Ресторанов космос не летают

Мы отмечаем сегодня выпуск 30-тысячного номера «Правды». Она родилась 101 год назад как рабочая газета. Сегодня мне хочется посмотреть на нее как раз под этим углом зрения. В первый раз я побывал в редакции «Правды» в ноябре 2003 года. Тогда редакция совместно с ЦК КПРФ проводила совещание активистов рабочего движения Москвы и Московской области. Не помню его подробностей, но точно помню, как поразила меня одна его особенность: тогда, кроме меня, все присутствовавшие активисты рабочего движения были или инженерно-техническими работниками, или отставными военными, перешедшими на рабочие должности. Вторым подобным совещанием в «Правде», в котором я участвовал, стал «круглый стол» на тему «Рабочий класс на старте XXI века». Он проходил в октябре 2012 года. Его важное отличие состояло в том, что там были настоящие рабочие. Мне запомнились и ленинградский сварщик И.М. Маст, и совсем молодой рабочий с калужского предприятия С. Ивченко. «Правда» в своих публикациях обращала внимание, что на XV съезде КПРФ выступили двое рабочих — Ю.Д. Осинкин из Барнаула и Н.Ч. Пуцко с Кондопожского целлюлозно-бумажного комбината.

ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ БЫ СДЕЛАТЬ ВЫВОД, что рабочий класс начинает выдвигать своих лидеров. Но прежде надо ответить на два вопроса. Первый из них: есть ли он, рабочий класс? Даже в нашей партийной прессе находятся аналитики, утверждающие, что сейчас имеются только социальные слои, или, как говорят социологи, страты. По крайней мере, такой им видится Москва. К тому же, по их мнению, представители той или иной страты отличаются не качественно, например, местом в системе отношений собственности, а количественно — уровнем доходов. Выходит, эти люди не видят даже разницы между бюджетниками, которые получают стабильную заработную плату (причем государство ее более-менее регулярно индексирует), и наемными работниками частного предприятия, заработная плата которых зависит не только от конъюнктуры рынка, но и от воли и произвола хозяина.

Но это, скажем так, частность, принципиальный вопрос в другом. Никто ведь не отрицает наличие класса капиталистов в той же Москве. А как называть тех, кто на этих капиталистов работает? И какие отношения между собственником (как правило, через его представителя — директора предприятия) и рабочими? Их эксплуататорский характер проявляется хотя бы в том, что когда наемный работник просит повышения зарплаты или улучшения условий труда, то в ответ слышит (самое лучшее): «Не нравится — увольняйтесь». А то и совсем пренебрежительное: «На ваше место мы сразу узбеков найдем». А на одном из предприятий Дмитрова рабочих (точнее женщин-работниц) прямо в глаза называют «быдлом».

На подобные темы сегодняшняя «Правда» не закрывает глаза. Могу сказать, что она сейчас продолжает оставаться рабочей газетой. Возьмите любой ее номер, и вы прежде всего увидите на первой странице материалы о тех или иных конфликтах рабочих с работодателями. В «Правде» регулярно выходит тематическая страница «Рабочий фронт», хотя выпускать ее можно было бы значительно чаще. Но и сегодня ясно, что рабочий класс никуда не делся, и он тянется к «Правде».

ВТОРОЙ ВОПРОС тоже касается рабочего класса.

Один мой знакомый, молодой человек, сказал примерно следующее: «Раньше все было по карточкам — хлеб, продукты, а сейчас я могу с дочерью посидеть в «Макдоналдсе». Ну хлеб, допустим, с конца 1940-х годов в свободной продаже был всегда, но дефицит и прочие бытовые проблемы реально существовали. И все же, как показывают опросы социологов, многие (не все, как видите) сейчас воспринимают брежневские годы как лучшее время в жизни страны. Да и Сталин занял второе место после Петра I даже у аудитории крайне либерального «Эха Москвы».

