Белтейн – солнечный праздник огня у кельтов
Приход лета и тёплых дней у самых разных народов отмечается яркими праздниками. Подтверждением тому является кельтский Белтейн (Бельтайн), который отмечают накануне первого майского дня.
Название этого праздника переводится как “солнечный огонь”, “яркое пламя”, что очень точно отражает суть традиций и смысл этого торжества. Несмотря на то, что Белтейн появился много столетий тому назад, его продолжают праздновать и сегодня. Что же символизирует и как проходит самый весёлый кельтский праздник, Белтейн?
Значение праздника Бельтайн
Происхождение названия праздника исследователи ищут в древнеирландских наречиях. Корень “”бел-” и слово “тейн” могут означать “сияние” и “пламя”. Если же перевести точнее, то слово Белтайн может значит “сияние огня”.
Интересно, что в разных странах название это произносится по-разному. Например, в Шотландии оно звучит как Бьялтинн, а привычная нам форма, Белтейн, используется в Англии и Америке.
Празник Бельтайн в Гластонбери, Англия / theguardian.com
В старину многие кельтские племена отмечали Белтейн, считая его одним из четырёх главных праздников года. Кельтские поверья рассказывают, что Белтейн одним своим приходом возвещает о начале лета.
Праздник принадлежит к древним языческим торжествам. Изначально Белтейн был посвящён богу Беленусу, воплощению солнца и покровителю плодородия. В легендах рассказывается, что в свой праздник Беленус спускается на землю, чтобы повеселиться вместе с людьми.
С распространением христианства Белтейн утратил своё прежнее значение, но не перешёл в разряд забытых праздников. Многие традиции Белтейна сохранились до наших дней. Сегодня праздник очень популярен в Шотландии и Ирландии.
Бельтайн на Калтон-Хилл, Эдинбург, Шотландия / © Стефан Шефер
Традиции Белтейна
Одним из самых древних и известных обычаев Белтейна стало разжигание костров. Проводят этот ритуал в вечернее время последнего апрельского дня.
В сумерках костры особенно хорошо видны, символизируя солнце, что не перестаёт дарить свет даже ночью. В старину кельты разводили костры на вершинах холмов, а потому празднование Белтейна было видно всей округе.
Белтейн, костер на Калтон Хилл, Эдинбург, Шотландия / © Стефан Шефер
Костёр является центром празднования. Возле него танцуют, устраивают всевозможные соревнования, поют песни. Сегодня это может показаться лишь частью развлекательной программы, но хочу отметить, что это совсем не так.
Корни подобных обычаев уходят во времена язычества, когда в честь божеств совершались ритуальные танцы. Люди верили, что в своём поклонении огню и свету они призывают солнце подарить им хорошие тёплые дни и щедрый урожай.
Даже сам костёр Белтейна является не совсем обычным. Разжигают его методом трения, после чего, согласно традициям, следует использовать три породы дерева. Для дров подойдут те деревья, что символизируют что-то доброе и положительное.
Более того, в Белтейн можно выбрать породу, что наиболее точно соответствует стремлениям человека. Например, яблоня – символ любви, ясень – защиты от зла, ива – исполнения желаний, дуб – плодородия, рябина – исцеления, сосна – очищения.
Праздник Белтейн в Гластонбери, Англия / theguardian.com
Майское дерево – символ Белтейна
Не менее популярным стал и другой обычай, что сегодня переживает своё второе “рождение”. Это – установка майского дерева, традиция, что в наше время вышла далеко за пределы Ирландии и Шотландии.
Майским деревом обычно выступает сосна или берёза, причём подходит как живое растение, так и сухое. Жители окрестных домов и селений накануне Белтейна отправляются к выбранному деревцу, чтобы украсить его. В праздник майское дерево предстаёт во всей красе – в лентах, цветах и самодельных фонариках.
У майского дерева происходит коронация Майского Короля и его Королевы. Их наряжают в зелёные одежды, украшенные всевозможными лентами и пёстрыми кусочками ткани. На голове Майской Королевы обязательно должна быть “корона” – венок, сплетённый из ветвей боярышника или яблони.
Символ Белтейн – майское дерево / langoschool.com
Белтейн обряды и магия
С Белтейном связано немало поверий и магических обрядов. Кельты верили, что в этот праздник два мира – видимый и потусторонний – тесно соприкасаются.
Зыбкая грань между ними стирается, а потому происходят необыкновенные вещи, чудеса и странности. Однако не стоит забывать, что “гости” из иного мира редко приходят с добром. Именно поэтому в Белтейн изготавливали различные амулеты, защитные медальоны и обереги.
