Интимные сцены: 7 фрагментов к 70-летию Никиты Михалкова
21 октября исполняется 70 лет Никите Михалкову — неоднозначному общественному деятелю и великому кинорежиссеру. В юбилей мы собираем коллекцию самых забавных, сексуальных, неистовых и странных эпизодов с уникальным михалковским юмором и стилем
Поделиться:
1. «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974)
Полнометражный дебют Михалкова — туго и хитро закрученный «истерн», органично заменивший ковбоев на бандитов-белогвардейцев и шерифов-чекистов. В истории охоты красных и белых за реквизированным буржуйским золотом есть и революционная романтика, и мотивы «черного фильма»: во вселенной Михалкова всегда правила лихая жанровая вольница. Вот и в финальное разоблачение злодея, выдававшего себя за рабочего Никодимова, вкрадываются неожиданные комедийные нотки: «всех убил, всех зарезал» — как потешно он это бормочет. Показательная, кстати, сцена — у Михалкова все актеры хороши, и Николай Засухин, успевший сыграть до «Своего» Ленина, никогда не был так зловеще убедителен, даже изображая впоследствии своего властительного «двойника» Молотова.
2. «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977)
Эпизод из экранизации ранней пьесы Антона Чехова (известна и как «Платонов», и как «Безотцовщина») — слепок михалковского мира, где смешное и трагичное, подлое и высокое, ужасное и прекрасное даже не близнецы-братья, но разные стороны единого целого. Покуда шебутной гость дома Войницких Павел Петрович Щербук (Олег Табаков) готовится представить «Брачный крик марала в лесу», в гостиной разыгрывается маленькая трагедия: конторщик Горохов (Вячеслав Максаков) умоляет доктора Трилецкого (Никита Михалков) ехать к своей больной жене, однако господин доктор желают развлекаться и отказывают в помощи, чем провоцируют гневную отповедь Михаила Васильевича Платонова (Александр Калягин). Тут уместно заметить, что Михалков никогда не стеснялся отрицательных ролей: в круговороте жизни каждому есть место.
3. «Пять вечеров» (1979)
Интимная экранизация пьесы Володина, возможно, самый негромкий, самый хрупкий фильм Михалкова: вот блудный Ильин (Станислав Любшин) вернулся в дом, откуда ушел 18 лет назад, сидит и поет, а Тамара (Людмила Гурченко) стоит и смотрит, и больше ничего не нужно — в камерном эпизоде вселенская бесконечность.
4. «Родня» (1981)
Самый смешной, невоздержанный, дикий и прекрасный фильм Михалкова о русском народе. Вспоминаем кульминационный танец, перерастающий в дуэль между добросердечной Марией Васильевной Коноваловой (Нонна Мордюкова) и ее зятем Стасиком (Юрий Богатырев), которого добросердечная гражданка Коновалова неуклюже пыталась вернуть в старую семью.
5. «Утомленные солнцем» (1994)
Долгая, и радостная, и мучительная любовная сцена между комдивом Котовым (Никита Михалков) и его женой Марусей (Ингеборга Дапкунайте): они занимаются сексом, говорят о предательстве, любви, родине и бывшем женихе Маруси Мите (Олег Меньшиков) — он под крышей того же старого деревянного дома играет с маленькой Надей (Надежда Михалкова). А потом Котов просит Марусю «щелкнуть», и эта смешная, почти мальчишеская режиссерская выходка — лучшее из всех возможных завершений эпизода.
6. «Сибирский цирюльник» (1998)
Масштабная, по-кустодиевски разнузданная панорама русской масленицы, в которую как в омут с головой ныряют американская гостья Джейн (Джулия Ормонд) и генерал Радлов (Алексей Петренко), пока третий и главный герой этого любовно-авантюрного треугольника, юнкер Андрей Толстой (Олег Меньшиков), мается на больничной койке. К ослепительной, как цыганская шаль, лавине из блинов, икры, снега, водки и кулачных боев подходят слова, сказанные в книге совсем, казалось бы, не михалковского автора и по поводу совсем других, поминальных блинов: «Не смущайтесь, что блины будем есть. Это ведь старинное, вечное, и тут есть хорошее».
