Цвет — это лишь иллюзия, созданная мозгом
Невероятно, но в окружающем нас мире красок нет. Цвет — это лишь иллюзия, созданная мозгом, в физической реальности не существующая.
Посмотрите вокруг себя. Вас с самого рождения окружает иллюзия, «дополнительная реальность», которая будучи хорошим приспособлением настолько привычна, что подобно воздуху, для нас абсолютно незаметна.
Например, радугу человек показывает как бы только себе: ее существование связано с особенностями человеческого зрения и зависит от конических фоторецепторов в ваших глазах — для других живых существ, не имеющих подобных конусов-колбочек, радуга вообще не существует. Таким образом, вы не просто смотрите на радугу — вы создаете ее.
Дадим слово Эрвину Шрёдингеру, нобелевскому лауреату по физике, одному из создателей квантовой механики, более известному широкой публике благодаря одному коту: «Если вы спросите у физика, что, в его понимании, есть желтый свет, он вам ответит, что это поперечные электромагнитные волны, длина которых примерно равна 590 нанометрам (нм). Если вы спросите его: «а где тут желтый?», то он ответит: «в моей картине его нет совсем, но когда эти колебания попадают на сетчатку здорового глаза, у человека, которому принадлежит этот глаз, возникает ощущение желтого цвета.»
Однако, ощущение цвета невозможно объяснить в рамках объективной картины волн света, имеющейся у физиков. Доказательством тому служат зрительные иллюзии, цветные сны с закрытыми глазами и люди, споcобные видеть цвет иными органами чувств.
Обман зрения
Зрительные иллюзии раскрывают некоторые аспекты того, как работает зрение. Если пристально смотреть на точку в центре черно-белого изображения в течение 15 секунд, то картинка обретает краски.
Давайте посмотрим на ещё одну иллюзию. По русски она называется — бегущий салатовый круг, на английском звучит она более интересно, — сиреневый охотник или Пак—ман иллюзия. Основана она на эффекте Трокслера.
Что здесь необычного? Через мгновения на месте пропадающих фиолетовых пятен появляется зеленое пятно, носящееся по кругу. Но его ведь в реальности нет! Электромагнитные волны из диапазона спектра нанометров нам физически не попадают на сетчатку глаза. Это так же необычно, как если бы мы слышали мелодию песни, и при этом в ухо на барабанную перепонку не поступали бы звуковые колебания. А если сконцентрироваться на крестике, то фиолетовые пятна пропадают вовсе.
Вот статический кадр из гифки выше, который отображает реальность. Физически присутствуют только фиолетовые кружки. Зеленого нет ни на одном из кадров. Это ещё одно подтверждение нефизической природы цвета. Более того, когда мы видим цветные сны, глаза вообще закрыты.
Сконцентрируйте взгляд на центр картинки. Через некоторое время расплывчатые цветные образы исчезнут и превратятся в сплошной белый фон, исчезнув таким образом. Картинка не гиф. Здесь напротив, электромагнитные волны, отвечающие за цвета, попадают к нам в глаза, но цвета мы перестаем видеть.
Если посмотреть на центральные плитки кубика на вершине и на стороне повернутой к нам, то видно, что в первом случае плитка имеет коричневый цвет. Во втором — оранжевый. Это наше восприятие реальности. Но физическая реальность такова, что эти две плитки одно и то же.
Цветные цифры
«Я сказала моему отцу: я поняла, что для того, чтобы написать букву „R“ все, что я должна сделать, это сначала написать „P“ и затем провести линию вниз от её петли. И я была так удивлена, что могу превратить желтую букву в оранжевую букву, только добавив линию», — писала Патриция Лин Даффи, писатель и синестетик.
У некоторых людей раздражение одних органов чувств вызывает как специфические для него ощущения, так и ощущения, соответствующие другому органу чувств. Это явление называется синестезией, что с греческого переводится как совместное чувство. То есть человек может смотреть на движущиеся картинки и при этом слышать звук. Или для него каждая цифра или буква может иметь собственный цвет, как на рисунке ниже. Цветные цифры это самый распространенный вид синестезии. Кстати интересно, что увидит Патриция, если оранжевая для неё Р будет написана салатовыми чернилами?