Чем же Советская власть, так сказать, компенсировала свои недоработки? Многие согласятся: возможностью гордиться своей страной и уважением к человеку труда. Эти две черты особенно тесно слились, пожалуй, в наших достижениях в космосе. Л.И. Брежнев так писал о нашей космонавтике: «Народ, который первым в истории разорвал цепи социального гнета, первым сбросил и путы земного притяжения. Это факт, это навсегда записано в наш актив, этим и далекие наши потомки будут по праву гордиться».

Хочу отметить одну особенность нашей космонавтики, которая отличает ее, например, от американской: ее рабоче-крестьянский характер. Американские астронавты — представители материально обеспеченных слоев общества, а руководитель американской космической программы в 50 — 60-е годы, лицо американской астронавтики — Вернер фон Браун — немецкий аристократ, барон. А теперь посмотрите на советских космонавтов. Юрий Гагарин родился в семье колхозников, окончил ремесленное училище и Саратовский индустриальный техникум. Интересная деталь в его биографии: на производственной практике в училище Гагарин отливал решетки для строившегося здания МГУ. Валентина Терешкова с 16 лет работала на шинном заводе, затем на текстильном комбинате. Да и Сергей Павлович Королев окончил в 1922 году профессиональную строительную школу и работал строителем.

Кстати, Л.И. Брежнев, имевший к космонавтике прямое отношение (с 1956 по 1960 год он был секретарем ЦК КПСС, непосредственно занимавшимся космическими программами; в июне 1961 года он вполне заслуженно получил звание Героя Социалистического Труда), родился в семье помощника вальцовщика и с пятнадцати лет работал кочегаром, затем учеником слесаря. Как не вспомнить слова Ленина о том, что «социализм дает возможность трудящимся. проявить себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, которых в народе — непочатый родник и которые капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами».

Советская власть выдвинула многих людей из социальных низов, например, ярославскую текстильщицу Валентину Терешкову. В июне страна отметила 50-летие ее полета в космос. Глава государства лично вручил ей, нынешнему члену руководства «Единой России» и Общенародного фронта, депутату Госдумы от «партии власти», орден. А в стране почти уничтожена легкая промышленность. Не знаю, как в Ярославской области, но в Московской число работающих в легкой промышленности сократилось в 10 раз. Разве это не следствие политики «Единой России», с которой связала себя В.В. Терешкова, о которой «Правда» писала как о человеке из рабочих? Когда-то наш народ любил космонавтов. Их включали в состав комсомольско-молодежных бригад. Представители трудовых коллективов ездили в Звездный городок, делали космонавтам подарки. В благодарность за это Терешкова вступила в партию уничтожения промышленности. А что наша космонавтика? Все согласны, что ее положение удручающее.

Создается впечатление, что мы уходим из космоса. Куда? В Интернет? Похоже, предпочтение отдается «искусственной реальности» компьютерных игр. Не потому ли, что ему навязан культ «общества потребления»? Гагарину очень понравились слова писателя Аркадия Первенцева: «Из ресторанов в космос не летают». Смысл, как писал Юрий Алексеевич, понять не трудно: «легкомысленно прожигающим жизнь путь в космос заказан».

ЗНАЧИТ, ВСЁ? Вершина развития всей русской цивилизации — позади? Не верю!

Вот мои контраргументы. Лет пять назад в Дмитровскую организацию КПРФ пришли два молодых человека — Александр Корнев и Александр Еремин. Тогда наша организация сокращалась и старела.

Молодые коммунисты обещали, что приведут своих друзей и знакомых. И действительно, несколько десятков молодых людей вступили в партию, а Александр Корнев теперь секретарь Дмитровского горкома КПРФ, член бюро Московского обкома комсомола.

