты во мне, – простонала она. – Конечно, я чувствую тебя.

– Скажи, – приказал он, думая, что если она будет говорить, ей легче будет расслабиться и самой получать удовольствие. – Что ты чувствуешь?

Говоря это, он оставался неподвижен в ней, лишь нежно целовал тело.

– Я чувствую, что я наполнена.

– Да, – эти слова словно языком пламени обожгли его.

– Ты большой мужчина, Ной. А еще мне горячо.

– Ты – самая горячая женщина, которую я только видел.

Ее дыхание немного участилось.

– И немного скользко.

– Немного погодя будет лучше.

Ной закрыл глаза. Ее вход пульсировал вокруг него, толкая его, втягивая. Тело Грейс изогнулось, словно приспосабливаясь, и она попросила:

– Ной, поцелуй меня еще.

Он повиновался, его язык зашел между ее губ так, как он хотел войти в ее лоно. Он укусил ее губы, нежно лаская руками ее грудь и бедра.

– Грейс, – простонал он, – я умру, если не начну двигаться.

Ее ноги поднялись и крепко обняли его.

– Тогда, двигайся, Ной.

С неистовым стоном Харпер последовал ее словам. С каждым ударом тело Дженкинс все сильней открывалось для него. Грейс вся трепетала, и Ной не мог себя сдерживать. Он считал себя хорошим любовником, терпеливым и внимательным, но с Грейс все оказалось сложнее. Харпер просто терял над собой контроль. Только не сейчас. Ной глубоко погрузился и задрожал в невероятном, опустошающем экстазе, который, казалось, не мог завершиться. Он смутно услышал свои громкие стоны, почувствовал мягкое касание руки Грейс к плечу, нежный поцелуй на своей шее. Он рухнул возле нее, она обняла его и неподвижно застыла.

Источник