Учалы. ГОК. Корона венков. Стихи-проза. 12ч
1.
Тех, в ком ценится верность и честь,
Земля добром предков встречает.
Заботу и подвиги наши не счесть.
И труд она вечно заботой венчает.
Вы спросили: кто же я не нации,
Родилась в Российской Федерации
В Зауральском малом хуторке.
Так записано и в паспортной строке?
Средь лесов и гор он затерялся,
Вам на карете не найти его,
Радостью и болью моих снов,
Но России уголком остался.
Там зимой снежинки – звёзды падают,
Это память вечно сердце радует.
2.
Это память вечно сердце радует,
Летом голубеет небосвод.
И в полнеба освещает радуга.
И душе покоя не даёт.
Дуют камыши в свои свирели
И дыханьем времени запели,
На ветвях ветра живой листвой,
Мне на берегу Узи родной.
Пусть священной тишиной останется
Родина, венец моей мечты.
Пряно пахнут пышные цветы,
На рассвете зори пусть туманятся.
Слышатся счастливые мелодии –
Это всё моя большая Родина.
3.
Это всё моя большая Родина,
Лучшей ещё не было и нет,
По лугам цветущим мною пройдено.
Человек находит свой ответ.
Я живу под звёздами России,
Платье шью я из уральской сини
С яркою рассветною звездой,
В стороне любимой и простой.
И она всю жизнь светить мне будет
И куда бы ни пришлось идти,
Не собьюсь я с верного пути.
В радости и в горестные будни.
Хочется взлететь под облака,
Ручейком звенит моя строка.
4.
Ручейком звенит моя строка.
И горжусь я звёздами России,
Берёт исток Урал река.
Здесь в краю богатом и счастливом.
Где оно, это счастье любви,
Снова песни заводим свои,
Что сердца согревает, лаская?
Их в свободный полёт отпуская.
Понеслись в неземной океан,
Чтоб за нас душ ушедших коснуться.
Только сердцем бы не обмануться.
Слово ДРУЖБА – добра талисман.
Льётся песня сердечностью слов,
В ней и грусть душ, и наша любовь.
5.
В ней и грусть душ, и наша любовь,
Ей навстречу несутся рассветы.
Видим мы наяву вновь и вновь
Кольцеватый срез целой планеты.
Иду по сочным травам росным,
Иду к полянам медоносным,
Всё наяву, как в полусне,
Чтоб раствориться в тишине.
Всё в этой жизни преходяще,
Ничто не вечно под луной,
Над бренной жизнью и земной,
Душой парю всё чаще, чаще.
Природа, женщина, земля,
Я верю в то, что боль светла.
6.
Я верю в то, что боль светла,
Что можно умереть от счастья
Когда в душе есть два крыла.
Я верю нашему участью.
И потому, что жизнь красна,
Как даль заманчива, ясна,
Я красоту понять пытаюсь,
Я всё гляжу, не отрываясь.
Любуюсь красною зарёй,
Срываю белую ромашку,
Душа и сердце – нараспашку
Здесь перед дивной красотой.
Мне день, который смертным будет,
Упрямо повторяет: «Любит!»
7.
Упрямо повторяет: «Любит!»,
Но, осыпаясь, лепестки.
И сердце бедное волнует,
Мне в жизни счастье предрекли.
От дикой радости, шалея,
А нам их рвать всё, не жалея,
Лишь я не в силах песню петь.
И в тишине цветам шуметь.
Я прихожу сюда вглядеться
В тот неподкупный строгий мир,
Что много зорь и мне открыл.
В себе разбуженного детства.
В тебе материнская ласка – пречиста,
Ты – точно улыбка глаз детских лучистых.
8.
Ты – точно улыбка глаз детских лучистых,
Как вздохи молитвы, народ твой – велик.
Здесь звон колокольчиков, слышь, серебристый.
Целительный, жить нам, что снова велит.
Было много всего за прошедшие годы,
Только вечно одни смотрят вниз с небосвода,
Охвати даль, днём солнце, а ночью луна.
Здесь судьба не одна в жизнь села вплетена.
И пришла долголетие в дом к нам в итоге,
Нас вели бесконечные наши дороги,
Что из горя и радостей жизнь нам даёт,
Разгорается день, полыхает восход.
Это труд – все дороги пройти, эти дали.
Чтоб гордиться и правнуки наши бы стали.
9.
Чтоб гордиться и правнуки наши бы стали
Малой родиной. – солнышком ты им явись.
Много лет о таком лишь мечтали.
Удлинили, как реки, и нашу что жизнь.
Не почётные гости мы – дети деревни,
Слышать голос курая разливный, напевный,
Нам милее и ближе ничего больше нет,
Что вскормила, вспоила нас, вывела в свет.
