Сравнение бога с солнцем

Сравнение бога с солнцем

Вопрос читателя:
Мне в руки попала одна книжечка, в которой утверждается, будто бы православные веруют не в Единого Бога, а в трёх. Помогите разобраться…

Никео-Цареградский Символ веры начинается словами: “Верую во Единого Бога. ”, и этим всё сказано. Разнообразные же инсинуации относительно православного учения возникают, как правило, из-за непонимания (или же нежелания понять) тех или иных догматов Церкви. Как и сказано у пророка: “Истреблён будет народ Мой за недостаток ведения” (Осии, 4 глава, 6 стих). В действительности догмат (“догмат” – означает определение истины, от греческого dogma, dogmatos – учение, утверждённый взгляд) о Пресвятой Троице содержит в себе две основные истины:

1. Бог есть Един по Существу, но Троичен в Лицах, то есть Бог – Триединый, Триипостасный, Троица Единосущная и Нераздельная.

2. Ипостаси (от греч. “ипостась” – лицо, введено в богословскую традицию святым Афанасием Александрийским) имеют личностные, или же ипостасные свойства: Отец не рождён; Сын рождается от Отца; Святой Дух – исходит от Отца.

Наглядным примером для понимания сути учения о триипостасности Божества является сравнение Бога с Солнцем. Мы говорим о солнце как о конкретном объекте, как о существующей реальности (это – Отец). Но оно также и светит. И видим мы его только как свет, как конкретные фотоны света, рождающиеся от солнца (это – Сын, Бог Слово, Свет миру. “Видевший Меня видел и Отца”, – учит Христос (см. Евангелие от Иоанна, 14.8–11)). Но солнце ещё и греет! И это тепло мы ощущаем на себе, эта энергия согревает нас (вот вам и Дух, Которого видеть мы не можем, но действие Которого ощущаем в своем сердце). И кому придёт мысль сказать, что мы верим в существование трёх солнц? Нет, солнце одно! Но воспринимаем мы его как бы в трёх лицах, трёх проявлениях, трёх ипостасях…

Обращаясь к Пресвятой Троице в молитве, Церковь призывает Её в единственном числе, а не во множественном: “Ибо Ты милостивый и человеколюбивый Бог наш, и Тебе (а не Вам! ) славу воссылаем – Отцу, Сыну, Святому Духу ныне, и присно, и во веки веков. Аминь”.

Бог есть Любовь. И любовь эта в Троице обращена как внутрь Божественного бытия, так и вовне, на созданный Богом мир. Бог есть над нами (Бог Отец); Бог есть с нами (или посреди нас) (Бог Сын); и, наконец, Бог есть в нас (Бог Дух Святой). Но всё это – Единый Бог, как и сказано: “Один Господь, одна вера, одно крещение; Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех” (Послание апостола Павла к Ефесянам, 4.5–6).

Поскольку Бог по Существу Своему есть весь Сознание, и Мысль, и Самосознание, – то и каждое из Этих троичных проявлений Его как Бога Единого имеет самосознание, и потому каждое – есть Лицо. Но Самосознание это в действительности является единым Самосознанием Сущего – нераздельным, хотя и не слитным, как трилистник клевера или клёна. Три Лица находятся в Единой Сущности Божьей – и это великая тайна. Отец – через Сына – Духом Святым свершает Свой Божественный промысел…

В первой книге Библии, Бытие, в первой главе её, читая о сотворении человека видим, что Господь проявляет Себя как Триединый Бог-Творец:

“И сказал Бог: сотворим (“сотворим”, а не “сотворю”!) человека по образу Нашему, по подобию Нашему…

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его…” (Бытие, 1.26–27).

А в повествовании о явлении Бога Аврааму сказано:

“И явился ему Господь у дубравы Мамре… Он (Авраам) возвёл очи свои, и взглянул, и вот, три Мужа стоят против него.

Увидев, он побежал навстречу Им от входа в шатёр, и поклонился им. И сказал: Владыка! если я обрёл благоволение пред очами Твоими (“Твоими” – единственное число; сии Три – суть Одно. ), не пройди мимо раба Твоего…” (Бытие, 18.1–3).

“Видите, – поучает блаженный Августин, – Авраам встречает Трёх, а поклоняется Единому… Встретив Трёх, он уразумел тайну Троицы, а поклонившись как Одному, исповедал Единого Бога в трёх Лицах”.

Троичность Лиц в Боге явлена и в Новом Завете, а именно в пришествии Сына Божьего, и даровании нам Святого Духа. Явление Бога в Троице буквально произошло во время крещения Господа Иисуса у Иоанна (Сын крестился в Иордане, с Неба слышался голос Отца, и Дух Святой сошёл на Него, как голубь), почему и крещение это у нас именуется Богоявлением.

