Дефис в сложных прилагательных
Сельскохозяйственный, западноевропейский, дальневосточный, южноафриканский, среднеазиатский, средневековый.
Синеглазый, краснощекий, прошлогодний, левобережный, старомосковский, железнодорожный, древнегреческий.
Малоупотребительный, скоропортящийся, водоплавающий.
Научно-фантастический, торгово-промышленный, научно-исследовательский, русско-французский, военно-морской, научно-технический, ласково-внимательный, плавно-неторопливый, плодово-ягодный, небрежно-неряшливый.
Ярко-красный, темно-зеленый, бледно-розовый, черно-бурый, пепельно-серый, темно-русый.
Социал-демократический, карело-финский, северо-восточный, юго-западный, дизель-моторный.
I. 1. За тополем ярко-желтым ковром тянутся полосы пшеницы (Ч.) 2. Ясные дни сменились холодными, синевато-серенькими, беззвучными. (Бун.) 3. Теплый ветер нес над просторами серо-зеленых равнин песни жаворонков… (Бун.) 4. На востоке чуть вырисовывалась гряда неподвижных нежно-розовых облаков. (Бун.) 5. Небо бледно-голубое дышит светом и теплом. (Тютч.) 6. Сплошная темно-зеленая чаща ельника казалась от яркости дня почти черной… (Бун.) 7. Перламутрово-голубые стрекозы с треском распускают длинные стеклянные крылышки… (Бун.) 8. Мороз солью лежал на траве, на сизо-зеленых раковинах капустных листьев… (Бун.)
II. 1. Высокая трава начинает испускать из себя густой, приторно-медовый запах. (Ч.) 2. Ослепительно жаркое солнце бьет прямо в лицо. (Бун.) 3. Вокруг раскидываются широкими косяками свежие пышно-зеленые озими. (Бун.) 4. А каменный коридор все уползал и уползал в черно-звездную ночь. (Алд.-Сем.)
III. 1. С закатом солнца должен опять подуть холодный северо-западный ветер. (Арс.) 2. Погода была следующая: низкая облачность, метров триста — четыреста, ветер северо-восточный. (Триф.) 3. Новый жилой массив вырос на юго-западной окраине города.
IV. 1. Наш белоснежный теплоход шел к легендарным Нефтяным Камням. (С. Фур.) 2. Труднопроходимые горные цепи отделяли пастбище от села. (Алд.-Сем.) 3. Тонконогие белые диванчики в гостиной живо напоминали екатерининские времена. (Т.) 4. Есть сила благодатная в созвучье слов живых. (Л.) 5. Другой найдется, благонравный, низкопоклонник и делец. (А. Грибоедов.)
Из данных предложений выпишите сложные слова.
1. Научно-технический прогресс является основой нашего движения вперед в экономике. 2. Над серо-жемчужной водой поднимаются отвесные берега. Поверху растут сосны, внизу, на песчаной отмели, громоздятся каменные глыбы. Берега мерцают голубым розовым светом, расслаиваются — белая полоса переходит в нежно-голубую, серую, потом опять идет ярко-белая, за ней розовая с красноватыми прожилками. (Чешк.) 3. Через полчаса Маша должна была навсегда оставить родительский дом, свою комнату, тихую девическую жизнь. (П.)
С наступлением прохладных дней в августе и сентябре улетают мухоловки, горихвостки, соловьи, береговушки, деревенские ласточки и многие другие птицы. В эту пору все еще пасутся на лугах и полях скворцы, жаворонки и грачи. Но вот показался снежок, подморозило, добывать корм стало труднее, и они покинули родные края.
Наконец зеркальные просторы водоемов подернуло ледком. Пора трогаться в путь и водоплавающим. И они летят на зимовку: одни днем, другие ночью, в одиночку или стаями. И так ежегодно.
Говорят, что птицы осенью летят на юг, в теплые страны. Это не совсем точно. Главное для птиц — корм, а не теплые края. Страшен не холод, а голод. (По И. Вотякову.) (104 сл.)
1. Соединительные о — е в сложных словах.
2. Гласные и согласные в приставках; -тся и -ться в глаголах.
3. Знаки препинания в сложных предложениях, при однородных членах.
