Рекордный прыжок от самой границы с космосом совершил австрийский скайдайвер Феликс Баумгартнер
Человек может прыгнуть с высоты совсем недалёкой от космоса. Это доказал австриец Феликс Баумгартнер. Его свободное падение началось почти в 40 километрах от Земли. Какое-то время он летел, обгоняя звук.
Шагнув в бездну, австриец Феликс Баумгартнер словно перешёл в другое измерение. Уже через 20 секунд он падал со скоростью реактивного самолёта, а через 48 Феликс впервые в истории человечества без каких-либо механических средств преодолел скорость звука.
Сразу после этого камеры показали, что Баумгартнер начал беспорядочно вращаться. Это именно то, чего больше всего боялись до прыжка — в разряженной атмосфере нет возможности опереться на поток воздуха и выровнять свое тело. Перегрузки от вращения могут достигать чудовищных величин — в прошлом несколько смельчаков так и погибли, прыгая в стратосфере.
«Атмосферы там практически нет. Плотность атмосферы там приблизительно в 100, а, может быть, даже и больше раз меньше, чем плотность на уровне поверхности Земли. С такой высоты падая, человек за 35-40 секунд наберет скорость 330 метров в секунду», — объясняет профессор кафедры «Космических систем и ракетостроения» Московского авиационного института Эрнст Калязин.
Прошло больше минуты с начала прыжка, а связи с Баумгартнером нет. Он в смертельно опасной среде, от которой его отделяет тонкая стенка специального скафандра. В начале прыжка он должен уберечь скайдайвера от стратосферного холода, потом от жара, который выделяется из-за трения скафандра о воздух. Но самое главное — до сих пор никто не знал, что будет чувствовать человек, преодолевая звуковой барьер.
Родным и коллегам оставалось надеяться только на огромный опыт самого известного в мире скайдайвера, что в переводе с английского означает «ныряющий в небо». 43-летний Феликс Баумгартнер шёл к этому рекорду долгие годы. На его счету множество опасных прыжков с парашютом, в том числе с самых известных небоскребов и памятников.
Но спуск из верхних слоев стратосферы — это нечто особенное, его ещё называют прыжком из ближнего космоса. И спустя 1 минуту 30 секунд с начала падения Баумгартнер вышел на связь.
Вот как сам он описывает свои ощущения в первые секунды этого сумасшедшего падения: «Я вдруг стал вращаться всё быстрее. И я пытался это остановить: вытянул одну руку — это не сработало. Потом другую руку. Но любое движение там запаздывает, потому что на такой скорости, в этом костюме невозможно предсказать, что будет дальше».
У Баумгартнера была кнопка выброса тормозного парашюта, он говорит, что несколько секунд колебался: тормозить или идти на рекорд. Похожий выбор только 52 года назад был у пилота Джо Киттенджера. Это он первым нырнул с высоты более чем 31 километр. Тогда он предпочёл раскрыть тормозной парашют. А теперь в свои 84 он выступает техническим консультантом Баумгартнера и помогает Феликсу побить свой же собственный рекорд.
Этот старт откладывался много раз. Ветер не давал возможности развернуть гигантский, высотой в 55 этажей купол стратостата. И когда, наконец, аппарат поднялся на 39 километров — весь мир замер в ожидании.
«Я стоял на краю и думал: как было бы здорово, если бы все, кто сейчас за мной наблюдает, видели то, что вижу я. Иногда тебе нужно забраться так высоко, чтобы понять, насколько ты маленький», — поделился впечатлениями скайдайвер Феликс Баумгартнер.
В СССР в 1962 году через два года после Джо Киттенджера тоже были попытки штурмовать стратосферу. Парашютист Евгений Андреев успешно прыгнул с 25 с километров, а его напарник Пётр Долгов шагнул следом и погиб из-за микротрещины в скафандре. А вот женский мировой рекорд по прыжкам из стратосферы с 1977 года и до сих пор у москвички Эльвиры Фомичевой — почти 15 километров свободного падения.
«Прыжок очень тяжелый. После 12 тысяч тяжело. Во-первых, это связано с безвоздушным пространством. Тело начинает распирать и общая нагрузка очень большая», — рассказывает рекордсменка мира Эльвира Фомичёва.
Есть ли какой-то практический смысл в таких рекордах — ответ на этот вопрос Феликс Баумгартнер готов искать теперь только на Земле. Своей возлюбленной он пообещал, что этот прыжок будет последним, и кто знает, продержится ли его рекорд ещё 50 лет.
