Этюды о природе. Осень
ОСЕНЬ
ясные дни или серые; чистота запаха
и красок; скоро событие – зима.
В сентябре
В тепле, в освещении всюду контраст, но еще преодолеваемый ожиданием или требованием лета.
Озеро захватывается ветром, и оно темнее неба, синее, и являет самое свежее из всего дня.
Медленно нарастающий и утихающий шум зеленых деревьев несет неясное счастливое душе.
Даль нерезкая, небо ясное, день солнечный светлят сердце, оставляя его чистым для побуждений.
* * *
Открытыми солнечными днями в начале осени уже держится заметная прохлада, тысячами нитей соединяясь с застывшим серебром теней, невидимая связь хрупка, ее словно боится нарушить ветер, и ты сам застываешь в изумлении.
Небо открыто бесконечным воздухом, воздух обтекает тебя, ненасытен, огромен, где-то вверху теряюще-голубой, а внизу и окрест — земля: желтая, зеленая, черная.
* * *
Самое главное осенью — запах, конечно, запах неба, дали, сухой земли. Самое необычное — раздельно-объемная прохлада, на солнце она низкая. А вверху в небе – свешены невидимые звонкие кристаллы…
Спокойными днями утром прохлада-пустота, окружаемая дальним шумом, прохлада пронзительно-застывшая, мгновенно-быстрая; мы в растерянности от противопоставления себя и природы, ибо мы замкнуты своим знанием, а природа открыта, то серая, и мы вынуждены заменять неуют чем-то дальним, но все же своим, то голубая неба и холодно-теплая касанием солнца, и мы мчимся мысленно по поверхности к многообразию, забывая неуют, в пути подаренное объявляя чудом…
* * *
В сумеречном запахе веет прохлада чистые струйки темноты, в сумерках теряется взгляд наш, в темноте мир неожиданно объемный, в прохладе мир богат приближением звуков: все вновь дорога, путь к наслаждению… А в пути разве мы не счастливы?
* * *
Один закат солнца иногда может стоить всех прожитых дней, ибо видишь землю всю в оттенках разного цвета, видишь край земли, так необходимый рождению чувства тайны.
А тайны во всем — и в медленном движении смелых красок, в огромном их удалении от тебя, заполненном туманом с низин и светом солнца, гаснущем в видимых россыпях воздуха. Тайны и в новом противостоянии тебя и земли, так как видишь ты то, что ранее никогда не мог видеть из-за привычки.
* * *
У тебя радость: яркое солнце и опьяняющая осенняя прохлада между вольным голубым небом и зеленью; ты силен светлым окружением утреннего света и ощущением одежды, мир — видимым отходом тайн к тонкому касанию прохлады твоих рук, лица, да шумом ветра вдали.
* * *
В начале сумерек силуэты приближают зримый путь к ним, мы теряемся в смещении расстояний.
* * *
Ранней осенью с утра даль залита солнцем, а вокруг — редкий туман, он несет запах. сухой земли и спелой травы, несет вытягиваемую от теней прохладу разнотравья.
А тепло и свет уже вокруг нас, вьющимися невидимыми ниточками они поднимают к ослепительному небу, и всюду свобода, нежная и светлая, ненасытная: синяя.
* * *
В сумерках и перед восходом солнца воздух ровно прохладен, переполнен запахом земли и соломы с поля, запахом мокрых листьев из леса.
Течение дня несет богатство синей дали, богатство застывшего воздуха с запахом спелых трав.
* * *
Утром даль солнечная залита светом; взгляд словно растворяется в ней. За спиной и подле — светлое с голубыми оттенками. На поверхности предметов, на их линиях — прохлада. Светлое соединяет расплывчато-тонкий холод на границах в ясный простор, а тепло гаснет в пути.
* * *
В конце дня ты всегда отдыхаешь в серых тонах – времени рождения сумерек. Воздух еще отчетливее оставляет предметы на своем месте, но незаметно со временем дома кажутся выше, близкие предметы ближе, в рыхлом и темнеющем воздухе взглядом мы беспокойно нащупываем объемные препятствия.
