Александр Невский Солнце земли Русской
СОЛНЦЕ ЗЕМЛИ РУССКОЙ
К годовщине со дня рождения
Николай СТАРОДЫМОВ
Не так много в пантеоне российских руководителей гениев, подобных Александру Ярославовичу, вошедшему в историю под именем Невский. К тому же гению, все свои лучшие качества использовавшему во благо своему Отечеству. Таких выдающихся людей история рождает редко. Нашему Отечеству повезло – Александр Ярославич родился именно у нас.
В XIII веке Русь оказалась меж двух клыков тисков. С Запада навалились кипящие пассионарностью воинственные германцы, вобравшие в свои ряды авантюристов со всей Европы, решившие, что захват Руси является их исторической миссией. С Востока – стремившиеся к Последнему морю наследники «потрясателя вселенной» Чингисхана. Сама же Русь представляла собой понятие более чем аморфное – рассыпавшееся на множество кусочков еще век назад могучее княжество, казалось бы, никак не могло противостоять этим агрессивным монстрам. Александру удалось немыслимое – он остановил натиск с Запада и приостановил натиск с Востока. Это мог сделать только выдающийся человек.
Александр родился 5 июня (30 мая) 1221 года. Отцом его был Ярослав Всеволодович, сын Всеволода – Большое Гнездо. Ярослав отличался крутым нравом, из-за чего постоянно имел проблемы с окружающими. Его пригласили на княжение новгородцы, славившиеся необузданной вольницей. Жители Великого Новгорода и архиепископ Антоний встретили Ярослава честь честью, торжественно. Новый князь начал с того, что арестовал тысяцкого Якума Зуболомича и сослал его в кандалах в Торжок. Стремясь задушить вольность новгородцев, перекрыл подвоз в город хлеба… В конце концов разразилась очередная междоусобная война, в которой Ярослава разгромил поддержавший новгородцев знаменитый Мстислав Удалой – при этом Ярослав потерял девять тысяч человек только убитыми.
Самое интересное, что гражданам Новгорода, которые сами не отличались кротким нравом, крутой князь пришелся по вкусу и они вновь пригласили его к себе на стол. Так и пошло – Ярослав то ссорился с подданными, то мирился с ними. То он покидал Новгород, то собирал союз князей, чтобы отразить литовское нашествие на город. То захватывал принадлежавшую Новгороду волость Волок в пользу Переяславля-Залесского, вероломно пленив послов, требовавших возвращения земель, то возглавляет объединенный поход новгородцев и псковичей против германцев. То безуспешно пытался с помощью новгородцев подчинить Псков, то легко и просто организовал поход против далекой Финляндии и окрестил карелов. Финал жизни Ярослава трагичен. Удержав рубежи княжества от германцев и литовцев, он, будучи уже великим князем Владимирским, вынужден был склонить свою гордую шею перед Батыем. Это ему не помогло – в ханской столице Сарае его отравили, легенда утверждает, что к этому приложил руку предатель Федор Ярунович.
В этих условиях и рос юный Александр. Надо отдать ему должное – он учился на достижениях и ошибках своего отца. Равно как и других князей-рюриковичей – Мстислава Удалого, легендарного Даниила Галицкого, своего дяди честного Юрия Всеволодовича, павшего в битве на реке Сити… Наверное, можно смело сказать, что самыми сильными сторонами натуры Александра были две: полководческий талант и дипломатическая мудрость.
Не будем ханжами. Ангелом Александр не был. Были у него поступки, которые с точки зрения высокой морали не выдерживают критики.
После смерти отца ярлык на великое княжение был передан Андрею Ярославовичу, младшему брату Александра. Чем руководствовалась ханская ставка, чем прельстил Андрей ханшу и мурз, неведомо. Но в 1262 году Александр отправился в Орду жаловаться, что на Руси так не делается, что традиционно княжение передается по старшинству. Опять же, неведомо, чем новый соискатель престола прельстил мурз, но ярлык перевручили Александру. Возможно, сказалось то обстоятельство, что Андрей был женат на дочери Даниила Галицкого.
