Дорога к другу (дневники, составитель А. Григорьев).
Счастье
СЧАСТЬЕ
Я переполнен счастьем, мне хочется
открыть всем глаза на возможность для
человека жить прекрасно.
Это мое счастье — радоваться солнцу так сильно. А что же есть счастье вообще? Конечно, та же радость бытию (про себя) при всяких, даже ужасных условиях до того, чтобы улыбнуться солнцу при последнем вздохе. Радоваться небу, солнцу, траве, выйти на дорогу, обрадоваться встрече с человеком и разделить с ним путь до его села, и в селе этом чтобы просто обрадоваться всем людям, поговорить, попеть с ними и расстаться так, чтобы дети долго потом вспоминали про веселого странника.
Это счастье никак не связано судачей, но часто удача бывает от счастья; даже напротив, только измерив жизнь в глубину своей неудачей, страданьем, иной бывает способен радоваться жизни и быть счастливым. Удача — это мера счастья в ширину, а неудача есть проба на счастье в глубину.
Первая и самая большая радость, которую я себе доставляю, это доверие к людям. Быть как все. Страдать оттого, что я не как все.
. Вчера утром после дождя создалось в природе все для счастья, как в раю. Липы направляют все силы, чтобы закрыть проникающий свет, отгородить наше от вашего. Дуб распускается, на черных кривых сучках его не зеленые листья, а золотые дары. Белка пронеслась поперек дорожки.
Последняя правда, что мир существует таким прекрасным, каким видели его детьми и влюбленными. Все остальное делают болезни и бедность.
Начинается день, как и вчера: день свидетельствует о счастье для всех и каждого совестливого укоряет в его личном неумении и робости взять свое счастье.
Становится совсем непонятным, как мало люди берут из того, что им дано на земле. И как счастлив я, что свою долю в значительной мере взял. Это первое и достоверное — любовь к Л., второе — любовь моих читателей ко мне.
Как назвать то радостное чувство, когда кажется, будто изменяется речка, выплывая в океан, — свобода? любовь? Хочется весь мир обнять, и если не все хороши, то глаза встречаются только с теми, кто хорош, и оттого кажется, что все хороши. Редко у кого не бывало такой радости в жизни, но редко кто справился с этим богатством: один промотал его, другой не поверил, а чаще всего быстро нахватал из этого великого богатства, набил себе карманы и потом сел на всю жизнь стеречь свои сокровища, стал их собственником или рабом.
Нельзя целью поставить себе личное счастье. Оно дается даром тому, кто ставит себе труднейшую цель и ее достигает. Вернее, счастье обретает тот, кто целью своей жизни ставит счастье своего ближнего.
Ни за что в мире не отдам это счастье интимного общения с незнакомым русским человеком, как с родным. Это до того у нас повсюду у земли, что никто на это счастье не обращает внимания и думает, что так это и надо.
А мне надо было в молодости побыть за границей, на одном немецком языке посидеть несколько лет, чтобы понять и оценить эти соки земли.
Вот идет человек, бригадир стекольного завода. Прошлый раз он впервые увидел меня на лесной дороге с убитым чернышом. Он порадовался моей удаче, похвалил петуха, спросил, кто я, сказал, кто он, и мы разошлись, и больше ничего между нами не было. И вот он сейчас издали увидал меня, и не может сдержать радостную улыбку, и потом говорит со мной, как будто мы с детства знали друг друга.
Не знаю, будет ли это верно для всех, но мне так представляется, что вся наша радость на земле бывает от друга, если же кому не удастся найти себе друга среди людей, то иной делает себе друзьями животных от кошек и собак и до всякого сущего, так что обнимает дружески все на земле: и солнце, и луну, и горы, и мельчайший жгутик подорожника на своей тропе.
Таких людей, не умеющих устроить себе счастье, таких обиженных, что их даже не замечают, называют, смотря по силе способности, чудаками или художниками.
Их большое значение в том, что, созерцая их творения, в сущности счастливые люди начинают замечать свое счастье, понимать его и делать жизнь на земле.
Счастье везде одинаково, и в природе и в человеческом обществе. Это неведомая нам рука бросает тысячи семян, чтобы одно проросло, и когда оно прорастет — это счастье. Так елки сеют своими шишками, осинки, одуванчики. Так тысячи тысяч людей берутся за кисть, за перо, за смычок, чтобы один вырос и дал новый посев.