В конце же Своего служения, перед вознесением на Небо, Господь заповедал ученикам: “Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…” (От Матфея, 28.19). И святой Амвросий указывает: “Сказал Господь: «во Имя», а не «во Имена», потому что один Бог, не многие имена: потому что не два Бога, и не три Бога…”

2. “И в Духа Святого, Господа Животворящего…”

Приведу ещё несколько стихов из Священного Писания, указывающих на Триипостасность Божию:

Исаии, 6 глава, 8 стих: “И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдёт для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня…”

Исаии, 48.16: “Приступите ко Мне, слушайте это: Я и сначала говорил не тайно (здесь “Я” – Бог Единый. – Авт. ); с того времени, как это происходит, Я был там; и ныне послал Меня Господь Бог и Дух Его (а здесь уже “Меня” – Христа, вторую Ипостась Единого Бога. – Авт. ). Так говорит Господь, Искупитель твой, Святый Израилев: Я Господь, Бог твой, научающий тебя полезному, ведущий тебя по тому пути, по которому должно тебе идти”.

Второе послание апостола Павла к Коринфянам, 13.11,13: “Впрочем, братия, радуйтесь, усовершайтесь, утешайтесь, будьте единомысленны, мирны, – и Бог любви и мира будет с вами… Благодать Господа (нашего. – Авт. ) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца. – Авт. ), и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь”.

Послание к Ефесянам, 2.17–18: “И, пришед (Христос. – Авт. ), благовествовал мир вам, дальним (бывшим язычникам. – Авт. ) и близким (бывшим обрезанным. – Авт. ), потому что чрез Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе (в Троице – спасение! – Авт. )”

Отец – не рождён; Сын – рождается от Отца; Дух Святой – исходит от Отца. Отец – Тот, Кто посылает Сына; Сын – Тот, Кого посылает Отец на землю для свершения миссии спасения, чтобы показать Путь, чтобы открыть сердца человеческие для восприятия благодати Всесвятого Духа… Это есть послушание Любви. Именно такое значение имеют слова Спасителя, записанные в Евангелии от Иоанна: “…Ибо Отец Мой более Меня” (От Иоанна, 14.28). Не в смысле иерархической подчиненности (кто больше, а кто меньше), но в значении явления пути спасения. Отец – Сын – Дух; вера – надежда – любовь; слово – вера – благодать. Сущий (Отец) – через смирение (через Сына) – духом Любви (Духом Святым) познается. Уверовать в Единого Бога; воплотить, восыновить эту веру в своей жизни; и одухотворить, воспеть, распространить её вокруг себя.

Когда Господь сказал: “О дне же том (то есть о времени конца света. – Авт. ) или часе никто не знает, ни ангелы Небесные, ни Сын, но только Отец” (От Марка, 13.32), то сказал это не потому, что Сын, будучи Богом, будто бы не имел Божественного ведения, но речь здесь о смирении Иисуса. Слова эти произнесены Христом в добровольном понижении. По словам святого Григория Богослова: “Всеведущий по Божеству, Он смирил Себя до неведения по человечеству”. И тем самым показал путь нам, став “первородным между многими братьями”. Ведь мы, идущие за Ним, являемся сынами Божьими по благодати Христовой. Посему именно нас – не Иисуса! – касается это: “ни ангелы Небесные, ни сын (ни мы, “сыны”. – Авт. ), но только Отец”…

Опять же, когда сказал Господь: “Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты…” (От Матфея, 26.39), – то показал в Себе человеческую немощность плоти, потому что был Он не только истинно Богом, но и истинно человеком, – Богочеловеком. Однако согласовал Свою человеческую волю со Своею же Божественною волею, которая едина с волею Отца, – поясняет блаженный Фиофилакт.

Когда же молил Иисус на кресте: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил. ” (От Матфея, 27.46), – то молил от лица всего человечества. И по свершении нашего восыновления Богу вознёсся к Отцу как Богочеловек, то есть не только в Божестве Своём, но и в Человечности, и, будучи одним естеством с нами через воплощение от Духа Святого и Марии Девы, – навсегда соединился с нами Своим Человечеством, открыв нам путь к обожению. В этом мистическая суть домостроительства нашего спасения…

И наконец, еще несколько цитат из Библии, подтверждающих, что Дух Святой – не просто Энергия, или Сила, но и истинная Ипостась Божия, и что имеет Он единосущность и равное Божественное достоинство с первым и вторым Лицами Пресвятой Троицы:

Евангелие от Иоанна, 16.8–11: “И Он пришед (придёт Дух Святой как Бог, а не как безликая сила Божия. – Авт.) обличит мир о грехе и о правде и о суде…”

Первое к Коринфянам, 12.11: “Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (разве безликая энергия может “хотеть”? – Авт. )”.

Деяния святых апостолов, 5.3–4: “Но Пётр сказал: Анания! для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли. Для чего ты положил это в сердце твоём? ты солгал не человекам, а Богу (Господу Богу Духу Святому. – Авт. )”

Итак, благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и общение Святого Духа пусть будет со всеми нами. Аминь.

Источник

Образы Троицы — какими примерами богословы пытались пояснить Великую тайну

Великая тайна Пресвятой Троицы часто занимает умы христиан, особенно новоначальных. Одна из самых сложных вещей, которые требуют объяснение в беседе перед крещением — это «как Бог может быть одновременно одним и тремя».

Святые отцы и современные проповедники, для того, чтобы как-то приблизить православное учение о Боге-Троице к восприятию человека, пользовались в своих проповедях различного рода аналогиями, заимствованными из тварного мира.