Источник
Легендарный прыжок Евгения Андреева из стратосферы (1962)
Казалось бы, времена СССР давно канули в Лету. Но мы и ныне продолжаем удивляться, насколько мужественные и самоотверженные люди жили в то время, сколько было сделано изобретений и масштабных проектов.
Евгений Николаевич Андреев, окончив Рязанское воздушно-десантное училище, выбрал профессию испытателя парашютных систем. И 1 ноября 1962 года в обстановке секретности совершил прыжок из стратосферы, который даже спустя 60 лет смогли повторить лишь частично.
Секретный эксперимент «Звезда» проводился под руководством Сергея Павловича Королева и предназначался для отработки спуска космических модулей на Землю.
Стратостат
Обычно для того, чтобы достичь больших высот (нижние слои стратосферы начинаются с 11 км) используются стратостаты. Обычные воздушные шары для таких задач не годятся в силу существенных отличий стратосферных условий. На высоте около 30 км атмосферное давление примерно в 100 раз ниже, чем у поверхности Земли, и для удержания воздушного шара его объем должен быть огромным. Не стоит забывать и о расширении газов в баллоне с понижением внешнего давления.
Поэтому стратостат на старте имеет вытянутую форму, чем-то напоминающую грушу, которая в стратосфере превращается в шарообразную. Стратостаты наполняются гелием (водород более дешевый и легкий, но взрывоопасный).
В эксперименте был применен стратостат «Волга». Длина его оболочки превышала сто метров, а объем составлял свыше 70 тысяч кубических метров. Гондола была герметичной и копировала спускаемый космический модуль.
Подъем в стратосферу
Ранним утром 1 ноября 1962 года недалеко от города Вольск Саратовской области стратостат «Волга» взмыл в небо. Экипаж гондолы состоял из парашютиста-испытателя Евгения Андреева и парашютиста-испытателя Петра Долгова. Перед полетом экипажу продули легкие кислородом – сделали десатурацию.
Подъем продолжался более трех часов. Когда стратостат перевалил за отметку в 13 километров, экипаж увидел черное небо, а внешняя температура опустилась ниже 60 градусов. Скоро стратостат достиг своей максимальной высоты – 28,6 километров.
Прыжок
Перед испытателями стояли разные задачи. Евгений Андреев должен был выполнить прыжок в высотном противоперегрузочном костюме и лететь в свободном падении, раскрыв купол в километре от земли. Петр Долгов был облачен в скафандр и испытывал автоматическую парашютную систему, которую разработал сам. Его парашют должен был раскрыться непосредственно после прыжка.
Евгений Андреев вспоминает:
«Я отстрелил крышку своего люка, через который мне предстояло катапультироваться, на прощание помахал Долгову, перевернулся на спину, чтобы теплоотдача была меньше, и — вперёд. До этого мне приходилось много прыгать ночью. И тем не менее небо поразило: густого, чернильного цвета, и звёзды — близко-близко. Покосился через плечо вниз, а там голубизна, ярко-оранжевое солнце… Красотища»
Евгений Андреев летел вниз спиной, развив чудовищную скорость – 900 км/ч. Жуткий холод пронзал его, шлем был весь запотевший. На высоте около 12 километров он смог перевернуться в нормальное «парашютное» положение, что позволило ему управлять своим телом.
Свободное падение продолжалось ровно 4,5 минуты. На высоте одного километра автоматически сработал парашют, и Андреев без приключений приземлился.
О трагедии и гибели напарника Андреев еще не знал. Подняв голову, он видел купол Долгова, но тот был уже мертв. После прыжка Андреева гондола начала раскачиваться, и в условиях разреженного воздуха никак не могла прийти в стабильное положение. Долгов, выходя из люка, покачнулся и ударился шлемом о небольшой штырь на корпусе гондолы. На такой высоте шансов у него не было: Петр Иванович погиб от разгерметизации, хотя разработанная им автоматическая система сработала безукоризненно, и его тело опустилось на парашюте.
Обоим испытателям было присвоено звание «Герой Советского Союза» (Долгов — посмертно).
Рекорды
Евгений Андреев установил два мировых рекорда – по дистанции свободного падения (24500 метров) и по времени свободного падения (4,5 минуты).