Об этом человеке было бы несправедливо не сказать несколько слов. Даниил стал одним из первых европейских монархов, которые попытались сформировать антимонгольскую коалицию. Он метался по Европе, уговаривая коллег по престолу объединиться. Раскол церкви к тому времени уже произошел, тем не менее, Даниил принял из рук Папы Римского королевскую корону, лишь бы Западная церковь поддержала его в борьбе против оккупантов, организовав очередной Крестовый поход. Все было без толку. Он восстал в одиночку. Дружина была разгромлена – силы оказались слишком неравными. По приговору Сарая Даниилу пришлось уничтожить оборонительные сооружения по всему княжеству, кроме столицы – города Холм.
Не потому ли хан Сартак передал ярлык на великое княжение, что Андрей был зятем мятежного князя?
Чтобы подкрепить права Александра, на Андрея была двинута рать Неврюя. Андрей оказался на высоте! В летописи вошли его слова упрека в адрес Александра: «Доколе нам между собой ссориться и наводить татар; лучше бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им!». Андрей нашел спасение в Новгороде, а потом перебрался в Швецию. Через какое-то время он вернулся на Русь, Александр примирил его с ханом, выделил удельное Суздальское княжество, однако великий престол не уступил.
Впрочем, вернемся к Александру. Ему было 16 лет, когда он стал новгородским князем. Вскоре он женился – и о его жене следует также сказать несколько слов. Избранницей Александра стала Александра Брячиславовна, дочь князя полоцкого. Она была из рода Рогволодовичей. Предок Александра Ярославовича Владимир (Святой равноапостольный, Красно Солнышко, Креститель) в 977 года убил полоцкого князя Рогволода и его сыновей и силой взял в жены его дочь Рогнеду (кстати, убийство произошло у нее же на глазах), которую через много лет не то заточил в монастырь, не то удалил в отдаленный городок.
В истории все взаимосвязано. Один из полоцких князей, Владимир, не то по недомыслию, не то по каким другим причинам, с барского плеча без войны уступил германцам исконно славянскую Ливонию – нынешнюю Прибалтику. Агрессоры и есть агрессоры – им бы только коготок зацепить. В 1237 году с благословения Папы Римского Григория IX на костях разгромленного ордена Меченосцев был создан Ливонский орден (своего рода филиал ордена Тевтонского), целью которого стало развитие шведско-германского продвижения на Восток. Натиск санкционировался Римом – еще 11 апреля 1147 года Папа Евгений III в своей булле объявил, что война против славян есть богоугодное дело.
Первой пробой сил Запада против Руси была вылазка некоронованного владыки Швеции ярла Биргера из Бьельбу, зять больного короля Эрика IX. Надо заметить, что Биргер для своей страны сделал немало заслуживающего уважения – в частности, обуздал страсть земляков-феодалов к междоусобицам. Вместо этого он направил стремление повоевать в другую сторону. Захватив устье Невы, Биргер послал к новгородскому князю Александру посла с издевательским ультиматумом: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю». Погорячился некоронованный владыка, не на того напал – что в прямом, что в переносном значении этого выражения.
Это первый в истории Руси-России бой, в описании которого летописи сохранили имена рядовых ратников, совершивших подвиги.
Александр предвидел нашествие. Он прикрыл западную границу княжества, возведя вдоль реки Шелонь ряд фортификационных укреплений. На побережье была организована «морская стража» — служба оповещения, которую несли воины из народности ижора. В результате Александр о появлении врага узнал своевременно. В июле 1240 года в Новгород примчался гонец с сообщением, что в устье Невы вошел шведский флот в составе 100 шнеков. Несложный подсчет показал, что войско интервентов составляет примерно 5 тыс. профессиональных воинов. Между тем по существующему в Новгороде закону князь мог иметь дружину в числе 300 воинов. Правда, сам город мог выставить 20-тысячное войско, однако значительную часть его составляло ополчение. К тому же сборы могло уйти слишком много времени. А потому Александр не стал его терять.
