За облаками солнце
ЗА ОБЛАКАМИ СОЛНЦЕ
Итак, я хотел бы летать над разными океанами.
Ну что тут странного или рьяного.
Но двадцать лет я ковыляю над Атлантическим.
И всё как-то пресно совсем. Диетическо.
Сначала в полёте предпочитал скотч. Типа шлифовал дикость.
Теперь коньяк, шоколад, лимон. Стал безликим.
Иных уж нет, а те весьма далече.
И иногда надрыв такой, что тяжко в речи.
А вообще хорошо, однако,
Что зуб не болит, и пока нет рака.
От столичного порта час до Ладоги,
Дальше Балтика в серой радуге.
Помню — триста лет назад Пётр Аланды отбил. Мистерия!
И впоследствии здесь было крайнее почтовое отделение Империи.
Над Стокгольмом Бродского вспомнил Иосифа.
Спасибо. Ты много значил для нас. Но просево —
Время идёт вперёд, приметы старятся.
Водка мозги дерёт, кумиры валятся.
Это вовсе не трудности перевода,
Это вечная дань исхода.
Сквозь завесы слоистые и воздушные
Пассажиры пялятся простодушные —
Где-то там Гольфстрима течение
И полярных сияний свечение.
Исчезают шотландские и исландские острова,
И слегка тяжелеет моя голова.
Вот уже и Гренландия стелется
Посреди океана метелицей.
Отвлеклись на кино с эзотерикой,
Наплывает громада. Америка.
Так и коверкаем с юности к кризису среднего возраста и жанра.
А ведь хочется встретить однажды кентавра.
Побалакать о том о сём, выпить пиво.
Знаешь, крепкое, духмяное, с тёмным янтарным отливом.
Впрочем, я имел подобную рифму когда-то.
А над облаками солнце всегда — и это . свято.
Источник
Григорий Гладков
Григорий Гладков — Семья
На данной странице вы можете слушать и скачать песню «Семья» Григорий Гладков, а также найти слова песни, чтобы петь её вместе с друзьями. Голосуйте за песню в нашем хит-параде детских песен.
Поделиться
Текст песни
Вечер звёзды зажигает,
Солнце прячет в облаках.
Мама книжку нам читает,
Кот пригрелся на руках.
Ни о чём грустить не надо
В суете бегущих лет!
Если все родные рядом –
В сердце мир, любовь и свет.
Припев:
На каникулы к бабушке
Внуки приедут,
Мы за круглым столом
Соберёмся к обеду.
Будет дома тепло
И уютно, как прежде, —
Ведь семья – это вера,
Любовь и надежда.
Фотографии листаем
Мы который раз подряд:
Вот сестрёнка озорная,
Ну, а здесь – мой младший брат.
Мы в походе, мы – на даче,
Вот наш дом, а это – я.
Для людей так много значит
Слово доброе – «семья»!
Припев.
На каникулы к дедушке
Внучки приедут,
Мы за круглым столом
Соберёмся к обеду.
Будет дома тепло
И уютно, как прежде, —
Ведь семья – это вера,
Любовь и надежда.
Ни о чём грустить не надо
В суете бегущих лет!
Если все родные рядом –
В сердце мир, любовь и свет.
Припев:
На каникулы к бабушке
Внуки приедут,
Мы за круглым столом
Соберёмся к обеду.
Будет дома тепло
И уютно, как прежде, —
Ведь семья – это вера,
Любовь и надежда.
Источник
Где Солнце? Облака, прячущие его от нас
Достали вечные пасмурные деньки? Когда всё небо заволокло однородной серой массой и Солнца не видать? Уныние? Депрессия? Кого винить? Сложный, конечно, вопрос, но, можно обвинить эти дурацкие облака. Но как они называются? Врага же надо знать.
Эти суперские облака (в большинстве случаев) — слоисто-дождевые . Если вы хотите выпендриться, попробуйте запомнить их латинское название, на русском они слышаться как нимбостратусы ( Nimbostratus , нимбо — дождь, стратусы — слоистые), вообще, без «ы», но в профессиональном жаргоне любит добавлять «ы». Почему бы и нет?)