Один из обрядов подразумевает сбор листьев бузины в канун Белтейна. Их подвешивают над дверью, прося защитить дом и его жильцов от злых сил. Кельты считали бузину деревом добрых фей, которые одаривали “бузинные жилища” благополучием и достатком.
Процессия на Калтон-Хилл, Эдинбург, Шотландия / © Стефан Шефер
В праздник народ выбирал не только майское дерево, но и Дерево желаний. Оно располагалось неподалёку от холма или поляны, где проходило гуляние. Обычно им становились ива, тёрн, боярышник или бузина.
С такого деревца нельзя было отламывать ветки, поскольку лесные духи могли сильно обидеться и наказать человека. Оказавшись рядом с деревом, следовало загадать заветное желание и, выбрав ленту или лоскут ткани соответствующего цвета, оставить его на ветвях.
Зелёный цвет значит процветание, синий – защиту, красный – любовь. Чтобы желание сбылось, нужно положить под дерево небольшой подарок для духов. Это может быть монетка, камушек или маленькое угощение.
Белтейн принадлежит к тем радостным летним праздникам, которых люди ждут с нетерпением и приятным волнением. В наши дни более значимыми стали торжества в честь Пасхи и Вальпургиевой ночи, однако пора возрождения традиций Белтейна лишь начинается. С каждым годом старинный праздник кельтов собирает всё больше участников как на своей родине, так и за её пределами.
Источник
Раз-два-три, солнышко, гори!
Кто праздновал день рождения солнца в Древнем Риме
На вопрос «почему Рождество празднуют 25 декабря?» часто отвечают, что в этот день в Риме праздновали день рождения божества Митры — Непобедимого Солнца, и христиане установили свой праздник в пику язычникам. Как это обычно бывает, на самом деле все устроено сложнее. Рассказываем о запутанной истории римских солнечных культов.
В позднеантичном альманахе, известном под названиями «Календарь Филокала» или «Хронограф 354 года», содержится древнейшее упоминание даты Рождества Христова — 25 декабря (по юлианскому календарю; после того, как наша страна перешла на григорианский календарь, а русская церковь нет, Рождество у нас переместилось на 7-е января). В этом же сборнике, но в другой его части находится и древнейшее упоминание дня рождения Непобедимого Солнца, Sol Invictus. Этот титул принадлежал одновременно и привезенному из Сирии в древний Рим солнечному божеству Элагабалу, и связанному с Персией богу Митре, чей мистический культ был популярен в империи.
Поскольку аудитории и иконография обоих культов частично пересекались, то в современной литературе можно встретить утверждение, что 25 декабря отмечался день рождения Митры — Непобедимого Солнца. На самом деле мы не знаем дня рождения Митры. Та дата, которая приходится на 25 декабря и обозначена в «Календаре Филокала» как N·INVICTI, относится к празднованию рождения «сирийского» Непобедимого Солнца и играм в его честь. Эта форма культа была установлена в 274 году императором Аврелианом по окончании строительства храма Непобедимого Солнца и учреждения игр в его честь. Но история римского культа Солнца началась за много столетий до Аврелиана.
Автохтонное светило
Солнце, Sol, божество, покровительствовавшее урожаю, здоровью и честности, во времена ранней республики занимало скромное место в густонаселенном римском пантеоне, уступая в важности Юпитеру, Марсу и прочим. Тем не менее, Солнцу приносили жертвы в день почитания «коренных богов» — 9 августа. У него была священная роща в древнем городе Лавиний, и свой, по словам Тацита, древний храм. Уже во II веке до нашей эры патрицианский род Манлиев чеканил свои денарии с Солнцем, правящим квадригой.
Аверс и реверс денария Авла Манлия, 118–107 год до нашей эры.
Марк Антоний в 43 году до нашей эры отчеканил монету, на которой Солнце снабжено крыльями Победы, держит рог изобилия, вооружено луком Аполлона и кадуцеем Гермеса. Это стремление уместить в одном божестве функции многих, сделать его синкретическим, примет большой размах гораздо позже, но начало было положено.
При Августе в Большом цирке установили два египетских обелиска и посвятили их Солнцу. Поскольку Август стремился возродить древние ценности, не приходится сомневаться, что это было «автохтонное» Солнце, а не заимствованное божество. Примечательно, что когда в 65 году нашей эры был раскрыт заговор против Нерона, то «особенные», по словам Тацита, почести были оказаны Солнцу, «чьим благоволением были раскрыты тайные умыслы заговорщиков». Светоний сообщает, что Нерон установил огромную статую самого себя в вестибюле Золотого дома, а Веспасиан переделал ее в статую Солнца, добавив корону. Словом, к концу I века нашей эры культ Солнца был знаком римлянам.