Князь двинулся в путь с полуторатысячным отрядом. Он четко вычислил место, где шведский флот будет вынужден пристать к берегу – в районе речушек Тосна, Ижора, Большая Ижорка. Расчет оказался точным – сражение произошло именно там.
В ночь перед боем старейшина ожорцев Пелугий (Пельгусий) увидел вещий сон – к нему явились первые русские святые Борис и Глеб и сказали: «Да поможем сроднику своему князю Александру…». Легенда гласит, что узнавший об этом видении Александр запретил сообщать о нем воинам, однако, несмотря на запрет, весть мгновенно облетела всю рать.
Утром 15 июля на лагерь ничего не подозревавших шведов обрушилась княжеская конница. В это же время русская пехота ударила на сгрудившийся у берега флот. Центром сечи можно считать бой вокруг самого ярла Биргера. В самом начале боя Александр ранил предводителя шведов, «возложил ему печать на лицо». Одновременно дружинник по имени Савва подрубил опорный столб златоверхого шатра Биргера. Шведские воины спасли своего ярла, унесли его тело на шнеки. За ними в погоню бросился дружинник Гаврила Олексич, который верхом по подмосткам ворвался на борт корабля, однако был сброшен в воду. (К слову: Гаврила Олексич считается предком Пушкина). В это время к ходням прорвался небольшой отряд русской пехоты, который вел новгородец Миша. Обрушив сходни, они вынудили шведский флот торопливо отчалить от берега. Тела павших товарищей шведы торопливо сложили на несколько шнеков, прорубили в них днище и пустили вниз по течению, где они и затонули.
Результаты сражения впечатляют. Шведы потеряли убитыми 200 знатных воинов, а прочих «несть числа». Русских пало 20 человек.
Князю тогда было 19 лет.
Надо отметить, что именно за эту битву Александр удостоен посмертного прозвания как Невский. Однако при жизни так его не называли. У современников он был известен как Александр Беспокойный. Уж почему именно так – бог весть, вроде как обо всём беспокоился и старался сам контролировать ситуацию во всем. А Невским он стал уже в XVI веке…
Через два года, в апреле 1242 года произошло знаменитое Ледовое побоище. О нем столько рассказано и написано, что повторяться, наверное, нет необходимости. Главное, что здесь также проявился полководческий талант Александра.
Итогом этих двух блестящих побед стало то, что Западу теперь пришлось всерьез с считаться с юным князем. Впоследствии Запад совершил еще несколько набегов на новгородские и псковские земли. Однако было достаточно лишь вести о том, что Александр идет на помощь попавшим в беду землякам, заставляло интервентов панически бежать.
Между тем статус Александра изменился. Он стал Великим князем Владимирским, а потому «беспокоиться» должен был не только о новгородской земле, но о всей Руси. Соответственно, в большей степени приходилось обращать внимание на дипломатические игрища с Ордой. Вот тут-то и раскрылся второй талант Ярославовича.
Потомки уже восемь веков спорят о том, правильно ли вел себя Александр по отношению к монголо-татарам. Он шел на все ради того, чтобы отвратить от Руси набеги ордынцев. Он пошел на неслыханное унижение – преклонил колени перед ханом. Он стал приемным сыном хана Сартака. А что было делать? Враг был сильнее! Зато чего Александр в результате добился! Сбор дани осталась за русскими князьями, зато монголы брали на себя защиту западных границ Руси от немцев, литовцев и шведов. Игра, наверное, всё же стоила свеч!
К слову, с целью упорядочить сбор дани в 1257 году на Руси была проведена первая перепись населения.
Что и говорить, современники далеко не всегда были на стороне Александра. Против него выступил даже родной сын, Василий, который обвинял отца, что тот «наложил оковы» на Господина Великий Новгород. Александр мятеж подавил – Василия отправил во Владимир, а тех, кто его на мятеж спровоцировал, наказал суровее: кому-то по его приказу отрезали носы, а кому-то выкололи глаза. Право же, не хотелось об этом писать, да только не будем идеализировать даже великих.
