Солнце вставало над селом дзауга

Солнце вставало над селом дзауга

Солнце встает над селом Дзауга

Некогда на месте современного Владикавказа Дзауг Бугулов основал небольшое поселение. С тех пор город вырос, получил статус столицы и был трижды переименован. Однако сами жители и по сей день называют Владикавказ как и в древности — Дзауджикау, в переводе с осетинского — “село Дзауга”.

Владикавказ, 1997 г.

— Сегодня у меня народ собирается,- сказала, улыбаясь, Кристина и понюхала цветок из шикарного подаренного ей букета, — ведь ты же помнишь, по какому поводу, да, Марик?

Он смутился и бросил умоляющий взгляд на остальных. Те захихикали и стали предательски перемигиваться.

— У нее день рождения, идиот! – не выдержала Ира, тут же оглушив всех своим громовым смехом.

— Да ну нафиг! – он стукнул себя ладонью по лбу – Не в обиду, Кристя, мои мозги совсем перестали соображать. Поздравляю тебя, о, лучезарная! Восходящая звезда финансов и кредитов! Осиротившая Голливуд своим отсутствием. Ты знаешь, чего я тебе желаю, красавица. Пусть все ничтяки мира упадут к твоим ногам.

Он потянулся через столик, чтобы расцеловать ее, но она тут же выставила перед собой ладошку.

— Нет, нет! Все поздравления потом. У меня дома. Надеюсь тебя видеть сегодня в восемь.

— Что, намечается крупное мероприятие, да?

— О ! Еще какое! Слушай, -она принялась вдумчиво загибать пальцы,- Будут все экономисты с моей группы, несколько человек с параллельного курса, еще с третьего курса юрфака во главе с Сосом, девчонки с физмата, ну и еще толпа непредвиденных гостей. Родители всю ночь у родственников.

Кристина замолчала, довольно оглядела свою наманикюренную пятерню, затем сунула в рот крекер, и он аппетитно зашуршал у нее на зубах. Во всех ее движениях сквозила чопорная грациозная небрежность, что часто бывает у девушек, избалованных деньгами, поклонниками и собственной красотой.

В университетском кафетерии народа в это время было немного. Компания прогульщиков распивала кофе с мороженым, ожидая окончания занятий. За соседними столиками тосковали местные роковые девы, похожие на порочных монахинь: в черном с головы до пят, с блестящими каре, бледными щеками и зловещим макияжем. Едва тлели ленивые, тягучие и бесполезные как жвачка беседы. Усеянные кольцами руки царственно держали пирожки, на жующих лицах – смертельная скука и вечное, всеобъемлющее презрение. В этой безнадежно-черной массе виднелись яркие вкрапления – универовские мачо в вечерних спортивных костюмах, надменные и смертоносные. Они повидали все, соблазнили всех, разочаровались в жизни и в последних моделях сотовых телефонов. Праздная, томящаяся провинциальная молодежь.

Сос глянул на часы.

— Пара кончается. Они вот-вот подойдут.

Марик ехидно подмигнул девчонкам.

— Смотрите-ка, Чебурек все никак не дождется свою принцессу.

— Ты про кого? Про Ингу что ли?

— Естественно. Что, запал на мою подругу, признайся?

Сос пожал плечами.

— Не знаю. Просто хорошая девчонка.

— Ну да, Чебурек, рассказывай,- Марик засмеялся, глядя как зарделись его обезображенные борьбой уши.

Прозвенел звонок, в здании стало шумно и оживленно. Дверь распахнулась, и началось дефиле. Разукрашенные мальчики и девочки посыпались как вырезки из журнала. Они шли и шли, качая разнокалиберными бедрами, стискивая зубы, кренясь на непосильных шпильках, хищно рыская глазами… Девчонки клевали подружек в щечки. Пацаны, здороваясь, угрюмо тыкались друг в друга, как бараны на выгоне. Вокруг запорхали клочки светских разговоров: «Топик от «Prada»… «Эти черти с турханы…» «Классная тачка…» Таков был СОГУ – законодатель мод и инкубатор первых красавиц. Манящий, как глянцевая обложка своим блеском и бессодержательностью.

В один момент дверь грохотнула от удара ноги, и в зал ввалилось устрашающих размеров существо, до боли напоминающее огромную черномазую гориллу. Это был Гиб с юрфака, одинаково славившийся своими редкостными мускулами и олигофренией. Сразу за ним ленивой, чуть-развинченной, как модно в Универе походкой, шел ОН.

Множество пар женских глаз с растревоженной нежностью устремились к нему. Руки рефлекторно потянулись к пудреницам.

— Габарай…- пронесся по залу сладкий вздох.

— Боже мой, какой же все-таки красавец! Ну, просто сил никаких нет!- Вика подперла кулачком подбородок.

— Мамочки, а как он одет…

— М-да-а-а…- мечтательно протянула Ира – парень хоть куда.

Красавец повернул в их сторону мужественно-прекрасное, загорелое, как в передовых сериалах лицо и издали рассеяно пробежал по ним своим туманным, пронизывающим насквозь взглядом. Была в его голубовато-стальных глазах та самая волнующая романтичная грусть, которая заставляла юные сердца трепетать и таять как мягкое мороженое.

Глаза его остановились на мгновение, встретившись с глазами Кристины. Секунда, вторая… Серый прищур из под красного капюшона коллекционной мастерки… Он отвернулся, по-детски смутившись, и что самое удивительное, Кристина, эта самоуверенная красавица, стыдливо потупилась.

Сос и Марик расползлись в плотоядных улыбищах.

-Что, Кристя, вижу и ты уже попалась в паучиные сети?

— Господи, ребят, да о чем вы, — вяло промямлила она и покрылась пунцовыми пятнами.

Все дружно загоготали.

— Ведь он все- таки чертовски хорош, а, Крис?- заныла Вика.

— Ну…да. Но ведь за ним пол- универа умирает, если ни пол- города.

— Господи!- Ира схватила ее за руки в неожиданном порыве — Да ты видела, как он на тебя смотрит? Он же без ума от тебя.

Кристинино лицо радостно расплылось.

— Ой, Ириш, ничего подобного.