В 2012 году Феликс Баумгартнер совершил прыжок с высоты 39 километров , побив тем самым рекорд Андреева. Но в полете австрийский парашютист находился 4 мин. 20 секунд, что на 10 секунд меньше советского рекорда. Таким образом, рекорд по продолжительности свободного падения – 4 минуты и 30 секунд, поставленный Андреевым в 1962 году, до сих пор остается мировым.
Если тебе понравится статья, жми палец вверх! Тебе не сложно, а нам приятно!
Подписывайся на канал, расскажи о нем в соцсетях, а уж мы постараемся не ударить в грязь лицом )
Источник
Уникальный прыжок Феликса Баумгартнера из стратосферы (2012)
Австрийский экстремал Феликс Баумгартнер – человек незаурядный. В мире много людей, с детства мечтающих стать парашютистом и осуществивших свое желание. Но Феликс поставил перед собой цель стать лучшим из них – и добился своего. За плечами австрийца множество мировых рекордов, включая прыжок в бейсджампинге с самой низкой высоты (всего 29 метров). А в 2012 году, прыгнув с высоты 39 километров, он установил сразу несколько мировых рекордов. Но обо всем по порядку.
Предыстория
Еще в 2010 году пошли слухи, что известный экстремал Баумгартнер будет сотрудничать с австрийским производителем энергетиков Red Bull. При поддержке спонсора Феликс намеревался подняться на стратостате на высоту свыше 36 километров и оттуда совершить прыжок. Было подсчитано, что при прыжке с такой высоты парашютист достигнет сверхзвуковой скорости, что невозможно при прыжках с более низких высот: воздух оказывает слишком большое сопротивление.
Разумеется, затевать рекорд ради самого рекорда было бы непозволительной расточительностью. Баумгартнер выполнял две задачи: испытание нового высотно-компенсирующего костюма (на его основе потом создали костюм для военных пилотов) и влияние стратосферы и прыжка на организм (тело Феликса было всё обклеено датчиками).
Подготовка
Для проекта была изготовлена специальная герметичная капсула. Для уменьшения массы материалом для нее послужил стеклопластик, но даже в этом случае вес капсулы составил 1,4 тонны. Капсула была оборудована аварийным парашютом, который должен был сработать в случае проблем со стратостатом.
Источник
Радикальный парашютизм: история прыжков из ближнего космоса
Как учёные, военные и спортсмены-экстремалы устанавливали новые рекорды высоты, преследуя совершенно разные цели.
Человечество пыталось освоить парашют с 15 века, когда учёные задумались над способом перемещения в пространстве, опираясь на воздух. Леонардо да Винчи и другие изобретатели описывали устройства, позволяющие безопасно спускаться с высоты от 50 до 300 метров. Первым удачным задокументированным прыжком считается попытка Луи-Себастьяна Ленормана в 1783 году. Он спустился с высоты 50 метров, используя нечто среднее между зонтом и парашютом.
Регулярными пользователям парашюта стали воздухоплаватели, использующие аэростаты для подъёма на 2-3 километра над землёй. В конце 19 века воздушные шары уже умели подниматься на такую высоту, но надёжным транспорт не был. Авиаторы регулярно падали на землю из-за возгораний оболочки аэростата, изменения силы и направления ветра. Изобретатели воздушных шаров доработали парашют, сделав его компактным и простым в использовании, что позволяло покинуть гондолу при чрезвычайном происшествии.
За следующие 50 лет парашютизм стал не только способом спасти свою жизнь во время неудачного полёта, но и эффектным развлечением как для зрителей, так и для самого скайдайвера. По такому пути развивалась идея прыжков из атмосферы: ведь как только техника забиралась выше, людям было необходимо взять новую высоту.
В 1930 году швейцарец Огюст Пиккар при поддержке Бельгии запустил стратостат FNRS-1. Этот полёт стал первым в истории, когда человек поднялся на высоту больше 15 километров. В задачи экипажа входило изучение стратосферы для определения её основных свойств и метеорологические замеры на недоступных ранее высотах.
Впрочем, команда стратостата тратила больше времени на устранение проблем в полёте, чем на научные работы. Проблемы разгерметизации решали вазелином и паклей, так как отдельной системы эвакуации не предусматривалось. Всего бельгийский стратостат с экипажем поднимался в стратосферу три раза, а рекордный полёт Пиккара прошёл на высоте почти 17 тысяч метров.