Солнце солдат
На рубеже I и II веков нашей эры произошла метаморфоза. Собственно римский культ Солнца отступил со своего и так не первого плана куда-то еще дальше примерно тогда, когда в Италии из восточных ингредиентов начал складываться новый мистический солнечный культ, который распространился почти по всей империи. Речь идет о митраизме.
Митра — божество, пришедшее на запад из Персии и Индии. В авестийских и ведических текстах его связывают с солнцем, огнем, справедливостью, согласием. Он — помощник сил, отвечающих за космический порядок в небе, за законность на земле, он — спутник царей и покровитель договоров, он благоволит верным и лояльным, причем часто в политическом смысле.
Самый ранний источник о культе Митры в связи с Римом — слова Плутарха, который сообщает в жизнеописании Помпея о пиратах, поклонявшихся этому божеству в I веке до нашей эры в Киликии (юг современной Турции). Содержание пиратских таинств неизвестно. Зато первые признаки именно римского почитания Митры датируются как раз временем самого Плутарха — концом I и началом II веков нашей эры. Поэт Стаций упоминает Митру в поэме «Фиваида» (около 90 года нашей эры) в том образе, в котором в дальнейшем его будут почитать: как молодое божество, сражающееся с быком. Ни один из ранних источников не говорит ни об инициациях, ни о степенях посвящения — отличительных признаках культа в более позднюю эпоху. Исчерпывающих объяснений появлению культа Митры в Риме нет, есть только предположения. Наиболее убедительное указывает на связь с переднеазиатским государством Коммагеной. Его царь Антиох I (70-38 годы до нашей эры) объединил эллинистические и персидские религиозные практики и создал синкретический культ, в котором значительную роль играло божество Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес.
Голова Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса на горе Немрут
В иконографии святилища соединились астрологические, религиозные и монархические символы. Все три эти направления будут встречаться и в иконографии митраизма через полтора века. Складываться эта новая иконография начала, по-видимому, после ссылки коммагенского царя Антиоха IV в Рим в 72 году нашей эры. Считается, что именно этот низложенный монарх привез в Вечный Город и символику коммагенских царей, и элементы киликийского культа Митры. Все это упало на подготовленную почву, поскольку астрология была в Риме в большой моде.
До нас не дошли записи преданий, связанных с поклонением Митре на западе. Уцелели только посвятительные надписи и упоминания у современников, часто не благоволивших приверженцам культа, например, у церковных писателей Тертуллиана и блаженного Иеронима. Одно из самых интересных сообщений содержится у неоплатоника Порфирия в его сочинении «О пещере нимф», небольшие отрывки, часто очень темные, найдены в корпусе греческих магических папирусов. Поэтому почти все сведения, которые у нас есть о митраизме, получены из археологических источников.
Раскопанный в 1930-х в Дура-Европос митрейон был разобран на части и перевезен в Йельский университет. Он реконструирован и выставлен в университетской художественной галерее.
Yale University Art Gallery
Все святилища выглядят довольно похоже: это небольшие вытянутые прямоугольные помещения, рассчитанные на небольшие группы участников (до 60 человек). Часто эти помещения располагались под землей или имитировали пещеры. Они были лишены окон и освещались факелами и масляными лампами. Возле входа часто располагались статуи двух юношей — Каута (с поднятым факелом) и Каутопата (с опущенным факелом). Нередки в митрейонах изображения планет, небесного экватора, Полярной звезды и других астрономических объектов. Центр потолка понимался, видимо, как небесный северный полюс. У противоположной от входа стены находилось главное изображение культа: тавроктонный Митра (убивающий быка).
Все тавроктонии очень похожи друг на друга: бог, безбородый юноша в коротком хитоне, плаще и фригийской шапке, держит быка за рога левой рукой, а правой перерезает ему горло. Хвост быка часто заменен пшеничным колосом. Льющуюся из животного кровь лижут собака и змея, скорпион целится в гениталии быка. Над всем этим летает ворон.
Как поясняют эксперты, например, канадский специалист Роджер Бек, все вместе — тавроктония и расположенные рядом изображения — это астрологическая аллегория, которая показывает положение некоторых знаков зодиака (Овна, Близнецов, Скорпиона), и созвездий (Большого пса, Ворона) и так далее в определенное время года: конец июля — август. Сам Митра символизирует Солнце-победителя.
Тавроктония из Неше, провинция Риети, Италия, 172 год нашей эры.