— Сос!- Ира решительно повернулась к нему. – Габарай же учится с тобой на курсе. Познакомь их, наконец! Они ведь созданы друг для друга!

— Да ладно вам!- отмахнулась Кристина,- Ну симпатичный пацан, ну и что теперь? Да там, небось, звездная болезнь последней стадии.

Источник

Солнце вставало над селом дзауга

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 273 386
• КНИГИ 641 970
• СЕРИИ 24 452
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 603 496

Солнце встает над селом Дзауга

Некогда на месте современного Владикавказа Дзауг Бугулов основал небольшое поселение. С тех пор город вырос, получил статус столицы и был трижды переименован. Однако сами жители и по сей день называют Владикавказ как и в древности — Дзауджикау, в переводе с осетинского — “село Дзауга”.

Владикавказ, 1997 г.

— Сегодня у меня народ собирается,- сказала, улыбаясь, Кристина и понюхала цветок из шикарного подаренного ей букета, — ведь ты же помнишь, по какому поводу, да, Марик?

Он смутился и бросил умоляющий взгляд на остальных. Те захихикали и стали предательски перемигиваться.

— У нее день рождения, идиот! – не выдержала Ира, тут же оглушив всех своим громовым смехом.

— Да ну нафиг! – он стукнул себя ладонью по лбу – Не в обиду, Кристя, мои мозги совсем перестали соображать. Поздравляю тебя, о, лучезарная! Восходящая звезда финансов и кредитов! Осиротившая Голливуд своим отсутствием. Ты знаешь, чего я тебе желаю, красавица. Пусть все ничтяки мира упадут к твоим ногам.

Он потянулся через столик, чтобы расцеловать ее, но она тут же выставила перед собой ладошку.

— Нет, нет! Все поздравления потом. У меня дома. Надеюсь тебя видеть сегодня в восемь.

— Что, намечается крупное мероприятие, да?

— О ! Еще какое! Слушай, -она принялась вдумчиво загибать пальцы,- Будут все экономисты с моей группы, несколько человек с параллельного курса, еще с третьего курса юрфака во главе с Сосом, девчонки с физмата, ну и еще толпа непредвиденных гостей. Родители всю ночь у родственников.

Кристина замолчала, довольно оглядела свою наманикюренную пятерню, затем сунула в рот крекер, и он аппетитно зашуршал у нее на зубах. Во всех ее движениях сквозила чопорная грациозная небрежность, что часто бывает у девушек, избалованных деньгами, поклонниками и собственной красотой.

В университетском кафетерии народа в это время было немного. Компания прогульщиков распивала кофе с мороженым, ожидая окончания занятий. За соседними столиками тосковали местные роковые девы, похожие на порочных монахинь: в черном с головы до пят, с блестящими каре, бледными щеками и зловещим макияжем. Едва тлели ленивые, тягучие и бесполезные как жвачка беседы. Усеянные кольцами руки царственно держали пирожки, на жующих лицах – смертельная скука и вечное, всеобъемлющее презрение. В этой безнадежно-черной массе виднелись яркие вкрапления – универовские мачо в вечерних спортивных костюмах, надменные и смертоносные. Они повидали все, соблазнили всех, разочаровались в жизни и в последних моделях сотовых телефонов. Праздная, томящаяся провинциальная молодежь.

Сос глянул на часы.

— Пара кончается. Они вот-вот подойдут.

Марик ехидно подмигнул девчонкам.

— Смотрите-ка, Чебурек все никак не дождется свою принцессу.

— Ты про кого? Про Ингу что ли?

— Естественно. Что, запал на мою подругу, признайся?

Сос пожал плечами.

— Не знаю. Просто хорошая девчонка.

— Ну да, Чебурек, рассказывай,- Марик засмеялся, глядя как зарделись его обезображенные борьбой уши.

Прозвенел звонок, в здании стало шумно и оживленно. Дверь распахнулась, и началось дефиле. Разукрашенные мальчики и девочки посыпались как вырезки из журнала. Они шли и шли, качая разнокалиберными бедрами, стискивая зубы, кренясь на непосильных шпильках, хищно рыская глазами… Девчонки клевали подружек в щечки. Пацаны, здороваясь, угрюмо тыкались друг в друга, как бараны на выгоне. Вокруг запорхали клочки светских разговоров: «Топик от «Prada»… «Эти черти с турханы…» «Классная тачка…» Таков был СОГУ – законодатель мод и инкубатор первых красавиц. Манящий, как глянцевая обложка своим блеском и бессодержательностью.

В один момент дверь грохотнула от удара ноги, и в зал ввалилось устрашающих размеров существо, до боли напоминающее огромную черномазую гориллу. Это был Гиб с юрфака, одинаково славившийся своими редкостными мускулами и олигофренией. Сразу за ним ленивой, чуть-развинченной, как модно в Универе походкой, шел ОН.

Множество пар женских глаз с растревоженной нежностью устремились к нему. Руки рефлекторно потянулись к пудреницам.

— Габарай…- пронесся по залу сладкий вздох.

— Боже мой, какой же все-таки красавец! Ну, просто сил никаких нет!- Вика подперла кулачком подбородок.

— Мамочки, а как он одет…

— М-да-а-а…- мечтательно протянула Ира – парень хоть куда.

Красавец повернул в их сторону мужественно-прекрасное, загорелое, как в передовых сериалах лицо и издали рассеяно пробежал по ним своим туманным, пронизывающим насквозь взглядом. Была в его голубовато-стальных глазах та самая волнующая романтичная грусть, которая заставляла юные сердца трепетать и таять как мягкое мороженое.

Глаза его остановились на мгновение, встретившись с глазами Кристины. Секунда, вторая… Серый прищур из под красного капюшона коллекционной мастерки… Он отвернулся, по-детски смутившись, и что самое удивительное, Кристина, эта самоуверенная красавица, стыдливо потупилась.

Сос и Марик расползлись в плотоядных улыбищах.

-Что, Кристя, вижу и ты уже попалась в паучиные сети?

— Господи, ребят, да о чем вы, — вяло промямлила она и покрылась пунцовыми пятнами.

Все дружно загоготали.

