Жарко сверкало солнце блестели радугами стаканы блестели

ЛитЛайф

Жанры

Авторы

Книги

Серии

Форум

Паустовский Константин Георгиевич

Книга «Том 1. Романтики. Блистающие облака»

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

«А сколько бродит по земле мертвецов», — думала она, перебирая прошлое, чопорный свой дом, мать, говорившую с детьми по-французски, матовый холод паркета, страх перед тем, чтобы не выйти из рамок общепринятых норм.

Утром Нелидова проснулась от непривычного чувства тишины и засмеялась: синий и глубокий штиль качался над морем. Она открыла иллюминатор. Теплый воздух обдул каюту солью и миндалем. Гремели лебедки. Жарко сверкало солнце, блестели радугами стаканы, блестели горы, город. Моряки в белом перекликались на палубе. Пароход готовился к отплытию. Забытый шум жизни взбадривал и веселил.

Она поднялась на спардек и зажмурилась от света. Капитан откозырял ей и оскалил зубы; Батурин сидел на планшире и, глядя на воду, пел какую-то немудрую песенку.

Типографские машины предсмертно выли, выбрасывая грязные и сырые листы газеты. Костлявый армянин в элегантном сером костюме стоял около них. Одной рукой он перебирал янтарные четки, другой держал капитана за пуговицу кителя и нараспев читал стихи:

Капитан отводил глаза и сердился. Чтение стихов вслух он считал делом стыдным. Ему казалось, что Терьян публично оголяется. Но Терьян не смущался.

Метранпаж Заремба — русый и громадный, с выбитыми передними зубами, подмигнул капитану к почесал шилом за ухом.

— Ну как? — спросил Терьян.

— Собачий лай, — ответил капитан. — Что это за божественный Коран! Что это вообще за хреновина! Неужели Мочульский напечатает эти стихи?

— Люблю с вами разговаривать, — Терьян шаркнул лаковой туфлей и поклонился. — Мочульский напечатает, будьте спокойны, и я получу за это турецкую лиру. На лиру я куплю доллары, на доллары лиры, на лиры доллары: я спекулянт, я перещеголяю Камхи. Потом в мой адрес будут приходить пароходы с пудрой, вязаными галстуками и сахарином.

— Идите к свиньям! Не паясничайте!

— Пойдем лучше к «Бедному Мише», — предложил Терьян. — Заремба, мой лапы, — номер в машине.

Заремба подобрал с пола несколько свинцовых болванок — бабашек — и пошел к крану мыть руки. В раковине сидела крыса. Заремба прицелился в нее бабашкой, попал, крыса запищала и спряталась в отлив. Заремба развернул кран до отказа и злорадно сказал:

— Ну, погоди, стерва, я тебя утоплю! Вода хлестала и трубила. Заремба вымыл жирные, свинцовые руки и натянул кепку. Крыс он решил истребить: каждый день они залезали к нему в кассу с заголовочными шрифтами, перерывали шрифт, гадили, грызли переборки. Потом оказалось, что тискальщик Сережка клал после ухода Зарембы в кассу кусочки хлеба и приманивал крыс. Когда Заремба узнал об этом, он показал Сережке волосатый кулак и сказал спокойно:

— Гляди, как кокну, — мокро станет!

С тех пор Сережка бросил баловаться. Заремба работал в прежнее время цирковым борцом. Поддубный порвал ему какую-то жилу, и тогда Заремба вернулся к своему основному занятию, — с детства он был наборщиком. За спокойствие и отвращение к ссорам его сделали метранпажем.

Капитан в Батуме Пиррисона не застал. В конторе Камхи ему сообщили, что Виттоль (Пиррисон) уехал куда-то на Чорох и вернется оттуда не раньше недели. Капитан со скуки написал статью о механизации Батумского порта и отнес в редакцию «Трудового Батума». Редактор Мочульский принял ее и заказал еще несколько статей.

В редакции капитан познакомился с выпускающим Терьяном и стал навещать типографию. Воздух типографии ему понравился, — пахло трудом. Через три дня он был там своим человеком.

Пошли к «Бедному Мише». Духан стоял на Турецком базаре, на берегу моря; одна его дверь выходила на море, другая — на узкую улицу, запруженную арбами и ишаками. На окне духана густыми персидскими красками — оранжевой, зеленой и синей — был нарисован бледный и унылый турок. Трубка беспомощно вываливалась из его рук. Под турком была надпись «Бедный Миша». На другом окне краснел помидором толстяк со щеками, надутыми, как у игрока на валторне. Он держал в руке вилку, с вилки свисал длинный шашлык, а с шашлыка оранжевыми каплями стекало сало. Сало расплывалось в затейливую надпись: «Миша, когда покушал в этим духане».