Кроме метеорологов, редких физиков и астрономов, которых сильнее всего интересовали недавно открытые космические лучи, запуски не вызывали большого интереса даже в научном сообществе. Авиаторы не видели в этом смысла из-за рисков пилотирования надувных шаров, а часть научного сообщества заявляла о необходимости создания аналогичных беспилотных зондов. Проектом заинтересовались военные, но практического применения аэростатов для себя не нашли. Самолёты той эпохи летали на высотах 3000-6000 метров, что уже было практически недосягаемой отметкой для средств ПВО.
Для лучшего понимания происходящего — официальный рекорд высоты для самолётов, 17083 метра, в 30-ые годы поставил итальянец Марио Пецци. Он изучал поведения техники и пилотов на подобных высотах, для чего разработали специальную модификацию самолёта, в которой присутствовала герметичная кабина-кокон.
К началу Второй мировой войны стратостаты запускали Бельгия, Германия, США, СССР и Польша. Последняя добилась серьёзных успехов в данном проекте, а планы, заложенные поляками ещё в конце 30-ых, смогли реализовать СССР и США только к концу 50-ых.
Цели и задачи полётов были примерно одинаковы — в большей степени энтузиастов интересовали научные эксперименты и желание заглянуть за пределы человеческих возможностей. Стратостаты оставались достаточно ненадёжным способом полётов в ближайший космос — за 10 лет погиб один советский экипаж, а каждый третий взлёт переносился или отменялся из-за неисправностей. Вторая мировая заставила стратонавтов заморозить все полёты. Мир начал готовиться к войне, а изучение космических лучей отложили до лучших времён.
Стратостаты играли весьма важную роль в некоторых боевых действиях во время Второй мировой войны. Впрочем, это были заградительные летающие грузовики со взрывчаткой, а не пассажирские капсулы 30-ых годов.
После Второй мировой войны технологии аэростатов активно развивали военные и учёные. Военно-воздушные силы стран поднимали в воздух взрывчатку для борьбы с самолётами, а учёные — метеорологическое оборудование. Полёты проходили без людей, пилоты заняли места в кабинах самолётов, но благодаря этому аэростаты летали выше.
В авиации есть два ключевых термина, которые характеризуют максимальную высоту полёта:
1. Теоретический потолок — высота, на которой вертикальная скорость уже равна 0 (летит на пределе, больше не поднимается).
2. Практический потолок — высота, на которой самолёт сохраняет управляемость и может маневрировать в вертикальной плоскости (летит почти на пределе, может немного подняться, до теоретического потолка).
С началом Холодной войны СССР и США активно работали над инструментами слежки друг за другом. Разведка с воздуха была достаточно эффективной, но до конца 50-ых самолёты почти не использовались для работы в шпионских целях, так как практически все высотные машины оставались бомбардировщиками или перехватчиками. Они не могли скрытно длительное время двигаться до цели в стратосфере, их практический потолок составлял 18-19 тысяч метров, а снижение гарантировало обнаружение противником. В это же время воздушные шары не сдавали позиции.
Запад регулярно отправлял на территорию СССР автоматические дрейфующие аэростаты, которые выполняли снимки наземных объектов или даже вели аудиозапись в некоторых частотах. Традиционно для военной сферы США, данные операции получили собственное название: проект «Могол» для аэростатов с микрофонами; проект «Моби Дик» для снимков территории стран социалистического лагеря; проект «Генетрикс» для наблюдения за КНР и СССР.
Для США аэростаты оказались эффективны — сбивать их средствами ПВО дорого, как и поднимать самолёты для перехвата. Отдельные зонды поднимались на высоту до 25 тысяч метров, что делало их труднодосягаемыми для любого оружия.
У воздушных шаров был один серьёзный недостаток — они не умели следовать по заданному маршруту и менять его в случае необходимости. Именно поэтому военные разрабатывали лёгкие высотные разведчики, способные забираться на высоту, ранее доступную только аэростатам. Оставался один серьёзный вопрос — сможет ли пилот покинуть кабину в экстренной ситуации, уже находясь в стратосфере.
В 1958 году ВВС США запустили проект Excelsior, целью которого была разработка многоступенчатой безопасной системы спуска пилота из стратосферы. Математическое моделирование и тесты на манекенах позволили выявить штопор, который начинался на высоте примерно 20 тысяч метров и теоретически мог достигать 200 оборотов в минуту, что становилось для пилота практически смертельным. Проблему планировали решить новой системой.
Предполагалось выполнить три прыжка с постепенным увеличением высоты, при этом поднявшись в воздух именно на стратостате. Накопленный за последние десятилетия опыт и новые технологии позволили сделать аэростаты пригодными для размещения в них человека. По-крайней мере, паклей и вазелином пользоваться уже не приходилось.