Резко окружает нас шум людей и автомобилей, но тут же растворяется в огромном воздухе.
При взгляде вниз на землю уже фиксируем и точку и расходящуюся во все стороны плоскость или окружность без центра.
* * *
После заката солнца пронизанный холодом город открыт светом неба. Странно, внизу уже сумерки, а легкие облака, в дневном свете. Хрупкое равновесие: мы еще видим предметы на местности в тонких разнообразных оттенках, и в то же время боимся отвлечься, ибо после перед нами будет совсем иной мир, темный, неожиданно сказочный.
* * *
Поутру под светом солнца прохлада блестит, в тени она невидима в однородно объемном пространстве. От светлых мест и теней на земле отходит вверх небо, где-то нависающее голубизной.
* * *
Коснулся сумеречного дождя, редкого, холодного, коснулся и оставил себе боль.
А что я этому времени? Если бы и обрел свободу — был с летом, воздухом, ночью, — смог найти я нужные слова, которые раскрывали смысл действия условий земли на мои чувства?
Но был бы счастлив.
* * *
Вероятно, лучшее наслаждение человек получает, принимая день как участник течения жизни, вдыхая воздух поля или леса, и он — одно с природой, он — пространство, вмещающее в себе чудо-жизнь и все внешнее. Вдыхая воздух – мы неразрывно целое.
И мысли над всем.
* * *
Холодным поздним вечером, когда на темном небе еще различимы отблески заката солнца, и когда ясный месяц спешит желтым сияньем между резко темных облаков, на помощь вам необычная земля в фиолетово-сером освещении — еще светлая.
* * *
Пасмурный холодный день с редким дождем дал понять, что мы в развитии проходим какие-то ступени, где время имеет свою окраску и свою быстроту, где разнообразие мира представляется то независимым от нас течением, то нашим внутренним состоянием, что свое я незаметно переходит к природе, к другим людям.
Нас окликают, мгновение мы — обнажение.
Пасмурный день — наше ожидание, тревожное ожидание нашей души, но не событий, а. правильного размещения их в нашем сознании.
В пасмурный день у нас нет соответствий радости синему небу, солнцу. Мы свободны, открыты, мыслями мы перед настежь распахнутой дверью. перед истиной. Какое состояние!
Но все неосознанно. Как прочесть себя?
* * *
Голубой и холодной осенью по утрам желтый и тяжелый свет солнца. Холодная осень всегда неожиданна.
* * *
В деревне ближе к сумеркам воздух прозрачен от цвета грязной и темной земли, а небо — убежавшая зелено-голубая даль, ровная.
Воздух чистый, мы идем сквозь воздух, задевая запах побуревшей травы, коры деревьев, листьев, задевая притаившуюся всюду свежесть.
Мы идем по лучшей в мире местности, и осенняя деревня, грязная, пустынная, дарит себя.
* * *
Осеннее проникновение застывшей прохладой кружило голову. Казалось, что и в пасмурное время и в ясное воздух увлекал ко всем предметам, к их цвету, увлекал во все стороны, а мы останавливались перед многозначностью. Кружилась голова.
* * *
Ветер рождает шум при встрече, шум позади. Ветер быстр тончайшим течением, он всюду, он нежен отдалением, тянущим к себе, и ветер смещает ощущение объема.
* * *
Солнечными холодными днями будто взрыв света обнажает все предметы до тонкой поверхности, и свет, наполнив все извне, блестит прохладными паутинками, спустя время, он прозрачен или клубится теплом вдали, а здесь разбегается холодным запахом, и мы остаемся одни — или впереди или запаздываем.
* * *
Закрытая облаками равнина осенью перед сумерками — сильное условие наше. Мы видим громаду легкого пространства, вдыхаем его и видим раскинувшуюся землю, зеленую, золотую, черную, тяжелую. При таком освещении кажется, что ты обнимаешь все, что перед тобой и вокруг.
* * *
Время — тепло, время — ветер, время — освещение, время — все? Мы забываем время, мы его лишь момент, мы все из логики непосредственного шага, все мы — из непосредственного окружения.
Время — вне всякой логики.