В заслуги Александра следует записать еще одно грандиозное достижение на международном уровне. В те времена складывался союз портовых торговых городов балтийского региона, который впоследствии стал именоваться Ганзой. Единственным городом, который не располагался непосредственно на берегу моря, и который был приглашен в союз, был Новгород. Это произошло около 1260 года, после того, как русское войско взяло город Дерпт (Юрьев).
И все же, несмотря на все достижения, Александр был обречен. Ордынский хан Берке, не отличавшийся большим умом, зато обладавшим грандиозной алчностью, начал готовить очередной поход на Русь. Повод к этому, надо признать, был серьезный – в ряде княжеств прокатилась волна восстаний против ордынских посадников. Александр бросился в Сарай, чтобы предотвратить нашествие.
В Сарае протоколы переговоров не велось. Потому год, проведенный Александром в ставке Берке, освещен не слишком отчетливо. Якобы русские дружины должны были участвовать в походе монголов против иранского правителя Хулагу. Якобы русские дружины должны были выступить совместно с князем Миндовгом против Тевтонского ордена… В любом случае Александр — сильный, умный, влиятельный, авторитетный правитель – сарайскому правительству был подобно кости в горле.
Покинув столицу Орды, Александр почувствовал себя плохо. Историки склоняются к мнению, что он был отравлен. Причем, в отравлении в равной степени были заинтересованы как ханские сатрапы, так и агенты Ордена. Другие считают, что он просто морально надорвался. Как бы то ни было, Александр понял, что жить ему осталось недолго. Он принял постриг под именем Алексия и скончался в ночь на 14 ноября 1263 года в Федоровском монастыре, что в Городце на Волге.
Митрополит Кирилл, узнав о смерти Александра, воскликнул: «Дети мои, знайте: зашло солнце земли Суздальской!». Наверное, можно сказать шире – «земли Русской».
Источник
Зашло солнце земли русской записал летописец
То, что «русский» не понятие крови, а понятие духа, красноречивее всего показывают нам лучшие государи, в разные эпохи правившие нашим Отечеством. Спроси любого, кем был Александр Невский по национальности. Ответ будет однозначен: русский. Но если взять родословную князя Александра Ярославича и выяснить, сколько именно русской крови текло в его жилах, невольно улыбнёшься — в таком рассмотрении он был русским только на треть. Его дедушка Всеволод имел много детей и за то получил образное прозвище — Большое Гнездо. А рожала ему этих детей дочь осетинского князя. Имени её до нас не дошло. Известно лишь, что она была «ясыня», то есть, осетинка.
Ещё на четверть Александр был половцем, поскольку его мать Ростислава Феодосия была дочерью Мстислава Удалого и дочери половецкого хана Котяна.
Вот так, на четверть — кавказец, на четверть — степняк. Но это не всё. Примерно шестнадцать процентов в Александре текло и греческой крови, ведь на гречанках были женаты его прадед Юрий Долгорукий и прапрапрадед Всеволод — сын Ярослава Мудрого и отец Владимира Мономаха.
Но даже и это не всё, потому что предки Александра нередко имели смешанные браки. Жена Ярослава Мудрого — шведская княжна Ингигерда, рождённая от шведского конунга Олафа Шётконунга и Астрид, славянки венедского племени. Владимир Мономах женился на английской принцессе Гиде, дочери короля англо-саксов Харальда. Правда, во второй раз Мономах женился на русской княжне, и Юрий Долгорукий произошёл не от брака с англичанкой. Зато Мстислав Удалой, отец матери Александра, был как раз праправнуком Владимира Мономаха и англичанки Гиды. И как ни пытался Александр избежать крови англо-саксов, она капнула в него через родную мать Феодосию. Кроме того, бабушка Феодосии, рязанская княжна, по своей материнской линии приходилась прапраправнучкой австрийскому маркграфу Липпольду Бабенбергу.