Ты гордишься, деревня моя, своим древом,
Теми, что прославляют тебя пятый век,
Получил что в наследство земной человек.
Песни птиц вдаль уносят нас в раннее детство.
В суете этой бренной сердца, как в неволе,
«Я» из тысяч частиц, лишь одна, может более,
10.
«Я» из тысяч частиц, лишь одна, может более,
Нарушаю блаженный мир лишь суетой,
А душа порой плачет, ей трудно в неволе,
И да будет тебе: счастье, свет и покой!
От тебя я, деревня, себя не отрежу,
Ты прости, что встречаюсь с тобою всё реже,
Ты с годами растёшь, молодеешь, мой дом.
Я – частица твоя и ты в сердце моём.
Но уходят все люди совсем безвозвратно,
И, мне кажется, чаще, всё чаще порой,
Что все годы больших дел от нас ждут с тобой.
Вижу тень Хлебороба. Горняка и Создателя.
Зов дороги мы слышим в пути неуклонно,
Хлеб насущный нас кормит, — и так всё знакомо.
11.
Хлеб насущный нас кормит, — и так всё знакомо,
На земле кто родился и кто здесь окреп.
Это с нами по жизни идёт, всё искомо.
Каждодневно беру я рукой этот хлеб.
Мы уйдёт, только жаль с тобой будет прощаться.
Ведь и ты взял от нас . Окна глаз, что лучатся.
Жизни нашей частицу, часть потраченных сил,
Всё трудом, что в руках наших, верь, не остыл.
Мы хотим, пред тобой не померкла чтоб Вечность,
Мы в горячих сердцах свет любви свой несём,
Чтобы мир был для мира и счастья спасён,
С молоком чтобы детства пить в радость сердечность.
Я молодость всю уж давно отшагала,
И только теперь я об этом узнала.
12.
И только теперь я об этом узнала,
Что тропка исчезла в асфальте давно,
Я нового много в сей жизни познала.
И выпито счастья хмельное вино.
Теперь-то я знаю: жизнь – лишь испытанье
И в мой дом злой ветер принёс нам страданья,
И враз повернул и в моей всё судьбе.
На нашей неведомой в общем тропе.
Иду по дороге, как нить за иголкой
Она за спиной моей вьётся, бежит.
Откуда свой путь начинала я в жизнь.
Ведёт меня гордо в родную сторонку.
Сквозь годы, сквозь горы дорогу мы тащим…
И счастье, и горе, как лямки упряжки.
13.
И счастье, и горе, как лямки упряжки.
И катит за нами забот вечный вал.
Работаем так – просолились рубашки.
В маршруте мы сшиты в один интервал.
Добром земля предков сегодня встречает.
Деревню любовь наша вечно венчает.
Я годы осмыслю и вновь удивлюсь:
Я плачу от счастья и в голос дивлюсь.
Я родиной малой своей восхищаюсь,
И свято я чту корни предков своих.
Теснит грудь волненья – мой род шёл от них,
Не в пояс я им – до земли поклоняюсь.
За триста и плюс полста пять твоих лет.
В твою землю предков пришёл счастья свет.
14.
В твою землю предков пришёл счастья свет,
Здесь каждый врубал себя в ливни и стужи.
Встречаешь ты с радостью новый рассвет.
Уразово, каждый тебе был здесь нужен.
Стоишь ты, как все, на крутом перекрёстке.
Твоей родословной судьба разных блёстки.
Хотелось бы в завтрашний день заглянуть,
Века путь без войн будет светлым твой путь.
С плеч сбросив года ,а в юность свою
Как тянет нас неведомым магнитом,
И ничего здесь мною не забыто,
И незаметно в голос я пою.
Ах, речка Лета, возврати мне детство,
А жизнь проходит, никуда не деться.
15.МАГИСТРАЛ.
Те, в ком ценится верность и честь,
Кладовые подземные брали,
Невозможно богатств перечесть,
Двери в царство глубин открывали.
Обожжёт роса и мне колени,
И скользнёт из тяжести сирени.
Словно это «Я тебя люблю!»
Детство я в лугах не продаю.
Но разбудят ливни вдруг однажды
И, в бессонной тьме, пойму сама,
По ветрам упругим и лугам –
Задыхалась я всю жизнь от жажды.
Это самый разгар, не предел,
Ждут немало свершений и дел.
Источник
Палата №6: Игорь Шкляревский — Палата №6
- Палата №6
- >Творчество
- >Искусство
- >Стихи
- Правила форума
- Просмотр новых публикаций
Игорь Шкляревский
#1 A.Я
A.Я - Группа: Постоянные участники
- Сообщений: 84
- Регистрация: 29 Июнь 06
Шито-крыто! Но белая нитка.
А бессонницы- словно века.
Но душа, как слепая улитка,
Превращает плевки в жемчуга.
