Скрывается солнце за дальнею елью

Текст песни Юрий Панюшкин — Скрывается солнце.

За теми горами, весной запряженный,
Стоит под парами наш поезд зеленый,
А в поезде этом с тобою грустим мы,
Что так незаметно кончаются зимы.

Ребята, ребята, всему свое время,
Мы с вами когда-то оставим кочевья.
Но нашу тревогу, надежду и флаги
Подарим в дорогу другому бродяге.

И скроется солнце за дальнею елью,
И вечер вернется в обнимку с метелью.
И белые ноты их снежного вальса
В палатке далекой кому-то приснятся.

Смотрите также:

Все тексты Юрий Панюшкин >>>

Hides the sun for further spruce,
And the evening comes in an embrace with a snowstorm.
In a desperate waltz down the slope spinning,
And our tent the music dream.

For those mountains, spring harnessed,
It should be under steam train our green,
And on the train with you this sad we
With so quietly end of winter.

Guys, guys, all the time,
We’ll leave once nomadic.
But our concern, hope and flags
Give way to another stroller.

And the sun will disappear for further spruce,
And the evening return to the arms of a snowstorm.
And the white sheet of snow waltz
In the tent far someone will dream.

Источник

Текст песни Юрий Панюшкин — Скрывается солнце.

Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Юрий Панюшкин — Скрывается солнце. а еще перевод песни с видео или клипом.

Скрывается солнце за дальнею елью,
И вечер приходит в обнимку с метелью.
В отчаянном вальсе по склону кружится,
А нашей палатке та музыка снится.

За теми горами, весной запряженный,
Стоит под парами наш поезд зеленый,
А в поезде этом с тобою грустим мы,
Что так незаметно кончаются зимы.

Ребята, ребята, всему свое время,
Мы с вами когда-то оставим кочевья.
Но нашу тревогу, надежду и флаги
Подарим в дорогу другому бродяге.

И скроется солнце за дальнею елью,
И вечер вернется в обнимку с метелью.
И белые ноты их снежного вальса
В палатке далекой кому-то приснятся.

The sun is hiding behind a distant spruce
And the evening comes in an embrace with a blizzard.
In a desperate waltz,
And our tent dreams of that music.

Beyond those mountains, harnessed in the spring,
Our train is green under steam
And on this train we are sad with you,
What winters end so imperceptibly.

Guys, guys, everything has its time
You and I will someday leave the nomads.
But our alarm, hope and flags
Let’s give a ride to another stroller.

And the sun will hide behind the distant fir
And the evening will return in an embrace with a blizzard.
And the white notes of their snow waltz
In a distant tent, someone will dream.

Источник

Скрывается солнце за дальнею елью

Памяти Визбора
Стихи и музыка
Александра Рехельса

Не важно сколько ты напишешь строк
И в край какой ведут тебя пути,
А важно, сколько тропок и дорог
За жизнь свою успеешь ты пройти.

Не важно у каких сидел костров,
В какой палатке находил приют,
А важно сколько слышал тёплых слов
И сколько твоих песен пропоют.

Не важно, если дату позабыл
Или в словах запутался простых,
Но не забудь, как ты её любил,
Как мир делился на двоих и остальных.

Не важно сколько копий обломал —
В сражения ты шёл не за гроши,
Но важно, сколько честных рук пожал
И сколько раз смеялся от души.

Не важно сколько лет ты проживёшь,
Какие юбилеи ждут тебя.
Быть может, то что ищещь, ты найдёшь.
Но главное — не потеряй себя.

Вершины, перевалы впереди
И горных рек прозрачная вода,
И сердце словно маятник в груди
Стучит чуть-чуть сильнее, чем всегда.

Наверно никому не суждено,
За жизнь свою короткую успеть
Решить всё, что ещё не решено,
Всё, что хотел, сказать или допеть.

И всё же мы пожитки соберём
И в рюкзаки, и в чемоданы сложим.
Что сможем, мы допишем, допоём.
Спасибо тем, кто начал. Мы продолжим.

Ю.Кукин — Памяти Визбора
Он ушел мимоходом, заглядевшись на небо,
мимо елей и сосен, мимо белых берез.
С нами жизнью делясь, как добром или хлебом, | 2 раза
ни рассказа, ни песни с собой не унес. |

И печально склонили свои головы горы.
Дождь осенний упал вместо звезд на дома.
И затихли друзей у костров разговоры, | 2 раза
и озер зеркала занавесил туман. |

Горнолыжник оставил следы поворотов:
поворотов судьбы, поворотов любви.
Снежным Млечным путем проскочив сквозь ворота, | 2 раза
в бесконечность умчался, зови — не зови. |

«Я смотрю сквозь тебя, вижу синие реки»,
сквозь тебя, сквозь глаза — на пространство Земли,
где кричат поезда, расставаясь навеки, | 2 раза
где гудят корабли и летят журавли. |

1984 — 1994, сентябрь
(первое исполнение в Московском
Дворце сЪездов).