Так что, вот, сколько было всего намешано в крови у русского героя — и родная славянская жила присутствовала, и осетинская, и половецкая, и греческая, да ещё малые жилки — и английская, и австрийская, и шведская!
До нас не дошло ни одного изображения Александра Ярославича. Но, судя по только что произведенному анализу крови, можно представить себе, что в его облике смешались разные черты — и восточные, и западные, и южные, и северные. Известно доподлинно, что среди своих современников он считался наикрасивейшим человеком. Мужественная и в то же время неземная красота его привела в восторг ливонского рыцаря Андреаса фон Вельвена, совершавшего путешествие по русским землям, дабы увидеть, в каком состоянии пребывают здесь народы и можно ли начинать их завоевание. Вельвен видел Александра накануне свадьбы Ярославича с полоцкой княжной Александрой Брячиславной, а спустя три года магистр Андреас фон Вельвен и Александр Невский сойдутся в кровавой битве на льду Чудского озера.
Впрочем, это мы хорошо помним по знаменитому фильму Сергея Эйзенштейна. Хотя, есть в этом прекрасном произведении кинематографа существенные неточности, с которыми трудно мириться. Например, возраст Александра. В апреле 1242 года, когда состоялось Ледовое побоище, ему ещё не исполнилось двадцати двух лет. Это был цветущий юноша, ясноглазый, пылкий, весёлый, остроумный. А вот замечательному актёру Черкасову, исполнявшему его роль в фильме Эйзенштейна, было уже под сорок, и как бы он ни был талантлив, а всё равно видно, что это человек поживший.
В том-то и чудо образа Александра Невского, что свои первые главные подвиги он совершил, будучи, по нынешним понятиям, почти мальчиком. Ему и его сверстникам «повезло» — отцы были заняты отражением страшного монголо-татарского нашествия. А тут с Балтики пришли незваные гости — шведы во главе с Олафом Фаси и Биргером Фольконунгом, норвежцы, датчане, финны. Представившуюся возможность показать отцам, что «мы и без вас справимся», Александр и его молодые сверстники не упустили. А спустя два года, точно так же, как на Неве, отразили более мощное нашествие — немцев, эстонцев и датчан, возглавляемых рыцарями Тевтонского ордена.
Попытки принизить значение битв Александра заранее обречены на провал. Чем был для скандинавов поход, окончившийся разгромом на Неве? Во-первых, римский папа сумел сплотить в нём враждующих шведов и норвежцев. Он заменил скандинавским рыцарям поход в Палестину на поход в Гардарику (страну городов, как называли Русь того времени в Европе). И придал этому походу статус крестового. Скандинавы призваны были дограбить в Гардарике то, что не дограбили монголы, подчинить себе северные племена, а по возможности и обратить их в католичество. Но, начав грабить земли Ингерманландии (нынешняя Ленинградская область), пришельцы переругались между собой, а внезапно напавшее войско Александра воспользовалось этим.
Нашествие рыцарей ордена Пресвятой Богородицы, иначе именуемого Тевтонским, имело ещё большее значение для Европы. Нужно было наказать непокорного князя Гардарики, разгромить его и заставить подчиниться планам Запада. А планы эти заключались в том, чтобы превратить Русь в буферную зону между Европой и Азией. Рим мог только мечтать, если бы, защищая Европу, Русь истребила монголов, но при этом истребилась и сама.
Ещё за пятьдесят лет до Александра Прибалтика считалась исконно русской землёй. Острова Моонзундского архипелага заселили русские моряки. На берегу моря стоял старинный город Колывань, что тогда по-русски значило «колыбель». Другими мощными городами были Ругодив и Юрьев. Немцы бросились завоевывать эти города и земли. Ругодив они переименовали в Нарову, Юрьев — в Дарбете. Рядом с Колыванью возник датский город. Теперь Нарова — это Нарва, Дарбете (в более поздние времена Дерпт) — Тарту, а датский город, по-эстонски «taani linna», стал Таллинном. Кстати, немцы приготовили тогда переименования всем русским топонимам. Чудское озеро назвали Пейпус, Псков — Плескау, Полоцк — Плоскау, Смоленск — Шмоленгс, Новгород — Нойгард и так далее.
