Солнце зажигалось белыми звездами

Даже не верится, что этого шатра больше нет.

Тополь осенял наше детство. Может быть, это звучит слишком романтично и старомодно, только иначе не скажешь. Именно осенял. Да и не только наше. Сколько мальчишек и девчонок выросло под ним – и в прошлом веке, и в нашем, двадцатом. Вырастали, нянчили и учили жить своих детей. Уходили воевать, и случалось, что возвращались. Мне кажется, тополь помнил всех. Всех, кто, сцепившись друг с другом руками, пытался обхватить внизу необъятный ствол. Всех, кто прижимался лбом к бугристой коре и, зажмурившись и нетерпеливо переступая исцарапанными ногами, тараторил:

Тополь помнил всех, кто ссаживал на коленях кожу, пытаясь добраться хотя бы до первой развилки. Всех, кто, окончив школу, вбегал во двор и радостно лупил по стволу ненужным теперь портфелем.

И тех, кто жил здесь всегда, и тех, кого заносили в наш сибирский город ветры военных эвакуаций…

Тополь не обижался ни на ребят, ни на взрослых. Не обижался, когда по нему били тугими мячами, когда вырезали на его коре инициалы и сердца со стрелами, когда стреляли в него из пугачей. Не обиделся на соседку Василису Тимофеевну, когда она вбила в ствол железный штырь, чтобы привязывать бельевую веревку. Не обиделся, когда в него кузовом впилил грузовик с дровами соседа Ивана Георгиевича. Был наш тополь незыблемый и вечный, как гранитная скала. Что ему какие-то царапины…

Он щедро кидал свою тень на двор, заросший по краям лебедой, крапивой и лопухами, на длинное трехступенчатое крыльцо, где мы любили играть в лото, в фантики или просто сидеть и рассуждать о жизни. (Крыльцо всегда пахло вымытыми досками, а сквозь щели нижней ступеньки прорастали одуванчики. ) Иногда мы засиживались на крыльце до позднего вечера. Листва делалась черной, и сквозь нее мерцали живые беспокойные звезды. Сквозь нее или просто среди листьев? Ведь тополь был до неба!

В годы моего детства было у ребят такое выражение: “До неба! ” Это значит что-то очень большое. Больше всего на свете. “У меня знаешь сколько фантиков? Целая тыща!”, “Подумаешь! А у меня вообще до неба!”, “Мама, я тебя знаешь как люблю! Вот так, до неба!”.

Тополь наш тоже был “до неба”.

И он связан был с небом, с высотой, с полетами. Сколько стрел из наших луков затерялось в его чаще и не вернулось на землю! Сколько воздушных змеев запуталось и навсегда сгинуло в его листве… Но мы не обижались на тополь, так же как он не обижался на нас.

Несколько раз ночные июльские грозы, белые от электрических вспышек и оглушительные (сейчас, по-моему, таких и не бывает), обрушивали на тополь молнии и шквалы. И тогда он с грохотом ронял на крышу нашего флигеля громадные горизонтальные ветви. Да что там ветви – целые деревья! Они пробивали кровельные листы, а крыльцо и двор буквально заваливали сучьями с мокрой зеленоватой корой и блестящими от дождя листьями.

Но тополь ничуть не становился меньше, его крона нисколько не редела. Я думаю, что свои упавшие ветви тополь с доброй усмешкой просто дарил нам. Утром выскакивали мы в сверкающий от солнца и луж двор, ныряли в прохладный воздух, который состоял из свежести и запаха тополиных листьев, вымытых дождевой водой. Холодные листья прилипали к лицу и голым локтям, когда мы стаскивали исполинские сучья к забору.

Из этих сучьев и ветвей мы строили большущий шалаш. Внутри шалаша было как в тополиной роще. Солнце среди листьев зажигалось белыми звездами с такими сверкающими и острыми лучами, что, казалось, они покалывали кожу. А тополиный запах заполнял весь мир. И вся наша жизнь делалась радостной, беззаботной, бесстрашной, потому что мы сливались с этой свежестью, с этим запахом листьев и солнечными звездами. Словно кровь наша перемешивалась с тополиным соком.

А может, и правда перемешивалась? И капелька этого сока осталась в крови до сих пор?