7. «12» (2007)
Относительно камерная судебная драма Михалкова — как затишье перед бурей, эпическими шедеврами новейшего времени, дилогией «Утомленные солнцем — 2» и «Солнечным ударом». А еще это, возможно, единственный фильм, в котором Михалков-моралист и Михалков-общественник довлеют над Михалковым-режиссером, но точно не в искрометной начальной сцене, где зажигает постоянный соавтор Михалкова, драматург, художник и гений эпизода Александр Адабашьян в роли пройдохи-пристава.
Источник
Обзор фильма «Утомленные солнцем 2: Предстояние»
«Здравствуй, Кролик, — что тебе сказать. » — вспоминается старый пассаж из Камеди Клаба. И неслучайно я его вспомнил. Ведь Камеди Клаб когда-то тоже был смешным, а Михалков – снимал хорошее кино. Как все изменилось? Отчего и почему? Не знаю, как ответить на эти сложные и пафосные вопросы. Но все же попытаюсь, хотя бы частично, дать на них ответ.
Вообще довольно сложно обозревать фильм, который настолько эпично провалился в прокате. Собрать 18 млн. рублей за уикенд при затратах под 55 млн. зеленых — это надо постараться. Но об этом я еще напомню, а пока.
Начнем, пожалуй, издалека. «Утомленные Солнцем» — был хорошим фильмом про плохого Сталина и плохой Советский Союз. Хотя подспудно, конечно, речь шла о личной мести в рамках этой системы, но ведь именно система позволяла расправляться с людьми именно таким образом – то есть, фактически, руками бывших товарищей. С другой стороны, фильм был просто о жизни одной семьи одного комдива в столь любимой Михалковым обстановке «русской усадьбы», которая у него проходит через все фильмы — будь то «Неоконченная пьеса…» или «Несколько дней из жизни…», или даже «Свой среди чужих…». Кстати, я не просто так ставлю многоточия в конце названий – это я привел краткие. А вообще все названия у Михалкова болеют гигантоманией. Ну почти все. Шутка несмешная.
Вторая часть «УСов» — «Предстояние» — на самом деле, я бы ее таковой не стал называть, однако сам Михалков решил снимать фильм о войне именно как продолжение своей оскароносной картины. Снималось все это (а именно, две части и еще будет телевизионная версия) за уже указанные выше 55 млн. долларов, снималось долго, снималось трудно — даже мигалку потребовалось прицепить, чтобы успевать на съемки. Провал в прокате «Предстояния» был-таки совершен, невзирая на показ в «нужном месте» и в «нужное время». Говорят, ветераны плевались.
И вот в целях пиара третьей части Михалков создает собственный ЖЖ с уклоном в видеоблог, именуя себя «именем своего небесного покровителя» Никиты Бесогона, и, под видом «изгнания бесов», старательно пытается рекламировать «Цитадель». Попытки эти были настолько смешны и бесполезны. Хотя — фильм собрал хотя бы столько, сколько собрал — а если бы не было видеоблога и тысяч ненавидящих хомяков, то он бы вообще ничего не собрал, наверное. Однако, отдельного описания стоят диферамбы различных известных личностей в адрес «Цитадели», а также встреча Михалкова с блоггерами после премьеры, на которой также слова дурного никто не сказал. Ну или все это было вырезано в целях рекламы. Словом, что-то вступление затянулось. Переходим к фильму.
Фильм повествует нам о дальнейших приключениях комдива Котова в ВОВе, и о его нелегком пути от штрафбата до Берлина и генеральского чина. На пути этом ждут Котова расставания и встречи, победы и поражения, благородные поступки и различные другие мелочи. Вообще если хотите почитать обзор того, что происходит в фильме — то это дело было прекрасно сделано товарищем Гоблином, который все-таки иногда еще умело обкладывает.
