Вся жизнь как яркое больное солнце

люди бывают хорошие
а бывают, которые нравятся
бывает, что всеми брошены
и по подвалам ставятся

люди бывают сильные
и при этом очень слабые где-то
а бывает, что люди зимние
но рожденные случайно летом

переполняясь чувствами
взрываются вечерами
а бывает, что люди грустные
и всё ищут кого-то глазами

выражая весь мир числами
а счастье химической формулой
люди бывают зависимы
и часто бывают сломлены

навсегда из памяти стертые
и всеми вокруг забытые
люди бывают мертвые
и бывают людьми убитые

каждый хочет достичь невозможного
заражаясь мечтами больными
люди бывают сложными
и никогда — простыми

я построю огромную лестницу
из страданий, обид и жестокости
я воткну ее в сердце вечностью
и накрою все раны взрослостью

я пойду по ступенькам прошлого
на подошвах неся следы мудрости
каждый шаг — часть чего-то хорошего
лишь на фоне плохого в юности

если вдруг спотыкнусь на смелости
ухвачусь за перила радости
посмеюсь над собой смехом верности
тем рукам, что спасают от старости

я построю огромную лестницу
поверну свое сердце к прошлому
и пойду, отвернувшись от вечности
к детству искреннему и не пошлому

давайте убивать людей
ведь этот мир, он слишком мал
для нас
и превращать их в лебедей
чтобы каждому из нас
открылось то, чего он ждал

давайте поджигать бомжей
ведь этот мир, он слишком зол
и кажется сильней
превращать их в лебедей
пусть даже тех, кто слишком зол
на тех, кто может просто не дошел

давайте прибивать к столбам
себя до наводнения
ведь в этом мире личных драм
так важно частью стать
хотя бы наводнения
хотя бы наводнения!

ПР.: подводная песня ни о чем
над нам днища кораблей
чьих-то кораблей
и мы отсюда не уйдем
мы станем стаей лебедей
когда останемся
вдвоем

давайте усыплять собак
ведь в этом мире предают
давайте если что не так
просто усыплять собак
они ведь даже не поймут

раздайте детям наркоту
ведь в этом мире счастья нет
хотя бы с кислотой
растаяв медленно во рту
их всех накроет с головой
да, их накроет с головой
их всех затопит с головой!

если останемся. вдвоем!

вся жизнь — как яркое больное солнце
как фары пролетающих ночей
как смех того, кто больше не проснется
но будет вечно в памяти моей
он спит и улыбается чуть слышно
руками обнимая небеса
пока он спит — он этим миром дышит
и вместе с воздухом глотает голоса
вся жизнь — как точка зрения на что-то
и вечность вдруг срывается с машин
она летит, разбрызгиваясь в капли пота
и оседает на планетах наших спин
и дождь, летящий вниз холодной пылью
проткнувший каждого по десять тысяч раз
он просто сон, который мы назвали былью
поверив ощущеньям наших глаз
вся жизнь – как бесконечное простое
я в детстве, помню, видел ее суть
она лежала горизонтом из историй
где каждая видна, но не вернуть
как облака, как стая птиц под ними
она сложна лишь в бесконечности своей
вся жизнь – как две минуты Хиросимы
они как вечность в памяти моей
я все смотрел на яркое, больное солнце
на фары пролетающих ночей
и смех того, кто больше не вернется
застыл вдруг между двух огней
он спит и улыбается чуть слышно
руками обнимая небеса
и кажется, что мир им тоже дышит
и вместе с воздухом глотает голоса

проплывают по делам своим
оставляя следы на моем лице
бывает, привыкаешь к ним
в отсутствие знакомых пребывая в тоске

намного проще просто выкинуть
вряд ли, лучше вычеркнуть
взмах — и его больше нет.
намного проще взять и выдернуть
с кровью, и просто выкинуть
слышишь это и есть мой вопрос
на ответ

миллионы крепко сжатых рук
образуют паутину слов
столь же ярких, как фильм из снов
но она целиком из мух

намного проще просто выкинуть
вряд ли, лучше вычеркнуть
взмах — и его больше нет.
намного проще взять и выдернуть
с кровью, и просто выкинуть
слышишь это и есть мой.