Сразу стоит сказать, что любая из них несовершенна и в чём-то погрешает против православного представления о Боге, да и открыл о себе в этом смысле Господь относительно немного. Однако удачный пример всё-же помогает в некоторой степени понять, как совмещается троичность лиц Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого с их единоприродностью.

Рассмотрим же эти примеры:

1. Солнце, свет и тепло

Солнечный диск порождает лучи, которые несут свет земным обитателям. При этом тепло и свет неотделимы от производящего их солнца, как Бог Сын и Бог Дух Святой неотделимы по природе от Бога Отца, который рождает первого и изводит второго.

Такую аналогию предложил святой Герман, патриарх Константинопольский в VIII веке.

2. Радуга

Этот пример был любим святителем Василием Великим (V век). Он пояснял его так: «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен. В многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии”.

3. Агрегатные состояния воды

Этот пример мне подарила моя учительница физики (глубоко верующая православная христианка).

Во время одной внеурочной беседы, затронувшей богословие, один из учеников спросил её: «как могут иметь единую сущность те, кто проявляет разные свойства?»

Она ответила: «У воды тоже есть разнообразные агрегатные состояния — пара, жидкости или льда, но при этом она остаётся водой».

4. Река

Святитель Григорий Богослов, друг святителя Василия Великого, пояснял тайну Троицы на примере текущей реки, имеющей несмотря на свою неоспоримую целостность (единство), три хорошо различимых части: исток, упобдобленный им Богу Отцу, русло — Богу Сыну и устье — Богу Духу Святому.

5. Клевер, он же трилистник

Символ Ирландии обязан своим появлением аналогии ирландского же проповедника — святого Патрика (IV-Vвека).

Когда однажды он не побоялся посетить с вестью о Спасителе Христе языческих жрецов «Изумрдного острова», те попросили его пояснить им триединство.

Святитель Патрик немного помолился, а затем склонился к земле и сорвал трилистник клевера: «Разве вы не видите, что это и один листок, и три листка? Так и в Троице Одна Сущность и Три Личности».

6. Пространство

Троичность пространства (в богословском смысле) отметил советский ученый Борис Раушенбах, когда изучал свойства вектора.

Заключается же она в том, что единое для нас пространство имеет три измерения — длину, ширину и высоту.

7. Время

Подобную же аналогию можно увидеть и во времени, которое непрерывно, однако для нас с вами делится на три составляющие: прошлое, настоящее и будущее.

8. Личность человека

Человек может не только смотреть по сторонам, но и углубиться в самого себя и увидеть триединство внутри.

Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что наш ум – это образ Отца, словесная способность – образ Бога Сына, а сила, которой живет наше тело – отпечаток Святого Духа.

9. Человеческое существо вцелом

Многие Святые отцы и церковные писатели на протяжении истории говорили о том, что человек трёхсоставен. Трихотомия человеческого существа заключается в наличии у него имеющих разные свойства: тела, души и духа.

При этом, человеком не является только одна из этих составляющих (например высшая — дух), но весь человек в комплексе.

10. Треугольник

Протоиерей Сергий Булгаков в начале XX века указывал на троичность человеческого общения и самосознания, предлагая в качестве примера треугольник.

Он рассуждал примерно так: «Как я могу самоопределиться? Как могу осознать свою индивидуальность? Только в отношении к чему-то иному, к тому, что не «я», к другому «я». Я могу осознать самого себя только по отношению к «Ты» или «Он». Во взаимном общении этого треугольника – Я, Ты и Он и выявляется моя идентичность как личности».

Источник

Аналогии Пресвятой Троицы в мире в изъяснении святых отцов

Догмат о Пре­свя­той Троице явля­ется одним из самых таин­ствен­ных дог­ма­тов Церкви. Бог бес­пре­де­лен в Своем совер­шен­стве, а чело­ве­че­ский разум огра­ни­чен. Из Боже­ствен­ного Откро­ве­ния известно, что Бог, будучи абсо­лютно единым по сущ­но­сти, — тро­и­чен в Лицах. Эти Лица: Отец, Сын и Святой Дух. Каждое из Них — Бог, однако все Они — не три Бога, но один. Несмотря на то, что постичь это поло­же­ние во всей пол­ноте (для чело­века) невоз­можно, в какой-то мере понять его всё же и можно, и нужно. Для частич­ного уяс­не­ния дог­мата о Пре­свя­той Троице святые отцы при­бе­гали к раз­лич­ным ана­ло­гиям, исполь­зуя при­меры из обла­сти бытия твар­ного мира.

Одна из наи­бо­лее извест­ных ана­ло­гий: солнце, свет, тепло. Как солнце не мыс­лится без рож­да­е­мого им света и исхо­дя­щего от него тепла, так и в Еди­но­тро­ич­ном Боге раз­ли­чаем Бога Отца, рож­да­ю­щего Сына, Самого Сына и исхо­дя­щего от Отца Свя­того Духа. Эта ана­ло­гия имеет неко­то­рое осно­ва­ние в Свя­щен­ном Писа­нии, так как Бог сопо­став­ля­ется в нём со светом ( Ис.60:20 ), име­ну­ется Светом ( Ин.1:8 ), Отцом светов ( Иак.1:17 ), алле­го­ри­че­ски обо­зна­ча­ется как Солнце правды ( Мал.4:2 ).