В этой заметке я пропущу раздел «достоинства» по понятным причинам. Их правда нет. Если в «Предстоянии» было несколько сцен, достойных того, чтобы посмотреть, то в «Цитадели» смотреть реально не на что. Ругать можно каждую сцену, но я лично для себя выделил несколько серьезных вещей, которые меня раздражали на протяжении просмотра.
В фильме постоянно орут. Орут все — солдаты, женщины, дети. Орет и сам Котов. Только товарищ Сталин говорит тихо, вдумчиво. Но это никак не отменяет того, какую чушь он несет. А вот все остальные — как с цепи сорвались. Вошел Котов в дом бывшей жены — все глаза выпучили, и орут. Плачут, орут, ругаются. Дождались.
В фильме нет войны. Точнее, она есть, но она представлена короткой первой сценой — в которой солдаты сидят в окопах, а потом наступают на Цитадель. В основном мы видим двух человек — Котова и дядю Митяя, так что особой войны нет. Потом еще есть сцена бомбежки грузовиков с раненными и сцена родов под этой самой бомбежкой. Но опять-таки — мы видим в основном страшную бабу, корчащуюся в родовых муках и орущие перекошенные рыла окружающих. Пара заходов самолетов — и все. Ну и заключительная сцена, когда тысячи идут с черенками на Цитадель, а она сама по себе взрывается. И все.
Это я все к тому, что «где деньги, Зин?» 55 лимонов за сиськи Михалковой? Бесценно! Для всего остального есть МастерКард!
В фильме все в грязи и все страшные. Тут просто само по себе как-то неприятно. Высшие чины армии — бухие скоты с рябыми рожами, все солдаты — грязные, как свиньи. Все остальные — либо вопят, либо тоже грязные и оборванные. Я понимаю, что это война, но не до такой же степени.
Фильм просто уныл. Я могу показаться субъективным, но поверьте — тут я достаточно объективен. Я слабо себе представляю человека, который высидит целиком два с половиной часа вот этого и не захочет хотя бы сходить в туалет на полчасика и почитать там газету.
Тут можно сказать двояко. С одной стороны, фильм не стоит смотреть ни в коем случае. С другой же стороны, его обязательно нужно посмотреть, чтобы понимать, как не следует снимать кино.
Источник
«Утомленные солнцем 2: Цитадель» и «Утомленные солнцем 2: Предстояние»
#1 dicaprio
Утомленные солнцем 2
Режиссер: Никита Михалков
Сценарий:Эдуард Володарский, Рустам Ибрагимбеков, Глеб Панфилов
В ролях: Никита Михалков, Виктория Толстоганова, Владимир Ильин, Дмитрий Дюжев, Артур Смольянинов, Ингеборга Дапкунайте, Андрей Панин, Михаил Ефремов, Олег Меньшиков, Надя Михалкова, Валентин Гафт.
Бюджет: $35 млн.
«Утомленные солнцем-2» — продолжение фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем», вышедшего на экраны в 1994 году и завоевавшего высшую награду голливудской киноакадемии «Оскар» как лучшая зарубежная картина.
Ретро-драма Никиты Михалкова закрывает тему 30-х годов в советской истории, предлагая ощутить атмосферу «долгого счастливого дня девочки, в конце которого уводят навсегда ее отца».
Лето 1936 года. Легендарный комдив Котов (Никита Михалков), знаменитый военачальник и любимец лично товарища Сталина, отдыхает с семьей на загородной даче. Идиллию дома с мезонином нарушает внезапный приезд Мити (Олег Меньшиков), бывшего воспитанника отца Маруси, жены Котова (Ингеборга Дапкунайте). Когда-то Митя с Марусей были вместе, строили планы на будущее… Сегодня Митя, сотрудничающий с НКВД, приехал взять реванш… Одну из главных ролей сыграла младшая дочь Михалкова — Надя. Она же станет основным действующим лицом в новой ленте.
