Сергея прокофьева шествие солнца

Сергея прокофьева шествие солнца

Однажды, прочитав мою работу, мне сказали, что в ней нет проблемы. Но мне кажется, проблема очевидна, и она общая на все времена. Её можно обозначить так: человек и время.

Как сохранить свою творческую индивидуальность, испытывая его неимоверный пресс?
Прокофьеву «достались» первая мировая война, революция, гражданская война, вторая мировая война, времена диктата и постановление 1948 года,
которое я читал в подлиннике /Литературная газета от 11 февраля 1948 года.
Я читал и удивлялся. Что давало ему силы всё это пережить? Что подпитывало?
Мне кажется это пространство, которое ему было подарено, в имении Сонцовка, тепло и свет детства. Поискам «островков» света, солнца в
разные периоды его творческой жизни я посвятил свою небольшую работу.

Моё первое знакомство с Прокофьевым произошло в раннем детстве, когда я слушал, наряду с пьесами других композиторов, его детские произведения – “ C казочку”, “Сказки старой бабушки», марши, симфоническую сказку “Петя и волк”. Но первое удивление пришло после прослушивания его первой симфонии. Какое же это чудо, которым очень хочется поделиться. Музыка просто искрится весельем, кажется даже, что герой симфонии в некоторых моментах просто весело хохочет. Слушаю эту музыку и невольно улыбаюсь. Щедро и бескорыстно она несет мне солнце, свет, радость. Симфония была написана в 1917 году, называется, “Классическая” и сознательно написана в духе Гайдна, но сколько же тонкого и дерзкого юмора в этой стилизации!

Взять к примеру, побочную партию I части, в которой ясно представляются два героя. Один – озорной, азартный, подвижный, другой – несколько ворчливый, будто говорящий: “Так нельзя же, так нельзя же”. “Да можно же, можно! Я могу, я умею и не только так, но и по-другому!” – словно говорит автор.

Эта музыка открывает саму возможность свободы творчества, она словно играет мускулами и примеривается к будущему. Откуда это у Прокофьева?

Он родился в 1891 году, вырос в донецких степях, и с детства дышал этим воздухом свободы, но свободы, организованной для творчества и самосовершенствования.

Он много читал, занимался с родителями: с папой – русским языком, арифметикой, географией, историей, с мамой – иностранными языками и игрой на фортепиано. И, конечно, много выдумывал, сочинял.

Заинтересованный музыкой Прокофьева, я условно разделил его творческий путь на несколько периодов:

Начало занятий с композитором Р. М. Глиэром. Сочинение опер: ”Великан”, “На пустынных островах”, “Пир во время чумы”, “Ундина”, большое количество “песенок” – так Прокофьев называл свои небольшие пьесы.

1904 год. Петербургская консерватория. Учеба у Н.А. Римского-Корсакова по инструментовке, А. К. Лядова (по композиции), А.Н. Есиповой (по фортепиано), Н. Н. Черепнина (по дирижированию).

В 1909 году Прокофьев окончил консерваторию по классу композиции, в 1914 году – по классу фортепиано. За исполнение первого фортепианного концерта композитору была присуждена премия имени Антона Рубинштейна – концертный рояль. Далее он продолжил заниматься в консерватории по классу органа. Не буду перечислять все произведения, написанные в этот период (1906-1918) – фортепианный цикл “ C арказмы”, вторую фортепианную сонату, фортепианные концерты (2,3), музыкальную сказку “Гадкий утенок”, первую симфонию, конечно.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

Так писал В. Хлебников в 1909 году.

Было принято сопоставлять имена Прокофьева и Маяковского, но поэзия Хлебникова была близка Прокофьеву, а Хлебников в свою очередь знал и любил музыку Прокофьева. Как близко его стихотворение ощущению музыки первой симфонии!

Удивительно: в эпоху после Гайдна, почти более 100 лет музыка не улыбалась! Юмор в музыке – чрезвычайно редкое явление. И вот явился Прокофьев – азартный, задиристый, уверенный в себе, занятый прежде всего поисками своего языка. Мне очень импонирует то, что в этих поисках, в выборе своего пути он уверен в своих силах.

Вспомним один из концертов в Сокольниках, где он играл свой фортепианный концерт. Часть публики освистывала музыку, часть просила играть на бис. Прокофьев выходил, кланялся и – играл на бис. Сколько же силы в этом поступке. Он как богатырь, богатыри не суетятся и не сомневаются в победе. Прокофьев родился в эпоху, которую принято называть “серебряным веком”, являющейся одной из вершин в истории мировой художественной культуры. Для того, чтобы лучше понять ее дух, можно обратиться к стихотворению гениального Владимира Соловьева:

Хоть мы навек незримыми цепями
Прикованы к нездешним берегам,
Но и в цепях должны свершить мы сами
Тот круг, что боги очертили нам.

