«Вмятины во Вселенной». Чем российские разработчики технологий отличаются от иностранных
В России много изобретателей, но мало изобретений. Почему так происходит?
Граффити с портретами Аркадия и Бориса Стругацких. Фото: Антон Ваганов / ТАСС
Сегодня много говорят про возможные пути технического прогресса и способы развития технологического предпринимательства в России. Обсуждают экономические, технические и прочие барьеры на этом пути. При этом часто забывают про общество и людей, которые этот прогресс двигают и ради которых он задумывается.
Дорожные карты развития той или иной отрасли упоминают людей крайне редко, считая, что главное – продукт. Создатели же этого продукта и потребители вроде как уже существуют, а значит, обсуждению не подлежат. Насколько это так? Есть ли что-то внутри российского общества, что способствует или, наоборот, мешает технической революции в стране?
Ответить на этот вопрос можно по-разному. Можно посмотреть на российское общество в целом, оценить его готовность принимать технологии и понять, насколько российские граждане хотят видеть их в своей повседневной жизни. Вполне может быть, что многочисленные эксперты обсуждают варианты технической революции, а люди в глубинке не очень хотят жить в придуманном кем-то хай-тек-мире.
А можно обратиться к тем, кто уже сейчас разрабатывает новые технологические продукты в стране, посмотреть на их стратегии работы и пути достижения успеха. Может получиться так, что те же самые эксперты думают, что у разработчиков существуют готовые продукты, просто внешние барьеры мешают их реализовать. А у них, оказывается, только идеи, которым до состояния продукта еще очень далеко.
Несколько лет назад при поддержке «Роснано» команда из Европейского университета в Санкт-Петербурге пыталась понять, существуют ли специфические культурные черты, отличающие российских технопредпринимателей от их коллег из развитых стран. Есть ли у российских разработчиков какой-то особый набор культурных примет и практик? И насколько эти особенности помогают или мешают техническому прогрессу в стране?
Модель пропаганды — теория Эдварда Хермана и Ноама Хомского, утверждающая наличие систематических перекосов в средствах массовой информации и объясняющая их экономическими причинами.
С точки зрения модели пропаганды, СМИ рассматриваются как предприятия, продающие товар — читателей и аудиторию (а не новости) — другим предприятиям (рекламодателям, правительствам).
То есть, если вы не заплатили за то, что читаете, значит кто-то другой заплатил за то, чтобы вы это прочитали.
Зарплата авторов и редакторов Republic формируется только за счет денег подписчиков.
Заметили ошибку?
Выделите ее и нажмите +Enter
Следите за нашими обновлениями, где вам удобно
Орфографическая ошибка
Как оформить подписку для юридических лиц
Стоимость подписки на Republic на год для юридических лиц составляет 14 800,00 руб. НДС не облагается в связи с применением УСН, ст.346.11 НК РФ. Пакетное предложение Republic+Дождь и подписка на Republic с ежемесячной оплатой для юридических лиц недоступны.
Для того, чтобы оформить подписку на юридическое лицо, необходимо направить заявку на buh@republic.ru c реквизитами вашей организации. В ответном письме вы получите скан счета и порядок получения доступа для ваших сотрудников. Подписка для юридических лиц предполагает полное бухгалтерское сопровождение — ежемесячное предоставление счетов-фактуры и актов оказанных услуг.
Юридическое лицо принимает оферту и осуществляет оплату услуг Общества на основании выставленного счета. В соответствии с пунктом 3 статьи 438 ГК РФ оплата услуг Пользователем является акцептом оферты, что считается равносильным заключению Соглашения на условиях, изложенных в оферте. Договор оферты опубликован на Сайте по адресу: https://republic.ru/proposal
Если у вас есть вопросы по приобретению подписки для юридического лица, отправляйте свой запрос на buh@republic.ru.
Авторы и редакторы Republic работают не на абстрактную «аудиторию», которую другие СМИ любят описывать миллионными цифрами и процентами, а на вполне конкретную группу людей, заплативших за подписку. Все доходы авторов и редакторов складываются целиком из денежных поступлений от подписчиков. У нас нет рекламы и назойливых партнерских проектов.
30% доходов от подписки мы тратим на административные нужды: сайту нужны сервера, персоналу — офис, а еще нужно оплатить несколько сервисов, содержать бухгалтера и юристов.
Оставшиеся 70% полностью распределяются между журналистами. В этом смысле у Republic не может быть «прибыли». Этих 70% хватает, чтобы платить журналистам достойные гонорары и компенсации. Если количество подписчиков будет расти и/или статьи отдельных авторов будут особенно популярны, то доходы этих авторов и редакторов могут сильно превышать средний уровень. Никто не будет «изымать» лишние деньги из системы.
