Диалектика и логика Гераклита
Философское наследие античности.
Таганрог, 1999, с. 34-38
[a] Потомок правителей Афин и Эфеса, утративших свою власть, Гераклит (ок. 544-484 гг. до н.э.) отличался высокомерным и желчным складом характера. Его прозвали «плачущим философом»: говорят, он плакал, видя, как неразумно живут люди. Недовольный эфесскими порядками, Гераклит удалился в храм Артемиды (одно из знаменитых «семи чудес света», впоследствии сожженное Геростратом), а затем в горы, став отшельником. Предание сообщает, что Гераклит умер от скопления влаги во внутренностях (водянки), зарывшись в песок. Он отказался лечиться у врачей, язвительно заметив, что они причиняют то же «благо», что и болезни.
Гераклит написал несколько философских поэм, полных образов и метафор и чрезвычайно трудных для понимания, за что получил у греков прозвище «Темный». Сократ отозвался о его сочинении так: «То, что я понял — прекрасно, чего не понял, думаю, тоже, но чтобы разум не утонул здесь, нужен прямо-таки делосский ныряльщик 1». А автор одной эпиграммы предостерегает: «Не торопись раскрутить до стерженька свиток Гераклита Эфесского. Мрак и тьма беспросветная, но если тебя ведет просвещенный, книга станет светлее ясного солнца». Сохранилось немногим более ста небольших фрагментов его книги, в которой говорилось о Вселенной, о Боге и о государственном строе.
Доксографы с редким единодушием отмечают, что Гераклит ни у кого не учился. В сохранившихся отрывках его книги он с нескрываемым презрением отзывается о знаменитых греческих поэтах и философах. Пифагора он называет «предводителем мошенников» и обвиняет в плагиате, а Гомер и Архилох, по его мнению, «заслуживают того, чтобы их выгнали с состязаний и высекли».
В отличие от философов милетской школы и пифагорейцев, Гераклит открыто пренебрегает занятиями математикой и естествознанием. С характерной для него загадочной иронией Гераклит утверждает, что ширина Солнца равна человеческой ступне. Мудрость — это не коллекция сведений о явлениях природы, а знание закона, который правит миром. «Многознание уму не научает. » 2 – говорит Гераклит [В 16].
Его учение — это первая в истории человечества философия в чистом виде, без всяких примесей в те времена еще очень примитивных опытных знаний о природе. Возможно, поэтому она вызывает искреннее восхищение и двадцать пять столетий спустя: великий немецкий философ-диалектик Георг Гегель утверждал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не принял бы в свою «Логику».
[b] Первое начало Природы Гераклит именует «Logos». У этого слова имеется множество разных значений, основные среди которых — «разумная речь», «истина», «закон». Демократическое устройство греческого полиса прочно связало эти значения в человеческом мышлении: все общественные дела решаются здесь общим собранием граждан полиса, а главным инструментом власти становится слово. Разумное, истинное слово — Логос — превращается в закон. Не удивительно, что верховный закон мироздания у Гераклита зовется «Логосом» (хотя, вообще говоря, Гераклита никак нельзя отнести к сторонникам демократического строя).
Его Логос — это не вещество или материал, из которого сделаны вещи, как вода или воздух у милетцев, а вечный закон, которому следует всё существующее, так сказать, Речь, с которой Природа обращается к отдельным вещам и управляет ими. Иногда Гераклит именует Логос «Разумом, который правит Вселенной», иногда «Богом» или даже «Зевсом», однако его Логос не имеет ничего общего с богами общепринятых религий: Логос не существует отдельно от вещей, его частица пребывает во всякой вещи. Этот Логос, в сущности, не что иное, как закон природы, в том смысле, в каком этим выражением в наши дни пользуются ученые.
Разумный человек умеет понимать Логос-Речь природы и руководствуется ею в своих поступках. Однако разумные люди встречаются редко, сетует Гераклит. Его поэма начиналась словами: «Эту-вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они. не осознают того, что делают наяву, подобно тому как этого не помнят спящие» [B 1].
[с] Образом устроенного Логосом мироздания, космоса, у Гераклита является огонь. — «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий» [В 51].
В чем смысл этой параллели космоса и огня? Огонь все время меняется, пребывает в беспрерывном движении (в отличие от Пифагорова числа, которое вечно остается лишь тем, что оно есть, равным себе). Это — символ вечного становления. В мире нет ничего постоянного, но все вещи «текут», словно реки, учит Гераклит. — «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды» 3 [В 40].