Пример солнца и луча в каче­стве ана­ло­гии рож­де­ния Богом Отцом Еди­но­род­ного Сына исполь­зо­вал святой Дио­ни­сий Алек­сан­дрий­ский. Как свет не мыс­лится без сияния, а сияние света без самого света, пола­гал он, так и Отец не мыс­лится без Сына, а Сын без Отца. Вот его слова: «Всегда есть Хри­стос, как Слово, Пре­муд­рость и Сила… Как сияние веч­ного Света, конечно, и Сам он вечен. Если всегда суще­ствует свет, то, оче­видно, всегда суще­ствует и сияние. О суще­ство­ва­нии самого света мы заклю­чаем потому, что суще­ствует сияние, и свет не может быть не све­тя­щим… Если есть солнце, то есть и луч, есть и день; если нет ничего подоб­ного, то трудно ска­зать, что есть и солнце… Бог же есть вечный Свет, не начи­нался и нико­гда не пре­кра­тится. Сле­до­ва­тельно пред Ним и с Ним нахо­дится (πρόκειται καὶ σύνεστιν αὐτῷ) и вечное Сияние, без­на­чаль­ное, всегда рож­да­ю­ще­еся и про­яв­ля­ю­щее Его. Это Сияние и есть пре­муд­рость, Кото­рая гово­рит: Аз бех, о Ней же радо­ва­шеся, на всяк же день весе­ляхся пред лицем Его на всяко время» 1.

При всей попу­ляр­но­сти этой ана­ло­гии она, конечно же, не лишена недо­стат­ков. Так, солнце суще­ствует в усло­виях вре­мени и про­стран­ства, а Бог совер­шенно не зави­сит от этих усло­вий. Рож­да­е­мый солн­цем свет и излу­ча­е­мое им тепло скорее могут быть названы про­яв­ле­ни­ями солнца, тогда как рож­да­е­мый Отцом Сын и изво­ди­мый Им Святой Дух — рав­но­чест­ные, равно совер­шен­ные Ему Боже­ствен­ные Лица (Лич­но­сти), отли­ча­ю­щи­еся как от Него (Отца), так и одно от дру­гого лишь ипо­стас­ными или лич­ными свой­ствами. Опять же, Единый Бог — Отец и Сын и Святой Дух — абсо­лютно прост, тогда как солнце состоит из мно­же­ства эле­мен­тов.

Несколь­кими деся­ти­ле­ти­ями спустя ана­ло­гию с солн­цем исполь­зо­вал свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов. При этом он отме­тил её слабые места: «Брал опять в рас­смот­ре­ние солнце, луч и свет. Но и здесь опа­се­ние, чтобы в неслож­ном есте­стве не пред­ста­вить какой-либо слож­но­сти, при­ме­ча­е­мой в солнце и в том, что от солнца; во-вторых, чтоб, при­пи­сав сущ­ность Отцу, не лишить само­сто­я­тель­но­сти прочие лица и не сде­лать их силами Божи­ими, кото­рые в Отце суще­ствуют, но не само­сто­я­тельны. Потому что и луч, и свет суть не солнце, а неко­то­рые сол­неч­ные изли­я­ния и суще­ствен­ные каче­ства солнца» 2.

Друг и сор­та­ник Гри­го­рия Бого­слова, свя­ти­тель Васи­лий Вели­кий, для разъ­яс­не­ния дог­мата о Пре­свя­той Троице исполь­зо­вал (и) другой образ — образ радуги. При­ме­не­ние образа радуги к Богу, как и образа солнца, не про­ти­во­ре­чит бла­го­че­стию: он также исполь­зу­ется в Свя­щен­ном Писа­нии — для обо­зна­че­ния сияния Славы Еди­но­тро­ич­ного Бога (Боже­ствен­ной Славы). Таин­ствен­ную радугу окрест Бога созер­цал вет­хо­за­вет­ный пророк Иезе­ки­иль: «В каком виде бывает радуга на обла­ках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом» ( Иез.1:28 ). Во вре­мена Нового Завета виде­ния сверхъ­есте­ствен­ной радуги удо­сто­ился еван­ге­лист Иоанн Бого­слов: «Сидя­щий видом был подо­бен камню яспису и сар­дису; и радуга вокруг пре­стола, видом подоб­ная сма­рагду» ( Откр.4:3 ).