Как то меня спрашивали, что за облака всё время над Питером. Это они, друзья. Это они.
Эти облака выглядят как однородная серая масса, закрывающая всё небо. Может показаться и белой. Близкие по внешнему виду облака только слоистые, я думаю. У всех других облаков кроме этих двух можно рассмотреть отдельные элементы: дыры, отдельные пятна, неоднородности в цвете (если облака похожи на слоисто-дождевые, но у них всё же есть небольшая неоднородность цвету, есть более темные участки, то, скорее всего там еще летаю кучево-дождевые)
Нимбостратусы облака фронтальные, то есть они часто появляются, когда проходит фронт.
Так что на счёт слоистых облаков , с которыми можно спутать нимбостратусы? По мне, они тоже забавные.
Например тем, что они как туман .
Есть такой забавный факт в метеорологии, что по определению тумана (нормальному определению) — это совокупность капель воды или кристаллов льда, или того и другого наблюдающиеся непосредственно над подстилающей поверхностью и ухудшающую дальность видимости до 1 км.
Исходя из этого определения, туман, который не достаёт до земли хотя бы на чуть чуть (даже сантиметры) уже никакой не туман, а облако . Слоистое. Вот так вот.
Что еще можно вынести для себя из определения, так это то, что если вы в тумане видите хоть как нибудь предметы на расстоянии более 1 км, то это тоже не туман, это атмосферная дымка . Вот так всё запутано.
Как же этот туман на небе отличить от слоисто-дождевых облаков? «Этот туман» низкий. И закрывает верхушки зданий .
Но вообще слоистые облака встречаются редко, поэтому если вы ведите что-то однородное на небе, в большинстве случаев это будут слоисто-дождевые.
Источник
Небо прячет — Солнце в облаках
Небо прячет — Солнце в облаках
Ночью звезды в тучах – укрывает
Приближение Луны волну
В море – океане подымает
То прилив, когда уснёт Луна
Приближая массу к горизонту
То отлив, когда она поёт
Улетая к звёздам, птицей к Солнцу
Она нежная и хрупкая любовь
Двух планет в космосе просторе
Она юные и светлые глаза
Что глядят с неба в звездном море
На Луне нету — облаков
На Луне нету — океанов
Только отражённая любовь
Освящающая, Землю ночью, пьяно
Отдала воду, облака, нам Луна
Чтобы мы здесь жили
Чтобы ветер сеял облака
Омывая реки и озера
Наша спутница Земли – Луна
Нежно смотрит, говорить не хочет,
Как красуется в воде Земля
И играется на ней жизнь, под Солнцем
Небо прячет — Солнце в облаках
Ночью звезды в тучах – укрывает
Приближение Луны волну
В море – океане подымает
То прилив, когда уснёт Луна
Приближая массу к горизонту
То отлив, когда она поёт
Улетая к звёздам, птицей к Солнцу
Она нежная и верная любовь
Двух планет в космосе просторе
Она юные и светлые глаза
Что глядят с неба в звездном море
На Луне нету — облаков
На Луне нету — океанов
Только отражённая любовь
Освящающая, Землю ночью, рьяно
Отдала воду, облака, нам Луна
Чтобы мы здесь жили
Чтобы ветер сеял облака
Омывая реки и озера
Наша спутница Земли – Луна
Нежно смотрит, говорить не хочет,
Как красуется в воде Земля
И играется на ней жизнь, под Солнцем
Как красуется в воде Земля
И играется на ней жизнь, под Солнцем
На Луне нету – облаков
На Луне нету – океанов
Только отражённая любовь
Освящающая, Землю ночью, пьяно …
Источник
Солнце прячущее за облаками
За облаками – солнце
Все началось с конфликта.