Обезьяны не водолюбивые животные. Однако на острове Ява обитает редкостная на нашей планете водоплавающая обезьяна. Она умеет не только отлично плавать, но и нырять. Под водой она способна пребывать до полминуты. За это время обезьяна успевает поймать рыбу или схватить со дна съедобную ракушку. Самки начинают приучать к воде своих детенышей со второго месяца после рождения (Из календаря.) (58 сл.)
1. Правописание сложных слов.
2. Гласные в приставках пре- — при-.
В этом лесу бывает много грибов. Он светлый, солнечный. Сейчас, когда после оттепели ударил мороз, лес весь серебряный от инея. Ветки берез — чудный хрусталь.
Белый лес разрезает надвое высоковольтная линия электропередачи. Но что же с проводами? Гляжу и улыбаюсь. Они тоже все из серебра. И все вокруг чисто-белое, сияющее на солнце, удивительно праздничное.
И подумалось о современной красоте русской зимы. (А. Рощин) (61 Сл.)
1. Соединительные о — е в сложных словах.
2. Дефис в сложных прилагательных.
3. Знаки препинания в сложных предложениях, между однородными членами.
1. Замените сочетания слов одним сложным словом.
Почва, дающая хорошие урожаи. (Чернозем.) Сухой ветер. (Суховей.) Тысяча лет. (Тысячелетие.) Ферма, на которой разводят птиц. (Птицеферма.)
2. Прилагательные замените сложными прилагательными, близкими по смыслу.
Честный работник (добросовестный); спокойный человек (хладнокровный); счастливый исход (благополучный).
3. Прилагательные замените антонимами — сложными прилагательными.
Близорукий человек (дальнозоркий); печатный текст (рукописный); серьезный человек (легкомысленный); враждебное отношение (доброжелательное).
4. Сочетания слов замените сложным прилагательным.
Хозяин, который хорошо принимает гостей. Канал, служащий для отведения воды. Цех, в котором варят сталь. Животные, питающие детенышей молоком.
5. От данных слов образуйте и запишите сложные слова с пол-.
Океан, оазис, здание, экземпляр, этажерка, щука, грамм, центнер, килограмм, липа, ольха, ясень, Антарктида.
6. Замените словосочетания одним сложным словом с пол- или полу-.
500 килограммов, 500 граммов, половина дома, 500 метров, половина учебного года, половина земного шара.
Источник
Дерсу Узала (30 стр.)
Когда на другой день, 7 октября, я проснулся, Дерсу был уже на ногах. Должно быть, я спал очень долго, потому что котомка его была уже увязана и он терпеливо ожидал моего пробуждения.
— Отчего ты меня не разбудил? — спросил я его.
Он ответил, что сегодня мы пойдём на высокие горы и потому необходимо набраться побольше сил и выспаться как следует.
Перед выступлением я посмотрел на свой барометр: он показывал 458 метров. День обещал быть тихим и тёплым. Прямо от бивака мы начали восхождение на хребет Карту, главная ось которого располагается от северо-востока к юго-западу. Чем выше мы поднимались, тем больше перед нами раскрывался горизонт. Кругом, насколько хватало глаз, нигде не было леса: нигде ни одного деревца, даже сухостойного. Чрезвычайно тоскливый вид имеют такие горы. С исчезновением лесов исчезло и подлесье, исчезли мхи; дожди смыли тонкий растительный слой земли и оголили материковую почву. Куда ни посмотришь — всюду одна и та же однообразная, тусклая картина: серые утёсы и серые осыпи. Хребет Карту — это безжизненная и безводная пустыня.
Первая сопка, на которую мы поднялись, имела высоту 900 метров. Отдохнув немного на её вершине, мы пошли дальше. Вторая гора почти такой же величины, но вследствие того, что перед нею мы спустились в седловину, она показалась гораздо выше. На третьей вершине барометр показал 1016 метров.
Я взглянул на часы: обе стрелки показывали полдень. Значит, за три с половиной часа мы успели «взять» только три вершины, а главный хребет был ещё впереди.
Меня сильно мучила жажда. Вдруг я увидел бруснику; она была мороженая. Я начал её есть с жадностью. Дерсу смотрел на меня с любопытством.