— Ведь он все- таки чертовски хорош, а, Крис?- заныла Вика.

— Ну…да. Но ведь за ним пол- универа умирает, если ни пол- города.

— Господи!- Ира схватила ее за руки в неожиданном порыве — Да ты видела, как он на тебя смотрит? Он же без ума от тебя.

Кристинино лицо радостно расплылось.

— Ой, Ириш, ничего подобного.

— Сос!- Ира решительно повернулась к нему. – Габарай же учится с тобой на курсе. Познакомь их, наконец! Они ведь созданы друг для друга!

— Да ладно вам!- отмахнулась Кристина,- Ну симпатичный пацан, ну и что теперь? Да там, небось, звездная болезнь последней стадии.

Источник

Солнце вставало над селом дзауга

Как автор он полный ноль. Но описание плавания в нечистотах. долго пролистывал пытаясь пропустить любимую тему афтаришки, устал и бросил читать этого асанизатора. Думаю, что даже его русофобия не

Две гордости (СИ)

Замечательная история, большое спасибо автору!

Свет во тьме

Здравствуйте.Мне очень понравилась ваша книга.Можно ли переделать вашу книгу под фандом Гарри Поттера.Хотелось бы услышать ваш ответ)

Преднамеренное похищение [ЛП]

Не лучше первой книги.

Моя любимая половина ночи (ЛП)

Из всего написанного интереснее было читать про общение внутри компании друзей, а вот линия «из друга в любовники» показалась скучной.

Укушенная королём (ЛП)

Невозможно читать. Отвратный перевод.

Иллюзия бессмертия [СИ]

Фанаты сериала Чужестранка мимо обложки однозначно не пройдут )) Очень неплохо . Стройный достаточно динамичный сюжет. Можно почитать .

Солнце встает над селом Дзауга

Рейтинг: 0.0/5 (Всего голосов: 0)

Аннотация

Некогда на месте современного Владикавказа Дзауг Бугулов основал небольшое поселение. С тех пор город вырос, получил статус столицы и был трижды переименован. Однако сами жители и по сей день называют Владикавказ как и в древности — Дзауджикау, в переводе с осетинского — “село Дзауга”.

Источник

Текст книги «Солнце встает над селом Дзауга»

Автор книги: Вадим Битаров

История

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Солнце встает над селом Дзауга

Некогда на месте современного Владикавказа Дзауг Бугулов основал небольшое поселение. С тех пор город вырос, получил статус столицы и был трижды переименован. Однако сами жители и по сей день называют Владикавказ как и в древности – Дзауджикау, в переводе с осетинского – “село Дзауга”.

Владикавказ, 1997 г.

– Сегодня у меня народ собирается,– сказала, улыбаясь, Кристина и понюхала цветок из шикарного подаренного ей букета, – ведь ты же помнишь, по какому поводу, да, Марик?

Он смутился и бросил умоляющий взгляд на остальных. Те захихикали и стали предательски перемигиваться.

– У нее день рождения, идиот! – не выдержала Ира, тут же оглушив всех своим громовым смехом.

– Да ну нафиг! – он стукнул себя ладонью по лбу – Не в обиду, Кристя, мои мозги совсем перестали соображать. Поздравляю тебя, о, лучезарная! Восходящая звезда финансов и кредитов! Осиротившая Голливуд своим отсутствием. Ты знаешь, чего я тебе желаю, красавица. Пусть все ничтяки мира упадут к твоим ногам.

Он потянулся через столик, чтобы расцеловать ее, но она тут же выставила перед собой ладошку.

– Нет, нет! Все поздравления потом. У меня дома. Надеюсь тебя видеть сегодня в восемь.

– Что, намечается крупное мероприятие, да?

– О ! Еще какое! Слушай, -она принялась вдумчиво загибать пальцы,– Будут все экономисты с моей группы, несколько человек с параллельного курса, еще с третьего курса юрфака во главе с Сосом, девчонки с физмата, ну и еще толпа непредвиденных гостей. Родители всю ночь у родственников.

Кристина замолчала, довольно оглядела свою наманикюренную пятерню, затем сунула в рот крекер, и он аппетитно зашуршал у нее на зубах. Во всех ее движениях сквозила чопорная грациозная небрежность, что часто бывает у девушек, избалованных деньгами, поклонниками и собственной красотой.

В университетском кафетерии народа в это время было немного. Компания прогульщиков распивала кофе с мороженым, ожидая окончания занятий. За соседними столиками тосковали местные роковые девы, похожие на порочных монахинь: в черном с головы до пят, с блестящими каре, бледными щеками и зловещим макияжем. Едва тлели ленивые, тягучие и бесполезные как жвачка беседы. Усеянные кольцами руки царственно держали пирожки, на жующих лицах – смертельная скука и вечное, всеобъемлющее презрение. В этой безнадежно-черной массе виднелись яркие вкрапления – универовские мачо в вечерних спортивных костюмах, надменные и смертоносные. Они повидали все, соблазнили всех, разочаровались в жизни и в последних моделях сотовых телефонов. Праздная, томящаяся провинциальная молодежь.

Сос глянул на часы.

– Пара кончается. Они вот-вот подойдут.

Марик ехидно подмигнул девчонкам.

– Смотрите-ка, Чебурек все никак не дождется свою принцессу.

– Ты про кого? Про Ингу что ли?

– Естественно. Что, запал на мою подругу, признайся?

Сос пожал плечами.

– Не знаю. Просто хорошая девчонка.

– Ну да, Чебурек, рассказывай,– Марик засмеялся, глядя как зарделись его обезображенные борьбой уши.

Прозвенел звонок, в здании стало шумно и оживленно. Дверь распахнулась, и началось дефиле. Разукрашенные мальчики и девочки посыпались как вырезки из журнала. Они шли и шли, качая разнокалиберными бедрами, стискивая зубы, кренясь на непосильных шпильках, хищно рыская глазами… Девчонки клевали подружек в щечки. Пацаны, здороваясь, угрюмо тыкались друг в друга, как бараны на выгоне. Вокруг запорхали клочки светских разговоров: «Топик от „Prada“… „Эти черти с турханы…“ „Классная тачка…“ Таков был СОГУ – законодатель мод и инкубатор первых красавиц. Манящий, как глянцевая обложка своим блеском и бессодержательностью.