То есть совсем не обязательно чтобы цвет был связан с определенной длиной электромагнитной волны. Цвет может порождаться звуковыми колебаниями, а звук, например, определенной анимацией.
Нобелевский лауреат по физике, Ричард Фейнман говорил, —»Когда я вижу уравнения, я вижу буквы в цвете — я не знаю, почему.» Да, он тоже был синестетиком.
Джеймс Ваннертон чувствует слова на вкус. Нью—Йорк для него по вкусу как вареное яйцо, а Лондон — как картофельное пюре. А другой человек, Макаллистер, видит музыку. У него на звук реагируют участки отвечающие за слух и зрение. Поразительно, что он слеп с 12 лет: «Когда я слышу музыку, у меня перед глазами появляются разноцветные вспышки, мне кажется, что вижу даже больше прекрасных цветов, чем зрячие люди.»
И вот, чтобы проверить, не врут ли люди и не сумасшедшие ли они, разработаны вот такие тесты, как на рисунке ниже. На листке напечатано много пятерок и двоек. Обычный человек сравнительно долго ищет двойки, для него все цифры на одно лицо. Синестетику же не нужно время на рассматривание каждой цифры. Он сразу видит образуемую двойками красную пирамиду.
Феномен цвета
Учеными проводились эксперименты на восприятие искусственными нейронными сетями (ИНС) иллюзий. Восприятие освещенности выбранной точки зависело от окружающей структуры, от контекста, в которой она находилась. Так же на формирование иллюзии влиял предыдущий опыт, стереотипность восприятия. Например, люди видят лицо выпуклым не только когда оно реально выпуклое, но и в случае, если это оборотная часть маски, то есть вогнутая внутрь фигура.
Мы живем в своей информационной реальности. Цвет лишь иллюзия созданная мозгом, в физической реальности не существующая. В зависимости от ожиданий, контекста, ментальных моделей, мозг может произвольно изменять цвета объектов. Что трудно было бы себе представить, если бы цвет был бы реальным физическим феноменом.
Цвета это определенная форма языка. Когда мы видим один цвет, мы видим нечто неопределенное, несамостоятельное, что—то вроде одного слова в языке. Интерпретация же этого «слова» происходит, если мы его помещаем в «предложение» и его контекст. А электромагнитные волны, это по видимому сущности, представленные для нас в двух ипостасях, экзистенциональной, как часть физической реальности, и денотативной как и чернильные пятна на бумаге, сформированные в осмысленные для нас конфигурации, слова имеющие смыслы, как часть реальности информационной.
Кстати, даже если будет раскрыта природа цвета в нашем сознании, возникает вопрос, а почему цвета именно такие, какими мы их видим? Это обусловлено нашим строением или это может быть было как-то случайно выбрано в ходе эволюции, как случайно были выбраны именно такие, а не иные буквы для алфавита? Каково это видеть мир в ультрафиолете или в гамма?
Так же из этого следует, что наш мир, видимо, не только не красочен, но еще и беззвучен. И на вопрос, слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет, можно дать ответ. Нет, не слышен. Физика сохраняется. Дерево падает, распространяются колебания воздуха. Но звук рождается в мозге наблюдателя.
Источник
Какого цвета не существует в природе?)
Попробуйте задать этот вопрос своим знакомым скорее всего, Вам начнут перечислять фиолетовый, салатовый, синий и прочие редкие в природе цвета. Но стоит минуту подумать, и вспоминаются цветы, ягоды, рыбы всевозможных оттенков.
Наша компания занимается покраской фасадов загородных домов больше 10 лет.
Имеем опыт использования как общебытовых ЛКМ, так и производственных линеек от ведущих производителей Италии, Германии, Финляндии. В нашем арсенале обновление как фасадов из деревянных панелей, так и комбинированных, брусовых и бревенчатых. География объектов простирается далеко за пределы Московской области: от Крыма до Архангельска.
Строительно-монтажный отдел Лесобаза.рф
На самом же деле только черный цвет с трудом может именоваться именно цветом. Абсолютный черный это полностью поглощенный свет. Черная дыра тело со сверхгравитацией, притягивающее даже частицы света. Видеть мы их не можем, может видеть лишь отсутствие какого-либо отражения.