На простой прогулке после утреннего завтрака обыкновенный дачник встречает приход прекрасного мгновения к себе пошлым восклицанием. А художник, как раненый, хватается за кисть и в труде адском топит невыносимость своего счастья, отчего и труд его делается возможным.
Один человек жизнь и счастье свое отдает в борьбе за правило или метод, а другой в поисках счастья борется со всякими правилами, как с врагами.
Есть такое место, где стоит мастер и кует людям железные кольца на ноги, цепи на руки, так, что люди радостно их надевают и называют свои кандалы привычками — заменой счастья.
И есть еще одно место, где мастер затем и стоит, чтобы разбивать у людей их привычки-цепи и создавать настоящее счастье.
В лесу на прогулке иногда в раздумье о своей работе меня охватывает философский восторг: кажется, будто решаешь мыслимую судьбу всего человека. Эти минуты, наверно, стоят высшего счастья.
Независимость личности создается любовью, но есть два рода любви. Одна любовь для себя называется счастьем, другая — подвигом. Время сейчас от человека требует подвига, но тем больше хочет он личного счастья.
Такой моральный разрыв заполняется бюрократами-моралистами.
А разве не в моем собственном счастье содержится счастье всех? Вспомнить только свою влюбленность, когда все были так хороши! Не это ли состояние каждого(как возможность) является величайшим сокровищем, и не этому ли «счастью» мы все обязаны служить:все служить счастью каждого.
Не это ли возможное счастье каждого в служении своему слову я берег, хранил и посильно сохранил и показал в своем слове?
Да, конечно, счастье необходимо, но какое? Есть счастье — случай, это бог с ним. Хотелось бы, чтобы счастье пришло, как заслуга.
Вот друг мой, — это, конечно, мое счастье. Но разве я-то не заслужил его! С каких далеких лет я за такое счастье страдал и сколько лет в упорном труде обходил свою личную обиду, достигал признания общества и чего-чего только не терпел.
Нет, нет! Я счастье свое заслужил, и если каждый соберет столько усилий, чтобы обойти свою обиду, то почти каждый будет счастливым.
Мир всегда одинаков и стоит, отвернувшись от нас. Наше счастье заглянуть миру в лицо.
Источник
Счастье
Я переполнен счастьем, мне хочется открыть всем глаза на возможность для человека жить прекрасно…
Это мое счастье — радоваться солнцу так сильно. А что же есть счастье вообще? Конечно, та же радость бытию (про себя) при всяких, даже ужасных условиях до того, чтобы улыбнуться солнцу при последнем вздохе. Радоваться небу, солнцу, траве, выйти на дорогу, обрадоваться встрече с человеком и разделить с ним путь до его села, и в селе этом чтобы просто обрадоваться всем людям, поговорить, попеть с ними и расстаться так, чтобы дети долго потом вспоминали про веселого странника.
Это счастье никак не связано с удачей, но часто удача бывает от счастья; даже напротив, только измерив жизнь в глубину своей неудачей, страданьем, иной бывает способен радоваться жизни и быть счастливым. Удача — это мера счастья в ширину, а неудача есть проба на счастье в глубину.
Первая и самая большая радость, которую я себе доставляю, это доверие к людям. Быть как все. Страдать оттого, что я не как все…
…Вчера утром после дождя создалось в природе все для счастья, как в раю. Липы направляют все силы, чтобы закрыть проникающий свет, отгородить наше от вашего. Дуб распускается, на черных кривых сучках его не зеленые листья, а золотые дары. Белка пронеслась поперек дорожки…
Последняя правда, что мир существует таким прекрасным, каким видели его детьми и влюбленными. Все остальное делают болезни и бедность.
Начинается день, как и вчера: день свидетельствует о счастье для всех и каждого совестливого укоряет в его личном неумении и робости взять свое счастье.
Становится совсем непонятным, как мало люди берут из того, что им дано на земле. И как счастлив я, что свою долю в значительной мере взял. Это первое и достоверное — любовь к Л., второе — любовь моих читателей ко мне.
Как назвать то радостное чувство, когда кажется, будто изменяется речка, выплывая в океан, — свобода? любовь? Хочется весь мир обнять, и если не все хороши, то глаза встречаются только с теми, кто хорош, и оттого кажется, что все хороши. Редко у кого не бывало такой радости в жизни, но редко кто справился с этим богатством: один промотал его, другой не поверил, а чаще всего быстро нахватал из этого великого богатства, набил себе карманы и потом сел на всю жизнь стеречь свои сокровища, стал их собственником или рабом.