Материал не совсем благородный
И уже не хватает ночей,
И прощания номер коронный
С каждым днём удается трудней.
Промолчу и слезы не пролью.
Я тебя ненавижу! Однако,
Привязался к тебе как собака,
Потому что тебя я люблю!
——————————————-
Глухой- кричи у водопада!
Сквозь грохот падающих струй
Недозовёшься друга, брата.
С богами спорь и протестуй,
Как в неоглядном поле- колос,
Как в море трав — одна трава,
Потонет несогласный голос
И станет гулом торжества.
——————————————
В детстве меня волновала Луна,
Бледного света печальная сила,
Сердце моё подымала она
И над несчастной землёю Землёю носила.
Там, в низу целовались в руинах;
Там- какие-то тени людей
Матерились в кустах соловьиных
И неправде учили детей.
Там- в супы керосин подливали,
Выбегали с ножом на крыльцо,
И последний кусок отдавали,
И над книгой сияло лицо.
Там, в ничтожных слезах умиленья
Догоняли, совали рубли.
И кляли и просили прощенья
Непонятные люди Земли.
Источник
С детства меня волновала луна
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 273 423
- КНИГИ 642 004
- СЕРИИ 24 457
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 603 548
— Куда торопитесь? — путь мне преграждает двухметровая шпала, смотря на меня сверху вниз. Не поднимая головы, делаю шаг вперёд, но тонкая рука хватает меня за плечо. Странно, однако, в наше время студенты вопросы с преподавателем решают. — Мисс Вайз, снимите корону с головы и поговорите с простыми смертными.
Вновь игнорирую прилипшего ко мне парня и пытаюсь убрать его руку с моего плеча. Но в ответ меня только впечатывают в стену здания университета и закрывают своими телами от посторонних глаз. Три здоровые детины против одной слабой девушки, разве это честно?
Поднимаю взгляд на дерзкого паренька и держу себя в руках. Применять силу к студентам не могла — сразу уволят, да и ещё с припиской о том, что я калечу студентов. Нет, такая характеристика мне не нужна, а любимую работу бросать не хотелось.
— Белуш, — произнесла, положив ладонь на худощавую грудь парня, и слегка толкнула его. — Вы, видимо, перепутали меня со студенткой, раз позволяете такие фривольности. Вам напомнить, что у вас зачёт через несколько месяцев по моим предметам? Как я помню, у вас не хватает баллов для допуска, поэтому если вы и дальше хотите проучиться на бюджетном месте, лучше вам отойти и дать мне пройти. Это касается и вас, Фламинг, Хордж.
Вижу раздражение в глазах студента и чувствую удар в стену около своей головы. На моём лице не дрогнул ни один мускул, потому что таким меня не запугаешь. Возможно, если он являлся оборотнем, то да, было бы страшно. Но передо мной обычный человек.
Отстраняюсь от стены и шагаю вперёд, довольно улыбнувшись, когда Фламинг отступил и дал мне пройти. Думаю, его я пощажу. Вроде бы нормальный парень, но очень сильно меняется под чужим влиянием, что и было самым отвратительным.
А теперь мне срочно нужно выпить зелёный чай, иначе я за себя не ручаюсь. За эти два года было столько приставаний от студентов, и даже несколько таких же зажимов в углах, что отец готов был выделить мне личную охрану. Но вот где вы видели на лекциях преподавателя математики с двумя оборотнями за спиной? Вот и я подумала, что это глупо и странно.
Да и я что, разве сама не могла за себя постоять? Мне хватит и человеческой силы, чтобы дать отпор такому же человеку как я. Поэтому угрозы в них не видела, как и моя волчица, любящая поспать.
Дойдя благополучно до парковки, иногда встречая студентов, прогуливающих пары, села в свой Hyundai, подаренный отцом на двадцатилетие. Хоть вместе мы с ним и три года, но этот красавчик стал для меня родным. Из — за него в университете только при устройстве мелькали нелепые слухи, портя мою репутацию. Но этого выродка, который распространял такую информацию, быстро нашёл мой брат и приструнил.
До следующей пары у меня был как минимум час и я решила, что не помешало бы мне выпить чая. Особенно перед проверкой контрольных работ по модулю. Что только не напишут эти лоботрясы!
Я им и так, и сяк материал преподношу, по сто раз объясняю, а они смотрят на меня и непонимающе хлопают своими глазками, что — то мямля себе под нос. Да, математика сложный предмет, а высшая дана не всем, но я им как дурачкам всё на пальцах объясняю!
Именно поэтому мне нужно запастись нервами, ибо то, как они перековеркают математический анализ, будет для меня сердечным приступом.
Припарковавшись у оживлённой кафешки, вышла из машины, ставя её на сигнализацию.
