Во славу великого строителя вселенной

Гармония в Ложе

Во Славу Великого Строителя Вселенной

Мир, который мы видим, есть малая часть другого многогранного мира – мира (взаимопроникающего и непрерывно взаимодействующего) материального и мыслей, чувств, музыки… Тот мир, который видим мы, осознаем, воспринимаем своими несовершенными органами чувств, всего лишь часть Великого Творения Великого Строителя Вселенной. То, что нам кажется незыблемым, в действительности находится в постоянном, ни на секунду не прекращающемся изменении. То, что мы берем, как константы, в действительности неизменны лишь в части времени – процесса движения и развития Вселенной. Именно поэтому процесс поиска истины бесконечен т.к. завтра, то что мы нашли и узнали сегодня открывается с новыми гранями, не видимыми, не познанными, нами вчера. Понимание бесконечности познания влечет желание непрекращающегося исследования, т.к. достигнув очередного знания, требуется идти дальше, и за каждым новым «поворотом», открываются необозримые просторы неизведанного.

Мир чувств, мыслей, есть неотъемлемая часть материального мира, в котором мы живем, существуем, действуем, движемся. Мысль материальна не сама по себе, а постольку, поскольку родившись в нашем сознании, приобретает импульс движения (можно охарактеризовать как направленное колебание, движение волны определенной длинны). Это движение не заканчивается пределами нашей головы. Оно продолжается в бесконечность. Мысли – импульсы, двигаясь в пространстве, пересекаются с другими, но не поглощаются. Их движение происходит как бы в другом измерении, они удаляются (движение в бесконечность) и одновременно могут мгновенно возвратиться по воле, создавшего их. Схожие по значению (направленности) мысли имеют свойство «притягиваться», но это не та сила притяжения, которую мы знаем из учебников физики. Они выстраиваются по одной «струне». Другой человек готовый или желающий узнать (получить) соответствующую информацию может «подключиться» к такой «струне» и воспринять её в виде собственных мыслей, или образов, ассоциаций и т.п., т.е. так как он готов (способен) принять данную информацию.

Человек способный на поступки, желавший узнать и получивший, то что искал, совершает действия уже в материальном мире.

Важны не только действия совершаемые людьми, но и сами мысли. Они сливаются в «звучащие» струны,.и их «звук» распространяется в пространстве вызывая отклик. Так, музыка, сыгранная на инструменте не пропадает и не перестает существовать, после того как она отзвучала. Каждый из нас ощущал, как после закончившегося концерта, музыка, услышанная в зале, продолжает звучать в нас. По прошествии времени, вызывая в памяти зал, не находясь в этом зале, где исполнялось конкретное музыкальное произведение, мы слышим внутри себя звуки, сливающиеся в прекрасную музыку! Понравившуюся музыку мы извлекаем из памяти и воспроизводим в своем сознании, при воспоминании названия произведения, по сути символа, который как ключ открывает доступ … и музыка звучит в нас!

Движения, которые совершает человек, вызывают колебательные движения пространства. Эти колебательные движения как волны в море -,двигающиеся в одном направлении, усиливают друг друга, пересекающиеся «гасят» или вызывают изменение направления, в зависимости от силы источника этого движения.

Все имеет значение и последствия. Наши мысли и дела связаны в неразрывное целое. Окружающий нас мир пронизан мыслями, колебаниями материи, пузырящимся «вакуумом» и бесконечно многим другим составляющим сущность и саму суть нашего мира. Человеческие органы чувств воспринимают окружающее в незначительном диапазоне, но мы неразрывно находимся в этом мире, являемся его частью, на которую влияет все, и мы влияем на все. Степень нашего влияния не измерима, так как мы не знаем мер, которыми следует измерить.

Последствия воздействия в невидимом для человеческого глаза мире многократно мощнее, чем от непосредственных действий людей. В человеческом восприятии видимая часть такого результата редко воспринимается во взаимосвязи произошедшего и предыдущих поступков, слов, мыслей, действий. Наступившее, зачастую, человек принимает вопросом – почему так? Не осознавая, что происходящее не является неким наказанием, а всего лишь следствие предшествующего.

От поступков и мыслей людей звенят «струны» действительности. Все эти действия на уровне не осознанного ведут к накоплению количественного результата влекущего качественные изменения материального мира, иногда равноценного фазовому переходу (пассионарному взрыву).