Наверное, многие вещи в этой жизни начинаются именно так. Кое-кто утверждает даже, что наша Вселенная стала результатом столкновения двух частиц. Короче, конфликтнули два булыжника – и пошло-поехало. А может, та глупая история в школе только подтолкнула Лару к переменам, которые были давно желанны, но все как-то не случались, ибо быт и рутина засасывают, да еще как! Вроде хочется женщине нового, и она отчетливо понимает: пора что-то менять! Но то нет денег на новую прическу, то страшно бросить работу – а найдешь ли лучше? То просто соображения меркантильного характера сведут на нет порыв к неизведанному. Жизнь Лары давно налажена, и менять ее страшновато. Но иной раз внутри словно натягивается струна – жажда нового требует хоть какой-нибудь отдушины, полета, приключения. И тогда она обязательно что-нибудь придумывает, но без экстрима, чтобы не поломать отлаженный механизм будней. Всплески Лариного авантюризма в последнее время носили вполне мирный характер: вдруг позвать гостей и устроить всем японский ужин – подать рыбу, рис, соевый соус, морепродукты и попрятать все вилки. Сегодня едим только палочками! Или проколоть пупочек и сделать пирсинг. Родная мама, увидев летом сережку в пупочке дочери, не разговаривала с ней неделю и жаловалась соседке:
– Хоть бы она сына постыдилась! Ему четырнадцать лет, что он о матери подумает? Нет, она иногда ведет себя как отец – ни руля, ни ветрил.
Сын на сережку отреагировал спокойно, муж тоже, и Лара не могла понять, что так раздражает маму. Так вот, о конфликте. Вообще-то Лара человек компанейский и неконфликтный. Она умеет ненавязчиво тусоваться и является вполне уважаемым и заслуженным членом педагогического коллектива английской спецшколы, куда устроилась учительницей давным-давно, окончив вечерний педвуз, чтобы быть поближе к сыну Даниле, который в детстве часто болел. Работа ей нравилась, дети ее любили, коллеги уважали, хоть завуч иногда и проходилась по поводу внешнего вида «некоторых наших молодых коллег». Построже бы надо, посдержаннее – а то брючки слишком обтягивающие, блузочка не маловата? И кто же носит браслет на ноге, может, он у вас сполз? Ах, теперь все так носят? Ну, насчет все это вы… не может быть? Жена Николая Ивановича, замзав районным отделом департамента образования? Ну, знаете… Завуч пожимала плечами, затем вспоминала, что Лариса Тимуровна уже написала в этом году две методички и теперь готовит спецкурс для старшеклассников, и отступалась, думая: «Да пусть хоть кольцо в нос вставит». И Лара рассказывала коллегам о содержании предполагаемого спецкурса «Основы делового английского» (сейчас это актуально, все хотят уметь писать деловые письма, и родители млеют, когда их чада важно заявляют, что вполне в состоянии вести переговоры на языке международного общения). Завуч, кивая и улыбаясь, размышляла о том, что спецкурс надо бы сделать платным, а то ишь ты, деловой английский на халяву – этак родители совсем расслабятся.
Учительницей Лара стала, как ни смешно, ведомая искренним желанием сделать жизнь детишек интересней и лучше. Движущей силой во многом явилось воспоминание о собственной русичке и твердое убеждение Лары, что так не должно быть.
Десятиклассница Лариса тогда чуть не вылетела из школы. Времена были смутные, и никто толком еще не понимал, что можно, а чего нельзя, но по старой памяти многие предпочитали перестраховываться. Лиана Андреевна, преподаватель русского языка и литературы, жила в том же подъезде, что и Лара с мамой. Честно говоря, она жила здесь и до них – дом был старый, сталинский, и папе Лианы, профессору университета, дали в нем квартиру в незапамятные времена. Мама не работала, потому что нужно было заботиться о муже, создавать ему условия для научного творчества и, само собой, присматривать за Лианочкой. Девочка росла не особенно красивой, но очень романтичной. Мама научила ее аккуратно и женственно одеваться и незаметно привила дочери любовь к поэтам Серебряного века. Вместо колыбельных и сказок, на ночь она всегда читала девочке стихи. А уж потом та сама находила небольшие, переплетенные в бархат, кожу или просто в картон томики на полках книжных шкафов и читала, читала, уносясь девичьими грезами куда-то в сладко-томную даль. Но то было вечерами, в большой и ухоженной родительской квартире, под мягким пледом при свете волшебной лампы. Эту лампу девочка любила больше всех игрушек. Кто-то привез ее отцу в подарок из Чехословакии. Купол лампы на тяжелой бронзовой ножке был выполнен из разноцветного стекла. Красные, оранжевые, желтые, охристые стеклянные жгуты, выпуклые, неровные, переплетались, образуя нечто вроде яйца. Лампа на всех производила сильное впечатление. Не было человека, которого не тянуло бы потрогать ее стеклянно-гладкую, и при этом неровную поверхность. А уж если ее зажигали – комната озарялась невероятным многоцветно-золотистым светом, и тени кружились и принимали причудливые формы гарцующих всадников или прекрасных дам; юного поэта в длинном плаще с растрепанными волосами или замка на горе, где томится она, молодая и полная грез и предчувствий.