По замыслу автора все герои первого фильма останутся, причем в исполнении тех же актеров, кроме одной из главных женских ролей — Маруси (ее теперь сыграет Виктория Толстоганова). Героям ленты придется пройти сквозь пекло Великой Отечественной войны, чтобы найти друг друга и попытаться вновь стать счастливыми. Котов после сталинских лагерей попадает в штрафбат, повзрослевшая Надя служит в медсанчасти, Митя вновь становится на пути бывшего комдива и теперь шансов выжить у Котова практически нет.
Надя Михалкова
«Утомленные солнцем-2» — дилогия, состоящая из двух полнометражных фильмов «Предстояние» и «Цитадель». Это крупномасштабная постановка с многотысячными массовками. Помощь в съемке батальных сцен будет оказана Министерством обороны России. Часть фильма будет сниматься в Германии, задействуют немецких актеров, а также германскую военную технику и костюмы. Лучшие специалисты приглашены для разработки спецэффектов и компьютерной графики. Работа над военной эпопеей уже началась: идет доработка сценария, выбор «натуры», создание эскизов костюмов и декораций, пробы грима. Съемки начались в конце 2005 года.
Изменено: Minsky, 05 Май 2011 — 13:32
#2 agnostik
Сюжет обещает быть интересным, хотя первую часть я как-то пропустил. Но огромный по отечественным меркам бюджет сулит масштабные батальные сцены и съемки голливудского уровня. Так что ждем новых новостей со съемочной площадки. Очевидно, Михалков снимает «Спасение рядового Райана» по-русски.
Изменено: agnostik, 14 Январь 2008 — 21:28
#3 Hattori Hanzo
#4 Саня Ч
Это дерьмо, которое получило оскара «лучший иностранный фильм».
#5 agnostik
Это дерьмо, которое получило оскара «лучший иностранный фильм».
#6 dicaprio
Изменено: dicaprio, 15 Январь 2008 — 09:55
#7 Rahsaan
#8 Tikonderoga
Это и будет «зомби-муви». Оживший Герой Михалкова (его, конечно, в оригинальном фильме не убили, но в те годы людей его ранга редко отправляли в лагеря, чаще расстреливали) vs. Симпатичное Зло в лице Меньшикова.
#9 Извр
Нетушки. Ведь ещё не до конца развенчали СССР. Надо же молодым втолковать как следует — какой это был плохой режим.
PS Это сарказм. Если что.
Изменено: Извр, 15 Январь 2008 — 23:30
#10 (Гость) ione *
#11 agnostik
#12 Hattori Hanzo
«Сибирский цирюльник» ИМХО, хороший, и очень даже пророссийский фильм, лубка в нем не нашел. И если, не в тягость, объясни пожалуйста, в чем для Тебя заключается «псевдорусскость» «Утомленных солнцем» Никиты Михалкова, «как товара», который он продает на запад. ИМХО эпоха сталинских репрессий показана достаточно правдиво, меседж фильма заставляет думать, фильм по большому счету не мелодрама, а, чистой воды, историческая драма. Я, например, всегда думал, что Михалков любыми средствами только и пытается доказать, что является, всей душой любящим Россию, человеком?
#13 kino-govno.com
Что конкретно ты знаешь о репрессиях? (и источники — например, читал только «Известия» или Независимую газету», а если наоборот, то читал книги, например Ю.Мухина, И.Пыхалова, А.Дюкова) В чём «месседж» фильма, по-твоему? Насколько фильм историчен? (например, соответствует ли убийство шофёра реальности, на твой взгляд, и почему)
Объясни, пожалуйста, свою позицию.
#14 (Гость) ione *
#15 Hattori Hanzo
Ну, что ж, моя гражданская позиция в данном вопросе такова:
Читал в свое время Солженицына, пишет он ИМХО очень познавательно и умно, не навязывая читателю свою точку зрения, заставляя, тем самым, размышлять и самому делать выводы, и я характеризую его произведения, как «художественная» публицистика.