На табличке, расположенной на полу гондолы аэростата, была надпись — «Это самая высокая ступенька в мире». Я думал каково это быть на высоте 102 тысячи футов (больше 31 тысячи метров — прим. TJ) и смотреть на горизонт.
Первый прыжок мог быть для Киттингера фатальным — механизмы первой фазы системы спуска открылись некорректно, парашютист начал раскручиваться, стропы запутались и частично обвили тело и шею. Джозеф потерял сознание от вращения, но остальная автоматика сработала по плану и стратонавт приземлился без серьёзных травм.
Второй и третий прыжки прошли без значительных проблем, за исключением отказа части высотно-компенсирующего костюма в рекордной, третьей попытке. Правая перчатка Джозефа не сработала, что он обнаружил на высоте 40 тысяч футов (12 тысяч метров), началось обморожение, и пользоваться рукой стало практически невозможно. Тем не менее, он не сообщил об инциденте, чтобы наземная команда не отменила прыжок.
16 августа 1960 года Джозеф Киттингер установил рекорд по высоте прыжка — 31333 метра. В свободном падении он провёл 4 минуты 36 секунд, развив максимальную скорость 988 километров в час. Проект Excelsior доказал возможность катапультирования пилота в стратосфере как с точки зрения возможностей человеческого организма, так и с точки зрения техники.
В 1951 году Великобритания приняла на вооружение бомбардировщик English Electric Canberra (в США В-57 Canberra) с практическим потолком почти 20 тысяч метров. В 1957 году начал полёты американский высотный разведчик Lockheed U-2, значение практической высоты которого зафиксировали на 21 тысячах метров. Именно для пилотов таких машин Джозеф Киттингер тестировал систему спуска.
Тем временем в СССР тестировали нечто совершенно иное — подвижный зенитный ракетный комплекс С-75 «Двина», способный в зависимости от модификации поражать цели на высоте от 400 метров до 30 километров.
Советские зенитчики открыли счёт в пользу ПВО 7 октября 1959 года, когда сбили тайваньский RB-57D, вылетевший на разведку Пекина. Лейтенант Ванг Йинг Чин оказался первой жертвой зенитной управляемой ракеты. Шансов на катапультирование у солдата не было, три выпущенные ракеты сработали максимально эффективно, разнеся самолёт на куски. Заявленная высота поражения — больше 20 тысяч метров.
Аналогичный С-75 сбил Lockheed U-2 Гэри Фрэнсиса Пауэрса 1 мая 1960 года. Впервые его заметили на высоте более 23 километров ещё при пересечении границы Таджикистана, но ракетные дивизии не располагали комплексом с необходимой дальностью и высотой полёта ракеты. Самолёт Пауэрса сбили около Свердловска, где С-75 уже стоял на вооружении, прикрывая закрытый город Челябинск-40.
Высота поражения составила более 21 тысячи метров. По самолёту выпустили 7 ракет, хотя первая же поразила цель. Несмотря на серьёзные повреждения, ракета практически разрушила хвост самолёта, пилот снизился примерно до 10 тысяч метров и покинул кабину самостоятельно.
В ходе расследования инцидента США и СССР сообщали о снижении лётчика до 18 или 14,5 тысяч метров. Распространение данной информации могло происходить по двум причинам — намеренное сокрытие, так как и Lockheed U-2, и С-75 были секретными разработками и стороны не хотели раскрывать точные характеристики, либо стороны не знали точные технические характеристики и допустили ошибки в расчётах.
Инцидент с Пауэрсом показал СССР, что правила воздушной разведки изменились, и предельная высота в 20+ километров не делала полёты безопасными. Командование ВВС СССР начало эксперимент, в ходе которого для прыжка планировалось поднять парашютистов на высоту минимум 25 тысяч метров. Значение высоты выбрали с запасом, так как в разработке находился истребитель-перехватчик Як-25РВ, практический потолок которого составлял 20-21 тысячу метров. Подъём осуществлял стратостат «Волга», построенный на элементах спускаемого аппарата «Восток».
Экипаж состоял из Евгения Андреева и Петра Долгова. Полётное задание предполагало трёхчасовой подъём на высоту более 28 тысяч метров. При достижении 25458 метров, Андреев, одетый в высотный костюм лётчика ККО-3, катапультировался и начинал свободное падение. Скорость спуска составляла 900 километров в час, а первые 10 тысяч метров парашютист летел спиной к земле, так как в противном случае могло начаться обледенение стекла гермошлема.
