КнигиУчёные советуют 17 лучших научно-фантастических романов
Филип Дик, братья Стругацкие, Олдос Хаксли, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли и другие великие авторы
В последнее время любое научно-фантастическое произведение непременно вызывает волну комментариев со стороны учёных. Как на самом деле работала бы чёрная дыра из «Интерстеллар»? Смог ли бы реальный Марк Уотни выжить на реальном Марсе? Что правда, а что нет в «Гравитации»? Все хотят знать, как жанр, имеющий в своём названии слово «наука», на деле с ней связан. Не секрет, что писатели-фантасты сами подчас были учёными и что многие научные деятели вдохновлялись фантастическими сюжетами, работая над своими открытиями или изобретениями. Григорий Пророков расспросил несколько учёных об их любимых научно-фантастических романах, о том, как они на них повлияли, и насколько события книг достоверны с точки зрения науки.
Николай Кукушкин, биолог
В сказке законов нет — весь мир полностью зависит от воли автора. Поэтому сказка в преломлении к реальности имеет очень ограниченное применение: образное, метафорическое, эмоциональное. Научная фантастика — это литературный эквивалент такого понятия, как мысленный эксперимент. То есть все законы — физические, биологические, социальные, — в отличие от сказки, здесь присутствуют. Но с чётко оговорёнными изменениями. Всё как обычно, но вот войну выиграли фашисты — давайте посмотрим, что от этого будет по-другому. Именно поэтому, мне кажется, действие в научной фантастике часто разворачивается в будущем: будущее проще мысленно видоизменить, не нарушая при этом общей картины мира. Как учёному научная фантастика мне интересна именно как мысленный эксперимент. А что если будет так, а не эдак? Что изменится, если прилетят инопланетяне? Что изменится, если летать со скоростью света? В этом смысле всё популярное объяснение теории относительности Эйнштейна — типичный научно-фантастический роман (летал, например, один космонавт двадцать лет к далёким звёздам, а вернувшись молодым и бодрым, обнаружил дома состарившегося брата-близнеца — это ж какая драма!).
«Мечтают ли андроиды об электроовцах?»
Я занимаюсь работой мозга и постоянно сталкиваюсь с вопросами, которые большинству людей, наверное, кажутся исключительно философскими. Где заканчивается мышление и начинается рефлекс? Отличается ли принципиально человек от животного? А от робота? А что если заменить каждый нейрон на металлические детали, точно воспроизводящие физические свойства клетки? В «Андроидах» Дика это главная тема: имеем ли мы право проводить черту между собой и чем-то, что выполняет те же самые задачи иными способами? Мне всегда особенно вспоминается одна сцена из книги. Главный герой, Рик Декард (фамилия подозрительно напоминает одного француза, который мыслит, следовательно, существует), ссорится с женой и, стоя над прибором, который в книжке называется «органом настроения», решает, что выбрать: подавление злости или её усиление, — чтобы выиграть спор. На что жена с угрозой предупреждает: если выберешь ярость, я тоже её выберу. Сегодня мы фактически стоим у порога создания «органа настроения». Медикаментами можно подавить депрессию. Точечной микростимуляцией мозга можно вызвать такие сложные и конкретные эмоции, как, например, решимость перед лицом опасности. Простым электродом над левой бровью можно улучшить память и повысить внимание. Мы постепенно покрываем себя устройствами, которые регистрируют, а в будущем наверняка смогут и модифицировать, все наши физиологические показатели. На каком этапе мы станем скорее андроидами, чем людьми? И есть ли вообще смысл в таком разделении, или наше «я» — исключительно виртуальное понятие? Я лично склоняюсь к последнему варианту. Дик, мне кажется, тоже.