Меседж фильма «Утомленные солнцем» ИМХО — «потомкам (не путать с «Пиратами» ) в назидание», чтобы помнили какая нездоровая хуйня творилась с нашей многострадальной страной и ее людьми, чтобы помнили они (те самые потомки) сталинскую тиранию и впредь больше никогда не доводили Россию до такого, а через это уже прослеживаются судьбы и моральная сторона общечеловеческих отношений персоонажей фильма: каким, на выходе, моральным дегенератом оказался герой Меньшикова Митя, мужество и стойкость героя Михалкова Котова, ну, собственно, так же этическая сторона поступков остальных героев фильма, в описываемый период повальных репрессий и людского страха.
Историческую правду искать не буду, повтрюсь, но сейчас она у каждого своя, нет желания писать и о тех временах, то, что уже давно написано, и рассуждать о трагедии эпохи, сидя в теплом кресле, на собственной шкуре, не испытав, всех ужасов сталинских лагерей. Обо всех этих и других «прелестях советской жизни» давно написали те, которые в этих самых лагерях сидели и правду о тогдашней ситуации в государстве знают не по наслышке. Добавлю единственное, что в оочую, находясь в свое время по работе в одном НИИ, посчастливилось пообщаться с людьми, осужденными в те не веселые времена, как «враги народа», и, несмотря на то, что люди были уже в достаточно преклонном возрасте, сохранили ясность ума и им, поверь, было, что рассказать.
Мое мнение, что в ту эпоху карательные органы вполне возможно могли убить человека без суда и следствия, списав это на на его деятельность по подрыву советской власти и сопротивление при задержании. За газету с портретом Сталина в мусорном ведре, ведь 20 лет лагерей тогда давали.
Свою позицию изложил. Теперь, kino-govno.com и agnostik, изложите, пожалуйста, Ваши.
#16 (Гость) Hawaiian H. *
Кстати рабочее название фильма «Безусловный эффект шаровой молнии».
Мнение очень хорошего критика Д. Горелова:
«Унесенные ветром» по-михалковски
Говорят, что «Утомленные солнцем» — это название-кирпич. Ну и что? «Унесенные ветром» — тоже название-кирпич, а ничего, за пятьдесят лет привыкли. И логотипы у них, между прочим, схожие — старорежимной радугой на манер экслибриса какой-нибудь Мариэтты Шагинян. По всему выходит, что масса Н.С.Михалков снял вторую вселенскую драму крутонравных, однако доброхотных господ, смятых восставшею чернью. И не суть, что у черни на этот раз были длинные музыкальные пальцы, стрелочка на брюках и сомнительное происхождение, а у разомлевших на солнце патрициев — рыжие фиксы, ромбы в петлицах и взор-огонь, коего шугалась вся Красная Армия до главкомовского жеребца Супостата.
Важно, что озверевшие козлята в который раз за истекшее столетие схарчили волка. Вольно ж, конечно, по этому поводу и посмеяться — а Михалков заплакал. По канувшему Большому Стилю. По последнему дню Помпеи. По руинам египетских пирамид, что хоть и строились руками рабов — а все ж таки чудо света, не хухры-мухры.
Снимем же тюбетейки, братие.
Нельзя каннских винить, что не дали Михалкову «пальму». Они здесь не жили. Они не знают, что такое салат на Первомай, «Незнайка на Луне» и портреты офицеров-дедушек в полированной деревянной рамке на пианино. Они еще сыны.
И пяточки у них розовые-нежные, как у дочери комдива Сергея Петровича Котова Нади, баловницы-стрекозы. В отличие от стоптанной комдивовской подошвы, об которую хоть папиросы гаси.