Обра­щая вни­ма­ние на раз­ность цветов единой, как тако­вой, радуги, свя­ти­тель Васи­лий Вели­кий воз­во­дил мысль к раз­но­сти ипо­стас­ных свойств Лиц Еди­ного и неде­ли­мого Бога. «Посему, как в этом подо­бии, — поучал он, — и ясно рас­по­знаем раз­ли­чия цветов и не можем раз­ли­чить чув­ством рас­сто­я­ние от одного цвета до дру­гого, так рас­суж­дай о воз­мож­но­сти пред­став­лять нечто подоб­ное каса­тельно боже­ствен­ных дог­ма­тов. Хотя ипо­стас­ные свой­ства, подобно неко­ему цвету из види­мых в радуге, сияют в каждом из испо­ве­ду­е­мых во Святой Троице Лиц, однако же в рас­суж­де­нии есте­ствен­ного свой­ства невоз­можно при­мыс­лить ника­кой раз­но­сти у одного Лица с другим, но при общей сущ­но­сти в каждом Лице сияют отли­чи­тель­ные свой­ства. Ибо и там, в подо­бии, одна была сущ­ность, изда­ю­щая мно­го­цвет­ное это сияние и именно пре­лом­ля­е­мая в сол­неч­ном луче; но цвет явле­ния мно­го­ви­ден» 3.

Разу­ме­ется, и ана­ло­гия с раду­гой имеет свои слабые места. Види­мая мно­го­цвет­ность радуги свя­зана с опти­че­ским эффек­том пре­лом­ле­ния света, воз­ни­ка­е­мым при опре­де­лен­ных усло­виях и исче­за­е­мым вместе с исчез­но­ве­нием этих усло­вий, тогда как тро­ич­ность Лиц в Боге не зави­сит ни от каких внеш­них фак­то­ров.

Ещё одна ана­ло­гия, кото­рая нашла выра­же­ние в свя­то­оте­че­ской лите­ра­туре, — ана­ло­гия между Пре­свя­той Тро­и­цей и дере­вом. Вари­а­цией образа дерева можно счи­тать образ три­лист­ника, име­ю­щий отоб­ра­же­ние в неко­то­рых видах пра­во­слав­ных кре­стов 4. В Еван­ге­лии образ зеле­не­ю­щего дерева исполь­зо­ван в при­ло­же­нии ко Христу. Слова о зеле­не­ю­щем древе Он про­из­нес, когда шёл на Гол­гофу и видел слёзы скор­бев­ших о Нём женщин: «Иисус же, обра­тив­шись к ним, сказал: дщери Иеру­са­лим­ские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших… Ибо если с зеле­не­ю­щим дере­вом это делают, то с сухим что будет?» ( Лк.23:28–31 ). В при­ло­же­нии ко Святой Троице образ дерева осмыс­ли­ва­ется в другом ключе. Корень, ствол и крона дерева состоят из одной по сущ­но­сти дре­ве­сины, при этом они раз­ли­ча­ются между собой, ибо ни корень не явля­ется вет­вями или ство­лом, ни ствол — корнем или вет­вями, ни ветви — ство­лом или корнем. Также и Отец, Сын и Святой Дух, раз­ли­ча­ясь между Собой ипо­стас­ными свой­ствами, обла­дают единой сущ­но­стью — Боже­ской.

Этот образ исполь­зо­вали многие святые отцы, в част­но­сти, бла­жен­ный Авгу­стин. «… В Боже­ствен­ной Троице, — напо­ми­нал он, — не может быть так, что Отец в один момент есть Сын, а в другой – Святой Дух. Это скорее похоже на то, как мы можем ска­зать, что в дереве корень есть не что иное как корень, ствол есть не что иное как ствол, а ветви – не что иное как ветви. Дей­стви­тельно, то, что назы­ва­ется корнем, не может быть названо ство­лом или вет­вями. И дре­ве­сина, кото­рая отно­сится к корню, не может бла­го­даря какому-то пере­ходу ока­заться то в корне, то в стволе, то в ветвях, но содер­жится только в корне. И хотя оста­ется то пра­вило наиме­но­ва­ния, согласно кото­рому корень есть дре­ве­сина, ствол – дре­ве­сина и ветви – тоже дре­ве­сина, однако они назы­ва­ются не тремя, а одной дре­ве­си­ной»5.

Недо­ста­ток образ дерева в при­ло­же­нии к дог­мату о Пре­свя­той Троице заклю­ча­ется в том, что ни корень, ни ствол, ни ветви, рас­смат­ри­ва­е­мые сами по себе, не явля­ются в полной мере дере­вом, но только его частями. Во Святой Троице же ни одно из Лиц не явля­ются частью Еди­ного Бога, ибо Бог, будучи абсо­лютно про­стым, не может мыс­литься сло­жен­ным из частей. Каждое из Боже­ствен­ных Лиц — Бог: Отец — Бог, Сын — Бог, Святой Дух — Бог. Отец и Сын и Святой Дух — три Боже­ствен­ных Лица, но не три Бога, а один.

Святой Дио­ни­сий Алек­сан­дрий­ский исполь­зо­вал образ дерева в несколько иной форме и ставил его в один ряд с обра­зом источ­ника и выте­ка­ю­щей из него реки. «Но я знаю и помню, — учил он, — что пред­став­лял многие подо­бия вещей срод­ных; гово­рил я, что и рас­те­ние, под­няв­ше­еся из семени или из корня, отлично от того, из чего оно выросло, хотя без сомне­ния оста­ется одно­родно с ним; и река, теку­щая из источ­ника, полу­чает иной вид и иное имя, потому что ни источ­ник не назы­ва­ется рекою, ни река источ­ни­ком, суще­ствуют же и тот и другая, и источ­ник есть как бы отец, а река есть вода из источ­ника» 6.