Однако космос-огонь возгорается и угасает не беспорядочно, а «мерно». Мера его изменения остается одной и тою же, это и есть — «вечно сущий» Логос 4. Логос существует совершенно иначе, чем все остальные вещи, этот естественный закон — единственное, что сохраняется в всеобщем потоке становления.
Однако у Гераклита огонь — не просто поэтический образ, как, к примеру, «река» сущего. Он признаёт огонь первым началом природы в прямом, физическом смысле. Из космического первоогня образуются все вещи и через какое-то отмеренное Логосом время Вселенная снова обращается в огонь, сгорает, и эти периоды чередуются бесконечно. Угасая, огонь сперва превращается в воду, а затем равными долями в землю и воздух. Со временем происходит обратное превращение: «Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и схватит» [В 82].
Гераклит любил сравнивать огонь с золотом, а Вселенную — то с рынком: «Под залог огня все вещи и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота — имущество и [под залог] имущества – золото» [В 54], — то с мастерской, где золотой песок, плавясь, отливается в формы различных предметов, а то и просто со слитком: «Прекраснейший космос 5 — словно слиток, отлитый как попало» [В 107]. Огонь у Гераклита является общей субстанцией всех существующих вещей, подобно тому, как золото представляется всеобщей мерой стоимости товаров или материалом разнообразных украшений или слитка.
Эти представления Гераклита несравненно лучше, чем мнения Фалеса или Анаксимена, согласуются с данными современной космологии, утверждающей, что Вселенная образуется из огнеобразного сгустка плазмы.
[d] Причина, «виновница» изменения и становления вещей — всеобщая «вражда», «распря». Идея возникновения движения из столкновения противоположного, возможно, воспринята Гераклитом у милетца Анаксимандра. Однако тот усматривал в противоборстве всех вещей «неправду», за которую они расплачиваются собственной гибелью, Гераклит же, напротив, — высшую истину (логос) бытия и «обычный порядок вещей».
Мироздание представляется Гераклиту насквозь противоречивым. За непрекращающимся хаотическим движением вещей скрывается вечный и неизменный порядок, за индивидуальным и неповторимым внешним обликом всякой вещи — общий закон бытия.
«Кто намерен говорить с умом, те должны крепко опираться на общее 6 для всех, как граждане полиса — на закон, и даже гораздо крепче. Ибо все человеческие законы зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и [все] превосходит. Поэтому дóлжно следовать общему, но хотя разум (логос) — общ, большинство [людей] живет так, как если бы у них был особенный рассудок» [В 23].
«Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), дóлжно признать: мудрость в том, чтобы знать всё как одно» [В 26].
Однако понять это высшее единство Природы совсем не просто, так как ее логос скрыт облаком многообразных явлений: «Природа любит прятаться» [В 8]. Разум учит усматривать в кажущихся совершенно разными вещах и событиях действие и проявление одной и той же реальности. Особенные свойства всякой вещи разум воспринимает как выражение их всеобщей, универсальной природы. А внешним чувствам вещи представляются случайными, все время меняющимися, уникальными единицами бытия.
[e] Диалектика 7. В мире единичных вещей Логос проявляет себя посредством соединения противоположных начал в единое целое. Гераклит приводит множество остроумных примеров тождества противоположного:
«Враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры» 8 [В 27].
«У лука (biós) имя — жизнь (bíos) 9, а дело – смерть» [В 34].
«Совместны у <окружности>круга начало и конец» [В 34].
«У чесала путь прямой и кривой один и тот же» 10 [В 32].
«Эон — ребенок, играющий в пессейю, ребенку принадлежит царская власть» 11 [93].
Мысль Гераклита предельно ясна: общий закон природы осуществляется посредством своей противоположности — уникального и случайного, как бросок игральных костей в пессейе, стечения событий. Красота и порядок мироздания «прячутся» за хаотическими движениями единичных вещей, отчего космос выглядит словно слиток золота, «отлитый как попало».
Противоречие — это характерная форма проявления высшего единства Природы. Противоречие движет миром. Эта гениальная диалектическая мысль Гераклита на разные лады повторяется и комментируется позднейшими античными философами: «Вероятно, природа стремится к противоположностям и из них, а не из подобного создает согласие. » [Псевдо-Аристотель]. «Природа, сочетав между собой несхожие начала мироздания, соразмерила их, словно музыку, благозвучным согласием. » [Апулей]. «И универсум в ладу с самим собой, тогда как его части зачастую враждуют. » [Плотин]. «Из всего этого можно извлечь одно — что мироздание скреплено [= сопряжено в единство] этой противоположностью» [Прокл].