А не увидели они того, что дважды дворянин государства российского Никита Сергеич Михалков, чтимый не за то и не так, за усы, а не за парадоксы, славянофил и коннозаводчик, раздольный и бескрайний бешеный барин позднемосковья, исполнил наконец дело всей своей жизни, ради которого, может быть, и сохранил господь этот осколок белой кости нетронутым, и возвел из князей в князи, и уберег от высылки с поражением в правах. Потому что только ему дано было непредвзято осмыслить наш новейший буржуазно-демократический переворот и снять фильм о нем злой и честный — с перехлестами, конечно, но на то и художник в стае, чтоб узда рвалась. И нет в нем никаких поддавков советской власти, многими напрасно увиденных, — поскольку Котов Сергей Петрович со всеми своими очень искренними монологами о счастье маленьких девочек — такой же волчище серый хвостище, что и недруги его подколодные, разве что мощный и красивый в своей злой победительной силе. И затем и произошел тот финальный композиционный сбой, когда можно бы уже и закончить, а фильм все идет, — чтобы прорвался через все эти развеселые золотые зубы и пионерские тюбетейки рык о прямом телефончике товарищу Сталину, после которого «они» все встанут «смирно» и будут в жопу его целовать. Не зря девочка спрашивает всех про зоопарк, зоопарк, зоопарк. Все хищники, все — только один с привлекательной грацией сытого зверюги. Один — один.
Есть, конечно, и там вялые чеховские приживалы в углу диванчика, профессора римского права, не сдавшие зачет по марксизму-ленинизму, желающие все вспять, но задаром, — да где их нет. Такие любой власти любы ввиду резонерства и покорного взгляда по-над очками: мол, vita brevis est, нам ли лбом да в тесовые ворота. Как-нибудь докряхтим.
А дело делают двое, два полюса планеты, два врага — видимо, разрывающие надвое и самого режиссера. И меньше всего в их противостоянии конкретной вражды комдива Котова с бывшим панычем Дмитрием Урусовым, который теперь снова на коне, потому что служит в НКВД, хоть виду и не подает — позволяет красному коннику нагуляться по травке в последний нонешний денечек. А есть круглое зеркало, в котором видно, как пришли Бывшие с обманом, юлой, неведомою тайной силой сломали, смяли Великую Эпоху и Великих Людей — открытых, искренних и веселых злодеев, Чапаевых. Книжные мальчики, знающие, как выяснилось, пистолету, взяли реванш у ухарей-большаков с наколкой «Серега» на мохнатом седом плече. С налету — с повороту измял вихорь черный солнечную поляночку медовой дореформенной Руси. Русь вечно подавалась у нас женскими образами — лирическими-нежными-чувствительными, в белых носочках. Вот ее они и делят-перетягивают — комдивскую жену и панычеву любовь, и она в смятении, а все же к комдиву красному льнет сильнее, потому как дети общие.
И зовут ее сразу и по-гайдаровски, и по-бунински — Маруся. Руся. Ясно все.
Начинается-то история чистым Гайдаром. Носится по хлебам верхами рассупоненный выходной комдив — в намет, врасседелку, герой, пионерская отрада. А потом уходит с дочей гулять, потому как мамка на нас недовольная, и мы ее с собой не возьмем. А пионеры дуют в горн, и любят солнце и танки, и гроход армад, и мощь эскадрилий, спешащих куда-то на выручку Мальчишу-Кибальчишу. Только у Гайдара большие и добрые люди вечно сваливались с неба в конце — и прыгающие в «Судьбу барабанщика» чекисты, и всадники РВС, и вообще непобедимая Красная Армия, у которой есть своя военная тайна, от которой не будет вам покоя ни темной ночью, ни ясным днем, так что готовьтесь уж сразу к бою, проклятые трусищи-буржуищи.