Валерий Захаров (Dutch)
Настя Доброта (Анастасия Былова)
Сергей Куликов

Мы отдохнем за праздничным столом,
В кругу друзей и полевых букетов.
Ты не жалей, бродяга, ни о чем —
С грозой последней вдруг уходит лето.

Заморосят осенние дожди,
И снова слякоть, а за ней и стужа.
Ты зиму эту дома пережди,
Вдвоём с мечтой и с той, кому ты нужен.

Весна ворвется криками грачей,
Поманят вдаль багряные зарницы.
Рюкзак потертый не снимай с плечей,
И Южный Крест тебе опять приснится!

. тебе опять приснится Южный Крест
И голубая нитка горизонта.
Хмельной души печальный полонез
Споёт на бис усталая аорта.

Споёт о том, что мимолётна грусть
И расставанье лишь предвестник встречи.
Твоих проблем заснеженный Эльбрус
Растает в дымке, словно летний вечер.

Как прежде, вновь задышится легко,
Уйдут печаль и мнимые тревоги.
И станет день прозрачным, как стекло,
И будет ночь хранить тебя в дороге.

Пускай хранит тебя не только ночь,
А память в сердце и в бродяжьих душах,
И ветер странствий грусть уносит прочь,
Неважно где, на море иль на суше.

Пока ещё не виден Южный Крест,
Но голубая нитка горизонта,
Как прежде, манит к перемене мест,
И вновь стучит мятежная аорта!

Кучер «Памяти Юрия Визбора. «
Написано: 17 февраля 2005 г.

Души моей ты раскрываешь поры,
Внедряешься мне в сердце словно нож.
И исчезают времени оковы,
И появляется в суставах снова дрожь.

Себя в твоих я песнях представляю,
Любовь, мечту свою я вижу наяву.
Как ты прожил, я также жить желаю
И значит, не напрасно я живу.

Закончил петь, но в воздухе витает
Тот ароматный, поэтичный дым.
И когда утром за окном светает,
То знак тому, что небом ты любим.

Так вот твое начало – оно вечно,
Сравню тебя лишь с солнечным лучом,
Который освещает мир беспечный,
Держал который ты своим плечом.

И помнят горы, эхом сохранившим
Тончайший звук струны гитары той,
Гитары, что любил ты больше жизни,
Которая всегда была с тобой.

А помнишь, «Артлото» среди недели?
А помнишь, белоснежный первый снег?
Как прежде за окном метут метели…
Все тот же белый снег, но тебя нет…

Леонид Сергеев, Домбай. Памяти Визбора.

За горой стоит гора, между ними небо.
Дни и ночи напролёт в камни бьёт река.
Тем ни пуха – ни пера, кто ни разу не был
Там, где можно окунуть руки в облака.

И сильнее во сто крат хочется до срока
Отыскать на небесах заревой приют.
Стражи с пиками стоят молча и высоко,
Оторваться от земли горы не дают.

Между сосен и берёз ветер затихает.
То, что будет впереди, ждёт своей поры.
И знакомые до слёз песни напевают
Души тех, кто раньше был с духами горы.

Андрей Замогильный. Памяти Юрия Визбора.

У Москвы златоглавой семь струн —
семь холмов посреди России.
У Москвы златоглавой — пестун,
как Атлант без неё бессилен.

Незатейлива, нет, жизни суть,
вот лоток с переспевшими сливами.
Вспомни, Сретенка, графа счастливого
и молочницу не позабудь.

Кто сказал: не бывает чудес?
Входит тихо, без стука, к нам в души —
отложи все заботы, послушай
его голос с российских небес.

У Москвы златоглавой семь бед
с долей, совестью обожжённой.
У Москвы златоглавой — поэт,
в тополиных дворах взращённый.

Ах, Москва, райских кущ не сули!
По дорогам расхлёстанной осени
навсегда улетают по просини
златоустейшие журавли.

У Москвы златоглавой семь нот.
Только их до конца не спели.
У Москвы златоглавой — цейтнот,
ведь в безвременьи менестрели.

Запоют, заспешат на поля
подмосковные ветры проворные,
подбирают аккорды минорные
новокунцевские тополя.

Кто сказал: не бывает чудес?
Входит тихо, без стука, к вам в души —
отложи все заботы, послушай
его голос с российских небес.

Игорь Михалев.Девятнадцатое сентября. Памяти Юрия Иосифовича Визбора.
Cm Ab7 G7 Cm
Я хотел рассказать про друзей, оборвавшихся в осень,
Ab Cm
Что ушли, не допев, не дожив до последней зари.
C7 Fm
Я хотел рассказать, но слова будут лишними вовсе,
G7 Cm
Так давай помолчим — здесь чего уж теперь говорить.