Толстяк смеялся, поджав круглые ноги, и умилял капитана. Около него черной пеной струилось из бочки вино.

В духане было душно. Вечер золотым дымом лег на море. Пароходы на рейде застыли в тусклом стекле. Их синие трубы с белыми звездами напоминали капитану Средиземное море. Он вытер платком обильный пот и сказал, отдуваясь:

— Ну и живоперня! Ну и климат, пес его знает. Сыро и жарко, как на Таити. Ночью плесень, днем жара, вечером лихорадка, тьфу! Дожди лупят неделями без единой пересадки. Черт его знает что! Недаром французские моряки зовут Батум: Le pissoir de mer Noire.

Терьян поперхнулся вином и засмеялся, отчего нос его, сухой и тонкий, даже побелел.

Турки в фесках и потертых до блеска пиджаках играли в кости. Из-под брюк белели их толстые носки. Желтые мягкие туфли они держали в руках и похлопывали ими по пяткам. На стене висел портрет Кемаль-паши: он скакал в дыму по зеленой земле, обильно орошенной вишневой греческой кровью.

Кофейня для турок была отделена от общей залы стеклянной перегородкой в знак того, что турки не пьют спиртного и не едят поганой свинины, подававшейся в «Бедном Мише».

Капитан морщился от вина. Оно пахло бурдюком и переворачивало внутренности, но действие его он считал целебным. Вино было почти черное.

Капитан посмотрел через стакан на свет и увидел в фиолетовом квадрате двери пышную от множества юбок нищенку-курдянку.

Нищенка подошла, переливаясь желтыми юбками, красным корсажем, синим платком, бренькая десятками медных персидских монет, пылая смуглым и нежным лицом. Она остановилась около капитана и скороговоркой начала осточертевший всему Батуму рассказ, как у нее украли в поезде вещи, умер ребенок, персы убили мужа и она ночует на берегу в старом пароходном котле.

Капитан дал ей двугривенный; нищенка тотчас подошла к Терьяну и начала рассказ снова.

— Дорогая, — сказал ей Терьян по-турецки, — хочешь заработать — иди вечером на бульвар, пройди около меня, я буду играть в лото.

— Пошел, собака, — ответила равнодушно курдянка и, махнув множеством юбок, подошла к Зарембе. По духану прошел теплый ветер.

— Не нужна мне твоя красота. — Терьян начал сердито вращать белками.

Курдянка издала гортанный клекочущий звук. Густой румянец подчеркивал гневный блеск ее глаз.

— Что ты к ней пристаешь? — сказал Заремба примирительно. — Оставь женщину в покое.

Терьян заговорил возбужденно, с сильным акцентом.

— Человеку хочу помочь, — понимаешь? — Он показал на капитана. — Женщина ходит всюду, все смотрит, всех видит. Дашь ей рубль, она тебе про Виттоля все расскажет. У дома его будет лежать, как собака.

План Терьяна был отвергнут. Он был действительно глуп, — впутать в дело дикую нищенку, в дело, требовавшее исключительной ловкости и осторожности. Капитан обжегся на Сухуме и теперь и по Батуму ходил с опаской, — как бы не столкнуться лицом к лицу с Виттолем. Первый раз в жизни ему даже приснился сон, — будто он встретил Виттоля в тесной улице, и они никак не могут разойтись, вежливо приподнимая кепки и скалясь, как шакалы.

Источник

Жарко сверкало солнце блестели радугами стаканы блестели

9. Не секрет, что молодые учителя ощущают большие затруднения в работе с родителями.

9. Не секрет, что молодые учителя испытывают серьезные трудности в работе с родителями.

10. Читая роман, мысленно окунаешься в жизнь патриархальной русской семьи.

10. Читая роман, мысленно погружаешься в жизнь патриархальной русской семьи.

11. Купол цирка выполнен из оцинкованного металла. Наверху устроены дождевальные установки для очищения купола и его охлаждения — в подспорье кондиционерам, которые в жару внутрь здания будут нагнетать прохладу.

11. Купол цирка сделан из оцинкованного металла. Наверху поставлены дождевальные установки для охлаждения купола в сильную жару. Постоянную температуру в цирке будут поддерживать кондиционеры.

Упражнение 47. Укажите ошибки, возникшие в результате неточного выбора синонимов (использование слов без учета их семантики, нарушение лексической сочетаемости, неоправданное употребление стилистически окрашенной лексики), а также погрешности слога, явившиеся следствием неумения использовать синонимы (повторение слов, тавтология, плеоназм, ошибки в создании градации). Исправьте предложения.