То что мы привыкли называть черным это поверхности с наименьшим отражением света. А как же быть с блестящим черным? Степень глянца есть ни что иное, как упорядоченность отражения света. Так, зеркало отражает ровно столько же света, сколько и листок бумаги. Только с ровной поверхности зеркала лучи попадают прямиком в сетчатку глаза, с кривого зеркала с искажением, а с белой поверхости в рассеяном виде, не позволяющем получить изображение.
ПРОМО Покрасим в цехе фасадные панели для Вашего дома, вагонку и имитацию бруса для внутренней отделки. Большой выбор цветов позволит найти самое лучшее решение для Вас. Защитим дерево от негативных факторов. Придадим эстетику. Про нас говорят: «У Лесобазы покраска мебельного качества!» И это правда! Убедитесь сами!
Покрасочное производство Лесобаза.рф
Чем же это нам полезно в реальной жизни? Фасад, окрашенный в темные, приближенные к черному цвета, будет максимально поглощать солнечные лучи, и, как следствие перегреваться. Пластик и металл больше подвержены деформации, а древесина темных тонов смолотечению.На этом урок физики окончен)
Источник
Маджента — цвет, которого не существует
Наше зрение работает благодаря миллионам рецепторов. Их два вида — палочки и колбочки, и они находятся в задней части глаз. Первые отвечают за восприятие движения и интенсивности света, вторые определяют цвет и позволяют видеть мелкие детали. В царстве живой природы можно найти множество разных колбочек, однако у человека они принадлежат всего к трём типам, обнаруживающим соответственно длинные (красный цвет), средние (зеленый) и короткие (синий) волны.
Свет, попадая в глаз, заставляет колбочки реагировать. Если перед нами красное яблоко, работают длинноволновые. Если мы смотрим в безоблачное небо, то коротковолновые. Но в природе существует великое множество других красок. Как же нам удаётся видеть их все с помощью рецепторов, которые различают всего три цвета? Благодаря одной интересной хитрости, которая немного сродни обману. Колбочки действительно чувствительны лишь к одному цвету, однако реагируют на длины волн значительной части светового спектра. Самое же главное заключается в том, что их рабочие диапазоны накладываются друг на друга.
Колбочки
Если мы смотрим на лимон, то его замечательный желтый цвет находится в видимом спектре между зеленым и красным. Это значит, что информацию о нём передают колбочки, отвечающие именно за эти цвета, а «синие» бездействуют. Мозг привычно интерпретирует эти сигналы, понимая, что находящийся перед нами объект окрашен в нечто среднее между красным и зеленым. То есть в желтый цвет! Ровно то же самое происходит в случае, например, с бирюзой. Здесь задействуются рецепторы зеленого и синего цветов, а красные отдыхают.
Наконец, самый главный вопрос — что происходит, когда предмет должен задействовать только длинноволновые и коротковолновые колбочки? Ведь, если подумать, между ними внутри светового спектра находится зеленый цвет, который, как кажется, и должен получиться в итоге. Однако тут надо вспомнить, что зеленые рецепторы в этом случае не срабатывают. И что же в этом случае делает мозг? Он прорисовывает ещё один цвет — ту самую мадженту.
К сожалению, пока довольно трудно сказать, что такого особенного конкретно в этом оттенке. Он популярен среди дизайнеров и художников, и мы видим его повсюду. Что, наверное, всё-таки странно, так как практически все другие цвета, которые видит человеческий глаз, могут быть соотнесены с той или иной длиной волны. К мадженте же это не относится. Она не фигурирует в видимом спектре — это просто очень странная реакция мозга на воздействие, производящееся на синие и красные колбочки человеческого глаза. Маджента принадлежит к так называемым неспектральным цветам — это оттенки, которые могут быть получены только объединением несмежных длин волн. Что ж, это отличный пример того, что человеческий мозг часто познает мир странным, нелогичным образом. И если в результате получается приятная глазу маджента, это не может быть плохо.
Источник
Наш мир на самом деле серый! И другие невероятные факты о цвете!