[f] Политические воззрения Гераклита тоже проникнуты диалектикой. Он превозносит войну, в которой видит воплощение вселенского духа противоречия:
«Война — отец всех. » [В 29]. «Гомер, молясь, чтобы «вражда сгинула меж богами и меж людьми», сам того не ведая, накликает проклятие на рождение всех [существ]» [В 28b3] (ибо они рождаются вследствие противодействия, – приводя эти слова Гераклита, проницательно добавляет Плутарх 12).
«Дóлжно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей, и что все возникает через вражду и заимообразно [= “за счет другого”]» [В 28а]. Гераклит хочет этим сказать, что вещи не возникают из ничего. Возникновение всякой вещи логически означает вытеснение из реальности какой-либо иной вещи, чью долю бытия она как бы берет «взаймы» и, в свою очередь, прекращая свое существование, возвращает этот заём третьей вещи. Бытие не дается вещам даром, а лишь «за счет другого». Им приходится отстаивать своё бытие в бесконечной взаимной «вражде», посредством которой утверждает себя высшая гармония мироздания, Логос.
Гераклит — яростный противник греческой демократии, которая решает своим проблемы не разумом, а числом голосов. Он презрительно третирует чернь, которой обычно принадлежит численное большинство: люди «поют мелодии толпы, того не ведая, что многие — дурны, немногие — хороши» [В 101b]. «Один мне — тьма, если он наилучший» [В 98] (предание гласит, что эти слова были высечены на гробнице Гераклита).
Правление надлежит передать в руки умнейших. Однако правители обязаны руководствоваться общими законами: «Своеволие надо гасить пуще пожара. Народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену [города]» [В 102-103]. А человеческие законы должны быть составлены в соответствии с «божественными» законами Природы. Здесь не место ходячим предрассудкам насчет равенства и справедливости: «Для бога всё прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое — справедливым» [В 91].
За этими словами Гераклита угадывается его аристократическое происхождение и горький политический опыт. Недовольный демократическими порядками, Гераклит отказался от немногих сохранившихся за андроклидами 13 привилегий в пользу младшего брата и удалился от общественной жизни. Его близкий друг, Гермодор, раздражавший граждан Эфеса своим умственным превосходством, был отправлен ими в изгнание. В свое время Гераклит припомнил это эфесцам: в ответ на их просьбу составить для города свод законов, он в свойственной ему ядовитой манере предложил принять для начала закон, предписывающий перевешать всех взрослых эфесцев.
Гераклит Эфесский остаётся самым загадочным и остроумным мыслителем античности. Его диалектическое учение послужило источником множества разнообразных философских течений: Гераклита признавали своим наставником софисты и стоики, Гегель и Ницше. Но только очень немногие философы умели мыслить столь же независимо и решительно, как Гераклит, и, что не менее важно, жить в безупречном согласии с собственной философией.
Источник
Огонь Гераклита
Климент Ал. Strom. V 105 (B 30). «Этот космос (один и
тот же для всего сущего) не создал никто из богов, никто
из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым
огнём, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим».
Гераклит
Огонь вечно живой — не бог,
Но мера всякому огню,
Для сущего всего единственная вера.
Ты в нём летал, и я лечу
В тот мир, в котором нет предела.
Единый космос — мера мер,
Вся беспредельность и предел.
Сгорая в нём, оставлю свет —
Живой огонь других планет.
Смысл расходящийся сойдется сам собой
Гармонией, зовущей в вечный бой.
Красиво, лучше и не надо,
Но мне круги милее ада
И ближе Каина пути * —
Другой критерий красоты.
Есть мудрость, есть высокий дух
И дух больной, и дух-недуг,
Есть воплощенный свет любви
В твореньях высшей красоты.
Ну, а красивость — пустота,
Лишённая бессмертного огня.
Стобей Flor. V 8 (В 118). «Сухая, сияющая, огненная душа –
мудрейшая и наилучшая».
Гераклит
Сожгло огнём — ослепла я,
Но светом внутренним своим
зажгла себя!
Гори в огне, всегда гори,
Сияй сиянием любви,
Не верь тому, что мир ослеп,
Не верь тому, что умер цвет;
Бог явит красоту слепцу,
И разум он пошлёт глупцу,
И будет музыка в глухом.