На высоте 12 тысяч метров Евгений смог дышать свободнее, а на 8 тысячах управлять своим полётом. Высотно-компенсирующий костюм работал: парашют стратонавта успешно открылся на высоте 850-900 метров и он приземлился, проведя в свободном падении 4 минуты 30 секунд.
Доложил Петру Ивановичу (Долгову) что я готов. Ну он улыбнулся, говорит — «Ну счастливо, Жень!». Я — «Ну давай, Петя». А дальше всё по-моему просто. У меня был высотомер, секундомер, я контролировал прохождение времени за определённую высоту. Тысячу метров я проходил примерно за 4 секунды. Я смотрел наверх и думал — где же там Пётр Иванович?
Прыжок Петра Долгова прошёл неудачно. Стратонавт прыгал в костюме СИ-3М, обеспечивающем полную герметичность в течение долгого времени. Полёт Долгова контролировался автоматикой, в создании которой он участвовал. Расчётное общее время полёта составляло 36 минут. Первый парашют открывался сразу же после выхода из гондолы. Тесты были успешны, но во время прыжка стечение обстоятельств привело к разгерметизации костюма.
После катапультирования Андреева, гондола «Волги» начала раскачиваться, и Пётр Долгов при выходе ударился гермошлемом о край люка. Образовалась трещина, началась разгерметизация костюма. Он понимал, что его полёт затяжной, а значит шанс на спасение только при резком снижении хотя бы до 10 тысяч метров. Стратонавт успел отсоединить нож для срезания строп, но не успел предпринять что-то для спасения. Вероятнее всего, Пётр Долгов погиб в течение первой минуты прыжка от кислородного голодания.
Система спуска отработала безотказно, но спустила на землю уже погибшего парашютиста. Евгению Андрееву не сразу сказали о гибели напарника, дав ему время для осознания успешного выполнения своей задачи. Гибель Петра Ивановича Долгова стала одной из причин изменения конструкции гермошлемов — прозрачным и относительно хрупким теперь оставался только визор.
Прыжки Киттингера и Андреева позволили военным и создателям космических аппаратов обеих стран получить все необходимые данные. Тема прыжков из стратосферы стала для них более неинтересна. Будущее высотных прыжков оставалось за коммерцией, и первый такой проект запустили спустя 8 лет после прыжка Джозефа Киттингера.
В 1966 году водитель грузовика и скайдайвер Ник Пиантанида из Нью-Джерси инициировал проект Strato-Jump, чтобы перебить высоту проекта Excelsior. Спонсоры выделили средства на целых три прыжка, но все провалились.
На третьей попытке произошла авария, и по каким-то причинам Ник разгерметизировал свой шлем, пытаясь отключиться от подачи кислорода. На землю он вернулся в состоянии комы и умер через несколько дней не приходя в сознание.
На долгое время тему прыжков из стратосферы заморозили. В 2004 году российский космонавт-испытатель Магомед Толбоев разработал проект «Потолок мира», ради прыжка с более 40 тысяч метров. Также существовал проект «S38», в котором француз Мишель Фурнье намеревался прыгнуть с 38 тысяч метров.
С помощью проектов авторы рассчитывали проверить работу систем эвакуации космонавтов и доставки грузов с орбиты. Впрочем, ни один из двух проектов не состоялся. Инициатива Толбоева осталась лишь на бумаге, а Фурнье дважды потерял аэростат. Причём второй раз оболочка, уже наполненная гелием, улетела в ближний космос без гондолы и стратонавта.
В 2010 году Red Bull анонсировали проект Stratos — скайдайвер Феликс Баумгартнер начал готовиться к преодолению звукового барьера в свободном падении. Австриец уже устанавливал рекорды как бейсджампер, но прыжок с высоты 36600 метров стал сложной задачей для всей инженерной команды Red Bull Stratos, сформированной из специалистов аэрокосмической отрасли.
Гондолу для подъёма построила компания Sage Cheshire Aerospace, которая специализируется на частных проектах в авиации, а также они выступают подрядчиками NASA в проектах с композитными материалами. В задачи команды Арта Томпсона (технического директора проекта и вице-президента Sage Cheshire Aerospace) входила разработка концепта капсулы, аэростата, моделирование, постройка и тесты лётной версии.