«О дивный новый мир»
В сущности, тот же самый вопрос, только касающийся не нервной системы и сознания, а организма в целом: до каких пределов мы можем воздействовать на свою биологию, при этом оставаясь людьми? «О дивный новый мир» обычно считают антиутопией. Суть там в следующем: люди настолько продвинулись в науках, что создали идеальный мир, где детей клонируют, выращивают в инкубаторах и загодя программируют на выполнение определённых задач. Альфы — элита, занимающаяся интеллектуальным трудом, беты — чуть похуже, и так далее вплоть до эпсилонов, которые используются фактически как рабы. Ужас. Но все довольны! Ну, кроме главного героя, конечно. Люди едят специальный безвредный наркотик, который решает все эмоциональные проблемы, и живут припеваючи. Эпсилоны не могут быть альфами ни физически, ни психологически — да и не хотят они альфами быть. Мир просто разделён на разные сферы труда, и всё вместе работает прекрасно. Единое государство, никаких войн, никаких проблем. Но идея такого евгенического будущего щекочет нервы. Хаксли не знал даже про ДНК, не говоря уже о тех колоссальных успехах генной инженерии, которые произошли за последние восемьдесят лет. Если бы человеческое общество задалось такой целью, то «О дивный новый мир» сейчас можно было бы воссоздать очень близко к тексту — а лет через десять-двадцать и вовсе дословно. Есть множество причин, по которым мы не будем этого делать, но не упускаем ли мы чего-то важного? Хаксли мне всегда нравился своей отстранённостью: в «1984» Оруэлла нет особых колебаний по поводу того, что хорошо, а что плохо. «О дивный новый мир» вроде как ужасный и тоталитарный, но как можно спорить с всеобщим счастьем?
«Долгий джонт»
Смешно, конечно, ставить Кинга рядом с Диком и Хаксли, но «Долгий джонт» я прочитал лет в двенадцать и с тех пор думаю о нём просто постоянно. Ни одного другого рассказа из сборника не помню даже примерно, а вот «Джонт» — да. Там изобрели способ телепортации (джонт), который работает только под анестезией. Если человека телепортировать в сознании, то он либо сразу умирает, либо сходит с ума. Суть в том, что тело перемещается быстро, а сознание ползёт от Земли до Марса целую вечность. Но если сознание отключить, то человек ничего не замечает. Эта история мне напоминает эдакий американизированный и футуристический дзен-коан. Своего рода вопросительная медитация на тему нейробиологии. Можно ли отделить сознание от тела? В каком пространстве и в каком времени оно существует? Это далеко не так очевидно, как кажется. Существуют вполне обоснованные точки зрения на сознание как особую физическую величину. Вот есть масса, а есть сознание: оно в какой-то форме присутствует и у человека, и у кошки, и даже у стола или электрона. Это не значит, что электрон знает, что он электрон, но если бы мы вдруг стали электроном, то что-то мы бы ощутили. Это гипотеза, помимо которой существует много других. Понятно только одно: всё, что мы знаем о своём «я», — это просто катастрофическое упрощение. Телепортация путём переползания спящего сознания из одной точки в другую — на этом этапе это может быть как бредом, так и гениальной идеей. Если бы сказали кому-нибудь двести лет назад, что время на горе течёт быстрее, чем под горой — они бы рассмеялись вам в лицо. Сейчас без этого знания не работал бы ни один GPS-навигатор. Рассказ я люблю ещё и потому, что прочитал его на русском и добрые пятнадцать лет считал, что в оригинале «долгий джонт» должен быть аллюзией на «длинный джойнт». Но выяснилось, что называется рассказ просто «The Jaunt» и к рекреационной марихуане отношения не имеет ровно никакого.
тетралогия «Песни Гипериона»
Йоханахан Колудар, биолог
Межпланетные путешествия через нуль-Т-порталы, интергалактическое государство Гегемония Человека, раса искусственных интеллектов с собственной, странной политикой и подковёрными играми — любой из идей, которыми эта книга просто нашпигована, хватило бы на отдельный роман. Клоны всех известных деятелей за всю историю, раса людей, которая изменила себя генетически до полной неузнаваемости, десятки планет — каждая со своей культурой, все из которых имеют хорошо прослеживаемые истоки в нашем времени. Ко всему этому добавляется очень странная мистика, которая, однако, полностью вписывается в научно-фантастические рамки. Примерно так же было бы, если бы Дэвид Линч снял «Звёздные войны» по мотивам «Космической одиссеи» Кубрика.
серия романов «Хроники Дюны»
Более продуманного будущего человечества я не встречал ни в одной другой книге. После всевозможных войн машин против людей, машин против машин, людей против самих себя и других людей наступает более-менее светлое будущее. Человечество расселилось, а ставшие почти отдельным подвидом математики используют уникальный наркотик, спайс, для межзвёздной навигации. Кроме них спайс использует «Бене Гессерит» — тайное общество, членов которого все считают ведьмами, высшие эшелоны власти, устроенной по аристократической модели, да и вообще все, у кого есть деньги, чтобы многократно усилить свои умственные способности. Так повелось, что спайс есть только на одной планете — Аракисе, также известной как Дюна. Тот, кто контролирует Дюну, контролирует Галактику. Пожалуй, более влиятельным произведением фантастики (sensu lato) двадцатого века является только «Властелин колец». Благодаря «Дюне» появились «Звёздные войны», «Дюну» же можно узнать в «Игре престолов». В первой экранизации должны были принимать участие Сальвадор Дали, Мик Джаггер, Орсон Уэллс, Pink Floyd и Ганс Гигер. Фильм прогорел, отрисованные для него концепты распродали, и целый набор научно-фантастических фильмов появился на их основе. В России, по идее, книга должна бы продаваться в целлофане и с наклейкой. Основа сюжета ведь — борьба за наркотик.