К сим­во­лике реки при­бе­гал и святой Гри­го­рий Бого­слов, наста­и­вая, что «родник, ключ и поток в отно­ше­нии к числу состав­ляют одно, раз­личны же только в образе пред­став­ле­ния» 7.

Бла­жен­ный Агу­стин давал такую интер­пре­та­цию ана­ло­гии Святой Троицы с рекой: «…Когда Апо­стол гово­рит: “Ибо все из Него, в Нем и чрез Него ( Рим 11:36 ), то этим обо­зна­ча­ется Сама Святая Троица. Сле­до­ва­тельно, когда нас спро­сят по отдель­но­сти, мы отве­тим, что Тот, о Кото­ром спра­ши­вают, – Отец, Сын или Святой Дух – есть Бог. Однако пусть никто не думает, что [при этом] мы почи­таем трех Богов. Нет ничего уди­ви­тель­ного в том, что это гово­рится о неиз­ре­чен­ной При­роде, поскольку даже в тех вещах, кото­рые мы вос­при­ни­маем телес­ными очами и раз­ли­чаем телес­ными чув­ствами, бывает нечто подоб­ное [этому]. В самом деле, когда нас спра­ши­вают об источ­нике, мы не можем ска­зать, что он есть сама река; и когда нас спра­ши­вают о реке, мы также не можем назвать ее источ­ни­ком; нако­нец, мы не можем назвать питье­вую воду, кото­рая взята из источ­ника или из реки, ни самой рекой, ни источ­ни­ком. Однако в этих трех вещах [вместе] (in hac trinitate) мы при­знаем одну и ту же воду, и когда нас спра­ши­вают о каждой из них, то мы по отдель­но­сти также назо­вем их водой» 8.

Поскольку ипо­стас­ные раз­ли­чия Лиц Святой Троицы суть раз­ли­чия в обра­зах Их бытия, постольку для уяс­не­ния тро­ич­ного дог­мата исполь­зу­ется и образ воды в трёх её агре­га­тив­ных состо­я­ниях. Если пред­ста­вить, что в одном сосуде нахо­дится вода в трёх разных состо­я­ниях, в трёх обра­зах бытия, — в виде льда, жид­ко­сти и пара, — то это не даст нам осно­ва­ний утвер­ждать, что в данном сосуде — три воды. Ведь и лёд, и жид­кость, и пар — одно по сущ­но­сти веще­ство: вода. Подобно этому и Отец, Сын и Святой Дух, отли­ча­ясь Друг от Друга обра­зами бытия, — не три Бога, но один. Образ с водой стал активно исполь­зо­ваться в доста­точно позд­нее время. Тем не менее, нельзя ска­зать, что он осно­ван ни на чём. Такого рода алле­го­рию можно встре­тить в Писа­нии, в сим­во­ли­че­ском пред­став­ле­нии образа рож­де­ния Сына от Бога Отца: «из чрева прежде ден­ницы подобно росе рож­де­ние Твое» ( Пс.109:3 ).

Свет трёх свечей, зажжен­ных от одной — ещё один яркий образ, упо­треб­ля­е­мый в свя­то­оте­че­ском три­а­до­ло­ги­че­ском бого­сло­вии. Смысл его в том, что свет трех свечей — один. В том, что две свечи зажжены от одной, первой, — намёк, что При­чи­ной бытия Сына и Свя­того Духа явля­ется Отец. Этот образ связан с сим­во­ли­кой Боже­ствен­ного Света, а также с сим­во­ли­кой Боже­ствен­ного огня: «Под­нялся дым от гнева Его и из уст Его огонь пояда­ю­щий» ( 2Цар.22:9 ).

Вот как рас­кры­ва­ется этот образ в Кор­пусе сочи­не­ний Дио­ни­сия Аре­о­па­гита: «Так, в боже­ствен­ном един­стве, то есть сверх­су­ще­ствен­но­сти, единым и общим для изна­чаль­ной Троицы явля­ется сверх­су­ще­ствен­ное суще­ство­ва­ние, сверх­бо­же­ствен­ная боже­ствен­ность, сверх­б­ла­гая бла­гость, все пре­вы­ша­ю­щая, пре­вос­хо­дя­щая какую бы то ни было осо­бость тож­де­ствен­ность, сверхъ­еди­но­на­чаль­ное един­ство, без­мол­вие, мно­го­гла­сие, неве­де­ние, все­ве­де­ние, утвер­жде­ние всего, отри­ца­ние всего, то, что пре­вы­шает всякое утвер­жде­ние и отри­ца­ние, при­сут­ствие и пре­бы­ва­ние началь­ных ипо­ста­сей, если так можно ска­зать, друг в друге, пол­но­стью свер­х­объ­еди­нен­ное, но ни единой частью не слит­ное, подобно тому – если вос­поль­зо­ваться при­ме­ром из чув­ствен­ной и близ­кой нам сферы, – как свет каж­дого из све­тиль­ни­ков, нахо­дя­щихся в одной ком­нате, пол­но­стью про­ни­кает в свет других и оста­ется осо­бен­ным, сохра­няя по отно­ше­нию к другим свои отли­чия: он объ­еди­ня­ется с ним, отли­ча­ясь, и отли­ча­ется, объ­еди­ня­ясь. И когда в ком­нате много све­тиль­ни­ков, мы видим, что свет их всех сли­ва­ется в одно нерас­чле­ни­мое све­че­ние, и я думаю, никто не в силах в про­ни­зан­ном общим светом воз­духе отли­чить свет одного из све­тиль­ни­ков от света дру­гого и уви­деть один из них, не видя дру­гого, поскольку все они нес­ли­янно рас­тво­рены друг в друге»9.