К сожалению, кто-то из пришедших отошел от партии, но в целом в партию пошла молодежь. Наверное, кому-то удастся приспособиться к этой жизни. Будут ходить в рестораны, может, даже сами откроют ресторан, заведут себе страничку в «Фейсбуке», купят престижную машину. Будут водить дочь в «Макдоналдс». И она в свою очередь будет водить свою дочь в «Макдоналдс». И продлится эта «дурная бесконечность» до тех пор, пока не кончатся природные богатства России. Точнее, пока их не высосет «золотой миллиард». Капитализм может быть комфортабельным, но, как ни крути, в качестве образа будущего он — самый пошлый из всех возможных вариантов. А ведь мечтали про полеты на Луну, на Марс, на спутники больших планет. Но для этого прежде всего надо вернуть социализм и Советскую власть.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОПЛОТИТЬ В ЖИЗНЬ идеи Циолковского — Королева, нужно воплотить идеи Ленина — Сталина. Для этого необходимо жить по Правде и с «Правдой». А большинство трудящегося населения России «Правду», к сожалению, еще не читают. Уходит культура чтения не только серьезных книг, но и газет. Молодежь в лучшем случае знакомится с электронной версией «Правды». Но без серьезной работы по увеличению подписки нам не обойтись. А для этого требуется не только напряженная работа первичных и местных партийных организаций, предстоит также использовать различные способы привлечения внимания к нашей газете. Это могут быть, например, организация конкурсов, издание библиотеки «Правды» для партийного актива, проведение фестивалей газеты «Правда». Мы не можем не замечать, что глухое недовольство людей, нарастающее в последние годы, начинает проявляться в массовых акциях протеста.

Выход первого номера «Правды» совпал с началом подъема рабочего движения после Ленского расстрела. Сегодня, когда выходит 30 000-й номер нашей газеты, мы тоже, как заметил Г.А. Зюганов, вступили в период превращения общественного недовольства в осознанный и массовый протест. Верю, что сегодняшняя «Правда», как и «Правда» дооктябрьских лет, внесет свой вклад в спасение нашей Родины, в борьбу за социализм.

Алексей ПАРФЁНОВ. Рабочий, кандидат в члены ЦК КПРФ. Московская область.

Источник

Из ресторанов в космос не летают

Новая биография Гагарина сочетает дотошность с романтическим посылом: отвлечься от фейсбука и посмотреть на звезды

Емкое высказывание про рестораны взято из речи Гагарина. Космонавт, в свою очередь, ссылается на первоисточник — Аркадия Первенцева, известного книгами о Гражданской войне (троюродный брат Владимира Маяковского, политработник, недавно изданы его дневники времен довоенных репрессий, во многом ошеломляющие).

Судя по всему, при работе над «Гагариным» автор, литобозреватель журнала с подзаголовком «Все развлечения Москвы (Петербурга, etc.)», испытывал некоторые сложности с возможным адресатом книги, имея перед глазами людей, которые не просто «прожигают жизнь» в ресторанах, но собственно рестораны, социальные сети, гаджеты и мульки полагают собственно жизнью. Они не то чтобы против Гагарина в частности и Большого Советского Проекта в целом— они вообще в иной системе координат, но «другой элиты у меня для вас нет»…

Фигуру Гагарина автор — хоть и сквозь зубы, но вполне всерьез — определяет как «образец топорного советского дизайна». И делает постоянные фехтовальные выпады в сторону воображаемого оппонента — носителя либеральной идеи. Но с носителем идеи все-таки можно спорить, а с носителем дизайна можно только потрындеть. И либералы зря обиделись на Данилкина: ведь тень, с которой он бьется, это читатели «Афиши», аборигены фейсбука и твиттера. Именно им (или — нам) автор пытается напомнить об альтернативном «прекрасном далеке» родом из детства, когда мы/они переживали, что из-за плохого зрения или неправильной осанки не «попадут в космонавты». Но «неправильная осанка» стала уделом нескольких поколений, и, вместо того чтобы смотреть в небо, мы пялимся в монитор.