В один момент дверь грохотнула от удара ноги, и в зал ввалилось устрашающих размеров существо, до боли напоминающее огромную черномазую гориллу. Это был Гиб с юрфака, одинаково славившийся своими редкостными мускулами и олигофренией. Сразу за ним ленивой, чуть-развинченной, как модно в Универе походкой, шел ОН.

Множество пар женских глаз с растревоженной нежностью устремились к нему. Руки рефлекторно потянулись к пудреницам.

– Габарай…– пронесся по залу сладкий вздох.

– Боже мой, какой же все-таки красавец! Ну, просто сил никаких нет!– Вика подперла кулачком подбородок.

– Мамочки, а как он одет…

– М-да-а-а…– мечтательно протянула Ира – парень хоть куда.

Красавец повернул в их сторону мужественно-прекрасное, загорелое, как в передовых сериалах лицо и издали рассеяно пробежал по ним своим туманным, пронизывающим насквозь взглядом. Была в его голубовато-стальных глазах та самая волнующая романтичная грусть, которая заставляла юные сердца трепетать и таять как мягкое мороженое.

Глаза его остановились на мгновение, встретившись с глазами Кристины. Секунда, вторая… Серый прищур из под красного капюшона коллекционной мастерки… Он отвернулся, по-детски смутившись, и что самое удивительное, Кристина, эта самоуверенная красавица, стыдливо потупилась.

Сос и Марик расползлись в плотоядных улыбищах.

-Что, Кристя, вижу и ты уже попалась в паучиные сети?

– Господи, ребят, да о чем вы, – вяло промямлила она и покрылась пунцовыми пятнами.

Все дружно загоготали.

– Ведь он все– таки чертовски хорош, а, Крис?– заныла Вика.

– Ну…да. Но ведь за ним пол– универа умирает, если ни пол– города.

– Господи!– Ира схватила ее за руки в неожиданном порыве – Да ты видела, как он на тебя смотрит? Он же без ума от тебя.

Кристинино лицо радостно расплылось.

– Ой, Ириш, ничего подобного.

– Сос!– Ира решительно повернулась к нему. – Габарай же учится с тобой на курсе. Познакомь их, наконец! Они ведь созданы друг для друга!

– Да ладно вам!– отмахнулась Кристина,– Ну симпатичный пацан, ну и что теперь? Да там, небось, звездная болезнь последней стадии.

– О чем ты говоришь. – тут же гневно взвилась Ира, – Я знаю его прекрасно и его семью тоже. Они раньше жили по соседству. Боже, что это за человек! Что за душа! Я никогда не встречала такой доброты, такой обходительности, такого чувства юмора. А как он относится к девушкам! Как к божествам. И это при том, что у него отец какой– то супер– крутой, да и сам он при движениях, его это все никак не испортило. Не стал какой-нибудь сволочью, босяком или наркотом типа Жорика с бухучета. Наоборот, он спортсмен, какой– то там чемпион по кик -боксингу… Сос, разве не так?

– Да, это да…– он с готовностью закивал,– Габарая все уважают. Лично я за него голову на отсечение дам. На самом деле, пацан что надо. Красавчик!

– Сосик, ну ты прямо как будто меня уже благословляешь,– Кристина жеманно рассмеялась и покачала головой.

– Давай так… Если получится, я приду сегодня с ним. Вот и познакомитесь. Не возражаешь?

– Нет конечно. Наоборот… Я всем рада.

Она коротко вздохнула и еще раз исподлобья воровито глянула в сторону Габарая.

Кафетерий все сильнее наводнялся людьми.

– А вот и наши Лобачевские!– Сос указал на дверь. Инга – высокая, худая, в тертых джинсах и с очками на носу, шла по проходу, уткнувшись в книжку. Рядом с ней семенила Марина – миниатюрная смазливая куколка с копной огненно– рыжих волос.

Девчонки подошли к их столику и принялись осыпать именинницу поздравлениями.

– Сегодня в восемь. – пропела разомлевшая Кристина, перебив их – и никакие отмазки не принимаются. Приводите с собой вашу соседку по комнате. Яна, или как там ее?

– В восемь?– насупилась Инга,– Я не смогу, Крис. У меня сегодня тренировки.

– Не хочу ничего слышать!– она прижала ладони к ушам. Твое тхэ-кван-до у тебя каждый день, а мне семнадцать лет только раз в жизни. Марина, скажи ей! Мы же без нее помрем со скуки.

– Кристина, у меня соревнования через две недели. Я приду, но только после одиннадцати.

– Гадкая девчонка,– Кристина надула губки,– Ну так уж и быть. Но если ты не появишься, считай меня своим врагом по жизни!

– Ладно, ладно.– Инга рассмеялась.

-Может тебя встретить?– спросил Сос, понизив голос.

– Да нет. Не беспокойся. Мы с Мариной вместе приедем.

Он осторожно взял ее руку под столом.

– Ты точно будешь?

– Да, точно,– она улыбнулась.

– …Ты что, с ума сошла?– Марина вытаращила на подругу свои круглые, как у кошки, зеленые глаза, – Ты хочешь сказать, что ты пойдешь в таком виде. Ты пойдешь на день рождения Дзлиевой Кристины в костюме владикавказского бомжа?! Там же соберется вся элита!

– Ну и что с того?– Инга утомленно наблюдала, как Марина уже битый час носилась по общаге, одалживая у всех шмотки и украшения.

– А то! Что мы должны быть на высоте.

– То есть мы должны закосить под них?

– Успокойся,– Марина вдохновенно наносила последние штрихи перед зеркалом – Может даже Габарай будет…

– О, Господи!– Инга закатила глаза,– Этот сельский секс– символ? И ты туда же.

– Да ладно тебе… Он классный.

– Ну да. Вылитый порно – герой.

– Хватит язвить. Лучше примерь вот это.

Марина бросила ей маленькое трикотажное платьице молочно– белого цвета.