серия рассказов «Город»
«Город» начинается в недалёком будущем, а заканчивается почти через тысячу лет, когда последние люди вошли в стадию анабиоза, чтобы из неё больше никогда не выйти, потому что устали жить. За это время успевает произойти совершенно всё, что только возможно. При этом книга удивительно сочетает гуманистический посыл, уверенность, что люди в конце концов проиграют битву с самими собой, и юмор. В одном рассказе люди улетают исследовать Юпитер, пересадив свой мозг в тело, имитирующее местных животных. И выясняют, что их жизнь гораздо лучше человеческой. В другом животные обретают способность говорить и создают собственное общество, в которое человек входит наравне со всеми. Стоит также отметить, что все рассказы повествуют о членах одной семьи, а всю историю комментируют потомки их псов (это не опечатка, действительно псов, Canis lupus familliaris).
дилогия «Атон»
Роман «Хтон» — предшественник «Хроник Риддика». Лучший во всём, кроме того, что это книга, а не фильм. Хтон — планета-тюрьма, где заключённые добывают редкую разновидность граната, меняя его на еду. Планета испещрена ходами. Тех, кого осуждают на заточение на Хтоне, ожидает вечная жизнь в этих ходах, почти без света, среди жуткого жара, который исходит от ядра, и по соседству с разнообразными монстрами. Последние продуманы совершенно потрясающе, по-лавкрафтовски жуткие, но при этом удивительно живые, можно представить, что они появились в результате эволюции. Причина заточения главного героя раскрывается на первой же странице. Миньонетка. Что это значит, становится понятно лишь под самый конец. Главы, посвящённые Хтону, чередуются с главами, в которых рассказывается предыстория происходящего — жизнь человека такого далёкого будущего, когда уже забыли, как вообще жили на Земле. Жизнь, в которой инопланетные цветы — лучшие питомцы, а генетически созданные идеальные жёны — худшее проклятье.
трилогия «Киберпространство»
В русском варианте трилогия называется «Киберпространство», хотя на самом деле — «Sprawl». На русском языке читать запрещается. Перевод полностью убивает не только тонкую интеллектуальную иронию, но и вообще весь авторский стиль. Книге вполне место в большой англоязычной литературе наравне с Хемингуэем, Фаулзом, Голдингом и другими. Эта трилогия создала киберпанк как жанр, определив в нём совершенно всё. Можно, конечно, возразить и вспомнить Филипа Дика (и многих других), но всё-таки миры Дика (и многих других) — это миры с магнитными лентами и пузатыми телевизорами. Да и как писатель Дик поменьше калибром. Гибсон же сумел не только достоверно изобразить влияние технологии на человека и их прорастание друг в друга, но и более-менее предсказать развитие нашего общества. Всю двойственность современной жизни, в которой онлайн и офлайн сливаются так, что не разделить, можно найти в этих романах. Забавно, что их написал человек, который искренне не любит компьютеры и старается общаться с ними как можно меньше. Поверить в этот факт после чтения книги невозможно.
«Чёрное облако»
Виктор Татарский, биолог
Фантастика для меня началась с трёх полок в семейной библиотеке, книги с которых я последовательно и бессистемно начал читать в школе. Там были все классики: Азимов, Брэдбери, Кларк, Стругацкие, — однако моей любимой книгой была «Чёрное облако» Фреда Хойла. Хойл был выдающимся физиком и астрономом, это человек, придумавший термин «большой взрыв» (в ироничном смысле). «Чёрное облако», написанное в 1957 году про недалёкое будущее 1964 года, сейчас кажется настоящей винтажной фантастикой — с фотопластинками, связью по радио, телевизором в качестве передового способа коммуникации, но это, пожалуй, одна из самых интересных и неортодоксальных книг эпохи классического сай-фая про столкновение человечества с принципиально другим инопланетным разумом. Самое большое удовольствие, однако, доставляет интеллектуальный пинг-понг между обаятельными героями, которые пытаются предотвратить надвигающуюся космическую катастрофу исключительно с помощью науки, одновременно преодолевая скептицизм политиков. Мне до сих пор кажется, что лучшего вдохновения для того, чтобы выбрать научную карьеру, не придумаешь.