Живи огнём!
Есть в математике поэзия ума,
Наука без религии — мертва,
Религия без философской глубины —
Темна, и нет в ней красоты.
Был высмеян Сократ
За то, что он не смог
Дух философии вложить в бессмертье строк,
За то, что он гармонию ума
Не смог вдохнуть в бессмертие огня.
2002
_______________________
*Ссылка автора на «Божественную комедию» Данте А. и «Путями Каина»
М. Волошина.
Источник
Гераклит (19 стр.)
Следуя принятому нами методу — выяснять смысл «логоса» Гераклита в контексте его основных идей, нетрудно заключить, что в понимании людьми «логоса» речь идет также о явлениях и процессах, совершающихся в соответствии с объективным «логосом» (kata ton logon tonthe; см. также В 31). На этом основании можно предположить, что гераклитовский логос как нечто объективное есть всеобщий порядок или то, что определяет порядок всего происходящего в мире. Правда, с таким же успехом можно сказать, что логос есть всеобщая истина или всеобщая правда, поскольку он охватывает не только статический аспект мира (т. е. не только всеобщий и вечный порядок, по которому все совершается), но также и его динамический аспект, связанный со всеобщим становлением и определяемый борьбой противоположностей, их переходом друг в друга. Надо полагать, что логос — это то, что определяет мир-космос как единораздельное и живое целое, как единство и борьбу всех и всяких противоположностей. Логос всеобщ, он присущ всем: «Вот почему нужно следовать общему; хотя этот логос [для всех] общий, большинство людей живет так, как будто имеет свое собственное разумение» (Б 2).
Далее. Если отвлечься от некоторой шероховатости изложения и судить по общему смыслу фрагмента В 1, то надо предположить, что Гераклит делит людей на три категории: на тех, кто понял «логос» сам по себе; на тех, кто (в силу их «многознания») должен был бы понять логос, но всякий раз, пытаясь разобраться в словах и делах, аналогичным тем, которые он, Гераклит, разъясняет, различая каждое по природе, значению, смыслу и месту, оказывается несведущим; и, наконец, на тех, от которых бесполезно ожидать не только какого-либо понимания «логоса», но и уразумения чего-либо из области вполне доступных слов, дел и вещей, ибо они не ведают, что творят. Это о них говорит пословица: «присутствуя, отсутствуют» (В 34).
Согласно Гераклиту, субъективный логос людей имеет все возможности быть в согласии с объективным логосом (В 113, В 116), но «большинство» людей в силу обывательского самомнения и умонастроения находятся в разладе с ним. По поводу этого отношения «большинства» или «толпы» (poiloi) к логосу Гераклит разряжается потоком обличительных выпадов. По его словам, «толпа» с ее стадной психологией не мыслит и не желает мыслить. Ибо «большинство людей не разумеют того, с чем встречаются, да и научившись, они не понимают, им же самим кажется, что понимают» (В 17); «то, с чем они более всего связаны, с тем они в разладе» (В 72). «Большинство», склонное к чувственным удовольствиям (В 29) и духовной спячке (В 1, В 73), «не умеет ни выслушать, ни сказать» (В 19).
В противовес «большинству», субъективный логос которых «расходится» с объективным логосом, логос-разум наилучших людей, в душе которых огненный элемент («сухое сияние» — В 118) преобладает над влажным, находится в согласии с логосом мира. Мысль философа сводится примерно к следующему: термин «логос» в его обычном употреблении означает «слово», «речь», «разум» и вместе с тем то объективное содержание, которое заключено в «слове», «речи», «разуме». Объективным содержанием разумных «слов», «речей» и «учений» являются как отдельные вещи, явления и дела, так и то всеобщее, которое всем управляет, та мера, которая определяет ритм, размеренность и пропорциональность протекающих в мире процессов, та гармония и борьба, которые определяют отношения между противоположностями, и т. п. Философ жалуется, точнее, негодует на то, что «большинство» людей не понимают самого главного — всеобщего и всеопределяющего логоса. А то, что «большинство» людей обладают знаниями об отдельных вещах и явлениях, ничего не меняет, ибо такие знания остаются частичными, разрозненными и, если можно так выразиться, безлогосными, т. е. обессмысленными. Между тем многие люди, «многознающие» в том числе, выдают эти знания, которые по сути своей даже не столько знания, сколько сведения (нередко весьма полезные), за мудрость, за уразумение смысла бытия, его логоса. Они забывают, что существует «одна мудрость: познать смысл (gnomen) того, что управляет всем через все» (В 41). И потому попытка выдать подобные знания, даже «многознания» за понимание мира и жизни равносильна тому, как если бы кто-то сказал, что он постиг общий смысл речи по отдельным словам, взятым вне их взаимосвязи. Ведь отдельные слова обозначают отдельные же предметы, а то, что пребывает между ними (т. е. между словами и между вещами), за ними или, лучше сказать, во всех них, взятых вместе, но ни в одном из них, взятом в отдельности, и есть как раз то общее, или всеобщее, тот смысл, то мудрое (словом, логос), которое от всего «отрешено», но вместе с тем неразрывно связано со всеми вещами и обозначающими их словами. Вот этого единого мудрого не поняли не только многие люди, но даже прославленные мудрецы; ведь «из учений, которые я слышал», ни одно не дошло до признания, что мудрое от всего отлично (см. В 108).