– Ого! Это что, платье или купальник?– Инга расправила его у себя на коленях и покатилась со смеху, откинувшись на спинку дивана.

– Мариш, ты спятила. Я же никогда такое не носила.

– Ну и зря. При твоей– то фигуре! Да тебе бы по подиумам дефилировать, а ты пакуешь себя в свитера, да джинсы. Надевай немедленно.

Инга нехотя разделась, натянула на себя провокационно– короткое платье и неуклюже похромала к зеркалу. Платье облегало, как целлофан сосиску. Смуглая оливковая кожа матово сияла в глубоких вырезах.

– Я похожа на путану.

– Ты похожа на богиню!

Марина подлетела к ней сзади и рывком сняла с нее заколку. Иссиня– черные гладкие волосы туго рассыпались по плечам. Она усадила ее в кресло и принялась колдовать над ней с кучей карандашей, румян и теней.

– Тебе придется снять очки, дорогая.

– С ума сошла. У меня минус шесть. Я же ничерта не вижу.

– Не волнуйся, я буду твоим поводырем и не отойду ни на шаг, – она сдернула с нее очки, – Заказала бы лучше себе линзы. А лучше какие-нибудь цветные…

– Ты прекрасно знаешь, что мне это пока не по карману.

Марина приволокла откуда– то свои белые туфли на каблуках и кое– как втиснула в них Ингины ноги.

– О, Боже! Даже фашисты так не делали! Без очков, да еще и в этих кандалах я теперь точно сломаю себе шею.

– Молчать. Зато теперь тебе стоит поспорить с Кристиной, кто на самом деле первая красавица Универа.

– И за что мне все это?– Инга, кряхтя, поднялась, и они обе встали у зеркала. Разные, как день и ночь. Одна – высокая, смуглая, с темно– карими глазами; вторая – с ослепительно– белой кожей, зеленоглазая и дерзко– рыжая.

Марина подумала и отошла.

– Знаешь что? Лучше буду-ка я держаться от тебя подальше. А то так недолго и старой девой остаться.

Инга со смехом растрепала ей челку.

– А кто-то тут клялся быть моим поводырем и не отходить ни на шаг… Ты, случайно, не знаешь, кто эта наглая рыжая мордочка?

Темно– синий «Мерседес»– фургон с визгом затормозил возле небольшого магазина, иллюминируя всеми фарами, подал условный сигнал. Прошло около пяти минут. Наконец из магазина появился высокий парень в замшевой куртке с ящиком шведской водки и заковылял к машине. Атар открыл дверцу и выглянул.

– Ты что-то долго, Тимур. Мы уже нервничаем.

Тимур закинул ящик на заднее сидение и прыгнул в машину.

– Нормально, Варвар! Это нам на запивон. А это,– он раскрыл платиновый портсигар – аперитив. Мэйд ин Афганистан, мать вашу.

– Ого!– Атар присвистнул, – Да мы же убьемся с этого.

– Да, мой нежный поросеночек. Убьемся и окажемся на небесах.

– А ты, по ходу, уже давно там. Рожу свою видел? Где ты так нанюхался, мудель?

Тимур загнулся вперед и залился нездоровым и жутко– заразительным хохотом.

Вадик повернул ключи в зажигании.

– О, да!– Тимур в конце концов отдышался, расправил плечи и обвел долгим гордым взглядом всех своих четверых друзей. Лицо его зажглось знакомым всем азартным и колючим огнем.

– Вперед, скоты. Город принадлежит нам!

Пятеро голосов завизжали, завопили и заулюлюкали. «Мерседес» рванул с места на рекордной скорости. Алан, сидящий впереди рядом с водителем, поднял громкость магнитолы до максимальной, и на головы всем обрушились вибрации глубоких, сочных басов. Машина мгновенно наполнилась запахом жженой травы.

Осенние пары мягким туманным сумраком окутали город, скрывая мутный месяц в далеком небе. Все выглядело каким– то призрачным, тупым, нереальным, словно Владикавказ упаковали в толстый слой изоляционной ваты. Улицы были пустынны. Люди на ночь забились в свои норки, чтобы хорошенько отдохнуть перед новым рабочим днем. Некоторые окна слабо мерцали от работающих телевизоров. Кто-то по привычке машинально пялился в ящик, слушал полюбившиеся истории про войны, убийства, взрывы, и попивал чаек, разглядывая первоклассно снятые трупы.

«Мерседес» несся по улицам, разрывая плеву тишины и шныряя в темноте фарами. Атар вышвырнул пустую бутылку, с наслаждением вслушиваясь в дребезг стекол на чьем – то окне.

– Давай, Хачик! Гони на нашу сауну.

Не выпуская косяк изо рта, Вадик резко повернул руль, и машина с визгом вошла в крутой поворот. Вдалеке, вдоль трассы горели огоньки ночных комков. Вдруг в свете фар впереди возникла маленькая щуплая детская фигурка. Девчонка шла по дороге спиной к машине.

– Ого! – удивленно пробормотал Алан, – Это что еще за чучело?

– Газуй, Хачик! Укатай этого глиста в асфальт.

«Мерседес» резко дернул вперед. Девчонка вскрикнула и еле успела отскочить в сторону. Все покатились с хохоту. Тимур тут же распахнул дверь, схватил ее как котенка за шкирку и на ходу втащил в салон.

Очутившись на кожаном сидении, ослепленная мощными фарами и оглушенная воплями, она некоторое время соображала, что же произошло. Трое здоровенных пацанов сидели напротив нее и с интересом разглядывали ее с ног до головы как мартышку в зоопарке. Один из них, самый симпатичный, ласково взял ее за подбородок и приподнял бледное, перепуганное лицо.

– Боже мой! Что такой ангел делает на улице в это время?

Она уставилась на него своими огромными синими глазищами. Губы ее тряслись.

– Разве ты не знаешь, – продолжал Тимур устрашающим голосом – сколько бандитов и хулиганов ходит по городу, как они воруют маленьких девочек, пьют их сладкую кровь, а мясо продают на базаре?

– Я не…я …здесь живу, – прошелестела она.

– Почему же ты не дома, милая? – он нежно гладил ее ладонью по голове, то и дело теребя жидкие льняные косички.