Но Александр не хотел мириться с потерей выхода к Балтике. Так в окрестностях Чудского озера возникло его противостояние с Тевтонским орденом.
Впрочем, ещё мальчиком вместе с отцом он ходил в поход против рыцарей. И тогда впервые немцы провалились под лёд. Случилось это на реке Омовже при её впадении в Чудское озеро. Кстати, Омовжу немцы называли Эмбах, а сейчас она носит эстонское наименование Эмайыыгы. Так вот, Ярослав тогда ловко заманил немцев и пустил их под лёд. Это хорошо запомнилось Александру, и в своей собственной битве он мечтал повторить отцову хитрость. Так что, пускание рыцарей под лёд не было счастливой случайностью. Александр всё продумал так, чтобы в случае победы в центральной части сражения можно было окружить немецкое войско и заставить его двинуться к югу, где Чудское озеро перетекает в Псковское, и где лёд тоньше.
Немцы тоже не дураки, и перед битвой они провели разведку, в каком месте лёд выдержит, а в каком нет. Да и шутка ли сказать, какое время года-то было? «А бились месяца апреля в пятый день». Это по старому стилю. А по новому получается 18 апреля. И лёд. В ту зиму произошла затяжная оттепель, в январе и феврале снег вовсе сошёл, а в конце марта зима возвратилась, пошёл снег, ударили сильные морозы. Капризы природы, подобные нынешним, и тогда случались нередко.
Так вот, немцы знали, что им ни в коем случае нельзя оказаться на южной оконечности озера, и всё же, Александру удалось их туда затащить! В этом проявился его полководческий гений.
И долго потом снилось немцам, как приходит к ним некий высокий красивый юноша и ласково предлагает: «Пошли, поплаваем?» почему-то от этого невинного сна они просыпались в холодном поту…
К сожалению, познания современного человека об Александре Невском и прерываются на Ледовом побоище. В советское время, когда партийные верхи всемилостивейше дозволили сей образ, дальнейшая жизнь Александра, всё же, должна была оставаться в тени.
Начнём с Литвы. Она вошла в дружную семью братских республик Советского Союза и лучше было не напоминать, что после одоления немцев Александр занялся именно Литвой. В то время литовское племя ещё оставалось родным среди славянских. Современные учёные доказывают, что и язык, на котором говорили тогда литовцы, мало отличался от белорусских говоров. Но литовцы сохраняли верность язычеству. Возвысившись и окрепнув, они стали представлять собой могучую силу. Ярчайшим проявлением этого стала битва при Сауле (Шяуляе) летом 1236 года. В этом сражении литовцы нанесли сокрушительное поражение ордену Христовой милиции (Fratres Miliciae Christi), более известному у нас как орден меченосцев. Для рыцарей этого ордена битва при Сауле стала не просто неудачей. Погибли почти все лучшие рыцари ордена, включая его магистра Фольквина. Оставшиеся милиционеры влились в Ливонский орден. Но как к ним относились тевтонцы после столь бесславной битвы? Разумеется, пренебрежительно. Некоторые из меченосцев не выдержали и перешли на службу не к кому-нибудь, а к Александру Невскому. Среди них, кстати, был и знаменитый Ратша, которого Пушкин в своей родословной называет одним из основоположников рода Пушкиных!
И эти литовцы, одолевшие целый рыцарский орден, стали новыми соперниками Александра. Через три года после Ледового побоища разразилась война с Литвой. В нескольких битвах — у Торопца, под Зижичем, под Усвятом — Александр разгромил литовцев, после чего князь Миндовг пригласил его в тогдашнюю столицу Литвы город Кернов, где был заключен мирный договор. Мало того, Александру удалось крестить нескольких литовских князей, из его рук Литва впервые приняла Православие, и очень жаль, что впоследствии католичеству, всё же, удалось прибрать к рукам это славное племя превосходных витязей!
Источник