Сла­бо­стью этой ана­ло­гии явля­ется то, что тогда как три свечи, сим­во­ли­зи­ру­ю­щие три Боже­ствен­ные Ипо­стаси, нахо­дятся одна подле другой и пред­став­ляют собой сумму трёх свечей, Боже­ствен­ные Ипо­стаси пре­бы­вают не одна рядом другой, а одна в другой, и при этом Они не пред­став­ляют Собой трёх Богов, но одного. Далее, хотя свет трёх горя­щих свечей един, он всё же не совер­шенно един, и может быть легко раз­де­лен на состав­ля­ю­щие, напри­мер, в случае пере­носа одной из свечей в другое поме­ще­ние.

Так как чело­век создан по образу и подо­бию Божьему, то святые отцы нашли воз­мож­ным про­ве­сти алле­го­ри­че­скую парал­лель между Богом Тро­и­цей и чело­ве­че­ским умом. В рамках этого сопо­став­ле­ния чело­ве­че­ский ум упо­доб­ля­ется Богу Отцу, рож­ден­ная умом мысль — Богу Слову, а дыха­ние-голос, озву­чив­ший эту мысль — Свя­тому Духу (Кото­рый, согласно свя­то­оте­че­скому бого­сло­вию, есть Выра­зи­тель Слова (Сына Божьего)). Биб­лей­ским осно­ва­нием этой ана­ло­гии можно счи­тать стих: «Словом Гос­пода сотво­рены небеса, и духом уст Его – все воин­ство их» ( Пс.32:6 ).

Как Слово в пре­выс­шем Есте­стве познаем по сход­ству с нашим словом, – сиг­на­ли­зи­ро­вал свя­ти­тель Гри­го­рий Нис­ский, – таким же обра­зом будем при­ве­дены и к поня­тию о Духе, в своем есте­стве усмат­ри­вая неко­то­рые тени и подо­бия неиз­ре­чен­ного могу­ще­ства. Но наше дыха­ние есть при­вле­че­ние воз­духа, веще­ства чуж­дого нам, по необ­хо­ди­мо­сти втя­ги­ва­е­мого и вли­ва­е­мого в состав нашего тела, и оно-то во время про­из­но­ше­ния нами слова дела­ется голо­сом, кото­рый обна­ру­жи­вает собою силу слова. Бла­го­че­стиво же думать, что в есте­стве Божием есть Божий Дух, так как при­знано, что есть Божие Слово, потому что Слово Божие не должно быть недо­ста­точ­нее нашего слова, что и после­до­вало бы, если бы, когда наше слово пред­став­ля­ется нам вместе с духом, Божие Слово по веро­ва­нию нашему пред­став­ля­лось без Духа» 10.

«Слово Отца про­из­не­сено так, — наста­и­вал бла­жен­ный Авгу­стин, — что через Него позна­ется Сам Отец. Так же как мы, когда гово­рим истину, с помо­щью наших слов делаем так, что наш дух ста­но­вится изве­стен слу­ша­телю, и все тайное, что мы имеем в сердце, про­из­но­сится посред­ством такого рода знаков для пони­ма­ния кем-то другим, так и эта Пре­муд­рость, Кото­рую родил Бог Отец, весьма спра­вед­ливо назы­ва­ется Его Словом, поскольку через Нее достой­ным душам откры­ва­ется сокро­вен­ней­ший Отец» 11.

Эта ана­ло­гия явля­ется наи­бо­лее выра­зи­тель­ной среди прочих. Но и её сле­дует вос­при­ни­мать осто­рожно. Так, хотя чело­ве­че­ское слово-мысль и отоб­ра­жает родив­ший его ум, однако не все­цело, а Бог Слово есть совер­шен­ный образ Отца ( Евр.1:3 ) — Бог ( Ин.1:1 ). В свою оче­редь, Святой Дух есть совер­шен­ный образ Слова, чего не ска­жешь о чело­ве­че­ском голосе по отно­ше­нию к озву­чи­ва­е­мому (озву­чен­ному) им слову (мысли). Опять же, ни рож­ден­ное умом слово, ни озву­чи­ва­ю­щее это слово дыха­ние (голос) не явля­ются ипо­ста­сями, тогда как Сын и Святой Дух — все­со­вер­шен­ные Ипо­стаси, Лица, Лич­но­сти. Кроме того, если чело­ве­че­ская мысль ещё имеет доста­точно тесную бли­зость с умом, то её озву­ча­ние при посред­стве дыха­ния обу­слов­лено при­вле­че­нием в лёгкие и изве­де­нием из них посто­рон­не­него веще­ства — воз­духа. Святой Дух, конечо же, не есть дуно­ве­ние. Нако­нец, раз­ви­тие мысли и её озву­ча­ние осу­ществ­ля­ется во вре­мени, а рож­де­ние Сына Отцом и исхож­де­ние Свя­того Духа от Отца — в веч­но­сти.