Так давай помолчим — ведь уже репетируют где-то
Те оркестры, что будут Шопена играть возле рвов.
Он придёт этот день — закачаются наши портреты
В чёрных рамках скупых, запоздало-признательных слов.

Мы не станем гадать, кто теперь оборвётся струною,
Кто уйдёт в темноту, осветив нам фонариком след.
Это будет ещё, это будет с тобой и со мною,
Но пока мы живём — живы с нами и те, кого нет.

Так давай помолчим, раз минута настала такая,
А потом зазвучим в наших песнях — опять и опять.
Мы ж не просто поём — нет, мы молодость нашу ласкаем,
Как ласкают любимой волос поседевшую прядь.

В этот серый рассвет, что готов с нашей памятью слиться,
В этот медленный дождь, что шуршит, как шаги по росе,
Мы запомним давай этот час, этот дождь, эти лица.
Кто нам скажет, когда соберёмся. И, может, не все.

Так давай помолчим. Будет время еще разговорам.
Будет время осмыслить чужие дела и слова.
Так давай помолчим, как молчат синеглазые горы —
К ним последней лавиной закрыт навсегда перевал.

Я хотел рассказать. но давай помолчим.

24 сентября 1984

Валентин Вихорев.Минувшею зимой на склонах гор.
Лыжи у печки стоят,
Гаснет закат за горой.
(Юрий Визбор)

Минувшею зимой на склонах гор
Свели нас вместе слаломные лыжи.
Я не могу поверить до сих пор,
Что его больше не увижу.

Нечасто виделись — у всех свои дела.
«Привет! Что нового? Как пишется? Живется?»
А ночь над Цеем снежная плыла,
Мы песнями делились, как ведется.

Под утро, расставаясь, он шутил:
— Мы даже не допили самовара!
Ну что ж, старик, счастливого пути!
Пароль у нас по-прежнему — «гитара».

На фоне голубого ледника
Я вижу его плотную фигуру.
— Увидимся, — сказал, — наверняка!
Таким я навсегда запомнил Юру.

Опять, наверное, в Цее валит снег.
На склонах зреют новые лавины.
Ушел, ушел из жизни человек.
Не верю до сих пор в его кончину.

Я начинаю утро с песни Визбора.
Валентин Вихорев

Я начинаю утро с песни Визбора,
С его спокойных, мудрых слов,
И сожалею, что мне вниз пора,
Как говорят, под отчий кров.
Наверно, это чувство всем знакомо,
Оно владеет мною до сих пор:
В горах мы думаем о доме,
В горах я думаю о доме,
А дома не могу без гор.

И рвется сердце на две части,
И разуму его не рассудить.
Горы холодной соучастье,
Любви твоей связующая нить.
Я возвращаюсь, уезжая,
Куда, зачем себя везу?
И машет женщина чужая,
И машет женщина чужая
Кому-то вслед, смахнув слезу.

Мне оставьте, ради Бога,
Как талисман от всяких бед,
Вершины снежной Адай-Хоха
На синем небе силуэт.

Виктор Федоров. Памяти Ю.Визбора.

Быть сильнее, быть сдержанней надо бы,
Не уйти от беды никуда.
Столько раз расставались ненАдолго,
Встали ходики вдруг навсегда.
Овдовели две разные женщины,
У одной поседеют виски,
У другой, никому незавещанной,
Молчаливая доля тоски.

Беда всегда не в срок, и лучших выбирает,
И от нее не скрыться под крылом усталых глаз.
Его гитара помнит, его гитара знает
Слова негромких песен, оставленных для нас.

Остаемся в долгу неоплаченном
Перед каждой секундой пустой.
Не дано жить, наверное, иначе нам,
Чтобы право иметь на застой.
На земле человеку начертана
Жизнь короткая, только одна,
А успеть в ней бы надо до черта нам,
От полетов хмелеть без вина.

Не каждому дано достичь заветной цели,
И штурмом брать вершины, и друзьям их раздарить.
И память о войне с травиночкой в прицеле
Оставить для людей, пришедших в мире жить.

Пусть для смерти законы не писаны,
Не на всё у неё есть права!
Остаются нетленными письмами
Мудрых песен простые слова.
Значит, всё-таки, жизнь продолжается,
Если добрый оставлен в ней след,
И орбита звезды не снижается,
Оттого, что под ней тебя нет.

За чаем у костра, и с лыжами у печки,
Пускай всем нашим встречам дни разлуки суждены,
Мы будем песни петь, про мир, где Нара-речка,
И чувствовать его дыхание струны,
Мы будем песни петь, про мир, где Нара-речка,
И чувствовать его дыхание струны.

Источник