— Как его фамилия? — спросил он, держа на ладони несколько ягод.
— Брусника, — отвечал я.
-Тебе понимай, — спросил он опять, — его можно кушать?
— Можно, — отвечал я. — Разве ты не знаешь эту ягоду? Дерсу ответил, что видел её часто, но не знал, что она съедобна.
Местами брусники было так много, что целые площади казались как будто окрашенными в бордовый цвет. Подбирая ягоды, мы понемногу подвигались вперёд и незаметно поднялись на вершину, высота которой равнялась 1290метрам. Здесь мы впервые ступили в снег, он был глубиной около 15 сантиметров.
По наблюдениям старообрядцев, первый снег на Сихотэ-Алине в 1907 году выпал 20 сентября, а на хребте Карту — 3 октября и уже более не таял. 7 октября снеговая линия опустилась до 900 метров над уровнем моря.
Отсюда мы повернули к югу и стали взбираться на четвёртую высоту (1510 метров). Этот подъём был особенно трудным. Мы часто глотали снег, чтобы утолить мучившую нас жажду.
Хребет Карту с восточной стороны очень крут, с западной — пологий. Здесь можно наблюдать, как происходит разрушение гор. Сверху всё время сыплются мелкие камни; они постепенно засыпают долины, погребая под собой участки плодородной земли и молодую растительность. Таковы результаты лесных пожаров.
Как ни старались мы добраться в этот день до самой высокой горы, нам сделать этого не удалось. С закатом солнца должен опять подуть холодный северо-западный ветер. Пора было подумать обиваке. Поэтому мы спустились немного с гребня и стали искать место для ночлега на западном склоне. Теперь у нас были три заботы: первая — найти воду, вторая — найти топливо и третья — найти защиту от ветра. Нам посчастливилось найти все это сразу в одном месте. В километре от седловины виднелся кедровый стланец. Мы забрались в самую середину его и устроились даже с некоторыми удобствами. Снег заменил нам воду. Среди живого стланца было много сушняка. Мы с Дерсу натаскали побольше дров и развели жаркий огонь. С подветренной стороны мы натянули полотнище палатки, хвои наложили себе под бок, а сверху покрыли её козьими шкурками.
Ночь была лунная и холодная. Предположения Дерсу оправдались. Лишь только солнце скрылось за горизонтом, сразу подул резкий, холодный ветер. Он трепал ветви кедровых стланцев и раздувал пламя костра. Палатка парусила, и я очень боялся, чтобы её не сорвало со стоек. Полная луна ярко светила на землю; снег блестел и искрился. Голый хребет Карту имел теперь ещё более пустынный вид.
Утомлённые дневным переходом, мы недолго сидели у огня и рано легли спать.
Утром, когда я проснулся, первое, что бросилось мне в глаза, был туман. Скоро всё разъяснилось — шёл снег. Хорошо, что мы ориентировались вчера, и потому сегодня с бивака могли ер-азу взять верное направление.
Напившись чаю с сухарями, мы опять стали подниматься, на хребет Карту. Теперь нам предстояло взобраться на самую высокую сопку, которую моряки называют Амагунскими гольцами. Потому ли, что мы были со свежими силами, или снег нас принуждал торопиться, но только на эту гору мы взошли довольно скоро. Высота её равна 1660 метрам. Отсюда берёт начало река.
Кулумбе (по-удэхейски Куле); староверы измеряют её в 50- 60 километров. Течёт она по кривой так же, как и Амагу, но только в другую сторону, а именно к югу и юго-востоку. Когда мы спустились до 1200 метров, снег сменился дождём, что было весьма неприятно; но делать было нечего — приходилось терпеть.
Километров пять мы шли гарью и только тогда нашли живой лес, когда снизились до 680 метров. Это была узкая полоса растительности около речки, состоящая преимущественно из берёзы, пихты и лиственницы.
К полудню дождь усилился. Осенний дождь — это не то, что летний дождь; легко можно простудиться. Мы сильно прозябли, и потому пришлось рано стать на бивак. Скоро нам удалось найти балаган из корья. Способ постройки его и кое-какие брошенные вещи указывали на то, что он был сделан корейцами. Оправив его немного, мы натаскали дров и принялись сушить одежду. Часа в четыре дня дождь прекратился. Тяжёлая завеса туч разорвалась, и мы увидели хребет Карту, весь покрытый снегом.