Нельзя целью поставить себе личное счастье. Оно дается даром тому, кто ставит себе труднейшую цель и ее достигает. Вернее, счастье обретает тот, кто целью своей жизни ставит счастье своего ближнего.
Ни за что в мире не отдам это счастье интимного общения с незнакомым русским человеком, как с родным. Это до того у нас повсюду у земли, что никто на это счастье не обращает внимания и думает, что так это и надо.
А мне надо было в молодости побыть за границей, на одном немецком языке посидеть несколько лет, чтобы понять и оценить эти соки земли.
Вот идет человек, бригадир стекольного завода. Прошлый раз он впервые увидел меня на лесной дороге с убитым чернышом. Он порадовался моей удаче, похвалил петуха, спросил, кто я, сказал, кто он, и мы разошлись, и больше ничего между нами не было. И вот он сейчас издали увидал меня, и не может сдержать радостную улыбку, и потом говорит со мной, как будто мы с детства знали друг друга.
Не знаю, будет ли это верно для всех, но мне так представляется, что вся наша радость на земле бывает от друга, если же кому не удастся найти себе друга среди людей, то иной делает себе друзьями животных от кошек и собак и до всякого сущего, так что обнимает дружески все на земле: и солнце, и луну, и горы, и мельчайший жгутик подорожника на своей тропе.
Таких людей, не умеющих устроить себе счастье, таких обиженных, что их даже не замечают, называют, смотря по силе способности, чудаками или художниками.
Их большое значение в том, что, созерцая их творения, в сущности счастливые люди начинают замечать свое счастье, понимать его и делать жизнь на земле.
Счастье везде одинаково, и в природе и в человеческом обществе. Это неведомая нам рука бросает тысячи семян, чтобы одно проросло, и когда оно прорастет — это счастье. Так елки сеют своими шишками, осинки, одуванчики. Так тысячи тысяч людей берутся за кисть, за перо, за смычок, чтобы один вырос и дал новый посев.
На простой прогулке после утреннего завтрака обыкновенный дачник встречает приход прекрасного мгновения к себе пошлым восклицанием… А художник, как раненый, хватается за кисть и в труде адском топит невыносимость своего счастья, отчего и труд его делается возможным…
Один человек жизнь и счастье свое отдает в борьбе за правило или метод, а другой в поисках счастья борется со всякими правилами, как с врагами.
Есть такое место, где стоит мастер и кует людям железные кольца на ноги, цепи на руки, так, что люди радостно их надевают и называют свои кандалы привычками — заменой счастья.
И есть еще одно место, где мастер затем и стоит, чтобы разбивать у людей их привычки-цепи и создавать настоящее счастье.
В лесу на прогулке иногда в раздумье о своей работе меня охватывает философский восторг: кажется, будто решаешь мыслимую судьбу всего человека. Эти минуты, наверно, стоят высшего счастья.
Независимость личности создается любовью, но есть два рода любви. Одна любовь для себя называется счастьем, другая — подвигом. Время сейчас от человека требует подвига, но тем больше хочет он личного счастья.
Такой моральный разрыв заполняется бюрократами-моралистами.
А разве не в моем собственном счастье содержится счастье всех? Вспомнить только свою влюбленность, когда все были так хороши! Не это ли состояние каждого (как возможность) является величайшим сокровищем, и не этому ли «счастью» мы все обязаны служить: все служить счастью каждого.
Не это ли возможное счастье каждого в служении своему слову я берег, хранил и посильно сохранил и показал в своем слове?
Да, конечно, счастье необходимо, но какое? Есть счастье — случай, — это бог с ним. Хотелось бы, чтобы счастье пришло, как заслуга.
Вот друг мой, — это, конечно, мое счастье. Но разве я-то не заслужил его! С каких далеких лет я за такое счастье страдал и сколько лет в упорном труде обходил свою личную обиду, достигал признания общества и чего-чего только не терпел.
Нет, нет! Я счастье свое заслужил, и если каждый соберет столько усилий, чтобы обойти свою обиду, то почти каждый будет счастливым.
Мир всегда одинаков и стоит, отвернувшись от нас. Наше счастье — заглянуть миру в лицо.
