Данте Алигиери. Аллегория, символика, магия чисел
3. Аллегория, символика, магия чисел
Сюжетная схема «Комедии» — загробное странствование, излюбленный мотив средневековой литературы, десятки раз использованный до Данте. Этот плод эсхатологических увлечений средневековья, экзальтированного любопытства людей наивной веры имеет с «Комедией» мало общего. «Загробные» странствия, «видения» писались в тиши монастырских келий, в аскетическом экстазе, в страстном отрицании мира и благочестивом приятии и предчувствии потустороннего бытия — единственно нужного и важного для христианина. «Странствия» были настоящей духовной литературой — и «Чистилище св. Патрика» и «Видения» Альберика, Тундала и их последователей, — и не они послужили для Данте образцом, хотя между ними и «Комедией» были установлены некоторые совпадения. Разумеется, не могли послужить для Данте образцом и произведения мусульманской эсхатологической литературы. Испанский ученый Асин Паласиос указал на них как на возможный источник «Комедии». У арабского поэта-мистика XII века Абенараби есть сочинение, которое своими картинами ада и рая как бы дает образцы для «Комедии». Но Данте арабского языка не знал, а на языки, ему знакомые, Абенараби переведен не был. Гипотеза просто не выдерживает критики.
Гораздо важнее было для Данте, что загробные странствования были очень популярным художественным мотивом у классиков: у Лукана, Стация, Овидия и прежде всего у Вергилия, который изобразил такими яркими красками сошествие Энея в подземное царство. Для Данте, жаждавшего излить в творчестве все, накопившееся в душе, бросить миру свои моральные приговоры, раздать всем политические оценки, казавшиеся ему безошибочными, было важно также запечатлеть в поэзии весь комплекс философской мысли, разработанной предшествовавшей эпохой. Содержание «Пира» должно было получить в «Комедии» поэтическое истолкование. Сложную действительность, новые формы жизни, новых людей и новые идеи, рожденные в грандиозном столкновении двух универсальных сил современности, нужно было раскрыть языком огненных образов. Замысел «Комедии» вырастал и углублялся по мере того, как писалась поэма и раздвигались ее сюжетные рамки. Вначале она была названа «Комедией», а в конце, в одной из последних песен «Рая», сам Данте назвал ее «священной поэмой, к которой приложили руку небо и земля». «Небо и земля» распределили между собою весь материал. Небу принадлежит все старое, средневековое, схоластическое, богословское. Земле — все человеческое, все, что смотрит вперед. Недаром Данте «последний поэт средних веков и первый поэт нового времени».
Как сам Данте представлял себе, уже подходя к завершению поэмы, ее смысл и значение? Он с большой обстоятельностью говорит об этом в упоминавшемся латинском письме (Epist., XIII) к Кангранде делла Скала, сопровождавшем посвящение «Рая». Подлинность этого письма, долгое время вызывавшая сомнение, теперь большинством исследователей не оспаривается. Данте говорит там, повторяя отчасти свои рассуждения, помещенные в начале второго трактата «Пира»: Смысл поэмы многообразный (polusemos, hoc est plurium sensuum): он не только буквальный, но сверх того еще аллегорический, моральный и анагогический, то есть, как вытекает из формулировок «Пира», идущий выше смысла (anagogico, eio e sovrasenso). Дальше устанавливается, что, говоря о каком-либо литературном произведении, нужно иметь в виду шесть линий анализа: предмет, автора (agens), форму, цель, заглавие и род философии. Сюжет поэмы, буквально понимаемый, — состояние душ после смерти; понимаемый аллегорически — это человек, который, согласно своим деяниям, prout merendo et demerendo, в силу присущей ему свободы воли подчинен правосудию, награждающему или карающему. Форма поэмы определяется двояко. Если говорить о построении, то поэма состоит из трех кантик, или частей; каждая кантика делится на песни, а каждая песнь на терцины (rythmes). Если же говорить по существу, то форма — поэтическая. Она раскрывается полностью в целом фейерверке дальнейших схоластических определений: fictivus, descriptivus, digressivus, transumptivus et cum hoc diffinitivus, divisivus, probativus, improbativus et exemplorum positivus (вымышленная, описательная, с отступлениями, кроме того, определительная, разделительная, убеждающая, упрощенная, с точки зрения примеров — положительная. — Ред.). Заглавие поэмы гласит: «Начинается Комедия Данте Алигиери, флорентийца по рождению, но не по нравам». Вообще, продолжает Данте, «Комедия» представляет собою род поэтического произведения, который отличается от трагедии; отличие состоит в том, что трагедия в своем начале вызывает удивление и проникнута спокойствием, а в конце — печальна и ужасна; комедия же начинается мрачно, а конец имеет счастливый. Способы изложения в обеих формах тоже различны: у трагедии он возвышенный и торжественный, у комедии — низменный и простой; в трагедии он допускает снижение, а в комедии требует подъема. Поэтому поэма названа «Комедией»; по содержанию начало ее, ад, — страшное, а конец, рай, — счастливый и радостный. Стиль ее низменный и простой, ибо это тот volgare, на котором «разговаривают и женщины». Имя автора находится в заглавии. Цель поэмы — вырвать людей, живых в настоящее время, из состояния злополучия (miseria) и привести к состоянию счастья. Тот вид философии, который в поэме является руководящим, — этика, ибо поэма написана в целом и в частях не для созерцательных целей, а для действия (non ad speculundum, sed ad opus inventum est totum et pars).