«Алмазный век, или Букварь для благородных девиц»
Из прочтённого позднее на меня огромное впечатление произвел «Алмазный век, или Букварь для благородных девиц», который описывает идеал развития нанотехнологий и одновременно социальную дистопию — мир, в котором национальные государства перестали существовать и общество организовано в группы, объединённые по мировоззрению; несмотря на обеспеченность базовыми вещами, в этом мире существует огромное социальное расслоение. Я вспоминаю эту книгу каждый раз, когда читаю про криптовалюты, падение собираемости налогов, электронные учебники для бедных детей, 3D-принтеры и многое-многое другое, — Стивенсон, пожалуй, самый визионерский популяризатор этих идей в 90-е. Но прежде всего это захватывающий, непредсказуемый и по-хорошему хулиганский посткиберпанк, смешанный с викторианским романом.
трилогия о Жане ле Фламбёре
Из последних любимых — «Квантовый вор» (и последующие два продолжения) Ханну Райаниеми. С одной стороны, это космическая опера, с другой — один из самых ярких образов постчеловеческого будущего. Оцифровывание личности, программируемая и вычисляющая материя, квантовое шифрование, космические магистрали для передвижения кораблей с солнечными парусами. Самая большая тема книги — человеческий разум, который в будущем копируется в тысячи копий, существует во множестве вариантов, меняется под конкретные задачи, сшивается и растаскивается на части. Главный конфликт книги не столько борьба добра со злом, сколько идеологическое противостояние порядка и хаоса. Это такой роман-ребус с собственным словарным запасом и запутанной предысторией, в нём сначала не соображаешь ничего, но постепенно понимаешь, как всё работает, и получаешь от этого огромное удовольствие.
Екатерина Короткова, вирусолог
В школьные годы книги из серии «Библиотека современной фантастики» были моим любимым чтением. В фильме «Чародеи» именно их высыпает из мешка наряженный Дедом Морозом Золотухин. Некоторые из них я перечитывала по нескольку раз. Но как девочке мне больше нравились научно-фантастические романы, где присутствовала также и любовная линия. Не буду оригинальной, но моими любимыми фантастами были и остаются Роберт Шекли с его неподражаемым чувством юмора и Айзек Азимов, кстати, довольно крупный учёный-химик.
«Конец вечности»
У Азимова наибольшее впечатление на меня произвёл роман «Конец вечности». Группа людей, обладающих технологией перемещения во времени (так называемые Вечные, сотрудники организации под названием «Вечность»), присматривает за человечеством из самых разных эпох и «подправляет» ход истории, направляя её в «правильное», на их взгляд, русло. В «Вечности» работает много специалистов: Наблюдатели, Вычислители, Расчётчики судеб, Социологи и Техники — как главные герои романа. Именно Техник должен появиться в нашей реальности в определённый момент времени и произвести заранее рассчитанное «минимальное необходимое воздействие» — МНВ, которое вызовет цепь последовательных событий, в результате приводящих к изменению направления развития человечества. Например, переставив маленький ящик на другую полку, Вечные добиваются снижения потребления наркотиков через несколько столетий, а побочным результатом этого вмешательства становится прекращение освоения космоса из-за того, что не будет изобретена электрогравитация. Его величество случай. Мы сколько угодно можем строить счастливое будущее для себя или для всего человечества, но кто-то, возможно, даже не понимая этого, произведёт МНВ, и жизнь пойдёт совсем по-другому.
«Обмен разумов»
Абсолютно гениальное произведение Шекли «Обмен разумов» поражает буйством фантазии. Главный герой Марвин Флинн живёт в Америке и мечтает о путешествиях на другие планеты, но денег на это у него не хватает. И Марвин решается на временный обмен телами с найденным по объявлению марсианином, но нарывается на мошенника. Чтобы выжить, ему приходится соглашаться на самые сомнительные предложения. То он в четвероруком и четвероногом теле с хвостом и закинутыми за спину ушами пытается собирать яйца ганзеров в дождевом лесу на планете Мельд. То оказывается в уютной норе на планете Цельсий-5 в теле с тикающей бомбой в носу и влюбляется там в членистоногую красотку. В погоне за марсианином-мошенником Марвин попадает в «Искажённый мир», в котором возможно всё. В том числе и то, что происходит с главным героем, — ему кажется, что «Искажённый мир» вернул его на Землю. Марвин Флинн не вспомнил, что Земля, где он родился, слегка отличалась от мира, где он оказался теперь, где его мать несёт яйца, а отец пасёт крысиные стада. Он просто счастлив под красным солнцем и тремя лунами на зелёном небе.