Когда солнце скрылось за горизонтом, по всему западному небосклону широко разлилась багровая заря. Потом взошла луна; вокруг неё опять было густое матовое пятно и большой венец — верный признак, что завтра снова будет дождь.
Вечером я записывал свои наблюдения, а Дерсу жарил на вертеле сохатину. Во время ужина я бросил кусочек мяса в костёр. Увидев это, Дерсу поспешно вытащил его из огня и швырнул в сторону.
— Зачем бросаешь мясо в огонь? — спросил он меня недовольным тоном. — Как можно его напрасно жечь! Наша завтра уехали, сюда другой люди ходи кушай. В огонь мясо бросай, его так пропади.
— Кто сюда другой придёт? — спросил я его в свою очередь.
— Как кто? — удивился он. — Енот ходи, барсук или ворона; ворона нет — мышь ходи, мышь нет — муравей ходи. В тайге много разный люди есть.
Мне стало ясно: Дерсу заботился не только о людях, но и о животных, хотя бы даже и о таких мелких, как муравей. Он любил тайгу с её обитателями и всячески заботился о ней.
Разговор наш перешёл на охоту, на браконьеров, на лесные пожары.
Незаметно мы досидели с ним до полуночи. Наконец Дерсу начал дремать. Я закрыл свою тетрадь, завернулся в одеяло, лёг поближе к огню и скоро заснул. Ночью сквозь сон я слышал, как он поправлял огонь и прикрывал меня своей палаткой.
Глава четырнадцатая
Тяжёлый переход
Денудационная долина реки Кулумбе. — Броды. — Скала Мафа. — Упадок сил. — Гололедица. — Лес, поваленный бурею. — Лихорадка. — Кошмар. — Голод. — Берег моря. — Ван-Син-лаза. — Разочарование. — Миноносец «Грозный». — Спасение. — Возвращение на Амагу. — Отъезд А. И. Мерзлякова.
С рассветом опять ударил мороз; мокрая земля замёрзла так, что хрустела под ногами. От реки поднимался пар. Значит, температура воды была значительно выше температуры воздуха. Перед выступлением мы проверили свои продовольственные запасы. Хлеба у нас осталось ещё на двое суток. Это не особенно меня беспокоило. По моим соображениям, до моря было не особенно далеко, а там к скале Ван-Син-лаза продовольствие должен принести удэхеец Сале со стрелками.
За ночь обувь наша просохла. Когда солнышко взошло, мы с Дерсу оделись и бодро пошли вперёд.
Более характерной денудационной долины, чем Кулумбе, я не видывал. Река, стеснённая горами, всё время извивается между утёсами. Можно подумать, что горные хребты здесь старались на каждом шагу создать препятствия для воды, но последняя взяла верх и силой проложила себе дорогу к морю.
Окрестные горы, можно сказать, совершенно оголены от древесной растительности; лес растёт только около реки, окаймляя её по обеим сторонам, как бордюром. Преобладающие породы здесь лиственница, ель, берёза и ольха. Ближе к горам, на местах открытых, приютились: даурский шиповник, обыкновенная рябина, а около неё — каменная полынь с листвой, расположенной у основания стебля. С первого взгляда никто не угадал бы в ней родную сестру луговой полыни. В другом месте мы наткнулись на багульник и множество папоротников. У первого — лист ажурный, небольшой по размерам; второй вид имел буровато-зелёные листья с красноватым оттенком с исподней стороны; у третьего — хотя лист и простой, но ему нельзя было отказать в изяществе.
По долине реки Кулумбе никакой тропы нет. Поэтому нам пришлось идти целиной. Не желая переходить реку вброд, мы пробовали было идти берегом, но скоро убедились, что это невозможно: первая же скала принудила нас перейти на другую сторону реки. Я хотел было переобуваться, но Дерсу посоветовал идти в мокрой обуви и согреваться усиленной ходьбой. Не прошли мы и полкилометра, как пришлось снова переходить на правый берег реки, потом на левый, затем опять на правый и т. д. Вода была холодная; голени сильно ломило, точно их сжимали в тисках.
Источник