«И если, — прибавляет для подкрепления этой мысли Данте, — в каком-либо месте или отрывке изложение имеет характер созерцательный, то цель его все-таки не созерцательная, а действенная».
На этом в основном объяснения к поэме и кончаются. Они интересны главным образом потому, что принадлежат самому поэту. Однако современного читателя эти схоластические объяснения мало удовлетворяют. Они неполны даже с точки зрения тогдашней поэтики. Известно, например, что в схоластической терминологии, отразившейся и в Дантовом трактате о языке, трагедией называли произведения высокого стиля вообще; Данте так называл «Энеиду». Произведения низшего стиля называли элегией, а среднего — комедией. Кроме того, Данте никак не раскрывает в этом письме того, что для его современников было столь существенно, — механику символов, наполнявших поэму. «Комедия» представляет собою грандиозную аллегорию. Над ее чудесной, почти невероятной по точному расчету конструкцией сияет магия чисел, берущая начало у пифагорейцев, переосмысленная схоластиками и мистиками. Числам 3 и 10 придается особый смысл, и поэма представляет собою бесконечно разнообразные варианты на числовую символику. Поэма разделена на три части, в каждой из них по 33 песни, всего 99, вместе со вступительной 100: все цифры — кратные 3 и 10. Строфа — терцина, то есть трехстрочный куплет, в нем первая строка рифмуется с третьей, а вторая — с первой и третьей строкой следующего куплета и т. д. Каждая кантика кончается одним и тем же словом stelle — «светила». Это все более или менее известные особенности «Комедии». Но есть и такие, которые известны меньше.
С точки зрения изначального смысла «Комедии», задуманной как поэтический памятник Беатриче, центральным пунктом поэмы должна была быть та песнь, где Данте впервые встречается с «благороднейшей». Это XXX песнь «Чистилища». Цифра 30 одновременно кратна 3 и 10. Если считать подряд от начала, эта песнь будет по порядку 64-й; 6 + 4 = 10. До нее 63 песни; 6 + 3 = 9. После нее 36 песен; 3 + 6 = 9. В песне 145 стихов; 1 + 4 + 5 = 10. В ней два центральных пункта. Первый, когда Беатриче, обращаясь к поэту, называет его «Данте», — единственное место во всей поэме, где поэт поставил свое имя. Это стих 55-й; 5 + 5 = 10. До него 54 стиха; 5 + 4 = 9. После него 90 стихов; сумма цифр равняется 9. Второе столь же важное для Данте место — то, где Беатриче впервые называет себя: «Взгляни же на меня. Это я, это я — Беатриче». Это 73-й стих; 7 + 3 = 10.
И, кроме того, это средний стих всей песни. До него и после него по 72 стиха; 7 + 2 = 9. Трудно установить, какой тайный смысл придавал поэт этой игре цифр, потребовавшей столько труда для того, чтобы стать на уровень требований числовой магии. Сокровенные глубины этой символики пытались раскрыть многие комментаторы, вплоть до наших дней. Нет нужды приводить здесь различные гипотезы, выдвигавшиеся в течение шести с лишним столетий. Стоит сказать лишь об основной сюжетной аллегории поэмы.