1. Надо эту работу довести до конца, закончить, завершить. 2. Жизнь в гимназии у нас продолжает кипеть и бурлить. 3. Знания этого студента очень скромные, посредственные. 4. Прочному усвоению учебного материала мешает некачественное, плохое выполнение студентами домашних заданий. 5. Будем надеяться, что новая мебель в аудиториях будет служить долговечно. 6. Всех, кто трудился на сооружении станции, я зову энтузиастами, и не зря: они по две смены проводили на стройплощадке. 7. Медлительность и нерасторопность в подготовке к строительному сезону недопустимы. 8. Плавучие средства — лодки и моторы к ним — должны быть заранее отремонтированы, выверены, отлажены, словом, приведены в полную готовность. 9. Среди русских литераторов, писавших об искусстве, Стасов — фигура огромная, уникальная и единственная, необыкновенно примечательная. 10. Имя этого города в 30-е годы не сходило с газетных полос. 11. На теплом песке этого дикого тихоокеанского побережья мои босые ступни оставляли глубокие отпечатки, которые тут же стирали набегавшие волны. 12. Ошибки и промахи, допускаемые со стороны органов расследования и влекущие за собой безрезультатность расследования, объясняются следующим. 13. Вы спрашиваете, почему так рухнул интерес детей к чтению. Поинтересуйтесь у старших, которые совсем не соприкасаются с книгой. 14. Прежний наш любознательный и пытливый читатель куда-то исчез, пропал. Куда же он девался? Ответ элементарен: телевидение отбивает интерес к чтению.

Упражнение 48. Укажите стилистические функции синонимов.

1. Это степь, это десятый век, это не свобода, это — воля! (Л. Т.) 1. С каким упоением, восторгом упоминает он о птицах, которых видит в тюремном окне и которых не замечал раньше, когда был министром (Ч.). 3. Письма не было, он теперь не жил, а только изо дня на день существовал в непрестанном ожидании (Бун.). 4. Мне казалось, что свою старую любовь к обыкновенной земле я усилю, укреплю, доведу до предела, только испытав отчаяние этих бесплодных пространств (Пауст.). 5. Да, есть слова, что жгут, как пламя, что светят вдаль и вглубь — до дна, но их подмена словесами измене может быть равна (Твард.). 6. Далеко, товарищ, уезжаешь, — до свиданья… Может быть, прощай! (Луг.) 7. И тут на губах Моны Лизы появилась усмешка, именно усмешка, а не улыбка (Наг.). 8. Уста и губы — суть их не одна. И очи — вовсе не гляделки! Одним доступна глубина, другим… — глубокие тарелки (Марк.). 9. Сгорели в танках мои товарищи до пепла, до золы, дотла (Сл.). 10. Гор было много, они уходили от берега гряда за грядой и выглядывали друг из-за друга множеством пик разной высоты, делая местность декоративной, сказочной, нереальной (Ник.).

Упражнение 49. Вместо точек вставьте синонимы к выделенным словам. (Для справок используйте словари синонимов.)

Образец. Узнав об этом, я была не удивлена, я была ошеломлена!

1. «Ты действительно проделал большую работу», — «Не большую, а…». 2. Его голос звучал не просто громко, он звучал… 3. Журавлев не только способный ученик, он… 4. Это не просто хороший способ, а… 5. Если лет десять назад он был худощавый, то теперь он совсем… 6. Его стремление к обогащению теперь превратилось в… 7. Его раздражение переросло в… 8. Эти наговоры следует расценивать как… 9. Вид у него был не только печальный, а просто… 10. Иванов не просто честный работник, а он…

Упражнение 50. Определите стилистические функции синонимов; выпишите синонимы и дополните синонимические ряды. (Для справок используйте словари синонимов.)

1. Люди редко смотрят. Они или уставятся, или скользят, а вы смотрите просто и спокойно, будто ищете то, что не видят другие. 2. Жарко сверкало солнце, блестели радугами стаканы, блестели горы, город. 3. К полудню шквалы уже неслись сплошными стенами, мы мчались в воздушных коридорах между ними, и тучи легли темным дымом на сизую воду. 4. Ветер швыряет увесистые камни, сбрасывает под откосы товарные поезда, свертывает в тонкие трубки железные крыши, качает стены домов. 5. Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашел в лесном Мещёрском краю. 6. Только рядом с людьми приобретает смысл и значение все, что написано на дальнейших страницах. 7. Все это кажется бутафорией, театральным реквизитом. 8. Жизнь Гарта была бесконечно печальной и горестной жизнью бродяги и отщепенца. 9. Сны определяли все его привязанности, влюбленность, саму жизнь, несколько смутную, пеструю, когда грани отдельных событий переплетаются так прочно, вживаются друг в друга так крепко, что ядро события отыскивается с трудом.

Упражнение 51. Проанализируйте использование лексических средств автором заметки. Укажите стилистические ошибки в словоупотреблении, отредактируйте текст.