Всё, что на волю высшую согласно,
Своею волей чуждую творит,
И под личиной вещества бесстрастной
Везде огонь божественный горит.

Все представители культуры этой эпохи пытались спасти мир, каждый по-своему.

А. Н. Скрябин – через идею мессианства, попытку синтеза искусств, кто-то – через поэзию, философию, просто музыку. Можно сказать, что они несли этот “божественный огонь” духовной жизни людям, то был невиданный “взрыв” духовной жизни.

Интересно: А. Блок цитировал В. Соловьева в стихотворении “Скифы”. Прокофьев немного раньше написал “Скифскую сюиту”, показав там образ скифского богатыря Лоллия, а в последней части – шествие Солнца. Эта музыка огромной жизненной энергии и силы, будто исходящей из недр земли. Хочется это запомнить: сферу богатырских образов в музыке. Каждый из представителей эпохи серебряного века шел своим путем, но все вместе – они составили новый этап осмысления жизни, точнее Бытия во Вселенском масштабе. Дух захватывает. Обратимся к творчеству К. Бальмонта. Даже простое перечисление названий сборников его стихов завораживает: “Солнечная пряжа”, “Тишина”, “В странах солнца”, “Будем как солнце”,

“Жар-Птица”, “Горные вершины”, “Хоровод времен”. Его поэзия была близка Прокофьеву. “В каждой мимолетности вижу я миры, полные изменчивой радужной игры” – под впечатлением этой фразы возник сборник фортепианных миниатюр “Мимолетности” (1915-1917).

В начале августа 1917 года Прокофьев в Кисловодске встретил К. Бальмонта, исполнял ему “Мимолетности”. Именно тогда К. Бальмонт записал сонет “Ребенку богов — Прокофьеву” в “Деревянную книгу”. “Деревянная книга” (1916-1921), блокнот в деревянном переплете – уникальное собрание высказываний выдающихся людей, которым Прокофьев задавал один и тот же вопрос: “Что вы думаете о солнце?”. А. М. Ремизов, М. М. Пришвин, К. Д. Бальмонт, В. В. Маяковский, Тэффи, И. Ф. Стравинский, Н. Я. Мясковский, Р. М. Глиэр, К. С. Петров-Водкин, А. Г. Достоевская, шахматисты А. А. Алехин, Хосе Рауль Капабланка – всего 48 фамилий – уникальная книга времени. Почему? Почему Прокофьев придумал эту книгу? Ответ на этот вопрос, вероятно, находится в сфере интуиции и может послужить разгадкой творчества и даже судьбы самого композитора. Книга создавалась в период с 1916-1921 годы. Впереди – колоссальной сложности время (в проблемах которого нам еще предстоит разбираться и разбираться). Гении предчувствуют. Нам кажется, что Прокофьев “впрок” запасался теплом, солнцем, чтобы выстоять, создал для себя “кладовую солнца” (термин Пришвина), свой корабль, на котором ему предстояло проплыть сквозь то время, в котором довелось родиться.

III . В 1918 году Прокофьев уезжает из России, гастролирует в городах Европы, Азии, Америки. За весь этот период он три раза приезжает в СССР: в 1927г, в 1929 и в 1932г.

IV . Вернувшись на Родину Прокофьев продолжает удивлять слушателей своей музыкой. По заказу Большого театра он пишет балет “Ромео и Джульетта”. Какой смелостью надо было обладать, чтобы обратиться к сюжету Шекспира – невиданно для балета. Музыка Прокофьева не была принята к постановке. “Не может быть, не может быть”, — возник хор критиков (вспомним побочную партию первой симфонии).

В Большом театре даже звучала фраза: “Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете”. Но произошло чудо. Мир дорос до музыки Прокофьева, стало понятно, что он продолжает традиции русского балета, но по-своему. Никогда еще в балете музыка не была так свободна и самостоятельна. Эту музыку можно слушать как отдельное симфоническое произведение. Ну, а солнце? Какое, казалось бы, может быть солнце в музыке к трагедии Шекспира? А у Прокофьева солнце просвечивает даже в трагических местах. Вспомним фрагмент – “Улица просыпается” – такая здесь гармония и красота – мир оживает. Или еще один пример – азартная тема эпизода “Маски”, а какой красотой наполнен танец антильских девушек! Но вражда – основная тема конфликта в балете. Сама тема вражды становится планетарной в его музыке. Мы замираем, слушая тему Монтекки и Капулетти – потрясающей силы, символ, эмблема XX века. Как быть с этой темой? Прокофьев будто заклинает ее смехом, потрясающими лирическими страницами музыки. Он верит в силу духа. Вспомним пятую симфонию. 1944 год. Война уже идет, а здесь звучит удивительное скерцо, так, словно победа уже свершилась. Сам Прокофьев об этой музыке сказал: “Я задумал ее как симфонию величия человеческого духа”. Немного раньше, в кантате “А. Невский” совершается нечто подобное: в пятой части после мощного нагнетания звучит удалая тема русских – кто бы здесь сомневался в победе. Он как бы зло заклинает смехом, азартом будущей победы.