«На полпути земного бытия», в страстную пятницу «юбилейного» 1300 года, — такова вымышленная дата начала странствования, позволившая Данте быть пророком где больше, где меньше чем на десять лет, — поэт заблудился в дремучем лесу. Там на него нападают три зверя: пантера, лев и волчица. От них спасает его Вергилий, которого послала Беатриче, спустившаяся для этого из рая в лимб. Узнав, по чьей просьбе пришел к нему великий римский собрат, столь им почитаемый, Данте бестрепетно следует за ним. Тот ведет его через подземные воронки ада на противоположную поверхность земного шара, где возвышается гора чистилища, и на пороге земного рая передает его самой Беатриче. С ней вместе поэт возносится по небесным сферам все выше и выше и наконец удостаивается лицезрения божества. Дремучий лес — это жизненные осложнения человека. Звери — его страсти: пантера — чувственность, лев — властолюбие или гордыня, волчица — жадность. Вергилий, спасающий от зверей, — разум. Беатриче — божественная наука. Смысл поэмы — нравственная жизнь человека: разум спасает его от страстей, а знание богословия дает вечное блаженство. На пути к нравственному перерождению человек проходит через сознание своей греховности (ад), очищение (чистилище) и вознесение к блаженству. Таково одно из простейших толкований; есть много других. Величие поэмы, однако, отнюдь не в ее символике и не в ее аллегории, и, если ограничиваться одним раскрытием Дантовых символов, невозможно понять, в чем заключается значение «Комедии» в истории человечества. Символика и аллегория Дантовой поэмы умерли. Для нас важна не магия чисел, не магия символов, а магия искусства. Она волнует и пленяет нас, и во всеоружии ее сам поэт, как своенравный чародей, властно захватывает и чувство наше, и воображение, и мысль. Это именно то, что подлежит раскрытию.
Источник
Функция символики в поэме Данте «Божественная комедия».
Наименование поэмы нуждается в разъяснении. Сам Данте назвал её просто «Комедия», употребив это слово в чисто средневековом смысле: в тогдашних поэтиках трагедией называлось всякое произведение с благополучным началом и печальным концом, а комедией — всякое произведение с печальным началом и благополучным, счастливым концом. Что касается эпитета «божественная» в заглавие поэмы, то он не принадлежит Данте, и утвердился не раньше XVI в., притом отнюдь не с целью обозначения религиозного содержания поэмы, а исключительно как выражение её политического совершенства.
В «Божественной комедии» на числах 3 и 9 основана вся архитектоника загробного мира. Она продумана Данте до мельчайших подробностей, вплоть до точного обозначения всех пространственных и временных моментов. Поэма задумана в средневековом жанре видения, т.е. рассказа о путешествии по загробному миру. Она построена на целой системе символов — образов, которым придан второй, иносказательный смысл (ими всегда широко пользовались богословы). Данте повествует о том, как он однажды заблудился в тёмном лесу, под которым, по-видимому, подразумеваются заблуждения и греховные нравы. Три зверя — лев, пантера и волчица — преграждают ему дорогу; это символические образы трёх грехов — властолюбия, честолюбия и алчности. На помощь ему приходит незнакомец, который оказывается духом его любимого писателя Вергилия. В поэме он символизирует светскую (не церковную) науку.
Вся первая песнь поэмы — сплошная аллегория. В религиозно-моральном плане она истолковывается следующим образом: дремучий лес — земное существование человека, полное греховных заблуждений; три зверя — три главных порока, губящих человека (лев — гордость, волчица — алчность, пантера — сладострастие); Вергилий, избавляющий от них поэта, — земная мудрость (философия, наука), Беатриче — небесная мудрость (разум — преддверие веры).
Язычник Вергилий получает в поэме Данте роль, которую в средневековых «видениях» обычно исполнял ангел. Этот смелый приём находит объяснение в том, что Вергилия считали в средние века провозвестником христианства. Вергилий проводит Данте через ад и чистилище, чтобы указать ему путь к спасению души.