слышишь — стою, протянув руки в небо
найдешь при желании, где бы я ни был
почувстуешь сети не связанных нитью
увидишь актеров, они же и зрители
фильма, который сшивают из снов
паутинами собственных снов
паутинами собственных слов
паутинами собственных снов

Источник

Вся жизнь как яркое больное солнце

Люди бывают хорошие
А бывают, которые нравятся
Бывает, что всеми брошены
И по подвалам ставятся

Люди бывают сильные
И при этом очень слабые где-то
А бывает, что люди зимние
Но рождённые случайно летом

Переполняясь чувствами
Взрываются вечерами
А бывает, что люди грустные
И всё ищут кого-то глазами

Выражая весь мир числами
А счастье химической формулой
Люди бывают зависимы
И часто бывают сломлены

Навсегда из памяти стёртые
И всеми вокруг забытые
Люди бывают мёртвые
И бывают людьми убитые

Каждый хочет достичь невозможного
Заражаясь мечтами больными
Люди бывают сложными
И никогда — простыми

Кто мы? В этом коротком отрезке
Навсегда ускользающих дней
В равнодушии звезд-огней

Где мы? Пленники всех мгновений
Что нас грызут внутри
Мир людьми горит

С кем мы? Прячемся от сомнений
В холоде уличных фраз
В толще безликих масс

Кто мы? В этом больном пространстве
Где всё может в миг пропасть
Теплится наша связь

Рвем мы — тело и душу в клочья
Лишь бы не быть пустым
Лишь бы он не остыл

Зачем мы? Точки в бескрайнем поле
Что наблюдает глаз
Сомневаюсь что в последний раз
Сомневаюсь что в первый раз

ПМ
полиция мыслей в моей голове
полиция мыслей, и даже во сне
встает просыпаясь и тут же выходит на след
полиция мыслей в туннелях метро
полиция мыслей электроперо
не понимаешь на самом деле, ты это или же нет

дождь уже не идет
но еще капает с крыш
от удивления рот
растопырив молчишь
каждую секунду люди капают с крыш

окна стекают с домов
уступая место замочным скважинам квартир
мысли сползают с мозгов
превращаясь в оружие

полиция мыслей цветной коридор
стоишь в голове отбивая террор
но все поезда подсознательно ищут депо
полиция мыслей красиво умрешь
полиция мыслей себе не соврешь
и время все чаще не делится на одного

дождь уже не идет
но еще капает с крыш
от удивления рот
растопырив молчишь
каждую секунду люди капают с крыш
малыш

Мир
я каждый раз вскрываюсь там
где смысл фраз бьет по рукам
я не отдам им ничего
я замечаю дрожь в ногах
они назвали это «страх»
я не отдам им ничего

и каждый раз теряясь
я где-то нахожусь
я не лечу, я лечусь

после смерти
люди превращаются в деревья
иначе я отказываюсь верить
в этот мир
может, однажды
когда я стану старше
когда уже не будет так страшно
я приму одноразовый мир

а он меня
и тогда
разорвутся провода
я не отдам им ничего
я буду с ним мне все равно
но что с того?

Рулевой
я закрываю глаза
как двери страшного сна
который я не звал.
раздавлен пальцами руки
прилеплен на потолки
и чудом не упал.

я не хочу
луной
вокруг земли
лечу
мы на мели
цепляемся за дно
и понесет
скользкий лед
меня мимо нот
этот век нас не поймет
этому миру все равно.

сильней! сильней!
ведь ты мой рулевой
веди же за собой
сильней! сильней!
ведь ты мой рулевой
возьми меня с собой

я не хочу
зарытый в снегу
в гробу ждать весну
я и так слишком много молчу
вишу на лепестках
на облаках
до весны
в каких-то мирах
там где страх
где мы не нужны
теряемся во снах

сильней, сильней,
ведь ты мой рулевой
веди же за собой.
сильней! сильней!
ведь ты мой рулевой
возьми меня с собой

Дом
На ступенях стояли, я уткнулся в плечо
Он холоден был, мне от слёз горячо
Я стоял и сквозь пальцы его обнимал
На ступенях. Я всё понимал и молчал

И не чувствовалось никакой высоты
Просто слишком для нас далеко
Ничего, во чтоб верили я или ты