V . Как-то пианист Артур Рубинштейн сказал: “Солнце – это вы, Сергей Сергеевич”. Похоже, он, Прокофьев – его носитель, все остальное второстепенно, его предначертание – быть проводником солнца. Это важнее всех обстоятельств. Что он думает о солнце? То, что он думает – в музыке: в первой симфонии, в скерцозных эпизодах его произведений, в балете “Сказка про шута, семерых шутов перешутившего”, в опере “Любовь к трем апельсинам”, — перечислять можно долго, а суть остается без изменений:

“Солнце – это жизнь”, — как написал ему в “деревянный блокнот” шахматист Капабланка. Поздний период творчества Прокофьева, на мой взгляд, начинается с Постановления 1948 года. Читаешь и недоумеваешь: как можно так говорить о лучших – Прокофьеве, Шостаковиче, Мясковском, Шебалине, Хачатуряне, В. Мурадели. В этом надо еще разбираться и разбираться. Я определяю подобную ситуацию фразой: “Время наезжает”, а иногда, как становится понятно, просто прессует. Выход зависит от того, много ли запаса солнца у человека, чтобы выстоять.

У Прокофьева была своя “кладовая солнца”, а там – как получилось. Слушаю первую часть его последней седьмой симфонии. Звучит побочная партия. Словно шторы открываются, и потоком в комнату льется свет. Я открыл у Прокофьева солнце.

1. Постановление ЦК ВКП (б) от 10 II 1948г. Литературная газета от 11 II 1948г.

2. Русская поэзия серебряного века Издание Наука 1993г.

1. С. С. Прокофьев Автобиография Издание Классика XXI 2007г.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

• Музыка (1579)
• Симфоническая (548)
• Фортепианная (400)
• Камерная (302)
• Скрипичная (188)
• Духовная (113)
• Хоровая (95)
• Народная (58)
• Органная (41)
• Композиторы (1519)
• Музыкальные жанры и формы (731)
• Концерт (245)
• Симфония (172)
• Соната (108)
• Вальс (82)
• Увертюра (68)
• Ноктюрн (31)
• Прелюдия (26)
• Скерцо (7)
• Баркарола (2)
• Балет (445)
• Танцовщики (199)
• Балетмейстеры (65)
• Опера (382)
• Певцы (363)
• Музыканты (355)
• Пианисты (180)
• Скрипачи (112)
• Виолончелисты (40)
• Вокальное искусство (320)
• Музыка и литература (249)
• Фестивали, конкурсы, концерты (218)
• Романс (207)
• Музыкальная культура народов мира (166)
• Музыкальные инструменты (140)
• Дирижёры (130)
• Музыкотерапия (114)
• Музыкальный словарь (104)
• Музыка и живопись (76)
• Музыкальные театры мира (63)
• Классика для детей: Твой друг Музыка (52)
• Оперетта (37)

—Музыка

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

С. С. Прокофьев — Ала и Лоллий. Скифская сюита

liudmila_leto все записи автора К 125-летию со дня рождения Сергея Сергеевича Прокофьева.

1891 — 1953

12 апреля в Концертном зале радио «Орфей» прозвучала скифская сюита «Ала и Лоллий»С.С. Прокофьева.
Я слушала эту сюиту и была потрясена силой и мощью музыки.
Предлагаю и вам, друзья мои, послушать это произведение.

Музыку балета «Ала и Лоллий», превращенную в Скифскую сюиту для большого оркестра в 4 частях, ор. 20, Сергей Прокофьев сочинил в 1914–1915 годах.
Идея балета возникла после поездки композитора в 1914 году в Лондон на гастроли балетной труппы С. Дягилева. По возвращении в Петербург музыкальный критик В. Каратыгин познакомил Прокофьева с поэтом-акмеистом Сергеем Городецким, предложившим либретто на основе древнеславянских мифологических образов, частично использованных в его книге «Ярь». В либретто действовали персонажи со стилизованными в духе славянского язычества именами: деревянная идолица Ала, намеревающийся похитить ее Чужбог, защищающий Алу и гибнущий в неравной схватке скифский богатырь Лоллий и всемогущий бог солнца Велес (это имя заимствовано из мифологии), поражающий своими лучами Чужбога.