Так как Republic — это платформа профессиональной журналистики с независимыми журналами («Политика», «Деньги», «Будущее», «Мнения», «Власть», «Книги» и так далее), деньги подписчиков распределяются между авторами и редакторами в зависимости от количества прочтений. Более того, деньги подписчика идут только в те журналы, тексты которых он читает. Остальные материалы в таком случае не участвуют в распределении средств читателей.
Источник
Вмятина во Вселенной. В защиту Сергея Полонского
Было 37-летие Полонского. На огромном кране подвешена гоночная машина – чей-то подарок. На 59-м этаже негде упасть яблоку, огромная пригламуренная толпа активно напивается за счет именинника. Чтобы выйти с вечеринки, нужно пройти по стеклянному полу между двух балок, по сути, над пропастью на 61-м этаже. Вел покойный Рома Трахтенберг. Партнеры Полонского, дружелюбно-панибратские ребята его же возраста, в огромных золотых котлах уничтожают напитки и меряются своей близостью к Нему. Наперебой звучат тосты. Полонский, человек, неспособный и мухи обидеть кроме как словами – он невоспитан, это правда, – кричит и перебивает друзей, поющих ему осанну. И он сказал мне: «Давай, Женек, твоя очередь, скажи что-нибудь этакое…».
Его целью было лидерство, оставить вмятину во Вселенной и ни в коем случае никого при этом не кинуть
Меня всегда поражала его удивительная способность окружать себя совершенно законченными подонками или прощелыгами. Причем что это подонок или прощелыга, было у него написано на лбу, на спине и на заднице большими разноцветными буквами, и это видели абсолютно все вокруг, кроме него самого. Человек крайне доверчивый, увлекающийся, при этом, откровенно говоря, невежливый и крайне нетерпимый. Очень верил в страну и в ее будущее процветание, в свою компанию и в каждого из людей, в ней работающих, – и он всех их, безусловно, выбирал сам. В тот день рождения, когда на безоблачном строительном рынке все перло, как грибы после радиоактивного дождя, тяжело было представить, что меньше чем через год наши войска выдвинутся в сторону Цхинвала, где Полонский служил в ВДВ. И уж совсем тяжело было предсказать, что государство, госчиновники, «госбизнесмены» и просто крупные бизнесмены отреагируют на кризис 2008 года тотальным отжимом активов.
Полонский уже летом 2008 года точно знал, что ситуация будет нехорошая. Приличная сумма кэша была заготовлена на счетах на случай проблем, и у меня нет ни малейшего, ни на секунду, ни на миллиметр сомнения, что он не собирался кого-то кинуть или что-то не достроить. Несмотря на то что они поцапались с Тиньковым, у них много общего, в том числе желание в самый кризисный кошмар, в самый тяжелый год показать, что их бизнес-модель живее всех живых. В этом они сильно похожи, и обещание Полонского съесть свой галстук, если цены на квартиры Mirax не вырастут на 25%, говорит скорее о его самомотивации и мотивации команды, нежели об уверенности в том, что так и будет.
Сергей Полонский на строительной площадке комплекса «Кутузовская миля», где он объявил голодовку в связи с рейдерским захватом территории комплекса
Фото: ИТАР-ТАСС / Митя Алешковский
У меня иногда складывалось впечатление, что в очень странном и безоговорочном доверии Полонского к людям кроется какой-то высший смысл. Зачастую в этом упрекали и меня. Однако, когда все начало накрываться, оказалось, что банки не такие дружелюбные и денег взять неоткуда. Покупатели потянули за одну ногу, кредиторы за другую. А бывшие партнеры выкрутили руки.
Вы скажете – сам виноват. Конечно, сам. Он, как и Ноготков (основатель компании «Связной». – Slon), как и я, как и многие другие, выбрал крайне рисковую стратегию и самую короткую дорогу к успеху по самому минному участку. Его целью было лидерство, оставить вмятину во Вселенной и ни в коем случае никого при этом не кинуть. В его парадигме ценностей вообще нет таких понятий, как кинуть и не заплатить. Он может не сказать спасибо, потому что невежливый, но во всем, что касается взаимоотношений, всегда был предельно честен.
Он не был халявщиком, как большинство людей, которые поднимаются на связях с чиновниками. Конечно, как ни одна компания до 2005 года в России не торговала телефонами, за которые было уплачено 100% таможенных платежей, так и нет ни одной строительной компании, которая не дает взятки. Никогда не было и просто быть не может. Получить-купить 70 разрешений в огромной справкопродавательной компании «Россия» – это условие, необходимое для занятия бизнесом в стране. Если в торговле едой и автомобилями многое изменилось при Ельцине, а в мобильной коммерции в 2005 году в том числе благодаря нам, то в строительной индустрии, насколько я знаю, все становится только хуже.