* * *
Ночью полная луна на живописном своде — тонком, безразлично проходила разорванные темные облака: местность то светлела, обнажаясь строениями, то незаметно и сразу темнела.
* * *
К сумеркам низкая тишина дождя да круглый белесый горизонт до неба, близко начинающийся сразу за деревней, неподвижная глухая земля с блестящими неровностями тропинок да темный прозрачный воздух.
В сумерках земных ненастье дня да мысль.
И мчатся неразличимые облака над головою, задевая редким дождем, и рождается прохлада в тепле красок, прохлада безветрия, да быстро и неостановимо все темнеет.
* * *
Из-за поля неподвижно мчалась череда скульптурных облаков, скрывая за собой светлую голубизну неба. Проходил ветер над коричневым полем, близко шумел в ушах и исчезал в свободе.
* * *
К вечеру теплой осенью в поле тишина объединяет с далью. Свет угасает в тишине.
* * *
В сумерках небо поднимало землю и держало ее, небо дня. А внизу уже метался цветной объем, исчезая каждое мгновенье, и до всего было прозрачно, видно, что прозрачно.
* * *
Небо дарило голубизну в ближний воздух; осень стояла контрастом между теплом и остриями прохлады.
* * *
Вода в озере поутру неподвижно поверхностью исчезает, все лесное озеро тонет во влажной прохладе.
* * *
К вечеру проглянуло солнце и пошел дождь. Сумеречная темнота словно висела над опушками леса, в то же время подпиралась боковым светом. От этого пестрые листья на траве казались неопределенно большими, а сама зеленая земля таинственно тихой. Длинное озеро перед нашим домиком приподнято светлело, да по застывшей глади воды позванивали капельки дождя.
* * *
Длинен день, сейчас в давлении света — теплой радости под прохладой неба, сейчас в прозрачном свете тепла, сейчас в разорванном прохладой тепле. Тепло понизу, на камнях, а ввысь — синяя свобода.
* * *
. Желтый свет солнца чист и прохладен, объемно прохладен. Осень на всем зеленом сухая, блестит на желтых листьях. Осень — под голубым уносящимся небом, небом, которое все свое тепло прижало к земле.
* * *
Сумерки сейчас — это всеобщее цветное движение, быстрое-быстрое, движение акварельное, движение и мысленное — опьянение; это поглощение еще светлым, неопределенно-голубым небом пространства над землей, это вытягивание света — великое время!
* * *
Море света, земного простора, ветра, брызги волн, лёгкое тепло – вот что нужно человеку, чтоб находить счастье …. И ты будешь идти к заходящему солнцу, чувствуя на лице его тепло, чувствуя усталость, но шум жизни внутри тебя соединит с шумом жизни извне …
* * *
Вдали от селений тишина, отлетая от тебя, обнажает пространство: бесконечным оно чувствуется
* * *
Идти навстречу солнцу – чувствовать в шуме дальнем себя, чувствовать рядом … себя, свою жизнь в высшей степени остро и близко людям и природе
* * *
Идти навстречу утреннему солнцу – чувствовать тонкое давление дальнего тепла, видеть близкую даль земли, почти скрытую под солнцем ярким и тонким завесом … Идти навстречу солнцу утреннему в ранней осени – чувствовать голубую прохладу начинающегося дня всем телом и нежную ласку касания яркого и тёплого лицом … Идти навстречу солнцу – легко оставлять за собой тени домов, своё окружение, идти по земле
* * *
Редкие минуты осеннего безмолвия …. На старом дереве едва колышатся прозрачно-зелёные и жёлтые листья … Между листьями – неподвижный объём хрустально чистого воздуха … Ты боишься взглядом задеть невидимые нити, бесконечно соединяющие прозрачный воздух древесного объёма и голубой и тёмный воздух вокруг…
Боже мой, отчего мир наш так прекрасен?
В октябре
Холодными днями и вечерами ветер звучит в большом доме. Мы слушаем ветер, о чем-то начиная думать, мысленно забываемся, что-то общее направляет нас…
Разнообразие шума ветра предстает нам как некое сильное условие мира, родившего нас.