– К нам пришли гости… Мама послала меня в комок за сигаретами.

– Ах, вот как!– он понимающе кивнул – Надо же, какая засранка твоя мама! Послать ребенка одного ночью за своими вонючими сигаретами! Ай– ай– ай! Придется ее проучить, – он многозначительно глянул на пацанов, и они обкуренно заржали.

– Сколько тебе лет, красавица?

– Одиннадцать? – он вскинул брови – Неужели? Атар, ты веришь, что ей одиннадцать лет?

Атар мотнул головой, подыгрывая ему. Тимур развел руками.

– Вот так. Мы не верим. Может, ты соврала?

Она молчала, испуганно таращась на него. Тимур насупился.

– Я ненавижу, когда мне врут, запомни!

– Да? Ну, так, я сейчас проверю.

Он резко рванул убогое пальтишко и запустил руку ей под одежду. Девчонка в ужасе зажмурила глаза, не в силах даже шевельнуться.

– Я того все…!– Тимур криво ухмыльнулся. Отрывистый, хрипловатый смех нервно заклокотал у него где-то в животе. – Для одиннадцати лет у этой куклы неплохие буфера!

– Эй, Аполлон!– закричал спереди Алан, тряся пустой коробкой,– У нас сигареты кончились.

Тимур глянул в окно.

– Тормозни-ка здесь, Хачик.

Он выпрыгнул из машины возле комка и вскоре вернулся с двумя блоками «Rothmans» и горой шоколадок.

Девочка сидела, забившись в угол, и тряслась мелкой дрожью, как от лихорадки. Тимур уселся на свое место и обворожительно улыбнулся ей.

– Я не знал, какие шоколадки твои любимые, поэтому купил все, которые там были. Он высыпал плитки ей на колени.

Она не шелохнулась, белая, как простыня. Три пары глаз с интересом следили за ней.

– Кушай, – повторил Тимур с подкупающей теплотой в голосе и подвинул шоколадки. Девочка дернулась от его прикосновения и задрожала еще сильней.

– Не бойся меня. Я что похож на Бармалея какого-нибудь?

– Ешь шоколад, – упрямо повторил он.

– Спасибо. Не хочу.

Тут Атар с размаху залепил ей подзатыльник.

– Кому ты это сказала, тупая сучка?

Она словно очнулась и громко, омерзительно заревела.

– Да кто тебя вообще воспитывал? Невежливо говорить нет таким людям, как Тимурик.

Задыхаясь от рыданий, девчонка стала неслушающимися руками распечатывать плитку и запихивать куски себе в рот. Ее залитое слезами лицо перепачкалось шоколадом, липкие струйки приторного клубничного наполнителя текли по подбородку. Три пьяные хохочущие рожи поплыли перед ее глазами. Она механически мяла и трескала в руках куски шоколада, набивая ими рот, пытаясь заглушить всхлипывания. Она подавилась и зашлась кашлем. Чья-то огромная лапа замолотила ее по спине.

– Вот так вот и случаются передозы. Нужно ориентироваться в своем кайфе. На вот, запей,– Атар сунул ей под нос бутылку водки.

– Слышьте, пацаны, вяжите прикалываться.– Это был как обычно спокойный голос Хачика, ведущего машину.– Вы доиграетесь, что эта пиздючка обрыгает весь салон.

Тимур посмотрел в зеркальце, где отражались его невеселые глаза.

– Ма тыхс, Вадим. Мы с девушкой просто приятно общаемся.– Он перевел на нее взгляд и вздохнул – Эх, Атар, не зря твое погоняло – Варвар. Че за манеры?. За дамой ведь нужно поухаживать.

Он нашел где-то пластиковый стаканчик и наполнил его «Абсолютом». Атар впихнул стакан в ее дрожащие руки.

– Ну, давай, ебани за Тимура. Встань и скажи: за твое здоровье, Аполлон.

Девчонка не шевелилась. Атар рывком поставил ее на ноги.

– За … твое…здоровье, – слабо пробормотала она одними губами и обессилено рухнула обратно.

– Молодец. А теперь залпом и до дна, иначе это будет оскорбление.

Девчонка стала медленно пить тошнотворную жидкость. Лицо ее с каждым глотком перекашивалось все больше. Глаза вылезли из орбит. Одолев кое-как полстакана, она оглушительно икнула и закашлялась.

– Так. А за это катит штраф,– Атар тут же наполнил стакан снова. Все с интересом наблюдали за его опытом. Девочка подняла на него несчастные глаза.

– Не надо… пожалуйста, умоляю вас…

Он больно заехал ей по уху.

– Пей, сучий выкидыш!

Она снова стала пить, задыхаясь от каждого мучительного глотка. Пацаны пьяно трещали и переглядывались.

– Приколись с нее! Это же голимый бухарь!

Стакан, наконец, вывалился из ее рук. Глаза закатились, она вся позеленела и обмякла на сидении.

– Вот он, приход,– прокомментировал Атар.

– Дебил! Ей же плохо!– Тимур подсел к ней поближе, вытащил из кармана платок и стал вытирать ее грязное лицо.

– Тебя тошнит, малышка? – Он осторожно прислонил ее к своему плечу, убирая со лба растрепанные волосы и пытаясь заглянуть в глаза.

– Ты охерел, Тимур? Она сейчас наблюет тебе прямо на куртку.

– Помолчи. Зачем спаивал девчонку?!– Он снова посмотрел ей в лицо.– Остановить машину? Хочешь проблеваться?

Девчонка с трудом подняла веки.

– Куда? Куда ты пойдешь?

– Домой…– еле слышно выдохнула она.

Тимур нежно погладил ее по щеке.

– А разве ты не хочешь остаться со мной?

Она молчала, совершенно измученная.

– Поехали со мной,– терпеливо повторил Тимур. Девчонка закрыла глаза.

– Мне надо домой… Меня мама ждет…

– Твоя мама – тварь! Она не заботится о тебе. А я позабочусь о тебе. Я не дам тебя никому в обиду. Я буду любить тебя крепко-крепко, хочешь?

