Вековая тоска ущербная луна

Какие художественные средства (тропы) используются поэтом в словосочетаниях: река раскинулась,течет,грустит лениво,скудная глина желтого обрыва,грустят стога,идут испуганные тучи,горючий белый камень,долго будет родина больна,вековая тоска,ущербная луна.

1 ответ

Тропы, которые были использованы в следующих словосочетаниях из цикла стихотворений А. А. Блока «На поле Куликовом» :

река раскинулась, течет, грустит лениво — олицетворение;
скудная глина желтого обрыва — эпитет;
грустят стога — олицетворение;
идут испуганные тучи. Идут тучи — олицетворение, испуганные тучи — эпитет;
горючий белый камень — эпитет (постоянный);
долго будет родина больна — олицетворение;
вековая тоска – эпитет;
ущербная луна — эпитет.

Оценка: 4.1 ( 24 голоса)

Знаете ответ?

Предметы

Новые вопросы

Рейтинг сайта

1. Дарья Лысенко 990
2. Капитан Немо 716
3. Регина Чистова 393
4. Александра Марс 322
5. Игорь Проскуренко 240
6. Иван Кашинов 234
7. Муки и Радости . 210
8. Александр Шреков 154
9. Сергей 120
10. Марина Кулешова 114

1. Игорь Проскуренко 24,726
2. Кристина Волосочева 19,120
3. Ekaterina 18,721
4. Юлия Бронникова 18,580
5. Darth Vader 17,856
6. Алина Сайбель 16,787
7. Мария Николаевна 15,775
8. Лариса Самодурова 15,735
9. Liza 15,165
10. TorkMen 14,876

Самые активные участники недели:

1. Виктория Нойманн — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
2. Bulat Sadykov — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
3. Дарья Волкова — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.

Три счастливчика, которые прошли хотя бы 1 тест:

1. Наталья Старостина — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
2. Николай З — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.
3. Давид Мельников — подарочная карта книжного магазина на 500 рублей.

Карты электронные(код), они будут отправлены в ближайшие дни сообщением Вконтакте или электронным письмом.

Источник

Александр Блок — Стихотворения. Книга третья (1907-1916)- Родина — На поле Куликовом

Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.

Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.

И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль.
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль.

И нет конца! Мелькают версты, кручи.
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!

Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь.
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!

Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат.

На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.

И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»

Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!

В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты?

Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.

С полуно’чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.

И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.

Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.

И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.

Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.

И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.

Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали’.

Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.

И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!

Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.

Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне.
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.

Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем.

«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива.
За ветром взывают мечи.

И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.
Вл. Соловьев

Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.

За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.

Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.

Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!

23 декабря 1908

Вернуться на предыдущую страницу

Источник

Фольклорные образы в стихотворении А. А. Блока

Александр Блок – наиболее яркий поэт – символист Серебряного Века. Его символы очень объемны и разнообразны. Создавая свои произведения, он, конечно же, не мог не затронуть темы культуры своей страны и ее фольклора.

Одним из самых явных примеров, на мой взгляд, служит цикл стихов “На поле Куликовом”. Такого количества фольклорных образов нет ни в одном из других произведений.

Несколько раз в разных частях цикла возникает образ реки:

o Река раскинулась. Течет, грустит лениво //и моет берега.[1]
o За рекой – поганая орда.[2]

Река у разных народов, на удивление одинаково, служила символами естественной (природной) преграды, утекающему времени, смерти.

Не менее часто у Блока появляется образ лебедей:

o За Непрядвой лебеди кричали. [2]
o Слышал я Твой голос вещим //В криках лебедей.[3]

Лебедь – символ чистоты и возрождения, т.е. Россия возродится не смотря ни на что.

Поэт, с помощью фольклорного образа (полночь), показывает нам остановку времени, замыкание истории в круг.

o Мы, сам-друг, над степью в полночь встали: не вернуться, не взглянуть назад.[2]

Горючий белый камень [2], в славянской мифологии, обозначает бел-горюч Камень Алатырь, символ Первоматери, первого твердого вещества во вселенной. Я думаю, что этот образ нужен был Блоку, чтобы показать, что правильный путь, путь борьбы, лирическому герою помогает найти Первоматерь. Это может подтвердить следующая строчка, символизирующая либо русского богатыря, либо Георгия Победоносца:

o Я рыщу на белом коне <>
Вздымается конская грива… //За ветром взывают мечи… [4]

Наверно, чаще других образов, Александр Блок использует дым, огонь и тучу:

Озарим кострами степную даль – первобытный огонь, рассеянный свет, жутковатые тени, грядущая неизвестность.[1]
В степном дыму блеснет святое знамя и ханской сабли сталь – вечный бой двух начал.[1]
Тучей черной – множество, «тьма».[3]
Широкий и тихий пожар – предпосылки страшных, великих времен, пока еще скрытых.[4]
Недаром тучи собрались – туча как символ приближающейся грозы.[5]

Нельзя не заметить таких образов, как славянских Богов, стоящих на защите своих “детей”. Но и эти образы выступают в роли многозначащих символов:
Чертя круги, ночные птицы, реяли вдали – круг символ славянского Первобога Рода; птицы летают по кругу перед битвой.[3]
Серебром волны блеснула другу на стальном мече – вода символ жизни, обновления. Символ славянской богини Мары. Серебро происходит от слова «серп», т.е. серебро – металл луны, имеющий магическую силу.[3]
Развязаны дикие страсти // Под игом ущербной луны – луна символ магии, таинства. Ущербная Луна связывалась с матерью всех змеев, противостоящих небесным богам, владычицей мудрости и смерти Ягой.[4]
Взошла и расточилась мгла <>За разливающейся мглою не слышно грома битвы чудной, // не видно молньи боевой – мгла выступает здесь как символ тайны, закрывающей истину; гром и молния – «оружие» славянского бога Перуна.[5]

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.

И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль.
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль.

И нет конца! Мелькают версты, кручи.
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь.
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
7 июня 1908

Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
8 июня 1908

В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою,-
Разве знала Ты?

Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.

С полуночи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.

И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.

Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.

И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.

Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.

И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
14 июня 1908

Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали.

Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.

И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!

Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.

Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне.
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.

Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем.

«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива.
За ветром взывают мечи.
31 июля 1908

И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.
Вл. Соловьев

Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла.

За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.

Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.

Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал.- Молись!
23 декабря 1908

Источник