* * *
День солнца, ветра, тепла. День запаха земли, желтых листьев. День всеобщего шума деревьев. Простор касается тебя, голубой простор бесконечной дали, простор ветра.
* * *
Всегда поражала ночью пустынность улиц города или деревни. Пустынность гнетет, никак не заполнишь улицы обычным. И, главное, дело было не в самой пустынности, но в том, что мысли получали свободу от человеческой основы, мысли были связаны с нею, получали от нее толчок, давний, а сейчас чистое пространство я должен заполнить, чем?
Лишь кажется, что пустынная ночь имеет значение той же глубины, что и тишина, освещение. Значение для нас.
* * *
Слушал, как хор исполнял песню ночи и природы, темной ночи. В песне слова о долине, кострах. Мне казалось, что в этом случае ночь полностью заполнена людьми: долины и холмы не страшны для мыслей, ко всему наступлению общее.
Без людей все теряет смысл.
Ночь — традиции людей, легенды. Песнь изумительна: прохлада от синеватого неба являла невидимые кристаллы, которые ты боишься задеть, но которые всюду растворялись теплым разговором людей, кострами. Я будто и видел силуэты людей, просто одетых, спокойных.
* * *
С раннего утра дождь. Он ровно прохладен.
Быть в дожде — ощущать водянистую пыль, чувствовать беспрерывные его капли на лице при ходьбе – привычно разгоряченное тело и под ногами поддающуюся мягко землю или скользко-жидкую грязь. Быть в дожде в деревне – видеть потемневшие заборы или изгороди, дома, спустившуюся темноту, странно-теплую. Быть в дожде — видеть мир меньшим, а себя почти без границы с природой.
* * *
Так много от нас может уйти и потерять ценность, как вдруг осенняя тишина на редких листьях да налет желтого тепла на них заставляют забыть прежнее состояние, и мы в изумлении перед осенью.
* * *
День голубой, быстр; всюду свободное проникновение светлым ветром, всюду легкость освещения местности солнцем.
* * *
Прохладный ветер ласкает лицо. В ласке он, то мягко настойчив, растекаясь на тысячи нежных линий, то упруго податлив как игра, то ненасытен в страстном порыве, долгом, то, ослабевший, удовлетворенный лаской.
Сейчас ветер порывисто шелестит листьями деревьев, шумит в старом доме, и безотчетно мы сбираем мир внешний, и наше я неуловимо: мысли пронзают все. Никак не замечаешь момент осознания, вдруг его ловишь — и теряешь союзника, теряешь внешнее.
* * *
Осенью небо за луной — пространство с бесконечно удаленной, но видной границей, явно освещенное луной. А здесь на земле — темно и сыро, здесь мы вмещаем ночь низкую в наше сознание.
* * *
Тебе так помогает солнечный вечер с голубым воздухом сверху. Вдали местность еще под солнечным светом, мысленно ты там, над теплым лесом, теплым освещением. вдруг ты чувствуешь прохладу, близкое.
Тебе помогают и сумерки, они общо влекут к себе, оставляя, однако, свой ход времени в себе.
* * *
Осенью с серым широким небом и близким ветром, побуревшими травами и листьями и ждущими чего-то сверху силуэтами деревьев, воздух прозрачно сер, а мысли быстры.
* * *
Осенним днем прохлада в невообразимой толще воздуха, а гул ветра в отдалении представляются течением времени; торжество с тобой: будь с природой и ты выиграешь свою жизнь.
* * *
Если быть бы с осенью близко. Осень наиболее чистая и напряженная, осенью темное ты видишь обнаженным, и поэтому теплым, синее ты видишь беспредельным — зовущим, поэтому кружит голову от счастья. И в любом дне, ненастном или ясном, залах земли, листьев приближен и является для тебя неотъемлемым; сам ты, то поднят освещением и радость с тобой, то растворен днем и богат всеприсутствием.
* * *
В лесу, где всюду желтые и багряные листья и запах коры, виденное есть путь в тебя множества точек, путь пестроты, но с опережением низкой земли, мгновенно уходящей во все стороны. Ты — словно перекресток, и резкое и необычно сильное проходит перед тобой, через тебя. Настолько все необычно, что твое я кажется даже подвешенным среди всего.