С момента прыжка Киттингера технологии ушли далеко вперёд, но Баумгартнер должен быть забраться выше на 5 тысяч метров и лететь на 400 километров в час быстрее. Система жизнеобеспечения выполнялась по принципу космонавтики — даже дублирующая система должна иметь запасную. Кроме того, предусматривалась система аварийного спуска в случае отмены прыжка. Основной сложностью для инженеров являлась масса гондолы, которая не могла превышать 1360 килограммов, поэтому при постройке использовались только лёгкие композитные материалы.
Отдельной задачей стала адаптация костюма для преодоления звукового барьера. Баумгартнеру создали специальный скафандр на базе высотно-компенсирующего костюма S1034, в котором летали пилоты U-2 и Space Shuttle. Джозеф Киттингер, ставший супервайзером проекта Stratos, совершил свой прыжок в похожем снаряжении.
Основная сложность заключалась в том, что костюм S1034 создавали для защиты от разгерметизации на высоте, а не для постановки рекордов перемещения человека без парашюта в воздухе. Несмотря на заложенный запас прочности, скафандр дополнительно усилили кевларом и пересмотрели систему подачи кислорода. Значительно переработали шлем, сделали его более обтекаемым и прочным. Всё шло хорошо, но в финале вмешался человеческий фактор.
Хоть Феликс Баумгартнер и был адреналиновым наркоманом, предстоящий прыжок тревожил его. Скайдайвер жаловался на начинающуюся панику, когда чувствовал запах резины и пластика, а в теле ощущалась скованность от костюма. Его также пугала мысль о нахождении в одиночестве на высоте 33 километра над землёй. Будущему рекордсмену пришлось проходить гипнотерапию и часами беседовать с медиками и другими участниками проекта.
Трудно описать, как это ощущается — твои движения сильно ограничены. Ты даже не можешь дышать как обычно. В чёртовом костюме тяжело, ничего нормально не воспринимается. Я должен был верить учёным, но если что-то случится со мной там, на высоте, то я останусь один на один со своей проблемой. Это реально пугает.
Баумгартнер преодолел психологические проблемы и вернулся к подготовке. 15 марта и 25 июля скайдавйер спустился с высоты более 21 и 29 тысяч метров. Команда проекта планировала рекордную попытку на 9 октября, но она переносилась два раза из-за погоды. Только 14 числа погодные условия позволили запустить стратостат.
За пультом связи в центре управления полётом находился Джозеф Киттингер. Феликс позже признался, что голос его наставника оставался одним из наиболее сильных стимулов продолжать задуманное. Полёт проходил в штатном режиме до высоты 18 тысяч метров, когда у Феликса запотел визор: критичная проблема, так как для достижения максимально скорости необходимо лететь головой вперёд.
Центр управления посоветовал переключить питание обогрева визора на нагрудный модуль, но такой режим работы не был штатным, существовал риск потери связи. Феликс решил переключиться, обогрев заработал, связь не оборвалась. «Я возвращаюсь домой», — сказал Феликс и вышел из гондолы.
Полёт прошёл успешно. Даже когда Феликса начало раскручивать, он взял вращение под контроль и продолжил спуск. В полёте скайдайвер развил скорость 1357,6 километров в час, а высоту зафиксировали на 38969 метрах. Время свободного падения — 4 минуты 20 секунд.
Я до сих пор получаю множество фотографий детей, которые на хэллоуин надевают костюмы, похожие на мой скафандр. Думаю мы смогли тронуть сердца людей и вдохновить будущие поколения.
Проект Red Bull Stratos стал знаковым для парашютного и экстремального спорта, а также для науки. Red Bull и Zenith вложили в прыжок более 65 миллионов долларов, и не зря: рекорд Баумгартнера оказался важным событием в сфере рекламы, маркетинга и развлечений. В 2012 году эфир прыжка стал самым популярным стримом на YouTube, количество его просмотров превысило 8 миллионов. Медицинская команда проекта получила подробные данные о поведении организма в ближнем космосе — реакция организма на стресс, на подъём, на перегрузки, возникшие во время прыжка в костюме.
Спуск Феликса Баумгартнера подтолкнул людей к занятию парашютизмом и пробудил интерес к освоению верхних слоёв атмосферы. Впрочем, один из топ-менеджеров Google с 2011 года готовился отправить этот рекорд на почётное второе место. Точнее Алан Юстас не ставил перед собой цель одержать победу в соревновании.
Будучи учёным и изобретателем, он решил что подъём с использованием гондолы слишком сложный и затратный. К тому же в них летали ещё с начала прошлого века, а что будет, если отправить человека только в скафандре с высоты больше 41 километра?