И приходят они, буржуищи, одевшись Плохишом: в шутовской бороде, панаме и слепецких черных очках кота Базилио, так что сразу и не узнать их — только лишь иногда блеснет шаровой молнией недобрый «Взгляд» да пробегут мурашки по коже от ломаного злого веселья паяца-петрушки. Он, Митя Урусов, был в этом доме всем, и на печке отмечали его маленький ростик, и девочка Руся готовилась в любимые жены молодому офицерику, — но пришли как-то большие и открытые и выгнали зайку из лубяного домика, — причем Руся под это дело здорово кровью умылась, да откачали: не знала, что пилиться надобно не поперек, а повдоль — вот и зажило. И вот теперь зайка, вдоволь наскитавшись по заграницам, напевшись по чужим закутам да озлившись на горьких хлебах, пришел забирать лубяной домик назад. Только жить-поживать ладком в теремке том уже не придется ни мышке Марусе, ни квакушкам-родственницам, ни безобидному ежику Кирику, ни прочим членам семьи изменника Родины и японского шпиона Котова С. П. Отросли у зайки передние резцы за последнее время сильно.
И встает за всем этим лютая неприязнь комдива Михалкова к резвым хохотунчикам-прыгункам, обманом и хитростью вошедшим в доверие к тем, кто вышиб их когда-то с насиженных мест гарной кавалерийской атакой.Пришли, заболтали, закружили, а после выложили козыри на стол и дали два часа на сборы: комдив дуррак! По усам его!
И Руся пошла по этапу, и маленькая шустрая девочка Надя, совсем уж было полюбившая незваного белого гостя-подберезовика, и прочие бабушки с комдивской дачи. И некому стало подтягивать «бом-бом» и быть массовкой для учений гражданской обороны.
Котофей Михалков, как и подобает аристократу, чеховеду и старосветскому помещику, восстал против любых революций, бурь и мировых пожаров, которые всегда тонкие раздувают против толстых и красивых. Это понятно. Он при всех режимах был толстый — кому ж еще вставать под консервативное знамя? Вот он и воссоздает бережно тот укоренившийся строгий уклад, разрушенный, разметанный появлением мелкого фигляра-чечеточника, друга семьи, за которым пришли уже настоящие красномордые гориллы с пушками и кастетами, на черных лимузинах, и наложили на все потную волосатую пятерню. Вот папино кресло, из которого положено гонять всех непрошеных зайцев зубами щелк. Вот папина баня, где в сто раз лучше, чем в ванной, а еще туда ходили Пушкин с Суворовым. Вот супница от прадедушкиного сервиза на свадьбу. А вот три «Красных Знамени», которые «лучше на груди, чем на подушке впереди». А у этих? Вобла, наган да голый пупс. Наган у нас и у самих есть, правда. Надюш? А вот мы товарищу Сталину позвоним, гению воздухоплавания и дирижаблестроения, он им вставит арбуз, ага?
А не вставит ведь. Потому что прощение шут отмолил делами — восемью выманенными в Россию и сданными в расход соратниками-генералами.И в этом, друг ситный, журавель задумчивый, меж нами принципиальная разница. Я вашего брата четыре года гнал в три шеи от Урала до Курил, а ты своих продал за франки и красивую жизнь при посольстве. И это — удар Михалкова-отца в самое сплетение, потому что и впрямь среди знаменосцев нашей буржуазной революции, среди злых Митюль — аж девяносто процентов переметнувшихся вчерашних коммунаров, друзей семьи. И все-таки это перехлест, потому что не только ражие сявки сидят за ними в иномарках цвета воронова крыла. Есть и пешие, кто помоложе да побескорыстнее, одного с комдивом замеса, да не одного полку. И Надю они вовсе даже не трогали — расти, девочка, шуруй по жизни, не бывает из людей путного без стоптанных пяток.
Но на то, повторяю, и художник, чтоб увлекаться.
А в остальном — всем правдам правда. До нового мира еще ой как далековато, а по членам семьи да профессорам римского права уже коромыслом въехало сильнее сильного. Особенно по тем, кто ныне все больше в качалке да на диванчике. По Первомаю, Незнайке и супнице. И оскал у новой власти временами особенно неприятный. И грузовик с мебелью все никак не дойдет до дома, до той сказочной Загорянки, где всегда лето, все папы дома и никто не разбивает голубых чашек.
Ну разве этим дурням на их золотых пальмах такое понять?
Источник