Но стоило девушке Лиане выйти за порог родительской квартиры, как она попадала в черно-белый мир. Здесь смеялись над романтикой и не хотели слышать о Бальмонте. И молодежь, и люди средних лет полнились задором и оптимизмом, и невозможно было представить себе, что кто-то из окружающих дома читает стихи при свете волшебной лампы, и Лиана скрывала эту свою привязанность, как позорную слабость. Она шла по жизни, глядя вокруг широко раскрытыми глазами и свято веруя в истинность и праведность окружающего мира. Нет иной правды, кроме той, что сообщают в программе «Время», и честнее слов, произнесенных на комсомольском собрании комсоргом с горящими глазами.
Родители, живущие вне строительства коммунизма, казались девушке динозаврами, она их почти стыдилась и никогда не приглашала приятелей и одноклассников домой.
Иной раз, слушая речи дочери за ужином, отец, щуря близорукие глаза, говорил:
– Веточка, ну так же нельзя. Детка, ты уже взрослая, а взрослый человек должен уметь различать полутона.
– Зачем? Чтобы впасть в буржуазный маразм, как вы с мамой? Да мне приятелей стыдно домой пригласить: мама сюсюкает над нами, как над младенцами! Сейчас так никто не разговаривает: «Прошу вас, извольте, помилуйте». Просто помещики какие-то!
– При чем здесь «извольте»? – Отец откладывал салфетку и с недоумением взирал на дочь. – Что плохого в воспитанности и интеллигентности? Все не могут работать на комсомольских стройках, кто-то должен сохранять культуру нации, ее литературное и творческое наследие, чтобы оно дошло до следующих поколений, которые, возможно, будут менее увлечены копанием в земле и выращиванием кукурузы и вспомнят о том, что человеку свойственно еще и мыслить!
– Андрюша! Что ты говоришь! – Глаза матери наполнялись слезами, и муж покаянно умолкал, сердито поглядывая на дочь. Та фыркала, а иной раз и уходила из столовой, хлопнув дверью.
Мать, чьи родители сгинули в лагерях и которая боялась всего, даже собственную дочь, вздрагивала и смотрела на мужа полными слез глазами. Андрей Михайлович снимал очки, устало тер лицо ладонями и старался успокоить жену. Иной раз он все же говорил:
– Мамочка, ну давай попробуем ей хоть что-нибудь объяснить. Она ведь неглупая девочка, должна понять, мне кажется. Дадим почитать… хотя бы письма твоих родителей.
Но жена лишь с ужасом смотрела на него или начинала плакать:
– Она не поверит. Знаешь, я иной раз думаю, что если она найдет что-нибудь из книг… или писем, то донесет на нас.
– Ну что ты, право! Она же наша дочь! Да и потом, сейчас ведь не тридцать седьмой год, а пятьдесят девятый, и книги эти… непопулярны пока, да. Но уже не столь опасны, как прежде.
Как-то раз после очередного скандала, когда отец категорически запретил Лиане работать в стройотряде, который летом собирался строить что-то в районе Уральских гор, глядя вслед сердито хлопнувшей дверью дочери, жена тихо сказала:
Источник