В чем он реально виноват – это в халатности по отношению к своим деньгам, к обязательствам перед кредиторами, перед покупателями квартир
Он умудрился испортить отношения со всеми, потому что в какой-то момент нас всех коснулась, в той или иной степени, звездная болезнь, и, к сожалению, все перенесли ее с разной степенью тяжести. Браться одновременно за десятки проектов, когда еще не успел заработать на предыдущих, бросать амбициозные вызовы всему миру – все это написано в книжках по предпринимательству а-ля Бренсон, и это именно то, что он делал. Его успех вдохновил десятки тысяч предпринимателей на то, чтобы ударить палец о палец, на то, чтобы остаться в офисе допоздна, чтобы постараться сделать что-то отличающееся от болотной тины.
Потом оказалось, что не лояльны ни банки, ни кредиторы, ни партнеры, ни покупатели, которые еще вчера гордились своими инвестициями, ни страна, ни пресса – никто. Поведение моего друга стало больше похоже на поведение загнанного в угол зверя: он начал огрызаться, кусаться, ошибаться, как с Камбоджей или Израилем. В 2010 году он приезжал в Лондон, и для него еще не был потерян One Blackfriars – изумительное, самое близкое к Вестминстерскому аббатству высотное здание. Всего-то нужно было 30 млн, чтобы выкупить его долги и начать строить. Я не разбираюсь в строительстве и тогда не купил – мне это показалось каким-то мародерством. А компании St. George не показалось, и, выкупив его за 25–30 млн по долгам, они сейчас строят башню, за которую точно получат 500, а то и 600 млн фунтов стерлингов. Краны работают вовсю.
Нет сомнений в том, что денег с любого начатого им проекта, даже с островов, хватило бы с лихвой, чтобы вернуть долги и достроить все квартиры любой «Кутузовской мили». В чем он реально виноват – это в халатности по отношению к своим деньгам, к обязательствам перед кредиторами, перед покупателями квартир, а также в халатности в выборе тех, с кем он делился акциями, кого брал в менеджмент, – в халатности, но никак не в умысле. Понятие мошенничества предполагает умысел, и я готов присягнуть на Библии, что умысла не было.
В основе этой халатности лежала вера в то, что кризисы будут преодолены и рынок, вместо того чтобы подвергаться рейдерским атакам чиновников, выведет все назад, на глиссаду. Полонский пообещал, но не смог сдюжить – его предпринимательский риск не оправдался в силу личных и внешних факторов.
Экстрадиция Полонского – это спланированная совместная операция России и Камбоджи
На том дне рождения, наблюдая блеск золотых котлов, которым можно сбить с курса низко летящий самолет, и разгламуренных девушек, я сказал ему: «Сереж, я бы очень хотел, чтобы с тобой когда-нибудь произошло что-то плохое, и я тебе искренне желаю, чтобы хотя бы треть или четверть этих людей вспомнили, что они назывались твоими друзьями». Кто-то из его приближенных сказал тогда, типа, не ссы, прорвемся. И когда понадобилось прорваться, они разбежались как тараканы, набив карманы всем, что умудрились схватить на бегу. Российское телевидение может хоть пятьсот раз говорить, что он миллиардер, – я знаю, что у него за душой нет вообще ничего: ни денег на адвокатов, ни островов, ни яхт, ничего, что не было бы арестовано, отобрано или разворовано, и никого, кроме людей, которых можно перечислить по пальцам двух рук, готовых ему помочь. Среди них ни одного с той вечеринки. Состояние его здоровья отвратительное, гепатоз печени, которую он то отравлял, то чистил, а в последнее время, к огромному сожалению, попав в безвыходную ситуацию, предпочел внутреннюю эмиграцию с причинением серьезного вреда своему здоровью. (Насколько я понимаю, его дело ведет тот же следователь, что и «дело Магнитского».)
Представляете себе мошенника, объявляющего голодовку, чтобы достроить объект своего якобы мошенничества? Много ли вы видели мошенников, которые лично перед камерами выходят на свой объект со словами «у меня отбирают дом, дайте достроить» и собственным телом пытаются остановить бульдозеры «новых владельцев»?
Экстрадиция Полонского – это спланированная совместная операция России и Камбоджи. В арестованной лодке в закрытом сейфе лежит паспорт с действующей визой (власти Камбоджи утверждают, что Полонский находился там незаконно. – Slon), который, я думаю, предоставит жена Ольга, если уже не предоставила. Крайне некрасивый и грубый инцидент с теми моряками (когда Полонский был арестован в Камбодже первый раз в ноябре 2013 года. – Slon) был решен полюбовно.
В Камбоджу он верил. Отстояв в процедурах, похожих на легитимные юридические процедуры, свое право на свободу в первый раз, он был уверен, что ему уже ничто не грозит. Его предупреждали, ему говорили прямым текстом, но он не верил. Если представить, что в Кремле сидит не Владимир Владимирович Путин, а Соломон, то на месте Соломона я бы Полонскому дал год или полтора на достройку и расчет со всеми кредиторами. И тогда уже я готов съесть галстук любого тракториста, если он этого не сделает.
Источник