Wikimedia Commons / Marie-Lan Nguyen
В Древнем Риме приверженцами этого исключительно мужского культа становились солдаты, офицеры, мелкие торговцы, вольноотпущенники и рабы. Обе последние группы были обильно представлены среди нижних чинов имперской бюрократии. Культ был инициационным, то есть в него посвящали, а, кроме того, участники его двигались вверх по иерархической лестнице от младших чинов к старшим: нижней ступенью был Ворон, выше него шли Жених, Солдат, Лев, Перс, Гонец Солнца и Отец.
Нетрудно видеть, почему поклонение Митре оказалось востребовано в империи: участники могли видеть его как воплощение государственной машины, а участие в культе — как социальный лифт. Не случайно поклонение Митре распространилось по армейским гарнизонам и пограничным областям.
Важно помнить, что широкая географическая распространенность митраизма никоим образом не делала его государственной религией: финансирование митрейонов, совместных трапез и любых других ритуалов лежало целиком на участниках культа. Отдельные митрейоны не были связаны друг с другом иерархически: они существовали параллельно и независимо.
Последний культ империи
Во II веке благодаря успешным кампаниям императора Адриана в Рим начали проникать элементы других солнечных культов, особенно сирийского, родом из города Эмесы (современный Хомс), где светило почитали под именем Элагабала. Серединой того же столетия, временем Антонина Пия, датируются самые ранние из найденных в Риме посвятительных надписей Непобедимому Солнцу Элагабалу (Sol Invictus Elagabal). К концу второго века связь Sol Invictus и императоров стала крепнуть: Коммод первый позаимствовал у Солнца титул Непобедимый, а Септимий Север чеканил на своих монетах слова «Invicto imperatori» («непобедимый командир»). Септимий Север женился на Юлии Домне, происходившей из могущественной семьи жрецов солнечного культа Эмесы, а саму Эмесу сделал столицей Сирии Финикийской. При таком жреческом и политическом альянсе Непобедимому Солнцу открылся путь на запад.
В 218 году сложные интриги привели к тому, что императором оказался очень молодой человек по имени Марк Аврелий Антонин Гелиогабал, внучатый племянник Юлии Домны. Он перевез в Рим сирийский культ в том виде, в котором знал его дома, в самом сердце почитания Элагабала. Античные источники сообщают об экзотических и часто отталкивающих ритуалах, от которых римляне пришли в совершенный ужас. За короткое время Элагабал, как юный император называл себя, и его двор нарушили столько норм, что в 222 году его вместе с матерью убили, а память о них предали забвению. Рим не переварил неадаптированный восточный культ.
Новую попытку осуществил император Аврелиан (270-275 годы). Этот правитель, успешно воевавший и на Западе, и на Востоке, возвративший Риму Галлию и отколовшееся Пальмирское царство, носил титулы «Усмиритель мира» и «Восстановитель отечества». Вернув империи по крайней мере отчасти былое величие, он затеял большую религиозную реформу, учредив новый культ — все того же Непобедимого Солнца, которое своими лучами должно было обогревать и защищать всех жителей огромной страны: не только солдат с офицерами, встречающимися в подземелье, не только жрецов солнечного дома в Эмесе, а вообще всех, причем самым явным образом. Для этого культ должен был быть максимально похож на привычные римские.
Аврелиан построил храм для Sol Invictus, учредил игры в его честь, создал специальную коллегию жрецов и предпринял все усилия, чтобы новое главное божество империи стало суммой всех атрибутов и охранительных функций старых богов. И этот подход сработал: еще полвека Непобедимое Солнце оставалось главным божеством империи. Только соперничество с христианством положило конец этому, причем далеко не сразу.
Император Константин обратился в христианство в 312 году, а от использования солнечной символики на монетах отказался только через 11 лет. С утратой поддержки императора культ Непобедимого Солнца угасал, но это был долгий процесс: коллегия жрецов просуществовала до конца IV века, в начале V столетия блаженный Августин проповедовал против солнцепоклонников (то есть было против кого проповедовать).
О связи христианства с солнечными культами и о Константиновом обращении написаны тысячи страниц. Ранние историки церкви приводят стих из ветхозаветного пророка Малахии (4:2): «Для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его». Под Солнцем христиане, конечно, понимали Христа. Император Константин знал этот стих и, как утверждалось, был им убежден.
Но точных данных о том, как именно была установлена дата празднования Рождества нет. Распространена версия, что дату 25 декабря христиане «переняли» у солнцепоклонников. Однако поскольку нет точных свидетельств, что дата дня рождения Непобедимого Солнца была установлена раньше, некоторые ученые допускают и обратное: что именно язычники позаимствовали дату у христиан.
Источник