Вице-президент по научной деятельности Google оценил усилия всей команды Red Bull Stratos, но его план заключался в проверке гипотезы на практике, а не привлечении внимания общественности. Сама идея миссии пришла ему в голову, когда он проверял гипотезу о возможности прыжков с бизнес-джета Gulfstream G550.
Со временем идея переросла в концепцию «Подводник в космосе». Юстас хотел осуществить подъём в костюме-системе, которая возьмёт на себя все функции гондолы. Именно так инженер видел упрощение и удешевление всего процесса, хотя признавал всю опасность. Эксперимент планировали и для получения информации об индивидуальных подъёмах в стратосферу как вида экзотического развлечения. Реализацией прыжка Алан Юстас занимался вместе с Paragon Space Development Corporation, где ключевые посты занимал Тэйбер Маккаллум — друг Алана Юстаса.
Если вы посмотрите на провалы предыдущих полётов, то они сводятся к взаимодействию гондолы и человека в костюме, который находится внутри. Ник Пиантанида (Strato-Jump) мог побить рекорд Киттингера, но вероятно не смог отсоединить себя от кислородного балона внутри капсулы. Так у Юстаса возникла идея объединить скафандр и гондолу.
Миссия StratEx началась с главного — разработки скафандра. Этим занималась компания ILC Dover, создавшая костюмы для программы «Аполлон», во время которой астронавты высаживались на Луну. В ходе разработки команда столкнулась с большим количеством противоречащих друг другу задач.
Сперва скафандр должен был охлаждаться, так как запуск происходил в условиях пустыни в Нью-Мексико, а затем нагреваться при подъёме, когда температура могла опуститься до -50 °C. Задача нетипична, так как обычно требуется поддержание климата внутри скафандра при одинаковых значениях температуры. Также команде разработки пришлось перенести типовое оборудование на грудь, потому что сзади всё место занимала парашютная система.
Костюм крепился к стратостату весьма просто — фактически механизм представлял из себя крюк, на котором висел парашютист. Сам воздушный шар аналогичен таковому для проекта Red Bull Stratos, но в планах Юстаса была большая высота, поэтому команда разработки заказала аналогичный, но более объёмный стратостат.
Множество тестов позволили эффективно подготовиться к прыжку, и 24 октября 2014 года Алан Юстас побил рекорд Баумгартнера. Фактическая высота прыжка достигла заданной (41422 метра), а максимальная скорость составила 1320 километров в час. Длительность свободного падения — 4 минуты 27 секунд. Юстас установил рекорд по высоте прыжка в 57 лет.
Прыжок Юстаса выполнялся со стабилизационным парашютом, поэтому фактически с Баумгартнером они оказались в разных категориях, а значит сравнение их рекордов корректно только по высоте. Киттингер также прыгал со стабилизирующим парашютом, Андреев спустился без устройства стабилизации.
Каждый парашютист устанавливал рекорд хотя бы по одному показателю — Киттингер открыл дисциплину, но Международная авиационная организация не признала рекорд длительности свободного падения из-за стабилизатора. Андреев установил рекорд по времени свободного падения, который действителен до сих пор. Баумгартнер единственный преодолел звуковой барьер, а Юстас держит рекорд по высоте прыжка.
Я не вижу причин почему парашютист не может подняться выше. Костюм сработал. Если вы придумаете другой механизм подъёма (не стратостат), то 60900 метров — запросто. Повторять прыжок я не буду. У меня нет команды, костюма и моя жена разведётся со мной.
C 2015 года люди не поднимались в стратосферу для прыжка с парашютом. Проект стратосферного туризма World View Enterprises, в основе которого результаты спуска Юстаса, остаётся в предпроектной стадии уже много лет. Оборудование Баумгартнера и Юстаса выставлено в музее, а команды, отправившие рекордсменов в ближний космос, занимаются проектами для NASA, Boeing и армии США. Последней нашумевшей разработкой Paragon Space Development Corporation стал концепт жилого модуля для Mars One — провалившейся миссии по колонизации Марса.
1. Н. Якубович. «Крылья родины»;
2. Р. Газенко. Документальный фильм «Прыжок из космоса»;
3. Peter W. Merlin. «Unlimited Horizons»;
4. Colin Barr. «Space Dive»;
5. Red Bull California Science Center. «Summary Report: Findings of the Red Bull Stratos Scientific Summit».
Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.
Источник