Когда уже не было старых наших домов и улица стала совсем другой, а тополь все еще стоял, он казался мне издалека – из других городов, из взрослой моей жизни – надежным береговым ориентиром. Он словно возвышался на берегу моря, у самой воды, и можно было подплыть и привязать к стволу свою лодку. Я надеялся, что когда-нибудь так и сделаю. Подойду к тополю, прислонюсь лбом к бугристой коре, закрою глаза и на миг представлю, что все вокруг – как прежде. Услышу голоса приятелей-мальчишек, смех, скороговорку считалки и патефонную песню “Любимый город” из распахнутого окна второго этажа. Это будет совсем недолго. Долго и не надо. Из взрослой жизни не уйдешь, да и нечестно это было бы – убегать от своих дел и забот. Но короткий миг возвращения в детство нужен каждому. Такая вот отчетливая вспышка памяти о том, что было, и о тех, кто был. Без такой памяти трудно быть большим. И каждому настоящему взрослому, помоему, нужен такой тополь у знакомой пристани, к которому иногда можно привязать свою лодку…

Я утешаю себя тем, что хотя тополя нет, в памяти моей он стоит всегда. Но все-таки до боли обидно, что его сгубили.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Тополиная рубашка

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Крапивин Владислав — Тополиная рубашка

Реквием — это песня печали и памяти. Ее посвящают тем, кого уже нет. Людям, которых любили. Но этот реквием — не о человеке. Он о старом тополе, который был для меня живым, как человек, и любимым, как человек.

Да разве только для меня!

Тополь рос на углу улиц Дзержинского и Герцена, во дворе, где прошло мое детство. Он был самый большой в городе. Сейчас это трудно доказать: у деревьев не бывает документов. Но в те времена все ребята и взрослые знали точно: он самый высокий и самый старый.

Мой дядюшка — дядя Боря, — который живет в Тюмени много-много лет, однажды прислал мне свои стихи о тополе, а к ним приложил небольшую историческую справку:

‘Впервые этот тополь я увидел в 1937 году, он был таким же, как теперь, а наша соседка Анна Васильевна рассказывала, что домику, где мы поселились, восемьдесят лет, а когда его строили, тополь уже стоял. ‘

В стихах, посвященных тополю, дядюшка писал об этом же:

Ты в минувшем веке родился И шумишь весь двадцатый наш век, И с грядущим веком сроднишься, Коль не сгубит тебя человек.

Опасения дяди Бори оказались не напрасными. Люди срезали тополь.

Я давно уже знал, что приземистого флигеля, куда меня принесли из роддома, больше нет. И что двухэтажный угловой дом, где жили друзья моего детства, тоже снесли. Да и всего квартала, где шла наша мальчишечья жизнь с деревянными мечами, футболом, воздушными змеями и парусными эскадрами в синих лужах, больше нет.

Ну ладно. Мы теперь взрослые люди и понимаем, что жизнь идет и обветшалые домики должны уступать места новым зданиям. И я хотя и с печалью, но и с пониманием тоже узнал, что на месте нашего флигеля теперь стоянка автомашин, а за ней, на месте старой пекарни (от которой по утрам так дразняще пахло свежими булками), стоит многоэтажное административное здание.

Но тополь-то кому помешал?

Или показалось, что нарушает он гармонию административного ансамбля?

Или испугались, что летом веселый тополиный пух будет залетать в окна кабинетов и легкомысленно оседать на страницах важных деловых бумаг? И спилили.

А ведь он был живой, наш тополь. И он был родной нам.

В своих нехитрых стихах дядя Боря написал:

Жизнь ребячья здесь весело мчались Чистым, звонким, как медь, ручейком. Только намять о ней осталась Под зеленым и шумным шатром.

Даже не верится, что этого шатра больше нет.

Тополь осенял наше детство. Может быть, это звучит слишком романтично и старомодно, только иначе не скажешь. Именно осенял. Да и не только наше. Сколько мальчишек и девчонок выросло под ним — и в прошлом веке, и в нашем, двадцатом. Вырастали, нянчили и учили жить своих детей. Уходили воевать, и случалось, что возвращались. Мне кажется, тополь помнил всех. Всех, кто, сцепившись друг с другом руками, пытался обхватить внизу необъятный ствол. Всех, кто прижимался лбом к бугристой коре и, зажмурившись и нетерпеливо переступая исцарапанными ногами, тараторил:

Раз-два-три-четыре-пять. Я иду искать. Кого первого найду — В темный терем отведу.

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Источник

Сенсация! Солнце станет Белой Звездой!

Солнце становится Белой Звездой! Астрономы долгое время придерживались теории, что звезды, пройдя все стадии развития, становятся старыми – Красными Гигантами. Но изучая наше солнце некоторые ученые выдвинули альтернативную теорию, что наше солнце уже было когда-то Красным Гигантом, а затем преобразовалось сначала в Оранжевую Звезду, а затем в Желтый Карлик. Звезды возникают как огромные пылевые облака, уплотняются в Красные Сверхгиганты, Оранжевые Гиганты, Желтые Звезды, Белые Звезды, затем вырастают до размеров Голубых Гигантов. Сбросив шубу, такая Голубая Звезда становится «сверхновой», но очень быстро такое облако раскаленного газа рассеивается в пространстве, а ядро Голубого Гиганта становится коричневым карликом.