«Четыре стихии»
Ещё один роман Роберта Шекли — «Четыре стихии» — посвящён загадкам человеческой психики, но при этом в нём есть фантастический мир других планет. Медицина будущего самые тяжёлые формы шизофрении лечит «расщеплением» личности на отдельные составляющие. Доминирующая часть остаётся в теле пациента, а остальные подличности распределяются по искусственным телам, в которых смогут жить до 35 лет. Полное выздоровление пациента возможно в результате «реинтеграции» на определённом этапе нескольких неполноценных личностей в одну полноценную. Герой романа, подвергшийся в детстве расщеплению, решается на реинтеграцию и путешествует по волшебным мирам Марса и Венеры в поисках «себя». Каждую подличность героя автор отождествил с определённым темпераментом. И только в результате слияния четырёх темпераментов, четырёх стихий возник сложный, противоречивый, но действительно полноценный Человек.
Иван Сорокин, химик
Своим бесконечным интересом к окружающему миру я обязан жёлтому позднесоветскому атласу формата A3 с мальчиком и девочкой на обложке, книге «Почемучка» и всей научной фантастике, до которой у меня дотягивались руки. Эскапизм необходим любому ребенку — а тот факт, что в случае фантастики эскапизм сопровождается приятно занудными описаниями миров, чьи принципы существования всё же опираются на фундаментальные законы нашей Вселенной, доказывает одну простую вещь: даже фантазируя в определённых рамках, можно улететь далеко-далеко. Так я, в общем, и стал учёным — полюбив рамки всей душой.
Я всю сознательную жизнь придерживаюсь того мнения, что придумывать великие сюжеты гораздо сложнее, чем выписывать заковыристые метафоры, — именно поэтому Дик, безусловно, относящийся к числу тех писателей, которые языком владели гораздо хуже, чем мастерством повествования, является одним из моих любимых авторов. Он единолично олицетворяет все излишества, безумства, открытия и трагедии большого психоделического эксперимента 50–70-х гг., и нигде это не проявляется лучше, чем в «Убике». Ставить под сомнение саму реальность — один из классических приемов сай-фая, но Дику (одному из первых) удалось сочинить роман, почти целиком наделённый логикой сна или галлюцинации и при этом полагающийся на логику нейрофизиологии. Из этого романа вырастает добрая половина антиутопий современности: ту же «Матрицу» легко можно разложить по компонентам на «Футурологический конгресс» Лема, гибсоновского «Нейроманта» и, собственно, «Убика».
«Хищные вещи века»
Стругацкие у каждого свои: кто-то предпочитает незлобную сатиру рассказов о НИИЧАВО, кому-то наиболее близок протокиберпанк «Пикника на обочине», кто-то пытается придумать двадцать пятую интерпретацию «Града обречённого». Мой выбор, пожалуй, слегка нетрадиционен, но, поверьте, оправдан: «Хищные вещи века» — одна из наиболее современных вещей в каноне братьев. Проникнутая идеями классического марксизма антиутопия, переосмысливающая «О дивный новый мир» и предсказывающая субкультуры конца века, изобилующая описаниями наркотических опытов и размышлениями о слиянии человека с техникой, — за такую экзотику (напоминаю, речь о 1965 годе) можно простить и излишний дидактизм, и некоторую незавершённость повести.
Ричард Бахман (Стивен Кинг)
«Бегущий человек»
Я совсем не любитель кричать о том, что оригинал всегда лучше адаптации, но в данном случае придётся оставить напоминание: ради всего святого, не судите об этом сюжете по фильму со Шварценеггером. Оригинальный «Бегущий человек» — простая и очень эффектная история о полном отчаянии, распаде личности (который параллелен деградации государства) и о неспособности технического прогресса поддерживать моральные нормы. Это очень злая и очень параноидальная книга, похожая в своём действии на острый спазм; тот факт, что Кинг сумел здесь предсказать многие аспекты реалити-шоу и саму идею теракта 11 сентября, кажется, напрямую коррелирует с объёмом желчи, искусно вылитой на каждую страницу.
Материал был впервые опубликован на сайте Look At Me
Источник