Тимур ясно улыбнулся и посмотрел на своих друзей: на одного, потом на другого. Атар нервно жевал дымящуюся сигарету. Его смуглое, жесткое лицо, жуткое и по-своему красивое какой-то дикой, звериной красотой, подергивалось от напряжения.

Аполлон скинул куртку, обнаружив выдающиеся бицепсы, и завалил девчонку на сидение. Атар стиснул зубы и перекусил бычок. Белки его черных, как угли глаз ярко и влажно горели на темном лице. Кровь с грохотом пульсировала в голове от вида скотских действий его лучшего друга. Девчонка вопила от боли, делая жалкие попытки сопротивления. На лице Атара зазмеилась умиленная улыбка.

– Ну, ты и монстр, Аполлон! Никогда не перестану тебе удивляться, – он сипло рассмеялся и откинулся на спинку сидения, наслаждаясь зрелищем.

Она вскоре перестала кричать, и лишь жалобно и безумно трогательно попискивала. Наконец Тимур поднялся, застегнул джинсы, раскурил очередной косяк и зашатался к передним сидениям.

Там царила тоска: Алан тупо крутил приемник, Хачик вел машину.

– Уоу, молодой, тебя что, из-под плана плющит?

Алан медленно повернул голову, покосился на Тимура опухшими бордовыми глазами.

– Ты. Где ты его взял? Я с ума схожу.

Тимур расхохотался и хлопнул его по плечу.

– Иди-ка, говнюк, разомни кости. Давай, давай. Еще вся ночь впереди.

Алан пролез между двух сидений и направился в конец машины.

– Только в очередь стань, долбень,– он со смехом отпустил ему легкий подсрачник и устроился на его место.

Знакомая дорога, окрашенная желтым светом фар, стелилась перед ними, резво ныряя под колеса, Небо нависало, вязкое и рыхлое, зеленоватый месяц лил на землю жиденький свет. Тимур прикрыл глаза, чувствуя, как все тело наполняется небывалой, сказочной легкостью. Вокруг была бескрайняя пустота, вечный мрак и драгоценная безусловная свобода. Их машина стрелой летела туда, в самое сердце черноты, рассекая расстояние и время. Это было похоже на блестящее, пронзительное счастье. Наверное, что-то подобное чувствует птица, паря в ослепительных просторах.

Он приподнял тяжелые оползающие веки и, щурясь от дыма, глянул на Хачика. Тот, как всегда, невозмутимый и серьезный, держал руль и спокойно глядел на дорогу. Чем этот засранец отличался от остальных – это тем, что мог всосать, вдуть, внюхать и влить в себя что угодно в любых количествах, и выглядеть при этом трезвым, как стекло.

– Слышь, армян…– запинаясь заговорил Тимур, – вас тут что, обоих пробило на тупняки?

– А тебя на что пробило? На педофилию?

Тимур прыснул, и долго, глупо хохотал.

– Ну-ка, дунь,– он протянул ему косяк, давясь огрызками смеха,– а то меня выводит твоя сложная рожа.

– Не хочу. Мне нормально.

Тимур ошеломленно застыл, насупился на несколько секунд, обдумывая его ответ, затем медленно поднял свирепое лицо.

– Что? Я не понял. Ты сказал «не хочу»? Мать вашу, мне говорят это уже второй раз за полчаса! Сегодня что, не мой день, что ли? Это что, благодарность за мои старания? Ах, вашу мать.

– О, Господи! Братан, не бредь, прошу тебя.

– Он не хочет! Великий нехочуха, бля!– он повысил голос,– А чего ты хочешь? Иди, трахни эту дуру. Или будешь выделываться, я сейчас тебя тут огуляю. Чисто по– братски.

– Успокойся, Тимур. Приди в себя,– он посмотрел на него все так же спокойно.– У меня свое мнение насчет этой девки. Тебе нравится свинячить – свинячь! Но меня такие развлечения не вставляют.

– Ах ты, чистюля сраная…

– Перестань. Я понимаю, что ты сегодня нанюхался, нашабился и нажрался, как собака. Но, пожалуйста, контролируй себя.

– Я контролирую. – Тимур с остервенением заехал своим натренированным кулаком по магнитоле, которая тут же стихла.– Если бы я не контролировал, то это было бы твое ебало.

Вадик бросил руль и развернулся к нему.

– Слушай, брат, ты знаешь, как я тебя уважаю. Ты отдыхаешь так, как считаешь нужным, и я никогда тебе ничего не говорю. Если я чего-то не поддерживаю, то это не в обиду. Просто оставь вот эти свои дурацкие заебы. Я сам за себя решу, кого мне, как и когда…

Тимур буравил его своим убийственным, разъедающим взглядом. Никто не мог смотреть ему в глаза. А этот тип не велся. Смотрел.

Они уставились друг на друга, как два удава. Завязалась самая настоящая схватка.

Почувствовав, как машину заносит, Тимур, наконец, отвел глаза и увидел надвигающийся столб.

– Бляяя. Черт бы тебя драл, идиот! – завопил он, бросился на руль, судорожно завертел его влево. Он кое– как выровнял машину и тут же со вздохом облегчения сполз вниз.

– Фу! Ну ты и выписал, Хачик! В ад нас всех хочешь отправить, что-ли?

Тимур сунул ему открытую пачку «Ротманз», они прикурили от одной зажигалки и стали молча смотреть на дорогу. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромкой возней сзади. Вдруг душераздирающий крик девчонки резанул по ушам. Это, несомненно, был Атар – чемпион по всяческим зверствам.

Вадик угрюмо покачал головой.

– Вот зачем это было нужно, а? На кой хрен тебе сдался этот гадкий утенок? Через полчаса у нас будут первосортные бляди, готовые все, что угодно исполнить по высшему разряду. А этот детеныш…– он вздохнул – С жиру ты бесишься, что ли, Аполлон, не знаю.

Тимур закинул руки за голову и задрал ноги на панель управления.

– Нормальный ты пацан, Вадик… Только совсем не хочешь меня понимать.

– Хочу. Но не понимаю. Ты что, самому себе доказываешь, что нет такого дерьма, в котором у тебя не хватило бы духу поваляться?

Тимур пожал плечами.