Поскольку в качестве топлива звезды используют пыль и обломки, чем больше топлива, тем горячее солнце. Благодаря наличию пыли и астероидных обломков, доступных в качестве топлива, солнце растет в размере, переходя от желтой звезды класса G в желто-белую звезду класса F. Наше солнце переходит в стадию Белой Звезды, ее свечение увеличивается, температура всех слоев повышается, именно этим объясняется глобальное потепление на планете.

За последние 30 лет мировой океан становится теплее, а это ведет к более быстрому испарению воды, а также зарождению циклонов, формирующихся под действием большого количества водяных паров в атмосфере. Так существенно увеличилось количество торнадо в Северной Америки, а с 1998 года Европейские страны страдают от сильных наводнений. Глобальное потепление происходит в периоды весна-лето-осень, и наоборот — экстремальный процесс глобального похолодания происходит в зимний период на громадных территориях северного полушария, опять же повышение уровня осадков в виде снега и ледяного дождя.

Правительству развитых стран известно, что солнце разогревается и поэтому были разработаны секретные проекты «глобального затемнения» — распыление в атмосфере изотопов бария, алюминия и железа. Закрыть дополнительным щитом землю от повышенного потока корпускулярных частиц солнечного ветра, вот главная причина создания химеотрасс, но такое распыление химических реагентов плохо сказывается на эко-системах земли. Похоже, что «власть имущие» в последнюю очередь думают об экологии, в первую очередь они думают как спастись самим и спасти Элиту планеты, для этого построены подземные города, кто сможет туда войти, кто получит разрешение — тот войдет.

Астрономы считают, что звезды разогреваются не плавно, а имеют тенденцию пребывать на определенной температуре, а затем внезапно перепрыгивать в новую температурную область, поскольку уровень магнитной ионизации растет. Значит, Эволюция нашего солнца может произойти квантовым скачком. Наша планета вступила в область Фотонного Пояса, который очень сильно насыщен космической материей – пылью и газом, а это продукты, разогревающие наше светило. Сначала солнце потемнеет, а затем вспышкой превратится в Белую Звезду, при этом она будет испускать огромное количество рентгеновских волн, в это время сменится спектр ультрафиолетового излучения, изменится скорость световых волн, в сторону их увеличения.

В этой среде усилятся антигравитационные свойства планет, земля может войти в вакуумную зону, и наступят знаменитые 10 дней темноты. Новая Световая Волна навсегда изменит порядок вещей на этой планете. Жизнь на планете сохранится, но в новом эволюционном качестве. И жизнь эта будет прекрасна! Рождение Белой звезды может произойти через тысячу лет……….. или через сто лет, а может это случится уже через год! Но на самой планете гораздо больше опасностей и разрушение жизненных устоев целых государств несет сам человек, его жестокая воля! Но Эволюция Света принесет освобождение и наступит новый духовный этап в развитии следующей цивилизации нашей замечательной планеты Геи!

Статья Стеллы Амарис

по материалам сайта Дэвида Уилкока (новое воплощение Эдгара Кейси)

Источник

ГДЗ, русский язык, 7 класс, Ладыженская, упр. 44, Спишите, расставляя пропущенные запятые.

Определите тип и стиль текста. Подчеркните языковые средства, характерные для этого стиля. Спишите, расставляя пропущенные запятые. Укажите состав выделенных слов.

Но вот наступа..т вечер. З..ря запылала пожаром и обхв..тила (пол)неба. Солнце садит(?)ся. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стекля(н, нн)ый; вд..ли ложит(?)ся3 мягкий пар, тёплый на вид; вместе с росой пада..т алый блеск на поляны, ещё недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев от кустов от высоких стогов сена побежали дли(н, нн)ые тени. Солнце село3; звезда зажглась и дрожит в огнист..м море заката. Вот оно бледпе..т,; сине..т небо; отдельные тени и..чезают воздух наливает(?)ся мглою.
(И. Тургенев)

Но вот наступает вечер. Заря запылала пожаром и обхватила полнеба. Солнце садится. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стеклянный: вдали ложится мягкий пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск на поляны, еще недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев, от кустов, от высоких стогов сена побежали длинные тени. Солнце село; звезда зажглась и дрожит в огнистом море заката. Вот оно бледнеет; синеет небо; отдельные тени исчезают; воздух наливается мглою.

I. Ложится — глагол, пар (что делает?) ложится.
II. Н. ф. — ложиться; несов. вид, неперех., 2 спр.; в изъяв, накл., в ед. ч., в наст, вр., в 3 л.
III. Пар (что делает?)
I. Се’ло — глагол, солнце (что сделало?) село.
II. Н.ф. — сесть; сов. вид, неперех., 1 спр.; в изъяв, накл., в ед. ч., в прош. вр., в ср. р.
III. Солнце (что сделало?)
Тип текста — описание. Стиль текста — художественный.

Источник