Невозможно переоценить значение гармонии во всех происходящих процессах и человек с древних времен стремился познать и понять, что же это такое – Гармония?

Музыкально-научное понятие гармонии в философско-эстетическом аспекте разрабатывалось с глубокой древности. У греков это мифы о космосе, хаосе и о Гармонии; философско-математическо-музыкальное учение о гармонии — у пифагорейцев (VI—IV вв. до н. э.) и т.п.

В переводе с греческого гармония (. ) — связь, порядок; строй, лад; слаженность, соразмерность, стройность, созвучие. Именно со-звучие — звучание вместе, в лад, т.е. упорядоченность звуков, поэтому понимание (значение) гармонии раскрывается в основном на примере музыки. При этом восприятие того или иного аккорда, как гармонии (то есть созвучия) или как набора несвязанных звуков зависит от музыкального опыта слушателя. Так, неподготовленному слушателю гармония музыки XX века может показаться хаотичным набором звуков, взятых в одновременности.

Учения о гармонии («гармоники») как учебники музыки (в греческом смысле) получили широкое распространение в древнем мире (труды Аристоксена, Птолемея, Аристида Квинтилиана и др.); в них излагалась, в частности, наука об интервалах, о ладовых звукорядах («гармониях»).

Впоследствии понятие гармонии сохраняло свою смысловую основу («логос»), однако конкретные представления о гармонии как звуковысотной слаженности диктовались актуальными для данной исторической эпохи музыки оценочными критериями. По мере вытеснения одноголосия многоголосием понятие гармонии разделилось на «простую» (одноголосную) и «составную» (многоголосную) гармонии (в трактате английского теоретика У. Одингтона «Сумма о созерцании музыки», нач. XIV века), а далее постепенно смещалось в пользу гармонии как учения об аккордах и их связях (у Дж. Царлино, 1558, — теория аккорда, мажора и минора, мажорности или минорности всех ладов и т.п.

Необходимость Гармонии во всем – стройности, соразмерности, упорядоченности, слаженности и т.д. – очевидна и не требует доказательств.

Наши мысли и дела неразрывно связаны в единое целое. Совместные усилия людей равнозначны по воздействию совместным мыслям об одном и том же в одной и той же «тональности», они как звучание струн распространяются в пространстве, ноосфере, вызывая ответный отклик, в т.ч. и у других людей. Иногда вызывая непосредственное действие. Но всегда остаются в «памяти» ноосферы, как «бороздка» на виниловой, воспроизводящей музыку, пластинке.

Осознанно руководствуясь едиными мыслями и совершая воедино ритуальные действия вольные каменщики оказывают благотворное влияние на окружающий мир.

Братья. собираются и производят работы с целью познавать мир, устройство мира, через совершенствование самих себя. Процесс познания – творчество, сродни созданию произведений искусства, ибо само познание есть искусство. Изучая, мы приобщаемся к Великому Творению Великого Строителя Вселенной, тем, по сути, выполняя предначертание Его.

Не следует забывать о таком феномене как эффект усиления группы. Когда, слаженные (гармоничные) действия коллектива, не обязательно большого, дают резкое увеличение результативности, можно сказать, показывают качественно новый результат, следующий от их совместных действий.

Например, в результате слаженного, одновременного (полного совпадения «шага») движения солдатского строя по мосту, возникает резонанс и не достаточно прочный мост может обрушиться от возникающих резонансных волн.

Гармония это единение братьев ложи в действиях во время работ Во Славу Великого Архитектора Вселенной. Гармонией в мыслях и действиях, достигается резонансное воздействие на окружающий мир, и чем гармоничнее таковые действия, тем значительнее достигаемый результат.

Невозможно переоценить значение таковых действий, потому так важна регулярность и гармоничность – слияние многих в одном действии, слияние мыслей в одном стремлении.

Источник

Посвящение – начало пути

Во Славу Великого Строителя Вселенной

Человеку свойственно стремиться к совершенству. Современный мир предлагает большое разнообразие способов самореализации, что таит в себе и большие опасности. Самостоятельно, без поддержки единомышленников, легко сбиться с пути, но даже совместная работа по самосовершенствованию не является гарантией от роковых ошибок. Необходимым условием является духовное совершенствование путем упорного и целенаправленного труда, самоотверженного и непрестанного, в кругу посвященных. Только соблюдение вековых, эзотерических традиций, выработанных и выверенных многими поколениями, обеспечивает развитие на путях к истинному знанию, и дает возможность избежать сетей порока.