Удивительное дело — притом что биография чуть не на две трети составлена из цитат, источники которых Данилкин подбирает весьма прихотливо (тут и передовицы газеты «Правда», и свидетельства друзей, родственников, сослуживцев, и даже пелевинский «Омон Ра»), на выходе она оставляет ощущение чуть ли не памфлета. Настроение автора настолько кристаллизовано, что прорывается сквозь забор чужих реплик, а редкие собственные абзацы гудят, как высоковольтные провода: «Капитализм может быть очень комфортным, но, как ни крути, в качестве образа будущего он — самый пошлый из всех возможных; люди могут жить так, как им хочется, но они должны по крайней мере осознавать, что, теоретически, у них были и другие возможности. И вот Гагарин — проводник идей Циолковского и Королева — и есть антидот от этой пошлости. Ничего не стоят ни ваши диеты, ни ваши гигабайты текстового и визуального хлама, хранящиеся на американских серверах, ни ваши супермаркеты, когда есть Марс, Венера, спутник Сатурна Титан и система альфа Центавра — космос: горы хлеба и бездны могущества».

Все это верно. Но я не зря в начале разговора остановилась на фигуре писателя Первенцева — в его дневниках есть потрясающие по радикальности размышления о ценности человеческой личности перед лицом истории. Применительно к масштабным репрессиям он рассуждает о том, что для человека лучше — положить голову на алтарь великих событий вроде Куликовской битвы или индустриализации или же бессмысленно угаснуть от катара, перед этим вдосталь наевшись белорыбицы. Людоедская логика. И тем легче было бы сбросить ее со счетов, если бы все наши сограждане сидели в фейсбуке и ели белорыбицу — ну, хотя бы по выходным.

Но картина получается иная. Если раньше страна ела одну картошку ради того, чтобы «первый отряд» летал в космос, то теперь большая ее часть живет примерно так же для того, чтобы некоторая часть населения постила котят в фейсбук и посещала «Солянку» или что там сейчас модно посещать. А совсем малая часть каталась с мигалками по Кутузовскому, покупала виллы на Лазурном Берегу и так далее. При таком раскладе для провинциального обывателя что космос, что Лазурный Берег, что Гагарин, что нефтяной олигарх одинаково далеки, но Гагарин, безусловно, приятнее, а космос — осмысленнее. Можно, конечно, порассуждать об упрямо воспроизводящей себя в России общественной пирамиде, с вершины которой транслируется некая идея, и тут идея покорения космоса и взгляда за горизонт выглядит гораздо более уместной, чем идея нефтяной скважины, выкачивающей богатства из нижних слоев — к высшим…

Но вернемся к Гагарину. У Данилкина приводится цепочка аналогий, из которой вырисовывается история под названием «Тоже сын плотника»: Гагарин слетал и приземлился на пасхальной неделе; к месту его посадки на берег Волги стекался толпами народ; в детстве он пережил немецкую оккупацию (см. гонения царя Ирода)… Автор работает настолько же с мифом, насколько с реальностью, и это самое печальное свидетельство новоявленного «евангелиста», из чего следуют призывы к новоявленным адептам консьюмеризма «очиститься и войти в космическое царство». Условно говоря, та линия развития, которую предвещал Гагарин и его полет, осталась где-то за поворотом, и теперь можно только предполагать если бы да кабы (Данилкин так и делает — в его воображении Гагарин становится президентом СССР и демонтирует социализм без развала империи). Могут ли что-то с этим сделать дети, когда-то «гостившие в будущем», а теперь отрастившие уютный животик и уютную жежешечку? Вряд ли. Разве что следующие, которым родители, быть может, покажут мультик про «Тайну третьей планеты»… Но для них работа, состоящая почти целиком из одних цитат, наверное, слишком пунктирна и сложна. Для них нужна легенда, простая и привлекательная, как гагаринская улыбка.

Источник