* * *
Дни поздней осенью сумрачные, с холодным серым светом и мелким дождем. Запах желтых листьев и побуревшей травы неподвижен под ветром. Весь мир низок, а душе одновременно наслаждение и ожидание.
* * *
С утра туман: день богат и таинственен; иногда видно как пробивается светло-оранжевым солнце, да гаснут его лучи. Видно только вокруг; вдыхая, мы чувствуем, что воздух в середине разрежен, пуст. Близкое эхо.
* * *
Днем всюду бледный свет. Являясь обстановкой, гудит ветер. Суровая природа дает значение сдержанности и уюта. В серых красках видишь глубину мира.
* * *
Луна ослепительна, ясно освещает небо до темного свода, на земле все видно единым, которое разрывает и не может разорвать ветер. На озере в лунной дорожке огненные вихри постоянно разбегаются, отклоняясь от начального центра.
* * *
Поздней осенью солнечные дни трудно объяснимы чистотой неброских красок, необыкновенной прозрачностью воздуха. И освещение ясное будто наступает в том мире, которому ранее неведомо было солнце. Воздух настолько чист, что подхватывает взгляд, удлиняет, и мы легко-легко следуем изгибам местности, все предметы с нами, и легко нам.
* * *
С утра седой иней покрывает землю, дома. В голубом до нас небе солнце низко. Звонкая тишина. Слабый ветер колет прохладой тело, отступая, ветер оставляет тепло солнечных лучей.
Контраст света и тени, холода и тепла.
* * *
Безоружен я при прямом пути к природе, но все, что видел, обладало огромной объединяющей силой, оказывало такое чудодейственное влияние, как отношение к любимой. Часто чувствовал я неостановимое желание найти главное, но маленький кусочек земли оставался недосягаемым, казался чудом.
К миру природы я был вечный путь.
* * *
Тёплая осень, тёплое солнце, море прохлады, низкой и нежной, тихо ласкает ветер прозрачный жёлтые листья …. Над чистым миром быстрая радость, над нашим счастьем небо безбрежное, синее небо, яркое солнце …
* * *
Был моросящий дождь … лес на круто поднимающемся берегу реки ронял жёлтые листья, и сам он был чистым, замкнутым под серым небом . Спокойными холодными сумерками бесконечная гладь воды отдавала теплом ….; водная гладь приподнято уходила к горизонту , и от всего виденного веяло суровой покорностью
* * *
Ветер и дождь – сильное время, они означали нечто большее, чем действительное состояние природы, они указывали, что мир более богат, чем суровый ход этих прекрасных и тревожных мгновений … пасмурное время уменьшало простор … Ещё кое-где на ветвях висели грязно-бурые листья, на них и на ветвях холодный дождь висел крупными каплями . Между деревьев стояла ощутимая прозрачная свежесть
* * *
Пасмурной погоде, дождю я отдавал не просто дань уважения, я считал это время великим; это был прямой путь к откровению – лёгкое чувство твоего тепла, прохлада, доносящая беспрерывно вкус дождя, воздух, почти неподвижный, слитый с землёй и пронизанный ровным тихим шумом…
Ты окружён бледным озарением, видимый мир непрерывно сжимается, заставляя и тебя вести мысленные сравнения…
В лужицах мечутся, оставаясь на одном месте, тени. Растворённое в сером небо опускает взгляд сверху на мокрые крыши, дома, на мокрую землю …
* * *
Иногда после сумерек поздней осенью появившаяся луна долго-долго ничего не освещает, много позже, когда уже местность вокруг – притихшая под луной и объединённая её светом, сама луна – главное событие, и мы ждём чего-то…
Неужели мы придумываем миру нечто своё, а потом верим придуманному?
* * *
Освещение касается ветреной земли, пасмурное, касается всей земли, и мгновенны мысли, независимые от тебя, образуя круг, и пронзаешь осознанием виденное: моя земля, я – необходим, я соединю всё в тебе, и только в мыслях …
Источник