«Черепеть-уголь» — один из отстающих в комбинате «Тула-уголь-трест». Здесь смирились с крупнейшими дефектами в работе, шахты работают ниже их возможностей. Трест не выполняет своей программы, растет задолженность, нет средств на зарплату. В чем же кроются причины отставания комбината? Происходит все это благодаря низкой организации труда на шахтах и истощению запасов угля, невыплатам зарплаты.

Повышение производительности труда, забота о хозяйственном отношении

Источник

Блистающий облака :: Паустовский Константин

В плохие времена он даже играл на рынке в шашки и зарабатывал этим до рубля в день. Главное, что притягивало Нелидову к ним — это неисчерпаемый запас жизненных сил. Они спорили о множестве вещей, ненавидели, любили, дурачились. Около них она ощущала тугой бег жизни, застрахованной от старости и апатии вечным их беспокойством, светлыми головами. » А сколько бродит по земле мертвецов», — думала она, перебирая прошлое, чопорный свой дом, мать, говорившую с детьми по-французски, матовый холод паркета, страх перед тем, чтобы не выйти из рамок общепринятых норм. Утром Нелидова проснулась от непривычного чувства тишины и засмеялась: синий и глубокий штиль качался над морем. Она открыла иллюминатор. Тёплый воздух обдул каюту солью и миндалём. Гремели лебёдки. Жарко сверкало солнце, блестели радугами стаканы, блестели горы, город. Моряки в белом перекликались на палубе. Пароход готовился к отплытию. Забытый шум жизни взбадривал и веселил. Она поднялась на спардек и зажмурилась от света. Капитан откозырял ей и оскалил зубы; Батурин сидел на планшире и, глядя на воду, пел какую-то немудрую песенку.

Типографские машины предсмертно выли, выбрасывая грязные и сырые листы газеты. Костлявый армянин в элегантном сером костюме стоял около них. Одной рукой он перебирал янтарные чётки, другой держал капитана за пуговицу кителя и нараспев читал стихи:

Как леопарды в клетке, от тоски Поэта тень бледна у вод Гафиза, О звёздная разодранная риза! О алоэ и смуглые пески!

Капитан отводил глаза и сердился. Чтение стихов вслух он считал делом стыдным. Ему казалось, что Терьян публично оголяется. Но Терьян не смущался.

Пылит авто, пугая обезьян, Постой, шофёр: идёт навстречу Майя, Горит её подшива золотая. Как сладок ты, божественный Коран!

И катера над озером дымят. В пятнадцать сил. Тропические шлемы. Александрийские прекрасные триремы. И Энзели холодный виноград.

Метранпаж Заремба — русый и громадный, с выбитыми передними зубами, подмигнул капитану и почесал шилом за ухом. — Ну как? — спросил Терьян. — Собачий лай, — ответил капитан. — Что это за божественный Коран! Что это вообще за хреновина! Неужели Мочульский напечатает эти стихи? — Люблю с вами разговаривать, — Терьян шаркнул лаковой туфлёй и поклонился. — Мочульский напечатает, будьте спокойны, и я получу за это турецкую лиру. На лиру я куплю доллары, на доллары лиры, на лиры доллары: я спекулянт, я перещеголяю Камхи. Потом в мой адрес будут приходить пароходы с пудрой, вязанными галстуками и сахарином. — Идите к свиньям! Не поясничайте! — Пойдём лучше к «Бедному Мише», — предложил Терьян. — Заремба, мой лапы, — номер в машине. Заремба подобрал с пола несколько свинцовых болванок — бабашек — и пошёл к крану мыть руки. В раковине сидела крыса. Заремба прицелился в неё бабашкой, попал, крыса запищала и спряталась в отлив. Заремба развернул кран до отказа и злорадно сказал: — Ну, погоди, стерва, я тебя утоплю! Вода хлестала и трубила, Заремба вымыл жирные, свинцовые руки и натянул кепку. Крыс он решил истребить: каждый день они залезали к нему в кассу с заголовочными шрифтами, перерывали шрифт, гадили, грызли переборки. Потом оказалось, что тискальщик Серёжка клал после ухода Зарембы в кассу кусочки хлеба и приманивал крыс. Когда Заремба узнал об этом, он показал Серёжке волосатый кулак и сказал спокойно: — Гляди, как кокну, — мокро станет! С тех пор Серёжка бросил баловаться. Заремба работал в прежнее время цирковым борцом. Поддубный порвал ему какую-то жилу, и тогда Заремба вернулся к своему основному занятию, — с детства он был наборщиком. За спокойствие и отвращение к ссорам его сделали метранпажем. Капитан в Батуме Пиррисона на застал.

Источник