Краски жизни достались человечеству неслучайно: мы их честно заработали. Потому что на самом деле. Мы даже не уверены, стоит ли тебе об этом говорить, ибо это ужасно. Возможно, ты предпочел бы так никогда этого и не знать. Но истина дороже. В общем, смотри:
этот мир на самом деле — серый!
Правда-правда. Не существует ни голубого неба, ни красных роз, ни зеленой травы, ни желтых цыплят — есть лишь бесцветные объекты разной степени освещенности. Черно-белое кино всегда показывало нам правду.
То, что мы называем цветом, это лишь способность нашего глаза различать электромагнитные волны разной длины (и восприятие это зависит от множества факторов: степени освещенности объекта, структуры его поверхности, окружающего фона, температуры и т. д.). Наш мозг научился маркировать эти волны, воспринимая их по-разному, в то время как огромное количество других живых существ прекрасно обходится без цветного зрения (к концу этой статьи ты будешь знать почему)
Почему ночью все кошки серы?
То, что мы называем цветом, всего лишь способность мозга воспринимать электромагнитные волны
А также стулья, люди и прочие деревья. Потому что, как мы, может быть, помним из уроков биологии, за прием изображения в нашем глазу отвечают палочки и колбочки. Так вот, только колбочки умеют видеть то, что мы традиционно называем цветом. А для их работы требуется куда больше освещения, чем для работы палочек, которые исправно готовы фиксировать лишь формы объектов. Поэтому в сумерках краски тускнеют, чтобы исчезнуть вовсе с наступлением ночи, даже если вялые ночные светила и позволяют нам кое-как различить выступающие из мрака дома и автомобили. Кстати, слишком сильное освещение тоже мешает нам различать цвета, сбивая прибор измерения длины волн.
Почему я вижу цвет, если его нет?
На этот вопрос толком тебе не ответят ни физики, ни офтальмологи. Откуда наш мозг вообще взял идею цвета, если его, по большому счету, нет во вселенной? Пока что бытует мнение, что цвет — это исключительно психофизиологическое понятие, что это одна из форм ощущения нами видимого излучения. Почему это ощущение такое мощное и прекрасное, обсудим дальше.
Платье белое с золотым или синее с черным?
Знаменитое платье, по поводу цвета которого уже года два спорят в Интернете, в оригинале — синее с черным (что прекрасно видно на других, не столь удачных снимках этого наряда). Но на данной фотографии примерно 40% людей с первого взгляда определяют его как белое с золотым. Это восприятие зависит от одного обстоятельства: если ты сразу решил, что платье снято в солнечный день и освещено спереди, оно станет для тебя синим. Если твой мозг решил, что платье снято при электрическом освещении, источник которого расположен сзади платья, он увидит его белым с золотом.
Но что интересно: ты можешь объяснить мозгу, что он ошибается. Если долго медитировать со снимком, щуриться, отодвигаться, придвигаться, отводить взгляд и снова бросать его на картинку, то в один прекрасный момент ты увидишь, что платье поменяло цвет (из белого превратилось в синее или наоборот). Автор этого текста, например, научился без всякого усилия в любой момент видеть на снимке сразу оба варианта цвета (и вроде бы остался в здравом рассудке). Этот опыт интересен тем, что он убедительно показывает, насколько восприятие нами цвета часто зависит не от каких-то реалий, а исключительно от настроения тараканов в нашей голове.
А животные видят цвет?
Большинство хищных и стадных млекопитающих — нет. Им это совершенно ни к чему. Тигру без разницы, какую зебру есть — бурую или малиновую; зебре без разницы — лиловую траву она жует или оранжевую. Кстати, распространенное мнение, что быки ненавидят красный цвет, является мифом: еще в начале ХХ века были сделаны многочисленные тесты, убедительно свидетельствующие о том, что быки — абсолютные дальтоники. Как, впрочем, собаки, кошки, медведи и, например, козы.