Читайте также
СЧАСТЬЕ
СЧАСТЬЕ Не забыть нам лет, Когда в России, В ожиданье Истомясь с утра, Старики с ребятами босыми За селом Встречали трактора. Свежий ветер будто стал теплее, Поколенья Встретились с мечтой: Дед всю жизнь С лукошком жито
СЧАСТЬЕ
СЧАСТЬЕ Росистым звонким утром, на заре, На розовом лугу, покуда в доме спали, Гнедко и я в безудержной игре Встречали жизнь без страха и печали. Перчинка страха все-таки была (Но без нее у счастья вкуса мало), В рубашке, босиком и без седла, Вцепившись в гриву, я едва
Счастье
Счастье Ласточка болтает под окошком. Скоро вечер. Все бледней восток. Сыплется серебряным горошком В тихой сини легкий говорок. Льется прялки песенка простая. Вьется ветер из-под низких крыш. Я душою жадной собираю Эту нескудеющую тишь. Ветерок душистый водит
Счастье
Счастье Я босиком по терниям иду. Мне за подол цепляется репейник. Ведь поняла я на свою беду, Что я – как Галилей или Коперник. И задыхаясь на костре в чаду, Я стражду за тебя, мой современник. Губами обгоревшими, в бреду, Стихи шепчу, стихи не ради денег. В моем бреду
ВОТ В ЧЕМ СЧАСТЬЕ…
ВОТ В ЧЕМ СЧАСТЬЕ… Недаром говорят, что дети милы доброму сердцу и чужды — злому. Ковпак всю жизнь любил детей, с годами сильнее и сильнее. Тем более что своих детей не было, была лишь острая тоска по ним, так и не удовлетворенная до конца его дней. Ковпаковская любовь к
Счастье
Счастье Одиннадцатого июня 1973 года теплым солнечным днем мы с женой заходили в тайгу. Впереди нас по тракторной тропе (именно так) тащился трактор с прицепом, загруженным пустыми бочками под черничное варенье, мешками с сухарями, ящиками с тушенкой, суповыми пакетами,
Счастье
Счастье Я переполнен счастьем, мне хочется открыть всем глаза на возможность для человека жить прекрасно… Это мое счастье — радоваться солнцу так сильно. А что же есть счастье вообще? Конечно, та же радость бытию (про себя) при всяких, даже ужасных условиях до того, чтобы
Счастье
Счастье Сегодня много было всего. Хорошо жилось только два момента. Когда лежал на диване в чисто убранной комнате и в полутьме слушал лекцию о христианской жизни. И потом пару раз, когда ходил за чаем и видел ночь, крупные низкие
СЧАСТЬЕ
СЧАСТЬЕ Мы заблуждаемся отчасти, Когда форсируем дела В погоне за счастьем — Неуловимым, как стрела. Мы делим дни и даже годы На те, что в счет или не в счет, И говорим друг другу: Время, мол, не ждет. Спешим во всем принять участье Не для того ли, чтобы знать, Что значит
Счастье
Счастье Недалеко от Красного проспекта в двухэтажном старинном деревянном особняке около цирка, на котором долго красовалась афиша Ирины Бугримовой в обнимку с растрепанными львами, находилось Надино старое музыкальное училище (потом выстроили новое здание). Когда
Счастье
Счастье В доме на улице Глюка я узнал, что такое счастье. Я впервые заметил, что счастлив. Это случилось так. Мне было четыре года, и мама постоянно заставляла меня ложиться спать после обеда, особенно летом. Но я редко засыпал. Она укладывала меня насильно, и я
Счастье
Счастье 12 марта 1944 г. Воскресенье.Перед тем как начать саму эту историю, я должна коротко рассказать, как протекала до сих пор моя жизнь.Матери у меня нет (я, собственно говоря, ее никогда и не знала), а у отца для меня слишком мало времени.Моя мать умерла, когда мне было
Счастье
Счастье Радиостанция в Дели просила дать беседу о счастье. Что есть счастье? Счастье есть радость, а радость — в красоте. Она есть очаг всех творческих сил человека. Не в золоте счастье. Многие примеры, как глубоко несчастны бывают богачи. Не в золоте красота жизни. В золоте
На счастье…
На счастье… Так вот, я всегда удивлялась, как в маме уживаются две такие разные любви: любовь к книгам – и любовь к мебели, к красивым платьям, к тарелкам. Мне казалось, точнее я была глубоко убеждена в том, что это – взаимоисключающие вещи: или любишь книги – или барахло.
Источник