Что — что, а сердечный приступ в планах сегодня не был, потому что меня ждал семейный ужин, на котором Ирис познакомит нас со своим молодым человеком. Как она сказала, у них всё было серьёзно. Не удивлюсь, если прямо на ужине он сделает ей предложение руки и сердца.
Познакомиться с ним определённо стоило, потому что отдавать сестру в неизвестные руки, была не согласна. Ирис слишком милая и доверчивая, и вообще мягкая для оборотня. Что будет, если суженный обидит её? Правильно, начнёт плакать.
Хоть и сёстры, мы совершенно не похожи, как внешне, так и внутренне. Свою красоту я получила от матери, а Ирис от отца. Характерами мы тоже были полными противоположностями. Если Вайз — младшая была своего рода девочка — милашка, которая была за мир во всём мире, то мне только дай повод, я начну огрызаться. А как же без твёрдого характера в нашем мире? Да вот никак, и я так считаю. В какие — то моменты, как сегодня, умею быть равнодушной и холодной, чему пришлось учиться из — за университета. Если пошлю ученика куда подальше, по головке не погладят.
А готова я послать хоть каждого лишь за то, что тот бедное слово «Аппроксимация» пишет как «апросимаксия». Просто как можно быть таким оболтусом? Я даже по буквам написала на доске.
Но сейчас нужно отвлечься, потому что мне ещё предстояла вторая смена, после которой нужно было ехать на семейный ужин. А ещё заехать домой и переодеться. И привести себя в порядок. Но времени после пар у меня будет не так много, поэтому нужно было успеть.
Сев за столик, заказала зелёный чай и чизкейк. Для успокоения открыла учебник по матлогике и теореме алгоритмов и начала читать с остановившегося параграфа.
Заказ принесли быстро, и только зачерпнув ложкой лакомство, в моей сумке заиграла приятная мелодия, которая стояла у меня на маму. Быстро вытащив аппарат с сумки, нажала на кнопку принятия вызова и поднесла к уху.
— Милая, во сколько тебя ждать? Ирис с Марком приедут к семи, ты успеешь? — в голове резво заработали шестерёнки, и цифры сами начали с лёгкостью выскакивать в голове. К сожалению, подсчёты хоть и были точными, но довольно — таки неприятными. К семи не успею заехать домой и переодеться, а сделать это было необходимо.
— Я попробую, но не обещаю, — чисто гипотетически я могла отпустить студентов с пары пораньше на полчаса, но так не хотелось… Математика — любовь всей моей жизни!
— Оки — доки, люблю — целую, — послышалось на том конце провода, и мама отключилась. Снова принялась за чизкейк и учебник. Так углубилась в него, что не заметила, как проснулась только тогда, когда уже пила еле тёплый чай.
Быстро оплатив счёт, выбегаю из кафе и, прыгнув в салон автомобиля, завожу мотор. Благо университет находился недалеко отсюда, буквально в десяти минутах езды отсюда.
Но лучше бы я так не торопилась, потому что сейчас меня ждал ад. Контрольная работа, которую потом мне нужно будет проверять и страдать. Но ради науки, мне нужно потерпеть всего — то каких — то двадцать шесть листков. Ничего, я смогу!
Вторая смена на удивление проходила быстро. Не успела я оглянуться, как первая пара уже закончилась и листки посыпались на мой стол. Да, они хорошо сегодня поработали. Неужто прорешали все задания, судя по листкам? Да списали, мелкие лоботрясы, тут и гадать не нужно.
Вторая пара тоже прошла быстро, и я так увлеклась лекцией, что не заметила как пролетели полтора часа. Студенты сегодня были шёлковые, тихо слушали материал, изредка задавая вопросы.
В начале третьей пары, я известила всех, что если они будут хорошо вести себя, то отпущу их аж на сорок минут раньше, чему те несказанно обрадовались. Один студент и вовсе пригласил в кафе в честь «моего свободного вечера» и предложил отпраздновать тет — а–тет. Пошлые, маленькие мерзавцы. Конечно же, его я проигнорировала, привыкшая к такому вниманию.
После окончания рабочего дня, быстро выбежала из универа и села в автомобиль поехав домой. Но доехать до родного гнезда оказалось необычно сложно, потому что я попала в три пробки, в которых простояла те сэкономленные на парах сорок минут.
Посмотрев на время, и увидев цифру семь на циферблате, понимала, что ехать переодеваться домой не было смысла. Поэтому постояв в пробке до ближайшего поворота ещё минут двадцать, поехала в сторону родительского дома.
Хоть их жилище было не так далеко, из — за пробок я прибыла на место через тридцать с копейками минут. Аккуратный домик в дачном массиве не говорил об огромных деньгах отца, но машины, пристроенные у ворот, буквально кричали об этом.
Источник