Первым шагом на этом пути является посвящение.

Посвещение — это инициация, по сути, второе рождение. Слово initium означает «вступление» или «начало». Инициация — это тот труд, который необходимо совершить в дальнейшем, чтобы инициация, из виртуальной, каковая она в начале, стала реальной. Инициация в таком понимании и есть «второе рождение».

Страждущий истинного света посвящает себя с целью инициатической работы над врожденными качествами свойственными ему. Трансмиссия, осуществляемая посредством связи с братьями, дает «озарение» которое позволит упорядочить и развить имеющиеся возможности. Внутренняя работа, посредством которой и с помощью внешних стимулов, и «опор», в особенности на первом этапе, постепенно будет реализовываться, что позволит преодолеть шаг за шагом различные ступени инициатической иерархии и будет вести к цели.

Связь с традиционной регулярной ложей – это не только необходимое условие инициации, именно она и конституирует инициацию, в более точном смысле слова, которое повсеместно означает «второе рождение» или «духовное перерождение». «Второе рождение» — поскольку оно открывает перед человеком мир иной, нежели тот, где действует его телесная модальность, мир, который станет для него сферой развития возможностей высшего порядка. «Духовное перерождение», т.е. полноты и совершенства человеческой индивидуальности, пребывающей в неизменной центральной точке, откуда возможно подняться к высшим состояниям.

Речь идет не об эрудиции, как и обо всем, что относится к светскому знанию. Для того, чтобы назваться посвященным (инициированным), недостаточно читать книги – пусть даже священные книги ортодоксальной традиции, сопровождаемые глубоко эзотерическими комментариями. Также не возможно инициировать себя самого. Каждый, будучи, естественно, склонен считать себя «вполне и в должной степени достойным» и являясь, таким образом, одновременно судьей и защитником своего собственного дела, без труда обнаружит веские причины, чтобы считать себя инициированным, т.к. не будет ни отбора, ни контроля, ни «способов узнавания», ни иерархии, ни разумеется, какой бы то ни было трансмиссии, т.е. не будет ничего из того, что главным образом характеризует инициацию и чем она на деле является, и вместо посвященных получатся простые профаны напялившие на себя маску посвященных.

Для того чтобы быть посвященным недостаточно одного только желания, необходимо чтобы инициируемый был принят традиционной регулярной ложей, правомочной удостоить его посвящения, т.е. передать ему «духовное влияние», без которого он не смог бы, не смотря на все усилия, когда-либо преодолеть ограничения и препятствия профанского мира.

Несомненно, что основная и конечная цель посвящения лежит за пределами индивидуальности и ее частных способностей, поэтому инициация не сводится к средствам чисто человеческого порядка, даже не углубляясь в суть вещей, можно сделать вывод о необходимости присутствия «не-человеческого» элемента. Таков, в действительности, характер духовного влияния, трансмиссия которого и представляет собой посвещение в собственном смысле слова.

Нетрудно понять, что роль человека, сообщающего инициацию другому, есть роль «передающего» в самом точном смысле этого слова.

Речь идет о поддержке влияния, не связанного с человеческой сферой. Человек является единственно звеном цепи, исходная точка которой находится вне и за пределами человечества.

Связь с высшим центром необходима для обеспечения непрерывной трансмиссии духовных влияний. Именно эта связь поддерживает внутреннее и сущностное единство с разнообразием внешних форм. Такая связь не всегда осознается, но она всегда должна быть осознанной в братских ложах, чтобы опираясь на определенную традиционную форму, способствовать выходу за ее пределы и, стало быть, восхождению от разнообразия к единству.

Посвещение передает «духовное влияние», имеющее своим носителем обряды, оно-то и делает возможной внутреннюю работу, при посредстве которой, опираясь на символы, каждый сможет достичь тайны посвещения и проникнуть в нее – боле или менее полно и глубоко, в меру своих собственных возможностей ее понимания и реализации.