Эфесец весьма оригинально раскрывает диалектику (противоречивое единство) всеобщего логоса и многообразия вещей, диалектику единого и многого вообще. В самом деле, логос всеобщ, присущ всем вещам, но в то же время в известном отношении находится вне их, отличен и обособлен от них, подобно тому как смысл речи, говоря в стиле Гераклита, и содержится и не содержится в отдельно взятых словах. Смысл речи, его логос, есть нечто единое и целое, единораздельное целое (структура), которое связано со всеми словами, но «отлично» от слов, взятых разрозненно. То же можно сказать и о мире-космосе, единство и стройность которого определяются его логосом.
Как знать, возможно именно по этому соображению «темный» философ избрал «логос» для обозначения и единого (общего) в мире вещей и явлений, и единого (общего) в многообразии слов и предложений. (Отсюда в свою очередь, надо полагать, и употребление слов «мудрое» (sophon) и разум или мысль, смысл (gnome) как синонимов логоса, наблюдаемое во фрагментах В 32, В 108 и В 41.) В сфере речи, слова или учения гераклитовский «логос» определяет смысл всех наших слов и речей через все слова; в сфере внешнего мира он правит всеми вещами через вещи (В 41). Логос (мудрое) отличается от мира единичных предметов и явлений, слов и речей о них, ибо если бы он был слит с ними, то не мог бы организовывать вещи и управлять ими. Вместе с тем слово «отличен» (kechorismenon) не означает полной оторванности от вещей, существования вне и независимо от многообразия предметов и явлений. Таким образом, Гераклит различает единое и многое (общее и единичное), идеальное и материальное, субъективное и объективное, но не противопоставляет их друг другу. Поэтому эфесец подчас приравнивает всеуправляющее начало, т. е. логос, мудрость, к чистому огню, или молнии, во фрагменте 64. Принципом противоречивого единства вещей и самого космоса является «логос».
Одна из заслуг Гераклита состоит в постановке гносеологической проблемы и в попытке адекватно выразить связь субъективного логоса, требующего непротиворечивости, с объективным «логосом» бытия, глубоко противоречивым по своей сути. На пути «согласования» субъективного логоса с объективным древний мыслитель столкнулся с трудностями, результатом которых и явились его оригинальный стиль, его парадоксы и все его «метафизическое» учение о логосе. Описанное явление представляет собой не только чисто исторический, но и вполне современный интерес. Дело в том, что полемика вокруг вопроса об отношении непротиворечивого мышления к противоречивому бытию, в частности дискуссия о соотношении формальной и диалектической логики, не прекратилась по сей день и признаков ее окончания в обозримом будущем не наблюдается.
Глава III. «Физика», космология и психология
1. Космос — «вечно живой огонь»
один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей,
но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим.
ак гласит один из самых знаменитых фрагментов Гераклита, помещенный в сборнике Г. Дильса под номером 30. Поистине этот фрагмент, выдержанный в традициях эллинской героической поэзии, исполнен величия и мощи. Мы попытались придать ему интонационную форму (которую, кстати, можно придать почти любому фрагменту эфесца) для иллюстрации того факта, что гераклитовский стиль являет собою своего рода поэзию в прозе. В самом деле, наблюдаемая во фрагменте синтактическая симметричность расположения фраз и повторяющихся слов — oute (ни)… oute (ни), metra (мерой)… metra (мерой) — придает ему заметную поэтическую ритмичность и музыкально-интонационную стройность.
Источник