Кстати, тогда же было сделано интересное наблюдение: цветным зрением обладают обычно животные, имеющие яркую пеструю окраску. Если же обладатель шкурки или шубки в естественном виде буро-пятнист, желто-полосат или песочно-небросок, то, вероятнее всего, цветовосприятие не является сильной стороной его вида. В дальнейшем биохимики подтвердили эти эксперименты. Выяснилось, что для различения длины волн требуются особые белки, вырабатывающиеся в различных рецепторах сетчатки.
Если животное обладает лишь одним типом рецепторов, оно будет так называемым ахроматом, то есть существом, физически неспособным различать цвета. Есть животные-дихроматы, которые могут видеть лишь часть тех цветов, которые видим мы, гордые трихроматы, обладатели полноценного тройного цветного зрения! Хотя, если честно, среди насекомых, птиц и рыб есть также мерзавцы с пятью и шестью рецепторами, а у некоторых видов раков типов рецепторов вообще двенадцать, и мы даже вообразить не в состоянии то цветовое богатство, которым пользуются эти тупые, бесполезные твари. Представляешь себе вселенную, в которой в четыре раза больше цветов? Так вот, она есть. Но только для раков. Безобразие, если подумать.
Почему бывают дальтоники?
Это генетическая особенность, благодаря которой человек рождается не трихроматом, а дихроматом, то есть у него не вырабатывается один из трех стандартных для нашего вида белков. Чаще всего дальтоники путают красный и зеленый цвета. Но это истинные, прирожденные дальтоники. Бывает дальтонизм, вызванный иными причинами, о которых мы поговорим ниже.
Зачем человеку цветное зрение?
С появлением телевидения и ярких книг человек стал лучше распознавать разные оттенки цветов
Затем же, зачем оно необходимо птичкам или пчелкам. Животным, которые выбрали нелегкую судьбу собирателей. В отличие от зебры, вся реальность которой — это бесконечный, но однообразный обед на тысячи километров вокруг, или от тигра, которому нужно просто унюхать большое скопление мяса и встать на след, собиратель тянет в рот что ни попадя. Пчелам нужно перешерстить за день тысячи цветков, желательно не путая их, например, с камнями; птицам — скакать по деревьям в поисках семян и червяков. А человек вынужден бродить по супермаркету, выискивая розовые плоды, желтых сочных ящериц, голубых крабов и нежную зелень ростков папоротника, так отличающуюся от не столь нежной зелени ростков ядовитого плюща.
В лейпцигском Институте эволюционной антропологии было подсчитано, что на заре существования человек потреблял регулярно до 1500 видов растений и до 1000 видов животных (насекомых, птиц, рыб и т. д.). И ему нужно было уметь отличать тысячи закусок от других — горьких, жгучих, ядовитых и несъедобных. Поэтому наши всеядные предки постепенно отказались от острого нюха и тонкого слуха, фокусируясь на узорах чешуек, фактуре кожуры и виде листьев, — современный человек до 90% информации получает по зрительным каналам. И, конечно, обретение способности к цветному зрению изрядно улучшило его способность к выживанию.
То есть мы видим мир таким, каким его видят, например, пчелы?
Практически наверняка нет. Как мы уже писали, цвет — понятие психофизическое, и, вероятнее всего, насекомые воспринимают цвет совершенно иначе. Они, например, могут определять разность в длине волн как мерцание или ближе к тому, как мы воспринимаем звуковые сигналы (некоторые исследователи высказывали мнение, что цветы «поют» для насекомых).
Но хоть люди-то видят цвета одинаково?
А вот это чрезвычайно интересный вопрос. Мы пока не умеем залезать в головы друг другу настолько, чтобы получить подтверждение, что наш красный выглядит точно таким же красным для других. Возможно, каждый из нас вообще видит свои уникальные цвета, существующие только в его мироздании, но поделиться своим реальным цветовосприятием друг с другом мы не умеем. Сколько ни рисуй желтые подсолнухи, все остальные увидят только ту желтизну, которую для них когда-то придумал их собственный мозг.
Есть еще более интересное обстоятельство: представление о цветах и оттенках у человека формируется в младенчестве под влиянием окружающих. Если ребенок с детства не приучен к особому цветовому разнообразию и его не учат различать цвета родители, то его мир будет куда менее красочным, чем у детей, выращенных среди ярких игрушек и вещей.