Просто где-то совсем далеко
Деревянный построен дом
А внутри кто-то каждый день смотрит в окно
Дожидаясь, когда мы придём

Тайм
Жизнь – это прошлое в будущем
Помнишь себя тогда?
Как мир за окном рушился
А ты думал – навсегда

Жизнь – это прошлое в будущем
Не выжатый ещё снаряд
Давлением дней упущенных
Тысячу дней назад

Жизнь – будущее в прошлом
И ты будешь смотреть альбом
Понимая, что он такой же
Как и всё, что осталось в нём

Жизнь – будущее в прошлом
А сейчас мы, закрыв глаза
Поднимаем, что было брошено
И бросаем опять назад

Я ничего не знал
когда-нибудь
просто окажешься лишним
в ломаном ритме жизни
в ломаном ритме жизни
в жизни, в которой я лишний
в ритме, который ты слышал
ты слышал?

я ничего не знал
когда я умирал
ты ничего не будешь знать
когда ты будешь умирать

да!
я убрал по карманам последнее слово
все и так его знают, оно звучит как ответ
я иду просто прямо, твердя снова и снова:
нет!
хотя все в этой жизни не просит согласия
проще лежать и дарить всем проклятия
стоимость каждого — выручка с прошлого

я убрал по карманам последнее слово
все и так его знают, оно звучит как ответ
я иду просто прямо, твердя снова и снова:
нет!
хотя все в этой жизни не просит согласия
проще лежать и дарить всем проклятия
или может искать свое счастье?

я ничего не знал
когда я умирал
ты ничего не будешь знать
когда ты будешь умирать

и все же лучше оставить след?
чтобы другие сказали.

Читайте также: Солнце щурит левый глаз

Подводная
давайте убивать людей
ведь этот мир, он слишком мал
для нас
и превращать их в лебедей
чтобы каждому из нас
открылось то, чего он ждал

подводная песня ни о чем
над нам днища кораблей
чьих-то кораблей
и мы отсюда не уйдем
мы станем стаей лебедей
когда останемся
вдвоем

если останемся. вдвоем!

Фары
вся жизнь — как яркое больное солнце
как фары пролетающих ночей
как смех того, кто больше не проснется
но будет вечно в памяти моей
он спит и улыбается чуть слышно
руками обнимая небеса
пока он спит — он этим миром дышит
и вместе с воздухом глотает голоса
вся жизнь — как точка зрения на что-то
и вечность вдруг срывается с машин
она летит, разбрызгиваясь в капли пота
и оседает на планетах наших спин
и дождь, летящий вниз холодной пылью
проткнувший каждого по десять тысяч раз
он просто сон, который мы назвали былью
поверив ощущеньям наших глаз

вся жизнь – как бесконечное простое
я в детстве, помню, видел ее суть
она лежала горизонтом из историй
где каждая видна, но не вернуть
как облака, как стая птиц под ними
она сложна лишь в бесконечности своей
вся жизнь – как две минуты Хиросимы
они как вечность в памяти моей
я все смотрел на яркое, больное солнце
на фары пролетающих ночей
и смех того, кто больше не вернется
застыл вдруг между двух огней
он спит и улыбается чуть слышно
руками обнимая небеса
и кажется, что мир им тоже дышит
и вместе с воздухом глотает голоса

Убийцы
Я боюсь стать последним сном человека который умер во сне
Я боюсь стать книгой не раскрытой и потерявшей язык
Я боюсь быть вонзенным в снег лихорадочно тающий по весне
Я боюсь стать мыслью о том что мысль уже не о том

И это чуть больше чем просто боязнь не успеть
Играя словами я все же пытаюсь быть честным
Поэтому я не могу просто смотреть
Поздно вечером в собственной комнате. Убит неизвестным

Я боюсь превратиться в крик человека который сам прыгнул вниз
Я боюсь стать смехом желанным но лишь зачинающим плач
Я боюсь прозвучать когда не останется того кто осознает звук
Я боюсь стать дверью ведущей пожарных в сгоревший дом

И это чуть больше чем просто боязнь опоздать
Кидаясь словами я все же пытаюсь быть честным
Поэтому я не могу просто страдать
Поздно ночью случайным знакомым. Убит неизвестным

Источник