00:09 Поклонение Велесу и Але
07:39 Чужбог и пляска нечисти
11:10 Ночь
17:21 Поход Лоллия и шествие Солнца

Краткое содержание балета таково: древние славяне поклоняются добрым силам — богу солнца Велесу и деревянной идолице Але. Их коварный враг Чужбог с помощью диких и злых чудовищ хочет похитить Алу, но на ее защиту встает скифский богатырь Лоллий. В неравном бою с Чужбогом ему грозит гибель, но в решающую минуту появляется Велес и поражает Чужбога своими испепеляющими лучами.

Клавир балета был вчерне закончен к концу зимы 1915 года и тогда же проигран сподвижникам и друзьям Дягилева В. Нувелю и А. Нуроку, с сомнением отнесшимся к получившейся музыке. После личной встречи в Италии композитора с Дягилевым балет был отложен в сторону. Однако летом 1915 года Прокофьев вернулся к эскизам балета «и нашел, что если выбросить ряд малоинтересных кусков, останется музыка, которую не стоит класть под спуд». Так возникла четырехчастная Скифская сюита, вобравшая в себя основной материал «Алы и Лоллия», расположенный в том же порядке, что и в четырех картинах предполагавшегося балета. Сочинением сюиты Прокофьев положил начало своей традиции изготавливать симфонические сюиты на материале сочиненных им опер, балетов и партитур для драматического театра.
Премьера Скифской сюиты состоялась в Петербурге, на седьмом абонементном концерте А. Зилоти в зале Мариинского театра 16 января 1916 года. Дирижировал автор. Исполнение сюиты вызвало шумный и противоречивый отклик — бурные протесты наряду с одобрительными аплодисментами. «Попытки к обструкции» наблюдались и со стороны оркестрантов во время репетиций (в исполнении участвовали 140 человек). Второе исполнение (Зилоти поставил сюиту на начало нового концертного сезона, в концерт 29 октября 1916 года) прошло гораздо более удачно для автора, хотя и не менее шумно. Сюита встретила поддержку у ряда критиков, в частности у В. Каратыгина и Б. Асафьева.

СКИФСКАЯ СЮИТА.Соч. 20

00:03 Поклонение Велесу и Але
07:07 Чужбог и пляска нечисти
10:17 Ночь
15:46 Поход Лоллия и шествие Солнца

Первая часть сюиты— «Поклонение Велесу и Але». Это грандиозная оркестровая фреска с нарочито грубыми звучаниями, пронизанная жестким ритмом. Взвизги деревянных духовых, среди которых выделяются резким тембром флейта-пикколо и кларнет-пикколо, глиссандо арф и фортепиано, непрерывные тремоло ударных, угловатые скачки у труб и струнных — все создает картину дикую, буйную, тяжеловесную. Далее появляются «втаптывающие», резко диссонирующие аккорды у медных и струнных инструментов на фоне все того же неистового движения. Средний эпизод более прозрачен и светел, в тихих динамических градациях. Это образ Алы, рисуемый изящной мелодией флейты. Сопровождение ее челестой, арфой, фортепиано и лишь отдельными звуками струнных — тянущимися с сурдиной у альтов и пиццикато виолончелей — придает особый фантастический колорит.
Вторая часть сюиты — «Чужбог и пляска нечисти» — истинная вакханалия, исполненная стихийной мощи, покоряющая бешеной энергией, подчеркивающей неукротимость разбушевавшихся злых сил. Вместе с тем в нарочито грозных интонациях проскальзывают элементы насмешки, как будто автор относится с иронией к рисуемому образу.
Третья часть сюиты — «Ночь» — создает картину, ярко контрастную предшествующим. Это тонкий оркестровый ноктюрн. Дрожит трель скрипок с сурдинами, передавая трепет ночного воздуха, тихи и нежны звуки арф, красочные аккорды челесты. Оркестровка прозрачна. Но постепенно прибавляются все новые инструменты, растет звучность, доходя до мощного фортиссимо в tutti, и постепенно спадает, возвращаясь к начальному образу.
Финал сюиты — «Поход Лоллия и шествие солнца» — начинается как бы исподволь, тихими крадущимися звучаниями низких деревянных и струнных инструментов. Далее появляются красочные блики-аккорды, звучность усиливается, движение ускоряется. Разворачивается неистовая красочная картина, которую академик Б. Асафьев определяет как «буйную волю, жажду жизни, здоровой, мощной, идущей напролом и ни перед чем не останавливающейся». Завершение ее живописует восход солнца-Велеса, торжествующего победу.
текст-Л. Михеева

Скифская сюита — одно из самых сложных и эпатирующих крупных сочинений молодого Прокофьева.
Оно и по сей день остается в числе «экстремальных» произведений оркестровой классики ХХ века.

Eщё сообщения о творчестве С.С.Прокофьева-

Метки: сюита Прокофьев

Процитировано 5 раз
Понравилось: 6 пользователям

Источник