На смену Вергилию приходит Беатриче, которая становится водительницей Данте по небесному раю, ибо для созерцания божественной награды, даруемой праведником за их заслуги, земная мудрость уже недостаточна: необходима небесная, религиозная мудрость — богословие, олицетворенное в образе возлюбленной поэта. Она возносится с одной небесной сферы на другую, и Данте летит за ней, увлекаемый силой своей любви. Его любовь очищается теперь от всего земного, греховного. Она становится символом добродетели и религии, и конечной целью ее является лицезрение бога, который сам есть «любовь, движущая солнцем и другими звездами».
Загробный мир Данте изображает согласно представлениям схоластической науки: земля составляет неподвижный центр мира, внутри неё помещается ад. На воротах его — страшная надпись: «Оставь надежду, всяк, сюда входящий!» Ад имеет форму гигантской воронки, состоящей из девяти кругов. В каждом кругу казнится определённый грех; чем ниже и уже круг, тем тяжелее грех и кара.
Не так уже важно , но все же
Вся поэма, и в особенности «Ад», проникнута духом страстной политической борьбы, порожденной новой эпохой. С наибольшим презрением изображает поэт не решительных, не желавших в жизни бороться ни на чьей стороне. Эти души мечутся толпой в преддверии ада, не допущенные ни в рай, ни в ад, так как рядом с ними грешники могли бы возгордиться. «Они не стоят слов: взгляни — и мимо!» — говорит о них Вергилий.
Образ родного города Флоренции, судьбы, люди, нравы, события ее общественной жизни постоянно оживают перед Данте в картинах загробного мира.
Остро выражены во всей поэме симпатии и антипатии автора. Для французского императора-завоевателя Генрика IV приготовлен трон в раю, в аду ждут заклятого политического врага Данте — папу Бонифация. Данте выступает с острой критикой официальной католической церкви.
Поэма представляет целую энциклопедию итальянской жизни на рубеже нового времени. В ней получили отражение острые противоречия между старым, отживавшим феодальным миром и рождавшимся буржуазным. Задумав и построив поэму в духе церковной проповеди, Данте в то же время выразил в ней новые, передовые идеи, порожденные прогрессивным развитием городов-коммун. Верующий католик, он, однако, ниспровергает высшие авторитеты католической церкви и со всей резкостью выражает свою ненависть к буржуазному стяжательству и хитрости. Эта ненависть созвучна протесту народных масс, в союзе с которым Данте некогда боролся против приспешников папы. Самая яркая в этом смысле часть поэмы — «Ад». посвящена папам. Данте отвел специальный ров в кругу обмана для пап, где они казнятся за симонию, т.е. продажу за деньги церковных должностей. Предшественник Бонифация, Николай III, втиснут головой вниз в расщелину земли, а торчащие ступни его ног лижет огонь.
При приближении Данте он предполагает, что уже пришел ему на смену Бонифаций, — это, конечно, злой намек. Данте обрушивается на казнимого папу со страстной обличительной речью. Пороки церковников осуждаются в «Божественной комедии» упорно и многократно. Выпады против них встречаются даже в «Раю». Данте влагает их в уста апостола Петра и кардинала Дамиани, замечающего что прелат, едущий верхом, — это две скотины в одной шкуре. Здесь выражено с громадной силой одно из глубочайших противоречий поэта. Убежденный в том, что он борется за церковь, за ее чистоту, Данте клеймит главу церкви — папу, высший средневековый авторитет, как грязного корыстолюбца.
Он обличает не только Николая и Бонифация — целый ряд пап сменяют друг друга в аду. Это первый смелый шаг в литературе к разрушению «духовной диктатуры» католической церкви. Нападки Данте на алчность церковников впоследствии станут одним из основных мотивов антиклерикальной литературы нового времени.
Особенно выразителен в этом смысле один из самых страшных эпизодов поэмы — эпизод с Уголино, которого поэт встречает в девятом круге ада, где наказывается величайшее, с его точки зрения, преступление — предательство. Уголино яростно грызёт шею своего врага, архиепископа Руджери, который, несправедливо обвинив его в измене, запер Уголино с сыновьями в башне и уморил голодом.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему
Функция символики в поэме Данте «Божественная комедия».
Функция символики в поэме Данте «Божественная комедия».
Источник