Тайна внешнего порядка есть часть обряда. То, что составляет ее суть, сообщается в ходе самого посвящения и являет собой не только символы, но и сам обряд, со всеми присущими ему свойствами, так как обряд и символы во всех случаях тесно связаны по самой своей природе. Во всех составных частях любого обряда обязательно заключен символический смысл, и наоборот надлежащее понимание символа производит воздействие, вполне сопоставимое с воздействием самих обрядов.

Следует обратить внимание, что истинно традиционные обряды и символы происходят из «не-человеческого» источника, подтверждением тому, в частности служит невозможность приписать им определенного автора или создателя, и их явная трансцендентность.

Символ, понимаемый чаще всего, в качестве графического изображения, есть своего рода фиксация обряда (части обряда).

Приведенное понятие символа слишком узко. Имеются не только изобразительные и визуальные, но и звуковые символы. Первоначально визуальные символы были связаны с традициями преимущественно оседлых народов, а звуковые – народов кочевых, здесь возможны любые комбинации, обусловленные множеством адаптаций, происходивших в течение веков, когда учреждались различные известные нам сегодня традиционные формы.

Визуальный символ, будучи начертан, пребывает в неизменном состоянии (фиксированном), звуковой символ, напротив, становится доступным восприятию лишь в ходе самого совершения обряда. Это различие смягчается. когда устанавливается соответствие между визуальными и звуковыми символами. Так любая письменность, по крайней мере в ее истоках, есть в первую очередь символическое изображение. В конечном счете, так же обстоит дело и со словом, которому в силу самой его природы в не меньшей степени присущ символический характер, любе слово есть символ идеи, которую оно призвано выразить.

Существует также способ использования визуальных символов, вполне сопоставимый с символами звуковыми, в этом случае символы употребляются как знаки в обрядах инициатических (в частности «знаки узнавания») или религиозных («знак креста» — типичный и известный всем пример), в таком случае символ реально слит с самим обрядом (частью обряда). Будучи явно предназначенными для зрительного восприятия, они уже тем самым входят в категорию визуальных символов и в силу своей, так сказать «мгновенности» представляют в ее рамках наибольшее сходство с категорией звуковых символов. В конечном счете, сам «графический» символ есть само движение либо более или менее сложная совокупность движений необходимых для его начертания, т.е. жест или фиксированное движение. В отношении звуковых символов можно сказать также, что движение звуковых связок, необходимое для их произнесения, в целом представляет собой жест, подобно остальным видам телесных движений, от которых, впрочем, его невозможно полностью отделить.

Таким образом, понятие жеста, взятое в его самом широком значении, сводит все эти различные случаи к единству, так что можно сказать, что в этом, по сути и состоит их общий принцип.

Теперь нетрудно будет понять, что любой обряд есть в буквальном смысле совокупность символов. И действительно, последние включают не только употребление предметов или изображение фигур, но также производимые жесты и произносимые слова (причем последние суть лишь частный случай первых) – одним словом, все без исключения элементы обряда, т.е. эти элементы имеют значение символов по самой своей природе.

Обряды представляют собой символы «приведенные в действие», и всякий ритуальный жест есть «действующий» символ.. По сути обряд и символ – лишь два аспекта одной и той же реальности, и последняя в конечном счете — ни что иное, как соответствие, сопрягающее друг с другом все уровни всеобщей Экзистенции таким образом, что при ее посредстве наше человеческое состояние может быть приведено в связь с высшим состоянием существа.

Всякое изменение состояния есть одновременно смерть и рождение, соответственно тому, с какой стороны его рассматривать. Смерть – по отношению к предшествующему состоянию, рождение – по отношению к состоянию последующему.

Посвещение – это «второе рождение», чем оно в действительности и является. Но это «второе рождение» неизбежно предполагает смерть в профанском мире и следует за ней непосредственно, ведь это, лишь две стороны одного и того же изменения состояния.

Уместно заметить по этому поводу, что любое изменение состояния следует рассматривать как совершающееся во тьме. Кандидат должен пройти через полную темноту, прежде чем получит доступ к «истинному свету».

«Второе рождение», понимаемое как соответствие первичной инициации, можно назвать «психической регенерацией», и именно в психической сфере, т.е. в сфере тонких модальностей человеческого существа. Момент инициатического процесса знаменует собой переход с психического уровня на уровень духовный.

Источник