Литературоведов давно беспокоило, что в древних текстах мы часто встречаем странные описания цветов. Израильский лингвист Гай Дойчер в книге «Сквозь зеркало языка» разобрал эти странности, используя тексты Гомера. И в «Илиаде», и в «Одиссее» мало упоминаний о цвете, если сравнивать тамошние описания с текстами более поздними, например эпохи Возрождения. Нет ни синих небес, ни зеленых полей, ни золотых кос Елены. А те упоминания о цвете, которые изредка встречаются, вгоняют в оторопь. Овцы там цвета фиалки. Фиолетовое железо. Море несколько раз именуется «винно-красным». Лица трусливых солдат — зеленые. Зеленого же цвета у Гомера мед. Синие волосы у Гектора и брови у Зевса. А у Одиссея волосы цвета гиацинта, то есть интенсивно-синие. Единственный оттенок, который всегда на своем месте, — это красный. Красные кровь, медь, вино.
Конечно, по легенде, Гомер был слепым, но все остальные описания его настолько точны и детальны, что этот дальтонизм трудно объяснить мифической незрячестью поэта. Тем более что и в других древних текстах мы видим подобные несуразности. В том же Ветхом Завете, в индийском эпосе, в китайских летописях мы, например, не встретим и намека на синий цвет неба. Оно бывает красным, белым и черным, полыхает огнем, наливается медью, но никогда оно не бывает ни синим, ни голубым. При этом сам синий цвет людям был знаком: на египетских фресках синий — один из самых популярных. Но египтяне никогда не видели и признака его ни в морских водах, ни в небе у себя над головой.
По мнению ряда ученых, например Гладстона и Гейгера, и египтяне, и греки, и китайцы еще три тысячи лет назад не очень умели отличать ярко-синий цвет от черного, а бледно-голубой — от серого (таким образом, синие брови Зевса и кудри Одиссея становятся более понятны). Эта же особенность встречается у многих представителей полудиких племен сегодня.
Ученый Дэниел Эверетт, исследовавший жизнь индейцев племени пираха, точно установил, что им вообще неизвестна идея цвета: пираха определяют цвета исключительно по светлости или темности. Красный им, видимо, заметен более остальных, но, например, синий, коричневый и зеленый тазики одинаковой цветовой насыщенности они различить уже не могут.
Конечно, с появлением огромного числа искусственных красителей, телевидения, ярких книг и всего прочего человек стал намного лучше осознавать различные оттенки цветов, ведь его с рождения стали окружать очень вариативные цветовые комбинации. Но до сих пор встречаются «дальтоники по воспитанию», которые путают зеленый с синим или бежевый с желтым просто потому, что в детстве по какой-то причине (например, небрежению родителей) у них не произошло закрепления представления об этих цветах. Кстати, теоретически это упущение можно наверстать в зрелом возрасте, старательно и регулярно рассматривая яркие картинки и обучая себя отличать ультрамарин от бирюзового с помощью сидящего рядом надежного советчика.
Почему цвета доставляют такое удовольствие?
Потому что мы их придумываем сами. И каждое новое, особенно непривычное или редкое удачное восприятие цвета является хорошо выполненной работой нашего мозга. Так что в нашем восхищении яркими красками имеется и некоторая доля откровенного самолюбования. Именно поэтому дети больше всего любят яркие цвета, которые им проще всего определить. С возрастом же мы учимся ценить сложные тона, неяркие приглушенные сочетания и, скажем, пастельные оттенки, для осознания которых нашему мозгу требуется куда больше усилий.
То есть, как бы низменно это ни звучало, любуясь осенним закатом, мы испытываем примерно те же ощущения, что и какой-нибудь тузик, обнюхивающий хорошо описанный фонарный столб: мы получаем поток важной информации, проходящий молниеносную и масштабную автоматическую обработку.
И, кстати, сейчас наше умение отличать спелый банан от недозревшего с большого расстояния, считывая длину исходящих от него электромагнитных волн, тоже можно считать важным для выживания фактором. По крайней мере, дома в тебя никто не будет швыряться неспелыми бананами, вопрошая, зачем на такого, как ты, она потратила лучшие годы своей жизни.
Источник