– Ты видел когда-нибудь такие картины: смотришь сблизи – какая-то херня, отходишь – и изображение само складывается? Так вот, Хачик, не смотри в упор, смотри на расстоянии. Только тогда можно хоть о чем-то судить. Может, обернувшись на жизнь, все поймут, что дерьмо – это благодать Божья, а все добрые деяния так завоняют, что захочется стругануть. Тема такая– ты не можешь без сомнений подчиниться ни одному закону, кроме закона природы, сечешь? Ну так, следуй за ним и не оглядывайся. Сила– это закон природы. Кому-то придется с ней мириться. Тебе – наслаждаться ей. Так что, как говорится, лови момент! – он рассмеялся – Все равно мы все одинаково– смердящие катяхи в этом протухшем свинарнике – мире. Мы ведь – Тимур и команда, так?

Вадик не ответил.

Инга и Марина торопливо семенили по тротуару с бутылкой шампанского, тортом и огромным букетом цветов. На этот нехитрый подарок ушла вся их стипендия. Общественный транспорт в это время суток уже не ходил, и им не оставалось ничего другого, как тащиться пешком. Уже через два квартала Марина начала надоедливо хныкать, ныть и упорно занималась этим всю дорогу .

-Ну что, долго еще? Я уже не могу, Инга!

-Давай, давай! Это полезно.

-Полезно!– она сгримасничала, копируя ее голос,– тебе-то что, спортсменка…

-Спортсменка, у которой завтра будут мозоли величиной с твою голову благодаря этим корочкам, садист.

-Кто еще из нас садист? Умоляю, давай словим мотор.

-Мы их очаруем. Околдуем.

-Ну да, конечно. Тебе приключения, что ли нужны? К тому же…-она указала рукой на дорогу – ты видишь хоть одну машину?

Действительно, за все время им встретилось всего несколько легковушек. Город словно вымер.

Марина обреченно вздохнула и опустила свое бесконечно несчастное лицо.

-Ничего,– с оптимизмом сказала Инга,– осталось чуть– чуть. Пусть тебя греет мысль о калориях, которые ты сейчас теряешь.

-Меня греет только мысль о шоколадном торте,– буркнула Марина.

Инга громко и от души расхохоталась. Слишком громко и слишком отвязно для такого позднего времени, для такой темной улицы и для такого неспокойного города, как Владик.

-Давай хоть отдохнем,– Марина удержала подругу за руку. Они остановились. Далекий шум донесся из-за чернеющих массивов домов. Одинокая затерявшаяся в городских лабиринтах машина гулко пульсировала музыкой, приближаясь по соседней улице.

Марина подняла голову, прислушиваясь.

-Ого. Кому– то не спится.

-Лучше пойдем,– Инга потянула ее за рукав.

Синий «Мерседес» вырулил из– за угла в конце квартала так резко и неожиданно, что обеих обдало холодом. Тормоза истошно завизжали, колеса повыворачивались, машину занесло на тротуар, и она, наконец, остановилась метрах в двухстах от них. Инга и Марина стояли у стены дома, скрытые глубокой тенью, и наблюдали за происходящим с нарастающим чувством тревоги.

Задняя дверца распахнулась, и на дорогу вывалился светлый взлохмаченный комок. Даже в темноте стало заметно, как Маринино лицо покрылось мертвенной гипсовой белизной.

-Что это? Что там такое?– зашептала Инга, изо всех сил щуря близорукие глаза.

-Боже…– ее голос был неживым,– Господи Боже… Ребенок. Маленькая девочка…– она зажала рот руками.

Автомобиль стал отъезжать и разворачиваться. Марина вдруг как обезумевшая ринулась вперед.

-Стой! Марина! Марина! Нет! Что ты делаешь?– Инга бросилась за ней, но удержать ее было невозможно. Та летела со всех ног к скорчившемуся вдалеке на асфальте существу.

-Номера, Марина! Запомни лучше номера! Не ходи туда!– орала Инга подруге, но та будто и не слышала ее.

«Мерседес» приостановился, словно насторожившийся хищник и тут резко дал задний ход. Инга застыла на месте в нерешительности, ощущая всю нелепость ситуации. Мышеловка стремительно захлопывалась у нее на глазах, а она глупо стояла посреди улицы, оторопевшая от ужаса, паники и собственной беспомощности. Марина в нескольких шагах от нее склонилась над маленьким изувеченным телом.

Снова взвизгнули тормоза, и машина встала поперек дороги, преграждая им путь. Пятеро человек выскочили оттуда и в мгновение ока с армейской организованностью окружили их. Марина, наконец, поднялась и ошеломленно попятилась к подруге, озираясь по сторонам. Круг сжимался. Все пятеро были как на подбор – высокие качки, и по мере того, как они приближались, какие– то до боли знакомые черты стали угадываться в некоторых физиономиях.

Кто– то подал знак, и они остановились: трое впереди и двое сзади. Инга стояла с бесстрастным лицом, расправив плечи и всеми силами пытаясь скрыть свой отупляющий ужас. Один из пацанов шагнул ей навстречу и очутился внутри желтого квадрата света, падающего из чьего– то окна.

-Черт побери, какая неожиданно– приятная встреча,– он протяжно рассмеялся и сунул руки в карманы. Инга смотрела на него в упор. Это было то неповторимое лицо со скульптурными чертами и наглым взглядом. Его можно было узнать где и когда угодно. На сцене в луче прожектора стоял Его Величество Аполлон.

-Габарай,– пробормотала Марина, и злобная ухмылка скакнула на ее губах,– Ну и ну.. Что вы с ней сделали?

-Да просто подвезли девочку до дома. А теперь, думается мне, придется подвезти и вас. У нас хобби такое – делать добрые дела.

Он лениво улыбнулся, перевел взгляд на Ингу и стал бесцеремонно разглядывать ее фигуру. Она с трудом удержалась, чтобы не запахнуть сильнее куртку. Все ее нутро сморщилось от этого оценивающего взгляда. Она отдала бы все, чтобы оказаться сейчас в своем обычном неприметном наряде, а не чувствовать себя куском свиной вырезки на рынке в этой проклятой сбруе.

Источник