Образ ума может рас­смат­ри­ваться в три­а­до­ло­гии и в несколько ином ключе. При этом ум будет по-преж­нему ассо­ци­и­ро­ваться с Богом Отцом, а ассо­ци­и­ро­ваться с Сыном будет объ­ек­ти­ви­ро­ван­ный образ ума, создан­ный этим умом бла­го­даря позна­нию им самого себя, в соот­вет­ствии со сло­вами Писа­ния: «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» ( Мф.11:27 ). Обра­зом Свя­того Духа в данном случае будет являться устрем­ле­ние или любовь ума к веде­нию.

«…В тех трех, когда ум знает себя и любит себя, — под­ска­зы­вал бла­жен­ный Авгу­стин, — троица оста­ется: ум, любовь и знание; и эта троица не спу­ты­ва­ется каким-либо сме­ше­нием, хотя они отдельны в себе самих и все вза­имно нахо­дятся во всех; или каждый отдель­ный в двух, или два в отдель­ных. Итак, все во всех. Ибо, конечно же, ум есть в себе самом, поскольку он назы­ва­ется умом по отно­ше­нию к самому себе, хотя зна­ю­щий, познан­ное и позна­ва­ние назы­ва­ется вза­имно соот­не­сен­ным по отно­ше­нию к самому знанию; и точно так же любя­щий, люби­мый и то, что может быть люби­мым, по отно­ше­нию к любви, кото­рой он любит себя. И хотя знание отно­сится к позна­ю­щему или позна­ва­е­мому уму (соgnоs­сеntеm uel соgnitаm), все же о нем самом так же гово­рится как о зна­е­мом и зна­ю­щем (nоtа еt nоs­сеns), ибо знание, кото­рым ум познает самого себя, не явля­ется непо­знан­ным для него самого. И любовь, хотя она отно­сится к любя­щему уму, любо­вью кото­рого она явля­ется, все же есть также любовь и по отно­ше­нию к себе самой так, что она есть и в себе самой; и любовь также любима, ибо не может быть любима чем бы то ни было еще, как только любо­вью, т.е. самой же собой. Итак, все эти моменты отдельно суть сами в себе» 12.

Две послед­ние ана­ло­гии при­от­кры­вают зна­че­ние име­но­ва­ния Сына Словом, а третью Ипо­стась — Святым Духом. Но они не каса­ются объ­яс­не­ния вопроса, почему Бог Слово име­ну­ется Сыном. Это пока­зы­вает ана­ло­гия с про­ис­хож­де­нием пер­во­здан­ных людей, Адама и Евы, и рож­де­нием от Адама сына — Сифа. Как сын, чело­ве­че­ский про­ис­хо­дит от отца, так и Сын Божий рож­да­ется от Бога Отца. Как сын чело­ве­че­ский имеет ту же при­роду, что и его отец, подо­бен отцу, так и Сын Божий еди­но­су­щен Отцу, явля­ется обра­зом Его Ипо­стаси ( Евр.1:3 ).

Такую ана­ло­гию встре­чаем, к при­меру, в тво­ре­ниях пре­по­доб­ного Ана­ста­сия Сина­ита: «бес­при­чин­ный и нерож­ден­ный Адам есть образ и изоб­ра­же­ние бес­при­чин­ного Бога и Отца – Все­дер­жи­теля и При­чины вся­че­ских, рож­ден­ный сын Адама пред­на­чер­ты­вает рож­ден­ного [от Отца] Сына и Слово Божие, а исшед­шая Ева обо­зна­чает исшед­шую Ипо­стась Свя­того Духа» 13.

Рас­смат­ри­вая эту ана­ло­гию, сле­дует учи­ты­вать, что рож­де­ние от Адама сына и сотво­ре­ние из его ребра Евы осу­ще­стви­лись в усло­виях вре­мени. До рож­де­ния сына Адам не был отцом. Бог Отец же рож­дает Сына вне усло­вий вре­мени, Он всегда был с Сыном, всегда был Отцом. Точно также и исхож­де­ние Свя­того Духа от Отца осу­ществ­ля­ется вне усло­вий вре­мени.

Иногда в ико­но­гра­фии для ука­за­ния на Пре­свя­тую Троицу может слу­жить сим­во­лика тре­уголь­ника.

Итак, все рас­смот­рен­ные ана­ло­гии помо­гают лучше понять и усво­ить догмат о Пре­свя­той Троице. Однако при их исполь­зо­ва­нии сле­дует брать от них только лучшее — то, что спо­соб­ствует пра­виль­ному ура­зу­ме­нию дог­мата, и отбра­сы­вать то, что может иска­зить его внут­рен­ний смысл. Именно так и исполь­зо­вали эти ана­ло­гии святые отцы Церкви.

Источник